Текст книги "Ремарк и миражи"

Глава тринадцатая
Мендоса и планирование

Роберт вышел из «Милонги». На улице было по-осеннему прохладно, из низких серых туч равнодушно моросил мелкий противный дождик. Северо-восточный ветерок нёс куда-то первые разноцветные листья, опавшие с платанов. Пришлось поднять воротник куртки.

Призывно запиликал мобильник.

– Да, милая? Как твои дела?

– Плохо, Робби, – сообщил грустный и расстроенный голос Инэс.

– Гав, – подтвердил – на втором плане-фоне – Рой, мол: – «Совсем паршиво. Пустышку вытащили…».

– Встречались с Грегори Благоевым?

– Было дело. Но абсолютно напрасно встретились. Без всякого толка и прока. Без малейшего. Только время зря потеряли.

– Гав-в…

– Неожиданный поворот, – Роберт постарался, чтобы в его голосе ощущались нотки искреннего удивления. – Старик раскапризничался?

– По крайней мере, он попытался сделать так, чтобы я подумала именно об этом.

– Попытался?

– Это точно. Приложил массу усилий. Долго и нудно рассказывал мне про географические и экономические достоинства аргентинской провинции Мендоса. Потом вещал – достаточно, надо признать, интересно – про основные исторические вехи создания и развития спецслужбы «АнтиФа». Ну, а после этого заявил, что, мол, устал, и продолжение беседы переносится на завтра…. Казалось бы, ничего странного. Пожилой человек слегка притомился и немного закапризничал. Но…

– Но?

– Но он не учёл (или же не знал?), того обстоятельства, что я являюсь достаточно-опытной театральной актрисой, – объявила, с нотками гордости, Инни. – Откровенно сплоховал и не доработал, короче говоря. Халтура пошлая и низкопробная. Во-первых, эти накладные усы под носом, приклеенные крайне неаккуратно. А, во-вторых, голос…. Я что же, по-твоему, не смогу отличить голос сорокалетнего мужчины в самом соку от голоса глубокого старика? Отличу – всегда и везде, не сомневайся, милый…. «Ряженый» со мной разговаривал. Без сомнений. Голову даю на отсечение…. Чей – «ряженый»? Скорее всего, приснопамятного «Эскадрона». Но возможны и другие, менее благоприятные варианты. В том смысле, что рядом с Мендосой располагаются, как мне успел поведать таксист, достаточно крупные поселения «мофов», «бошей» и «фридолинов»…

– Кха-кха!

– Намекаешь, что не стоит излишне доверяться местным телефонным линиям? Поняла, не спорю…. Значит так. Я уже купила билеты на ближайший рейс, и в семь вечера мы с Роем будем в Буэнос-Айресе. Встречай. Если, понятное дело, не занят важными и неотложными делами.

– Придётся билеты сдать, – вздохнул Роберт.

– С чего бы это, вдруг? Мужчина, конечно же, является главой семьи. Но не до такой же степени…

– Я прямо сейчас еду в столичный аэропорт. Беру билет на ближайший рейс и прилетаю в Мендосу. Так что, встречай.

– Даже так? – понимающе хмыкнула Инэс. – Следовательно, разгадка нашей шарады находится…

– Тс-с-с!

– Ага, поняла. Встречу…. Робби, а ты меня любишь?

– Люблю.

– А как – любишь?

– Как истинные гурманы – сухое красное вино, произведённое на бескрайних виноградниках аргентинской провинции Мендоса…

«Боинг-727» был заполнен пассажирами лишь на одну треть. Рядом с Робертом наличествовали два пустых кресла, а через проход расположился – также в гордом одиночестве – не в меру разговорчивый пожилой седобородый тип, отрекомендовавшийся профессором английской словесности одного из малоизвестных североамериканских Университетов. Расположился, а потом, вежливо испросив разрешения, пересел к Роберту. Пересел и принялся – практически безостановочно – болтать на самые разные темы.

Узнав, что его сосед никогда ещё не бывал в благословенной провинции Мендоса, общительный профессор тут же решил прочитать на эту тему развёрнутую ознакомительную лекцию:

– Представьте себе, мистер Моргенштерн, бескрайние ряды виноградников, простирающихся до самого горизонта. Причём, с каждой ветки растений свисают огромные виноградные гроздья, усыпанные рубиновыми, янтарно-жёлтыми и тёмно-фиолетовыми ягодами – величиной со зрелый грецкий орех…. Представили? Это она и есть, знаменитая аргентинская Мендоса, прославленная во многих литературных произведениях – как в прозе, так и в стихах…. Мендоса расположена рядом с горными хребтами южных Анд, поэтому здесь выпадает достаточно мало осадков. Однако на восточных склонах высоких гор имеются гигантские ледники, сезонное таяние которых и наполняет местные реки-ручьи живительной водой, так необходимой при орошении виноградников…. Из выращенного здесь винограда, естественно, изготовляют отличные и изысканные вина, широко-известные во всём Мире. Некоторые знатоки-ценители утверждают, что аргентинские вина ни в чём не уступают французским, испанским и итальянским. А по насыщенности букета – даже иногда превосходят. В Мендосе производят более восьмидесяти двух процентов от общего объёма всех вин Аргентины…. Столица провинции – город с одноимённым названием. Жизнь в Мендосе течет медленно, лениво, плавно и однообразно. Каждое утро хозяева магазинчиков, ресторанов, гостиниц и частных домов натирают – европейскими профильными шампунями – городские тротуары до зеркального блеска. Несколько раз в году здешний муниципалитет организует – для знатных жителей города и состоятельных туристов – самые настоящие балы со свечами, смокингами и старинными танцами под живую оркестровую музыку. Входной билет на такое мероприятие стоит свыше двух с половиной тысяч американских долларов…. Недалеко от города размещён знаменитый Национальный природный парк «Аконкагуа», на территории которого расположена самая высокая в восточном полушарии гора – с точно таким же названием. Только опытные альпинисты могут подняться на Аконкагуа без сопровождения надёжных проводников. Эту гору часто называют – «Крышей Америки». Здесь проложены специальные тропинки и разработаны маршруты – различной сложности – для любителей горных походов и прогулок…

– Извините, уважаемый, – прервал разговорчивого профессора Роберт. – А слышали вы что-нибудь о древней крепости Кельчуа?

– Слышал, конечно же. Слух у меня, слава Всевышнему, отменный. Более того, мне уже все уши прожужжали – пространными россказнями про упомянутый вами загадочный исторический раритет. Только это, друг мой, полная ерунда и законченная чушь.

– Но, собственно, почему?

– Среди моих многочисленных аргентинских друзей и знакомых нет ни одного человека, который лично, то бишь, собственными глазами, лицезрел бы эти таинственные развалины. Кто-то слышал от кого-то, что где-то есть некий человек, разговаривавший когда-то с капитаном дальнего плавания, друг которого любовался Кельчуа через иллюминаторы частного самолёта…. Ну, и всё остальное – из той же мутной оперы. То бишь, сплошные легенды, слухи, сплетни и домыслы. Мол, древняя крепость открывается только избранным людям, наделённым особым даром, а обычный человек пройдёт рядом с древними развалинами и абсолютно ничего не заметит…. Так что, любознательный юноша, не стоит тратить времени на напрасные и бесплодные поиски. Не думайте о Кельчуа, как об объективной реальности, данной нам в ощущениях. Красивая сказка-легенда, и не более того…. А, вообще, Мендоса – сказочное место! В том смысле, что первоклассный фешенебельный курорт, расположенный в красивейшей природной местности с отличной экологией. Обеспеченные аргентинские, да и чилийские молодожёны предпочитают проводить медовый месяц именно в этой провинции…

Потом профессор, полностью выговорившись, вставил в уши специальные затычки и задремал.

«Странное дело», – подумалось. – «О Кельчуа знают очень и очень многие. И развалины этой древней крепости – без сомнений – существуют. Взять хотя бы ту же картину, на которой изображены русский диверсант Александр Крестовский и пожилой индейский вождь. Или же рассказы ветеранов «АнтиФа»…. Но почему же тогда это загадочное место до сих пор не обнаружено – широкими массами? Что этому мешает? Тем более, сейчас, учитывая техническую оснащённость нашего продвинутого двадцать первого века? Например, арендовали сразу с десяток вертолётов, да и прочесали – тщательно-тщательно, по заранее намеченному плану – всю предполагаемую местность. Что называется, не вопрос…. Поблизости нет удобной посадочной площадки? Ерунда ерундовая, спустились по верёвочной лесенке. Дело-то заведомо-прибыльное. Обнаружил легендарную крепость, да и таскай-доставляй туда регулярно любопытных и щедрых американских туристов – хоть на вертолётах, хоть на разнообразных внедорожниках. Кто же – по доброй воле – откажется от лёгких и халявных денег? Так, нет же, не доставляют. Более того, если верить уснувшему профессору, все серьёзные люди считают Кельчуа красивым, но полностью бесполезным мифом. Ничего не понимаю…».

В положенное время самолёт мягко приземлился в аэропорту города Мендосы.

Чемоданов и всяких баулов в багаж Роберт не сдавал, поэтому, подхватив ноутбук и наплечную дорожную сумку, он покинул зал ожиданий одним из первых.

Западная часть небосклона уже была охвачена томным малиново-оранжевым маревом заката, а окружающий воздух – своим неповторимым ароматом – напоминал о существовании заповедных горных ледников, рек и ручьёв.

«А здесь гораздо теплей, чем в Буэнос-Айресе», – отметил педантичный внутренний голос. – «Градусов, наверное, на семь-восемь. И листья на деревьях и кустах все до сих пор зелёные. Знать, осторожная осень пока бродит только вдоль побережья Атлантического океана, не рискуя забираться вглубь континента…».

– Гав! – послышалось сбоку, и из-за угла здания аэропорта показалась Инэс, ведущая на повадке Роя.

Они обнялись и поцеловались.

– Прямо-таки сгораю от нетерпения – узнать последние новости, – объявила Инни. – Поэтому поступим так. Не тратя времени на половинчатые разговоры, садимся в такси, доезжаем до гостиницы, оставляем там твои вещи, отправляемся на прогулку вдоль безлюдного речного берега и уже там, не опасаясь чужих чутких ушей, общаемся. То есть, обмениваемся новостями, ощущениями, планами и версиями…. Ага, вон и машина подъезжает. Любезный, правобережная авенида, дом двадцать два. Довезёте? Замечательно. Рассаживаемся…

Старенькая японская малолитражка, дисциплинированно соблюдая скоростной режим, покатила по улицам города.

«Симпатичный такой населённый пункт, чистенький и опрятный», – непринуждённо комментировал бодрый внутренний голос. – «Много различной зелени и аккуратных скромных коттеджей. Правда, встречаются и шикарные виллы, типа – самые настоящие дворцы здешних «виноградных» богатеев…. Что же, Мендоса немного напоминает мне небольшие австралийские городки. Да и австрийские…. Вот, и речка появилась. Достаточно широкая, с быстрым течением и чистой водой. Рыбка активно плещется вдоль берегов…».

– А почему мы едем так медленно? – поинтересовался Роберт, сидевший рядом с водителем. – Я был железобетонно уверен, что все южноамериканские водители – ужасные лихачи, не признающие правил дорожного движения.

– Гав? – сдублировал с заднего сиденья Рой.

– Так то, господа и дамы, южноамериканские, – с печальными интонациями в голосе и с заметным мягким акцентом откликнулся таксист. – Местные орлы и коршуны, действительно, гоняют так, словно бы им нежные задницы коварно намазали сосновым скипидаром, а на всякие правила – плюют со смаком. Мол: – «Да здравствует полноценная и ничем неограниченная свобода! Какие ещё – в одно нехорошее место – правила? Кто смеет ограничивать в гражданских правах вольного кабальеро? Для чего, спрашивается, мои славные предки проливали на революционных баррикадах свою горячую кровь? Явно не для того, чтобы подлые канцелярские крысы занимались откровенным беспределом…. К оружию, товарищи! Пепел незабвенных Симона Боливара и Эрнесто Че Гевары стучит в наших беспокойных сердцах!»…. А нам же, бесправным иммигрантам из России, имеющим лишь вид на жительство, такие вольности противопоказаны – при первом же удобном случае, типа – за милую душу, вышибут из страны.

– И много здесь выходцев из России?

– Хватает. Впрочем, и других иммигрантов – как собак нерезаных. Поляки, румыны, латыши, венгры, ирландцы. Но больше всего – итальянцев. Так, вот, исторически сложилось….

«Очередной русский?», – ехидно усмехнулся недоверчивый внутренний голос. – «Ну-ну…. Случайность? Или же это «Эскадрон смерти», испытывающий к россиянам ярко-выраженный пиетет (так, мол, исторически сложилось), приставил к нам своего человечка? Ну, и пусть. Не жалко. Лишь бы не мешали…».

Они, забросив вещи в гостиничный номер, отправились на запланированную прогулку.

– Вот и местная достопримечательность, о которой я тебе рассказывала по телефону, – махнула рукой Инни. – Любуйся.

От асфальтовой дороги – до тусклых речных вод – тянулся заброшенный прямоугольный пустырь, густо заросший пыльной травой и высокими кустами чертополоха. Посередине участка располагались неаккуратные развалины неизвестного сооружения, а на высоком речном берегу – в призрачных вечерних сумерках – наблюдался величественный и угольно-чёрный монумент-обелиск.

– Солидное и монументальное сооружение, – отметил Роберт. – А ещё занимательное и очень приметное.

– Конечно, занимательное. Как и сама история, по поводу которой данный Чёрный обелиск и установлен. Мне гостиничный портье утром подробно рассказал…. Значит так. Здесь когда-то имела место быть шикарная вилла с мраморными колоннами, принадлежавшая легендарной Иде Матьё, известной опереточной певичке…

– Я в курсе. Уже знаю и про Мартина Бормана, и про суровых российских диверсантов, и про ампулы с нитроглицерином, спрятанные в подземном коридоре…. Получается, что у Иды Матьё объявились неизвестные наследники, которые решили оставить развалины дома в покое, а на берегу реки – через некоторое время – установили памятный чёрный знак-обелиск, изготовленный из базальта? Совсем не удивлюсь, если у этих наследников обнаружатся крепкие немецкие корни…

– Откуда, милый, ты узнал об этом? – удивилась супруга. – Давай, рассказывай.

И Роберт, неторопливо шагая вдоль пустынной дороги, рассказал – всё-всё-всё. Про перестрелку в Бельграно и про погоню по пампе за «ложным» автомобилем. Про появление Алекса Никоненко и про его своенравную дочку Луизу. Про поимку Барракуды-младшего и про его показания, полученные с помощью «сыворотки правды» шестого поколения. Про «волшебное воскрешение» Ганса Моргенштерна и про многочасовую беседу с ним. Про свои ночные аналитические бдения и про сделанные выводы. Про утренний «маньячный» звонок и про неожиданное исчезновение из Буэнос-Айреса всех подозреваемых.

– Целый ворох новостей, – восхищённо покачала головой Инэс. – Да ещё каких. Прямо-таки, сногсшибательных…

– Гав-в! – поддержал её Рой.

– Попробую, милый, подытожить…. Во-первых, я ужасно рада, что твой заслуженный дедуля жив. Во-вторых, мы, похоже, столкнулись с откровенно-нетипичным случаем.… Как я помню из твоих познавательных лекций, маньяки делятся на «властолюбцев», «сластолюбцев» (они же – «гедонисты»), «визионеров», «каннибалов» и «миссионеров». Но к какому же типу относится наш…э-э-э, наш фигурант? Или же фигурантка?

– Это, действительно, особый и очень редкий случай, – горделиво улыбнулся Роберт. – Мы с тобой, любимая, столкнулись с «маньяком-эстетом-охранником»…. Привожу конкретный жизненный пример. Допустим, что есть некий художник, рисующий свои картины в необычной и нестандартной манере. Мол, он так нетипично и по-особенному видит окружающий его Мир. А у этого художника, в свою очередь, имеется преданный-преданный поклонник. То есть, фанат. Но подлые журналисты, репортёры и критики не желают признавать гениальности живописца: активно травят его в прессе и регулярно публикуют только насквозь ругательные отзывы об его творчестве. А мастер по этому поводу очень сильно переживает и комплексует. И тогда на сцену выходит его верный почитатель-маньяк. То есть, «охраняя» душевный покой своего обожаемого кумира, он начинает убивать всех этих гадких и бессовестных журналюг…. Вот, и наш «клиент» поступает аналогично. Только «охраняет» он не конкретного человека, а некий природно-исторический ландшафт под общим названием – «развалины древней крепости Кельчуа»…. Думаю, что ситуация развивалась следующим образом. Существует некий человек, обожающий отдыхать-медитировать на старинных крепостных плитах, густо поросших тёмно-фиолетовыми и ярко-жёлтыми лишайниками. Причём, только он один знает путь, ведущий к Кельчуа. Так сказать, классический монополист. И человек наслаждается всем этим. То есть, монопольными медитациями и полным одиночеством…. И, вдруг, в продажу поступает книга «Неизвестный эскадрон», в которой, в частности, мой дед рассказывает об операции «Круппендорф», проведённой в далёком 1957-ом году бойцами спецслужбы «АнтиФа». И не только рассказывает о сути данной операции, но и описывает (правда, вскользь), маршрут, по которому тогда продвигалась его диверсионная группа. А также упоминает и о развалинах крепости Кельчуа, рядом с которыми они сделали двухчасовой привал…. Казалось бы, ерунда. Мол, описание маршрута достаточно-поверхностное и расплывчатое. Но Дитер Кастильо, автор романа, чётко пишет в предисловии: – «Рабочего материала собрано очень много. И, вполне вероятно, что у романа будет продолжение, в котором некоторые моменты будут раскрыты более полно, подробно и развёрнуто…». «Какие ещё моменты?», – запаниковал наш любитель монопольных медитаций. – «Неужели, речь идёт о детальном описании пути-маршрута к Кельчуа?». Запаниковал и тут же слегка «заманьячил»…. А в этот момент, как назло, на сайте «Клуба четырёх» появилась информация о том, что аргентинские археологи, ознакомившись с содержанием романа «Неизвестный эскадрон», решили кардинально пересмотреть свои рабочие планы – по раскопкам на ближайшие годы. Более того, там говорилось открытым текстом, мол: – «Теперь поиски древней крепости Кельчуа – наш основной и главный приоритет…». На этом «формирование» маньяка завершилось, и начались «охранные» ритуальные убийства. Мол: – «Не позволю, чтобы всякие и разные разгуливали по заветным развалинам и переворачивали каменные плиты…». Почему первым был убит именно Марк Бронштейн, проживавший в Уругвае? Наверное, потому, что он, судя по тексту романа, являлся самым «разговорчивым» из его героев…. Потом, по предложению мудрой Мары Сервантес, была инсценирована смерть моего дедули. Маньяк, не понимая сути произошедшего, насторожился. А тут и мы прибыли в Буэнос-Айрес: начали усердно «копать», встречаться с разными людьми и даже наладили контакты с обычно-нелюдимым Дитером Кастильо…. Что делать в такой подозрительной и скользкой ситуации? Конечно же, старательно «заметать следы». Зачем к «заметанию» был привлечён Барракуда-младший? Это, как раз, просто. Маньяки убивают лично, только когда есть возможность соблюсти некий ритуал, сложившийся в конкретном «маньячном» подсознании. А время поджимало, с соблюдением ритуала наметились некие трудности-сложности. Вот и пришлось обратиться за помощью к наёмному киллеру…. Но задуманное – по различным причинам объективного и субъективного толка – сорвалось. Тут и осень наступила…. И где сейчас, по твоему мнению, находится разыскиваемый нами злодей?

– Активно медитирует на развалинах древней крепости? – предположила Инни.

– Девяносто девять процентов из ста.

– В одиночестве – медитирует?

– А, вот, здесь – спорный момент, – засмущался Роберт. – Понимаешь, теоритически все маньяки являются убеждёнными и упёртыми одиночками. Но куда же тогда подевались – из Буэнос-Айреса – две пожилые сестры, рыжеволосый репортёр, его толстомясая сестра и женоподобный криминальный инспектор? Почему не отвечают их мобильные телефоны? Странная, согласись, ситуация…. У тебя, кареглазка, есть дельные соображения по этому поводу?

– Имеются, – подтвердила Инэс. – Ты же сам говорил, что в самом начале этой истории «наш» маньяк был совершенно-нормальным человеком?

– Ну, не совсем нормальным. Просто его «маньячная сущность», так сказать, «спала». А потом, после известных событий, «проснулась».

– Нормальный вариант…. Делаю следующее смелое предположение. Существовала (скорее всего, и до сих пор существует), некая тайная секта, состоящая из пяти человек, члены которой обожали (и обожают), медитировать на заветных крепостных развалинах. Медитировали и медитировали в своё удовольствие, никого не трогая. Но потом вышел роман «Неизвестный эскадрон», резко активизировались любопытные археологи из «Клуба четырёх», и – в результате – у одного из сектантов «снесло крышу». Или же у сектантки. А после этого начались «охранные» убийства…

– Подожди, родная. Не торопись, – попросил Роберт. – Ты, что же, хочешь сказать, что сейчас на развалинах Кельчуа находятся все пятеро? То есть, четыре обычных человека и один законченный психопат?

– Вполне логичный вариант.

– А ещё и очень неприятный. В том смысле, что чреватый – в плане четырёх потенциальных трупов…. Если, конечно, не пяти. Ведь, ещё есть и Лусия Месси, сбежавшая секретарша покойного писателя Дитера Кастильо. Вдруг, она тоже как-то связана со всеми остальными? Откровенно-непростой расклад…. Что теперь делать?

– У тебя же есть служебная «эскадронная» бляха. Можно вернуться в местный аэропорт и, предъявив её, выяснить, кто из фигурантов – в ближайшие дни – прилетал в Мендосу.

– Это – ровным счётом – ничего не даст. Добраться до Кельчуа, как меня уверял дед, можно и с чилийской стороны. Мол, так даже проще и короче. А граница между Чили и Аргентиной сейчас весьма условна, безлюдна и практически никем не охраняется.

– Поставим в известность «Эскадрон»? – предложила Инни. – Пусть разбираются, раз такие крутые…

– Не пойдёт, – отрицательно помотал головой Роберт. – Все армейские структуры, как правило, действуют сугубо прямолинейно, широко используя разнообразную технику. То бишь, вездеходы, внедорожники и вертолёты. Шум, обязательно, поднимется. То есть, шум, могущий испугать «нашего» маньяка и спровоцировать его на активные действия. Поэтому я сам найду Кельчуа, а после этого…

– Что ты только что сказал, Робби? – в голосе Инэс обозначилась булатная сталь. – Ты – сам? Стопроцентно непроходной вариант. Либо мы вместе выдвигаемся на маршрут. Либо я прямо сейчас – через Танго – «сдаю» всю информацию «Эскадрону». Выбирай. На размышление отпущено ровно две минуты. Время пошло…