Текст книги "Жаркое лето – 2010"

Глава девятая
Смилодон[85]85
  – Смилодон – саблезубый тигр.


[Закрыть] и очередной сбой в механизме

В больших тюках, старательно перевязанных толстой и грубой верёвкой, обнаружилась разнообразная одежда и обувь.

– Очень даже кстати! – обрадовался Глеб. – Нам – в обязательном порядке – следует переодеться! Во-первых, надо соответствовать – по основным внешним признакам – Времени, в котором находишься. Во-вторых, пора задуматься о разнообразных и полноценных трофеях. Возвратиться в двадцать первый век – с пустыми руками? Не пойдёт. Обязательно засмеют и обвинят в наглой лжи…. Нет, уж, дружище! Нам нужны веские, однозначные и железобетонные доказательства – своего пребывания в далёком Прошлом. Прославимся на весь белый свет, включая его ближайшие окрестности, а девчонки наши ещё и докторские диссертации защитят, заделаются заслуженными академиками. Чем плохо?

– Пускай, конечно же, защищают. Я не против, – равнодушно передёрнул плечами Гарик. – Переодеваться? Давай-ка – для начала – разберёмся с хладными трупами, а уже потом займёмся сменой повседневного гардероба. Все вопросы следует решать – сугубо по мере их поступления…

Они решили последовать мудрому совету Екатерины. То есть, предварительно обшарив карманы покойников и сняв с их поясов ножны с мечами, по-простому сбросили мёртвые тела в бурные речные воды.

– Интересно, а куда впадает эта шустрая и полноводная река? – задумался Гарик, пучком травы старательно очищая от крови лезвие ножа, извлечённого из горла третьего – по хронологии событий – мертвеца.

– Течёт она строго на юг, поэтому я не удивлюсь, если трупы «Божьих слуг» вынесет в Азовское море, – усмехнулся Глеб. – Вернее, в его нынешний исторический аналог…. А в карманах мертвецов обнаружилось много интересного. Вот, это – грубое кресало с маленьким кремниевым колёсиком. Берёшь железную полосу, например, обыкновенный славянский меч, и резко проводишь его обушком по колёсику. Вот так…. Вжик! Видишь, во все стороны полетели светло-жёлтые искры? А в этом кожаном мешочке сложены самые настоящие рыболовные крючки. Костяные, естественно. Полюбуйся, какая тонкая и изящная работа! Интересно, а причём здесь – белый медведь?

На ладони Глеба «сидел» симпатичный белый, вернее, светло-сиреневый медвежонок.

– Улыбается – как мультяшный Умка, – отметил Гарик. – То есть, светло, по-доброму, с верой в справедливость и милосердие…. А вырезан он, скорее всего, из халцедона. Это такой минерал – разновидность обыкновенного кварца. Наверное, память о Ледниковом периоде…. Я, кстати, уже видел нечто подобное. Дядя Витя – школьный друг моего отца – несколько лет проработал геологом на Крайнем Севере. Один чукотский шаман ему и подарил на память схожего медведя. И цвет точно такой же, и улыбающаяся лукавая мордашка…. Пошли-ка, друг Петров, к повозке. Девчата, похоже, не дожидаясь отдельной команды, уже освободили славян от пут. Такие самостоятельные и решительные барышни – это что-то! Запихают под каблук модной туфельки, а ты этого даже и не заметишь…

Возле «фургона» имела место быть оживлённая беседа. Сивый что-то сосредоточенно рисовал-чертил сухой веткой на речном песке, а три девицы-красавицы возбуждённо комментировали данный процесс.

«Слова, вроде бы, знакомые, а ничего толком не разобрать», – мысленно огорчился Гарик. – «Ничтоже велие[86]86
  – Ничтоже велие – ничего особенного (славянский яз.).


[Закрыть], буява[87]87
  – Буява – кладбище (славянский яз.).


[Закрыть], дебрь[88]88
  – Дебрь – горный склон, ущелье (славянский яз.).


[Закрыть], бочаг[89]89
  – Бочаг – колдобина, яма с водой, овраг (славянский яз.).


[Закрыть], острог[90]90
  – Острог – частокол, ограда из жердей и брёвен (славянский яз.).


[Закрыть], окушатися[91]91
  – Окушатися – пробовать, пытаться сделать что-либо (славянский яз.).


[Закрыть]…. Ничего не понимаю!».

– Уважаемые дамы! – подождав с минуту, вмешался в разговор Глеб. – Введите, пожалуйста, нас в курс дела! Интересно же, честное благородное слово…. Что вы так оживлённо обсуждаете, а?

– Пути отхода, естественно, – покладисто откликнулась Екатерина. – Сивый и Велина говорят, что «Свароговы дети» – ребята упорные, настойчивые и очень злопамятные. Они этого дела – так не оставят. То бишь, обязательно организуют полномасштабную облаву-охоту…

– Ерунда, любовь моя пугливая! Не принимай, ради Бога, так близко к сердцу. Спрятаться в местных дремучих лесах – плёвое дело. Тем более что скоро наступит вечер. Через пару-тройку часов мы, наверняка, вернёмся в наш относительно-безопасный двадцать первый век.

– А, если, не получится – оперативно вернутся? В том смысле, что жара в 2010-ом году – в положенное время – не спадёт? Например, до самого завтрашнего утра? Или – до послезавтрашнего? А у сваргов – по утверждению наших новых друзей – имеются бусые[92]92
  – Бусый – серо-дымчатый (славянский яз.).


[Закрыть] охотничьи псы, могущие идти по следу…. Говоришь, местные дремучие леса? В том-то всё и дело, что, действительно, дремучие…. Велина нам уже подробно рассказала о тутошних волках-медведях и прочих кровожадных хищниках…. Б-р-р-р! Это не говоря уже о ядовитых керастях[93]93
  – Керасть – змея (славянский яз.).


[Закрыть], которые по вечерам – в огромных количествах – выползают из-под мшистых коряг и камней-валунов…

– Пардон, о ядовитых – ком?

– О змеях, родное сердце, о змеях…

Гарик, солидно откашлявшись, уточнил:

– Итак, что нам предлагают опытные славянские аборигены? Есть ли конкретный план? Давайте-ка внимательно рассмотрим эту самодельную карту. Без спешки и суеты. Алевтина, докладывай!

– Слушаюсь, мой повелитель! Этот кружок на песке – капище Сварога, расположенное на берегу реки, – оттеснив Сивого в сторону, приступила к объяснениям Аля. – Туда, как раз, и направилась удравшая повозка…. Сизый советует спешно уходить по этому глубокому ущелью на юго-запад. Там, на берегу неприметного лесного озера расположено древнее славянское кладбище. Причём, не простое, а чем-то там очень знаменитое и кем-то заговорённое. По крайней мере, собаки сваргов и сами «Божьи слуги» туда никогда не ходят, боятся…

– Кого или чего они опасаются?

– Велина толком не знает. Но уверяет, что только на этом буяве нам будут нестрашны бусые псы и их злобные хозяева. Если тронуться в дорогу прямо сейчас, то к ночи, как раз, и дошагаем.

– Предположим, – недоверчиво покачал головой Гарик. – Есть только один скользкий и неприятный момент…

– Какой?

– Все «пробои» во Времени происходили в непосредственной близости от известной вам пещеры…. Понимаете, о чём я толкую, верные соратники? Если мы хотим вернуться к нашим друзьям и родственникам, то не стоит далеко отходить от данного места…. Или же у вас наблюдается устойчивое и непреодолимое желание – навсегда остаться в этих реликтовых Временах и вступить в местные славянские ряды? Зов древней крови, так сказать? В тюках, кстати, находится профильная одежда-обувь.

– Я очень-очень хочу домой! Отмороженные «слуги Богов» мне совсем не по нутру! – горячо заверила Аля. – Но, судя по всему, нам придётся сутки другие провести на старинном кладбище. Ничего не попишешь, собаки, способные идти по свежему следу, это очень серьёзная опасность. Смертельно-опасная…. А потом, когда всё успокоится, мы сразу же вернёмся на пасеку, то есть, к пещере…

– И – первым делом – придушим гадкого предателя Вьюгу, – закончил фразу Глеб. – Ну, братья и сёстры, переодеваемся в славянские шмотки и выступаем? Или же будем спорить дальше? До несимпатичной и неэстетичной хрипоты?

Неожиданно с верховий реки донёсся далёкий, едва слышный ритмичный перестук.

– Это ещё что такое? – заволновался Глеб, нервно закрепляя на левом боку ножны с коротким мечом. – Кто открыл ящик с увлекательной игрой «Джуманджи»?

– Накры[94]94
  – Накры – большие барабаны (славянский яз.).


[Закрыть], – озабоченно нахмурилась Аля. – Сварги объявили всеобщую тревогу. Сзывают к капищу воинов и охотников.

– Пусть Сизый идёт первым и показывает дорогу к кладбищу, – принял решение Гарик. – Уходим, волонтёры, уходим! Тюки с одеждой и обувью прихватим с собой. Переоденемся уже на месте…. Стоп! С обувкой, трепетные сеньориты, предлагаю разобраться прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. В любом солидном горном ущелье – полным-полно острых и шершавых камней, поэтому нежные ступни загорелых и стройных ножек следует поберечь…. Вот, посмотрите. Размеры, вроде, подходящие. Нравится вам что-нибудь из этого многообразия?

– Лапти, чуни, боты, черевья, поршни, валенки, – принялась перечислять Катя. – Сейчас подберём что-нибудь путное, не вопрос…

Они – по чуть заметной узенькой тропе – двинулись на запад, почти перпендикулярно по отношению к речному руслу. Неожиданно тропинка, свернув на юго-запад, зазмеилась вниз, и вскоре путешественники оказались в мрачном горном ущелье, над которым, не смолкая, звучали-летели крики рассерженных серо-чёрных ворон.

– Беспокойные и наглые создания, – брезгливо поморщилась Катя. – Летают туда-сюда, суетятся. Словно любопытные вражеские разведчики. Пристрелить бы – для острастки – парочку, да не из чего…. Глебчик, почему мы чёрный славянский лук и колчан со стрелами оставили на речном берегу? Я бы с удовольствием попробовала бы стрельнуть…

Каменистые россыпи чередовались с болотистыми местами, где ноги по щиколотку тонули в мягком тёмно-зелёном мху. Часто приходилось перебираться через толстые стволы горизонтально-лежащих деревьев, перегораживающих тропу. Было нестерпимо душно, над головами пилигримов-беглецов, противно и угрожающе жужжа, кружили наглые, непривычно-крупные оводы.

– Вот же, заразы злые, – тихонько ворчала Аля, идущая рядом. – Очень, уж, больно кусаются. Один гад меня ужалил прямо в верхнюю губу. Распухла, естественно…. Как мы теперь будем целоваться?

– Нежно, аккуратно и регулярно, – пообещал Гарик. – Посмотри, какая симпатичная лягушка! Изумрудная в жёлтую крапинку, с ярко-красным брюшком. А размером будет – со взрослую сиамскую кошку.

– И разноцветных ящериц здесь – видимо-невидимо. Неподвижно сидят на чёрных камнях, задумчиво смотрят вдаль, слегка прикрыв – морщинистыми веками – глаза, и нас совсем не боятся. Видимо, люди по этой тропке ходят крайне редко…

Когда красно-багровый тревожный закат уже полыхал вовсю, Глеб усиленно задёргал крыльями длинного носа и объявил:

– Запах изменился! Больше не воняет сырыми тропическими болотами! И вороны не каркают, все испарились куда-то.

– А чем пахнет-то?

– Э-э-э…, незнакомыми цветами, ванилью и ужасной древностью…

– Мы уже почти пришли, – коротко пообщавшись с Велиной, объявила Катя. – Видите, низенькие холмики, густо поросшие ярко-зелёной травой и полевыми цветами? Это первые керсты[95]95
  – Керста – могила (славянский яз.)


[Закрыть]…. Велина говорит, что закапывать здесь покойников начали ещё в незапамятные времена, когда по этим местам ещё бродили диковинные гигантские животные, покрытые густой тёмно-коричневой шерстью. Это, наверное, мамонты имеются в виду…. Только хоронят на этом буяве не абы кого, а только людей особенных, заслуженных, отличившихся – в земной жизни – чем-либо существенным. Настоящих героев и героинь, короче говоря.

Вскоре рядом с низенькими травянистыми холмиками появились и солидные каменные плиты, щедро испещрённые загадочными рунами и искусными рисунками.

– Смотрите, здесь изображена ладья викингов! – удивился Глеб. – Да, история человеческой цивилизации – штука очень странная и весьма запутанная. Я имею в виду настоящую историю, а не ту, которая описана в правильных и бесконечно-скучных школьных учебниках…

Солнце уже давно спряталось за далёкой линией горизонта, закат окончательно и бесповоротно догорел, но в ущелье, не смотря на это, было достаточно светло. Ожидаемый чёрный мрак так и не опустился с небес, вокруг властвовала призрачная и тревожная, серо-жёлтая полумгла.

– На каменных могильных плитах имеются светло-жёлтые прожилки неизвестной горной породы, – пояснила Аля. – Это они и светятся в темноте…. Ага, впереди ещё светлее! Подойдём поближе?

На сухой и ровной площадке лежали две прямоугольных плиты – каждая площадью более четырёх квадратных метров. На этих плитах светло-жёлтых прожилков было гораздо больше, чем на других, поэтому и «освещённость» площадки находилась на более высоком уровне. Совсем рядом умиротворённо и сонно журчал крохотный ручеёк.

– Здесь даже имеется несколько удобных каменных скамеек с высокими спинками, – обрадовал Глеб. – Значит, будем дожидаться рассвета с определённым комфортом…. Я, кстати, прихватил из повозки «детей Сварога» и пухлый кожаный мешочек со съестным. Угощаю плоскими лепёшками, варёным мясом (извините, не знаю, чьим), белым козьим сыром, орехами и неизвестными сухофруктами – то ли вяленая слива, то ли обыкновенный инжир. Что бы вы, морды недальновидные, делали без меня? Голодали бы, ясная славянская ночь…

Велина, плавно опустившись на колени между светящимися плитами, заговорила – монотонно, длинно и очень печально. Сивый, обняв девушку за плечи и крепко зажмурив глаза, пристроился рядом.

Прошло пять минут, семь, десять…. Голос Велины звучал в разных тональностях, то наполняясь светлой надеждой, то – вселенской необъятной скорбью. Порой казалось, что она исполняет некий священный ритуал, наполненный скрытым глубинным смыслом, недоступным простым смертным…

Наконец, девушка, устало склонив светловолосую голову, замолчала.

– Любовь моя хрустальная, переведи, пожалуйста! – попросил Гарик. – Если, конечно, не трудно…

– Это страшно-романтичная и очень красивая история. Причём, выдержанная в самых лучших традициях Голливуда, – печально вздохнула Аля. – Или же – южноамериканских мелодраматических сериалов? Впрочем, совсем не важно…. Итак, примерно двести пятьдесят Больших Солнц тому назад (в смысле, двести пятьдесят лет), в этих диких местах объявились – не пойми, откуда – мужчина и женщина. Утверждают, что они были посланцами могучих Богов и спустились прямо с Небес…

– Инопланетяне?

– Совсем и необязательно, возможно, обыкновенные «путешественники во Времени» – типа нас. Мужчина, как и полагается, был могучим, сильным, мудрым и отважным. Женщина – невероятно красивой, привлекательной, обворожительной и чертовски умной. Тебе, Игорёк, это ничего, то есть, никого не напоминает?

– Напоминает, ясный эвкалиптовый пенёк. Особенно, описанная тобой дамочка…. А что было дальше?

– Ничего особенного, – поскучнела Алевтина. – Обычная история. Эти люди совершили целую кучу самых невероятных и эксклюзивных подвигов, а также научили славян всяким полезным и хитрым вещам…. А потом неожиданно умерли – в один и тот же день. Существует правдоподобная версия, что их подло отравили «слуги Богов». Мол, очень сильно они завидовали великой славе пришельцев. Так завидовали, что словами не описать…. Поэтому «детям Сварога» и их бусым псам путь на это кладбище заказан на вечные Времена.

– За нарушение данного правила – их справедливые Боги покарают? Позволь не поверить.

– Велина утверждает, что на буяве живёт-обитает некий могучий Страж, который и присматривает за общепринятым порядком…

Они расположились на длинных каменных скамьях и поужинали снедью «детей Сварога», прихваченной предусмотрительным Глебом.

– А с напитками у нас выбор откровенно-небогатый, – старательно отряхивая крошки с ладоней, сообщил Гарик. – Придётся довольствоваться холодной водой из ручья. Будем надеяться, что в ней отсутствуют вредоносные и гнилостные бактерии-микробы…. Слышите, собаки залаяли вдали? Это, наверное, хвалёные бусые псы. Будем надеяться, что близко к этому кладбищу, как и было обещано, они не подойдут…

Не закончив фразы, он потерянно замолчал, чувствуя, как по спине – между лопаток – резво побежали ледяные мелкие мурашки, а мышцы плеч и груди непроизвольно напряглись и закаменели.

«Кто-то смотрит в спину!», – испуганно выдохнул внутренний голос. – «Кто-то очень большой и страшный, не от мира сего…».

Чувствуя, что всё тело сковано цепями животного ужаса, Гарик с большим трудом – очень-очень медленно – повернул голову в сторону ручья и понял, что фраза: – «Душа уходит в пятки» имеет вполне конкретный и осязаемый смысл. На него, не мигая, пристально смотрели два жёлто-янтарных глаза-плошки, украшенные чёрными круглыми зрачками.

«Это она, Госпожа смерть!», – трусливо запаниковал внутренний голос. – «Верная смерть…. Древняя и однозначная…. Бежать – бесполезно…».

– Смилодон, – чуть слышно прошептала Аля. – Саблезубый тигр…. У меня руки стали ватными. А ноги, наоборот, свинцовыми…

Внутренний голос Гарика неожиданно успокоился и принялся невозмутимо комментировать увиденное: – «Ну, раз смерть всё равно неизбежна и неминуема, то – чисто напоследок – полюбуемся на этого легендарного и таинственного монстра…. Пожалуй, он будет раза в полтора-два крупнее взрослого матёрого льва из двадцать первого века. Хвост очень короткий, а тело – мускулистое до невозможности. Ощущается, что этот мощный атлет сметёт всё и вся, что встанет у него на пути…. И эти клыки-сабли, торчащие из слюняво-чёрной пасти. Каждый – длиной сантиметров по тридцать пять, слегка сплющен с боков, изогнут и заострен с вогнутой стороны.… Ух, ты, как у него голова здорово поворачивается! Наверное, градусов на сто двадцать пять, не меньше…. Красавец, одним словом! Боевая машина смерти! Такая зверюга и взрослого мамонта, не поморщившись, задерёт…».

Смилодон, словно бы раздумывая о чём-то важном, то внимательно наблюдал за неподвижно-застывшими людьми, то тревожно – как будто на шарнирах – поворачивал массивную голову в сторону, откуда доносился далёкий собачий лай. Наконец, зверь, видимо, принял окончательное решение и, грациозно развернувшись, ловко запрыгал по камням и древесным стволам, направляясь вверх по ущелью. Через некоторое время до слуха путников долетел яростный хрип-вой смилодона, полный кровавой ярости и первобытной тоски…

Когда саблезубый тигр скрылся из вида, Глеб, слегка смущаясь, откровенно признался:

– А я, господа и дамы, едва не описался от страха. Вернее, чуть-чуть, всё-таки, сикнул, – поднялся на ноги и, неуверенно сделав несколько шагов, сообщил: – Ног почти не чувствую. Медленно ходить, наверное, смогу. А, вот, бежать? Сомневаюсь. Упаду метров через сто. А не через сто, так через двести…. Наши дальнейшие действия? Скажу сразу, что в моей голове – после встречи с этим саблезубым чудищем – нет ни одной дельной мысли. Только жёлто-зелёная пустота, напоминающая своим лёгким дрожанием классическое фруктовое желе на желатиновой основе…

– Поспать – на мой взгляд – не помешает, – вдумчиво предложил Гарик. – Ночь, как-никак, на дворе. Всё равно не придумать ничего дельного, сколько не старайся. Зато разных глупостей наделать – легче лёгкого…. Смилодон? Если он нас сразу не сожрал, то, очевидно, уже не тронет. Диалектика, дорогие мои соратники, так любимая всеми знаменитыми философами девятнадцатого и двадцатого веков.

– Принято считать, что смилодоны вымерли одновременно с мамонтами, – поделилась профессиональными знаниями Аля. – То есть, ещё в Каменном веке. Получается, что наши маститые учёные снова ошиблись.

– Почему – ошиблись? Просто, если подойти к данному вопросу с философской точки зрения…

– Я, милый, уже знакома с твоим оригинальным и нестандартным мировоззрением. Мол, термин «вымерли» не относится ко всем смилодонам. Да, подавляющее большинство из их звериного сообщества – окочурились. Но отдельные (единичные!), наиболее сильные и сообразительные особи успешно выжили…. Ты, ведь, именно об этом и хотел нам поведать?

– Ну, в общих чертах, – довольно улыбнулся Гарик. – Это просто замечательно, любимая, что ты так хорошо понимаешь-знаешь меня…. Кстати, а что тебя не устраивает в этом – насквозь философском и мудром – подходе? Ещё неделю назад никто из нас не поверил бы, что реально существуют веерные «пробои» во Времени. Ну, ни за что и ни при каких условиях…. А, сейчас?

– Конечно же, не существуют! – заговорщицки подмигнула Алевтина. – По крайней мере, для подавляющего большинства жителей нашей древней планеты. Но некоторые – особо одарённые счастливчики – скачут по разным Временам с поразительной лёгкостью…. Интересно, а в какую историческую Эпоху мы «перенесёмся» в следующий раз?

– Сплюнь, а то, не дай Бог, сглазишь!

– Тьфу, тьфу, тьфу! Итак, ты предлагаешь немного поспать?

– Точно! – подтвердил Гарик. – Кстати, Сивый и Велина уже устроились на одной из скамеек и, крепко обнявшись, тихонько посапывают. Видимо, у древних вятичей с нервной системой всё в полном порядке. То есть, здоровый сон – лучшая защита от всех гадких стрессов и избыточных переживаний.

– Действительно, посапывают! – восхитился непосредственный Глеб. – А ночью мы будем дежурить по очереди? Как и всегда?

– Давайте ложиться спать, мальчики и девочки! – сладко и беззаботно зевнула Катерина. – Дежурство? Не смешите, право! Я почему-то железобетонно уверена, что на этом буяве нам абсолютно ничего не угрожает. Есть, вот, такое чёткое ощущение – на уровне первобытного инстинкта, который неожиданно проснулся во мне…. Кстати, и собачий лай стих. Видимо, наш отважный смилодон порвал наглых бусых псов на мелкие клочки. Может, и отвязанным «детям Сварога» досталось по полной программе. Было бы, что называется, совсем неплохо. Отморозков иногда надо одёргивать и ставить на место, чтобы им жизнь не казалась спелой малиной. А ещё лучше – расстреливать без суда и следствия. Собирался бедных девушек – без их на то согласия – использовать в качестве бесправных наложниц? Извини, брат, но пуля уже в полёте. То бишь, безжалостно приближается к твоему лобешнику. Ничего личного. Обычное исполнение Божьей заповеди, мол: – «Каждому, да воздастся – по его делам, грехам и помыслам…».

Устроившись на отдельной каменной скамье, Гарик и Алевтина – прежде, чем уснуть – успели чуть-чуть пообщаться.

– Велина нам рассказала много интересного, – тихонько нашептывала Аля. – Представляешь, местные славянские племена, они все разные. То есть, укрупнёно делятся на три группы. Входящие в первую группу – старательно поклоняются Перуну. Они, в основном, занимаются охотой. Но не забывают и про земледелие, бортничество и торговлю. Эти славяне, если так можно выразиться, «добрые и правильные». У них придумано много всяких красивых обрядов и обычаев. «Перунцы» знают бесконечное множество мелодичных песен, любят водить шумные и весёлые хороводы вокруг ярких костров. Междоусобные войны – между отдельными поселениями – им неведомы…. Я бы хотела некоторое время – конечно, в разумных пределах – пожить в таком славянском племени. Понаблюдать за людьми и за повседневным бытом, поучаствовать в разных красочных обрядах…. Странно, но Перун, хотя и «управляет» громом и молниями, у здешних славян считается самым добродушным и справедливым Богом. Даже инги – «водные динозавры» – общаются и дружат исключительно с «перунцами»…. Игорёк, любимый, ты спишь? Эй!

– Нет-нет, я внимательно слушаю, – с небольшим опозданием откликнулся Гарик. – Продолжай, пожалуйста…

– Итак, вторая группа. К ней относятся южные славяне, занимающиеся, в основном, разведением домашнего скота. Они почитают за самое главное Божество – Велеса. Бог – как Бог, в меру мудрый, в меру строгий. Но на славян-скотоводов влияют – сугубо негативно, на мой взгляд – их степные коллеги-соседи. Я имею в виду половцев, печенегов и прочих узкоглазых деятелей. Как конкретно влияют? Трудно объяснить в двух словах…. Скажу так. Славяне, занимающиеся животноводством, более закрытые и хитрые – по сравнению со своими лесными собратьями. В смысле, не такие простодушные и легкомысленные…. Теперь о третьей группе, то бишь, о приверженцах Сварога. Этот славянский Бог слывёт за самого…э-э-э, сурового. А его приверженцы зарекомендовали себя записными гордецами и тщеславными задаваками…. Как же это объяснить, чтобы ты понял правильно? Короче говоря, поклонники Сварога считают себя исключительными и особенными. То есть, избранным народом. Поэтому они не испытывают тяги к честному труду, но обожают всяческие интриги и готовы – при каждом удобном случае – побряцать оружием. Именно «Сварожьи дети» и мутят воду, внося раскол в дружные славянские ряды…. А ещё Велина поведала о древней и таинственной цивилизации расичей, которая является прародительницей всех славянских народов. Правда, совсем немного успела рассказать, хотелось бы узнать про этих загадочных расичей побольше…. Игорь, ты как? Уснул, наверное…. У меня тоже глаза – сами собой – слипаются…

Гарик проснулся от громкого и задорного цоканья.

«Белки на древнем славянском кладбище, где и деревьев-то нет?» – зашептал подозрительный внутренний голос. – «А этот до боли знакомый аромат? М-м-м…, пахнет грибным лесом и сосновой смолой. Птички звонко и беззаботно чирикают…. Подозрительно всё это! Странно и очень подозрительно…. Разлепляй, братец, глазки! Только не делай, пожалуйста, излишне резких движений, чтобы не разбудить Алевтину свет Ивановну. Она – по уже устоявшейся традиции – устроилась под твоей левой рукой, доверчиво уткнувшись веснушчатым носом в подмышку…».

На ветке столетнего (двухсотлетнего?) дуба, нависавшей над каменной скамьёй, сидела ярко-рыжая (совершенно обычная!) белка и, сжимая в лапах шикарный белый гриб, приветливо общалась с другой ярко-рыжей белкой, расположившейся на верхушке молоденькой сосёнки.

Торопливо оглядевшись по сторонам, Гарик неодобрительно покачал головой и тихонько пробормотал себе под нос:

– А всё эти хвалёные народные приметы, мать их. Сбываются они, собаки бешеные, время от времени. Сбываются…. Это, безусловно, Алькина вина. Трижды сплюнула через левое плечо, а по дереву забыла постучать….

– В чём это я, Игорёк, виновата? – послышался из подмышки сонный девичий голосок. – Признавайся немедленно!

– В том самом и виновата…. Интересовалась намедни, мол: – «А в какую историческую Эпоху мы «перенесёмся» в следующий раз?». Интересовалась, радость моя?

– Ну, вроде…

– Вот, мы и «перенеслись» – чёрт знает куда, но только не в двадцать первый век. Очевидно, механизм «пробоев» дал незапланированный сбой…. Поздравляю, черноволосая наяда! Приключения – порой смертельно-опасные и неправдоподобные – продолжаются…

– Что, ребятки, нарисовались очередные сюрпризы? – лениво поинтересовался Глеб с соседней скамьи.

– Нарисовались, естественно…. Куда же без них? Общий подъём, отважные волонтёры! Подъём!