Текст книги "Защитник Империи"

«Ты что разлегся?! Кидай вещички в торбу – и ходу! Пока не стало слишком поздно!»

От неожиданно прозвучавшего в моей голове вопля беса я аж подскочил на кровати.

«Ополоумел?! – возмущенно вопросил я, почувствовав, как зашлось сердце, пытаясь насытить свежей кровью внезапно вырванное из сонно-расслабленного состояния тело. – Чего орешь?!»

«Того! – и не подумал угомониться бес и забегал, забегал вокруг меня, в отчаянии заламывая лапки. – Весь план, весь план насмарку!..»

«Что случилось-то?! – грубо прервал я его причитания, настороженно косясь на приоткрытое окно. – Опять, что ли, убийцу к нам подослали?!»

«Монашек, монашек этот меня учуял! – возопил потрясающий лапками бес. – Понял?!»

«Ох блин, – потрясенно выдохнул я, чувствуя, как мурашки галопом промчались по спине. – А я-то думаю, что он меня так пристально разглядывает…»

«Рвать когти надо! Немедля! – категорично высказался бес. – Пока еще не разложили на главной площади костер!»

Я выругался. Нецензурно. То-то Святой так рано выбрался из-за стола! Наверное, отправился за подмогой к братьям-инквизиторам!

«Бес, ты абсолютно уверен, что монах тебя приметил?» – уточнил я, лихорадочно соображая, что же теперь делать.

«Ну я практически успел спрятаться, – остановив свой забег вокруг меня, почесал рог бес и раздраженно рявкнул: – Но не уверен, не уверен, что успел!»

«Так, может, он тебя и не заметил вовсе?» – облегченно перевел я дух.

«Может, и не заметил, – нехотя согласился хвостатый и зло осклабился. – Но это ничего не меняет! Только небольшую фору нам дает! Не надейся, что все останется как прежде, монашек обязательно нас изобличит! Чует, чует он, что что-то с тобой нечисто! Хвостом клянусь!»

Тук-тук-тук! – неожиданно раздался громкий стук в дверь, заставивший вздрогнуть и меня и беса. Замерев, мы не дыша переглянулись.

Тук-тук! – продолжили долбить в дверь, не дождавшись ни ее открытия, ни ответа.

Бес приложил пальчик к губам, требуя не издавать ни звука, и ткнул лапкой в сторону приоткрытого окна, явно намекая на то, что нам следует как можно скорее воспользоваться этим путем к отступлению. Пока инквизиторам не надоело стучаться и они не выломали дверь.

С трудом переборов превеликое желание последовать совету беса, я покачал головой и, протяжно вздохнув, направился к двери.

«Куда?! Осел, стой! – возопил бес. – Спалят же идиота на костре! Или еще похуже!»

«А что делать? – возразил я. – Не пытаться же удрать в самом деле, когда так вежливо стучат. Мы тоже так в Кельме делали, когда изобличали одно семейство, подозреваемое в ночных грабежах. И доказательств не было никаких, только подозрение имелось, а вывели их на чистую воду. Просто стража постучалась к ним в дверь в неурочный час, они и струхнули. Попытались через черный ход уйти. Там их и взяли. И, уже уверенные в своих подозрениях, потащили на допрос. Порядочные люди не станут ведь убегать из дома от стражников. Вот и здесь похожая ситуация. Будь инквизиторы уверены – не рассусоливали бы, а сразу дверь выломали… Ныкайся получше, нечисть! Чтоб духу твоего не могли уловить! Может, еще выкрутимся. Авось удастся отбрехаться».

Бес сплюнул, закатил глаза и развеялся туманной дымкой. Через миг не осталось от него и следа. Я постоял немного перед дверью и, собравшись с духом, отворил ее.

– Ты?! – обалдело уставился я на Большого.

– Ну да, я, – подтвердил он, недоуменно уставившись на меня. – А ты кого ждал?

– Да никого вообще-то. – Распахнув дверь во всю ширь, пригласил: – Заходи, – и посторонился, пропуская дюже здорового Герта, едва вмещающегося в дверной проем. Выглянул в коридор, посмотрел вправо-влево. Никого. Облегченно вздохнув, захлопнул дверь.

– Я ж предупредить тебя зашел, – сказал Большой, осторожно усаживаясь в кресло.

– О чем? – насторожился я.

– О том, чтобы ты с близняшками поосторожней был. Пообходительней.

– В смысле? – Почесав затылок, я внимательно посмотрел на Большого. Может, он к какой-то из сестер неравнодушен?.. Вот и пришел разъяснить, что да как.

– Не в себе они, – хмуро проворчал Большой, разом опровергнув мою теорию о его влюбленности, ибо о возлюбленных так не говорят. – Поэтому лучше не провоцируй их. Не надо никаких личных имен. Просто Линда. Обращайся так хоть к одной, хоть к обеим сразу. Разницы-то тут никакой.

– Как это – никакой? – недоуменно вопросил я, до такой степени заинтригованный этим странным разговором, что позабыл об инквизиторах, возможно, спешащих к моему жилищу с сетями.

– Да вот так, – рубанул Большой. – Они же малость того. – Для большей убедительности он покрутил пальцем у виска. – Сами, смеясь, признались, что, проснувшись поутру, решают, в каком теле будет Мелинда, а в каком Белинда.

У меня банально челюсть отвисла. Но, справившись с первоначальным ошеломлением, я недоверчиво спросил:

– Шутишь?

– Нет, – вздохнул Большой. – Знаешь, за что они с последнего курса столичной Академии магических искусств в отряд смертников загремели?

– Откуда мне знать, – резонно заметил я.

– За эксперимент, – просветил Герт. – По созданию устойчивой обратной фамилиарной связи.

– Они что, с дуба рухнули, экспериментаторши эти?! – не сдержавшись, покрутил я пальцем у виска, как совсем недавно это делал Герт. – За фамилиара-человека сразу отправляют на костер! Не делая никаких исключений!

– Ну тут вот единственное исключение сделали, – развел руками Большой. – Виновны-то они обе по отношению друг к дружке. Да и наказали к тому же сами себя, став едиными в двух телах. Эксперимент-то удался, неразрывная фамилиарная связь образовалась.

– Да уж, – ошарашенно вымолвил я, силясь уложить в голове все это.

– Угу, – проворчал Большой. – Отсюда все их странности. Так что ты поосторожней с ними, помягче. – Продемонстрировав мне внушительный кулак, с угрозой прогудел: – Но ежели вздумаешь обижать бедняжек или издеваться над ними… Костей не соберешь.

– Вот что-что, а издеваться над ними точно не буду, – немедленно заверил я Большого. – Не в моей это натуре.

– Вот и хорошо, – враз подобрел он и поднялся с кресла. – Пойду я тогда. Отдыхай. Завтра поднапрячься придется.

– Да, поспать надо, – согласился я. – Постой, еще кое-что спросить хотел, – опомнившись, придержал я у двери Герта.

– Ну?

– А что в нашем отряде монах делает? Ведь священники к коронным службам никакого касательства не имеют. Как же Святой к штрафникам-смертникам в «Магнус» попал?

– Так же, как и все, на добровольной основе, – усмехнулся Герт. – Что-то они у себя в инквизиции не поделили и отправили его к нам, в «Магнус». В качестве вспомоществования отряду, борющемуся с отродьями Тьмы. Дабы Святой не словом, а делом доказывал торжество Света. – Он хлопнул меня по плечу: – Не обращай на него внимания, в общем. Привычка у него такая, инквизиторская, на всех с подозрением смотреть. А так нормальный он человек. Такой же штрафник-смертник, как и мы. Просто из другого ведомства. И в отличие от нас, угодил в переплет не за дело, а за веру. А что не разговаривает ни с кем, так это не от чванства. Святые отцы на него обет молчания наложили, дабы не осквернял кощунственными измышлениями свои уста.

– Понял. Ты прям как по писаному вещаешь, – хмыкнул я.

– Так и есть, – ухмыльнулся Большой. – Это я в его сопроводиловке вычитал, когда Серый дал глянуть. Ладно, пойду я. Отдыхай.

Ушел. Я прикрыл за ним дверь, привалился к ней спиной и облегченно перевел дух. Живем… Пока по крайней мере.

«Бес! – воззвал я к нечисти. – Ну-ка, высунь рыло!»

«Чего тебе? – хмуро бросил бес, материализовавшийся с легким хлопком. – Ну повезло? Не на костре еще?» – съязвил он.

«Ближе к делу, – потребовал я. – Ты мне точно скажи, заметил тебя монах или нет? Это крайне важно».

«Да говорю же тебе – не уверен! – рассердился рогатый, задергав при этом хвостом. – Да и так ли это важно, заметил сейчас или заметит потом?! Рвать когти надо!»

«А Печать Предателя? – напомнил я. – Ты ее всего-то за два года пользования моим телом уберешь? Нет уж, дудки!»

«А так не будет у тебя и пары дней жизни! – злорадно осклабился бес. – Хотя, вероятно, они станут самыми незабываемыми! Инквизиторы знаешь какие затейники? У-у-у!»

Живо представив себе пыточные застенки инквизиции, о которых ходит столько жутких легенд, я передернул плечами и буркнул: «Все равно удирать не дело. Опасность, конечно, велика, но я и так стою на самом краю… Оступлюсь сейчас – и мне уже никогда не выкарабкаться. Не восстановить свое доброе имя и не рассчитаться по старым долгам. Придется бежать, скрываться, прятаться, как загнанной крысе… И так до конца своих дней. – Я решительно покачал головой. – Нет, это точно не дело».

«А на костре закончить свои дни – это, разумеется, дело!» – язвительно подметил бес.

«Да нет, – не согласился я, ничуть не обрадованный обрисованной перспективой. – На костер попасть тоже не хотелось бы… Но ты же сам говорил, что лучше один день по-настоящему прожить, чем целую жизнь влачить жалкое существование. А ты именно это мне и предлагаешь. Жалкое существование. Жизнь вечного беглеца».

«В Аквитанию давай смоемся, – тут же предложил бес. – Там инквизиции лапки прищемили хорошо».

«Зато там темным раздолье, – парировал я. – У которых на меня тоже огроменный зуб имеется! Нам и там придется несладко. Поэтому нет смысла метаться. Останемся здесь и будем бороться».

«С огнем? – съехидничал бес и проворчал: – Знаешь, сколько таких борцов было?»

«Пока нас на костер не тащат, а значит, пространство для маневра есть, – возразил я. – Думаю, не стоит пока дергаться. Посмотрим, что дальше будет. Святой, по словам Герта, сейчас в немилости. Вряд ли ему сразу и безоговорочно поверят, если он заявит о моей одержимости… А там… А там кто его знает, что будет? Через три дня отряд отправляется биться с монстрами. Весьма вероятно, проблема разрешится сама собой».

«Это ты правильно измыслил! Нет человека – нет проблемы! – возликовал бес и, потерев лапки, деловито предложил: – Надо только хорошенько все продумать! Чтобы его смерть выглядела, как несчастный случай! Чтобы не подкопаться было!»

Я даже не нашелся, что на это сказать, до того неверно истолковал мои слова бес. Чуть погодя только заметил: «Вообще-то я имел в виду себя. Неизвестно ведь, с чем нам придется столкнуться и как это скажется на здоровье. Вряд ли отряд отправят в лес на пикничок. А у меня в отличие от других и талиара нет…»

«Нет, ты все-таки осел! – закатил глазки бес и возмущенно разорался: – Это же отличная идея! А ты… а ты сам собрался сдохнуть!»

«Ладно, хорош спорить, – прервал я нечисть, осознав, что все равно мы ни до чего путного не договоримся в силу несхожести мировоззрений. – Утро вечера мудренее. А сейчас – спать».

Я действительно прямо тут же завалился на кровать, смежил веки и попытался заснуть.

«И все равно другого не дано! – решил настоять на своем неугомонный бес. – Или ты монашка этого изведешь, или он тебя!»

«Поживем – увидим, – чтобы отвязаться от нечисти, выдал я философское изречение. – Ты только ныкайся получше. Чтобы Святой не смог тебя учуять раньше времени».

«Спрятаться-то я спрячусь, – пробурчал бес, – но ты тогда без моего присмотра останешься. И в случае чего тебя даже предупредить некому будет».

«Ничего страшного, справлюсь», – чуть подумав, пообещал я хвостатому, хоть меня и не обрадовали его слова. Все же в некоторых случаях он весьма полезен, как тогда с убийцей. Впрочем, жил же я как-то раньше и без бесовской опеки, и ничего, обходился как-то своими силами.

«Тогда я буду являться только на твой зов, – решил бес и предупредил: – Не вздумай вызвать меня, когда рядом находится этот инквизитор! Ибо тогда останется два пути – либо бежать, либо кого-то убивать!»

«Хорошо, я понял, – заверил я бесовское отродье и тут же велел: – Сгинь!»

Бес фыркнул и наконец-то исчез, позволив мне остаться наедине со своими невеселыми мыслями. Однако ничего более умного, кроме как спокойно дождаться развития событий, в голову мне так и не пришло, сколько я ни ворочался на кровати. Так и уснул. Вымотался все-таки страшно за время долгого пути.

* * *

К сожалению, предсказание Герта оказалось верным. Просыпаться и подниматься пришлось спозаранку, даже отдохнуть толком не удалось. Да и вообще пробуждение радости не принесло. Думки-то об инквизиции, возможно, готовящей мою поимку, никуда не делись.

Однако добрые люди в серых балахонах за мной так и не пришли. Ни с утра пораньше, ни чуть позже, во время завтрака. Хотя такие ранние визиты вполне в духе братьев-инквизиторов. Говорят, очень способствует быстрому раскаянию грешников. Человек едва проснулся, нежится в теплой постельке, а тут его бац! – за загривок и в ледяную камеру. Да несколько дней еще там потомят, не выказывая интереса.

Позавтракал я без особого аппетита. Несмотря на то что стол был буквально заставлен всякими вкусностями, кусок в горло не лез. Немалой виной тому был присутствующий за завтраком Святой, который, не прикасаясь к еде, просто сидел за столом, сцепив кисти рук в замок, и с пристальным интересом наблюдал за мной. Будто выжидая чего-то… Какой-нибудь оплошности, допущенной мной. Либо просто обстановку нагнетал.

С трудом сохранив до конца совместного завтрака невозмутимую физиономию, я с облегчением принял приказ командира о завершении трапезы и незамедлительном выдвижении на полигон. И, слава Создателю, не верхом!

Шли недолго. Полигон тоже располагался на окраине города и отнюдь не на противоположной по отношению к таверне стороне.

Пока мои сослуживцы вызволяли из местного арсенала свои доспехи и оружие, я огляделся. Ничего нового для себя не обнаружил. Вполне обычный, можно сказать, стандартного имперского образца полигон, предназначенный для отработки навыков городской стражи. Узкая полоса стрельбища; далее за ней – заставленная дощатыми щитами площадка-лабиринт для обучения командному бою в стесненных городских условиях; полоса препятствий с песчаной дорожкой для бега вокруг; открытые площадки для упражнений с холодным оружием и рукопашных схваток. Ну и в самой сторонке конечно же располагается непременный каменный остов трехэтажного жилого строения. Тоже для тренировок.

В общем, все как и у нас в Кельме. За исключением новенького деревенского дома в дальнем углу полигона. Да какой дом – целое подворье под одной крышей!

Недоуменно пожав плечами, я собрался было обратиться с вопросом к тьеру Терону, но меня отвлекло кое-что другое. Разграбили-таки мои сослуживцы арсенал, судя по тому, что явились из него доспешные и оружные. Оружие-то самое обыкновенное – стрелометы и фальшионы, а вот доспехи… Они притягивали взгляд своей необычностью. Ну не доводилось мне видеть ламинарных доспехов столь искусной работы! Со столь тщательно подобранным сегментированием, что бронь будто облегает тело, как какого-то жука – его панцирь.

Пришедшее в голову сравнение заставило меня весело хмыкнуть и по-новому взглянуть на своих соратников. Да, в этих доспехах они и правда чем-то смахивают на жуков… А шлемы с личинами, скрывающими человеческие лица, и с пластинчатыми воротами, опускающимися на плечи, только усиливают сходство. Ну и наручи-поножи играют в этом деле не последнюю роль из-за странных треугольных шипов, коими увенчаны. Если сжать кисть в кулак либо согнуть руку в локте или ногу в колене, вперед будет выдаваться примерно трехдюймовое треугольное жало.

– Что, нравится наша бронька, а? – пробасил Герт, подойдя ко мне.

– Смотрится отлично, – признал я очевидный факт. – Сразу видна отменная работа мастера-бронника. – Заприметив близняшек, кои тоже решили изобразить из себя серебристо-стальных жуков, разве что размером поменьше остальных, поинтересовался: – Только не сильно ли громоздким вышел доспех? Если все пластины из тяжелого железа.

– Это ты точно подметил! – оживился Пройдоха, до сей поры просто прислушивавшийся к нашей беседе. – Я им так сразу и сказал – тяжесть неподъемная! А они – ничего подобного!

– Конечно, ничего подобного, – подтвердил Большой и обратился ко мне: – Да не слушай ты его! Отменная бронь! Это я тебе говорю! Крепкая, надежная, движений практически не стесняет и легкая в придачу. А иначе и быть не могло, учитывая, что набрана она из стальных пластин, кои втрое тоньше обычно используемых в таком доспехе.

– Так что поймаешь стрелу или болт – и готов! – тут же доверительно сообщил мне Пройдоха. – Пробьет практически навылет!

– Да ладно тебе, – отмахнулся от него Герт и спросил меня: – Вот скажи, когда по тебе из стреломета али арбалета стреляли? Что, не припомнишь такого?

– Ну мало ли что может приключиться, – заюлил Джейкоб.

– Если что-то приключится, там уже без разницы будет, какая на тебе бронь, – отрубил Большой. – Или ты думаешь, темные побрезгуют против тебя магию применять? А супротив тварей всяких, вроде упырей, бронька эта в самый раз. И не прокусить ее, и когтями не продрать. – Последние слова были адресованы уже мне.

– Это хорошо, – хмыкнул я.

– Само собой! – хохотнул Пройдоха.

А Большой заметил:

– Но это вообще-то не боевой наш доспех.

– Как это – не боевой? – не понял я.

– Мы его только на полигоне используем, – пояснил Герт. – А на полевые выходы – другая бронь. Практически такая же, только там все металлические сегменты обтянуты кожей.

– А смысл? – недоуменно вопросил я. – Защиту это вряд ли усилит.

– Это да, – согласно кивнул Герт. – Но в нашем деле еще неприметность важна. Порой бывает нужно подобраться к противнику без шума, лязга и блеска стали. Да и тварей всяких полезно в смущение ввести. Они же не все тупые, некоторые соображают, что бронь им не прогрызть. Могут в таком случае что-нибудь особо пакостное удумать… Например, попытаться тебе голову размозжить. А так, не видя на нас железа, без сомнений бросаются и пускают в ход когти и клыки.

– А там их ждет жестокий облом! – докончил, посмеиваясь, Пройдоха.

– Вы, похоже, абсолютно все предусмотрели, – подивился я такой продуманности доспеха. И спросил, указывая на заинтересовавшие меня детали экипировки: – А зачем вот эти шипы на наручах и поножах?

– Чтобы было чем отбиваться, если тебя мерзость какая-нибудь хищная завалит и оружие из рук выбьет, – объяснили мне.

– Тоже нужное дело, – одобрил я эти самые шипы, поначалу меня смутившие.

Подобрали и мне доспех из хранящегося в арсенале полигона старья. Практически все детали из разных комплектов: и шлем, и нагрудный панцирь, и наручи-поножи, да к тому же изрядно побитые прежними владельцами. Но для тренировки сойдет. И то, что получившийся доспех слишком тяжел и неудобен, в данном случае даже кстати. В бою проще будет.

Все облачились чуть раньше и ждали только меня. А также команды тьера Терона, который для начала заставил нас десяток кружков вокруг полосы препятствий нарезать. Всех без исключения, в том числе близняшек. Да и сам отлынивать не стал – с нами побежал.

Ну да это немного – всего-то мили полторы. Чепуха, в общем, а не пробежка. Даже для девушек. Хотя, конечно, бегать в плохо подогнанном из-за несоответствия фигуре доспехе – то еще удовольствие. Все гремит-бренчит и лязгает.

Когда тьер Терон загнал нас на полосу препятствий, от непрерывного звяканья и вовсе начало уши закладывать, как в мастерской жестянщиков. Хоть затычки в уши вставляй, чтобы отрешиться от этого грохота.

Но в целом – ерунда. Вот мастер Гилрой нас в Кельме гонял по нескольку часов кряду. Под конец обычной разминки хотелось просто упасть и умереть, дабы больше не мучиться… Тьеру Терону до него определенно далеко. Немного побегать заставил, полосу препятствий пройти, и все. Сразу отправил на стрельбище, упражняться со стрелометами. А с этим у меня полный порядок, даже придраться не к чему – не зря уйму времени на таможне убил.

Вот у Джека со стрельбой совсем худо. Просто хуже не бывает. Если он и в реальной схватке так стрелять будет, то лучше бы нам его стреломет заблаговременно испортить. Чтобы парнишка в героическом пылу своих ненароком не пострелял. Ворогам-то точно беспокоиться не о чем, если он по ближайшей мишени попадает один раз из десяти. Хотя, надо признать, бить вдаль у него получше получается… А вблизи без очков никак.

Хорошо, что у нас всего один такой стрелок. Даже сестренки Вотс неплохо обращаются со стрелометом, хотя и видно, что он им непривычен. Однако ж стараются, прислушиваются к советам занимающегося с ними Герта и упорно учатся. Только святоша учением пренебрегает и брезгует оружие в руки брать. Стоит себе в сторонке и за всеми наблюдает.

Пока мы дырявили стоящие у дощатого забора мишени, на полигон люд попер. Подошли какие-то мужики, с виду деревенские, крепкие, числом в полдюжины. Не обращая внимания на обретающихся на стрельбище нас, сразу проследовали в арсенал, что-то оживленно обсуждая на ходу.

Недоуменно пожав плечами, я больше никак не отреагировал на это событие. Раз пустили сюда деревенских, значит, так надо. Может, из какого-нибудь местного ополчения люди.

Вышли эти мужики из приземистого здания арсенала, ютящегося у самой стены, уже облаченные в кожаную бронь – добротную, полную, защищающую все тело целиком. Но при этом без оружия. Если не считать, конечно, за таковое кожаные краги с железными когтями, выступающими на добрые полфута за пределы кисти руки.

Эти странные люди опять прошествовали мимо нас и скрылись на деревенском подворье, породив тем самым у меня целый сонм догадок и предположений. Вот только тьер Терон обмозговать сию непонятность не дал – погнал нас в арсенал за тренировочным оружием: короткими деревянными мечами и специальными учебными стрелометами с мягкими разгонными пружинами. К ним и стрелки не железные, а деревянные прилагаются, с наконечниками из пробок, коими бутыли с вином укупоривают. Человека из такого стреломета при всем желании не убьешь. Разве что шишку набьешь или синяк поставишь, если уж совсем с близи стрелять. А если ярдов с тридцати, так и вовсе никакой отметины не будет.

Пока вооружались, командир нам начал задачу ставить. Весьма несложную на первый взгляд. Надо просто проникнуть на подворье и изничтожить пробравшихся туда упырей в количестве шести штук.

Моим сослуживцам, похоже, уже доводилось участвовать в таких практических тренировках, и тьер Терон пояснил условия только для меня:

– Попадание из стреломета в конечности или туловище идет как легкое ранение. Не более того. Твой противник в этом случае обязан замереть на пару мгновений. И неважно, сколько всего раз его подранили, в зачет идут только попадания в голову. Теперь по мечу. Для того чтобы одолеть с ним противника, требуется отсечь ему конечности и закончить все ударом по шее. Это касательно победы. Если же тебя завалили на пол или, лишив оружия, зажали в каком-нибудь углу и при этом трижды полоснули когтями по спине или груди, то это засчитывается как поражение.

– А не слишком ли жесткие условия? – озадаченно осведомился я, прикинув, как тяжко будет увернуться в ограниченном пространстве от наседающих мужиков. – Неужели реальные упыри за пару взмахов когтями располосовывают стальной ламинарный доспех?

– Нет конечно, – успокоил меня Большой. – Нашу бронь так просто не возьмешь. Упырям ее и за дюжину ударов не развалить. Но тренировка – она и есть тренировка. – И подмигнул: – В общем, не зевай там. Упырям-то нашим по серебряному ролдо за каждого загрызенного человечка обещано.

– Как бы они нас там и впрямь не погрызли, – озабоченно пробормотал я, услышав о полагающемся нашим противникам вознаграждении. Серьезные деньги для деревенских… Да и для большинства городских тоже.

– Так что поосторожней там, – напутствовал нас командир, расслышав, видимо, мое замечание. – Защита защитой, а когти у ваших противников настоящие. И порвать ими можно без шуток, всерьез.

– Их-то мы не покалечим? – обеспокоился я. – Простой палкой можно и руки-ноги переломать, не говоря уже о шее.

– Не бойся, все учтено, чай не первый день воюем, – снисходительно бросил Джейкоб. – Где надо, броня у них давно уже усилена и войлоком подбита.

– Да, насчет этого можешь не беспокоиться, – успокоил меня тьер Терон. Отступив на шаг, он критично осмотрел нашу передовую троицу – меня, Пройдоху и Героя, и нахмурился: – Орехи забыли взять.

– Да, точно! – встрепенулся Пройдоха.

– А орехи-то нам на кой?! – опешил я.

– Так мы их на тренировках бросаем вместо светляков, – пояснил Большой, но только еще больше меня запутал.

– Нам часто приходится работать ночью, в темных помещениях, и чтобы видеть хоть что-то, используем магических светляков. А чтобы не переводить их попусту на тренировке, заменяем орехами. Они как раз такого же размера и формы. – С этими словами тьер Терон вручил мне небольшой, смахивающий на кошель мешочек с пресловутыми орехами. – Если интересно, что это за светляки такие, полюбопытствуешь потом у Линды о ее творении. А сейчас вас ждут не дождутся упыри.

– Только ты орех, прежде чем бросить, еще сдавливай слегка, чтобы захрустел, – напутствовал меня Большой. – Как с настоящим светляком полагается делать.

Я кивнул. Понял, мол. Да и как тут не понять? Надо сразу привыкать правильно обращаться с магическими штуковинами, раз их так часто используют, а то потом замучаешься переучиваться.

Двинулись мы к подворью, и тут я обнаружил, что шагаем мы лишь втроем, а прочие остались в сторонке стоять.

– А почему мы только втроем идем? – недоуменно спросил я у Джейкоба, самого знающего из нас. Понятно, что мы передовая часть отряда, но не единственная же действующая.

– А ты думал, в сказку попал? – усмехнулся, покосившись на меня, Пройдоха.

– Мы, трое, – поисково-разведывательная группа! – сообщил с некоторой гордостью Джек и, оглянувшись назад, добавил: – А остальные входят в группу силовой поддержки.

– Ну все-то ты знаешь, Герой! – ободряюще кивнув, похлопал его по плечу откровенно ухмыляющийся Пройдоха. – Сразу видно образованного человека!

– Мне тьер Терон сам сказал, – стушевался Джек, осознав, что Джейкоб насмехается над ним.

– Да все правильно, – досадливо поморщился Пройдоха, прекратив ухмыляться. – Только вот какая штука… На передний край не им, а нам лезть. И если случится что – никто нас выручать не бросится.

– Почему это? – недоверчиво спросил Джек.

– Потому что маги слишком ценны, чтобы попусту ими рисковать, – пояснил ему я, мигом уяснив существующую схему взаимодействия между группами нашего крохотного отряда. И хмуро сообщил, ни к кому конкретно не обращаясь: – А вообще, если брать в целом, то как-то все это не очень.

– Разумеется, не очень! – хохотнул Джейкоб. – Нам же, получается, больше остальных приходится шкурой рисковать! Хотя все мы тут смертники, окромя Святоши и Серого! – Он покровительственно похлопал меня по плечу: – Ну да ничего. Тут дело наживное. Ведь любой из нас может очутиться в ядре отряда. Надо лишь малую толику везения иметь. Во время выхода в поле всякое может случиться… Большой вон тоже недавно накоротке с упырями сходился. А теперь занял место Сэра…

– Понятно, – протянул я.

Мы добрались до подворья и по знаку Пройдохи остановились у ограды.

– Стрелометы готовьте, – отрывисто скомандовал он. – На случай, если нас решили подкараулить прямо за воротами. По разу выстрелим – уже хорошо будет. А там в мечи их возьмем.

Поставив стреломет на боевой взвод, я взял его на изготовку и кивнул Джейкобу, стоявшему у самых ворот и глядевшему назад, на меня с Героем.

– Пошли, пошли! – тут же заорал он, распахивая перед нами калитку.

Мы ломанулись во двор. Причем Джек успел проскочить первым, хотя стоял позади меня. А на вид-то доходяга доходягой! Вот ведь что значит талиар – высший оборотень…

– Так, за воротами опять никого. Как обычно, впрочем, – невозмутимо констатировал Джейкоб, спокойно и без суеты проходя через калитку следом за нами. – Первым делом надо двор обойти, осмотреть все пригодные для укрытия места между домом и хозяйственными постройками, – быстро проговорил он, не дав нам возможности высказать пару резких реплик в его адрес.

Переглянувшись с Джеком, мы не стали пенять Пройдохе за розыгрыш у ворот. Сочтемся еще как-нибудь.

Рассредоточившись, наш маленький отряд двинулся в обход двора, вдоль ограды, чтобы не опасаться нападения хотя бы с одной стороны.

И ничего. Ни слуху ни духу от укрывшихся на подворье мужиков. Затаились, упырюги.

Вернулись к воротам мы в итоге ни с чем.

– Во дворе чисто, – подвел итог наших поисков Джейкоб. – Значит, где-то прячутся.

– Неужто прямо в доме? – не удержавшись, донельзя язвительно поинтересовался я в ответ на столь глубокомысленное измышление.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Пройдоха и, ухмыльнувшись, выдал: – А раз ты у нас такой умный, то тебе первому в домину и лезть!

– Да и полезу, – проворчал я. – Можно подумать… Страсти-то какие…

Я шагнул было к дому, но Джек придержал меня за руку, неуверенно проговорив:

– Ты поосторожней там… Эти громилы в прошлый раз всем скопом на меня как набросились… Едва не задавили насмерть… Если б не доспехи…

– Спасибо за предупреждение, – поблагодарил я, но отказываться идти первым не стал. Поостеречься, конечно, стоит, учитывая выданный Джеком расклад, но не отступаться же.

– Ну давай тогда, заходи, – любезно предложил Пройдоха, не став тянуть кота за хвост. Поднявшись на крыльцо дома, он встал слева от двери и вопросительно посмотрел на меня.

Чуть подумав, я повесил стреломет на плечо и вооружился деревянным мечом. Так сподручней будет, если деревенские навалятся целой гурьбой.

– Давай! – собравшись с духом, рявкнул я.

Пройдоха тут же ударом ноги отворил дверь, а сам отскочил в сторону, держа на прицеле темный проем. Джек же изобразил то же самое справа. Я ворвался в сени, готовый укокошить любого укрывшегося там упыря.

– Чисто! – не обнаружив никаких ворогов, отрывисто бросил я, опуская меч.

– Принял! – хором отозвались Джейкоб с Героем и просочились вслед за мной в сени.

Следующая дверь. Конечно, потоньше и похлипче входной. С ней мы повторили все сызнова: Пройдоха ударом ноги распахивает ее и отступает в сторону, вместе с Джеком они прикрывают меня, а я врываюсь в комнату. В темную комнату. Ставни-то на доме закрыты… В сенях было довольно светло, а здесь – как в погребе.

Резкий переход со света во тьму сыграл со мной злую шутку, не позволив вовремя заметить опасность. Да и не ожидал я ничего такого от спокойно стоящего посреди большой комнаты стола. Оттого и уклониться не успел, когда этот предмет мебели внезапно обрел способность к передвижению и скакнул на меня. Растерялся я малость, надо признать. К встрече ж с упырями готовился все-таки, а как с бешеными столами воевать – фиг его знает.

Меня впечатало столешницей прямо в стену. Да так, что едва не выбило дух. А затем два коварных упыря, метнувших здоровенный стол, налетели на меня и давай железными когтищами драть.