Текст книги "На руинах империи"

Такова история одной семьи, создавшей свою собственную золотую паутину по всему миру. Но эта паутина была вплетена в большую финансово-экономическую сеть, возродившейся империи евреев.

НОВОЕ – ХОРОШО ЗАБЫТОЕ СТАРОЕ.

Новая финансово-экономическая империя была построена. Новая золотая паутина стянула мир в единое целое. При выборе методики построения, как и в старые времена, при выборе между рентабельностью системы или ее подконтрольностью власть выбрала второе. Власть всегда выбирает контроль в ущерб эффективности.

Итак, выбор пал на построение модели экономики на «тяжелых деньгах» сконцентрированных в руках финансовой элиты. На применении денег, как товара в системе деньги – товар – деньги. То есть на деньгах, которые сами по себе приносят прибавочную стоимость в виде процента. Неповоротливая машина такой модели постоянно давала сбои, выдерживая нагрузки только за счет крепости самой золотой паутины. Крепость же ее определялась крепостью семейных уз и кастовой поддержкой. Однако память о старой системе более рентабельной, доходной и поворотливой не удалось вытравить из памяти ни написанием новой истории общества, ни придумыванием сказочных экономических моделей, ни переводом денег из эквивалента товара в сам товар, ни другими методами.

«В конце XIX века Сильвио Гезель, преуспевающий коммерсант, работавший в Германии и Аргентине, заметил, что иногда его товары продавались быстро и за хорошую цену, а в другое время продавались медленно, с тенденцией к снижению цен. Он начал размышлять об этом и искать причины такого хода событий и быстро понял, что такие подъемы и спады мало зависят от спроса на его товары или их качества, а почти исключительно – от цены денег на денежном рынке. Гезель начал следить за такими колебаниями и скоро пришел к выводу, что люди покупали тогда, когда процентные ставки были низкими и не покупали тогда, когда они были высоки. Причина того, что денег было то меньше, то больше, заключалась в желании или нежелании обладателей денег давать их под проценты. Если они могли получить меньше 2,5 %, преобладающей становилась тенденция к тому, чтобы оставлять деньги у себя, что приводило к уменьшению объемов капиталовложений, приводившего, в свою очередь, к банкротству фирм и уменьшению количества рабочих мест. Если через некоторое время вновь отмечалась готовность людей платить больше процентов за получаемые деньги, они снова охотно предоставлялись. Таким образом начинался новый экономический цикл. В его начале процентные ставки и цены на товары были высокими, затем, с постепенным, увеличением товарной и ускоренным увеличением денежной массы, процентные ставки снова снижались и, наконец, снова приводили к «забастовке» капитала».(Маргрит Кеннеди. Деньги без процентов и инфляции.)

Сильвио Гезель объяснил этот феномен тем, что в отличие от всех других товаров и услуг деньги можно оставлять у себя практически без затрат. Если у одного человека есть корзина яблок, а у другого есть деньги, то владелец яблок будет вынужден продать их уже через короткий срок, чтобы не потерять свой товар. А обладатель денег может подождать, пока цена не придет в соответствие с его представлениями. Его деньги не требуют «складских расходов», а наоборот, дают «выгоду ликвидности», то есть, имея в кармане или на счете в банке деньги, можно ожидать того, когда наступит удобный момент или цена снизится до такого уровня, когда товар выгодно купить.

Отсюда Сильвио Гезель сделал вывод, что если бы мы смогли создать денежную систему, в которой деньги, как и все другие товары и услуги, требовали бы складских расходов, то экономика была бы освобождена от подъемов и спадов в результате спекуляции деньгами. Он предложил создать в рамках этой денежной системы такие условия, чтобы деньги при этом «ржавели», то есть облагались бы платой за пользование.

В 1890 году Сильвио Гезель сформулировал так называемую, идею «естественного экономического порядка», обеспечивающего обращение денег, при котором деньги становятся государственной услугой, за которую люди отчисляют плату за пользование. (Silvio Gesell, Die Naturliche Wirtschaftsordnung, Rudolf Zitzmann Verlag, Nuremberg, 1904, (IXth. edition 1949)

Вместо того, чтобы платить проценты тем, у кого больше денег, люди – для того, чтобы вернуть деньги в оборот, должны были бы платить небольшую сумму за изъятие денег из циркуляции. В своей работе он приводил такой пример. «Можно сравнить деньги с железнодорожным вагоном, который, как и деньги, облегчает товарообмен. Само собой разумеется, что железнодорожная компания не платит премию (проценты) тому, кто пользуется вагоном за его разгрузку, обеспечивающую его дальнейшее использование, но пользователь платит небольшую “плату за простой”, если не обеспечил разгрузку вагонов. Это в принципе все, что нам следовало бы сделать с деньгами, чтобы исключить негативное воздействие процентов. Каждый пользователь отчисляет небольшую «плату за постановку на стоянку», если задерживает деньги дольше, чем это необходимо в целях обмена». Такие деньги, свободные от процентов, Он предложил называть «свободными деньгами». Другой экономист Дитер Зур ввел за последние годы обозначение «нейтральные деньги», так как они служат всем и не дают никому односторонних преимуществ, как это происходит в современной денежной, системе.

Большинству людей в наше время действительно очень трудно понять, почему деньги лучше обложить «платой», чем допускать оплату процентов. Это также трудно понять, как то, что Солнце не вращается вокруг Земли, а Земля – вокруг Солнца. Мы понимаем, что это так, но нам очень трудно это себе представить.

В настоящее время правительства, политики, банки и экономическая система объявляются ответственными за возникновение большинства проблем, вызванных основополагающими изъянами денежной системы. Их ответные действия: борьба со следствиями и половинчатые решения, например, частичное освобождение от долгов, конверсия долгов, временные безвозвратные ссуды в целях снижения социальной напряженности.

Одним из немногих политиков, которые не только знают об этом, но и пытаются осуществить изменение денежной политики, является Клаус фон Донаньи, в течение многих лет занимающий пост бургомистра Гамбурга. В своем заявлении от 23 февраля 1983 года он подчеркнул: «Если мы допустим дальнейшее увеличение общественной задолженности в будущем в рамках страны, земель и общин, как это происходит сейчас, то даже при дальнейшем снижении процентных ставок «мы не только упустим возможность маневра для осуществления дополнительных мер, но и вообще потеряем способность проводить прежнюю политику».

Другой известный экономист Вернер Розенбергер говорит: «Самым страшным в этой ситуации являются, по моему мнению, не коррумпированные властители. Их, как свидетельствует история последних лет, рано или поздно свергнут. Действительно ужасным является тот факт, что те, кто приходит им на смену, то есть новые власть имущие, много говорят о реформах, но не имеют пригодных для этого моделей экономических реформ».

Может эти идеи как-то не соответствуют культуре и морали наших стран и народов? Однако исторический опыт говорит о том, что Моисей, Аристотель, Иисус, Магомет, Лютер, Цвингли, Ганди и многие другие давали на этот счет однозначные советы или объявляли запрет на получение процентов. Они поняли сущность проблемы.

В книге Моисея записано: «Если даешь взаймы деньги своему брату, бедняку, никогда не поступай с ним, как ростовщик. Тебе не позволено облагать его процентами».

Аристотель пишет в своей «Политике».

«Ростовщика ненавидят совершенно справедливо, ибо деньги у него сами стали источником дохода, а не используются для того, для чего были изобретены. Ибо возникли они для обмена товаров, а проценты делают из денег еще больше денег. Отсюда и их название (рожденные). А рожденные похожи на родителя. Но проценты – это деньги от денег, поэтому они всего противнее природе из всех родов занятий».

Если перевести дословно текст греческого оригинала, то в Евангелии от Луки читаем: «…И взаймы давайте, не ожидая ничего».

Согласно учебникам истории, Никейский собор, состоявшийся в 325 году от Рождества Христова, запретил всем духовным лицам взимать проценты. Наказанием, преступившим запрет, было немедленное лишение сана.

В 1139 году Второй Латеранский собор постановил: «Кто берет проценты, должен быть отлучен от церкви и принимается обратно после строжайшего покаяния и с величайшей осторожностью. Взимателей процентов, не вставших перед смертью на Путь истины, нельзя хоронить по христианскому обычаю».

Мартин Лютер страстно обличал ростовщиков: «И потому ростовщик и скряга – это и правда не человек; он и грешит не по-человечески. Он, должно быть, оборотень, хуже всех тиранов, убийц и грабителей, почти такая же. скверна, как сам дьявол. Сидит он не как враг, а как друг и согражданин, под защитой и покровительством общины, но отвратительнее он, чем любой враг и убийца-поджигатель. Потому если колесуют и обезглавливают уличных грабителей, убийц и преступников, то сколь же больше нужно сначала колесовать и пытать всех ростовщиков, изгонять, проклинать и обезглавливать всех скряг…»

Ульрих Цвингли пошел по пути секуляризации еще дальше. С одной стороны он объявил проценты безбожными и антихристианскими, с другой стороны признал за государством право определять процентную ставку.

Запреты, налагавшиеся на проценты во времена европейского Средневековья, согласно которым бравшие проценты христиане отлучались от церкви, переместили всю тяжесть проблемы на евреев, которым разрешалось брать проценты. Последние с тех времен все больше превращались в ведущих банкиров мира. Тем не менее, в книгах Ветхого Завета еврейские общины отметили, что проценты разрушают при длительном воздействии любой социальный организм. Поэтому с древних лет признавался «Святой год», прощение всех процентов и долгов приблизительно раз в семь лет. Таким образом, имелась возможность ограничивать тот вред, который наносился процентами.

Как мы уже писали до настоящего времени, запрет на проценты действует в мусульманских странах. Там за кредит не платят, а вместо этого банк, предоставляющий деньги, принимает долевое участие в деле, а позднее – в получаемых прибылях. Это тоже отголосок старых принципов ведения экономики.

В некоторых случаях это лучше, в других хуже, чем получение процентов, однако ничего не меняет в практике получения доходов за счет других.

Но вновь сотканная золотая паутина сопротивляется воспоминаниям. Это она ввела в обиход расхожее мнение, что используемой в настоящее время денежной системе уже более 2000 лет. Каждый немец уверенно вам скажет, что немецкое слово «деньги» (Geld) происходит от слова «золото» (Gold). Да и у нас любой школьник уверенно добавит к этому, что золото – металл довольно непригодный ни для чего другого, кроме как для украшений и поделок, стал около 700 года до н. э. предпочтительным средством обмена в Римской империи. Древние римляне из него чеканили золотую монету, которую потом забыли как чеканить, и только середине средневековья неожиданно вспомнили. В такое совсем от нас недалекое время деньги были равноценны монетам. Данная концепция была даже включена в Конституцию США. Золотые и серебряные монеты (или их депонированное покрытие) еще до 1934 года являлись в США единственным легальным средством оплаты.

Так вот, три четверти книги Сильвио Гезеля «Естественный экономический порядок» отведены вопросу золотого стандарта. Книга была выпущена аж в 1904 году. В отличие от всех признанных ученых-экономистов своего времени, Гезель пытался доказать теоретически и с привлечением многих практических примеров, что золотой стандарт не только бесполезен, но даже вреден для хорошо отлаженной денежной системы на базе беспроцентных денег. Это было в начале двадцатого века, когда о таком подходе и подумать было удивительно. А сейчас мы уже знаем, что золотой стандарт не является необходимым условием, и ни одна денежная система мира не основывается более на золотом стандарте. В 1930 году Джон Мейнард Кейнс, который хорошо знал работы Гезеля, помог устранить золотой стандарт. Однако он забыл выдвинуть другую необходимую составную часть реформы, а именно замену процентов платой за обращение. В своей книге «Структура издержек и эффективности денег при капитализме» Дитер Зур показывает, что Кейнс не продумал здесь все до конца, и также объясняет, почему эта ошибка, как в прошлом, так и сейчас вызывает к жизни величайшие проблемы.

Вот уж действительно новое – хорошо забытое старое. В книге «Крах империи евреев» мы подробно останавливались на историческом времени других денежных отношений. Напомним. С XII по XV век в Европе в ходу были деньги, которые называли брактеатами. Они выпускались городами, епископствами и отдельными феодалами. При этом они служили не только для обмена товаров и услуг, но и являлись средством взимания налогов. Тонкие золотые или серебряные деньги «обесценивались» один раз в год, то есть изымались из обращения и заменялись вновь отчеканенными. При этом они девальвировались на 25 %, эта часть удерживалась в качестве «сбора за чеканку» или «налога на чеканку».

Никто, естественно, не был заинтересован в обладании такими деньгами. Вместо этого они вкладывались в мебель, добротные дома, произведения искусства и все то, что имело стабильную или даже увеличивающуюся со временем стоимость. В эту эпоху возникли многие прекрасные произведения религиозного и мирского искусства и архитектуры. В этот период выросли все города Европы. Мы и сейчас вспоминаем об этом времени, как о периоде одного из взлетов европейской культуры. Ханс Р.Л. Корсен пишет в своей книге «Хрупкие деньги»: «Поскольку накапливать денежные богатства было невозможно, вместо них были созданы реальные богатства». (Hans R.L.Cohrssen, “Fragile Money” in The New Outliik, Seht. 1933). Ремесленники работали пять дней в неделю, был введен «пьяный понедельник» (невыход на работу после праздников), уровень жизни был высоким. Кроме того, войны между различными политическими сферами влияния не велись. Поэтому в книгах по истории эта эпоха освещена очень слабо. История была и остается почти исключительно описанием войн и революций.

Поскольку такие деньги одновременно использовались для взыскания налогов, вследствие чего регулярно теряли часть своей стоимости, большой популярностью они не пользовались. Поэтому в конце XV века был введен так называемый «вечный пфенниг», то есть деньги, которые не обесценивались. Стали взиматься проценты, и в руках все меньшего количества людей сосредоточивались все большие богатства, со всеми вытекающими отсюда социальными и экономическими проблемами. Фуггеры и Вельзеры становились все богаче, остальные все глубже погружались в долговое болото, от императора до простого крестьянина. Этот пример из истории учит нас, что налоги следует взимать не вместе с платой за обращение, а отдельно.

Система финансово-экономической империи, созданная на обломках империи евреев и выстроенная по методикам глобализма, в самом фундаменте была порочна. Самый первый краеугольный камень этого фундамента – процент на деньги и накопление капитала был миной замедленного действия. Можно возразить. Что же этого никто не видел? Мы уже привели несколько примеров, когда экономисты разных стран обращались к историческим аналогиям и делали прогнозы краха вновь построенной системы. Действительно нынешний биржевой обвал, рост цен, массовые увольнения, заморозка кредитов – все то, что для миллионов россиян стало шоком и неожиданной реальностью, в которой нам теперь жить, было предсказано в том числе и российскими экономистами.

«Даже министр финансов Алексей Кудрин ссылается на цикличность кризисов. Кризис должен был произойти, он неизбежен. Его усилило то, что сейчас биржевые торговцы принимают решение на основе компьютерных советов и программ. Получается, что у всех в мире одинаковые информация и методы, и все действуют одинаково. Поэтому если утром на Токийской бирже кто-то чего-то продал, то потом все остальные на биржах в Европе, Америке будут продавать. У этого кризиса не одна причина, а совокупность примерно десяти факторов. И все это крайне неудачно пришлось на время цикличного спада экономики…» – говорит кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Института системного анализа Российской академии наук Владимир Бритков.

Но и при Леониде Ильиче Брежневе об этом не только знали, но даже создали специальный Всесоюзный научно-исследовательский институт системных исследований (ВНИИСИ). Именно в его недрах родился секретный доклад «На пороге третьего тысячелетия» (Глобальные проблемы и долгосрочное развитие СССР). В этом докладе говорилось, что в 90-х годах грядет экономический и политический кризис, и если ничего не предпринимать, все пропадет, обрушится и будет становиться все хуже. Следующий глобальный экономический кризис, по прогнозам, должен был состояться в конце первого десятилетия нового века.

И это не все. Именно на это время, с 2011 по 2013 годы, определил пик кризиса великий советский экономист Николай Кондратьев еще в 20-е годы XX века. Он проанализировал экономические данные Англии, Франции, Германии и США за двести лет. И после обработки данных выявил исторические циклы экономической конъюнктуры длиной 4855 лет! На основании своих наблюдений Кондратьев сделал долгосрочный прогноз на сто лет, предсказав, в частности, Великую депрессию 1930-х годов и нынешний мировой финансовый кризис.

Николай Кондратьев не был просто бюрократом из постреволюционной России. Он занимал важное место во временном правительстве Александра Керенского, перед тем, как к власти пришли большевики. После этого он основал влиятельную исследовательскую организацию, Институт Конъюнктуры и стал его директором и важным теоретиком Новой экономической политики (НЭП) Ленина.

Николай Кондратьев родился в 1892 году в деревне Галуевская Кинешемского уезда Иваново-Вознесенской губернии. В 1911 году он поступил в Петербургский университет на юридический факультет. В 1918–1920 годах Кондратьев, перебравшись в Москву, заведовал отделом совета сельскохозяйственной кооперации центрального товарищества льноводов, преподавал в Кооперативном институте и Тимирязевской сельскохозяйственной академии.

С 1920 года он работал в Наркомземе. В 1928 году его отстранили от должности, а в 1930 арестовали по «делу Трудовой крестьянской партии» и заключили в концлагерь 26 января 1932 года.

Теория больших циклов экономической конъюнктуры Кондратьева означает, что «войны и революции возникают на почве реальных, и, прежде всего экономических, условий… на почве повышения темпа и напряжения хозяйственной жизни, обострения экономической борьбы за рынки и сырье… Социальные потрясения возникают легче всего именно в период бурного натиска новых хозяйственных сил». Это было написано в 1926 году. «Однако социальная неустроенность и стремление быстрее преодолеть ее чаще всего и толкают экономику на тупиковый путь». Сделал заключение ученый.

Кондратьев исследовал экономику с 1790-го года и выявил, что каждый цикл состоит из четырех стадий. Они подобны временам года. «Весна» – это бурное развитие экономики. «Лето» – ее блаженство. «Осень» – страшный спад. «Зима» – стадия, в которую экономика впадает, несмотря на усилия государства по ее спасению. Последняя фаза может длиться до 20 лет.

Как замечает «The New York Times», волны Кондратьева, очевидно, больше имеют описательную ценность, нежели предсказательную. Однако показательно, что экономическому спаду в 2000 году в США предшествовали 25 лет непрерывного экономического роста. До этого был кризис 1980–1982 годов, который во многом побил рекорды своего предшественника 1974–1975 годов.

Но вот что удивляет. Такие прогнозы не заставляют никого во власти пожертвовать сомнительным миражом контроля над экономикой ради ее эффективности и выхода из кризиса. Историк экономики Дэвид Колендер очень точно отметил: «Самое страшное – когда разработчики политики уверены в своей правоте».

Заключение

Закончено наше расследование. Мы проследили, как возникла единая финансово-экономическая система, золотая паутина с самого момента ее зарождения. Попытались доказать, что для того, чтобы связать воедино все разрозненные нити торговли, экономики, финансирования всего многообразия отельных княжеств, городов и уделов было необходимо зарождение отдельной профессиональной касты экономистов. Такой кастой, по нашему мнению, стали евреи. Именно они и их общины соткали единую золотую паутину. Именно они обслуживали кровеносную систему общественного и государственного организма.

В следующей книге мы расследовали, почему эта единая империи евреев потерпела крах. Что помогло разорвать золотую паутину, даже несмотря на то, что в нее были вплетены стальные нити военно-монашеских орденов, силового прикрытия финансово-экономической системы. И кто был тот, кому это было выгодно? В ходе расследования мы с удивлением открыли для себя, что в основном вдохновителями и организаторами этого краха выступали сами члены этой профессиональной касты. Те, кому не хватило места у сытного стола.

В третьей нашей книге мы попытались рассказать, что, осознав ошибку разрушения единой системы, те же вдохновители ее разрушения попытались восстановить новую империю на руинах старой. Еврейские общины и еврейские родственные связи помогли им осуществить этот замысел. Но множество побочных факторов помешало сделать это в наиболее радикальной, апробированной годами и поколениями системе. Жажда короткой, но сиюминутной выгоды для членов касты, и жажда удержания власти и контроля над экономикой со стороны власть предержащих увела вновь созданную империю евреев в тупиковое направление. Новая золотая паутина опутала весь мир. Новая золотая паутина скрутила всех. Однако ее крепость оказалась видимой.

Пока мы писали свою книгу, в мире прокатилась волна финансового кризиса. И истоки ее не в том, что кто-то изменил направление движения или применил неправильные методы или просто словчил, смошенничал. Истоки ее в том, что изначально была принята самая неэффективная система хозяйствования, основанная на тотальном контроле, наживе определенной финансовой группировки, на истощении общества и попытке подчинить экономику обслуживанию целей одной касты. История, дающая нам всегда полную картину развития общества, была не востребована новыми золотыми паучками. Они просто не захотели понять, что только постоянный баланс власти между кастами может гарантировать обществу стабильность. По закону сообщающихся сосудов, ослабление одной касты, тут же влечет к усилению другой, и вследствие этого к усилению ее властных амбиций. В ответ другие каты постоянно включаю все свои тайные и явные силы для нейтрализации ее амбиций. Таким образом, история превращается не в поступательное развитие общества, а в борьбу у стола власти.

В заключение нам бы хотелось отметить, что выстрел в прошлое из пистолета, влечет за собой ответную канонаду из всех орудий. Поэтому пусть наши расследования будут уроком, а не средством к обвинению.