Текст книги "50 великих чудес света"

Лалибэла

В 1520 г. португальский путешественник Франсишку Алвареш, следуя ко двору эфиопского императора Лебн Денгела, посетил «такие изумительные здания с такой замечательной скульптурой, что я сомневаюсь, что нечто хоть сколь-нибудь сопоставимое может быть найдено в другом месте в мире. Здесь есть целые церкви, высеченные в живом камне, сделанные с невероятной изобретательностью». Алвареш заканчивает свое описание предположением, что его читатели будут удивлены и даже, возможно, не поверят «изумительному и почти удивительному устройству этих сооружений». Он клянется, что, как бы ни казалось это невероятным, его описание гораздо хуже действительной красоты этого места.

* * *

Путешественники и паломники, приезжающие сегодня в город Лалибэлу, расположенный на высоте более чем 2500 м над уровнем моря, вероятно, испытывают такой же трепет при виде этого шедевра эфиопской архитектуры, который испытал в свое время Франсишку Алвареш. Здешние знаменитые скальные церкви были построены эфиопским императором Лалибэлой (он был здесь и захоронен), который, по словам Алвареша, был «подобен святому, сотворившему много чудес». Лалибэла происходил из династии Загве. Утвердившись в здешних местах после распада Аксумской империи, Загве правили Эфиопией с середины XII до конца XIII столетия.

Об истории династии Загве известно очень немного. Документов от того периода сохранилось мало, и, вероятно, эти императоры так бы и канули в Лету, если бы не памятники Лалибэлы. С 1270 г., когда к власти в Эфоипии вновь пришли потомки Менелика – сына Соломона и царицы Савской, они постарались уничтожить все следы правления Загве и даже подвергли цензуре рукописи того времени. Правда, в более поздние времена, когда страсти улеглись, несколько императоров из династии Загве были причислены к лику святых. В их числе был и Лалибэла.

Император Лалибэла правил около 1190–1225 гг. Сведения о его жизни сохранились только из его жития, написанного в XV столетии. Предание рассказывает, что Лалибэла родился в г. Роха (так тогда называлась современная Лалибэла) и был младшим братом императора Харбая. Император, подозревая Лалибэлу в намерении завладеть троном, попытался отравить его. Эта попытка не удалась: Лалибэла, говоря современным языком, впал в состояние клинической смерти. Его душа была вознесена ангелом на небеса, где Бог показал ему 10 церквей, «сделанных из единой скалы», и сказал: «Я сделаю тебя императором с тем, чтобы ты смог построить церкви, подобные тем, которые ты видел».

Спасенный божественным вмешательством, Лалибэла стал императором Эфиопии. Свое правление он посвятил выполнению данного им перед Богом обета: с помощью «множества ангелов и множества людей» сооружал в скалах необыкновенные церкви, подобные виденным им на небесах. Он умер, как только его задача была выполнена. Авторы жития сравнивают Лалибэлу с Соломоном, который «за 20 лет создал два памятника: храм для Господа и свой собственный дворец. Лалибэла построил 10 церквей из единого куска скалы при помощи Сына Божьего».

В мире существует немало скальных ансамблей. В той же Эфиопии насчитываются сотни церквей, высеченных в скалах на высоких плато Эритреи и Тигре – к северу и к югу от Аддис-Абебы. Однако Лалибэла – один из редчайших комплексов подобного рода. Его называют «Эфиопским Иерусалимом».

«Какой язык может описать эти церкви? – пишет средневековый эфиопский хронист. – Я неспособен объяснить вам, как они построены; не ожидайте от меня описания их убранства; но тот, кто созерцает их, никогда не устанет любоваться ими».

Комплекс монолитных церквей, напоминающих скульптуры, высеченные в вулканической породе, соединен лабиринтами проходов, внутренних дворов и подземных туннелей. Это настоящее царство минералов, где преобладают желтоватокоричневые и серые тона, где можно затеряться в узких проходах, где на каждом шагу встречаются погруженные в себя монахи, священники и дьяконы.

В ансамбль церквей Лалибэлы входят три группы памятников, расположенных на разной высоте. Охватить взглядом весь комплекс просто невозможно – чтобы увидеть древние церкви, необходимо спускаться в глубокие, высеченные в скалах траншеи и рвы, в которых скрываются постройки.

Первая группа памятников, расположенная в самой высокой части участка, включает семь церквей. Самой большой из них является Бет Мадхане Алам («Церковь Спасителя мира»). Ее длина составляет 34 м, высота – 11 м. Церковь окружена 34 пилонами, внутри она имеет пять нефов и три внутренних зала. Другая церковь, Бет Мариам («Святая Мария»), построенная по типу базилики, славится своими порталами перед тремя входами и живописными фризами и фресками.

Оба этих здания целиком высечены из огромного каменного блока. Из той же самой скалы вырублены и все традиционные элементы внутреннего и внешнего убранства храмов: ниши, пилоны, арки, апсиды, алтари.

В этот же сложный комплекс храмов входят Бет Маскаль (церковь Святого Креста), Бет Дабра Сина (церковь Синайской горы), церковь Голгофы, Бет Данагель (церковь Девы) и часовня Бет Селласие (Святой Троицы). Из них наиболее интересна частично высеченная из монолита церковь Голгофы. Ее украшают чрезвычайно интересные барельефы с изображениями семи святых. Старинные эфиопские хроники утверждают, что здесь находятся могилы Христа, Адама и основателя комплекса – императора Лалибэлы.

К юго-западу от этого ансамбля, за ручьем, носящим название Иордан, расположен комплекс из четырех скальных церквей – Бет Амануэль, Бет Меркуриос, Бет Авва – Либанос и Бет Габриэль – Руфаэль. Целиком, с великой тщательностью высеченная из огромной глыбы красного туфа Бет Амануэль создана по типу базилики. Ее размеры 18,5 х 12,5 х 12 м. Церкви Бет Меркуриос и Бет Габриэль – Руфаэль, вероятно, первоначально сооружались как здания светского назначения и лишь позднее были превращены в храмы.

Особняком от этих двух групп стоит изящная монолитная церковь Бет Гиоргиос (Св. Георгия), находящаяся приблизительно в 500 м к юго-западу. Небольшая (высотой 12,5 и шириной 10,5 м), она не имеет ни пилонов, ни колонн, а ее плоская крыша украшена рельефным орнаментом в форме креста.

Древняя культура христианской Эфиопии была пропитана ценностями Ветхого Завета. Еще со времен Менелика эфиопские императоры стремились сделать Эфиопию вторым Израилем. Недаром создатель ансамбля император Лалибэла похоронен рядом с символическими могилами Адама и Христа – тем самым подчеркивалось значение храмов Лалибэлы как священного центра Эфиопии, нового Иерусалима. В одном из эфиопских средневековых текстов говорится, что «Эфиопский Иерусалим» был благословлен самим Христом, сказавшим императору Лалибэле: «Пусть это будет святым местом, подобным Горе Фавор – месту моего преображения, подобным Голгофе, месту моего распятия на кресте, и подобным Иерусалиму – земле моей матери, где я стал плотью ее чистой плоти. Если человек предпримет паломничество сюда, то это будет подобно паломничеству к моей могиле в Иерусалиме. И если кто причастится плотью и кровью моей в этих церквах, он будет спасен и очищен от всех грехов».

Лалибэла и сегодня остается вторым по значению (после Аксума) священным городом Эфиопии. Ежегодно десятки тысяч паломников совершают путешествие к его святыням. Здесь постоянно проживает несколько сотен священников и монахов. Особенно людно в Лалибэле в дни Пасхи, Крещения и Воздвижения креста, когда здесь устраиваются большие религиозные процессии.

Памятники «Эфиопского Иерусалима» неоднократно реставрировались на средства правительства Эфиопии, а с 1978 г., когда Лалибэла была включена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, к работе по изучению и восстановлению древних церквей подключились и международные организации.

Чан-чан

Индейцы чиму утверждали, что в Перу они пришли, а вернее, приплыли, откуда-то с севера. Они говорили на языке, отличном от кечуа – языка жителей Перу. Возможно, прародину чиму следует искать где-то в Центральной Америке. В XII–XIII вв. государство Чиму распространило свою власть практически на все побережье Перу протяженностью в 1000 километров.

Индейцы чиму были отличными рыбаками и умелыми земледельцами, они прекрасно строили ирригационные сооружения. Чиму первыми в Южной Америке открыли рецепт выплавки бронзы. Золото служило им для изготовления украшений и предметов, связанных с религиозным культом. Мастера-ремесленники чиму, и в особенности ювелиры, значительно превосходили своим искусством инков.

Чиму были превосходными строителями. Вдоль границ своего государства они создали цепь более чем из 50 крепостей, протянувшуюся на несколько сотен километров. Чиму построили памятник, вообще не имеющий никаких аналогий в доколумбовой Америке: настоящую «китайскую стену» шириной в 5 м, высотой примерно около 3 м и длиной в 64 км! Она ведет от берега моря до находящегося высоко в горах г. Сучимансильо. Эта стена охраняла границы государства Чиму от нападений, точно так же как Великая Китайская стена охраняла Срединную империю.

Эпоху чиму в истории доколумбовой Южной Америки часто именуют эпохой строителей городов. В это время на побережье Перу и в удаленных от моря горных областях появляются десятки городских поселений, среди которых блистала столица империи Чиму – величественный город Чан-Чан, расположенный неподалеку от современного перуанского порта Трухильо, в устье реки Моче. В доинкскую эпоху Чан– Чан был крупнейшим городом Южной Америки. В нем проживало более 60 тысяч человек.

Чан-Чан часто именуют «глиняным чертежом». Его дома, сооруженные из высушенного на солнце кирпича, объединены в аккуратно распланированные кварталы, так что весь город с воздуха выглядит тщательно выполненной геометрической схемой.

Внушительные постройки столицы Чиму – пирамиды, здания, улицы, водохранилища, высокие стены – раскинулись более чем на 20 кв. км. Внутри Чан-Чан был разделен на 10 кварталов, или, точнее, на 10 самостоятельных архитектурных комплексов, занимавших равную площадь – приблизительно 450 х 350 м. Друг от друга их отгораживали стены девятиметровой высоты.

В каждом из кварталов были одна или несколько площадей, вокруг которых располагались храмы, платформы из сырцового кирпича, дворцы, жилые дома, улицы, сады, водоемы. Облик Чан-Чана напоминает ацтекский Теночтитлан с его общинами-кальпулли, в каждой из которых располагался отдельный городской район, подобный кварталу Чан-Чана. Такое разделение Чан-Чана на 10 самостоятельных кварталов позволило исследователям предположить, что в каждом из них жили представители одной родственной группы – айлью.

Между отдельными кварталами внутри городской черты находились орошаемые поля, обеспечивавшие жителей основными продуктами питания. Каждый квартал имел свои водохранилища и собственное кладбище.

Монументальный центр города располагался на территории в 6 кв. км и был окружен укреплениями. Здесь тоже имелись свои склады и водохранилища. Здесь же находилась резиденция правителя Чиму. После смерти царя хоронили в его дворце со всеми сокровищами, а преемник строил себе новое здание, похожее скорее на замок или крепость, чем на обычный дом.

Чрезвычайно обширные строительные работы – такие, например, как строительство дорог или сооружение пирамид в Чан-Чане, сложенных из нескольких миллионов необожженных кирпичей, – безусловно, требовали организации труда многих тысяч людей. Очевидно, что работами руководило большое число чиновников и зодчих. Вероятно, что чиму, будучи наследниками мочика, восприняли от них и полувоенную организацию государства.

Именно в Чиму была впервые в Южной Америке создана объединенная сеть ирригационных каналов. Канал длиной 80 км подводил речную воду к развитой ирригационной системе, орошавшей весь район Чан-Чана. Среди руин города археологами найдены остатки водопроводных и канализационных труб.

Жители Чан-Чана, как, впрочем, и все остальные индейцы Америки, не знали ни колеса, ни повозки, но при этом строили настоящие мощеные дороги шириной в 5–8 м, которые близ Чан-Чана расширяются до 25 м.

Индейцы чиму, в отличие от многих своих соседей, поклонялись не Солнцу, а Луне. В ее честь в Чан-Чане и по всей обширной империи Чиму возводились святилища и пирамиды, а серебро – лунный металл – ценился и применялся чиму больше, чем золото. Солнечные затмения в империи Чиму отмечались праздниками в честь Луны, побеждающей Солнце.

В Чан-Чане сохранились руины четырех пирамид. Сегодня их называют по именам землевладельцев-испанцев, которым после прихода белых принадлежала территория древней столицы Чиму: Уака-дель-Обиспо, Уака-де-ла-Роса и Уака– де-Конча и Уака-де-Толедо. Последняя, как и египетские пирамиды, судя по всему, являлась гробницей царей правящей династии.

Помимо культа Луны в Чан-Чане господствовал исключительно развитый культ змей. Некоторые ученые полагают, что само название города связано с этим культом – слово «чан» в некоторых индейских языках означает «змея». А в первых этажах чан-чанских дворцов археологи обнаружили загадочные темные каморки, которые из-за своего мрачного вида были приняты за темницы для узников. Однако дальнейшие исследования показали, что в этих каморках содержались священные змеи.

Гордостью Чан-Чана являются великолепные рельефы на стенах его дворцов, отштампованные на глине и окрашенные в различные цвета. Так, в одном из строительных комплексов был обнаружен фриз 7 м в длину и 14 м в ширину, изображающий людей-птиц, которые держат во рту-клюве рыб и крабов.

И по сей день стены Чан-Чана украшают барельефы в виде простого геометрического «коврового» орнамента или стилизованных фигур людей и животных.

Империя Чиму была побеждена своими более сильными соперниками – инками. В 1476 г. в решающем сражении последний властитель Чиму по имени Чимо Капак был побежден войсками императора инков Тупак Юпанки. Государство Чиму было присоединено к империи инков Тауантинсуйу, а Чан-Чан был разрушен.

Сегодня руины Чан-Чана являются археологическим заповедником, включенным в число памятников Всемирного наследия ЮНЕСКО. В последние десятилетия здесь ведутся значительные реставрационные работы.

Обсерватория Улугбека

Это знаменитое сооружение, расположенное близ Самарканда (Узбекистан), – одна из крупнейших обсерваторий Средневековья, созданная внуком «Железного Хромца» Тимура Улугбеком (1394–1449). На основании проводившихся здесь астрономических наблюдений Улугбек создал свой теоретический труд «Зидж-и-Гурагани» – «Новые звездные таблицы», содержавший самые точные для своего времени таблицы движения небесных тел, каталоги положений 1018 звезд и летосчислений разных народов. Это был итог, венчавший достижения всей средневековой астрономии.

* * *

Среди исторических памятников Самарканда особое место занимает обсерватория, сооруженная в 1417–1420 гг. в окрестностях города, на одном из холмов возвышенности Кухак. Самаркандская обсерватория была построена по проекту, разработанному самим Улугбеком вместе с учеными– астрономами, среди которых были Казы-заде Руми, Муинад-дин Каши и Али Кушчи. В основу проекта легли приемы строительства древних храмов, которые использовались для астрономических наблюдений, связанных с календарным отсчетом времени, сезонными явлениями природы и сроками земледелия.

В те времена не было оптических линз, и точность наблюдений невооруженным глазом целиком зависела от размеров прибора. Поэтому гигантским инструментом для измерений служило само здание обсерватории. Подобные «инструменты» изготовлялись еще в XI в.: способ построения «секстанта Фахри», изобретенного выходцем из Ферганы аль-Ходжанди, описан среднеазиатским ученым Абу Рейханом Бируни.

По свидетельству Захиреддина Бабура (правнука Тимура), лично видевшего обсерваторию Улугбека в 1498 г., это было трехэтажное, покрытое прекрасными изразцами здание круглой формы диаметром более 46 м и высотою не менее 30 м. Обсерватория была для своего времени уникальным сооружением. В ней находился гигантский каменный секстант, радиус окружности которого равнялся 40,212 м, а длина самой дуги составляла 63 м. Инструмент был ориентирован с поразительной точностью по линии меридиана с юга на север и установлен в траншее шириной 2 м и глубиной 11 м. Он использовался для определения координат Солнца, Луны и планет.

С востока на запад первый этаж пересекали коридоры, делившие полукружия по сторонам от траншеи секстанта надвое: в каждой четверти размещались высокие двусветные залы, крестообразные в северной половине и продолговатые в южной, которые предназначались для научных занятий. Как сообщают средневековые хроники, стены залов были расписаны изображениями «девяти небес», созвездий, гор и морей, разных «климатов земли». Снаружи здание было украшено в духе своего времени глазурованными изразцами, мозаикой и расписной майоликой, фрагменты которых найдены при археологических работах.

Наблюдения за звездами велись с лестницы, шедшей по всей длине секстанта, при помощи каретки с диоптром, двигавшейся по желобкам, выдолбленным в камне по сторонам лестницы. Второй диоптр, через который фиксировалось положение звезд, помещался на крыше здания, в центре дуги секстанта.

Улугбеку принадлежит заслуга создания астрономического каталога «Зиджи-Гураган», известного под названием «Звездные таблицы Улугбека». Над ними вместе с Улугбеком работала целая плеяда крупных ученых длительный период и закончила их к 1437 г. «Улугбек-мирза написал в этой обсерватории „Тургановы таблицы”, – пишет Захиреддин Бабур, – которыми теперь пользуются во всем мире. Другие таблицы употребляются редко».

Точность наблюдения самаркандских астрономов тем более удивительна, что они велись без помощи оптических приборов, невооруженным глазом. Астрономические таблицы Улугбека содержат координаты 1018 звезд. «Зидж-и-Гурагани» не потеряли своей ценности и в наши дни. С поразительной точностью произведено и вычисление длины звездного года, который, по расчетам Улугбека, равен 365 дням 6 часам 10 минутам 8 секундам. Подлинная длина звездного года по современным данным – 365 дней 6 часов 9 минут 9,6 секунды. Таким образом, ошибка составляет менее одной минуты.

Звездные таблицы Улугбека остались последним словом средневековой астрономии, той высшей ступенью, которой могла достичь астрономическая наука до изобретения телескопа. Достижения астрономической школы Улугбека оказали огромное влияние на развитие науки Запада и Востока, в том числе Индии и Китая.

После гибели Улугбека (1449) труд ученого вывез и издал в Турции его ученик и соратник Али ибн Мухаммад Кушчи. Обсерватория же продолжала возвышаться над арыком Обирахмат до конца XV в. В последующие века обсерватория Улугбека была разобрана на кирпичи, и в течение многих столетий ее месторасположение оставалось загадкой для историков. Только в 1908 г. самаркандский археолог В. Л. Вяткин в результате тщательного изучения старинных документов сумел после многолетних пытливых и трудных поисков и рекогносцировок обнаружить следы разрушенной обсерватории.

Над раскопанной им траншеей главного инструмента обсерватории – секстанта в 1915 г. был сооружен свод со входным порталом, который сохраняется до сих пор. Последующие раскопки фундаментов, сделанные в 1925, 1946, 1948 гг., выявили план первого этажа, который ныне по остаткам фундаментов и стен выложен до уровня цоколя. Что же касается восстановления форм утраченного уникального здания, они до сих пор являются предметом дискуссий.

Возле обсерватории построен мемориальный музей Улугбека, где многочисленные экспонаты рассказывают об «астрономической академии» Востока и ее замечательном создателе. Здесь экспонируются макеты астрономических инструментов, фотокопии улугбековских астрономических таблиц расположения звезд, фотокопия титульного листа первого издания извлечений из «Зидж-и-Гурагани» (Оксфорд, 1648 г.).

Тадж-Махал

Знаменитый на весь мир Тадж-Махал, расположенный в 2 км от Агры, почему-то часто считают храмом. На самом деле это мавзолей-усыпальница Мумтаз Махал (Арджуманд Бано Бегум) – второй жены Шах Джахана, четвертого императора из династии Моголов. Первое название мавзолея было «Тадж Биби-ка-Рауза» – «место погребения царицы сердца». Более позднее название, Тадж-Махал, дословно переводится с персидского как «Венец Моголов».

* * *

По преданию, в 1612 г. принц Гурам встретил на базаре прекрасную бедную девушку с деревянными четками в руках. Взглянув в ее глаза, он уже не замечал больше грязи и нищеты вокруг, и твердо решил взять в жены красавицу, чтобы не разлучаться никогда. Так 19-летняя Арджуманд Бано Бегум стала второй женой принца Гурама – в будущем Шах Джахана. Именем Мумтаз Махал – «Украшение дворца Моголов» – назвал ее свекор, император Джахангир. И хотя у Гурама было еще несколько жен и множество наложниц, Мумтаз завоевала сердце будущего императора и безраздельно владела им до конца его дней. Французский врач, философ и путешественник Франсуа Бернье, проживший в Индии 12 лет, отмечал в своих записках, что Шах Джахан «не обращал внимания на других женщин, пока она была жива».

Мумтаз была не только его любимой женой, но и верной сподвижницей. Принц Гурам особенно оценил ее преданность, когда ему пришлось скитаться по свету, преследуемым своим отцом Джахангиром, и добывать трон в жестокой борьбе со своими братьями. В 1627 г. Гурам, одержав окончательную победу и захватив отцовский трон, принял титул Шах Джахана – «повелителя мира».

Шах Джахан обожал свою супругу, оказывал ей почести, устраивал в ее честь пышные приемы и грандиозные праздники. Без ее участия не начиналась ни одна сколько-нибудь важная церемония, не принимался ни один государственный акт. Мумтаз присутствовала на заседаниях государственного совета, ее мнение почти никогда никем не оспаривалось.

Мумтаз родила Шах Джахану девятерых детей (по другим источникам – тринадцать). Счастливая жизнь царственных супругов прервалась внезапно. Весной 1636 г. (по другим сведениям – в 1629 г.) Мумтаз внезапно заболела. Болезнь оказалась смертельной. Впрочем, другие источники утверждают, что Мумтаз не пережила очередных родов, которые оказались очень тяжелыми. Как бы то ни было, все легенды сходятся на том, что это случилось в лагере, разбитом под Бурхан-Нуром в шатре Шах Джахана, который возвращался из победоносного похода в Декан. Предание рассказывает, что, умирая, Мумтаз попросила мужа построить гробницу, достойную их любви.

Первоначально Мумтаз была похоронена в Бурхан-Нуре. Шесть месяцев спустя ее останки были перенесены в Агру и захоронены в парке на берегу Джамны. Ровно через год после смерти жены Шах Джахан начал строить мавзолей. Был объявлен конкурс на лучший проект, в котором приняли участие зодчие Востока и Передней Азии и, по некоторым сведениям, даже из Европы. Больше всего императору понравился проект, созданный персидским архитектором Усто Иса Ханом Эффенди из Шираза. Впоследствии этот проект был частично изменен и дополнен рядом деталей.

Тадж-Махал сооружала 20-тысячная армия рабочих. Мрамор привозили за 300 км от Агры. На создание всего комплекса ушло 22 года. Гробница была обнесена высокой стеной из красного песчаника с массивной трехъярусной башней и арочными воротами. Перед мавзолеем простирался обширный двор, в котором предполагалось устроить сад. На другом берегу Джамны началось строительство другого такого же грандиозного мавзолея, но из черного мрамора – его Шах Джахан предназначил для самого себя. По замыслу императора, оба мавзолея, белый и черный, должны были соединиться высоким кружевным мостом из черного и белого мрамора. Уже начались подготовительные работы, закладывался фундамент и сооружались свайные укрепления на противоположном берегу реки. Однако этому плану не суждено было сбыться. Сын Шах Джахана, Аурангзеб, совершил переворот, арестовал отца и заточил его в Красном форте вместе с его любимой дочерью Джаханари Бегум. Строительство мавзолея было прекращено. Последние девять лет своей жизни Шах Джахан провел под домашним арестом и умер 23 января 1666 г. Выполняя последнюю волю своего отца, Аурангзеб на следующий же день приказал перевезти его тело в Тадж-Махал и похоронить рядом с Мумтаз. Здесь же были погребены другие жены Шах Джахана – Бегум Фатехпур и Кандхари Бегум, главная фрейлина Мумтаз – Сатиун-Нисса Ханум и другие члены императорской семьи и их приближенные.

Подобно драгоценному алмазу, Тадж-Махал заключен в оправу крепостных стен с четырьмя угловыми фигурными башнями-павильонами, увенчанными ажурными надстройками и куполами. Можно часами стоять и смотреть на эту сказку Востока. Кажется, будто Тадж-Махал светится изнутри, меняя оттенки в зависимости от положения солнца: то он становится светло-розовым, то голубоватым, то нежно-оранжевым. Ночью, при луне, на фоне черного неба он выглядит ослепительно белым. Каждый год в период дождей разлившаяся река подступает к самым стенам Тадж-Махала, и в синих водах отражаются его бело-розовые стены, купола и минареты.

Мавзолей с трех сторон окружает парк. Вход в него выглядит как дворец из красного песчаника, увенчанный 11 куполами. Фасад «дворца» украшает узорный беломраморный портал, по сторонам – две башни, также увенчанные куполами.

Центральной осью парка является оросительный канал, разделенный посредине мраморным бассейном. От него протянуты дорожки к четырем минаретам. В свое время несколько несчастных влюбленных свели счеты с жизнью, бросившись с вершин этих минаретов, так что теперь подъем на них закрыт.

Поражая издали своей кажущейся легкостью, вблизи мавзолей выглядит более величественным. Только подходя совсем близко, замечаешь, что его стены покрыты тончайшими узорами, словно вытканными по белому мрамору: мраморные блоки инкрустированы самоцветами, излучающими мерцающий свет. Поражает свежесть этого сооружения, как будто все это сделано не три века назад, а совсем недавно. Предание рассказывает, что Шах Джахан якобы повелел отрубить руки архитектору, чтобы он не мог нигде создать ничего подобного.

Боковые мраморные лестницы ведут на второй этаж мавзолея и открытые круговые террасы, над которыми возвышается узорчатая и сверкающая самоцветами громада белого купола. Фасад мавзолея прорезан огромными полукруглыми нишами и кажется невесомым. В центре его расположен вход в светлый просторный зал, где стоят два саркофага из бело-розового мрамора, украшенных растительным орнаментом и опоясанных текстами из Корана. Когда-то в зал вели огромные двери, выполненные целиком из серебра. Их покрывал тонкий орнамент из тысяч серебряных гвоздиков. Сейчас двери медные.

Беломраморные стены зала украшены мозаиками из тысяч драгоценных и полудрагоценных камней. Сплетенные в изысканный орнамент стебли растений и гирлянды неувядающих каменных цветов перемежаются вязью арабских букв, выложенных черным мрамором. 14 сур из Корана – традиционное для мусульманской архитектуры украшение – венчают своды арок над окнами.

Воспетый поэтами как памятник любви Шаха Джахана и Мумтаз, Тадж-Махал сегодня во всем мире воспринимается как символ Индии. Это одна из самых известных и посещаемых достопримечательностей страны.