Текст книги "Психология совместной деятельности"

Результаты исследований позволили рассматривать совместную деятельность не только как рядовой объект изучения для социальных психологов, но и как один из методологических принципов исследования других социально-психологических феноменов. В частности, изучению роли совместной деятельности в процессах групповой динамики, сопровождающейся изменением феномена социальной категоризации, было посвящено исследование А.Н. Лебедева, выполненное в лаборатории социальной психологии Высшей школы обучения социальным наукам (г. Париж). Оно проводилось в форме лабораторных экспериментов по программе, разработанной совместно с французскими учеными. При этом испытуемыми выступали студенты 1–3 курсов университета.

Было проведено две серии экспериментов, цель которых состояла в том, чтобы определить, как влияет процесс совместной деятельности (реального взаимодействия) на социальную категоризацию в малой группе. Известно, что разделение группы людей по какому-либо признаку на две части приводит к тому, что собственная группа («ингруппа») оценивается по различным критериям, как правило, выше, чем противоположная («аут-группа»). Эти закономерности, как известно, получили отражение в работах Х. Тэджфелла. Конкретная задача данного исследования состояла в том, чтобы определить, как совместная деятельность может повлиять на категоризацию. Было выдвинуто предположение о том, что в процессе совместной деятельности (в лабораторном эксперименте она моделировалась в виде достаточно простого взаимодействия испытуемых) процессы категоризации должны изменяться в зависимости от успешности или неуспешности выполнения действий. Индивиды и группы, выполняющие задания более успешно, должны и оцениваться выше, а те, кто хуже справлялся с заданием, – ниже. Но процессы категоризации могут вступать в противоречие с результатами деятельности, с объективными факторами. Успешность или неуспешность выполнения действий может определяться объемом и качеством усилий членов группы, но может определяться и просто стечением обстоятельств, везением, удачей, как, например, происходит в условиях игры. Поэтому было интересно изучить, как действия, внешне успешные, но являющиеся результатом удачи, влияют на процессы категоризации. Известно, что процессы социальной категоризации, с точки зрения Х. Тэджфелла, появляются при оценке практически любых качеств, независимо от их содержания.

Эксперимент состоял в следующем. Студенты (24 человека) должны были выполнить специальное экспериментальное задание. В первой серии им предлагалось играть в простую карточную игру в диадах. Затем «проигравших» объединяли в одну группу, а «выигравших» – в другую. Игра проводилась по очень простым правилам: большая карта, взятая из колоды, «бьет» меньшую по значению независимо от масти. После этого проводилась оценка выигравшими – себя и группы проигравших, проигравшими – себя и группы выигравших. Для оценки предлагался список прилагательных, характеризующих психологические свойства личности человека (деловые, социальные, личные).

Во второй серии обе группы были разделены по другой схеме: на три части каждая. При этом первая из проигравших играла со второй из проигравших, первая из выигравших играла со второй из выигравших, а третья из проигравших играла с третьей из выигравших. Однако в этой серии игра проводилась в условиях взаимодействия членов группы. Каждый член группы должен был в процессе игры вытащить карту из колоды и успех группы определялся успехом (везением) каждого члена этой группы. После игры члены группы оценивали свою собственную группу и группу «противника» по той же совокупности прилагательных, которая предлагалась испытуемым для оценки и в первой серии эксперимента. Причем после игры испытуемым из группы, выигравшей в первой серии, было сказано, что они «не проиграли»; испытуемым из проигравшей в первой серии группы было сказано, что они «не выиграли». В третьей группе «выиграли» те, кто выиграл в первой серии эксперимента. Выигрыш и проигрыш определялся специальной последовательностью карт в колодах, которую экспериментаторы составляли перед экспериментом.

Предварительные результаты получились следующими. В первой серии была обнаружена недостаточно выраженная категоризация. Во второй серии в успешных группах обнаружена явно выраженная категоризация, т. е. успешное взаимодействие усилило категоризацию. Различия в средних значениях статистически значимы. По результатам исследования можно сделать вывод о том, что качественные характеристики совместной деятельности (в частности, показатели ее успешности/неуспешности) оказывают существенное влияние на такой социально-психологический феномен, как процесс социальной категоризации в малых группах.

Другой широко используемой в лаборатории моделью исследования совместной деятельности, наряду с «моделью инноваций», является ее анализ в экстремальных условиях жизнедеятельности группы. При этом изучается динамика как личностных, так и групповых феноменов. В.А. Хащенко, в частности, выполнил исследование, посвященное влиянию экстремальных условий жизнедеятельности малой группы на поведение личности в межличностном конфликте [25]. Конфликт является специфической формой совместной активности, а следовательно и определенным состоянием (качеством) феномена совместности. Целью исследования стало изучение психологических факторов, оказывающих регулирующее воздействие на поведение личности в конфликте в условиях нарастания психофизиологического утомления членов группы, наряду с изоляцией от привычной социальной среды. В качестве регулирующих факторов предположительно рассматривались психические состояния напряженности и утомления как составляющие общего функционального состояния индивида в экстремальных условиях, а также психологические особенности коммуникативной и эмоционально-волевой сферы личности.

Были выдвинуты следующие гипотезы.

1. Под влиянием экстремальных условий жизнедеятельности личности и группы происходит изменение привычных способов поведения личности в ситуации конфликта. Причем влияние психологических свойств личности, в том числе ее эмоционально-волевых и коммуникативных особенностей, на предпочтение ею тех или иных способов разрешения конфликта опосредствованно ее актуальным психическим состоянием.

2. Качественное своеобразие психического состояния индивида (в частности, различная выраженность состояний утомления и напряженности) может закладывать тенденции в предпочтении им тех или иных способов поведения в конфликтной ситуации.

3. В экстремальных условиях возрастает регулирующее влияние психофизиологических свойств и состояний человека на динамику социально-психологических (личностных и групповых) явлений. Эмпирически данное положение может быть представлено через возрастание роли психических состояний утомления и напряженности в обусловливании изменений в предпочитаемых формах поведения человека в конфликтной ситуации.

Эмпирические данные были получены в серии из трех многосуточных лабораторных экспериментов, моделирующих различные аспекты жизнедеятельности человека в условиях режима непрерывной деятельности (РНД). В этих условиях наиболее существенным фактором, наряду с отрывом от привычной социальной среды, является психофизическое утомление участников эксперимента.

В исследовании использовались следующие блоки методик.

1. Опросник К. Томаса, направленный на оценку склонности человека к тем или иным способам поведения в конфликте.

2. Тест интерперсональной диагностики личности (методика Т. Лири в варианте Л.Н. Собчик) и личностный опросник Р. Кеттелла для оценки особенностей коммуникативной и эмоционально-волевой сферы личности.

3. Фрустрационный тест С. Розенцвейга для оценки эмоциональных состояний в типичных ситуациях фрустрации и опросник субъективных состояний САН.

С помощью этой программы выполнено два замера: первый (фоновый) непосредственно перед экспериментом, второй – в условиях РНД (60 часов).

На основе анализа полученных данных выведены следующие основные результаты.

1. Экстремальные условия способствуют усилению регулирующего влияния психофизиологических состояний человека на возникновение и изменение (динамику) социально-психологических явлений. Это прежде всего выразилось в установлении зависимости общей тенденции изменения предпочитаемых форм поведения человека в конфликтной ситуации от особенностей эмоционально-волевой регуляции активности испытуемых в условиях возрастания психофизиологического утомления. В состоянии утомления они характеризуются низким контролем за проявлением эмоций, импульсивностью, сниженным стремлением к следованию социальным нормам, пассивностью, подверженностью влиянию различных ситуационных факторов.

2. Общая тенденция изменения поведения человека в конфликтной ситуации проявляется в снижении стремления к компромиссному варианту поведения, взаимным уступкам в согласовании своих интересов.

3. Индивидуальные различия в переносимости экстремальных условий, которые выражаются в различном соотношении состояний психической напряженности и утомления, определяют динамику предпочтения сотрудничества или избегания в качестве ведущего способа поведения в конфликте. Возрастание стремления к разрешению конфликта с помощью нормативного, социально-желательного способа взаимодействия обусловлено доминированием у индивидов состояния утомления. У лиц, наиболее часто склоняющихся к избеганию конфликта и не стремящихся к его разрешению, определяющее влияние оказывает состояние психической напряженности. Последняя выступает в качестве ведущего компонента актуального функционального состояния индивида.

4. Изменение поведения личности в конфликте по показателям соперничества и приспособления зависит от ряда личностных характеристик. Склонность к проявлениям соперничества как способа разрешения конфликта в экстремальных условиях определяется наличием у человека свойств, предрасполагающих к возникновению трудностей в межличностном общении (факторы Е, F, Н по Кеттеллу). Стремление к приспособлению, т. е. пассивному подстраиванию под интересы другого человека или перекладывание на него ответственности за разрешение конфликтной ситуации, зависит от проявлений аутизма и толерантности к фрустрации (фактор М по Кеттеллу и показатель m по Розенцвейгу).

В последние примерно 15 лет в лаборатории предприняты исследования относительно новых по своему содержанию видов совместной деятельности, которые ранее в отечественной социальной психологии практически не изучались. К ним может быть отнесена, в частности, совместная экономическая деятельность (совместное решение задач экономического содержания).

Е.В. Тугаревой ведутся исследования психологических процессов выбора партнеров по экономическому взаимодействию. С этой целью выполнен теоретический анализ существующих зарубежных подходов в изучении психологических процессов выбора социального объекта, из которого можно заключить, что наиболее продуктивным направлением в разработке данной проблемы является так называемая «теория перспектив» Д. Каннемана и А. Тверски. В процессе исследования экономического поведения человека в ситуациях, связанных с риском, эти ученые выявили следующие интересующие нас факты и закономерности.

При оценке человеком возможных экономических исходов последние рассматриваются не с точки зрения их полезности (как утверждает теория полезности), а кодируются как выгоды или потери относительно некоторой нейтральной контрольной точки. Причем потери более преувеличиваются, чем выгоды. Другими словами, на этой стадии ценность приписывается выгодам и потерям более, чем окончательным активам. Люди склонны недооценивать исходы, которые являются только вероятными, по сравнению с исходами, которые могут иметь место наверняка. Эта тенденция, названная авторами «эффектом уверенности», способствует тому, что формируется антипатия к риску в ситуациях выбора, содержащих верные выгоды, и, наоборот, поиск риска в ситуациях выбора, содержащих верные потери. Для того, чтобы упростить выбор между альтернативами, люди часто не обращают внимания на те составляющие, которые являются общими для альтернатив, а фокусируют внимание на тех компонентах, которые их отличают. Этот подход к анализу поведения в ситуациях выбора порождает непостоянство предпочтений, потому что пара перспектив может быть разложена на общие и отличные компоненты более чем одним способом, а различные варианты такого разложения иногда приводят к различным предпочтениям. Данный феномен был назван «эффектом изоляции». Он приводит к изменчивым предпочтениям, когда тот же самый выбор представлен в разных формах.

Наиболее интересным представляется феномен различного отношения и различного подхода к решению при восприятии положительных и отрицательных альтернатив в процессе выбора. Эти различия отмечены во многих других исследованиях, в частности, в работах, посвященных изучению закономерностей социальной перцепции. Например, прийти к убеждению, что оцениваемый человек плохой, людям оказывается легче, чем к убеждению, что этот человек хороший. К тому же они удовлетворяются наличием меньшего объема информации в первом случае, по сравнению со вторым.

В исследовании Е.В. Тугаревой процесс выбора рассматривается как взаимодействие двух противоположных по характеру психологических процессов предпочтения и отвержения, т. е. оценка альтернатив с точки зрения их позитивной ценности и негативного веса. Причем предпочтение как результат выбора не обязательно говорит о том, что эта альтернатива оценивается в целом позитивно. Это может быть выбор «из двух зол», где избранная альтернатива оценивается чуть менее негативно, чем отвергнутая. Кроме того, одна и та же альтернатива может вызывать двойственное отношение: и сильное отталкивание, и сильное притяжение.

Вышеизложенные теоретические положения легли в основу гипотезы о том, что процессы предпочтения и отвержения являются относительно самостоятельными. При этом критерии предпочтения и критерии отвержения могут не совпадать. Эта гипотеза подтвердилась в эмпирических исследованиях, что является непосредственным дополнением к приведенным выше данным о специфике формирования позитивных и негативных суждений об объектах, специфике реакций на выгоды и потери.

Кроме того, было выдвинуто предположение, что существуют различные типы выбора, в зависимости от соотношения процессов предпочтения и отвержения. В результате исследования были выделены четыре основных типа выбора: с доминированием процесса предпочтения, с доминированием процесса отвержения и два типа с различным сочетанием двух этих процессов.

Е.В. Гугаревой была также разработана оригинальная модель экспериментального исследования экономического взаимодействия, в соответствии с которой предпринималось изучение социально-психологических факторов успешности экономического взаимодействия в предпринимательской деятельности (на примере заключения экономической сделки). Экспериментальные исследования подобного рода построены на использовании реальных денег. Это активизирует психологические механизмы экономического поведения, поскольку соглашение, достигнутое в переговорах по заключению сделки, включает вполне реальный денежный выигрыш или проигрыш. Кроме того, эксперимент позволяет смоделировать ситуации, которые имеют место в реальной жизнедеятельности людей.

В разработке данной модели учитывалось следующее принципиальное положение: люди, вступающие в экономические переговоры в реальных жизненных ситуациях, не являются «одиночками», а выступают как представители определенных социальных групп (например, фирм). На их поведение в процессе заключения сделки влияет как сам факт принадлежности к группе, интересы которой представляет участник сделки, так и характеристики самой этой группы (например, взаимоотношения, сложившиеся в конкретной фирме). Кроме того, группа может сама выдвигать своего представителя. Следовательно, предполагается, что группа на него возлагает ответственность за результаты заключаемой сделки, а он становится зависимым от мнения и оценок своей группы.

Представляют также интерес отношения, складывающиеся между непосредственными участниками сделки (теми, кто ведет переговоры). До сих пор остается малоизученным психологический процесс взаимодействия между ними в ходе заключения сделки, т. е. тот процесс, который и составляет реальную совместную активность и характеризуется определенным качеством совместности. Внимание при этом уделялось в основном результативным показателям заключения сделки.

Исходя из вышеизложенного, за основу экспериментальной модели взята модель интегративной сделки. Ее главной характеристикой является то, что обе стороны не могут получить приращение своих средств отдельно друг от друга, а только в результате совместной активности, т. е. определенного взаимодействия. В качестве примера реальной ситуации можно привести заключение контракта о совместной деятельности для достижения определенной цели (например, для совместной разработки месторождения).

Последствия совместной деятельности в действительности носят вероятностный характер, т. е. возможны как получение прибыли, так и убытки. Степень риска при этом может быть различной в разных конкретных условиях. Наличие риска приводит к тому, что возникает необходимость определить в соглашении не только долевое соотношение сторон в разделе прибыли, но также соотношение их участия в покрытии убытков.

Вклад в совместное дело каждой из сторон может быть неравнозначным не только в количественном выражении (деньгах), но и в содержательном плане, что обычно порождает различия в понимании ценности вклада своей и другой стороны и, соответственно, способствует возникновению серьезных разногласий при заключении экономической сделки.

Для достижения цели исследования целесообразно было сконструировать такую ситуацию, которая позволила бы получить развернутый процесс экономического взаимодействия и учитывала бы описанные выше характеристики реальных ситуаций заключения сделок. Поэтому в экспериментальную схему исследования были введены следующие элементы:

• ситуации заключения сделок с различной степенью риска;

• условия, обеспечивающие содержательную неравнозначность вклада сторон;

• обязательная выработка соглашения по долевому участию сторон в разделе прибыли и возмещении убытков.

Разработанная модель экспериментального исследования экономического взаимодействия (сделки) может рассматриваться в качестве решения самостоятельной теоретико-методической задачи, представляющей интерес не только для исследователей, разрабатывающих данное научное направление, но и для более широкого круга специалистов по экономической психологии.

Роль социально-экономических и социально-психологических факторов в стабилизации современной семьи

Наряду с изучением реальных трудовых и искусственно создаваемых групп, в лаборатории интенсивно разрабатывается научное направление по исследованию психологии семьи как малой группы, характеризующейся конкретными формами совместной активности и качеством ее совместности. Под научным руководством В.П. Левкович было завершено исследование роли супружеских отношений в стабилизации городской семьи (на примере Вьетнама), непосредственным исполнителем которого была аспирантка лаборатории Нго Тхи Туан Зунг [11].

Одной из задач данного исследования являлось сопоставление на теоретическом и эмпирическом уровнях роли социально-экономических и социально-психологических факторов в стабилизации современной городской семьи. В задачи входило также рассмотрение роли супружеских отношений в стабилизации/ дестабилизации вьетнамской семьи в условиях происходящих в ней современных этнокультурных процессов.

Важность решения поставленных задач была обусловлена тем, что:

1) до последнего времени среди ученых, разрабатывающих психологические проблемы семьи, популярна точка зрения о приоритете социально-экономических факторов над социально-психологическими в регулировании брачно-семейных отношений;

2) ни в отечественной, ни в западной социальной психологии не было выполнено ни одного конкретного эмпирического исследования, направленного на сопоставление влияния социально-экономических и социально-психологических условий жизни семьи на показатели ее стабильности.

На рубеже 80 – 90-х годов ХХ в. вьетнамская семья претерпевала серьезные изменения как под влиянием глобальных процессов развития общества (урбанизация, усиление миграционных процессов, увеличение числа работающих женщин вне дома), так и на основе изменения образа жизни семьи, наиболее существенными элементами которого являлись ослабление контроля за поведением супругов со стороны ближайшего социального окружения, юридическое равенство супругов и т. д. Происходил реальный процесс трансформации семьи из традиционно-авторитарного в более демократический эгалитарный тип ее организации, где все большее значение в ее функционировании приобретали межличностные психологические отношения супругов. Поэтому, определяя предмет исследования, В.П. Левкович и Нго Тхи Туан Зунг исходили из следующего: демократизация современной семьи привела к тому, что стабильность брака поддерживается не столько внешними силами принуждения к его сохранению, сколько внутренними адаптационными механизмами, основой которых является супружество. В современном браке основной силой, препятствующей его разрушению, являются позитивные супружеские отношения, основанные на любви и психологической совместимости супругов, которая в значительной мере определяется возможностью совместного удовлетворения основных потребностей: в общении, в познании, в защите «Я-концепции», материальных, ролевых и др.

Основная гипотеза исследования: в каждом из трех выделенных типов семей (стабильные, проблемные, нестабильные) социально-экономические факторы, влияющие на уровень стабильности семьи, действуют опосредствованно, через факторы социально-психологические (характер взаимоотношений супругов, успешность их взаимной адаптации, особенности их взаимоотношений с ближайшим социальным окружением).

Были выдвинуты также частные гипотезы:

1) неблагоприятные социально-экономические показатели жизни семьи (низкий доход на каждого члена семьи, плохие жилищные условия и т. п.) не нарушают высокого уровня стабильности семьи, если они компенсируются благоприятными социально-психологическими факторами: позитивными супружескими отношениями, высоким уровнем взаимной адаптации, наличием взаимопонимания и эмоциональной привлекательности партнеров друг для друга;

2) в проблемных и особенно нестабильных семьях неблагоприятные социально-экономические условия жизни семьи действуют более разрушительно, чем в стабильных, поскольку они не компенсируются позитивными социально-психологическими факторами в результате негативного характера супружеских отношений, низкого уровня взаимной адаптации супругов и их слабой психологической совместимости;

3) благоприятные социально-экономические условия жизни семьи не являются гарантией высокого уровня ее стабильности при наличии негативных психологических взаимоотношений в супружеской диаде.

Основным методом исследования послужил опросник по изучению межличностного семейного конфликта (МСК), разработанный В.П. Левкович и О.Э. Зуськовой [10]. Текст опросника был переведен на вьетнамский язык и адаптирован к вьетнамской выборке.

Основу исследования составило теоретическое положение о том, что характер супружеских отношений определяется наличием или отсутствием противоречий в потребностной сфере супругов. Отсутствие явно выраженных противоречий или их незначительный уровень позволяет партнерам удовлетворять свои ведущие потребности, что создает базу для гармонических супружеских отношений. Наличие существенных противоречий в потребностной сфере супругов способствует возникновению напряженности в их отношениях, провоцирует конфликты и т. п.

Объект исследования составили молодые (возраст супругов не превышал 35 лет) вьетнамские семьи, проживающие в Ханое, имеющие детей, состоящие в первом браке. Выбор данной возрастной группы обусловлен тем, что основной процент разводов во Вьетнаме приходится на молодые семьи. Была обследована случайная выборка, включающая 64 супружеские пары. Все респонденты были представителями интеллигенции, имели высшее или среднее специальное образование.

На основании эмпирических данных, полученных с помощью методики МСК, была осуществлена категоризация обследованных супружеских пар, т. е. отнесение их на основе ряда психологических параметров к одной из трех групп семей: стабильных, проблемных или нестабильных.

Указанное группирование супружеских пар проводилась внутри двух равных групп семей по 32 семьи в каждой, разделенных на основе уровня их социально-экономических условий, т. е. наличия или отсутствия в семье благоприятных или неблагоприятных социально-экономических показателей (доход на члена семьи и жилищные условия). Выполненная типологизация супружеских пар позволила выявить роль супружеских отношений в стабилизации/дестабилизации семьи, а также сопоставить влияние социально-экономических и социально-психологических факторов на показатели стабильности семей трех типов (стабильных, проблемных, нестабильных).

Полученные данные подтвердили общую гипотезу об опосредствованном характере воздействия социально-экономических факторов на уровень стабильности семьи.

1. Из 32 семей с благоприятными социально-экономическими условиями жизни только 7 семей являлись стабильными, а остальные 25 семей относились к проблемным и нестабильным семьям, несмотря на материальную обеспеченность и хорошие жилищные условия. В то же время в группе семей с неблагоприятными социально-экономическими показателями число стабильных составило 11 семей, т. е. больше, чем в группе семей, не испытывающих материальных затруднений.

2. В группе проблемных семей с неблагоприятными социально-экономическими условиями жизни нет острых противоречий между супругами в сфере материальных потребностей. Источник конфликтов супругов в этих семьях лежит не столько в области материальных трудностей, сколько в сфере межличностных психологических отношений.

3. В проблемных семьях с неблагоприятными социально-экономическими условиями жизни имел место более низкий показатель уровня конфликтности, чем в проблемных семьях с благоприятными социально-экономическими условиями.

Эти данные были интерпретированы как подтверждение выдвинутого исследователями положения об опосредствованном (через социально-психологические феномены) влиянии социально-экономических факторов на уровень стабильности семьи.

В исследовании подтвердилась также гипотеза о том, что в семьях с неблагоприятными социально-экономическими условиями жизни материальные трудности часто не приводят к дестабилизации семьи, нивелируясь благоприятными социально-психологическими факторами. Совпадение эмпирических показателей в хорошо и слабообеспеченных стабильных семьях

свидетельствует о том, что семьи с неблагоприятными социально-экономическими условиями жизни могут успешно преодолевать жизненные трудности благодаря позитивным психологическим взаимоотношениям супругов: взаимопониманию, доверию, психологической помощи и поддержке, высокому уровню культуры общения и т. п.

Исследование показало, что в стабильных семьях, независимо от уровня их социально-экономического благополучия, супруги находят взаимоприемлемые решения спорных проблем, что приводит к конструктивному разрешению возникающих в этих семьях конфликтов. Это помогает супругам сформировать единые позиции, способствующие удовлетворению их совместных потребностей в браке и успешной взаимной адаптации.

Полученные результаты подтвердили и гипотезу о возможности низкого уровня стабильности семьи при наличии в ней благоприятных социально-экономических условий жизни. Эмпирически это нашло подтверждение в том, что в группе семей с благоприятными социально-экономическими условиями жизни проблемные и нестабильные семьи составляют 75 % от общего числа семей этой группы. Взаимоотношения супругов в нестабильных и проблемных семьях, отличающихся хорошими материальными и жилищными условиями, носят негативный характер, что выражается в низком уровне их взаимопонимания, во взаимном недоверии, отсутствии внимания друг к другу, заботы, психологической поддержки партнеров, в снижении их взаимной эмоциональной привлекательности. Конфликты, протекающие на фоне негативных отношений супругов, их взаимной неудовлетворенности и ослабления эмоциональной привлекательности, обычно приводят не к решению возникающих в семье проблем, а к выяснению отношений между супругами и носят деструктивный характер.

Таким образом, исследование подтвердило значительную роль социально-психологических факторов в жизни вьетнамской семьи, показав, что в комплексе причин, способствующих ее укреплению или распаду, социально-экономические факторы действуют не изолированно, а в сложной интеграции с социально-психологическими условиями жизни семьи, нередко оказывающими решающее влияние на процессы ее стабилизации или дестабилизации. Исследование показало, что постановка вопроса о возрастании роли социально-психологических факторов в стабилизации вьетнамской семьи стала возможной лишь в силу социокультурных изменений, которые происходят в ней в настоящее время.