Текст книги "Берега Белокамня. Пираты Южных морей"

– Нам нужны новые люди, – прошёлся по палубе Тодеус, чеканя шаг. – Иначе у нас просто не хватит экипажа для управления обоими судами. Бросать купца, который под завязку забит хорошим товаром, ровно, как и высвобождать трюмы Пеликана – большая глупость. Поэтому я объявляю набор в нашу команду…

Надежда затеплилась во взорах пленников, однако радоваться им было рано, поскольку так просто Тодеус никогда врагов не прощал. У Виктора ещё свежи в памяти были воспоминания о том, как на «Духе Востока» пиратский капитан устроил нечто вроде публичной казни, поэтому молодой человек опасался того, что и тут произойдёт нечто подобное.

– Набор будет на конкурсной основе, – тут же огорошил пленников и подтвердил догадку Виктора Тодеус. – Вся толпа мне не нужна. Вас тут сколько набирается? Три дюжины, не меньше. А мне нужно для управления кораблём всего полтора десятка. Поэтому сейчас вас развяжут, а потом вы сами решите силой или жребием, кто же из вас останется на борту в составе нашей команды, а кто отправится вниз к акулам.

При этих словах Виктор бросил беглый взгляд вниз, где обнаружил огромное количество больших плавников, шнырявших вокруг судна. Кажется, к тому десятку тварей, что призвал часом ранее джинн, прибавились и другие людоеды, которые могли чувствовать кровь в море за десяток миль, или даже больше. Естественно, что зубастые хищники будут только рады новым подношениям, поскольку такие обильные пиршества в морях большая редкость. Не каждый день, знаете ли, матросы градом сыплются за борт!

– Это будет вам уроком за то, что осмелились напасть на братьев по цеху, – ухмыльнулся Тодеус. – Вы что же, скажете, что не видели нашего флага? Не поверю. Ну и, кроме того, это будет вам наказанием за то, что стало с моим лицом!

Он отнял от щеки окровавленный платок, явив взору своих товарищей и врагов свой новый шрам. Да, за такое капитан имел право быть злым, как чёрт, и требовать крови в ответ. Так, по крайней мере, считала большая часть его пиратов, в то время как Виктор был категорически против такого развития событий. Ну как, скажите на милость, убийство своих товарищей поможет тебе воспылать в дальнейшем к Тодеусу пламенной любовью? Естественно, что никак. Неужели нельзя было просто задать вопрос на желание присоединиться? Так нет же, приходится устраивать самые настоящие гладиаторские бои на палубе!

А там, тем временем, уже освобождали пленников, чтобы те имели возможность драться между собой, либо добровольно отправиться за борт. Естественно, что желающих кормить рыб не нашлось, поэтому все застыли в хищном ожидании сигнала, ожидая начала боя. Все хотели жить, поэтому теперь готовились к драке, которая станет едва ли не главным событием в их пиратской карьере. Вообще, на суше, именитые пиратские капитаны при подборе персонала устраивали подобные проверки для кандидатов, поскольку их авторитет позволял им выбирать разборчиво из большого ассортимента. Нет, конечно, там дрались не до смерти, а только до нокаута, однако и этого хватало, чтобы определить степень профпригодности морских волков, которым важно было знать не только морское дело, но и уметь постоять за себя и посягнуть на чужое. Что-то подобное сейчас и предлагал своим пленным Тодеус, и в его действиях был резон, поскольку оставлять всех захваченных на своих кораблях было чревато их вооружённым бунтом, с попыткой угнать судно или сместить капитана. А если новичков примкнёт в разы меньше, то это позволит их сильно разбавить верными людьми, что значительно снизит вероятность мятежа или диверсий. Кроме того, каким же нужно быть самоуверенным или безумным, чтобы нападать в море на пиратов, способных больно огрызнуться в ответ? Естественно, что сам Грех был безумцем, иначе не стал бы отдавать подобного распоряжения, но так ли были разумны и те, кто последовал за ним, решив выполнить подобный приказ? Или его молодчики понадеялись на своё численное преимущество, решив задавить Пеликан количеством?

– Они сейчас что, правда будут драться между собой? – спросил у Виктора Косой, который смотрел не пойми куда, застыв в ожидании.

– Да, – кивнул молодой человек в ответ. – Я уже видел подобную забаву раньше, и мне она не понравилась.

– Да? – почесал голову шулер. – Ну я не…

– Начинайте! – громогласно приказал Тодеус, и все пираты с Пеликана впились взорами на палубу захваченного купеческого судна.

Зрители устроились не только на самой шхуне, но также на баке и корме захваченного корабля, оставив его палубу для предстоящего испытания, где бестолково топтались почти четыре десятка пленников (преимущественно из числа тех, кого сняли со льдины и выловили из моря прежде, чем их успели растерзать акулы). Пираты держали в своих руках оружие, а также заряженные самострелы, что полностью отбивало охоту у заложников пытаться напасть на своих поработителей, и, кроме того, захватчики были рассеянны вокруг них, взяв пленников в круг.

Первым сорвался с места рослый мужик, на лбу которого был вырезан какой-то символ, который Виктор опознал как религиозный. Вспомнить о том, какому божеству он был посвящён, молодой человек не мог, но ясно помнил, что эта религия была из разряда агрессивных. Как и сам её последователь, который зарядил своим мощным кулаком ближайшему товарищу в ухо, а потом сразу же набросился на другого. Это послужило сигналом для всех остальных, и вскоре уже на палубе купеческого судна кипела самая настоящая кулачная битва, в которой проигравшим не было места. Те, кому повезло упасть на палубу, потеряв сознание, ещё не были списаны со счетов, поскольку могли в любой момент очнуться и вернуться в драку. Зато вот тем бедолагам, которым не повезло вылететь за борт, навсегда выбывали как из соревнования, так и из этого бренного мира, поскольку рыскавшие в воде хищники попросту не оставляли шансов на выживание. А акул собралось много, пугающе много! Как в море, так и на палубах обоих кораблей, поскольку пираты с обеих сторон были теми ещё хищниками.

Описать словами то побоище, которое кипело на захваченном судне, было попросту невозможно. Как и смотреть на него без эмоций. Многие зрители радовались и свистели, наслаждаясь бесплатным развлечением, в то время как Виктор был бы рад отвернуться, да вот не мог, поскольку ему всучили заряженный арбалет, приказав стрелять в любого, кто попытается прыгнуть на борт Пеликана, стремясь убежать из боя. Также ему вменялось и наблюдать за теми, кого угораздило свалиться в море между кораблями во время драки, дабы те засранцы оставались в море. Вода рядом с судами была красной от крови, и кипела от мельтешивших там хищников и их жертв, бьющихся в судорожной агонии. Особенно молодого человека поразил парень, оравший внизу, и размахивающий своей культей в воздухе, стараясь доплыть к одному из судов, чтобы уцепиться здоровой рукой за его якорную цепь. Похоже, что этому бедолаге только что довелось познакомиться с акульей пастью, чем он явно был не доволен, в отличие от хищной рыбины, которая уже спешила следом за добавкой.

– Пристрелить его, что ли? – с тоской подумал Виктор. – Чтобы не мучился?

Однако пока он раздумывал, раненого парня утащили под воду, которая тотчас забурлила, стремительно окрашиваясь в ещё более интенсивный красный цвет. Вздохнув, молодой пират поднял голову, и сделал это как раз вовремя, поскольку один из драчунов на купце, которого оттеснили к самому борту, явно был против купания, поэтому он прыгнул в сторону Пеликана прямо туда, где расположился Виктор со своим арбалетом. Прежде, чем он успел сообразить, что, собственно, происходит, его руки уже сделали всё за него. Прямо в воздухе прыгун получил стрелу в грудь, после чего он всё же долетел до палубы, где приклад арбалета сразу же поспешил познакомиться с его зубами. Всё это Виктор проделал не задумываясь, чисто машинально, просто защищая свою жизнь. Ну да, как же поступать иначе, когда на тебя прыгает пират из враждебной команды, а тебе приказано никого на борт не принимать? Пострадавший плюнул на ошеломлённого Виктора выбитыми зубами, всплеснул руками, после чего полетел вниз, громко вопя и размахивая конечностями, что твоя ветряная мельница лопастями в грозу. С шумным плеском несчастный упал в воду, подымая вверх мириады брызг. Вынырнуть ему уже было не суждено, поскольку две акулы, устремившиеся туда, сразу же потащили свою жертву вниз, разодрав на две неравные части.

Кучерявый показал Виктору большой палец, одобрительно кивнув, давая тем самым понять парню, что тот поступил именно так, как было нужно, хотя молодой человек теперь с ужасом смотрел вниз на пиршество акул. Его товарищи сочли это страхом перед хищными рыбами, но никак не раскаянием и чувством вины за содеянное. А ведь если бы юноше удалось вернуться сейчас назад и знать, что тот несчастный прыгнет снова, то смог бы он выстрелить повторно? Виктор в этом сильно сомневался. Скорее всего, он бы помог бедолаге, схватив его за руку или шкирку, втащив на борт Пеликана, за что потом, вполне возможно, был бы наказан своими же товарищами. Не желая больше смотреть на продолжавшуюся битву на палубе купеческого судна, он опустил свой взор вниз, начиная перезаряжать арбалет. Смотреть в воду он также не мог, так пусть сейчас его глаза будут заняты оружием, нежели созерцанием тех жестокостей, что творились вокруг него. Да и потом, негоже стоять в столь опасном месте без взведённой тетивы и наложенной стрелы. Когда Виктор справился с перезарядкой, то, к его облегчению, в воздухе прозвучал зычный призыв Тодеуса.

– Хватит! Остановились все!

Сражавшиеся пленники замерли на местах, опуская разбитые в кровь кулаки, и озирая поле битвы ошалевшими глазами. Вокруг них лежали их убитые товарищи, поскольку некоторым из них размозжили головы, а кому-то свернули шеи, остальные были без сознания. В повисшей тишине стало слышно, как что-то гулко стучит внизу, поэтому пираты не преминули перегнуться через борт, дабы выяснить, в чём же, собственно дело. Это оказались пировавшие акулы, которым было тесно на поверхности воды между двумя судами, поэтому рыбины периодически бились своими рылами или тушами о корпуса кораблей.

– Как бы эти твари нам пробоин в трюмах не понаделали! – нахмурился Кучерявый. – Так, где там наш плотник со своими помощниками?

– Уже внизу, – ответил Квентус, который успевал наблюдать за всем и всюду.

– Хорошо.

– Ну а теперь, – ухмыльнулся с кормовой надстройки капитан. – Добро пожаловать на борт, новые товарищи! Только сбросьте тела тех, кому не повезло, в воду. За дальний борт, пожалуйста. И тех, кто ещё жив – тоже.

Волей-неволей бывшим пленникам пришлось подчиниться, поскольку Тодеус ясно дал понять, что ему нужно всего лишь пятнадцать человек, и если лишних не убрать, тогда им может оказаться тот, кто пострадал от приступа любви к ближнему. Особенно показательным был случай, когда один из драчунов пришёл в себя в тот момент, когда его уже держали за руки и за ноги его же более сильные и везучие товарищи, уже начав раскачивать у края борта.

– Нет! – завопил бедолага. – Что вы творите?! Мы же с вами из одной миски ели! Отпустите меня, и-а-а-а-а!

Это несчастный отправился в непродолжительный полёт, спиной рухнув на воду, вздымая тучи брызг. На удивление ему удалось пробарахтаться на её поверхности достаточно долго, поскольку акулы уже не успевали жрать все те подношения, которые так обильно свалились на них сегодняшним днём. Моряку даже удалось зацепиться за обломки обшивки «Искупления», которые плавали повсюду вокруг. Кто знает, если удача и дальше будет на стороне этого бедолаги, то ему удастся пробарахтаться на воде несколько суток, прежде чем жажда и усталость убьют его?

– Поднимаем якоря! – распорядился Тодеус. – Оло, принимай на себя командование вторым кораблём. Как там он бишь называется?

– «Везунчик»! – хмыкнул квартирмейстер, который изучал сейчас судовой журнал призового судна. – Судя по бумагам, у него такое название.

– Оно себя едва ли оправдало! – улыбнулся Кучерявый, который уже распределял новых матросов и своих людей на два экипажа, следя за тем, чтобы бывшие пленники оказались распылены равномерно – для страховки от бунтов.

Северянин, который был обнажён по пояс, а вокруг его груди была обмотана большая повязка, которая закрывала его рану, полученную от стрелы, кивнул, соглашаясь со словами товарища. Судя по тому, как уверенно держался на ногах рыжий офицер, повреждение оказалось не таким уж и значительным, каким могло показаться в горячке боя, и стоял сейчас на ногах Оло весьма уверенно и твёрдо.

К сожалению Виктора, Косого отрядили на «Везунчика», отправив его помощником к такелажникам. На купце народу было теперь намного меньше, поскольку свою главную гордость – двухмачтовую шхуну Пеликан, капитан не хотел оставлять без охраны.

– Следуем прежним курсом! – объявил Тодеус. – Пиратский остров уже недалеко. Оло, в случае опасности на рожон не лезь, держитесь немного позади нас.

– Так точно, капитан! – отрапортовал северянин, козырнув ему трофейной подзорной трубой, добытой из каюты чужого капитана…

Следующие сутки плавания прошли без приключений, если не считать того, что ночью один из бывших пленников оказался схвачен вне места несения своей вахты.

– Ты это куда собрался?! – нехорошо ощерился Кучерявый, которому вздумалось посреди ночи обходить посты.

Дремавший у мачты Виктор приоткрыл глаза, глядя на боцмана, рука которого уже тянулась к кинжалу. Пойманный врасплох виновник сразу же ощерился, начиная негромко рычать, поскольку возвышался над половинчиком более чем в два раза. Вероятно, он решил, что с таким недомерком он сможет сладить без проблем даже с голыми руками. И это было главной ошибкой новичка, потому как боец из боцмана был очень и очень серьёзный.

Надо отдать верзиле должное – реветь или кричать он не стал, поскольку понимал, что лишний шум лишь привлечёт внимание к месту схватки, поэтому он негромко что-то сказал, а потом молча бросился на Кучерявого, желая повалить его на палубу и затоптать. Однако половинчик шустро (что было свойственно его народцу) отпрыгнул в сторону, полоснув кинжалом нападавшего соперника, отчего тот с мычанием пошатнулся. Устоять на ногах ему помогла оказавшаяся поблизости мачта, за которой собственно и дремал доселе Виктор. Теперь же он нос к носу столкнулся с агрессивным мужиком, жаждавшим крови за своё первое поражение на море, и нанесённую секундой ранее рану. Драться с молодым человеком пират не смог, поскольку тот вовремя скрылся с его глаз, поэтому мятежник развернулся обратно к боцману, собираясь расквитаться с ним. А Кучерявый и не возражал против подобного, потому как половинчик гнусно ухмылялся, поигрывая своим оружием, делая оскорбительный приглашающий жест, предлагая верзиле атаковать повторно. Тот зарычал, однако атаковать не успел, поскольку решившийся Виктор тихонько выбрался из-за мачты, удачно опустив на затылок бугая рукоять своего кинжала. Коротко промычав нечто нечленораздельное, увалень снопом рухнул на палубу, после чего боцман присел над ним, заломив ему руки за спину.

– Тащи верёвки, парень! – приказал половинчик своему помощнику, и тот быстро выполнил его требование.

Вязали мятежника вдвоём, и так основательно, что без посторонней помощи бузотёр уже выбраться бы не смог. Под конец пирату воткнули в вонючую пасть не менее вонючий кляп из просмолённой пакли, которой недавно конопатили зазоры, закрепив её верёвкой. Вздохнув с облегчением, Виктор уселся на палубу, однако Кучерявый поспешил его огорошить.

– Мы с тобой, конечно, хорошо сработали, – шмыгнул носом боцман. – Но у этого козла могут быть сообщники.

Тут он пнул бесчувственного бузотёра по спине, однако и это не привело его в чувство.

– Он вообще живой там? – склонил голову пониже Кучерявый. – Ты его не убил часом, а, Виктор?

– Да не, – вздрогнул от подобной мысли молодой пират. – Он же дышит!

– А хрен его знает, что там в его черепушке сейчас происходит, – пожал плечами половинчик. – Видал я таких молодцов, которые умирали не приходя в сознание после подобных ударов по голове.

От этих слов Виктору сразу же поплохело, однако Кучерявый был просто мастер по части порчи настроений, поскольку следующая его фраза и вовсе заставила его паниковать.

– Мне нужно разбудить капитана, чтобы доложить ему о происшествии, – прошептал боцман на ухо Виктору. – Вполне возможно, что наши новые товарищи, которые нам пока ещё и не друзья вовсе, решили устроить нечто вроде восстания нынешней ночью. Поэтому сейчас они все пробираются к каюте капитана или к оружейке. Поэтому ты остаёшься тут, будешь сторожить нашего нарушителя, поскольку его могут попытаться отбить его партнёры, а я быстро метнусь до капитана и подниму наших людей на уши. Потом ещё нужно будет связаться с «Везунчиком», и узнать, всё ли у них в порядке.

Пираты тотчас посмотрели в сторону, где были видны габаритные огни фонарей купеческого судна, следовавшего за флагманом Пеликаном немного поодаль.

– Вполне возможно, что и там творится что-нибудь неладное, – прошептал полурослик.

– А ч-что мне делать, если его д-дружки придут за ним?! – заикаясь от страха, спросил молодой человек, указывая на связанного верзилу.

– Ну, пригрози им, что прирежешь пленника, если те подумают рыпнуться, или вали и их тоже! – ободряюще похлопал по плечу парня половинчик, после чего бесшумной тенью поспешил в сторону капитанской каюты.

– Легко ему говорить, «вали»! – вздохнул перепуганный Виктор, держащий наготове кинжал в своих руках.

Минуты текли одна за другой, но ситуация прояснятся не спешила. Единственное, что порадовало Виктора, стал приход его такелажника Колина к месту происшествия. Пират с паучьей ловкостью и грацией спустился с реи, где до этого проверял крепление паруса, а теперь уставился во все глаза на пленника.

– Что тут произошло? – спросил он, кивнув в сторону связанного, который уже начал приходить в себя.

– А ты ничего не видел?

– Нет, я был занят наверху. Потом услышал какой-то шум, глянул вниз, а там вы с Кучерявым уже этого субчика вяжете. За что его?

– Отлучился с поста, – пояснил Виктор. – Боцман считает…

– Да, я считаю, – раздался со стороны голос половинчика. – Что это возможная попытка мятежа или бегства с корабля.

Оба пирата посмотрели в сторону кормы, откуда уже к ним приближались Кучерявый и Тодеус, чей шрам на щеке в полутьме смотрелся особенно жутко. Вскоре возле очухавшегося мятежника уже топталось с десяток любопытствующих, а также поднятых по тревоге пиратов. Проверка остальных новичков, взятых из команды Греха, показала, что ещё двое матросов всё это время были на своих постах, а остальные отсыпались в трюме.

– Какой же это мятеж, Кучерявый, если все остальные на своих местах? – спросил капитан, глядя на очнувшегося пленника.

– Для вашего убийства вполне могло хватить и одного человека, – напомнил боцман. – Кроме того, гляньте только на него! Это же самый настоящий бык, которому по силам и кулаком голову пробить!

– Его напарник где? – спросил Тодеус. – Его нашли?

– Да, он был без чувств на баке, лежал на канатной бухте, – ответил Кучерявый. – Жив, но без сознания! Наверное, этот гадёныш решил вырубить Жака, а потом отправиться по своим чёрным делам, с целью…

– Давайте лучше спросим у него самого, что его побудило шастать ночью по кораблю! – сказал капитан. – Вытаскивайте кляп!

Когда изо рта нарушителя вытащили вонючую тряпку, тот начал жадно глотать воздух ртом, словно до этого его усиленно душили, намереваясь убить.

– Говори, паскудник! – наклонился над ним капитан. – Какого чёрта ты ночью шлялся по кораблю?

Тот быстрый и громкий поток слов, который изливался из уст пленника, заставил всех изумлённо хлопать глазами.

– Потише, курва! – навис над связанным Кучерявый. – Мы не успеваем тебя понимать! Чего ты там лопочешь? Виктор, ты ему что, челюсть сломал, пока нас не было?

– Нет, – пожал плечами тот. – Может, это у него от кляпа?

– Чёрт! Не понимаю ничего! – нахмурился Тодеус. – Он вообще по-нашему говорит или нет? Тащите сюда кого-нибудь из его команды, пусть нам всё объясняет.

Когда к пленнику допустили пару человек из числа его прошлых соратников, то те сразу разъяснили суть недопонимания.

– Он говорит на редком западном диалекте, – пояснил пират. – И только-только начал осваивать наш язык. Он понимает наши простые слова, большую часть команд, но говорит пока ещё с трудом. Прибился к нашей команде совсем недавно, выловили из моря. Давайте я попробую у него спросить, чего вам нужно. Я немного знаю тамошние языки, поскольку почти десять лет провёл в плену в одной из западных тюрем, поэтому меня в напарники к этой орясине и приставили.

– Как его хоть зовут-то? – спросил Тодеус, глядя на переводчика. – И тебя?

– Меня Яном зовут, а это западника – Густав.

– Ну, давай, спроси у него, что же там произошло!

Пока переводчик задавал вопрос, а пленный ему отвечал испуганным голосом, над пострадавшим склонился лекарь, желая привести его в чувство.

– Живой! – сообщил Винс. – Правда, пульс слабый, а сам он горячий. Видимых повреждений нет.

– Густав говорит, что его напарник неожиданно закачался, а потом потерял сознание, – начал говорить Ян, переводя торопливую речь напуганного западника. – Когда Густав не смог привести его в чувство, то уложил Жака на канатную бухту, а сам направился за помощью, где на него набросился половинчик с кинжалом. Он хотел показать знаками, потянуть за руку боцмана в нужном направлении, но тот полоснул его лезвием по ноге, а потом…

Кучерявый кашлянул, смутившись и потупив взор, поскольку и правда понял, что погорячился с оружием, ведь он всегда мог врезать сопернику под дых или по ноге. Также скорбно вздохнул и Виктор, который оглушил бугая, испугавшись того, что тот жаждет крови. Однако всё обернулось совсем не так, как могло показаться на первый взгляд. Если, конечно, Густав сейчас не врал напропалую.

Громкая отборная ругань со стороны лекаря заставила удивиться весь экипаж, который к этому моменту уже столпился на палубе, желая узнать причину ночного переполоха. Также и Везунчик решил проявить участие, начав сближение с флагманом, чтобы узнать причину ночного столпотворения и громких воплей. А Винсент ругался и орал всё сильнее и сильнее, отчего его товарищи недоумённо смотрели на него.

– Ты чего орёшь, Винс?! – прикрикнул на него капитан. – Что там у Жака под одеждой? Рана?

– Бубоны! – в перерывах между матами ответил тот. – Чума, парни!

Это известие ударило как гром среди ясного неба, и большая часть пиратов судорожно ахнула, подавшись назад. Естественно, что лечения как такового не существовало, только суровые превентивные меры, которые заключались в сожжении трупов, вещей и помещений, где бывал больной, а также изоляции всех контактных лиц. Во все времена, включая и нынешние, при массовых эпидемиях тяжёлых хворей, от которых не было лекарств, вроде оспы, тифа или чумы действовало лишь одно правило – бежать быстрее и подальше, отсутствовать подольше или назад не возвращаться. Естественно, что все сразу начали ругаться ещё хлеще лекаря, который слыл едва ли не единственным интеллигентом на борту пиратского судна. Однако, поди ж ты – и на него нашлась проруха, заставившая забыть о правилах приличия.

– Помогите мне вышвырнуть его за борт! – сказал Винсент, приподнимая тело бесчувственного Жака подмышки. – Ну же, скорее!

Однако никто не спешил приближаться к прокажённому, поскольку справедливо опасались подцепить на себя жуткую заразу. Поэтому просьба лекаря была встречена с обратным эффектом – пираты поспешили отодвинуться подальше, начиная зажимать носы платками или руками. Побледневший Тодеус стоял столбом, боцман теребил пряжку своего ремня, стараясь дышать через раз, а Виктор и вовсе был близок к тому, чтобы грохнуться в обморок. Мало того, что возвращение домой откладывается, так ещё и чума на борту корабля! Что дальше на очереди? Шторм?! Налёт на рифы?!

– Да помогите же мне хоть кто-нибудь! – продолжал перемежать натужное кряхтенье с отчаянной руганью Винсент. – Иначе я…

– Что происходит? – тихим голосом спросил Жак, открыв глаза.

– Твою мать! – выругался лекарь, когда понял, что опоздал. – Всё хорошо, приятель! Просто я тебя тащил к себе в лазарет для осмотра – похоже, что у тебя жар. Ты как себя чувствуешь?

– Плохо! – пожаловался прокажённый, ещё не знавший о своей судьбе. – Всё тело ломит и горит. Что со мной такое? Почему все стоят с такими напуганными лицами? Что происходит?

– У тебя обычная лихорадка, – пояснил ему Винсент. – Ты сможешь сам дойти до лазарета?

– Я попробую, – тихо ответил тот, кивнув.

Однако едва он оторвался от лекаря, как тут же грохнулся на палубу, где и заскулил от боли.

– Давай я тебе помогу! – выступил, наконец, вперёд Кучерявый, который к этому моменту уже завязал нос и рот платком. – Давай руку, Жак!

При этих словах боцман подмигнул лекарю, и когда двое мужчин обступили лежавшего заражённого товарища, тот слабо улыбнулся, полюбопытствовав.

– Чего это ты, Кучерявый, закрылся от меня? И все вы, а парни?

– На счёт три-четыре! – сказал половинчик лекарю, глазами указав ему за борт. – Готов?

Вместо ответа тот кивнул, а Жак продолжал улыбаться.

– Да, готов, – слабо кивнул больной.

Вероятно, бедолага думал, что на этот счёт его будут поднимать с палубы, чтобы нести в лазарет. Несчастный ещё не знал, какая жестокая участь ему уготована, поэтому охотно протянул руки стоявшим над ним товарищам, делая попытку сесть, чтобы облегчить им работу.

– Три, четыре! – вздохнул боцман, после чего он с Винсентом подхватил Жака под руки.

– Спасибо, парни! – слабо улыбнулся тот. – Я этого никогда-а-а-а-а…

Раздавшийся за бортом громкий плеск возвестил о том, что подношение принято, и море получило очередного разбойника в свои объятия. Вскоре на поверхности воды показалась голова Жака, который отплёвывался и громко кричал что-то нечленораздельное. На палубе Везунчика сразу же затрубил горн, возвещавший тревогу, и до слуха экипажа Пеликана долетел чей-то клич.

– Человек за бортом!

– Какого хрена?! Что там на Пеликане происходит?!

– Не знаю, сэр! Того человека сбросили с палубы!

– Не подбирайте его! – прокричал в ответ Тодеус. – Не сметь приближаться к нему!

– Почему?! – заорал Оло.

– Помогите! – истошно вопил из воды Жак, глядя в след отплывающим кораблям. – Не оставляйте меня здесь! За что-о-о-о?!

– Чума! – разнёсся крик над водами Южного моря, а потом наступила зловещая тишина, прерываемая лишь стенаниями барахтавшегося позади Жака, да негромким плеском воды за бортом и хлопаньем парусов на ветру.

– Что нам теперь делать, Винс? – повернулся к лекарю Тодеус, а с ним и все остальные.

– Ждать, – хриплым от волнения голосом ответил он. – Чума проявляет себя быстро. Неделя, максимум две. У большинства это и вовсе пара дней. Каждый день – поголовный осмотр всех членов экипажа. А пока нужно вышвырнуть за борт все вещи Жака. На всякий случай. Только наденьте перчатки и маски на лица.

– А вылечить его никак нельзя было?

– Нет! – помотал головой Винсент. – От этой хвори нет исцеления. Нам повезло, что бубоны на теле Жака не вскрылись, тогда бы он стал жутко заразным. А пока будем надеяться на лучшее, ведь иного выхода у нас попросту нет.

– Значит, путь на Гамбу нам сейчас заказан, – нахмурился Тодеус. – Приносить возможную заразу на единственный вольный остров, где привечают нашего брата, будет настоящим свинством с нашей стороны. Итак, команда! Мы должны сделать вынужденную остановку вблизи какого-нибудь необитаемого острова. Прямо сейчас. Штурман? Покажите мне на карте наше текущее положение.

– Твою же мать! – выругался мысленно Виктор. – Очередная задержка?!

Но было ещё кое-что похуже, чем это. Хотя, казалось бы, что может сравниться с возможной эпидемией чумы в номинации на звание «главная дрянь уходящего года»? Однако шёпот, который донёсся до чутких ушей Виктора, заставил его вздохнуть и заволноваться ещё сильнее.

– Будь готов к возможным мятежам или бунту! – тихонько распорядился Тодеус, склонившись к боцману. – Следи за настроениями в команде, обо всех случаях нарушений или недовольства докладывай мне лично. Паникёров и трусов наказывать, мятежников разрешаю уничтожать. Старайся поддерживать дух парней на должном уровне.

– Будет сделано, кэп! – кивнул половинчик, оглядывая толпившихся рядом пиратов.

Испуганные морские разбойники до сих пор смотрели туда, где пропал их товарищ Жак, который пронёс заразу на борт корабля, молясь лишь о том, чтобы болезнь с ним же и покинула судно. Мало кто обращал на шептавшихся между собой офицера и главаря, поэтому услышал их только один Виктор.

– Ещё чего не хватало! – испугался юноша, когда сообразил, о чём толкует капитан.

Хотя толика правды в его словах была – обречённые люди опасны не меньше здоровых, а, зачастую, даже больше, поскольку в них неожиданно просыпается жуткая тяга к жизни любой ценой. И если не повезёт, и на борту вспыхнет эпидемия, тогда экипаж может разбиться на две части – прокажённых и тех, кому повезло. И тогда сами Боги не поручатся за то, что будет творится на палубах кораблей. Вполне возможно, что заражённым удастся отбить себе один из кораблей, или даже оба, а потом они отправятся в своё последнее недолгое путешествие, полное боли и страданий. Бр-р-р-р! Но даже подобные мрачные картины застилало другая, более пугающая и страшная – как Топоры в далёком Белокамне, врываются в ветхий дом Виктора, начиная кромсать его родных налево и направо, поскольку уже отчаялись дождаться возвращения Пеликана в гавань, посчитав его пропавшим без вести или уничтоженным на морских просторах более сильной командой.

– Марьяна! – позвал Тодеус гарпию.

– Слушаю! – приземлилась на нижней рее бестия, не желавшая опускаться ниже, чтобы не вступать в близкий контакт со своими товарищами.

– Лети на Везунчика и передай мою команду, – распорядился капитан. – Меняем курс на Безымянные острова, встанем там на карантин. Пусть купец следует за нами на прежнем расстоянии. Скоро мы пришлём к ним Винсента для осмотра всего экипажа, а пока капитан разрешает выдать всем по порции рома. Эй, Щепка! Нашим парням тоже рома наливай! Не дрейфьте, парни! Всё будет хорошо. Лекарь вовремя распознал заразу, она не успела распространиться, однако меры предосторожности необходимы.

Пока он говорил, гарпия снялась с реи, отправляясь в сторону Везунчика, а парочка добровольцев вышвырнула за борт скромные пожитки и гамак Жака, после чего туда же последовали перчатки и крючья, которыми мужчины трогали эти вещи. Бледный как привидение Щепка выкатил на палубу бочонок с ромом, щедро наливая всем свободным от вахты пиратам крепкий алкоголь по призывно протянутым кружкам. Страдавший от двойных страхов Виктор (чума и смерть родных это вам не шутки!) также не стал отказываться от доброй порции рома, выпив его так, словно это была обычная вода.