Текст книги "Начало Игры"

Мудрец не знает, что он пишет, палач – какую рубит нить.

Монета, данная слепому страну способна погубить.

Сфагам закрыл книгу.

– Послушайте, – громко обратился он к собравшимся, – мы приехали из Амтасы, чтобы избавить вас от разбойников. Если поможете нам их найти, то тем самым поможете себе.

– Они сами вас найдут.

– Вдвоём с бабой на Кривого?

– Ехали бы вы лучше отсюда. Были здесь уже солдаты – и что? С тремя покончили и уехали. А Кривой-то остался! Вылезет не сегодня-завтра и перережет за них полдеревни. Они ж не люди – звери! А тут вы ещё!

– Да чего с ними разговаривать! – Гембра уселась на место, потягивая пиво.

– Верно. Разговаривать не будем. Будем слушать.

Крестьяне потихоньку успокоились и перейдя к своим обычным разговорам, казалось, перестали обращать внимание на визитёров из города. Только мордастый продолжал следить за ними из полутёмного угла.

– Слышали, а? – к столу подсел сутулый человечек неопределённого возраста в бесформенной коричневой шляпе, придающей ему сходство с хилым и не слишком благородным грибом. Да и лицо его было бледным и сморщенным, как сморчок. Он то и дело теребил жидкую бесцветную бородёнку, щурился и моргал маленькими красными глазками.

– Слышали, а? Они говорят – звери. Глупые люди какие! Разве зверь может в человека превратиться? Ведь не может, верно? Ну так ведь, а? Человек – в зверя – это ещё куда ни шло. Об этом и в книгах есть. Есть ведь, а? Вот ты – человек знающий – это видно, ведь правда? Да, знающий… и мысли у тебя… мысли, да мысли… интересные. Так вот скажи, есть ли хоть в одной книге, про то чтобы зверь в человека превратился? Ведь нет, а? Нет?

– Нет.

– Вот и я говорю…

– А они – «звери, звери…» Глаза… глаза у меня болят. Не спал я… – человек надвинул шляпу ниже и часто заморгал, отворачиваясь от света.

– А уж если и превратится зверь в человека, – бегающие красные глазки неожиданно остановились и долгим немигающим взглядом уставились куда-то вбок, – то не будет же он заниматься такой чепухой, как грабёж и разбой. Верно, а?

– Кто знает…

– Я знаю. Точно. А эти не знают ничего. Тёмные они. Дурачки. Я знаю… да знаю… Точно. Я знаю всех своих предков на ЧЕТЫРЕСТА ЛЕТ. – Неожиданно ясно и чеканно сказал он, глядя прямо на Сфагама. – А кто из них знает своего прадеда? А? – красные глазки снова забегали, – Вот я и говорю – тёмные людишки! Живут, как травинка в поле. Куда ветер подует, туда и они. Что с них взять. Так, разве что… А если и знают чего – не скажут. А почему? Потому, что боятся! Всего боятся… А вот вы – другое дело. Да вы не слушайте… Это я болтаю чушь всякую, чтобы эти не слышали. Вон тот в углу. Видите, как смотрит. Видите, да? Нечисто здесь. Это они так думают…

Это почти бессвязное словоплетение словно клейкой паутиной опутывало и без того усталый мозг Сфагама. «Если он выпрямиться, то будет пожалуй довольно высок.» – подумалось ему.

Гембра рассматривала собеседника со смесью ироничного умиления и какой-то свойственной только женщинам наигранной брезгливости, как рассматривают какого-нибудь диковинного, но не слишком чистого зверька.

– Вы меня послушайте, – тихо забормотал человечек, – Точно, точно, я то знаю. Длинные желтые ногти заскребли по столу. – Это они боятся. Дурачки такие…

Сами– то глупые, но при этом…, при этом…Тело много чего знает, правда ведь? Каждое, причём! Знает, но не говорит. Каждое тело знает всё о вселенной, но не говорит и страхом своим защищается, так, нет?

– Ты хочешь сказать, что каждое тело есть сколок космоса и лишь ум убеждает нас, что оно занято только собой? – устало спросил Сфагам.

– Во-во, ну да, стало быть. Мысль у меня была вроде этой… Вот эти всё строят, делают, копошатся – умом мир обустраивают, верно? И что? Ничего и не выходит. Как были травинки, так и есть. Не так разве? А если тело, как ты сказал – сколок космоса, то через него, стало быть, можно сразу до всего дотянуться, точно? И сразу всё узнать. А кто знает, тот и хозяин. Уж это точно. Тут и у зверей есть чему поучиться. Правда звери строить не умеют… Но так ведь на то и ум у нас. Уж мы то…

– У кого у нас?

– Ну, у нас, стало быть вообще… – пробормотал человечек, глядя куда-то вверх.

– Но это всё так, в общем, неважно. Вы меня не особо-то слушайте. Находит иногда… Поговорить-то здесь не с кем…-Знаю я, где эти разбойники сидят. – Вдруг быстро заговорил он, наклонившись вперёд. – Знаю, точно. Сейчас расскажу. Только, чтоб эти не видели, то есть не слышали, понятно? А то мало ещё чего придумают… Верно ведь? Вот, отсюда дорога идёт в деревню. Которую бросили. Слышали, да? Дальше – луг будет. Через луг пройдёте – дерево увидите сухое. Одно оно там – не ошибётесь. Оттуда дорожка на болота идёт. Это ничего, там пройти можно. Да, самое-то главное! По дорожке пройдёте – направо дом увидите. Там дорожка-то и кончается. Ну дом, как дом, рядом дерева два-три. А вокруг болота… Да болота там… Вот в том доме они и отсиживаются. А что? Солдаты на лошадях-то в болото не полезут. Да и не узнают они. Не скажет никто. А если узнают, то в болото и не полезут. Кто ж в болото полезет без дорожки то? Верно ведь, а? А дорожка есть там… Да, есть дорожка, есть. Уж я то знаю.

– А сами они где лошадей прячут?

– Вот чего не знаю, того не знаю. Врать не буду. Может в другой деревне. У мельника, говорят. А может и нет. Чего не знаю, того не знаю. Врать-то зачем? Вам ведь не лошади нужны, верно ведь, а? Мне тоже лошади не нужны, – опять неожиданно чётко и вразумительно добавил он.

– Ну вот… Вон опять подслушивают нас. Пошёл я… Пошёл, да. А про разбойников это я вам точно сказал. Точно, да. Только этим не говорите. Пошлют они вас… Ну пошёл я, ага?

Человек в коричневой шляпе суетливо поднялся и вышмыгнул вон.

– Чудной какой-то, но проверить надо, – деловито заявила Гембра.

– Придётся проверить. Пошли. Надо лошадей пристроить. Да и отдохнуть надо. Завтра с утра – на болота.

Глава 6

Сфагам и Гембра шли уже полдня. Дорога оказалась намного длиннее, чем представлялось. Они отправились в путь ещё рано утром, переночевав и оставив коней в доме у пожилой женщины, которая, судя по тому, с какой настойчивостью она отговаривала их идти на болота, казалась вполне заслуживающей доверия.

Солнце стояло уже в зените, а они дошли только до брошенной деревни. Никаких разрушений не было видно, но и признаков жизни – тоже. Дальше дорога, делаясь всё уже, огибала лес и уходила в сторону болот.

На душе у Сфагама было тяжело и неспокойно. Утром он уже не чувствовал дурноты, но его многолетние наработки сверхчувственного видения оставались отсечены незримой заслонкой. После утренней медитации он понял только то, что дело не в нём самом. Это были действия какой-то внешней силы, против которой не было возможности бороться. Оставалось лишь приспосабливаться к сложившемуся положению дел.

Гембра, напротив, всю дорогу пребывала в бесшабашной весёлости, всем своим поведением пытаясь показать, что ей море по колено. Она то ли действительно радовалась предстоящему и давно ожидаемому бою с разбойниками, то ли наоборот, старалась погасить глубоко спрятанную неуверенность и тревогу. А главное, она полуосознанно искала пути как-то приблизиться к своему замкнутому и немногословному другу, с которым, как она прекрасно чувствовала, было что-то неладно. Эти нехитрые попытки развеселить-расшевелить казались Сфагаму трогательными. Он подыгрывал, как мог.

– А вон и то дерево. Помнишь он говорил? – Гембра, указала на скорченный узловатый скелет высохшего дуба, торчащий среди высокой травы.

Возле самого дерева дорожка сузилась до едва заметной тропинки. Да и та казалась не слишком надёжной.

– Это и есть тот самый луг? – спросила девушка.

– Может он и считает это лугом, но я бы назвал это болотом. Старайся идти за мной следом и с тропинки не сходи.

– Он сказал, что болота дальше…

Они довольно долго шли по узкой тропинке, среди высокой травы.

– Во! Вижу дом! Большой, двухэтажный. Вон там виднеется. Справа, как говорил. Всё точно.

– Ага. Но идти ещё долго.

– Слушай, по-моему это всё таки ещё луг. Я хочу идти рядом с тобой!

– Не сходи с тропинки. Иди за мной.

Пройдя ещё десяток шагов по узкой тропинке, Гембра не выдержала и свернула вбок, пытаясь догнать Сфагама, не обращая внимания на предательское хлюпание под ногами. Ступив, как ей казалось, на вполне надёжную зелёную кочку, она соскользнула и провалилась по колено в вязкую болотную жижу. Спеша выбраться, незаметно для своего спутника, она стала делать резкие торопливые движения и увязла ещё глубже. Теперь, стоя в трясине почти по пояс, она вынуждена была окликнуть Сфагама. Тот в два прыжка оказался рядом, крепко стал на ближайшую кочку и протянул подруге ножны. Ухватившись за них, Гембра удивилась той силе с которой монах вытягивал её из болота. Предательски отяжелевшие складки плаща путались и тянули назад. Пришлось освободиться от него, расстегнув застёжку на плече. Выбравшись, наконец, на твёрдую землю, девушка обнаружила, что один сапог остался в болоте. Сначала она растерянно оглядела свои ноги, а затем стала деловито стаскивать второй.

– Придётся пятками посверкать! Ничего, я привыкла. Не в первой! – Она вылила из сапога грязную болотную жижу и с размаху зашвырнула его подальше за кочки. Послышался глухой шлепок.

– Как я, ничего? Сверкают пятки? – Продолжала она, закатывая свои уже довольно жалкого вида штаны до середины икр.

– Твои пятки неотразимы. – улыбнулся Сфагам, – Вот солнце сядет – впереди пойдёшь дорогу освещать. Так что постарайся их не особенно пачкать.

– Точно! Я на носочках пойду!

Сфагам понимал, что вся эта игривость и напускная бравада – на самом деле бессознательный призыв к защите, хотя сама Гембра ни за что бы в этом не призналась.

– Поторопимся! Как бы не сверкали твои пятки, лучше бы нам добраться до захода. Ты как?

– А мне-то чего! Ну колется чуть-чуть, подумаешь! Трава щекотная. Зато с землёй связь… Плохо что ли? А до дома мы сто раз до темноты дойдём. Тут ведь рукой подать.

– Не нравиться мне эта тропинка. Иди след в след. И давай попробуем побыстрей.

Беспокойство Сфагама было не напрасным. Происходило нечто странное. Расстояние до дома сокращалось неправдоподобно медленно. Они всё шли и шли, солнце клонилось к закату тоже, казалось, необычно быстро. Дом, вроде бы, становился ближе, но столь незначительно, что точно оценить время оставшегося пути не представлялось возможным. Почувствовала неладное и Гембра. Весь дальнейший путь прошёл почти в полном молчании.

Наконец, уже к самому закату они достигли злополучного дома. На последних шагах кочки слились в широкую дорожку, а та вывела на окружавший дом твёрдую землю. Дом был очень стар, но явно обитаем. Ставни были плотно затворены, но было видно, что ни в одной из комнат свет не зажжён.

– Сторожевых не выставили. – заметила Гембра. – А то бы они нас давно заметили.

– Мы должны были бы увидеть их первыми. Но их действительно нет. Полагаю, и в доме сейчас тоже пусто. Я это ещё издали понял. Надо обойти вокруг на всякий случай.

Держась близко к стене, чтобы не быть замеченными из окон они обошли дом, так никого и не обнаружив. Задний двор, небольшой сарайчик, дальняя стена – нигде никого. Но по многим признакам было ясно, что люди здесь были и совсем недавно.

– Теперь попробуем войти.

Гембра приоткрыла незапертую входную дверь

– Погоди, я первый.

Но девушка уже проскользнула внутрь. В этот момент, перед дверью, как и вчера в деревне на Сфагама вновь накатила волна слабости и тошноты. Что-то прозвенело в ушах, перед глазами мелькнула ослепительная голубая вспышка. И внезапно всё прошло. Более того, тяжкая глухая заслонка, отсекающая его от тонкого мира исчезла без следа. Все способности моментально вернулись на миг оглушив лавиной новых мыслеформ, образов и предчувствий.

«Дорога,… дом…зачем? Ошибка! Нельзя было сюда идти! Не надо было…»

За дверью Гембра щёлкала огнивом.

– Ты где? Иди сюда. Я свечку зажгла.

Передняя комната и следующий за ней зал с очагом выглядели вполне обычно и даже уютно.

– Точно! Нет здесь никого! – во весь голос провозгласила Гембра.

– Ты всё-таки пока не шуми. Что-то мне здесь не нравится. Надо всё осмотреть.

– Я – наверх! – с готовностью отозвалась девушка.

– Ну давай. Если что – сразу зови.

– Вот ещё! – обнажив меч, она бесшумно поднялась по лестнице на второй этаж.

Первое, что заметил Сфагам осматривая первый этаж, было то, что внутренняя планировка дома не вполне соответствовала его внешнему виду. Двери вели в комнаты, которых, если смотреть снаружи, вообще не должно было бы быть. Узкие коридорчики располагались тоже необычно, уводя в бессмысленные тупики. Почти все двери были закрыты. Вернувшись в зал с очагом, Сфагам стал просматривать книги, сложенные стопками на массивной полке. Пыли на книгах почти не было.

– Ну что там наверху? – не оборачиваясь спросил он Гембру, которая спустившись вниз, старалась тихонько подобраться к нему на цыпочках.

– Да ничего такого… Комната большая, вроде как эта. Может, меньше чуть… Какие-то стекляшки там и орехи здоровые. С голову величиной. И ещё штука какая-то из тонких палочек.

– Ты ничего не трогала, надеюсь?

– Вот ещё! А другие комнаты закрыты… Слышь, тут чего-то мел на полу, что ли? Линии какие-то… – она потёрла пальцами ноги по полу. – Не стирается.

«Молодец, заметила.» – отметил про себя Сфагам.

– Эти разбойники ещё и колдуют? Ну, дают! А ты что делаешь? О, они ещё и учёные – книги читают! – Гембра подошла ближе.

– Интересно?

– Очень, – лицо Сфагама было сосредоточенно-тревожным.

Он положил на место известный трактат Фареуна «О свойствах живых тел.» И взял соседнюю книгу.

– Я вообще-то читать не люблю, – призналась Гембра, – Понапишут там всякого…А толку-то что? Неохота на это время тратить! Я поэтому и пишу коряво и с ошибками. А читаю нормально. Если, конечно, буквы без всяких там завитушек лишних…

– А такие буквы видела? – Сфагам протянул раскрытую книгу.

– Не, это что-то не по-нашему.

– Да, да, не по-нашему, – он пролистал книгу.

Перед глазами промелькнули причудливые рисунки – сороконожка с крюком на хвосте и человеческой головой, изо рта которой торчал раздвоенный змеиный язык, хитрые геометрические фигуры с короткими подписями, рассечённый полупаук-полукраб с человеческими внутренностями, собачья голова с неестественно увеличенным лбом, части человеческого тела с искажёнными пропорциями…

Сфагам закрыл книгу. Его всегда невозмутимо спокойное лицо сделалось почти мрачным.

– Не, ты не думай, что я совсем уж… Я в книгах разбираюсь. Вот эта из пергамента. А эта, где не по-нашему – из другой кожи.

– Да уж, из другой… Из человеческой.

На лице Гембры застыл вопрос.

– Ну, разбойнички! – наконец проговорила она. – А ты чего такой… Ты их боишься что ли?

– Разбойники никогда здесь не были.

– Что!?

– Разбойники НИКОГДА не были в этом доме.

– А… а тогда что, то есть это кто… Это твой Охотник?

– Нет. Хуже. Причём тут Охотник? Охотник ждёт нас на выезде из этой местности. Он знает, что мы никуда не денемся.

– А кто же тогда? Людоеды?

– Хм,… людоеды. Людоед глупее обычного человека и слабее зверя. Это не противник.

– А тогда…

– Хуже, Гембра. Гораздо хуже…

– Не говори загадками. Ты меня пугаешь!

– Вот уж чего я меньше всего хочу, так это тебя пугать. Но я должен тебе сказать, что дела наши – дрянь. Я не уверен, что мы уйдём живыми из этого дома.

– Ого!

– Ты слышала что-нибудь о лактунбах?

– Да нет, вроде… Расскажи.

– Не сейчас. Помнишь, что говорили в харчевне? «ОН появляется там, где о нём говорят.»

– Кто ОН?

– Потом, Гембра, потом! Сейчас я уже кое-что понял. У нас два пути: или пытаемся уйти, или пережидаем здесь. Хотя, он именно этого и хотел. Но если он ещё далеко, то надо уходить и побыстрее. Может быть успеем… Значит так… Ты сиди пока здесь. Я выйду во двор, посмотрю кое-что. Проверю дорогу. Посмотрю по-своему, понимаешь?

Гембра растеряно кивала. Хотя голос Сфагама был, как обычно спокоен, ей ещё не приходилось видеть своего друга таким встревоженным.

– А потом я тебя окликну и – быстро отсюда. Будь готова.

– А чего мне…

– И ничего не оставляй. Я быстро. – Сфагам направился было к двери, но та неожиданно сама распахнулась ему навстречу.

– А вот и я. – В комнату вошёл человек в коричневой шляпе, привычным хозяйским движением притворяя за собой дверь.

«Этот ещё здесь откуда?» – пронеслось в голове у Гембры. «И вошёл-то как незаметно! Словно в коридоре сидел.»

– Ну как, нашли разбойников?

– Нет! – жёстко отрезала девушка. – Нет их здесь. Нет и не было.

– Не нашли, значит? Ну да… точно. Не было. Вот и я тоже думаю – откуда им здесь взяться-то? Что им тут делать, верно? Они ж не дураки, а? Они ведь себе не враги, так ведь? Ещё б им сюда? Хи-хи… Тоже ведь люди. Люди, не звери никакие. Верно ведь, а? Ну сядем, может, а? Посидим, что ли?

Усаживаясь напротив своего странного собеседника, Сфагам сделал Гембре едва заметный знак, как бы говорящий «Держись подальше.» Но та и не думала садиться. Она стала в паре шагов от стола и упёрла руки в бока, глядя на человека в коричневой шляпе с раздражением и вызовом.

– А ты чего босиком-то, а? – спросил тот, осматривая девушку цепким бегающим взглядом, – Где сапожки-то потеряла? А хорошие были сапожки-то. И шпоры такие красивые. Вот, – он точно изобразил длинным кривым пальцем изгиб шпоры. Я ведь помню. Я ВСЁ помню. Да, так вот…

– В болото слазила… Которое вместо луга.

– А-а-а. Ну понятно. Да… И как теперь-то? Вот так, значит? Не жалко, нет?

– А что такого! Подумаешь!… В деревне девушки всю жизнь босиком бегают. И в городе, кто победнее – тоже. И ничего! И довольны! А я что – хуже?

– Ну да… Ага… Всю жизнь. Это верно. Всю жизнь, да… Всю ночь то есть, да? Ведь настоящая жизнь только ночью-то и начинается. Так ведь, а? – подслеповатые красные глазки не то моргали, не то подмигивали.

– Ночь – она ведь как; если спишь, то короткая, а если не спишь, то длинная-длинная. Хи-хи. Верно ведь, а? Да-а… Э-э-э… А вот это не твой, нет? А? – он раскрыл сумку, вроде той с которой женщины ходят на базар и вытащив из неё измазанный болотной грязью сапог Гембры, со стуком поставил его на стол. Струйки болотной грязи побежали по сухим доскам, соскальзывая в щёлки.

Повисла тягостная пауза.

– Забери, – хрипловато-сдавленным голосом проговорила Гембра, – он мне не нужен.

– Ну ладно, ладно… Может, и правда не нужен. А может, и зря. Может, и сгодился бы для чего, верно? А то можно ведь и второй поискать, а? Чего там искать-то? Там ведь шагов пятнадцать от первого до второго-то. Ну, может двадцать… Ну ладно, глядишь, и мне в хозяйстве сгодится. Кожа то… – он протянул было руку, но Сфагам, опередив его, в мгновение ока схватил сапог и не глядя швырнул почти через всю комнату. Сапог попал в очаг, взбив облачко холодного пепла.

Вновь воцарилось напряжённое молчание.

– Так вы, значит, на ночь? Да? Правильно. Давайте, давайте… Кто ж ночью по болотам-то ходит. Только очаг здесь плохой – не согреетесь. Дыму наглотаетесь – и всё. Лучше и не зажигать. Знаю я этот дом. Да, знаю, знаю. Как не знать…

– Так чего ж ты нам свистел!… – Гембра буравила странного собеседника вызывающим взглядом своих чёрных глаз.

– Ну мне пора. Пора, да. Ну пошёл я, – он встал и направился к двери. – Да, чуть не забыл вот. Голова-то… Вина я вам принёс домашнего. Ночь-то долгая. Может и согреетесь, верно?

Из той же сумки появилась большая бутыль из толстого тёмного стекла.

– Так вот, да… Ну пошёл я. А огонь здесь не разводите. Без толку…Тяга здесь плохая. Я-то знаю. А сапоги-то… Это ерунда… Всю жизнь, говоришь, хи-хи. Это здорово! Точно. Правильно. Ну может чего в доме найдёшь. В подвале-то много всякой всячины валяется. Есть, есть точно. Ну всё, ну ладно, ну пока. Не скучайте. Хи-хи…

Дверь затворилась.

– Откуда он взялся, сморчок этот? И что он плёл тут?… Ты чего-нибудь понял?

– Я всё понял. Жаль, что поздно. Он со мной разговаривал.

– С тобой? А сапог причём?

– Сапог не причём. Играет он с нами, как кошка с мышью.

– Вот, мразь! Заманил, как дурачков и куражится! Я б его, плюгавенького такого…

– Ты б его!… Да ты знаешь, с кем мы связались? Ладно, времени в обрез! Слушай меня. Встречать будем здесь. Эта комната для боя самая подходящая. Вон, видишь стенка, где очаг. Она самая крепкая. У очага и сядем. Теперь быстро разводи огонь.

– Ага! Сейчас за дровами сбегаю.

– Какие дрова! Ни шагу из комнаты! – Ломай вон те два стула. Корзина у окна – для растопки.

Несколькими точными ударами меча Гембра превратила стулья в обломки.

Огонь разгорался медленно, как бы нехотя.

– А это что ещё он тут притащил? – девушка взяла в руки бутыль. – Правда что ль вино?

– Поставь, не трогай. И пить не вздумай!

Гембра уже вынула пробку и попробовала содержимое на палец. Затем она поднесла горлышко к носу.

– На кровь похоже, но и не кровь, вроде…

– Не прикасайся, прошу тебя! И слушай. – голос Сфагама звучал спокойно и серьёзно.

– Он может появиться в любой момент. В любой, понимаешь? Ты должна быть всё время готова. Делай только то, что я говорю. Когда он придёт, а он обязательно придёт, если только у тебя будет возможность – прыгай в окно и беги со всех ног отсюда. Я уж не знаю, как там будет, но задержать я его смогу. Так, может хоть ты спасёшься. Только осторожней на болоте.

– Не буду я удирать! Да ещё от такого… Не на ту напал! И тебя не оставлю!

– Ну, как знаешь.

– Следи за огнём и заготовь ещё деревяшек. Я сейчас сделаю кое-что.

Он раскрыл страшную колдовскую книгу и взяв с полки кусок мела, стал рисовать на двери перевёрнутый треугольник с вписанным в него кругом, ставя кое-где рядом необычные буквы.

– Это его остановит?

– Немножко придержит и слегка испортит настроение. Во всяком случае сразу в эту дверь он не войдёт.

– Может ещё столом подпереть?

– Не смеши.

– Значит, сразу не войдёт. А потом?

– Потом не знаю. Он войдёт откуда захочет и когда захочет. Это ЕГО дом. Но до утра он нападёт обязательно. Для того он нас сюда и затянул.

– Это я виновата! Я тебя сюда притащила!

– Нет, это я должен был его раскусить! Ещё тогда в деревне. А вот почему не раскусил?…Вот это самое непонятное. Ведь он мне ВСЁ сказал. Сам всё сказал. Прямо в лоб, понимаешь. Я тогда ничего не соображал и он это видел. Когда мы туда вошли, мне кто-то всё перерубил. Ты понимаешь?

Гембра кивнула.

У нас это называется «накрыть шапкой».

– Может это он сам на тебя напустил?

– Нет. Это даже ему не под силу. Кто-то меня ему подставил. И тебя за компанию.

– Охотник, что ли?

Сфагам напряжённо думал.

– Нет… И хватит пока об этом.

– А почему ты его не убил сейчас?

– Я не мог. Он сидел в яйце. Оно бы чуть-чуть раскрылось, только если бы он напал первым. Да и то… Но он не такой дурак. Он приходил нас прощупать. Последняя пристрелка… Как там огонь?

– Дымит потихоньку. Разойдётся сейчас…

– И ещё… послушай. – продолжал Сфагам, – когда он придёт, он будет не такой как сейчас, понимаешь?

– Не-а. Не такой, а какой?

– Не знаю какой. В том-то и дело.

– Что ещё противнее?

– Да. И страшнее…