Текст книги "Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны"

Сан Саныч лихорадочно пытался припомнить, что находится в этой области небесной сферы, но ничего особенного не вспоминалось. Так, рядовые звёзды…

“Эх, телескопчик бы сейчас побольше!” – вздохнул он про себя.

Светящийся шар потемнел, начал растворяться в пространстве, двинулся куда-то в сторону. Упругое поле теперь не отталкивало, а увлекало за собой. Марсоход покатился сам. Космонавты немного испугались. Словно почувствовав это, шар опять засветился, перед изумлённым взором космонавтов предстала… Ася! Она звала за собой.

Сан Саныч посмотрел на приборы. Они указывали, что запись и передача изображения идёт! Объект в виде живого человека действительно фиксируется! Но как может человек находиться без воздуха, в космическом холоде? С корабля по радио командир подтвердил, что и они всё видят и регистрируют, транслируют на Землю.

Полупрозрачная сфера вокруг изображения идущей Аси увеличилась в размерах и поглотила марсоход. Мгновенно приборы перестали показывать радиацию.

Как-то совершенно незаметно Ася превратилась в супругу Глена. Она шла вперёд, изредка оборачиваясь, жестом увлекала за собой. Потом опять это была Ася… Движение ускорялось, ступни идущей не касались грунта, марсоход летел почти на максимальной скорости. Командир подтвердил, что надо продолжать движение, да и вряд ли теперь удалось бы вернуться против воли загадочной сферы.

Проехали около тридцати километров, корабль исчез из виду, повсюду валялись “кровоточащие” обломки, становилось немного не по себе. Подъехали к кольцевому валу огромного кратера. Хаос бесформенных глыб, подсвеченный ярким серпом Земли, уходил далеко ввысь. Такая преграда оказалась марсоходу не по зубам.

Многозначительно переглянувшись, космонавты спешились и устремились вверх за изображением. Сан Саныч машинально прихватил с собою медальон капитана.

Забирались всё выше и выше. Горизонт раскрывался, представляя фантастическую картину обломочных нагромождений, мелких и средних кратеров, многочисленных трещин…

Несмотря на существенно меньшую силу тяжести, подъем на вал занял не менее получаса. Камни плохо держались, при малейшей неосторожности возникали осыпи и обвалы. Но когда космонавты, отдуваясь, всё же достигли вершины кольцевого хребта, они мгновенно забыли про усталость. Их взору предстала грандиозных размеров воронка, до краёв залитая неясным свечением.

На крутых склонах обнажалась слоистая структура, испещрённая многочисленными полузасыпанными полостями.

– Да это, никак, подземный лабиринт! – В глубоком удивлении воскликнул Глен.

– Похоже на вскрытую капиллярную систему какого-то титанического существа! Скорее всего, смотрите вон туда – это полости, где были отложения льдов. Неясное свечение и своеобразный туман, может быть, объясняется их сублимацией? А это что? Вывороченные кости? – Сан Саныч указал на торчащий угловатый предмет, скорее обломок окаменевшей конструкции гигантских размеров.

Изображение женщины куда-то исчезло.

Космонавты разглядывали эту загадочную и величественную картину, отмечая все подробности. Невозможно словами описать чувство, которое они испытывали. Человек, которому открывается величайшая тайна, ощущает себя немножко богом.

Камни под ногами стонали, гудели, рыдали… Звук усилился, повысил ноту… загадочное свечение начало стекаться к центру кратера… И тут из ничего возникло огромное женское лицо. Большой лоб, узкий подбородок, тонкие губы. Глаза… Большие, просто огромные всепонимающие глаза завершали неземную красоту лица. Одновременно оно выражало тысячи чувств. И глубокое страдание, и высокую одухотворённость, материнскую озабоченность и суровость судьи…

Космонавты оторопели, но быстро пришли в себя.

– Кто ты? – вопросил Сан Саныч, нисколько не сомневаясь, что его услышат и поймут. Лицо сосредоточилось, и прямо в мозгу космонавтов зазвучал удивительной чистоты и силы прекрасный голос:

– Я существо Луна, созданное Высокой цивилизацией.

Космонавты переглянулись, лишились дара речи. На несколько мгновений изображение ослабло, затем слова Луны зазвучали снова, потрясающие по своей проникновенности и лаконизму. Космонавты слушали, затаив дыхание. Откровение потоком лилось прямо в их сознание. Жизнь повсюду! Человек родился не у Солнца! Луна нас берегла и спасла снова!

Несколько раз изображение ослабевало, голос прерывался. Космонавтам казалось, что Луна напрягает свои силы…

Голос продолжал. Космонавты часто переглядывались, чтобы понять реакцию друг друга. Не сон ли всё это? Но быстро осознали, что слышат и видят одно и то же… Мы могли спастись сами! Она пожертвовала собой! Смертельные нарушения в организме живой Луны!

Передача на мгновение прервалась, поле замигало, угасая…

Но вот, видимо, сделав последние усилия, исчерпывая остатки энергии, Луна промолвила:

– Прощайте…

– Но что мы можем сделать, чтобы… – словно очнулся Сан Саныч.

– Помогите Природе… она безжалостна, но не жестока… – послышались угасающие звуки.

Всё исчезло. Наступила долгая тишина. Изображение рассыпалось на светящиеся снежинки, уносившиеся кверху, растворявшиеся среди звёзд…

Загудел зуммер, предупреждавший, что в скафандрах кислород на исходе. Оставалось минут на пятнадцать. Совершая гигантские прыжки, проявляя чудеса ловкости, космонавты бросились к марсоходу, на несколько десятков метров опережая несущийся вслед камнепад. Вскочили в марсоход, полный форсаж. Тележка рванулась вперёд, унося космонавтов от губительного обвала.

На полпути к кораблю начала сказываться нехватка кислорода. Управляли по очереди. Напряжение съедало кислород. Уже на проблесках сознания включили автопилот в режим движения по своей колее. Последнее, что увидел Сан Саныч, было лицо Аси…

* * *

Когда корабль прилунился, Евгений, капитан и Ася были в обсерватории. Прямой связи у обсерватории с кораблём не было, но капитан хотел испробовать одну из своих новых разработок. С помощью специальной лазерной приставки к малому телескопу, спасённому на “Командоре”, он намеревался получать информацию о том, что делается на Луне. Для этого он и вручил Сан Санычу специальный отражатель в виде медальона, не успев, правда, посвятить в подробности. Капитан посылал на Луну сфокусированный лазерный луч, а миниатюрное устройство-медальон фактически подслушивало работу всех передатчиков на корабле и у космонавтов и всю эту информацию сообщало в отражённом лазерном луче. Оно улавливало даже голоса, передающиеся через грунт, скафандры или корпус корабля. На Земле сигнал расшифровывался, информация записывалась.

Как только Сан Саныч достал медальон, капитан стал слышать все переговоры космонавтов и корабля, видеть всё, что фиксировали телекамеры, установленные на корабле или укреплённые на шлемофонах скафандров.

Ошеломлённые Евгений, капитан и Ася, естественно, услышали “плач” Луны, зафиксировали гигантские следы разумной жизни, стали свидетелями появления загадочного светящегося шара, “глазами космонавтов” наблюдали погоню за женщиной… Как же было велико удивление Аси, когда она узнала себя! Они даже слышали волшебный голос прекрасного лика Луны, но на плёнку почему-то записалось только изображение. При повторах голос не звучал. Точнее, его явственно слышали только Евгений, капитан и Ася, когда смотрели на изображение и даже когда отворачивались в сторону, а приборы никакого звука не фиксировали. Это тоже было одной из многочисленных загадок, как из ведра вылившихся за последние часы.

Но главное – ЧТО они услышали.

Луна заходила за горизонт и лазерная связь прервалась в тот момент, когда космонавты подбегали к марсоходу.

Евгений и капитан были просто потрясены, переполнены впечатлениями. Никто долго не мог проронить ни слова.

– Потрясающе! Солнце – младшая звезда! Луна послана нашими прародителями задолго до появления Земли! – наконец-то прорвало Евгения.

– Человек, с его огромными, ещё не используемыми возможностями – продукт их развития! Я так и думал. А ведь на самом деле, когда мы появились здесь, мы утеряли их знания, но сохранили тело. Она права, мы – грязная, низкая цивилизация стоим на лжи и насилии! – вторил капитан.

– Да. Эгоизм нашего прогресса и прогресс нашего эгоизма самоубийственны!

– Но видишь, комета – дело рук другой ветви. Их испугал взрывной характер нашего развития!

– Нет, они предвидели его. Сами, наверное, это прошли.

– Но то, что мы скоро бы стали для них опасными конкурентами – это точно. Человечество всегда присваивало себе право на захват и убийство, называя это освоением и самообороной.

– А как здорово сказано про добро и зло – правда и помощь, обман и насилие! Первое усиливает нас, второе ослабляет… Теперь мы наедине с жестоким Космосом!

Вдруг они увидели, что Ася откинулась в кресле, руки и голова её безжизненно повисли, глаза остекленели, от тела отделилась яркая точка и унеслась ввысь.

Евгений бросился к ней.

– Стой! – выпалил капитан. – Остановись, её здесь нет!

Через минуту Ася очнулась, провела рукой по лбу. Ничего не сказала. Мужчины тоже долго молчали, переглядываясь. Из замешательства всех вывел капитан:

– Жень! А ведь стоит поискать твою Немезиду! По-моему, луч указывал в совершенно определённое место… Я пока выясню в ЦУПе, что там на Луне.

Евгений попытался связаться с работающими радиотелескопами, но их сотрудники поголовно были заняты обеспечением лунной программы.

Глава 24
Тайна

Когда марсоход медленно подкатил к кораблю, расходуя последние капли энергии, космонавты не подавали признаков жизни. Командир послал Деметра, и тот затащил Сан Саныча и Глена в корабль. Откинули шлемофоны, тела космонавтов были заметно холодны. Попробовали искусственное дыхание и электрошок. Не помогло. Уже прошло не менее сорока минут, как кончился кислород. Командир передал печальное известие на Землю.

Неожиданно космонавты стали постепенно приходить в себя. Удивлению командира и француза не было предела.

Первым очнулся Сан Саныч:

– У нас миллиардолетняя космическая предыстория!

– Я всё видел по теле, – ответил командир.

Сняли скафандры, растёрли закоченевшие тела, постепенно разгоняя кровь, махнули по стаканчику элеутерококка, этого космического коньяка.

– Что это у тебя? Что-то я раньше не видел, – удивлённо сказал командир, указывая на шею Сан Саныча. Её обвивал тонкий шнурок с маленьким пучком разноцветных ниток.

Сан Саныч нащупал рукой. Да, он сразу узнал его – это был оберег, который Ася повесила на шею сыну сразу после его рождения! Но как он очутился здесь? Сан Саныч с трудом припомнил момент, как терял сознание… Да, он явственно видел над собою её склонённое лицо! Это могла быть галлюцинация… но оберег! Это же материальный объект! Неужели правы те, кто утверждает, что телепортация возможна!?… “Да, похоже, нам с нашими ржавыми грохочущими ракетами и неуклюжими скафандрами в космосе делать нечего, – подумал он, сжимая в руке спасительный оберег, – это всё равно, что в тяжёловодолазном снаряжении бежать на длинные дистанции!”

Космонавты молча смотрели друг на друга, они были потрясены, всё понимали и, наверное, думали так же. Все на планете Земля всем всё недоговаривали…

Теперь космонавты ощущали себя частью огромного мира, который существовал вокруг.

Космический стон под опорами корабля стихал. Придя в себя, члены экспедиции продолжили исследования того кусочка лунной поверхности, что был для них досягаем. Собрали кучу загадочных осколков, но восходящий снег из огоньков практически прекратился.

По заданию Земли совершили ещё одну поездку к тому огромному кратеру. Только никакого свечения или чего-либо подобного не обнаружили. Обследовали склоны кратера и торчащие обломки. Прозондировали грунт. Полости и уплотнения, напоминавшие не то фермы, не то кости гигантского скелета, уходили далеко в глубину. Многократно прокрутили записи изображения светящегося шара и прекрасного лика Луны. Всё отлично зафиксировалось, только слова слышались лишь Сан Санычу, Глену и командиру, причём, на разных языках. Как жалел Деметр, что он ничего не слышал! Во время прямой трансляции он работал снаружи. Когда командир срочно позвал его, он не успел пройти шлюзовую камеру, изображение исчезло. Сделали документальную запись текста.

Пришло указание из ЦУПа взлететь на окололунную орбиту повыше извержений и детально обследовать поверхность. Указали области особого внимания. После коротких сборов корабль успешно стартовал и без приключений вышел на орбиту. Несколько проникающих ударов микрометеоритов – не в счёт.

Сделали огромное количество интересных снимков. Да, следы какой-то разумной деятельности на Луне очевидны. Похоже, загадочные слова, услышанные в кратере, находили своё подтверждение. Снимки ещё ждали своей подробной расшифровки, но полуразрушенные гигантские постройки, огромные ориентиры и вообще непонятные объекты, явно искусственного происхождения, были определённо зафиксированы. Полученные материалы не оставляли никакого сомнения в том, что Луна некогда была объектом деятельности какой-то загадочной и древней цивилизации, возможно, и сейчас является таковой.

– А что, если Луна – это обиталище некоего капитана Немо, на тысячелетия опередившего свою цивилизацию? – наполовину в шутку, наполовину всерьёз высказывался Деметр. Ему страстно хотелось верить, что Жюль Верн, его соотечественник, в образе легендарного капитана и его «Наутилуса» зашифровал свою гениальную догадку в отношении Луны.

Возвращались домой, на Землю, переполненные массой неизгладимых впечатлений, гордые за свои эпохальные открытия. Материалы, которые собрала экспедиция, были бесценны. Это – начало новой эпохи развития Земной цивилизации! Она не одна в Космосе! Придётся всё переосмыслить, отбросить всё суетное и низкое. Зачем живёт человек? Разве для того, чтобы только набивать себе живот и вспарывать его другим? Даже вырастить и воспитать детей, а им – своих детей. – Разве это настоящая цель?

– Ребята, что-то не так! По-моему, нам с Земли неправильно выставили компьютер для входа в атмосферу, – командир вывел всех из состояния прострации.

Космонавты бросились к приборам. Траектория была заметно круче расчётной. Это – неминуемое сгорание корабля ярким болидом!

– Топлива для манёвра нет! – доложил Глен.

– О, дьявол! Наши материалы погибнут! – простонал француз.

– Запроси ЦУП. Что они там, с ума посходили? – взвился Сан Саныч.

– Сбой компьютера… – было ответом.

Мозг Сан Саныча лихорадочно заработал. Неужели то, что они открыли, пропадёт. Надо что-то придумать. Он схватился за оберег и сделал титаническое усилие воли: “Я должен что-то придумать!”

Тело словно обожгла молния. На одно мгновение Сан Санычу показалось, что он знает всё и обо всём на свете. Ну да, это же так просто – надо изменить угол атаки корабля, отрикошетировать от верхних слоёв, войти в плотные слои по более пологой траектории!!! Этот режим не предусмотрен, страшно рискован, но ничего другого не остаётся!

Ничего не говоря, он чиркнул пальцем свою догадку на экране монитора перед лицом командира. Тот мгновенно всё понял:

– Отрубаю Землю! Всем надеть скафандры, приготовиться к посадке. Будет жарко.

Командир включил режим прогноза траектории. Начал изменять ориентацию корабля. Как только прогноз оказался приемлемым, зафиксировал положение.

Корабль задрожал, загудел, за иллюминаторами засветилось яркое пламя. Посадка всегда вызывает у космонавтов особые чувства – допустимый коридор для движения корабля слишком узок – шаг влево, шаг вправо – неминуемая гибель… Траектория чуть круче – мгновенное сгорание, чуть настильнее – более медленный, но слишком длительный нагрев – раскалённая духовка. Результат тот же.

Когда хлопнули и дёрнули тормозные парашюты, Сан Саныч понял, спасение близко… Сработал посадочный патрон… Наконец, мягкий удар о планету Земля!

Несмотря на отклонение от расчётной точки, экипаж достаточно быстро эвакуировали и поместили в карантинные камеры. Врачи, приборы, исследования…

Сан Саныча посетил высокий правительственный чин. Разговор шёл по телефону. В непроницаемый иллюминатор было видно только его лицо, такое же непроницаемое, официальное, сосредоточенное.

– Уважаемый Александр Александрович! Я уполномочен передать вам горячие поздравления Президента, а также лично от себя поздравляю с успешным завершением столь плодотворного полёта. Ваш вклад в науку неоценим.

– Спасибо! Рад быть полезным.

– Видите ли, в бесценных материалах, доставленных оттуда, так много необъяснимого, загадочного и, может быть, даже опасного для человечества. На самом верху, – чиновник многозначительно воздел глаза кверху, – принято согласованное решение не разглашать пока некоторые материалы и отдельные подробности экспедиции. Поэтому, дорогой Сан Саныч, ничего от себя! Всё, что собираетесь заявить или написать, пожалуйста, в обязательном порядке согласуйте с нами.

Сан Саныч сделал недоумевающее лицо.

– Да, да, это совершенно серьёзно. Подтвердите, что отчётливо поняли меня. Вы сейчас сидите в карантинной камере… не можете дать подписку… но мне достаточно вашего слова.

Сан Саныч понял утончённый намёк и тотчас же закивал головой:

– Да, конечно, я всё понимаю… во имя науки… человечества… естественно, обещаю не разглашать. Предстоит ещё так много понять…

– Именно это я и хотел от вас услышать.

Чиновник откланялся. В этот же день карантин закончился. Начались торжественные рапорты и высокие приёмы, встречи с народом и журналистами. Перед камерами космонавты счастливо улыбались и по-дружески обнимались. Только никто из них не глядел друг другу в глаза.

* * *

Когда корабль взлетал с Луны, капитан и Евгений безотлучно были в обсерватории. Медальон остался на марсоходе около сброшенного посадочного модуля. Следить за полётом приходилось по неустойчивой компьютерной связи с ЦУПом. Как же радовались друзья, когда наконец пришло сообщение об успешной посадке!

– Начинается новая эра! Мы – не одни во Вселенной! Работать, работать, работать! – восклицал Евгений в состоянии эйфории.

– Всё, что происходит, так сложно. Надо всё хорошенько обмозговать. Просто не укладывается в голове! – задумчиво отзывался капитан.

Распираемый радостью Евгений вскочил на мотоцикл и помчался к себе. Мотоциклы и “чебурашка”, привезённые на корабле, были теперь чуть ли не единственными транспортными средствами во всей округе.

Капитан стал надевать тёплую одежду – по холодку до корабля путь неблизкий – и тут радостный тон захлёбывающегося комментатора, ведущего репортаж из ЦУПа, чем-то его насторожил. Капитан задержался на несколько минут…

На следующее утро, хорошенько отоспавшись после бессонных ночей, Евгений, переполняемый свежими силами, первым примчался в обсерваторию. Сразу за компьютеры:

– Так, так! Мы – вторая звезда! Поищем, поищем, откуда вы, наши пращуры… Что такое? Что за черт!?

Кассеты с записями видеокадров с Луны исчезли. Компьютерные диски изрядно почищены.

Евгений вскочил с кресла в полной растерянности и гневе.

В дверях показался капитан. Евгений сразу заметил, что под его одеждой спрятан бластер.

– Кто-то… тут… – запинаясь от негодования, начал, было, Евгений.

– Это я. Я подумал, что…

Не успел капитан договорить, как в помещение очень решительно ввалились какие-то хорошо одетые люди с широкими полномочиями и в очень вежливой форме потребовали все материалы по экспедиции:

– По техническим причинам, видите ли, – пояснил старший, – утеряна часть материалов. Знаете, эти сбои в компьютерах… магнитные бури… Сейчас каждая крупица информации имеет национальную, я бы даже сказал, общечеловеческую ценность.

Капитан, оттерев растерянного Евгения, рассыпался в восторженных любезностях, затараторил о своём лазерном эксперименте, лавину слов пролил о загадочном гуле, пять раз запуская плёнку с его записью.

– Как жаль, что отражатель перестал работать, потому что по какой-то причине Сан Саныч не положил его около корабля. Какая досада, какая досада, а то мы услышали бы хоть часть переговоров на Луне, шаги Человека, скрип колёс марсохода… фантастика! Очень досадно… Но можно считать, что эксперимент блестяще удался! Блестяще удался! – беспрестанно расшагивая из угла в угол, по-актёрски, постепенно входя в роль, возглашал капитан. – Я, по сущности, любитель. И если мой скромный труд принесёт хоть крупицу пользы, я буду на седьмом небе!

– На какой частоте работал ваш лазер? – прокурорским тоном спросил старший.

Капитан потащил его к телескопу с приставкой, заливая потоком мельчайших технических подробностей.

– Да, эта установка представляет большую ценность для науки, – заключил старший. – Как жаль, что вы не начали сотрудничать с нами раньше! Будет очень плохо, если с ней что-либо случится. Впереди столько работы, так много непознанного… У обсерватории никакой охраны!

– Нас всего трое, – пожаловался Евгений. – Изобретатель установки нам очень помог. Так бы мы просто сидели без дела! Я думаю, расшифровка этого загадочного гула многое расскажет о Луне.

Гости, видимо, неплохо разбирающиеся в электронике, пошастали в компьютерной памяти, порылись в дисках, видеокассетах, кое-что прихватили. Капитан торжественно вручил старшему свою бесценную запись. Долго жали друг другу руки. Расстались друзьями. В башне малого телескопа с установкой появился часовой.

Когда проворные гости ушли, Евгений, только было раскрыл рот, капитан знаком велел ему замолчать.

– Я на вершине счастья! – воскликнул капитан. – Надо же, я получил сигнал с самой Луны, и результат моих трудов пойдёт на благо науки!

– Значит… надо отпраздновать это дело! – Евгений, начинающий кое-что понимать, подмигнул в ответ. – На корабль?

– На корабль!

Бешенная “чебурашка” неслась не разбирая дороги, наперегонки с мощным мотоциклом Евгения. Подлетели, окутавшись пылью и снегом. Ася была тут. Она и Варенька играли с малышами.

Отпраздновали успешное завершение полёта. Во все глаза смотрели телевизор. Многочисленные восторженные комментарии, масса занимательных подробностей, улыбчивые лица космонавтов, руководителей полёта и высших чинов. Демонстрация оплавленных следов от ударов микрометеоритов… Торжественные церковные службы, пространные рассуждения учёных, приветствия людей из народа… Тысячи снимков извергающегося вулкана и свежих кратеров. Вокруг – каменистая пустыня. Катящийся марсоход, космонавты машут руками… На чёрном небе – ослепительный и завораживающий серп Земли… На все лады комментируется случай, как француз спасает космонавтов, без сознания доставленных марсоходом из рабочей поездки…

Капитан, Евгений и Ася молчали, многозначительно смотрели друг на друга. Капитан встал, отошел, включил какие-то приборы.

– Это чтобы нас не подслушали так же, как мы Луну, – сказал он. – Теперь можно поговорить.

– Но почему, почему так? – воскликнула Ася.

– Представьте себе, – начал капитан, – что доподлинное знание нашей миллиардолетней истории, неисчерпаемые источники энергии, простые способы намного продлить жизнь, власть над гравитацией, способы безграничной связи и генерации материи и всё такое прочее станут доступны каждому. Рухнут устои нашего мира. Разрушится религия. Нынешние пирамиды власти окажутся ненужными и бессильными. Нефтяные короли, телефонные и автомобильные бароны, страховые империи, всевозможные таможни и лицензионные палаты, мафия и военные, – все они лишатся источника превосходства и благополучия. Захотят ли верхи раздать добытые на деньги налогоплательщиков бесценные знания всем? Ведь у них выбор: либо усилить свою власть, богатства и возможности с помощью этих знаний, либо занять своё место в толпе равных между собой полубогов. А может ли каждый из нас стать полубогом и не сцепиться с таким же, как он, за кусок галактики или красивую звезду? Наше общество не готово к такому глобальному перевороту. Ни сверху, ни снизу. Мы даже не озаботились защитить себя от какой-то там кометёнки, хотя, по совести, это было нам по силам. Мало того, под ударом стихии передрались как пауки в банке, сделали всё для того, чтобы соседу было больнее. Откуда этот рефлекс к коллективному самоубийству? Падение на нас такой громады знаний просто добьёт нашу цивилизацию почище кометы! Ничего не остаётся, кроме длительного, постепенного самосовершенствования. Горько это осознавать. Миллионолетку не выполнить в три года!

Повисло длительное, задумчивое молчание…

– Впрочем, хватит философствовать! – продолжал он. – Давайте поищем Немезиду, наконец! Насколько я теперь понимаю, она была старше и больше, стало быть, по теории, раньше погибла, надо искать её остаток – остывшую нейтронную звезду.

– Или чёрную дыру, – оживился Евгений, – но скорее, какой-нибудь остывающий карлик.

Наутро примчались в обсерваторию. Часовой у телескопа, хоть и спал, но был на месте.

Схватили звёздный атлас. Ничего. Вызвали по компьютеру атлас инфракрасных объектов, составленный незадолго до катастрофы. В месте, куда указывал луч, находился слабоизлучающий объект.

Годичный параллакс для него отсутствовал. Подключились к радиотелескопу. Приложили все свои знания, пошли на всевозможные ухищрения, чтобы по спектру и прочим косвенным данным, хотя бы грубо, определить расстояние до объекта. Скоро сомнений не оставалось. Это – остаток звезды или планета поменьше Юпитера. Возможно, около неё есть спутники. Расстояние – менее светового года! – Вчетверо меньше, чем до ближайшей Проксимы Центавра, хотя в пятнадцать тысяч раз дальше, чем до Солнца! Значит, она в нашей системе!

Слова Луны с блеском подтверждались! Но друзья не спешили делиться этой радостной новостью. Надо было сориентироваться в обстановке!

Вскоре на обсерваторию на короткое время прибыл Сан Саныч. Он теперь был очень важной птицей. Его постоянно сопровождала свита из секретарей и корреспондентов, а также пара бойких телохранителей. А тут ещё чины правительства, деятели из Академии, всё местное руководство… Не подступиться. Только лицо его теперь было задумчиво и грустно.

Когда готовились к встрече, кто-то придумал собрать детей с соседней округи, нарядить их звёздочками, спутниками и космонавтами. Взрослым раздали колпаки звездочётов. Развесили красочные гирлянды, рассыпали блёстки, накрыли столы из спецприпасов руководства, пригласили музыкантов. Когда начался официальный приём и появился сам виновник торжества, несмотря на царившую вокруг праздничную атмосферу, друзья прочли в его глазах тоску и обречённость важной птицы в клетке. Не спасала даже дежурная улыбка в сторону фотокамер.

По условному сигналу капитана Евгений запустил в соседнем помещении плёнку с записью лика Луны и её голоса. Никто, кроме друзей, ничего не увидел и не услышал, но Сан Саныч моментально встрепенулся, устремил на них свой удивлённый и вопрошающий взгляд. Те чуть заметно кивнули в ответ. Евгений глазами показал на статуэтку греческой богини с мечом, стоявшую в уголке. На неё была наброшена рыболовная сеть. Взгляд Сан Саныча заискрился хитринкой, лицо расплылось в загадочной и счастливой улыбке.

А карнавал продолжался…

1999 г.