Текст книги "Магический камень"

Глава 12

Эльзенар – дневник тысячелетней давности, прочтенный Мерет в Лормте

(10 день, Месяц Ледяного Дракона)

…как мы часто поступали, будучи Адептами в Эскоре. Я начал подозревать, что Шоррош тайком занимается недозволенной магией, опасно приближаясь к владениям Тьмы, но когда я задал ему прямой вопрос, он поклялся, что никогда не прибегал к запрещенным заклинаниям. В то время его слова показались мне вполне искренними, но я решил лично проследить за всеми его действиями.

Нам предстояло серьезное испытание – мы намеревались сотворить Врата и отправиться в пустынные северные земли. Благодаря нашему искусству, мы обнаружили края, лежавшие вдалеке от нашего мира. Над ними нависла страшная угроза. В магическом стекле Шорроша мы видели смертоносные ледяные стены, готовые покрыть всю тамошнюю сушу. Все живое – растения, животные, люди – было обречено на гибель. Жители тех краев называли себя ализами – крепкие агрессивные люди, с удивительно светлыми волосами и глазами – по сравнению с черноволосыми и сероглазыми жителями Эскора.

Сначала Шоррошу и мне удалось сотворить лишь небольшой проход, соединявший два мира. Шоррош настаивал, что пойдет первым, отметив, что, если он потеряется где-то посреди пути, я смогу без риска закрыть проход. Подобных мер, однако, не потребовалось, поскольку проход доставил Шорроша прямо в главную крепость ализов. Когда он объявился перед их правителями, ализы не правильно поняли его имя и приветствовали его как воплощение Гласа Чордоша, их главного бога войны. Шоррош не стал их разубеждать, вполне довольный оказанным ему приемом.

С помощью маленького магического стекла, которое было у него с собой, Шоррош связался со мной.

Ализы, как выяснилось, вообще не обладали магической Силой. Отсутствие опыта лишь усилило впечатление, которое произвел на них Шоррош, – ведь самое простое заклинание или фокус, на которые способен даже ребенок, приводили ализов в крайнее изумление.

Шоррош подозревал, что они все же могут владеть скрытыми магическими способностями, которые можно было бы развить путем надлежащего обучения. Я предупредил его, чтобы он ничего не предпринимал и не трогал ализов, пока мы не узнаем о них больше.

Оказавшись в стране ализов, Шоррош определил, что надвигающиеся ледяные утесы еще не достигли населенных мест. Таким образом, мы располагали ограниченным временем для того, чтобы организовать спасательную экспедицию, что, как мы надеялись, будет вполне реально, как только мы создадим более широкий проход – настоящие Врата. Мы приложили немало сил, чтобы сотворить эти Врата, и, как только они открылись, Шоррош возглавил передовой отряд, отправившийся через них из Ализа в суровые болотистые края на севере и востоке Эскора.

Первая группа ализонской знати была жестоко разочарована, увидев перед собой безжизненную пустошь, однако Шоррош обещал, что вскоре здесь чудесным образом все изменится, благодаря его магическому искусству. Я опасался, что он чересчур многое обещает, но помог ему заклинаниями, чтобы возвести замки и жилые здания поменьше на пригодной для жилья территории. Поселение расположилось на берегу судоходной реки, и Шоррош вскоре стал возвышенно именовать его «город Ализон».

Затем из Врат начали появляться все новые и новые ализы, а вместе с ними – стаи злобных белых охотничьих зверей. Поскольку эти твари были в основном размером с собаку и выведены для охоты, я назвал их «псами», и новые поселенцы переняли это название. Более того, и самих себя они стали именовать Псами Ализона, выбрав данное Шоррошем имя для своей новой родины. Кроме псов, они привели с собой из Ализа и другую живность. Некоторые из перенесенных животных и растений не смогли прижиться, но другие процветали, в том числе некоторые любимые ализами съедобные растения и маленькие, живущие в норах, зверьки, которых они называли «визгунами» и в больших количествах убивали во время своих религиозных церемоний.

Когда я ближе познакомился с переселенцами ализами, меня начали всерьез беспокоить некоторые их достойные сожаления черты. Тщеславные и вздорные представители местной знати склонны были к постоянным интригам и измене. Тем не менее некоторые отдельные личности и семьи вели себя более благоразумно и ответственно. Надеясь повлиять на новых ализонцев, я решил вступить в союз с одним из их основных кланов, или, как они называли свои обширные семьи, «Родов». Я предложил брачный союз госпоже Килайне, чья выдающаяся красота была сравнима с проницательностью ее ума. Я сотворил для нее отдельный замок в Ализоне, в котором мы и поселились.

В течение всех этих напряженных месяцев Шоррош и я, как это ни прискорбно, позабыли о том, что связывало нас с Эскором. Прислуживавшие силам Тьмы Адепты оказались куда опаснее, чем полагали те из нас, кто был предан делу Света. То, что они творили со всем живым в Эскоре, не поддавалось описанию – подобных ужасов мы не могли представить себе даже мысленно, а тем более в реальности. Весть о зловещей волне, грозящей захлестнуть весь Эскор, дошла до нас слишком поздно. Посовещавшись с помощью магического стекла, мы решили встретиться далеко на юге, где возводилась цитадель под названием Лормт, предназначавшаяся в качестве места сбора всех, кто принадлежал Свету.

В этот раз я не смог посоветоваться с Шоррошем, который находился в Ализе, наблюдая за дальнейшим отбором животных и людей для переселения в Ализон.

Спустившись в самое глубокое подземелье моего замка, я открыл магическую дверь, ведшую в Лормт; ,я мог теперь помочь моим товарищам, адептам Света, как в строительстве цитадели, так и в подготовке планов защиты Эскора.

Пока я отсутствовал, Шоррош без зазрения совести продемонстрировал, кому он предан на самом деле. Ализонцы постоянно жаловались ему, что город окружен пустынными землями, и напоминали о его прежних цветистых обещаниях. В ответ он сообщил им, что с помощью знакомых ему Адептов Тьмы он в состоянии Изменить климат и ландшафт, сотворив здесь некое подобие райского сада. Кроме того, на него произвели весьма благоприятное впечатление некоторые чудовищные звери, водившиеся в Ализе. Он собирался доставить их через Врата в Ализон в качестве объекта охоты, а также для «изучения», на манер Адептов Тьмы. Шоррош также намекнул, что мог бы обучить отдельных представителей ализонской знати началам магии.

Поскольку в отношении Шорроша у меня всегда , имелись определенные подозрения, я оставил в Ализоне кое-какие тайные следящие заклятия, благодаря чему и узнал обо всем, когда ненадолго вернулся из Лормта.

Явившись в замок Шорроша, я потребовал, чтобы он пересмотрел свои недавние поступки и отрекся от всего, что связывало его с Тьмой. Вероятно, наш конфликт мог бы перерасти в магическую дуэль, если бы нам не помешали неожиданные могучие толчки, сотрясшие землю на востоке. Вскоре мы узнали, что между. Эскором и Ализоном образовался мощный горный хребет, тянувшийся далеко на юг. Сторонники Света в Эскоре фатальным образом недооценили силу Адептов Тьмы, и когда Свет, в конце концов, попытался подавить Тьму, лучшие поборники Света большей частью погибли. Оставшиеся в живых бежали на запад, надеясь, что новый горный барьер отрежет путь их преследователям-Темным, среди которых были и гнусные приятели Шорроша.

Во время постигшей Эскор катастрофы Шоррош планировал доставку из Ализа большой партии тамошних чудовищ. Когда он, прервав наш спор, поспешил к Вратам, я воспользовался представившей" ся возможностью. Тайным путем я недавно приобрел камень огромной силы и настроил его таким образом, что он полностью подчинялся моим мыслям.

Призвав на помощь камень, я уничтожил Врата, ведущие в Ализ, лишив Шорроша единственного способа вернуться в Ализон.

Сразу же после того, как исчезли Врата, я созвал в замок Ализон всю местную знать и сообщил им, что связи с Ализом больше нет. Сначала они не поверили, затем возмутились. Они требовали выполнения чудесных обещаний, которые дал им Шоррош; иначе они будут считать, что с ними подло поступили и предали.

Они настаивали на том, чтобы я обучил их магии, чтобы они, в свою очередь, могли сами сотворить все, что пожелают.

Я сказал им, что обещания Шорроша – ложь, и я не обязан их выполнять. Поскольку Врата уничтожены, Шоррош никогда не сможет вернуться в Ализон, так что новых щедрых подарков от него можно не ждать.

Что касается того, чтобы обучить их магии, я заявил, что они к этому попросту не способны. Я также предупредил их, что у меня важные дела, и я скоро их покину, так что им предстоит теперь заботиться о себе самим.

Я уже поговорил наедине с моей любимой женой Килайной. Вскоре у нас должен был родиться ребенок, и я убеждал ее покинуть Ализон вместе со мной. Она отказалась, желая остаться со своим народом, – чувство, которое я хорошо понимал, но о котором в данных обстоятельствах глубоко сожалел.

Чтобы Килайне и нашему будущему ребенку ничто не угрожало после моего вынужденного ухода, я разыграл перед ализонской знатью целое магическое представление. Я заверил их, что, хотя физически меня здесь и не будет, заклятия, которые я наложу на Ализон, будут извещать меня о любой опасности для Килайны и моих кровных потомков. Магия будет защищать членов моего Рода от любого нападения. Демонстрация истинной Силы произвела на знатных ализонцев неизгладимое впечатление. Наложив защитные заклятия, я мог спокойно отправляться в Лормт.

Вернувшись в свой замок, я вручил Килайне ключ от заколдованной комнаты в глубоком подземелье, где я поместил портал, ведущий в Лормт. Я сказал ей, что ключ дает доступ к магическому проходу, которым может воспользоваться лишь наш прямой потомок и лишь в случае крайней необходимости. Она поклялась, что будет хранить ключ как зеницу ока, и в тайну его будут посвящены лишь члены нашего Рода.

Я не стал сообщать ей, куда ведет магический путь, по двум причинам. Во-первых, я все же надеялся, что ей не придется пользоваться ключом. Я считал, что ее ализонские родственники окажут ей достаточную поддержку, и в то время мои защитные заклятия отвратят от нее любую опасность, пока я буду отсутствовать.

Вполне возможно, вскоре силы Света, обосновавшиеся в Лормте, смогут одержать верх над мятежными силами Тьмы в Эскоре. Как только моя задача в Лормте будет выполнена, я вернусь в Ализон и окончательно укреплю позиции Килайны и нашего будущего Рода.

Во-вторых, я не желал, чтобы мой портал был когда-либо использован как путь для вторжения в Лормт, если какой-нибудь вероломный ализонец каким-то образом узнает о проходе и у него возникнет мысль напасть на нас, призвав на помощь магию. Чтобы предотвратить потенциальную опасность для Лормта, я, построил свое заклинание так, что пройти в портал мог лишь мой кровный родственник; для всех прочих проход просто не существовал.

Я попрощался с Килайной, заверив ее, что, мое отсутствие будет недолгим – насколько это возможно, – и поспешил к порталу, чтобы вернуться в Лормт.

(В этом месте Мерет сделала паузу, затем написала трясущимся пером: «Когда я впервые коснулась ключа, который был в руке у Казариана, я ощутила, что он мне странным образом знаком. Теперь я понимаю, что узнала ауру владельца, единую для всех трех предметов: ключ, камень из моего прошлого и этот дневник – все это принадлежало Эльзенару. Отсюда следует естественный вывод, что Казариан – прямой потомок Эльзенара; иначе он не смог бы пройти через магический портал из Ализона в Лормт».).

Глава 13

Эльзенар – продолжение дневника, прочтенного Мерет в Лормте

(10 день, Месяц Ледяного дракона)

Прибыв в Лормт, я обнаружил, что собравшиеся там Адепты Света обсуждают некий грозный план.

Место для цитадели было выбрано с учетом стратегических соображений. Близость Лормта к Эскору позволяла постоянно держать тамошних магов под наблюдением. Со времени моего первого визита Адепты возвели с помощью заклинаний стены цитадели и жилые помещения, а в основаниях угловых башен разместили четыре громадных шара из квон-железа, Содержавшаяся в этом чудесном веществе Сила обеспечивала надежную защиту от любых проявлений Тьмы. К несчастью – с моей точки зрения, которую разделяли и некоторые из Адептов, – размер и пространственное расположение шаров вызывали у большинства Адептов неодолимое искушение привести в исполнение опасный план. Они предлагали использовать средоточие столь могучей Силы для того, чтобы создать Главные Врата, которые могли бы открывать путь во многие места. Все известные нам прежде Врата связывали наш мир лишь с одной точкой назначения. Те, кто поддерживал этот проект, утверждали, что серьезная угроза со стороны Адептов Тьмы вынуждает нас искать дополнительные источники Силы в иных мирах, чтобы усилить нашу защиту и, в конечном счете, восстановить контроль сил Света над Эскором, Я вовсе не был уверен, что этот беспрецедентный шаг приведет к желаемому результату. Слишком велик был риск, что сложение крайне сложных заклинаний вызовет непредсказуемые последствия. Я высказал свои возражения перед Советом Адептов и предложил поискать помощи поближе; можно было, например, обратиться к дружественным нам Адептам Света из Арвона, лежавшего на другом берегу моря, на западе. Я предложил также открыть проход из Лормта в Арвон, однако меня не стали слушать. Недавний успех заклинаний, воздвигнувших горы, внушил многим молодым Адептам излишнюю уверенность в своих силах. Они заявили, что Адептов Арвона мало интересует происходящее в Эскоре и, чтобы убедить их в безысходности нашего положения, потребуется столько времени и усилий, что лучше потратить их на создание Главных Врат.

Поняв, что мне не удастся склонить их на свою сторону, я перебрался из Лормта в лесную хижину в горах неподалеку. Одновременная работа множества Адептов вызывала постоянные вихри и водовороты Силы. Я решил действовать в одиночку и воспользоваться своим камнем для того, чтобы открыть проход в Арвон. Я уже намеревался отправиться в путь, когда произошла ужасная катастрофа.

Группа Адептов, спустившись в глубокие подвалы цитадели Лормт, создала Великое Заклятие, более могущественное, чем все, к которым прежде прибегали Адепты и Света, и Тьмы. Сначала все шло, как они и ожидали: в средоточии Силы, таившейся в шарах из квон-железа, образовались разветвленные Главные Врата. Однако Адепты, пытаясь уравновесить замысловатые слои заклятий, утратили над ними контроль. Из Лормта наружу хлынула невероятно мощная волна Силы, она разрушила мое довольно слабое заклятие, удерживавшее проход. Меня буквально вышвырнуло обратно в лесную хижину, где я пролежал несколько часов, оглушенный как физически, так и морально.

Придя в себя, я тут же помчался в Лормт, где моему взору предстала чудовищная картина постигшего нас бедствия.

Не осталось никого, кто мог бы поведать о том, что именно случилось, но, по всей видимости, когда в центре зала появились Главные Врата, неодолимая сила втянула в их пасть всех злополучных заклинателей. Ученики и слуги, находившиеся тогда в коридоре, рассказали, что их ослепила вспышка света и оглушил громовой удар. В то же мгновение из зала хлынул поток Силы, швырнувший их на пол.

Единственными Адептами, оставшимися среди нас, были несколько старых магов, которых сочли слишком слабыми для того, чтобы участвовать в Великом Заклятии, а также те, кто разделял мои сомнения, и отказался от рискованного предприятия. Но, хотя они и оставались в своих комнатах, находившихся вдали от подвального помещения, их лишил чувств поток Силы, освободившейся в то мгновение, когда Главные Врата перестали существовать.

От нашего боевого отряда защитников Света остались жалкие крохи. Оказав уцелевшим посильную помощь, я попытался установить контакт с кем-либо из пропавших Адептов. Казалось, сам воздух в подземельях Лормта был полностью лишен какой-либо энергии.

Мне стало предельно ясно, что Главные Врата для нас недостижимы, и все, кто прошел через них, потеряны навсегда.

Когда мы немного пришли в себя и собрались в главном зале, я обратился к оставшимся Адептам и ученикам – жалкой горстке, по сравнению с нашими прежними силами. Они согласились со мной в том, что наша единственная надежда теперь – призвать на помощь Адептов Света из Арвона, но похоже было, что выделить для этой миссии мы никого не могли. С помощью имевшихся в нашем распоряжении железных шаров, мы с трудом поддерживали внешние проявления потока Силы на прежнем уровне. Это было жизненно необходимо, ведь Адепты Тьмы Эскора наверняка заметили волну Силы, вырвавшуюся наружу после того, как схлопнулись Главные Врата. Наверняка они вскоре начнут искать причину этого явления и проверять, насколько велики наши оставшиеся силы. Будучи передовым бастионом Света, Лормт должен был казаться неизменным и неуязвимым.

Поскольку однажды мне уже удалось создать проход в Арвон, я предложил восстановить его и обратиться за помощью к нашим собратьям на западе. После отчаянной дискуссии остальные со мной согласились. В обычных условиях я отвел бы себе день-другой на отдых и размышления, прежде чем отважиться на подобное предприятие. Однако, учитывая положение, в котором мы оказались, я лишь подождал, пока мне приведут свежую лошадь, и отправился в лесную хижину.

(Рука Мерет неожиданно дрогнула. Она схватила кусок пергамента, что-то на нем написала и протянула Морфью, который поспешно обошел стол, чтобы взглянуть на дневник Эльзенара.

– Что случилось? – встревоженно спросил Оуэн.

– Мерет больше не ощущает слов Эльзенара, – сказал Морфью, пододвигая ближе настольную лампу, чтобы осветить открытую страницу. – Мастер Оуэн, – воскликнул он, – почерк изменился! Я могу прочитать, что там написано! Похоже, это дополнение какого-то ученика – возможно, потерявшего рассудок, хотя…

– Морфью, – решительно произнес Оуэн, – пожалуйста, поделись с нами своим открытием, пока мы сами не потеряли рассудка.

Морфью смутился.

– Прошу прощения, друзья мои. Не могли бы вы принести еще лампу? Эти каракули столь неразборчивы, что мне не понять некоторых слов. Спасибо. "Мастер Эльзенар не вернулся, – запинаясь, прочитал Морфью. – Прошло.., три дня! Старый мастер Вердери отправился в хижину со своим магическим стеклом.

Он обнаружил следы заклинаний, столь изуродованных могучим потоком Силы, что проход в Арвон, оставленный Эльзенаром, уже не восстановить. Мы боимся самого худшего – что Эльзенара перехватил кто-то из Темных Адептов в Арвоне. Мы не перенесем потери одного из немногих настоящих Адептов. Да защитит нас Свет!").

Глава 14

Мерет – события в Лормте

(10 день, Месяц Ледяного Дракона / день Почитания, Луна Ножа)

Когда Морфью закончил читать и закрыл дневник Эльзенара, все мы какое-то время ошеломленно молчали, Первым заговорил Оуэн.

– Похоже, опасность, угрожающая нам ныне, – эхо тех давно прошедших событий. Как и во времена Эльзенара, Лормту вновь грозят Темные силы из Эскора.

Морфью, которого куда больше волновало совсем иное, радостно потер руки.

– Никогда не думал, что мне доведется узнать о происхождении Лормта, – воскликнул он. – Наконец-то, мастер Оуэн, в нашем распоряжении оказались свидетельства того, когда и почему была воздвигнута наша цитадель.

– И почему она почти не пострадала во время Сдвига, – заметил Оуэн. – Мы знали, что это как-то связано с нашими шарами из квон-железа, но дневник Эльзенара дает исчерпывающее объяснение. Шары наполнило Силой Великое Заклинание, шары позволяли наблюдать за Эскором. Есть достаточные основания полагать, что, когда Лормт подвергается угрозе со стороны магических сил, шары создают защитное заклятие, окружающее всю цитадель.

– Что мы со всей определенностью и наблюдали, – согласился Морфью. – Если бы после Сдвига, совершенного Волшебницами, земля не осела, стены Лормта наверняка бы устояли, – но как только магическая опасность исчезла, исчезла и защищавшая нас магическая сфера, и все повреждения, которые получил Лормт, были вызваны исключительно землетрясением.

К этому времени посох уже был в моей руке, и я ударила им о пол, привлекая к себе внимание.

– Теперь также понятно, – прочитала Нолар мои слова, – каким образом мой обручальный камень впервые оказался в западных землях; Эльзенар принес его с собой в Арвон тысячу лет назад, когда пересек море с помощью магического хода из Лормта.

– И тем не менее нам угрожает смертельная опасность – здесь и сейчас, а не тысячу лет назад, – нетерпеливо заявил Казариан, – Надеюсь, вы не хуже меня понимаете – если Гратчу удастся организовать встречу с эскорцами, Темные маги узнают, что у Гурбориана находится древний камень Силы.

Джонджа неохотно кивнула.

– Да, даже если он и не станет носить камень в их присутствии, Темные маги почувствуют исходящую от него ауру.

– Однако, судя по словам Эльзенара, камень был особым образом настроен на его собственный разум, – заметила Нолар. – Возможно, это помешает любому другому магу воспользоваться его Силой?

– Следует помнить, что с тех пор прошла тысяча лет, – сказал Оуэн. – Вполне вероятно, что любые ограничения, которые Эльзенар наложил на свой камень, за столь долгое время успели ослабнуть. Хоть я и уверен, что Светлые маги не станут пытаться подчинить своей воле атрибут Силы, настроенный на другого, но подозреваю, что магам Тьмы на подобные мелочи попросту наплевать.

Дюратан молча ходил взад и вперед по комнате, Наконец, он пододвинул кресло и сел рядом с Морфью, положив негнущуюся ногу на сундук с документами.

– Напрашиваются два вывода, – проговорил он, – и ни один из них мне не нравится. Если Темным магам удастся овладеть Силой, хранящейся в камне Эльзенара, опасность, грозящая Эсткарпу, многократно возрастет. С другой стороны, если Темные маги попытаются подчинить камень своей воле и он воспротивится их усилиям, не последует ли за этим новый чудовищный выброс Силы, подобный тому, что разрушил Главные Врата?

– У меня нет никаких сомнений в том, – возразила Джонджа, – что камень Эльзенара нельзя отдавать в руки служителей Тьмы. Его должны подчинить себе, или, по крайней мере, держать под своей защитой те, кто предан Свету.

– Но как нам этого добиться? – спросил Морфью. – Мы здесь, в Лормте, а камень Эльзенара – в Ализоне.

– На твой вопрос легко ответить, – печально произнес Дюратан. – Ответ легко дать, но исполнить его куда сложнее: нам придется отобрать камень у Гурбориана.

– Что, в Лормте есть целая армия, о которой мы ничего не знаем? – холодно спросил Казариан. – Барон Гурбориан вряд ли отдаст камень, если его об этом просто попросить, сколь бы убедительно ни была сформулирована ваша просьба.

– Возможно, ты предложишь более надежный способ? – бросил вызов Дюратан.

Казариан кивнул, не обращая внимания на сарказм Дюратана.

– Мы не можем терять время на то, чтобы собрать войско или отправиться в Ализон по суше, – заявил он. – Если заклинание, доставившее меня в Лормт, действует и в обратном направлении, я мог бы вернуться через портал Эльзенара в вашем подземелье и попытаться отобрать камень у Гурбориана.

Все заговорили наперебой, так что Оуэну пришлось поднять руку, призывая к порядку.

– И ты отважишься на подобную миссию? – спросил он ализонца.

– Да, – твердо ответил Казариан, – Что ж, весьма существенное сокращение наших сил, не так ли? – заметил Дюратан. – Сначала речь шла о целой армии, а теперь остался лишь один? Разве что барон Гурбориан имеет привычку прогуливаться в одиночестве, а ты в состоянии подготовить у себя дома хорошо вооруженный отряд, чтобы его подстеречь. Так или иначе, я настаиваю, чтобы вместе с тобой отправился кто-то из нас.., чтобы увеличить наши шансы на успех.

Казариан напрягся, собираясь ответить, но я опередила его, ударив посохом о пол. В течение всей нашей дискуссии я заставляла себя писать. С того самого мгновения, когда Дюратан предложил завладеть камнем Эльзенара силой, я знала, что против моих предложений вряд ли можно что-либо возразить. Хотя все мое существо протестовало против выводов, к которым пришел мой разум, я знала, что должна участвовать в этом рискованном предприятии.

Я подала лист пергамента Нолар, которая прочитала:

– Вспомните ограничение, наложенное на портал заклятием Эльзенара: лишь его кровные родственники могут через него пройти. Полагаю, что и я в какой-то степени родня Эльзенару; иначе почему моя мать назвала этот камень обручальным даром нашей семьи с древних времен? Возможно, моя способность мысленно проникать в суть вещей происходит от некой примеси магической крови, доселе неизвестной? Судя по моей внешности, я вполне могла бы отправиться в Ализон – вы, вероятно, заметили, что у меня такие же глаза и волосы, как и у ализонцев. Более того, я обладаю еще одной особенностью, полезной для потенциального шпиона – я не смогу проболтаться о чем бы то ни было в присутствии врага. И еще – если Гурбориан где-то спрятал камень Эльзенара, я уверена, что смогу, если потребуется, отыскать его, даже в темноте.

Пока Нолар читала, Казариан наклонился вперед, лицо его выражало крайнее удивление.

– Не хочешь ли ты сказать… – выпалил он, затем замолчал и обвел всех вызывающим взглядом. – Не пошлете же вы для столь важной миссии старую, немую женщину!

Морфью улыбнулся.

– Мерет вовсе не похожа на ваших ализонских женщин, – мягко сказал он. – Спешу сообщить, что женщины Долин столь же активны, как и мужчины, как в торговле, так и в бою.

Я чуть не сломала перо, записывая свой ответ, который Нолар прочитала Казариану.

– Молодой человек, за свои семьдесят пять лет мне пришлось путешествовать и сражаться уж никак не меньше, чем тебе. Мой посох пригоден отнюдь не только для того, чтобы на него опираться, и за то время, что я занималась поставками военного снаряжения в Долины, я отлично научилась обращаться с самострелом.

Казариан не ответил, но презрительное выражение на его липе сменилось настороженным и оценивающим.

Оуэн снова поднял руку, требуя внимания.

– Итак, перед нами два предложения, – сказал он. – Казариан предлагает вернуться в Ализон с помочью портала и действовать там от нашего имени, а Мерет предлагает составить ему компанию. Мы должны взвесить положительные и отрицательные стороны каждого предложения. Я, со своей стороны, предлагаю Казариану ненадолго удалиться в свою комнату, чтобы обдумать предложение Мерет, а мы пока останемся здесь, чтобы обсудить его предложение.

Казариан тут же встал и поклонился Оуэну.

– Теперь я понимаю, почему тебя считают выдающимся ученым Лормта, – заметил он. – Слова твои мудры. Я рад возможности спокойно подумать над столь.., необычным предложением.

Он повернулся, поклонился мне – мне! – и, коснувшись знака своего Рода, вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Джонджа немного подождала, затем приоткрыла дверь и выглянула в коридор.

– Он пошел к себе в комнату, – подтвердила :она. – Оставить дверь открытой?

– Думаю, не стоит, – улыбнулся Морфью. – Казариан, видимо, в самом деле отправился поразмышлять над идеей – уверяю вас, весьма странной для ализонца – о том, что женщина может не только производить на свет потомство и вести домашнее хозяйство.

Я сидела неподвижно. Никогда прежде мне не приходилось думать об ализонских женщинах и о том, как они живут. Никто не видел ни одной из них во время войны в Долинах; мы полагали, что они либо решили не сопровождать своих мужчин, либо им этого не позволяли. Но ведь их вполне могли содержать на положении пленниц в поместьях и замках, и тогда мне будет затруднительно передвигаться по столице Ализона… если предположить, конечно, что Казариан примет меня в свою компанию.

Дюратан снова начал расхаживать по комнате.

– Как можем мы поверить в то, что один ализонский барон выступит против другого? – спросил он. – Теперь, когда Казариану известна чудовищная сила камня Гурбориана, что ему стоит попытаться завладеть им для своего собственного Рода – или, что еще хуже" сообщить об этом Дорду-Барону?

Морфью покачал головой. На его лице уже не было ни следа улыбки.

– Нет, я считаю, что мы можем полагаться на то, что знаем наверняка: Казариан не посмеет завладеть подобным камнем для себя. Род Кревонеля всегда свято соблюдал древние обычаи, опасаясь и презирая все, что хоть как-то связано с магией. Думаю, мы также можем считать неподдельной и ненависть Казариана к;

Роду, убившему его родителя, – подобное в Ализоне не забывают. – Голос его дрогнул. – Вот почему мы несем в течение многих лет проклятие кровной вражды. Глубокие раны оставляют столь же глубокие шрамы, не заживающие в течение многих поколений.

– Если Ализон бросит свое войско на Эсткарп одновременно с вероломным нападением Темных магов Эскора, – беспокойно заметил Дюратан, – наше положение станет поистине отчаянным. Наши Волшебницы еще не до конца восстановили свои силы, потраченные на могущественные заклинания, вызвавшие Сдвиг.

– Боюсь, они никогда уже не восстановят своей прежней силы, – грустно сказала Нолар. – Слишком многие из них погибли или непоправимо пострадали от чрезмерных усилий. Даже сейчас Совет Эса продолжает поиски места, где можно было бы быстро обучить юных девушек даже девочек, чтобы восстановить численность Волшебниц.

Джонджа настороженно выглянула за, дверь, затем вернулась к столу.

– Если мы подвергнемся столь чудовищному нападению с двух сторон, – сказала она, – я не удивлюсь, если Совет Волшебниц применит ту же тактику, что и в Сулкаре, когда колдеры послали толпы безумцев из Горма на замок Сулкаркип.

Оуэн уставился в стол, но взгляд его был направлен в какую-то другую точку, не на деревянную поверхность.

– То, что Сулкаркип пришлось полностью разрушить – печальная необходимость, – сказал он. – Да спасет нас Свет от столь же жестокого конца здесь, в Эсткарпе.

– Лормт, скорее всего, устоит, – решительно заверил его Морфью, затем добавил:

– Если, конечно, наши шары из квон-железа будут и дальше нас защищать.

– Кто захочет жить в одинокой крепости, окруженной, словно остров, со всех сторон океаном Тьмы? – горько спросил Дюратан.

– Что касается возможного исхода миссии в Ализоне, – заметил Морфью, – если Казариану и Мерет удастся пройти через портал Эльзенара, как они смогут завладеть камнем Гурбориана и при этом не попасть в плен или не погибнуть?

– Казариану придется продумать план действий, – ответил Оуэн. – Затем мы оценим, какова вероятность успеха, а также насколько обеспечена безопасность для Мерет. Меня крайне беспокоит, – обратился он ко мне, – что из-за наложенного на портал ограничения лишь ты одна можешь представлять там нас, рискуя своей жизнью ради Эсткарпа.

Твердой рукой я написала: