Текст книги "АнтиМетро, Буэнос-Айрес"

Глава восемнадцатая
Плачущая пампа и Фея смерти

Он без промедлений бросился внутрь вентиляционной камеры, торопливо нашарил на бетонном фундаменте крохотную кнопку и нажал на неё.

– Двенадцать, тринадцать, четырнадцать…, – механический голос замешкался и замолчал, а ещё через пару секунд вежливо поблагодарил. – Спасибо! Уничтожение объекта приостановлено…

Невидимая платформа, скрывая чёрный рифлёный люк, послушно и совершенно бесшумно встала на место.

– Следовательно, взрыва не будет? – на всякий случай уточнила Таня. – Как думаешь, любимый?

– Будем надеяться на это…. Чёрт бы их всех побрал! – рассерженно выругался Артём, неуклюже перебираясь через обломки промышленного вентилятора. – Придумают всякого непонятного, ржавого железа набросают везде, мать их. Мне чуть ногу этой сволочной платформой не защемило…. Ну, соратники, чего застыли, словно восковые истуканы в знаменитом музее мадам Тюссо? Следуем в «дежурку», будем проводить очередное судьбоносное совещание…. Э-э, сеньор Домингес! А вы куда собрались? Оставайтесь-ка здесь. Присмотрите, чтобы ребятки прибрались тщательно, собрав всю окалину, железные опилки и металлическую стружку. Проконтролируйте, чтобы дрезину с оборудованием и инструментами перегнали в технологический тупик. Да и с раскуроченной дверью надо что-то делать. Пусть её – на первое время – сваркой слегка прихватят к дверной коробке…. Отставить споры, комендант! Это приказ! Выполнять!

Когда они по шпалам туннеля двинулись к станции «Кальяо», Лёха неодобрительно проворчал по-русски:

– Диего-то расстроился, что его не взяли с собой. Зачем, командир, надо было устраивать этот дурацкий спектакль? Мол: – «Отставить споры! Выполнять!»? Местные спецы справились бы и без Домингеса…. Обидел, понимаешь, хорошего человека. Причём, на ровном месте. Зачем, спрашивается? Загодя вырабатываем генеральские навыки – по общению с народом?

– Отставить, майор, – незлобиво откликнулся Артём. – Не всем же быть такими безалаберными и доверчивыми раздолбаями, как ты. А почтенного сеньора Диего Домингеса придётся отстранить от ответственной должности коменданта метрополитена Буэнос-Айреса и поместить – на неопределённое время – под арест. По крайней мере, я буду ходательствовать об этом перед доньей Мартиной.

– За что же это? За какие такие прегрешения и преступления?

– Похоже, Никон, что рановато тебе присвоили высокое майорское звание. Не обижайся, но – рановато…. Итак, по коменданту Домингесу. Во-первых, вчерашней ночью в «дежурке» станции Кальяо находилось три человека. Двое из них – Мария и Хантер – пропали. Третий – цел и невредим, но не может рассказать о данном происшествии ничего дельного. Следовательно, дон Диего – автоматически – попадает под подозрение. Прописная азбука службы собственной безопасности, не более того…. Во-вторых, именно Домингесу было поручено – арестовать подозрительную уборщицу. Результат, как всем известно, отрицательный. Следовательно, твой протеже, Лёша, заработал ещё один полноценный «минус». В-третьих, у дона Диего имеется восемь детей и трое внуков. Я ничего не путаю? Спасибо…

– Причём же здесь – дети и внуки? – возмутилась Татьяна. – Ты, Тёма, случаем, не впадаешь ли в паранойю беспричинной подозрительности?

– Ничуть не бывало. Такую кучу домочадцев надо достойно кормить-содержать. А это дело, отнюдь, не из дешёвых. Опять же, существует такое понятие – как «заложники». Заметили, братцы, что в последнее время глаза у коменданта Домингеса были какими-то избыточно-встревоженными и слегка насторожёнными? Переживал, как у любимой дочери пройдут роды? Может быть, что и так. А, может, совсем по другой причине…. В-четвёртых, дон Диего – и это я понял сразу – очень плохо относится к сеньорите Марии Сервантес. Более того, вполне вероятно, что именно означенная Мари и мешала сеньору Домингесу успешно продвигаться по карьерной лестнице. Есть ещё и «в-пятых», и «в-шестых»…. Короче говоря, господа подчинённые, вопрос закрыт и обсуждению не подлежит. Далеко не все строгие инструкции, утверждённые надоедливым руководством, являются полным бредом…

Донья Марта выслушала короткий доклад об обнаружении заминированного люка достаточно спокойно, только болезненно поморщилась – словно бы от застарелой зубной боли.

– А, ведь, вы, дорогая тётушка, ничуть не удивлены, – заметила наблюдательная Таня. – Значит, ожидали чего-то похожего? То бишь, опираясь на горький и негативный опыт дома под номером восемь на Авенида Италия?

– В очередной раз угадала, племяшка, – печально вздохнув, согласилась сеньора Сервантес. – Там сложилась аналогичная ситуация. Более того, на Пласа Италия некие горячие рыжеволосые головы настояли-таки на проведении активных сапёрных работ. Рвануло, естественно. Причём, с существенными людскими потерями…. Короче говоря, с найденным вами люком мы работать не будем. Наоборот, забудем о нём, как о страшном ночном сне, а дверь, ведущую в данную вентиляционную камеру, заварим намертво и, более того, тщательно забетонируем.

– И…чем займёмся? – забеспокоился Никоненко. – Надеюсь, что у вас, сеньора, уже выработан дельный план по спасению Мары?

– Ну, план – это громко сказано. Просто существует же ещё и «факельный зал», обнаруженный супругами Беловыми. Я считаю, что – первым делом – надо разобраться со всеми дверьми, имеющимися в данном помещении. И только после этого…

– Ничего не получится, – безапелляционно заявила Татьяна. – Только время потеряем зря, нарвавшись на очередные «минные» замки.

– У тебя, дорогая племяшка (правнучатая, понятное дело), имеется конкретное альтернативное предложение?

– Конечно же. Во время недавней познавательной экскурсии по аргентинской пампе мы с мужем познакомились с очень интересными и полезными людьми. Вы, донья Мартина, подробностями этой поездки – за исключением досадного эпизода с любимым сыночком городского прокурора – не интересовались, мы и не рассказывали. Похоже, что надо срочно исправить это упущение…

Выслушав Танин рассказ, сеньора Сервантес, став очень сосредоточенной и серьёзной, подытожила:

– Ещё неделю назад я бы отнеслась к словам слепой Изауры, как к самым заурядным старческим фантазиям. Мол, почтенная бабушка, впав в глубокое детство, пересказывает доверчивым слушателям свои ночные сны, видения и бредни, не более того. Отсюда и все эти увлекательные байки о подземных кечуа, бродящих по древним подземельям, и о несчастных беззащитных детишках, томящихся в тайных катакомбах Хуана Перрона…. Но сейчас всё переменилось, причём, самым кардинальным образом. Выяснилось, что и кечуа, пользующиеся отравленными стрелами, проживают под Буэнос-Айресом, да и подземные выработки Перрона, некогда старательно замурованные, нынче являются обитаемыми…. Собираемся, друзья, и срочно выезжаем к излучине Рио-Рохо! Пообщаемся с Изаурой, попросим у неё помощи. Чем только чёрт не шутит. То есть, я хотела сказать, что на этом свете иногда случаются-происходят самые настоящие и натуральные чудеса…. Переодевайтесь, дамы и господа! Надеюсь, что десяти-двенадцати минут вам хватит? А где, кстати, наш толстенький увалень Домингес? Почему молчим? Подполковник Белов!

– Я!

– Изволь доложить!

Через пару минут донья Мартина, устало прикрыв глаза ладонью, попросила:

– Остановись, боец…. Ты излагаешь всё правильно, грамотно и доходчиво. А мы с генералом Беловым, очень похоже, окончательно постарели. Знать, пора на заслуженный отдых. То бишь, пришла пора – задуматься о достойной смене…. Отставить – глупое утешительное бормотание! Готовьтесь к поездке, не забудьте прихватить с собой оружие, боеприпасы и обмундирование. Можно с большой степенью уверенности предположить, что предстоящая прогулка под землю будет, отнюдь, не развлекательной. Я же пойду – отдам необходимые указания, продиктованные возникшей ситуацией…

– Тетушка, а что теперь будет с бедным доном Диего? – спросила жалостливая Татьяна.

– Да, ничего особенного. Для начала – старательно спеленают и отвезут в соответствующее местечко, приспособленное для неспешных и откровенных разговоров. Там Домингеса – подробно и без пошлой суеты – допросят с применением детектора лжи. После этого вколют «сыворотку правды» последнего поколения и допросят повторно. Ну, и так далее. Ничего особенного, обычные рутинные мероприятия…. Потом, естественно, опираясь на подробные докладные записки независимых друг от друга аналитиков, я сделаю далеко-идущие выводы. Если, конечно, фигурант – раньше этого – самостоятельно не сознается во всех смертных грехах…

Когда все расселись в «Мерседесе», сеньора Сервантес недовольно хмыкнула:

– Похоже, что я опять немного погорячилась. Старость, понятное дело, не радость…. Ночь на дворе. Какой смысл – в полной темноте – приезжать в полевой лагерь и до смерти пугать мирных гаучо? Тем более что они ребята нервные и, наверняка, откроют – ради пущей страховки – огонь на поражение? Рули, Мануэль, к «Милонге»! Подготовимся к поездке в пампу более основательно, поменяем авто, слегка перекусим, затаримся продуктами и подарками для гаучо…

От «Милонги» они отъехали в пять сорок утра, уже на розовой утренней зорьке.

– Пробок в городе, хвала Святой Мадонне, пока не наблюдается. Так что, доедем часа за три с хвостиком, – заверил шофёр. – Если надо, то можно и чуть быстрей. Только скажите…

– Три часа, Мануэль, вполне нормально, – меланхолично откликнулась сеньора Сервантес. – Не стоит отвлекать гаучо от важных дел. Утро – для трудолюбивого скотовода – самое горячее время.

Вскоре они выехала из Буэнос-Айреса, ещё через некоторое время за автомобильными стёклами перестали мелькать бордово-красные и светло-кремовые черепичные крыши предместий, и машина – на этот раз полноценный джип-внедорожник – свернула на неприметный просёлок.

Пампа – этим осенним утром – встретила путников тихой и какой-то беззащитно-щемящей грустью. Солнце целомудренно пряталось в белых кучевых облаках, небо было неправдоподобно голубым и чистым. Покатые вершины холмов скрывались за белёсой утренней дымкой, из оврагов и лощин медленно выползали молочные языки плотного тумана. По крыше автомобиля что-то нудно и размеренно постукивало.

– Дождик? – удивился Лёха. – Так, ведь, туч нигде не видно.

– Это осенняя пампа плачет, – едва слышно пояснила донья Марта. – Крохотные капельки воды выпадают из тумана, из белёсой дымки, из – всего…. Очень редкое природное явление.

– Поэтому, тётушка, ты такая печальная? – чуть помедлив, мягко спросила Таня. – На саму себя совсем не похожая? Даже голос изменился, став…м-м-м, обычным?

– И поэтому тоже. Таким же осенним ранним утром – много-много лет тому назад – мой муж уезжал по одному важному и опасному делу. Просила я его тогда: – «Останься, пожалуйста! Опытные люди не советуют – пускаться в откровенные авантюры, когда пампа плачет. Мол, очень плохая примета…». Не послушался Денис, уехал. Все русские – ужасно упрямы. Погиб, конечно. Бывает…. Опять же, скоро мы прибудем к могиле моей матери, Марии Сервантес-Крестовской. Так что, сами должны понимать, молодые шалопаи…. Давайте-ка, помолчим, господа и дамы. Иначе я могу и зарыдать. А какой прок – от плачущей старухи? Никакого, понятное дело…. Кстати, Мануэль, отклонись-ка к западу. Видишь, впереди пастухи гонят большое стадо? Зачем же мешать хорошим людям, занятым трудами праведными?

Когда джип выехал на обрывистый берег Рио-Рохо, произошло маленькое чудо – из-за кучевых облаков выглянуло приветливое тёплое солнышко, температура окружающего воздуха значимо повысилась, плотный туман и белёсая дымка растаяли без следа.

– Совсем другое дело! – оживилась сеньора Сервантес. – Пампа отплакала, следовательно, всякие негативные народные приметы больше не работают – ведь, никаких серьёзных дел мы пока не начинали…. Ага, капель прекратилась, птички весело зачирикали. Прибавь-ка, Мануэль, газу! Ехать осталось совсем недолго. Я уже вижу вдали приметный силуэт кебрачо…

Ещё через несколько минут Никоненко, первый раз посещавший пампу, восторженно выдохнул:

– Ничего себе, деревце! Огромной, высотой метров…, ну, не знаю сколько, но явно выше ста. Разлапистое, многоярусное, толстенное, с огромным дуплом, куда запросто может заехать – по наклонным мосткам – японская малолитражка.… И, вообще, пампа произвела на меня самое позитивное и неизгладимое впечатление. Такая необыкновенная и щемящая красота, это что-то! Сердце колотится – как сумасшедшее. Мне, определённо, нравится Аргентина, бело-голубая сказочная страна. Очень нравится…. А стадо, мимо которого мы недавно проезжали? Какие симпатичные и упитанные бычки! Какие лохматые овцы! А гаучо, так ловко восседавшие на поджарых лошадках? Весьма эстетичная картинка!

– Будьте осторожнее, молодой человек, – не оборачиваясь, посоветовал водитель. – Аргентина, она очень приставучая и привязчивая. Украдёт сердце, а вы и не заметите этого. Я лично знаю очень многих, кто не избежал подобной участи. Особенно это характерно – по неизвестной причине – для восточных славян…

– Мануэль, следи за языком! – рассердилась руководительница «Эскадрона смерти». – Занимайся, пожалуйста, своими прямыми должностными обязанностями. То бишь, крути баранку и молчи.

– Слушаюсь, мэм!

Машина остановилась рядом с кебрачо, примерно в ста пятидесяти метрах от буро-пятнистых палаток, выстроившихся в ряд. Никаких лошадей и прочих парнокопытных животных рядом не наблюдалось. Только в отдалении две молодые женщины сноровисто натягивали на специальную деревянную рамку тёмно-коричневую коровью шкуру.

– Вы, молодёжь, узнайте, где сейчас находится Изаура, – покинув автомобиль, попросила сеньора Сервантес. – А я тут пройдусь немного, – махнула рукой в направлении обрывистого речного берега, где возвышалась чёрная базальтовая скала. – Поклонюсь матушке покойной. Поговорю с ней, посоветуюсь…

Одной из женщин, занимавшихся коровьей шкурой, оказалась черноволосая Исидора.

– О, Таня, Артём! – искренне обрадовалась Исида, с интересом косясь на представительного Лёху, нервно покуривавшего в сторонке. – Каким ветром вас занесло к нам? А я-то подумала, что это из столицы пожаловали оптовые покупатели говядины. Совсем скоро наступает сезон забоя скота, – перешла на заговорщицкий шёпот: – А что это за красавчик с вами? Надеюсь, холостой?

– Жених сеньориты Марии Сервантес, – слегка улыбнувшись, также тихо ответил Артём. – Так что, не советую – строить ему глазки.

– Всё поняла. Спасибо, что предупредили…

– А где мы можем найти уважаемую донью Изауру? – спросила Татьяна. – Нам с ней надо срочно переговорить по приватному делу. Даже сама донья Мартина прибыла. Сейчас она пошла на речной берег, к могиле матери.

– Вот же, незадача, – искренне огорчила Исидора. – Извините, друзья, но ничем не могу помочь. Нет сейчас Изауры в лагере. Уже двое суток, как отсутствует.

– А где же она?

– Никто не знает. Наверное, отошла в осеннюю пампу – подышать свежим воздухом.

– Разве такое может быть? – удивился Артём. – Пожилая слепая женщина пропала двое суток назад, а ты говоришь об этом так спокойно. Как она может в одиночку гулять по дикой пампе, где шастают голодные агуары и серые лисы? И даже ночевать там?

– Бабушка Изаура – необыкновенная женщина, – загадочно и гордо улыбнулась Исида. – Она часто уходит. Иногда на трое суток, иногда на целых две недели. Куда – уходит? Неизвестно. Но всегда возвращается. Причём, заметно помолодевшая и посвежевшая. Не переживайте за старушку, с ней ничего плохого не случится…

– Может, стоит поискать сеньору Изауру по ближайшей округе?

– Ничего не получится, только время потеряете и бензин сожжёте. Надо просто подождать немного.

Донья Мартина, подошедшая через десять минут, отнеслась к этому совету крайне недоверчиво, заявив:

– Как это – не стоит искать? Слепая и хромая старуха – это вам не иголка в стоге сена. Обязательно отыщем! Не то ещё находили…

После этого она отошла к джипу, достала из дамской сумочки чёрный брусок мобильного телефона и принялась кому-то активно названивать.

Минут через пятнадцать-семнадцать над высоченным деревом по-деловому закружили два тёмно-серых вертолёта, оснащённые крупнокалиберными пулемётами и солидными ракетными установками.

– Ага, сейчас будут расходиться – от кебрачо – по спиралям, закрученным в разные стороны, – понятливо хмыкнула Таня. – Умно. Очень эффективное и действенное мероприятие.

– Ох, непроста, любимая супруга, твоя прабабушка, – недоверчиво прищурился Артём.

– Почему это?

– «Эскадрон смерти», насколько я понимаю, официально и формально подчиняется аргентинскому Правительству? Верно? А вертолёты, безусловно, армейские. Понимаешь? Общеизвестно, что военные везде и всегда «на ножах» с правительственными спецслужбами. А что мы наблюдаем в данном конкретном случае? Пара телефонных звонков – и бравые вояки, послушно взяв под козырёк, незамедлительно поднялись на крыло. О, смотри, ещё одна вертушка чешет на подмогу! Я и говорю – странно…

– Может, тётушка звонила местной Президентшей? – подумав несколько секунд, предположила Татьяна. – А та уже – в свою очередь – побеспокоила армейских генералов?

– Следовательно, Президент Аргентины находится в курсе нашего дела? Более того, придаёт ему огромное значение?

– Ну, не знаю…

– Эй, бродяги! – со стороны кебрачо раздался Лёхин голос. – Гребите сюда, перекусим!

На пожухлой траве – метрах в десяти-двенадцати от гигантского дупла – была постелена светло-серая холстина, заменявшая скатерть, на которой были расставлены разномастные блюдца, тарелки и кружки. По центру холстины красовался пузатый керамический кувшин литра на три-четыре.

Никоненко, довольно улыбаясь, пояснил:

– Я передал Исидоре городские продовольственные презенты – всякие консервы, пакеты с соком, коробку шоколадных конфет, пару бутылочек с выдержанным вином и ящик австралийского пива. А она – в ответ – предложила нам попробовать-отведать местные деликатесы. Это – варёная говядина и жареная баранина. Здесь – козий и овечий сыр. На коричневом блюде – копчёное мясо гуанако. Кстати, по вкусу копчёное гуанако слегка напоминает грузинскую бастурму. Кувшин же наполнен тутошней овсяной бражкой. Я уже снял пробу – вполне приличный и качественный напиток. Походного костерка, конечно же, не хватает. Да и Бог с ним, перетопчемся…. Я, кстати, вежливо предлагал Исиде составить нам компанию, да куда там. Такая скромная и пугливая девица – покраснела, потом побледнела и убежала….

– Понятное дело, испугалась, – ехидно подтвердила Татьяна. – Мол, общаться наедине с женихом знаменитой сеньориты Марии Сервантес – себе дороже. Запросто можно лишиться жизни…

– Чего это – с женихом? – непонимающе нахмурился Лёха. – Я и сам ещё до конца не уверен в данном статусе. Откуда про это может знать сопливая девчонка из пампы?

– Любопытный удод принёс на ярком и веерообразном хвосте. Эти шустрые птички в Аргентине – с неизменным успехом – заменяют болтливых российских сорок.

– Всё шутки шутим? Ну-ну…. Прошу, соратники. Угощайтесь!

В самый разгар трапезы к импровизированному столу подошла хмурая донья Мартина, опустившись на корточки, отведала бражки, задумчиво пожевала ломтик белого козьего сыра и известила:

– Ерунда какая-то! Даже с воздуха не обнаружено ни единого следа пропавшей слепой и хромой старухи. Куда она могла подеваться? Ерунда ерундовая…. Может, нашу бабулю коварно похитили? – внимательно посмотрев на Артёма, спросила: – Подполковник, а кому ты ещё рассказывал о разговоре с Изаурой?

– Никому. Только…

– Что – только?

– Только отразил данный эпизод в подробном письменном докладе на имя генерал-лейтенанта Громова. Как можно было обойтись без письменного доклада, когда высокое начальство лично посетило рабочий объект?

– Только этого нам и не хватало! – расстроено сплюнула в сторону сеньора Сервантес. – Теперь, что же, надо подозревать Виталия в подлом предательстве? Мол, он – за моей худенькой спиной – ведёт собственную тайную Игру? Бред какой-то…

– Однозначный и откровенный бред! – горячо подтвердила Таня. – Проще предположить, что это кто-то из работников ведомственного госпиталя, пользуясь болезненным состоянием генерала, коварно стащил секретные бумаги. Или же просто ознакомился с ними…. Верно? Тише, господа! – тревожно вскинула руку вверх. – Слышите? Мне кажется, или же из дупла кебрачо, действительно, доносится…. Ага, что-то очень похожее на далёкий «чих»…

Лёха мгновенно вскочил на ноги, выхватил из кармана браунинг и, щёлкнув пистолетным предохранителем, мягкой кошачьей походкой направился к дереву.

– Только не надо – сразу же включать карманный фонарик, – посоветовала ему в спину донья Марта. – Запросто могут пальнуть в ответ.

– Не учите учёного, уважаемая…м-м-м, будущая гранд-тёща, – не оборачиваясь, насмешливо откликнулся Никоненко. – Плавали – знаем…

Через полторы минуты он вернулся назад и громким возбуждённым шёпотом сообщил:

– Оказывается, что дупло «уходит» отвесно вниз. Более того, к двум массивным крюкам, вбитым в древесину, прикреплена солидная и широкая верёвочная лестница. Что будем делать? – вопросительно посмотрел на Артёма. – Может, командир, сползаем на разведку?

– Кто это – на данный конкретный момент – является здесь командиром? – обиделась сеньора Сервантес. – Совсем обнаглел, будущий зятёк?

– Дык, я же просто так…

– Какой ещё «дык» – в одно неприглядное место? Что глаза отводишь в сторону, морда майорская? Смотри у меня…. Ладно, слушайте команду старшего, то есть, старшей по званию. Супруги Беловы, прихватив с собой автоматы, спускаются вниз и оперативно выясняют причину странных звуков. То есть, обнаруживают их источник…. Бронежилеты, я думаю, надевать не стоит. А, вот, шлемы с приборами ночного видения, пожалуй, напяльте. Не помешают…. Попрошу быть максимально-осторожными и не предпринимать никаких необдуманных действий. Как говорится – семь раз отмерь и хорошенько подумай, и только после этого – смело пали на поражение. Всё ясно, подполковник?

– Так точно!

– Выполнять!

– А как же я? – плаксивым голосом поинтересовался Никоненко.

– Ты, милок, здесь останешься. Давно я с тобой хотела потолковать без посторонних ушей. То есть, один на один, глаза – в глаза. А тут такой удобный случай представился…. Не упускать же, верно?

Верёвочная лесенка оказалась очень удобной, симпатичной и прочной.

– Фабричная работа, – определил Артём. – Такие надёжные штуковины выпускаются для нужд профессиональных альпинистов…. Так, я лезу первым. Ты же, подземная амазонка, выдерживай дистанцию корпуса так в полтора, чтобы мне не стучать каблуками по шлему. Ещё, не дай Бог, казённый прибор ночного видения повредишь…

Начался спуск.

«Здесь, определённо, ощущается какая-то неправильность», – обеспокоенно зашептал мнительный внутренний голос. – «По крайней мере, полностью теряется ощущение Времени. Вот, я – на данный момент – насчитал всего-то сорок две перекладины, извини, уже сорок пять…, но при этом наличествует устойчивое ощущение, что мы спускаемся вниз уже часа полтора, если не дольше. И верёвочная лестница почему-то совсем не раскачивается…. Будь, братец, настороже!».

Наконец – на счёт «шестьдесят пять» – под подошвами ботинок Артёма тихонько скрипнула твёрдая горизонтальная поверхность. Он отошёл на метр в сторону и помог жене спуститься с лесенки. Потом махнул рукой направо, указывая направление, и осторожными шагами двинулся вперёд – на едва слышные отголоски далёкого разговора.

«Двигаемся вверх по крутому склону», – вдумчиво сообщил наблюдательный внутренний голос. – «Вон и гребень. Очевидно, за ним и расположились неизвестные собеседники. Не пора ли, братец, опуститься на четвереньки?».

Артём осторожно выглянул из-за гребня склона и недовольно поморщился – метрах в пятидесяти пяти от них наблюдалось три цветных, слегка размытых пятна: два светло-зелёных человеческих силуэта, а между ними – янтарно-оранжевый овал, окружённый тёмно-фиолетовым ореолом.

– Я думаю, что янтарное пятно – это обыкновенный костёр, – шёпотом предположила Таня. – По крайней мере, дымком пахнуло явственно. Так что, предлагаю «отщёлкнуть» вверх приборы ночного видения. Может, тогда удастся однозначно идентифицировать и два других пятнышка…

Совет Татьяны оказался действенным. На ровной базальтовой площадке горел невысокий уютный костерок. По одну его сторону на круглом валуне восседала слепая Изаура, облачённая в бесформенную тёмную хламиду. А по другую располагалась…

– Кто же это такая? – ошарашено прошептал Артём. – Тоненькая девушка в длинном лазоревом плаще. Светлые волнистые волосы, тонкое породистое лицо, тёмно-синие печальные глаза. До чего же печальные, Боги мои…. А ещё она – словно бы слегка прозрачная…

– Это – так называемая – Фея смерти, – взволнованно откликнулась Таня.

– Что ты, собственно, имеешь в виду?

– Да, ничего особенного. Просто именно так – один в один – описывает в своих нетленных произведениях загадочную «Фею смерти» великий и ужасный Александр Бушков, чьи фантастические и приключенческие романы так милы суровым сердцам прожжённых «грушников» и прочих рыцарей плаща и кинжала…