Текст книги "Ремарк и миражи"

Глава седьмая
Упреждающий удар

До назначенной встречи оставалось порядка трёх часов с небольшим довеском. Поэтому, покинув офис детективного агентства «Матис», они отправились гулять-бродить по городу: и пешком, и на синих симпатичных троллейбусах – полупустых по рабочему времени.

Через некоторое время, смущённо сглотнув слюну, Роберт сообщил о том, что слегка проголодался.

– Нет проблем, – понимающе улыбнувшись, согласилась Инни. – Наш троллейбус, как раз, поворачивает на проспект Леандро Алеем, где, как утверждают всезнающие туристические буклеты, расположена целая куча разномастных забегаловок…. Ага, судя по вывескам, всё так и есть. Французское бистро. Тайский ресторанчик. Андалузская таверна. Американская куриная «тошниловка». Ирландский паб…. А это что ещё такое? На прямоугольной вывеске значится: – «Ресторация русской классической кухни». Интересно…. Выходим?

– Как скажешь, любимая…. Кстати, а каковы твои успехи – в изучении русского языка?

– Увы, но совсем никак. Времени пока нет. Но обещаю – в самом скором времени – исправиться и приступить. Вот, с «русской классической кухни» и начнём…

«Интерьер данной «ресторации» выполнен, скорее всего, в национальном русском стиле», – тут же принялся умничать разносторонне-развитой внутренний голос. – «Разномастные иконы и иконки разместились по углам. Половички, вышитые красными, жёлтыми и зелёными петушками, на полу. Столы застелены светло-серыми льняными скатертями. Массивные, демонстративно-грубые табуретки. Портреты – всякие и разные – развешаны на стенах…».

– Странные они какие-то, эти портреты, – оглядевшись по сторонам, прокомментировал Роберт. – На одних, помещённых в шикарные позолоченные рамы, красуются мужчины и женщины в старинных и богато-украшенных одеждах. А на других – в простеньких рамочках – изображены неприметные личности в современных костюмах: то ли самодовольные банкиры, то ли удачливые бизнесмены.

– Всё верно понимаешь, догадливый «маньячный» инспектор, – насмешливо хмыкнула Инэс. – Те, которые «банкиры-бизнесмены», это современные, так сказать, властители России: Леонид Брежнев, Михаил Горбачёв, Борис Ельцин и Владимир Путин. А на «антикварных» картинах, как легко догадаться, изображены российские цари и царицы прошлых веков…. Удивляешься, милый, моей осведомлённости? Так я же, если ты подзабыл, провела свои школьные годы на Кубе, где всегда живо интересовались и российской историей, и нынешними российскими реалиями.

– А, вот, на этой – что за «властители»?

Картина, на которую показывал Роберт, откровенно выпадала из общего ряда: седовласый мужичок с волевым взглядом – в пятнистом буро-зелёном камуфляже – демонстрировал зрителям солидный армейский гранатомёт, расположившийся на его широком плече, а пожилая смуглолицая дама (в стильном тёмно-бордовом брючном костюме и в модельных туфлях на высоченных каблуках), стоявшая рядом с мужичком, крепко сжимала в ладони своей правой руки рукоять старинной рапиры.

– Не знаю, милый. Не знаю…. Действительно, странная, нетипичная и неадекватная парочка…. Кстати. На плече сеньора в камуфляже, свободном от гранатомёта, виден армейский погон, украшенный двумя крупными жёлто-золотистыми звёздами. Генерал, не иначе. А взгляд у сеньоры на «шпильках»…. О, этот взгляд. Мудрый, властный и жёсткий. С такой серьёзной тётенькой – лучше не шутить. Никогда, нигде и даже краешком. Себе дороже…

Навстречу им вышел статный бородатый мужчина в длинном приталенном кафтане кроваво-рубинового цвета, отороченном тёмно-рыжим мехом неизвестного животного, с высокой – меховой же – шапкой на голове.

«Так, кажется, наряжались русские бояре», – подумал Роберт. – «То ли в шестнадцатом веке, то ли в веке семнадцатом…».

Бородатый мужчина, окинув посетителей внимательным и цепким взглядом, тут же расплылся в широченной улыбке и принялся бойко сыпать длинными испанскими фразами.

«Вежливыми, приветственными и приглашающими фразами», – не преминул уточнить въедливый внутренний голос. – «Знать, перед нами – здешний метрдотель…. Почему он предпочёл испанский язык? Получается, братец, что вы с супругой качественно замаскировались, вот, халдей и принял вас за стопроцентных «портеньо». Молодцы…. Ага, наша непосредственная миссис Ремарк вступила с метрдотелем в оживлённую беседу: заинтересованно тычет пальчиком в странную картину, вопросы задаёт. Любопытная, не отнять и не прибавить…».

Через несколько минут они заняли один из пустующих столиков. Бородач, предупредительно положив перед гостями приметные картонные папки с меню, почтительно удалился.

– Интересная история – с этой картиной, – раскрывая ярко-красную папку, украшенную богатым золотым тиснением, сообщила Инни. – Во-первых, на ней изображён некий российский генерал по имени – «Виталь», совершивший в Аргентине несколько нестандартных подвигов, о которых уже сложены легенды: что-то там связанное с секретными катакомбами диктатора Хуана Перона, старинными нацистскими тайниками и одичавшими «подземными» немецкими овчарками.… А, во-вторых, знаменитейшая донья Мартина Сервантес-Рамос, многие годы возглавлявшая здешний «Эскадрон смерти» и приходящаяся Маре Сервантес (нынешней главе вышеупомянутого «Эскадрона»), то ли бабушкой, то ли даже прабабушкой…. Очередная запутанная и загадочная история, короче говоря. Чисто в местном бесшабашном духе…

– Аргентина, действительно, очень вольная, непредсказуемая и весёлая страна, – согласился Роберт. – Скучать здесь, судя по всему, совсем не умеют…. А что мы будем заказывать? Меню, конечно, выполнено сразу на нескольких языках. В том числе, и на английском. Но толку от этого, честно говоря, совсем немного, так как все блюда и напитки представлены здесь сугубо под своими русскими названиями – без перевода и каких-либо пояснений…. Ну, и что это значит – «seledka pod schuboj»? Думай, что хочешь…. Есть, конечно, и насквозь знакомые наименования. Но их – всего три: «borsch», «ikra» и «vodka». Заказать этот классический тройственный набор? Попросив добавить хлебушка? Как-то пошловато, на мой эстетский взгляд…

Ожил мобильник.

– Слушаю, – откликнулся Роберт.

– Привет, капрал, – известил знакомый голос.

– Ага. Давненько не виделись. Целых полтора часа…. Уже успел соскучиться?

– Э-э-э, – замялся Жано. – Понимаешь, кошки – гниды беспокойные – скребут на Душе. Всё скребут и скребут, отдыха и перерывов не зная. Не нравится мне эта ваша встреча с писателем. Не нравится.

– Ты уже говорил об этом, – напомнил Роберт. – Ещё в офисе…. Предлагаешь – не ходить?

– Просто – поберечься. Ну, и дополнительно подстраховаться чуток. Придумать что-нибудь свежее, в конце-то концов…. А?

– Хорошо, я попробую. Спасибо за заботу…

Они, положась сугубо на удачу, заказали: «ikra» – две порции, «ucha a-la graf Stroganoff» – две порции, «schaschlik po karski» – две порции и «medovychka» – один графинчик на четыреста грамм.

– Нормальная такая пища, вкусная и сытная, – активно работая столовыми приборами, нахваливала Инэс. – Эта «ucha» – очень даже пикантная штуковина, надо признать. Никогда не пробовала ничего подобного…. «Schaschlik»? Обыкновенное асадо «а-ля гаучо», только порезанное на кубики. «Ikra» – обычная икра. Многократно кушала. А, вот, «medovychka» – воистину, божественный напиток. Замечательный, ароматный и очень духовитый аперитив…. Милый, а почему ты такой хмурый и смурной? О чём думаешь?

– Уже надумал, – вздохнул Роберт. – Рассчитываемся, поднимаемся и уходим…. А ещё и газету надо прихватить с соседнего столика. И пластиковый футляр с зубочистками.

– Что такое? Я же ещё хотела отведать русских десертов. Тем более что время позволяет.

– Не позволяет. Надо торопиться. И больше никаких тихоходных троллейбусов. Срочно ловим такси…

Они, рассчитавшись с таксистом, выбрались из машины.

– Пятнадцать ноль две. Нормальный вариант. Успеваем, – мельком взглянув на наручные часы, констатировал Роберт. – Сейчас мы находимся в самом начале улицы Мигелетес…. Вон то длинное приземистое здание с заколоченными окнами и является, как я понимаю, старой типографией, о которой упоминал Дитер Кастильо. А за типографией должен располагаться и искомый четырёхэтажный дом. Шагаем…

– Действительно, четырёхэтажный, – через несколько минут подтвердила Инни. – А ещё здесь очень зелено, тихо и тенисто: между парадными растут высокие разлапистые деревья и очень густые кусты. Не говоря уже о шикарных цветочных клумбах.

– Ага, разлапистые и густые. То, что старенький очкастый доктор прописал.

– Наш подъезд – третий от типографии?

– Вообще-то, да. Но на данный момент – первый.

– Что ты задумал, милый?

– Ничего особенного, – заговорщицки усмехнулся Роберт. – Просто ты мне столько раз говорила о природной аргентинской безалаберности, что я и сам поверил в это…

Войдя в первый подъезд, они поднялись на четвёртый этаж.

– Ты, конечно, прав – про безалаберность, – неодобрительно покачала головой Инэс. – Крышка люка, ведущего на чердак, отсутствует. Бардак и бедлам…. Подсади-ка меня, любимый…. Ага, спасибо. Руку давай, помогу залезть.

– За кого ты меня принимаешь? Сам, слава Богу, заберусь. Вот, лет так через сорок-пятьдесят, возможно, и понадобится помощь…

Они прошли по чердачному помещению порядка ста сорока метров, открыли-вскрыли – с помощью найденного ржавого прута арматуры – люк третьего подъезда, и через минуту оказались на лестничной площадке четвёртого этажа.

– Не отсвечивай возле окна, – торопливо разворачивая газету, прихваченную из русского ресторана, велел Роберт. – Чисто на всякий случай. Из нетленной серии, мол: – «Бережёного – Бог бережёт. Если, понятное дело, не проспит с похмелья…». Так, держи, обожаемая жёнушка, газетный край и три зубочистки. Теперь я, полуприсев, перемещаюсь на другую сторону. Выпрямляюсь…. Плотно и синхронно прикладываем газету к стеклу. Ещё плотнее. И ладошками старательно приглаживаем…. Аккуратно загибаем излишки. А теперь закрепляем…

– Как – закрепляем?

– С помощью зубочисток, конечно же. Втыкаем так, чтобы их «тела» оказались между стеклом и оконными штапиками…. Молодец, кареглазка. Теперь мы стали невидимыми – для любопытных «уличных» глаз.

– А что дальше?

– Сейчас я – ногтем пальца – аккуратно проковыряю в газетном листе парочку узких «смотровых щелей»…. Раз. И два…. Как оно тебе?

– Отличный наблюдательный пункт, – одобрила Инни. – Вся округа – как на ладони. Приступаем к наблюдениям?

– Сколько сейчас времени?

– Пятнадцать двадцать девять.

– Рановато, – решил Роберт. – К тщательному обзору окрестностей мы приступим, пожалуй, без десяти четыре…. Чему посвятим ближайшие двадцать минут? Двум важным и неотложным делам. Во-первых, немного поцелуемся – очень романтично, на мой взгляд: незнакомый город, последний этаж невзрачного дома, пыльная лестничная площадка, призрачное ощущение опасности, бродящей где-то рядом.… А, во-вторых, обменяемся мнениями – относительно хода нашего расследования. Или же впечатлениями. Или же ощущениями…

Они немного поцеловались, а после этого, наспех отдышавшись, посовещались.

– Генерал «Виталь» – на той картине, в «Русской ресторации» – это, скорее всего, Виталий Павлович Громов, непосредственный начальник Танго, – предположила Инэс. – А его аргентинские «легендарные подвиги» – это, наверное, операция «Старый цемент»[14]14
  Про операцию «Старый цемент» рассказывается в романе «АнтиМетро. Буэнос-Айрес».


[Закрыть], с блеском проведённая российским ГРУ примерно одиннадцать лет тому назад, о которой мне наша русская подруга все уши прожужжала, хотя личного участия в ней и не принимала…. Тем более, странно, что здешний «Эскадрон смерти» до сих пор не вышел на нас. Ведь, Танго – в недавнем телефонном разговоре – однозначно пообещала посодействовать…

– Не вышел, то есть, никак – визуально – не проявил себя? – уточнил Роберт.

– Что ты имеешь в виду?

– Возможно, что они за нами уже наблюдают. Или даже оберегают…. Это я своего закадычного друга Матиса имею в виду. Дельный пистолет, понимаешь, выдал на раз, не задавая никаких лишних вопросов. Отомкнул сейф и выдал. А потом и затребованные две запасные обоймы добавил. Будто бы передал – заранее запрошенный кем-то заказ. Подчёркиваю, заранее запрошенный кем-то…. Ещё и предупредил два раза – и в офисе агентства, и по телефону – мол: – «Держите, ребята, нос по ветру и ушами не хлопайте…». Ну, а мы, проникнувшись, и не хлопаем…

– Считаешь, что Жано плотно сотрудничает с аргентинским «Эскадроном»?

– Или же работает под его «крышей», как любят выражаться русские…. Иначе, откуда у него – природного раздолбая – взялся такой шикарный офис? Причём, в самом центре Буэнос-Айреса?

– Может, ты и прав, – согласилась Инни. – То есть, «Эскадрон» к нам пока только присматривается? Мол, нет веского и достойного повода для личного контакта?

– Им, по большому счёту, видней…. А что ты думаешь – по сути всего этого дела? Так сказать, вообще?

– Вообще? Всё это, безусловно, завязано – крепко-накрепко – к одному из немецких поселений, возникших в Аргентине после окончания Второй мировой войны…. Как считаешь, Робби?

– Совершенно необязательно, что завязан как-то глобально. Возможно, что только краешком.

– Это как?

– Маньяки – существа особенные и непредсказуемые, – пояснил Роберт. – То, что для нормальных людей является важным, для них и гроша ломаного не стоит. И, понятное дело, наоборот. Иногда маньяк может зациклиться на сущей – по нашим понятиям – ерунде. То есть, зациклиться и начать убивать: отрезая кисти рук, уродуя лица до неузнаваемости и втыкая в сердца жертв археологические скребки…. Всё, любимая, заканчиваем с разговорами. То бишь, до вечера прерываемся. Время. Приступаем, решительно отринув всё сущее, к наблюдениям…

И они, приникнув глазами к «смотровым щелям», приступили.

«Узкая прямая асфальтовая дорожка, ведущая от подъезда к уличному тротуару», – старательно комментировал слегка взволнованный внутренний голос. – То есть, к тротуару, ненавязчиво змеящемуся вдоль проезжей части улицы Мигелетес. По обеим сторонам дорожки выстроились в ряд могучие платаны и тёмно-зелёные кусты, имеют место быть и четыре шикарные цветочные клумбы. Летнее солнышко равнодушно светит. Тишина и покой…. Где-то внизу хлопнула дверь, хищно щёлкнула «собачка» замка. Ждём…. Ага, из подъезда вышла приметная пара: пожилая низенькая женщина в старомодном платье и высокий молодой человек в светло-бежевом офисном костюме. В правой ладони юноши крепко зажата ручка супер-солидного тёмно-коричневого дипломата. Ассоциация, на мой придирчивый взгляд, проста: молодой и блестящий адвокат приводил к нотариусу доверчивую старушку. По коммерческо-адвокатской надобности, надо полагать, приводил, защищая финансовые интересы некоего важного клиента. За долю малую, ясен пень…. Ох, уж, эти адвокаты! Твари ушлые, подлые, жадные и лицемерные. Вот бы, на кого – господам маньякам – обратить своё пристальное и придирчивое внимание. Шутка, понятное дело…. Опять асфальтовая дорожка пустынна. Ждём, как и полагается. Ждём…. О-па, машина остановилась. Из-за кустов выглядывает светло-жёлтый автомобильный бампер. Такси? Скорее всего…. Теперь по дорожке размеренно шагает, манерно опираясь на массивную трость, мужчина средних лет: в чёрном костюме-тройке (и это не смотря на тёплую летнюю погоду), очень прямой, зажатый, с характерными нервными движениями и с затемнёнными очками на длинном носу. Этакий «Человек в футляре» – из знаменитого рассказа русского писателя Антона Чехова. Надо понимать, что это он и есть – скандально-известный аргентинский писатель Дитер Кастильо…. А где же, пардон, портфель? Ну, тот самый, в котором должен находиться Контракт, предназначенный для подписания, а также эксклюзивные материалы, так и не вошедшие в роман «Неизвестный Эскадрон»? И верной секретарши-красавицы не наблюдается поблизости. Странно. Очень странно…. Кастильо останавливается, не дойдя до нашего подъезда метров пятнадцать-семнадцать. Старательно, скучно и методично оглядывается по сторонам. Несуетливо расстёгивает пуговицы на чёрном пиджаке. Достаёт из бокового кармана жилетки круглые светло-серебристые часы на такой же солидной цепочке. Отщёлкивает крышечку. Глядит на циферблат. Недовольно крутит короткостриженой круглой головой. Защёлкивает крышечку. Прячет круглые часы в боковой карман жилетки. Застёгивает пуговицы на пиджаке. Редкостная и неповторимая зануда, надо признать…. Ага, неуверенно потоптавшись на месте, извлекает из правого кармана пиджака мобильный телефон – угольно-чёрного цвета, понятное дело. Как же иначе? Уверенно нажимает указательным пальцем на кнопки. Подносит аппарат к уху. Ждёт…. Опускает руку с телефоном вниз. Вновь недовольно трясёт головой…. Братец, а сколько сейчас времени? Шестнадцать ноль четыре? Ну-ну. Сейчас, судя по всему, этот мрачный деятель и тебя побеспокоит…. Ага, так и есть. Вновь терзает – пальчиком – кнопки мобильника…».

Затренькало.

Роберт поднёс к уху мобильник.

– Где вы, криминальный инспектор Ремарк? – поинтересовался, с откровенно-недовольными и рассерженными нотками, скрипучий голос. – Изволите опаздывать?

– Так точно, – браво соврал Роберт. – Задерживаюсь. Но не намного. Минут на десять-пятнадцать. Пробки. Извините покорно, дон Дитер. И не волнуйтесь, пожалуйста.

– Я, милейший, никогда не волнуюсь, – голос из скрипучего преобразовался в откровенно-желчный. – И даже ни на йоту не сомневался, что вы, Ремарк, опоздаете. Ваш покойный дед тоже – всегда и регулярно – опаздывал на наши с ним встречи. Семейная традиция такая, надо понимать. Вот, только…

– Да-да?

– И мисс Лусия почему-то задерживается. А это на неё совершенно не похоже. Я уже начинаю… э-э-э, слегка…

Разговор прервался.

– Пи-пи-пи, – тоненько запиликало в трубке мобильного телефона. – Пи-пи-пи…

– Робби, а его, похоже, убили, – сообщила Инэс.

Роберт, отключив мобильник, приник глазами к «смотровой щели» в газетном листе.

Дитер Кастильо, безвольно разбросав руки и ноги в стороны, лежал на асфальтовой дорожке, а на его лбу (практически посередине), располагалась крохотная чёрная точка-дырочка, из которой активно сочилась-вытекала тонкая ярко-алая струйка.

– Действительно, убили, – подтвердил Роберт. – То есть, застрелили из снайперской винтовки, оснащённой глушителем. Скорее всего, с крыши дома, расположенного на противоположной стороне улицы.

– И что это такое?

– Упреждающий удар, не иначе…

Глава восьмая
Роман «Неизвестный Эскадрон» и немецкие переселенцы

– Спустимся вниз? – предложила Инни. – Вдруг, незадачливый писатель ещё жив?

– Пока останемся здесь. Во-первых, Дитер Кастильо, как я вижу, однозначно мёртв. А, во-вторых, вполне возможно, что меткий киллер ещё не ушёл с крыши соседнего дома. То бишь, ещё не до конца выполнил поставленную перед ним задачу. Поэтому, на всякий случай, дождёмся появления полиции. Или же кого-то другого.

– Считаешь, что если бы мы стояли рядом с убитым писателем, то запросто могли бы…

– То запросто могли бы отправиться вместе с ним на тот Свет, – невозмутимо продолжил Роберт. – Маньяк, почувствовав реальную опасность и запаниковав, усердно «заметает следы» и «обрубает хвосты». Причём, все-все-все. Он и нас не пощадил бы, и Лусию Месси. Если, конечно…

– Если, конечно, означенная Лусия и не является искомым маньяком? – предположила Инэс. – Вернее, искомой маньячкой? Кха-кха…. А что, вполне насущная, свежая и жизненная версия. Ты же, милый, неоднократно рассказывал, что матёрые маньяки склонны манипулировать и близкими родственниками, и сослуживцами, и даже собственными лечащими врачами. Например, с помощью пошлого и наглого шантажа. Или же, прибегая к изощрённым сексуальным «ловушкам». Возможны, естественно, и смешанные варианты…. Вот и здесь, вполне вероятно, мы столкнулись с похожей историей. Мол, коварная Лусия Месси, влекомая некими маниакальными наклонностями-замыслами, приручила, завлекла и «охомутала» незадачливого Дитера Кастильо. Сперва сделала его своим пылким любовником (или же покорным «сексуальным рабом?), потом стала его личным доверенным секретарём, ну, а после этого и «замутила» всю эту кровавую историю. То есть, организовала встречу в Монтевидео (якобы случайную), писателя с Марком Бронштейном, надоумила и помогла написать роман «Неизвестный Эскадрон», а затем приступила – через ритуальные убийства главных героев – к нестандартной «раскрутке» книги…. Для чего и почему? Не знаю. Кто этих маньяков и маньячек, вообще, разберёт? То есть, их побудительные мотивы? Тебе, любимый, как заслуженному «маньячному» инспектору, должно быть виднее…. Ага, возле неподвижного писательского тела появились двое. Подошли со стороны улицы Мигелетес. Молодой высокий мужчина – в чёрных одеждах идейных перонистов. И женщина среднего возраста, одетая почти в такое же пёстро-весёлое платьице, как и на мне сейчас. Ведут себя достаточно спокойно. Я бы даже сказала – уверенно и по-хозяйски…. Нагнулись и осматривают неподвижное тело, не прикасаясь к нему…. Парнишка достал из заднего кармана брюк тёмный мобильник. Звонит куда-то…. Сотрудники какой-то аргентинской спецслужбы? Или даже самого «Эскадрона Смерти»? Впрочем, без особой разницы. Ага, торопливо уходят, словно бы получив чёткую и однозначную команду…. Что будем делать?

– Будем ждать. Причём, тупо, хладнокровно и терпеливо…

Через несколько минут послышались отчаянные завывания сирен, а потом вся видимая часть улицы Мигелетес заполнилась мигающими сине-красными огоньками полицейских машин.

«Быстренько прибыли, оглоеды», – глубокомысленно захмыкал язвительный внутренний голос. – «Причём, целым и весьма солидным скопом. Ну-ну, навевает, однако…. Ба, знакомые все лица. В том смысле, что знакомое лицо – смуглое, худосочное, с тоненькими щегольскими усиками над верхней губой. Это же криминальный инспектор Педро Карраско – собственной персоной – следует к месту совершённого преступления. В окружении прочих прокурорских личностей, увешанных пистолетами, фотоаппаратами, кинокамерами и другой служебной аппаратурой…. И с чего, собственно, наша высокомудрая миссис Ремарк решила, что в облике инспектора Карраско присутствует нечто «женское»? Фантазёрка отвязанная и неисправимая…. Впрочем, ей, конечно, видней. Как показывает практика, я имею в виду…».

– Всё, можно спускаться, – решил Роберт. – Появилось чёткое ощущение, что сегодня в нас стрелять не будут. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…

Естественно, что при встрече Педро Карраско был безмерно и несказанно удивлён. То есть, сперва только руки развёл в стороны, отчаянно заморгал пушистыми ресницами («Действительно, чересчур уж пушистыми», – подметил наблюдательный внутренний голос. – «Прямо-таки, девичьими…»), и только спустя двадцать-тридцать секунд с трудом выдавил из себя:

– Мистер Моргенштерн? Миссис Ремарк? Что вы здесь делаете?

Роберт – подробно, комплексно и вдумчиво – рассказал: как, что и почему.

– Чёрт знает что, – разозлился Карраско. – Судя по всему, ваше появление в Аргентине, уважаемые сеньор и сеньора, не сулит нашему Буэнос-Айресу ничего хорошего. Ну, ничегошеньки…. Может, мне стоит спешно обратиться в городскую Прокуратуру за ордером на помещение вас – до выяснения всех обстоятельств – под домашний арест? Или же вы сами – добровольно, без принуждения – покинете нашу страну?

– Советую вам – чисто для начала – согласовать этот важный вопрос с руководством «Эскадрона смерти», – многозначительно и загадочно улыбнувшись, посоветовала Инни. – Желательно, непосредственно с самой Марой Сервантес.

– Э-э-э…

– У вас, инспектор, нет прямого выхода на «Эскадрон»? Обратитесь к Жано Матису, владельцу одноимённого детективного агентства. Он вам обязательно поможет. Обещаю.

– Вот, я и говорю – чёрт знает что…

– Следовательно, мы можем быть свободны?

– Составьте подробную объяснительную (одну на двоих), подпишите её, дату проставьте, а после этого проваливайте с моих глаз – на все четыре стороны…. Лусия Месси? Конечно же, объявим её в розыск. Впрочем, это уже не ваше дело. Прощайте. Всех благ…

Через полчаса они покинули негостеприимную улицу Мигелетес.

– Куда это, чертовка кареглазая, ты направляешься таким деловым и уверенным шагом? – поинтересовался Роберт.

– К ближайшему магазину, торгующему современной бытовой техникой и продвинутой компьютерной аппаратурой, – пояснила жена. – Узнала адрес у прокурорского эксперта с фотоаппаратом.

– И что же мы там будем покупать? Фен для сушки волос с программным обеспечением? Или же аналогичные электрические щипцы для их грамотной завивки?

– Не угадал, авторитетный «маньячный» инспектор. Мы купим ещё один приличный ноутбук. Естественно, уже оснащённый всевозможными современными программами и сервисами.

– Неужели, наш забарахлил? – засомневался Роберт. – Утром я работал на нём и ничего такого не заметил.

– Нет, со старым ноутбуком всё, слава Богу, в полном порядке. Но я заберу его с собой.

– Куда – заберёшь?

– В Мендосу, конечно, – мягко усмехнулась Инни. – Как же иначе? Надо срочно переговорить с Грегори Благоевым, пока его маньяк не прикончил. Или же маньячка, если ею является внезапно-исчезнувшая Лусия Месси…. Поэтому нам надо спешить. Сегодня же закажу по Интернету билеты на самолёт. На себя и на Роя. Слетаем с ним в Мендосу, я подробно переговорю с Благоевым, а после этого вернёмся в Буэнос-Айрес…. Когда вернёмся? Может, через сутки. Или же через двое-трое, если беседы-диалоги с пожилым ветераном «АнтиФа» затянутся…. Так что, Робби, ноутбук мы будем покупать именно для тебя. Проводить серьёзное расследование без оперативного доступа к Интернету? Не смеши меня, пожалуйста. Это, по нашим продвинутым временам, не реально…

Купив навороченный ноутбук с полным программным обеспечением, они поймали такси и отправились домой, то есть, в «Меблированные комнаты Жоржиньо».

– Гав-в! – встретил хозяев возле входной двери бодрый и жизнерадостный Рой, мол: – «Молодцы, сегодня вы рано вернулись, ещё только начало восьмого. Одобряю. Так бы и всегда…».

– И мы, пёсик, рады тебя видеть, – растроганно засуетилась Инэс. – Наверное, проголодался? И сухой корм слегка надоел? Ничего, сейчас я тебя накормлю…

– Гав!

– Предлагаешь – сперва погулять? Не вопрос…. Робби, осваивай новую технику. И туалетный лоток Роя приведи в надлежащий вид. Можешь и вопросом сытного ужина озадачиться. То есть, озаботиться. А мы с пёсиком немного подышим свежим воздухом. Ему полезно.

– М-м-м….

– Перестань, милый. Как известно, снаряды в одну и ту же воронку никогда не падают дважды. И маньяки, по идее, совершая свои плановые убийства, должны делать регулярные перерывы. То бишь, убил, получил удовольствие и – на некоторое время – «залёг на дно»…. Хорошо, так и быть, приглашу на прогулку – сугубо для твоего душевного спокойствия – одну из дочек сеньора Жоржиньо. Ну, и пистолет давай – положу в свою дамскую сумочку. Не волнуйся, огнестрельным оружием я владею в совершенстве. Вполне возможно, что даже тебе, заслуженному ветерану французского Иностранного региона, дам приличную фору…. Написать заявление о неожиданной находке? Не хочется тратить времени. Мол, только что нашла…. Подай мне, пожалуйста, поводок Роя. Спасибо. Иди ко мне, пёсик, пристегну его к твоему ошейнику. Ага, готово…

Инни и Рой ушли. Входная дверь захлопнулась. А через полторы минуты напомнил о себе – звонкой трелью – мобильный телефон.

– Ремарк на линии, – оповестил Роберт.

– Привет, инспектор, – поздоровался откровенно-неуверенный и мрачновато-скучный фальцет. – Не отвлекаю?

– Нет…. А с кем я говорю?

– Я это. Морис Мюллер.

– Не верю, – ехидно хмыкнул Роберт. – Бредовый бред и наглая подстава. Не надо мне пачкать мозги.

– Я и не пачкаю…. А с чего ты решил, что пачкаю?

– С того самого. Морис Мюллер – наглый, прожжённый и самоуверенный столичный репортёр. Он не может – по определению – так неуверенно и просяще мямлить…. Ну, что там у тебя, писака хренов? Хочешь, небось, предложить какую-то махровую авантюру, но опасаешься, что я откажусь от участия в ней? Не откажусь. Ни в коем случае. Я и сам – знатный и наглый авантюрист. Практически до мозга костей. Так что, излагай смело, не стесняйся.

– Тут такое дело, – фальцет заметно повеселел и взбодрился. – Где-то с час назад мне позвонил Барракуда-младший и, более того, назначил на завтра встречу…

– Что ещё за Барракуда такой?

– Нынешний лидер уругвайских фашистов. Или же националистов. Кто их всех, деятелей тёмно-коричневых, разберёт? Идейных последователей Адольфа Гитлера, короче говоря.

– И что ему надо?

– Желает встретиться. И со мной. И с тобой.

– Зачем? – насторожился Роберт.

– Говорит, что очень хочет узнать, кто – на самом деле – убил Марка Бронштейна. И его ближайшие соратники, мол, кровно заинтересованы в этом. А ещё они готовы предоставить некую особо-важную информацию. То есть, реально, на деле, а не на словах, помочь твоему частному расследованию…. Что и для чего? Фашиствующий уругваец обещал рассказать при встрече.

– Почему этот Барракуда-младший обращается к нам, а не к местным полицейским и прокурорским следователям?

– Ну, ты, Ремарк, и даёшь, – пару раз хихикнул Мюллер. – Барракуда – к представителям аргентинских правоохранительных органов? Да он уже несколько лет, как в розыске. Если поймают, то, наверняка, «пятнашку» влепят, никак не меньше. Поэтому он и прибыл в Буэнос-Айрес скрытно и тайно, по чужим документам.

– То есть, очень сильно рискует?

– Очень. Значит, у Барракуды образовался серьёзный интерес, без дураков.

– Получается, что так, – согласился Роберт. – Где и на сколько часов назначена завтрашняя встреча?

– На девять утра, в Бельграно.

– В Бельграно?

– Это такой заштатный городской район. Несколько его ветхих кварталов предназначены под снос…. Да ты, Ремарк, не переживай. Я к восьми утра подъеду к твоим «Меблированным комнатам» и подхвачу.

– Всё, замётано.

– Пока?

– Это точно. Спокойной ночи, модный писака…

Через сорок пять минут вернулись с прогулки Инэс и Рой.

– Вы, родные, вовремя, – обрадовался Роберт. – Всё уже готово. Сейчас перекусим.

– И что у нас сегодня на ужин?

– Ничего особенного, редкого и эксклюзивного. У Роя – его заветная и обожаемая «мраморная» говядина. А у нас с тобой, кареглазка, макароны с говяжьими сардельками – любимая пища всех занятых и упорных путешественников…. Подойдёт?

– Он ещё спрашивает, – улыбнулась Инни. – Давай, накладывай…

Они поужинали.

– Наши дальнейшие планы? – поинтересовался Роберт.

– Планы? Вау-у-у, – сладко зевнула Инэс. – Предлагаю – наспех ознакомиться с содержанием романа «Неизвестный Эскадрон». То есть, я для начала «скачаю» его из Интернета, а потом, читая про себя текст на испанском языке, буду переводить тебе – вслух – на английский.… Впрочем, сперва я куплю – через интернет-агентство – авиабилеты (себе и Рою), до Мендосы. А уже потом займёмся скандальной книжкой…