Текст книги "Отряд зародышей"

– Ну, это смотря о чём ты догадываешься, – пожал я плечами.

– Вы думаете, что это та самая пещера, где живёт Санчара?

– Посмотрим, парень, посмотрим, – похлопал я его по плечу, – но всё же будь готов к встрече не только с ней, но и с её соплеменниками.

– А вы и вправду думаете, что мы её тут встретим? – голос его едва заметно дрогнул.

Ого! Парень-то, похоже, плотно запал на эту горскую ведунью! «Как бы глупостей не натворил», – озаботился я новой проблемой.

Чем дальше по проходу уходили мы, тем теплее становился воздух. Кстати, на песке обнаружились не только медвежьи следы, но и множество других. В том числе – и лошадиные, и человечьи. Было понятно, что проходом этим пользовались не один раз. На всякий случай достав мечи из ножен, мы приготовились к возможной встрече с врагом.

Сколько мы прошли под землёй, я определить не мог. Один факел уже догорел и мы зажгли следующий, когда вдруг оказались перед развилкой. Точнее даже, это не была развилка. Основной ход продолжался и дальше почти не изгибаясь. А вот второй – отходил от него под таким углом, какой получается, если раздвинуть средний и указательный пальцы на руке. Ещё это очень напоминало тот случай, когда ручей впадает в главную реку. Похоже, что когда-то здесь и в самом деле текли подземные реки. Но со временем они иссякли, вода ушла, а промытые в горной породе каналы остались.

Остановившись у этой развилки, мы задумались.

– Ну, что, куда пойдём? – поинтересовался я, – Кто что думает?

– Прямо, – решительно заявил Хорёк, – это основной ход. И ведёт, скорее всего, на ту сторону хребта. Вот по нему и нужно идти.

– А ты что скажешь? – повернулся я к Зелёному.

Тот подумал, как-то нерешительно посмотрел на нас и, как бы извиняясь, просящим голосом произнёс:

– Господин сержант… я, конечно, понимаю, что нам очень важно выяснить, выходит этот ход на ту сторону хребта или нет… И я даже думаю, что так оно и есть. Но всё же, я прошу вас, давайте пройдём по боковому ходу. Ну, хоть немного…

– Что, парень, не терпится с подружкой повидаться? – съехидничал Хорёк, – Так и на обратном пути забежать можно будет. Никуда она не денется.

– Да при чём тут подружка? – сбивчиво начал оправдываться Зелёный, – просто я вот что думаю… Если там, – ткнул он пальцем в боковой проход, – и вправду та пещера, где я отлёживался, то мы у Санчары можем спросить, как далеко этот ход ведёт. И где он выходит.

– Ага, – скептически заметил Хорёк, – так она тебе и сказала.

– … И потом, – не слушая его, продолжал наш по уши влюблённый охотник, – там, у неё, ведь могут и горцы оказаться.

– А ты, значит, спасать её собрался? – продолжал ёрничать Хорёк.

– Да не спасать! Просто, если они и в самом деле там есть, а мы не проверим, то в самый неподходящий момент они могут отрезать нам дорогу обратно.

– Ну ты и закрутил, – помотал головой Хорёк, – это ж надо такое придумать.

– И ничего я не закрутил. Посмотри сам, сколько следов в боковой ход ведут! Вся тропка затоптана.

– Так их и на главном проходе не меньше! – доказывал своё Хорёк.

Я, присев на валявшийся в проходе валун, молча слушал их и обдумывал ситуацию. Что ни говори, а в словах Зелёного, не смотря на всю его влюблённость, резон был. Мне бы тоже очень не хотелось получить толпу горцев сразу и с фронта, и с тыла. Хотя, с другой стороны, точно такая же ситуация могла повториться и в случае, если мы свернём в боковой проход. Пока я размышлял, спорщики утихли и, исчерпав свои аргументы, выжидающе уставились на меня.

– Значит так, – хлопнув себя по колену, озвучил я своё решение, – мы с Зелёным идём в боковой проход…

– А я? – подал недовольную реплику Хорёк.

– А ты, Хорёк, остаёшься здесь. Отходишь чуток назад и ведёшь наблюдение за основным проходом. В случае, если здесь появятся горцы, возвращаешься обратно на пост за подмогой. Берёшь оттуда всех, кроме караульного и – выручаете нас. Ты хорошо меня понял?

– Понял, – буркнул тот.

– Вот и отлично, – кивнул я, – Ну, а если до нашего возвращения никто не появится, значит, дальше опять вместе пойдём. В общем, там видно будет… Факел давай мне. На вот тебе свечку. Запали её и сиди с ней где-нибудь за камнем. И если вдруг уходить придётся, факел не зажигай, пока не будешь уверен, что ушёл достаточно далеко.

– Да понял я…

– Слушай, Хорёк, – развернул я его лицом к себе, – я хочу, чтоб ты накрепко усвоил одну вещь. Мне твоё геройство здесь не нужно! Если ты не сделаешь, как я тебе сказал, нам тут всем конец! Ты понял меня?

– Так точно, господин сержант, я вас понял! Только… почему я, а не Зелёный?

– А ты что, не догадываешься? – ухмыльнулся я.

Хорёк покосился на Зелёного, с нетерпением переминавшегося у бокового прохода и хмыкнул:

– Ладно… идите, сержант. Я всё сделаю, как вы сказали.

– Ну, вот и отлично, – похлопал я его по плечу. Потом забрал у него горящий факел, оставив взамен зажженную свечу и качнул головой Зелёному, – За мной!

По этому проходу мы прошли недалеко. Сотня шагов – не больше. И упёрлись в наваленные поперёк прохода скалы, не позволявшие двигаться дальше.

– Как же так? – потерянно пробормотал Зелёный после того, как тщательно облазил всё нагромождение камней, – Как же так, а, господин сержант? Ведь это же должно быть где-то здесь.

Парень заметно расстроился и чуть не плакал от огорчения.

– Ну, значит, это не здесь, а где-то дальше по основному проходу, – спокойно заметил я.

– Вы думаете? – с надеждой посмотрел он на меня.

– Поглядим, – пожал я плечами, – ладно, здесь больше делать нечего. Пошли обратно.

Уже возвращаясь к развилке, я случайно бросил взгляд на один из валунов, выступавший из стены прохода. Сначала даже не обратил внимание, прошёл мимо. Но что-то меня остановило. Какая-то мысль не давала покоя. Вернувшись, я внимательно осмотрел валун ещё раз. В нём было что-то неправильное. Только я никак не мог понять – что именно?

– Что случилось? – ко мне подошёл Зелёный.

– Ну-ка, погляди, – я кивком указал ему на валун, – ничего не замечаешь?

– А что такое? – парень осветил стену факелом, – камень как камень…

– Точно?

– Хотя… постойте, – Зелёный достал кинжал и колупнул каменный бок.

Потом, размахнувшись, ударил посильнее. Потом – ещё раз. От камня брызгами полетела крошка.

– Это цемент! – сообразил Зелёный, – Значит, этот камень сделали люди. Но – зачем?

К тому моменту я уже всё понял. И понял, почему этот камень привлёк моё внимание. Во-первых, он отличался по цвету от всех остальных камней, окружавших нас. Они были с коричневатым налётом. А этот был серый. Но эту разницу в цвете можно было бы еще и не заметить в неровном свете факела Если бы не было ещё и «во-вторых». И заключалось оно в том, что уж слишком правильная и гладкая форма была у этого камня.

– А затем, – сказал я, – что это не камень. Это дверь! Только снаружи цементом обмазана, чтоб на камень было похоже. Ищи, как её открыть можно!

Поковырявшись немного вокруг этого «камня», мы нашли сбоку щель, ухватившись за которую, потянули дверь на себя. Открылась она довольно легко. Да и оказалась не слишком толстой. Доски толщиной в дюйм, обитые снаружи прутьями в палец толщиной и обмазанные цементом. Дверь была не очень высокая, и чтобы пройти в неё, требовалось пригнуться. Сразу за дверью висела шкура оленя, полностью прикрывавшая дверь. Осторожно отогнув край этой шкуры, я заглянул внутрь.

Знакомая обстановка! Где-то я её описание уже слышал. Довольно оглянувшись на Зелёного и подмигнув, я шагнул внутрь… И едва успел увернуться от ножа, просвистевшего у самого моего уха. Прыгнув в сторону, я кувырком ушёл влево, за стол и растянулся там, вдоль пола оглядывая помещение и пытаясь определить, где же находится противник.

Но ничего не увидел. Вместо этого услышал какой-то неясный шум, короткий тонкий вскрик (голос вроде как женский), и – тишина… Полежав ещё немного, я осторожно приподнялся на руках, оглядываясь по сторонам.

У противоположной стены, справа от двери, опустившись на колени, сидели двое. Стройная черноволосая девушка и Зелёный, сдавивший ей руки в крепком охвате. Она не сопротивлялась, но находилась в этаком слегка отрешённом состоянии. Зелёный, не выпуская Санчару (а это наверняка была она), что-то тихонько шептал ей на ухо. Она же, прикрыв глаза, только едва заметно покачивала головой из стороны в сторону.

Поняв, что жизни нашей пока ничего не грозит, я поднялся с пола, отряхнул штаны и набрал в кружку воды из кадки, стоявшей слева от двери. Напившись, я поставил кружку на стол и уселся на лавку.

– Ну, вот что, голубки мои ласковые. Хорош вам тут миловаться да обниматься. Пора и по делу поговорить…

Санчара, встряхнув головой, будто из сна вышла, открыла глаза и попыталась отстраниться от обнимающего её парня. Однако тот, не размыкая рук, поднялся с колен, поднимая за собой и девушку. Пошевелив плечами ещё раз и поняв, что просто так её не выпустят, Санчара бросила на меня короткий взгляд, потом посмотрела Зелёному прямо в глаза и твёрдо произнесла:

– Пусти!

– А ты больше не будешь драться? – усмехнулся Зелёный, глядя ей в глаза.

– Не буду… Пусти.

Она и вправду говорила с заметным горским акцентом, меняя некоторые гласные и не там, где надо, ставя ударения.

– Зачем вы пришли? – заговорила она, едва Зелёный выпустил её из своих объятий, – Уходите немедленно! И забудьте сюда дорогу! Как вы вообще сюда попали!?

– Через дверь, – я потыкал пальцем через плечо.

– Вы не понимаете, – девушка устало опустилась на лавку, положив руки на стол, – Если мои родичи узнают о том, что вы были здесь, меня убьют. И вас всех убьют.

– Пробовали уже, – беспечно махнул рукой Зелёный, – и до сих пор мы живы. А если к тебе кто сунется, я его сам прибью, – добавил он угрожающим тоном.

– Слышь, герой, угомонись, – одёрнул я его и повернулся к девушке, – Вот что, Санчара. Да, да. Имя твоё мне известно, – подтвердил я, заметив её удивлённый и настороженный взгляд, – И чем ты занимаешься – тоже.

А потому для начала хотел бы поблагодарить тебя за то, что воина моего от смерти спасла. Да за то, что раны его залечила – тоже.

Девушка как-то неопределённо пожала плечами. Мол, ладно, чего уж там, пожалуйста. А потом бросила на меня выразительный взгляд. Что-то вроде: не пора ли вам и выметаться отсюдова? Нет, ответил я ей таким же взглядом, не пора, поговорить надо. Терпеливо вздохнув, Санчара перевела взгляд на потолок.

– Моё имя – сержант Грак. Я – командир отряда, несущего службу на пограничном посту неподалёку отсюда. Я думаю, ты о нём знаешь.

Лекарка поглядела на меня взглядом, полным беспредельной скуки. Как же вы мне оба надоели! – казалось, говорил этот взгляд, – Убирались бы уже поскорее, что ли.

Но уходить, не задав парочки интересующих меня вопросов, я не спешил.

– Вот что, подруга, – заговорил я, – давай так договоримся… Я тебя кое о чём поспрошаю. А ты, чего сможешь, расскажешь. На том и расстанемся. Хорошо?

– Спрашивай, – кротко согласилась девушка.

– Тогда так… Ты давно тут живёшь?

– С тех пор, как мне десять лет исполнилось.

– Ого! – невольно вырвалось у Зелёного, – Бедная девочка! Как же ты тут одна управлялась?

– Управляюсь, – пожала она плечами, – пока вы тут не появились. Теперь вот жду, когда меня наши убивать придут…

– А до тебя тут жил кто?

– Конечно! Наши лекарки тут давно живут. Ещё при моих предках тут жили.

– Понятно… И часто к тебе соплеменники наведываются?

– Как нужда настаёт, так и приходят…

– Стало быть, проход тот, главный, на ту сторону хребта ведёт?

– Ведёт, – покорно согласилась она.

– И как часто они по этому проходу туда-сюда шастают?

Санчара пожала плечами:

– Не часто. Здесь нельзя ходить. Только если жизнь свою спасать надо. А так – через перевал всегда ходят. И вы уходите отсюда. Если хотите жизнь свою спасти.

– Уйдём, не волнуйся, – примиряющее ответил я, – А скажи мне, Санчара: как долго по проходу надо идти, чтоб на ту сторону хребта выйти?

– Не знаю… Я шаги не считала. Иду, пока не выйду. Сходи сам, проверь.

– И – что там?

– Где?

– Ну… когда из прохода выходишь?

Санчара как-то странно посмотрела на меня и пожав опять плечами, произнесла:

– Горы…

– А как далеко от выхода до ваших аилов идти?

– Говорю же – шаги не считала. Тебе надо, сам сходи, – язвительно ответила она.

– Та-ак… ладно, – я побарабанил пальцами по столу, – тебе чего-нибудь надо? Может, помочь чем?

– Мне только одно надо, – нехорошо усмехнулась лекарка, – чтоб вы как можно быстрее ушли отсюда. И забыли сюда дорогу!

– Ну, дорогу-то мы сюда теперь точно не забудем, – наклонился Зелёный к самому её ушку, – уж я-то, во всяком случае – точно!

– Не приходил бы ты сюда, – с надрывом в голосе произнесла девушка, – и сам целее будешь, и мне – спокойнее.

– Ты не хочешь меня видеть? – игриво улыбнулся он ей.

Она опять лишь вздохнула и посмотрела на меня, явно ища поддержки.

– Вот что, парень, – повернулся я в его сторону, – а ну-ка, выйди, за дверью подожди…

– Почему это? – опешил он.

– Сказал – выйди, значит – выйди. Да не бойся ты. Ничего тут не случится. Поговорить нам надо…

Зелёный поколебался, потом, неуверенно взглянув на Санчару, вышел за дверь.

– Ну, говори, – произнёс я, едва за охотником закрылась дверь, – что сказать хотела?

– Не пускайте его сюда, – помолчав, ответила Санчара, – он когда у меня больной лежал, мой двоюродный дядя со своим сыном приходил. Дядя хочет, чтоб я за его сына замуж вышла. Если они Зелёного здесь найдут, убьют сразу. Я его когда домой отправила, они опять приходили. За ним. Забрать хотели. Сильно ругались, когда его не нашли…

– Но ты ведь говорила, что с лекаркой никто ссориться не захочет. Себе дороже, – напомнил я.

– Не смогу я своему роду зло принести, – вздохнула она, – и дядя об этом знает.

– Ну, а ты-то сама кого любишь? – осторожно спросил я.

Санчара долго молчала, глядя куда-то в угол. Потом, повернув ко мне застывшее лицо, прошептала одними губами:

– Уходите… и никогда не приходите ко мне…

Поняв, что дальнейший разговор бесполезен, я поднялся с лавки и, уже подойдя к двери, обернулся:

– Ты… вот что… не терзай ни себя, ни парня. Ни своё сердце, ни природу не обманешь. А потому – приходи к нам на пост пограничный. Или поблизости где бывай. А я его постараюсь почаще отпускать.

Тяжело взглянув на меня, Санчара отвела глаза в сторону и только вздохнула.

Я хотел было ещё кое-что добавить. Но потом просто махнул рукой и вышел.

Зелёный ждал меня снаружи, изнывая от нетерпения. Едва я закрыл за собой дверь, он кинулся ко мне:

– Ну, что там, сержант? Что она сказала?

– Для тебя – ничего хорошего, – проворчал я, забирая у него из рук факел, – пошли отсюда.

– Как пошли!? Я же с ней даже не попрощался!

– Я не понятно сказал, что ли? Пошли!

– Не пойду, – упёрся Зелёный, – что хотите – делайте, а пока с Санчарой не попрощаюсь – не пойду!

– Тьфу, пропасть! – сплюнул я, – вот тоже морока на мою голову! Угораздило же тебя!.. Ладно. Только не долго, – предупредил я, вновь открывая дверь.

– Угу, – торопливо кивнул он, проскальзывая внутрь.

Устав дожидаться своего бойца, я вернулся в пещеру. Санчара сидела на лавке, а Зелёный стоял перед ней на одном колене, охватив её бёдра руками и склонив голову к её груди. Она гладила его по макушке и что-то тихо шептала, как будто маленького ребёнка успокаивала. А он в ответ только время от времени несогласно мотал головой. Похоже, окончательно распрощаться у них получалось не очень.

Неловко кашлянув, я потоптался на месте.

Санчара подняла на меня полные отчаяния глаза.

– Я же просила…

Я виновато развёл руками:

– А что с ним сделаешь? Не пойду, говорит, пока не попрощаюсь, и всё тут. Хоть убейте! Пришлось впустить…

Зелёный поднял голову, посмотрел ей в глаза, потом поднялся на ноги.

– Санчара, – произнёс он, не отрывая от неё глаз, – пусть мы с тобой из разных народов. У нас разная вера и разные обычаи. Но я люблю тебя! С тех пор, как мы расстались с тобой, с тех пор, как ты оставила меня спящим на той поляне, не проходило дня, чтобы я не вспомнил о тебе. Я не мог спокойно есть, спокойно спать, спокойно… – тут он покосился на меня и замолчал.

– Ну? – с притворной суровостью спросил я, – чего замолк? Службу на площадке тоже хреново тащил? Смотри у меня, – погрозил я пальцем, – не погляжу, что ты лучший охотник у нас в отряде. Высеку, как последнюю скотину!

– Вы что, плёткой их сечёте? – возмутилась Санчара, – Как вы можете? Даже у нас вожди этого не делают!

– Ещё как делают, – ухмыльнулся я, вспомнив показательную порку, устроенную горскими вождями некоторым горячим головам во время осенней осады посёлка.

– Да ты не слушай, – улыбнулся Зелёный, – сержант только пугает. Он нас ещё ни разу не порол.

– А надо бы, – проворчал я, – а то распустились тут… Влюбляются в кого не попадя, а я разгребай… Ты закончил?

Зелёный вновь повернулся к своей подруге и провёл рукой по её волосам.

– Санчара, пойдём со мной. Будешь в посёлке жить. А я к тебе приезжать буду. А когда служба наша здесь закончится, вместе уедем. И никто нас тогда уже не найдёт.

– Как ты не понимаешь? – с горечью покачала она головой, – нельзя мне с тобой. Я ведь лекарка своего народа. Как я от него уйду? А если даже и уйду, нас всё равно мои родичи найдут. Найдут и зарежут. Тебя – за то, что меня увёл. Меня – за то, что род свой бросила. Поэтому – уходи. Не надо нам с тобой встречаться. Забудь меня! Сержант, заберите его!

В глазах её стояли слёзы, в голосе звучало отчаяние. Её всю колотило в каком-то диком ознобе.

– Ну, как я тебя сейчас оставлю? – пробормотал Зелёный, пытаясь её обнять.

Вырвавшись из его рук, девушка отскочила к стене.

– Уходи! – с отчаянием в голосе крикнула она, – Уходи, прошу тебя! Не надо тебе здесь быть! Уходи!!

Зелёный беспомощно оглянулся на меня, не зная, что делать.

– Так, ну-ка, давай, парень, выходи, – приобнял я его за плечи и чувствуя сопротивление, подтолкнул к двери, – давай-давай, иди. Я сейчас выйду.

Когда Зелёный вышел за дверь, я набрал полную кружку воды и подошёл к лекарке. Прислонившись к стене, она всхлипывала и утирала катящиеся из глаз слёзы тыльной стороной ладони, мелкая дрожь продолжала её колотить.

– На, пей, – протянул я ей кружку.

Воду она пила мелкими глотками, время от времени всхлипывая и проводя рукой по носу.

«Совсем же ещё девчонка, – подумал я, – а уже вон как жизнь её закрутила…» Но вслух я произнёс другое:

– Ну, ладно, мы сейчас уходим. А ты о том, что я тебе сказал насчёт появления у нас, помни.

Когда мы с Зёлёным подошли к развилке, изнывающий от нетерпения Хорёк кинулся к нам.

– Ну, что там?…

– Там то, что мы и думали, – ответил я, присаживаясь на камень, – пещера лекарки горской. У тебя тут что? Тихо всё?

– Да тихо, – отмахнулся Хорёк и повернулся к Зелёному, – Ну, что? Видел подругу свою?

– Видел, – удручённо ответил тот.

– А чего кислый такой?

– Прогнала она меня. Не желаю, говорит, ни знать тебя, ни видеть…

Хорёк удивлённо присвистнул:

– А почему? Что говорит?

– Говорит – нельзя нам вместе быть. Мол, её родичи нас прибить могут.

– Дела, – посочувствовал Хорёк, – и что делать думаешь?

– Не знаю, – вздохнул Зелёный, – мы предлагали ей с нами идти. Отказалась.

– Что дальше делать будем, господин сержант, – перевёл своё внимание на меня, Хорёк.

– Сейчас – назад пойдём, – ответил я.

– Как – «назад»? – опешил наш остромордый Хорь, – а как же выход на ту сторону обследовать?

– А что там обследовать? – пожал я плечами, – скорее всего – такой же, как и у нас: дыра в земле…

– Но надо же осмотреть, что там и как?

– Надо, – согласился я, – но не сейчас.

– А когда? Мы ведь уже столько прошли! Чего тут идти-то осталось?

– Ну, и сколько тут ещё идти? – поддразнил я Хорька, – можешь ответить?

– Ну… вот как пройдём, так и узнаем!

– Слушай, Хорёк, – покосился я на него, – тебе под землёй находиться долго в одиночку опасно. Мозги перестают работать. У нас сколько факелов целых осталось?

– Два, – тут же ответил Хорёк.

– Вот то-то и оно, – проворчал я, – их нам только на обратный путь и хватит. А сколько ещё идти, чтоб на ту сторону хребта попасть, не известно… Так что поднимайтесь, и пошли назад.

На обратном пути обошлось без приключений. Я шёл впереди, освещая дорогу факелом. Зелёный брёл как не живой, спотыкаясь о камни, и всю дорогу тяжело вздыхал. Хорёк, временами отставал, проверяя, не преследует ли кто-нибудь нас. Удостоверившись, что позади никого нет, опять ускорял ход, пока не присоединялся к нам.

Когда мы вышли из пещеры, на землю уже опускались сумерки. Грызун жарил на костре мясо какой-то зверюги, подстреленной в то время, пока мы бродили под землёй.

– О, появились! – встретил он нас громким возгласом, и прожаренным куском мяса, нанизанном на оструганную ветку, – Гляди-ка, живые, здоровые. И даже, похоже, так ни с кем и не подравшиеся. Чего так? Не задался поход?

– Нормально всё, – ответил за всех Хорёк, забирая у нашего караульного прут с мясом. Откусив довольно приличный кусок, пожевал, проглотил и удовлетворённо кивнул, – Молодец! Хорошо прожарилось. Это был кто?

– Была, – поправил его Грызун, – козочка молоденькая. Видать, только весной народилась.

– М-да… Не долго прожила, – констатировал Хорёк, откусывая второй кусок, – а попить есть чего?

– А вон, – Грызун махнул в сторону реки, – полно воды! Пей – не хочу…

– Не. это не то. Господин сержант, а у вас попить ничего не найдётся?

Я достал из седельной сумки небольшую медную фляжку:

– На, держи. Только, чтоб на всех хватило.

– А что там?

– Вино яблочное. На той неделе в посёлке брал.

– Отлично! – выдернув пробку, Хорёк приложился к фляжке. Сделав несколько глотков, удовлетворённо причмокнул и повернулся к Зелёному, – На-ка, выпей.

Тот, погружённый в свои мысли, отрицательно качнул рукой.

– Пей, говорю! И мясо бери. Нечего тут сохнуть и страдальца из себя изображать.

Видимо, не желая спорить, Зелёный взял протянутые ему прут с жареной козлятиной и фляжку. Задумчиво сделал пару глотков и, стянув с прута кусок мяса, медленно жевал, глядя в огонь.

– Чего это с ним? – подсел к Хорьку Грызун.

– Лекарку свою встретил. Уж не знаю, чего там у них случилось (я там не был), но вернулся он от неё вот такой вот квёлый. Может, вы, господин сержант, нам чего поясните?

Но я в ответ только головой покачал. Мол, ни к чему вам об этом знать.