Текст книги "Знакомство с Библией"

Книга «Деяний». Рождение Церкви

Вслед за четырьмя Евангелиями в каноне Нового Завета следует книга историческая под названием «Деяния святых апостолов». Ее значение трудно переоценить. Ведь если бы она не сохранилась, у нас, за исключением весьма важных, но разрозненных данных из посланий апостола Павла, не было бы никаких сведений о возникновении и первых шагах христианской Церкви. Сейчас уже никто из серьезных библеистов не сомневается в том, что «Деяния» написаны евангелистом Лукой и представляют собой непосредственное продолжение третьего Евангелия, как бы его вторую часть. Книга и обращена к тому же знатному мужу, «достопочтенному Феофилу», которому Лука уже посвятил свое Евангелие.

Ученые считают, что Лука написал «Деяния», по всей видимости, в начале 60-х годов в Риме, где он тогда находился вместе с заключенным под стражу апостолом Павлом. Другая датировка – более поздняя:70-80-е годы. Об авторстве Луки единогласно свидетельствуют все древние христианские писатели, среди которых можно назвать Иринея Лионского, Климента Александрийского, Тертуллиана и Оригена. То же подтверждают и новейшие филологические исследования, в том числе компьютерные, отмечающие полное сходство слога книги и третьего Евангелия.

Повествование книги «Деяний» охватывает период от Вознесения Иисуса Христа примерно до начала 60-х годов, а по более старому традиционному мнению, до 68 года. Во всяком случае, Лука ни слова не говорит о последовавшем в 70-м году разрушении Иерусалима, а отдельные здания города, такие, как Соломонов притвор или Антониева крепость, упоминаются в книге как еще существующие.

Хотя книга и названа «Деяния святых апостолов», она содержит рассказ о жизни и трудах только двух апостолов – Петра и с большей полнотой Павла, учеником и спутником которого и был сам Лука. Однако автор книги, согласно преданию, вовсе не давал ей такого названия, и кто-то другой сделал это за него позже. Соответственно, Лука не ставил перед собой задачи рассказать обо всех абсолютно событиях, связанных с рождением и становлением Церкви. Выражаясь словами Иоанна Богослова, если писать обо всем подробно, то и «самому миру не вместить бы написанных книг» (Иоанн, 21:25).

Я уже говорил вам, что влияние апостола Павла заметно в третьем Евангелии. В еще большей мере это относится к книге «Деяний», где Павел, апостол язычников, предстает перед читателями уже как исторический персонаж, яркая и живая личность. Все симпатии Луки на стороне этого апостола, который так успешно нес благую весть о Христе язычникам. Но это вовсе не значит, что Лука недооценивает важности миссии апостолов, проповедовавших в Палестине. Во время создания книги «Деяний» уже обозначились некоторые разногласия между христианами из иудеев и язычников. Лука же, насколько возможно, старался сблизить оба лагеря, сгладив противоречия. Соответственно, его книга делится на две части. Еероем первой является апостол Петр, а героем второй – апостол Павел, причем оба апостола изображены с большой симпатией. Так, чтобы язычники, читающие первую часть, могли понять и восхититься апостолом Петром, а иудео-христиане, читающие вторую часть, поняли и восхитились апостолом Павлом.

Конечно же, Лука-историк отчетливо виден в книге «Деяний», как он и виден в третьем Евангелии. Знаменательно, что необычайная точность множества географических и политических реалий книги почти полностью подтверждена современными, подчас очень придирчивыми исследователями, сверившими их с внебиблейскими источниками. Так, например, Лука знал, что Кипром в то время правил проконсул по имени Сергий-Павел, что Филиппы были римской колонией, которой управляли преторы (в русском переводе «воеводы»), что правителей Фессалоники называли политархами (в русском переводе «городскими начальниками»), что в Афинах вопросы религии находились в ведении Ареопага. Лука также прекрасно разбирался в функциях иудейского Синедриона, был хорошо знаком с римским правом, процедурой римского суда и правами римских граждан. Автор книги «Деяний» до тонкости разбирался в навигации – каждую деталь его плавания в Рим подтвердили профессиональные мореплаватели – и т. д.

Но, как и в третьем Евангелии, забота о точности хронологии рассказа не была для Луки главной. Постоянно помня о религиозном воспитании Феофила, Лука стремился дать не столько связную историю, сколько общую характеристику апостольского века. Целью Луки было рассказать Феофилу, опуская порой некоторые детали, которые мы можем восстановить по другим документам (прежде всего, посланиям), о необычайно быстром распространении благовестия сначала среди иудеев, а затем и среди язычников по всем областям Римской империи, так что уже за три десятилетия сбылись слова Христа, сказанные Им апостолам: «Вы будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (Деяния, 1:8). С этой миссией Лука справился превосходно.

По совершенно справедливому замечанию о. Александра Шмемана, книга «Деяний» написана о Церкви как завершении Нового Завета, как исполнении в мире, в человеческом обществе, в истории дела, совершенного Христом. Но что такое Церковь и как нужно понимать это слово в его богословском значении, а не в обыденном смысле: храм, здание, куда собираются верующие?

Чтобы как следует разобраться в этом вопросе, нужно, как минимум, прочитать отдельную лекцию, а может быть, даже и несколько лекций, что вывело бы нас за рамки нашего библейского курса в область догматики. К сожалению, у нас нет на это времени. Потому я ограничусь только краткими замечаниями, которые необходимы для правильного понимания книги «Деяний».

В буквальном смысле слова Церковь – это собрание, по-гречески экклесиа от глагола эккалео – собираю, призываю, т. е. собрание людей, которых пригласили или, лучше, призвали, собрание призванных. Соответственно, первые ученики Христа сознавали себя призванными Учителем к объединению в собрание, имя которому Церковь. Они не были приверженцами какой-либо новой идеологии или социального учения, и их объединяли не отвлеченные принципы или ценности, но верность призыву, радикальным образом изменившему их жизнь, преобразившему отдельных, разобщенных между собой людей в единое тело Церкви. Таким образом первохристианское собрание – не просто горстка людей, мужчин и женщин, временно и случайно оказавшихся вместе. Эти люди живут постольку, поскольку они составляют Церковь, единое живое тело, и участвуют в ее жизни как братья и сестры, как бы вышедшие из одного материнского лона. Они – члены единого органического живого тела.

Интересно, что аналогичным образом думали о себе и древние израильтяне на протяжении ветхозаветной истории. Израиль также представлял собой не объединение последователей определенной религии, пусть даже наилучшей и наиболее истинной, но, прежде всего, народ призванных – народ, который живой Бог, явленный в непосредственном историческом опыте, призвал к выполнению конкретной миссии. Не теоретические убеждения и не просто религиозные верования, каких было много в древности, но призыв Бога собирает и объединяет двенадцать колен Израилевых в избранный народ, чья связь с Богом скреплена особым заветом, или союзом. Само древнееврейское слово kabal аналогично по значению греческому экклесиа, это тоже призванные Богом.

Однако в Новом Завете это слово, сохранив связь с ветхозаветной основой, получило все же более глубокий и таинственный смысл. По учению отцов, Церковь есть от Бога установленное общество верующих во Христа, соединенное Словом Божиим, священноначалием и таинствами, под невидимым управлением Христа и Святого Духа. Из этого определения вытекает, что в Церкви различается невидимый дух и видимое тело. Дух Церкви составляет Божия благодать, оживляющая всякую верующую душу и особенно открывающаяся в святых. Тело Церкви составляют ее члены, люди, немощные и сильные, управляемые и управляющие. Именно так учил апостол Павел, который в «Послании к ефесянам» назвал Церковь живым телом, в котором под невидимою главою Христом благодать Святого Духа оживляет верующих.

Соответственно, христианская Церковь представляет собой избранный народ, «новый Израиль», облеченный особой исторической миссией – возвещать миру Новый Завет-Союз, заключенный Богом с людьми во Христе. Единство этого нового «народа Божия» отныне не зависит от какого-либо этнического фактора. Церковь – это община, открытая для всех народов. Она основана на Новом Завете с Богом, Завете, запечатленном жертвенной кровью распятого Христа. Принадлежать к этому народу, быть членом тела Церкви – значит иметь веру в Иисуса Христа как Сына Божия, принять крещение и участвовать в евхаристической трапезе.

Таким образом, Церковь не является каким-либо учреждением, или религиозным институтом, или иерархической административной структурой, хотя элементы всего этого есть в Церкви, и, уж конечно, не зданием для отправления культовых нужд, но мистическим телом, народом Божиим, собранным воедино. И, как Сам Христос, восприняв человеческую природу обновил и очистил ее, так и Церковь призвана таинственным образом преображать историческую плоть своего времени, людей, живущих в ту или иную эпоху.

Чтобы быть членом Церкви, помимо веры в Христа и крещения, нужно регулярно совершать евхаристическую трапезу. (Человек есть то, что он ест.) Еда и питье составляют основу человеческого существования, тот способ, каким человек приобщается к жизни. Этим же способом совершилось искажение жизни и введение в мир смерти благодаря первородному греху, через вкушение запретного плода. В Церкви же происходит нечто противоположное этому. Для Церкви, однако, вкушение евхаристической трапезы – не способ продлить земную жизнь, но возможность реализовать жизнь как приношение Богу и общение с Ним. При этом меняется сам образ бытия человека, и такое изменение происходит не в результате простого следования этическим предписаниям-заповедям (хотя это и очень важно, но есть люди, не принадлежащие Церкви, которые, быть может, и не подозревая этого, соблюдают заповеди) и не вследствие эмоционального возбуждения или мистического экстаза (такой опыт бывает и в нехристианских религиях), но благодаря совершающемуся в любви акту вкушения пищи. Участие в Евхаристии – это общение с братьями и Богом: мы разделяем общую жизнь и выражаем готовность реализовать ее как любящие и любимые существа.

Именно потому, что осуществление и проявление Царства Божия в Евхаристии не сводится ни к нравственному, ни к мистическому аспектам, оно остается недоступным внешнему восприятию. Царство Божие – дар, обновление жизни и ее возможностей; дар, который мы получаем через приобщение плоти и крови Христа, в подлинном единстве тварного и нетварного, как возможность вечной жизни, воссоединения твари с космической плотью Бога-Слова, с Телом и Кровью Христа. Именно этот дар меняет, преображает человека и способствует его духовному росту.

Вернувшись теперь к книге «Деяний», заметим, что перед нами не просто история Церкви, или начальный период этой истории, но скорее живой образ Церкви, каким он раскрылся в первые годы ее существования. Это первое учение о Церкви, показанное в фактах ее жизни. Именно так воспринимали эту книгу последующие поколения, видевшие в иерусалимской общине, в проповеди, жизни и учении апостола Павла образец и мерило церковной жизни на все времена, вдохновляющее начало – источник и основу всей ее дальнейшей истории.

После крестной смерти Иисуса Христа осталось лишь «малое стадо», небольшая группа учеников, в основном простых и неграмотных, и несколько женщин, жен-мироносиц. По-видимому, большинство из них были галилеяне, пришедшие за Христом в Иерусалим, хотя мы знаем из Евангелий о двух тайных учениках, жителях Иерусалима – Иосифе Аримафейском и Никодиме, а также о семье, жившей в Вифании – Лазаре и его сестрах Марфе и Марии. О том, как велико было число первых учеников Иисуса, находившихся в Иерусалиме после Его крестной смерти, мнения ученых расходятся. Согласно традиционному представлению, их было очень мало – все они могли поместиться в одной горнице. Но, может быть, это были наиболее близкие Иисусу ученики, прежде всего, двенадцать апостолов (вместо Иуды был избран Матфий). Однако апостол Павел в Первом Послании к коринфянам говорит, что еще до Пятидесятницы иерусалимская община насчитывала более 500 человек. После же чуда Пятидесятницы община стала быстро расти, в том числе и за счет жителей Иерусалима.

Не подлежит сомнению, что после крестной смерти Христа Его ученики, так до конца еще не понявшие Его обещания воскреснуть в третий день, почти полностью пребывали во власти разочарования. Но произошло чудо, и воскресший Христос Сам явился им и в течение сорока дней до Своего Вознесения оставался на земле, объясняя ученикам то, что они не поняли раньше, и готовя их к их великой миссии, о которой Он Сам сказал так: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Матфей, 28:19).

А накануне разлуки, перед Вознесением, Христос обещал ученикам скорое сошествие Святого Духа, Который и поможет им выполнить порученное им дело. В Евангелии от Луки сказано: «Я пошлю обетование Отца Моего на вас, вы же оставайтесь в Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше» (Лука, 24:4). А уже в книге «Деяний» тот же Лука приводит другие слова Иисуса, объясняющие, как это произойдет: «Вы примите силу, когда сойдет на вас Дух Святой, и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (Деяния, 1:8).

Это обещание Христа сбылось в день Пятидесятницы, который считается днем рождения христианской Церкви. Вот что пишет об этом Лука в книге «Деяний»: «При наступлении дня Пятидесятницы, все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились; и явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещавать» (Деяния, 2:1–4).

Рассказывая о сошествии Святого Духа на учеников Христа, автор книги «Деяний» пользуется языком аналогий, ибо, очевидно, само это таинственное и величественное событие не поддается прямому описанию. Лука говорит о шуме с неба, как бы от несущегося ветра, и о разделяющихся языках, как бы огненных. Но изменения, которые произошли с учениками, исполнившимися Святого Духа, были очевидны для всех присутствующих. Внезапно ученики заговорили на языках всех племен и народов, собравшихся в Иерусалим на праздник Пятидесятницы. Каждый из присутствовавших в толпе слышал свою родную речь, и «все изумлялись и дивились» (Деяния, 2:7). Апостолы, люди простые и необразованные и вплоть до последнего момента мучимые страхом, стали проповедовать собравшимся о «великих делах Божиих» (Деяния, 2:11) с мастерством и глубиной понимания, которые присущи опытным ораторам. Теперь они точно знали, в чем их призвание и в чем смысл учения Христа; и только теперь они окончательно поняли уже свершившиеся события земной жизни Христа, свидетелями которых они были; поняли они и перспективу будущего, открывшуюся им и их слушателям. Апостолы призвали присутствующих к покаянию и крещению, чтобы и они тоже получили дар Святого Духа и тем приобщились к Пятидесятнице. Как пишет Лука, «охотно принявшие слово… крестились, и присоединилось в тот день около трех тысяч» (Деяния, 2:41).

Отныне издревле установленный иудеями праздник Пятидесятницы приобрел для христиан совершенно новый смысл. У евреев Пятидесятница первоначально была праздником жатвы, днем радости и благодарения, в который приносили в жертву Богу начатки того, что родила земля – плоды и колосья зерна. Этот праздник называли также праздником седмиц и отмечали через семь недель после Пасхи. Но затем, хотя обычай принесения в жертву начатков урожая сохранился, в этот день евреи стали отмечать дарование Союза-Завета, который был заключен, согласно библейскому рассказу, через пятьдесят дней после исхода из Египта.

Для христиан же Пятидесятница стала праздником ниспослания Святого Духа, днем рождения христианской Церкви. Как объяснил Феофилакт Болгарский, в этот день тоже произошло дарование, но теперь уже Нового Завета, и люди приняли в дар закон Святого Духа, написанный не на каменных скрижалях, но в сердце. Снопы колосьев, которые иудеи в этот день приносили в жертву, стали прообразом душ, избираемых из разных народов и приводимых к Богу. Само же сошествие Святого Духа с сопровождающими его знамениями, шумом как бы от несущегося ветра, и разделяющимися языками, как бы огненными, явилось продолжением богоявлений Ветхого Завета. Та самая таинственная слава Господня, которую видел Моисей, глядя на неопалимую купину, и о которой писали пророки Исайя и Иезекииль.

Значение Пятидесятницы подчеркнуло и двойное чудо. Апостолы не только заговорили на чужих им языках, но эту речь поняли все присутствующие. Каждый слышал свое наречие. Это чудо говорения на иных языках и понимания этой речи стало знамением вселенского призвания Церкви, ибо слушатели происходили из самых разных стран.

Согласно преданию, местом действия Сошествия Святого Духа была та самая «сионская горница», где накануне Своей крестной смерти Иисус Христос совершил Свою Тайную Вечерю. В день Пятидесятницы в этой горнице собрались двенадцать апостолов и еще несколько человек, очевидно, жены, пришедшие с ними из Галилеи, и, как пишет Лука, «Мария, матерь Иисуса, и братья Его» (Деяния, 1:14). Соответственно, на иконах Пятидесятницы Богородица всегда изображается вместе с апостолами. Что же касается других свидетелей чуда Пятидесятницы, тех, кто узнал в речах апостолов свои языки, то они, по всей видимости, находились снаружи, на улице около дома, где собрались апостолы.

Сами же апостолы очень точно поняли значение случившегося с ними. Объясняя это народу, Петр сослался на текст из пророка Иоиля: «И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши, и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляться будут» (Деяния, 2:17). Приведя эту цитату из пророка, апостол Петр указал, что Пятидесятницей исполнились Божии обетования. Отныне Святой Дух должен и может быть дарован всем. По словам о. Александра Шмемана, для христиан Пятидесятница – это исполнение всего совершенного Христом. Иисус учил о Царстве Божием, и вот оно раскрылось; Христос обещал, что Дух Божий откроет истину, и это теперь исполнилось. Мир, история, время, жизнь – все это теперь осветилось светом разделяющихся языков и исполнилось новым смыслом.

Присутствие Святого Духа, почившего на апостолах в день Пятидесятницы, отныне наложило свой отпечаток на жизнь верующих. Она стала жизнью во Святом Духе. Лука дает такую характеристику жизни верующих после Пятидесятницы во второй главе своей книги: «Они постоянно пребывали в учении апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах. Был страх на всякой душе; и много чудес и знамений совершалось через апостолов в Иерусалиме. Все же верующие были вместе и имели все общее; и продавали имения свои и всякую собственность, и раздавали всем, смотря по нужде каждого; и каждый день единодушно пребывали в Храме и, преломляя хлеб по домам, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у народа. Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви» (Деяния, 2:42–47).

Собственно говоря, поначалу, на самый первый, поверхностный взгляд, христиане могли показаться маленькой сектой внутри иудейства. Это и понятно, ибо почти все первые христиане, люди, поверившие, что Иисус Христос и есть долгожданный Мессия, были евреями, и свою главную задачу они видели в привлечении ко Христу своих братьев по крови, и многие действительно обращались. Поначалу первая иерусалимская община не только не отделяла себя от иудейства, но и в своей собственной жизни сохраняла еврейский религиозный уклад. Иерусалимский Храм был для них местом молитвы, учения, проповеди, что в дальнейшем наложило отпечаток на сам строй христианского богослужения. Но необходимо помнить, что первые христиане потому и соблюдали иудейскую традицию, что она для них была свидетельством истинности их собственной веры. Ведь Сам Христос постоянно говорил о Своей миссии как об исполнении Писаний Ветхого Завета, а потому древние обряды были теперь освещены новым светом, и в них христиане находили подтверждение истинности и полноты Нового Завета.

Однако, поскольку пророчества сбылись, и Церковь есть завершение Ветхого Завета, она воплотила в своей жизни и то новое, что открылось во Христе. Это новое и есть сама Церковь, члены которой призваны явить собой новый народ Божий, возвещать волю Бога и исполнять Его дело. Такова новизна этого общества, что вступление в него уже в Евангелии названо новым рождением. (Вспомним беседу Христа с Никодимом.) Оно совершалось и совершается сейчас через символическое уподобление смерти и воскресения – крещением, литургическим погружением нового христианина в воду, совершаемым в память и образ смерти и воскресения Христа. Но если крещение – только начало новой жизни, то главным актом общины первых христиан стало «преломление хлеба», заповеданное Христом на Тайной Вечере, Евхаристия, благодарение Бога за жертву Христа. Собираясь по домам, и уже не в Храме, христиане разделяли между собой хлеб и вино, соединяясь с Самим Христом, причащаясь Его Телу и Крови, веря, что благодаря особым молитвам хлеб и вино становились Телом и Кровью Христа. Собственно говоря, Евхаристия была тогда завершением, кульминацией особых собраний, которые назывались агапами (от греческого агапао – любить) и были своеобразным праздником христианской любви. Эти собрания, по большей части, устраивались вечером. На них приходили все – бедные и богатые, за чей счет и накрывался стол. За каждым блюдом произносились молитвы и благословения, и «лобзание любви» (1 Коринфянам, 5:13) завершало трапезу. Затем присутствующие мыли руки и слушали пение псалмов. И только после этого совершалась Евхаристия. Агапа и Евхаристия поначалу составляли как бы единую службу, которую апостол Павел называл «вечерей Господней» (1 Коринфянам, 12:8-10). Но постепенно Евхаристия выделилась как отдельная служба, совершавшаяся утром, а в вечерних агапах тогда на первый план выступило кормление бедных и больных, т. е. дела благотворительности.

Присутствие Святого Духа в родившейся в день Пятидесятницы Церкви первых христиан проявило себя и в излиянии духовных даров. Об этих дарах подробно пишет апостол Павел в Первом послании к коринфянам, но, как считают богословы, опыт Коринфской Церкви в основном совпадал с опытом Иерусалимской Церкви в первые годы ее существования. Пытаясь как-то классифицировать эти дары, апостол Павел писал: «Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания; иному дары исцелений тем же Духом; иному вера тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков» (1 Коринфянам, 7:10). Книга «Деяний» приводит довольно большое число эпизодов, где эти дары проявили себя на деле. Уже в третьей главе, сразу после рассказа о Пятидесятнице, апостол Петр исцелил хромого именем Иисуса Христа, а позже уже в другой главе воскресил Тавифу. Примеры эти легко умножить.

Что же касается содержания апостольской проповеди, то нужно сказать, что тут акценты могли смещаться в зависимости от исторического момента и потребностей слушателей, к которым обращались апостолы. Поэтому не стоит удивляться тому, что излюбленные мысли апостола Павла еще не встречаются в ранних проповедях апостола Петра, а учение апостола Иоанна Богослова, сформулированное после учения апостола Павла, представляет собой новый шаг в развитии богословия. Но это различие не стоит и абсолютизировать, ибо в единстве новозаветного откровения более поздние писания не противоречат более ранним, но раскрывают и развивают единое учение.

Во всех речах апостола Петра, приведенных в книге «Деяний», главным аргументом служит свидетельство Ветхого Завета, и все современные ему события апостол Петр объясняет как исполнение во Христе ветхозаветных обетований. Основная тема всей его проповеди – спасение во Христе. При этом в учении о спасении в ранней проповеди апостола Петра главное внимание уделяется не искуплению и не заместительной жертве Христа, о чем позже будет говорить апостол Павел, но Страстям и Воскресению Иисуса Христа. Согласно мысли апостола Петра, поношение и соблазн Страстей Иисуса Христа преодолеваются в Воскресении. Недаром же двенадцатый апостол, которого выбрали вместо Иуды, должен был быть вместе с остальными апостолами свидетелем Воскресения Христа. Но если через победу над смертью совершается прославление Иисуса Христа, то свое полное завершение это прославление, по учению Петра, получит в Вознесении Христа. Конечно, явление славы, как мы помним из Евангелий, проявило себя уже в Воскресении. Но полнота славы все же связана с Вознесением Христа. Эта мысль в разной форме несколько раз возникает в апостольской проповеди, как она воспроизведена в книге «Деяний».

Апостолы много говорят и об имени Христа, которому, по их мнению, присуща особая спасительная сила. «И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Деяния, 2:21). Это пророчество Иоиля, которое апостол Петр привел в своей первой речи, открывает длинный список апостольских свидетельств о спасительной силе имени Христа. Исцелив хромого у ворот Храма именем Иисуса, Петр так объясняет это чудо: «Ради веры во имя Его (т. е. Христа), имя Его укрепило сего, которого вы видите» (Деяния, 3:16). Тут как бы целое учение об имени Христа. Поэтому члены Синедриона запрещали ученикам Иисуса проповедовать от Его имени. Это учение, как и распоряжение Синедриона, легко понять, если мы вспомним, каким почитанием у иудеев пользовалось имя Бога-Яхве. Первые христиане развили это учение в свете новозаветного откровения. Заметим, что почитание имени Христа и сейчас сохранилось в Иисусовой молитве: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя грешного».

Первые христиане, судя по всему, жили в напряженном ожидании конца мира, веря, что очень скоро, наверное, еще при их жизни, произойдет Второе Пришествие Христа. Отголоски таких настроений можно, например, почувствовать в словах апостола Петра после исцеления хромого: «Да придут времена отрады от лица Господа, и да пошлет Он предназначенного вам Иисуса Христа» (Деяния, 3:20). Они есть и в ранних посланиях апостола Павла. Эти ожидания близости Второго Пришествия пошли на убыль только после падения Иерусалима.

Как видно из книги «Деяний», Церковь с момента ее возникновения имела иерархическое строение. Во главе ее стояли двенадцать апостолов. Через них в Церкви осуществлялась власть Самого Бога. Они были свидетелями земной жизни Христа и Его воскресения. Проповедуя о Нем, они говорили о том, что слышали и видели сами. А во время Пятидесятницы их проповедь была подтверждена Святым Духом. Выражаясь знакомыми нам по Евангелиям словами, им была дана власть вязать и решить (т. е. отпускать грехи), власть учить, создавая Церковь. Автор книги «Деяний» особо выделяет среди апостолов Петра, как первого в этом апостольском союзе. По мере того как число христиан стало расти, апостолы, главной задачей которых оставалась проповедь, выбрали себе в помощь для правления общиной семь дьяконов, «помолившись и возложив на них руки» (Деяния, 6:6). Так возникла преемственность, которая существует и по сей день. Апостолы избраны Христом, они избирают себе семь помощников, и Бог руками апостолов (в буквальном смысле слова) поставляет их на служение. Те, в свою очередь, тоже избрали себе преемников и рукоположили их и т. д. вплоть до сегодняшнего дня.

Согласно книге «Деяний», первой христианской общине в Иерусалиме удалось на деле явить идеал единства и любви, провозглашенный в Новом Завете. Деятельная любовь членов иерусалимской общины нашла свое выражение не только в единой вере и учении, но и в общей жизни. Вспомним уже приведенные мной слова: «Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деяния, 2:44–45). Это нужно понять правильно. Главное здесь все-таки не в общем имуществе как таковом – как видно из посланий апостола Павла, в других раннехристианских общинах частная собственность сохранялась. Да и в иерусалимской общине обобщение имуществ не было принудительным. (Да, действительно, Анания с согласия жены утаил часть денег от продажи своего имущества, за что и был жестоко наказан, но никто не заставлял Ананию продавать свое имение, и его грех заключался не в том, что он оставил себе часть денег, вырученных от продажи, но в том, что он эти деньги утаил.) В контексте книги «Деяний» обобщение имуществ нужно понимать как порождение духа любви, внимания к чужому страданию, о котором мы столько раз читали в Евангелиях. Требование социальной справедливости, вытекающее из духа любви, восходит к Ветхому Завету, к писанию пророков. Современные ученые высказали мысль, что апостольский «коммунизм» представляет собой ту форму жизни, которая существовала в пророческих школах и в кумранской общине. Как бы там ни было, нужно сказать, что в обобщении имуществ была и своя необходимость. Ведь ядро иерусалимской Церкви составляли люди, пришедшие из Галилеи и не имевшие средств к пропитанию. Таким образом, главное здесь, в цитированных мной строках, было в свидетельстве о новой жизни, которая проявилась в том, что члены иерусалимской общины жили в любви, «были вместе», и, как следствие этого, «имели все общее». Поэтому максимализм иерусалимской общины до сих пор остается для каждого христианина идеалом полного преображения жизни и обновления всех человеческих отношений любовью.

Итак, то, что на первый взгляд казалось маленькой сектой внутри иудаизма, на деле было новым организмом, быстро растущим и в своем росте взрывающим старый порядок и преображающим мир. Иудейские религиозные власти скоро поняли это. Наступил неминуемый конфликт, который послужил внешним толчком для распространения христианства вне иудейской среды. Конфликт назревал с самого начала. Два раза, по свидетельству книги «Деяний», члены Синедриона приказывали арестовывать христиан, но каждый раз после допроса отпускали их. Ведь христиане не нарушали закон, и все их преступление заключалось в проповеди имени Иисуса. Автор книги «Деяний» все время подчеркивает, что иудеям было нечего возразить христианам. Христианская проповедь не противоречила Ветхому Завету, но была свидетельством исполнения закона и пророков. В христианском сознании закон ведет к Храму и отвержение Христа и есть беззаконие.