Текст книги "Чужая игра"

4

Перед нами стояли черноусый капитан, командовавший оцеплением, и два его сержанта с автоматами.

– Давай! – приказал капитан.

Сержанты передернули затворы.

«Ну это уж дудки, – подумал я. – Но каковы суки что генерал, что капитан этот! Не армия, а урки какие-то! Полный беспредел!»

Все, дальше медлить было нельзя. Я взглянул на Дока, Док на меня – за столько лет мы научились понимать друг друга с полуслова. Он лихо подмигнул мне и слегка дотронулся рукой до Боцмана. Тот, казалось, только того и ждал: я видел краем глаза, как он весь подобрался, какой вкрадчивой стала вся его повадка. Хотя, наверное, для наших конвоиров он внешне остался все таким же расслабленным увальнем. Боцман не очень натурально кашлянул, и Муха с Артистом, почувствовав, что наступил нужный момент, почти синхронно, через кувырок, полетели кубарем в разные стороны...

И вот уже капитан валяется на земле и задыхается под моим весом, а два сержанта, которые отвлеклись на кульбиты Мухи и Артиста и оттого пропустили мгновенные выпады Дока с Боцманом, надежно вырублены – во всяком случае, в ближайшие полчаса они с земли точно не встанут. А если Боцман не рассчитал, то рыжий сержант, что стоял слева, тот вообще, может, проваляется с месяц в больнице, а потом комиссуют – и домой; небось еще рад будет, что жив остался...

– Капитан, жить хочешь? – спросил я, по-прежнему без всякой жалости вдавливая его румяное лицо в грязную, мазутную землю.

– М-м... – промычал он.

По его интонации я понял, что он не собирается позволять себе лишнего, и чуть-чуть ослабил свой нажим.

– Не надо, ребята... – прохрипел капитан, – разойдемся по-хорошему...

– По-хорошему уже не получится, – хмуро сказал Док. – Говори, почему генерал приказал пустить нас в расход?

– Этот контейнер с объекта, которым он командует. Ему не нужен шум, а вы свидетели... – щупая горло, пояснил капитан.

– А откуда он у чеченцев оказался? – спросил Муха. – Я что-то не понял: эти чеченцы – они что, тоже ваши люди?

– Понятия не имею, что это за чеченцы и как они добыли контейнер. Наверное, купили где-нибудь... Вынести его с нашего полигона невозможно. Я, как начальник охраны...

– Ваша часть, наверное, недалеко, – спросил Док. – Раз вы так быстро сюда прикатили?..

– Да, наш полигон здесь, в области, в часе езды отсюда.

– Ну так чего ты тогда молотишь, капитан! – вскипел Муха. – Где-нибудь купили! Таких совпадений не бывает! Ни за что не поверю, что эту бочку не у вас сперли!

– Возможно, вы правы... Я хотел разобраться, да генерал приказал отставить: незачем, говорит, выносить сор из избы, проведем внутреннее расследование...

– Он, значит, хотел провести расследование, а мы ему помешали, так, что ли? – спросил Док.

– Ну да, я же вам говорю... – пробормотал капитан.

– Все ясно, Сергей, надо делать отсюда ноги. – Похоже, Доку пришла в голову какая-то идея. – С этими ребятами говорить бесполезно. По-хорошему отсюда они нас не выпустят...

– Ну так что, – угрюмо спросил Боцман, – пробиваться?

– Тут голое поле повсюду, не пройдем и ста метров, как нас положат, – подал голос Артист.

– Ты что-то хотел предложить? – напомнил я Доку.

– Берем генерала вместе с этой говенной бочкой и пробиваемся туда, где нам поверят. Вот и все мое предложение. Другого варианта я не вижу.

– Я – за! – сказал Муха.

– Я тоже, – поддакнул Артист.

– А что, почему бы и не попробовать, – загорелся Боцман, – вот капитан нам может, да? А мы его за это не тронем, как, ребята?

– Я согласен! – первым поспешил откликнуться черноусый капитан: видимо, он до сих пор мало верил в то, что мы отпустим его целым и невредимым.

– Хорошо, – согласился я. – Принято. Только предупреждаю: вылезти из этого мешка – это еще только полдела. Честно говоря, я совсем не уверен, что мы снова не окажемся в таком положении, только уже в другом месте... Что-то с этой бочкой нечисто. Не знаю что. Но пока мы эту задачку не решим, до тех пор у нас будут проблемы... А с генералом это ты хорошо придумал, Док.

Мы еще минуту обсуждали, с чего нам начать осуществление нашего импровизированного плана. И надумали: Муха с Боцманом, забрав у сержантов автоматы, имитируя наш расстрел, дали несколько коротких очередей. Мы подняли капитана на ноги; его «Макаров» перекочевал в руки Дока.

– Подзовешь генерала к КамАЗу, – сказал я капитану, – и не вздумай строить из себя Павку Корчагина: мои ребята стреляют, как боги.

Капитан в волнении облизал губы и кивнул, давая понять, что все понял и сделает все как надо. Отряхивая с себя земляную труху, он медленно пошел к сараю.

Мои ребята рассредоточились и, прикрываясь строениями, следовали за ним почти вплотную. По дороге Артист подобрался к куче с мусором и достал оттуда свою никелированную пушку, которую запрятал там, перед тем как в лагере появились солдаты. Что ж, как говорится, запас карман не тянет. И вообще, надо отдать должное: Артист оказался на удивление предусмотрительным...

* * *

Толстый генерал стоял метрах в двадцати от сарая с КамАЗом и смотрел, как подчиненные складывают мертвых боевиков в общую кучу. Рядом на расстеленном брезенте, среди рассыпанных патронов, лежало их оружие. У входа в сарай был выставлен часовой. Через плечо у него висел противогаз, автомат болтался стволом вниз за спиной. Я указал Боцману на часового. Тот кивнул: сделаем!

Мы все сейчас собрались у тыльной части казармы. Боцман двинулся по боковой стенке к часовому. То, что произошло следом, мы не видели, послышался лишь легкий шорох, по которому можно было догадаться, что у входа в сарай что-то происходит. Затем совсем рядом раздался условный звук – Боцман сигналил нам изнутри сарая, что проход чист. Мы поодиночке прокрались за казармой до входа и вскоре все оказались в сарае. Муха тут же полез в кабину грузовика, чтобы подготовиться к прорыву.

– Семен, проверь, бочка на месте, – попросил я.

– Тут она, – сказал Артист, откинув полог брезента.

– Тогда давай в кузов. Теперь у тебя за нее персональная ответственность.

Мы с Доком встали по бокам входа, прикрываясь створками ворот. Боцман тем временем возился с часовым: связал его, засунул в рот кепи и оттащил в сторону, чтобы, не дай бог, не оказался под колесами, когда мы отсюда рванем. Никто из нас не хотел лишних жертв: солдаты не должны отдуваться за глупость и жадность своих командиров...

С того места, где находились мы с Доком, генерала было видно как на ладони. Ага, вот к нему подошел капитан и начал что-то говорить; вот они оба посмотрели на сарай, и генерал нехотя пошел в нашу сторону. Один из охранников генерала двинулся было следом, но капитан показал ему рукой, чтобы тот оставался на месте. Я внутренне одобрил этот жест: молодец капитан, бережет своих солдат...

– Ну что ты хотел мне показать? – спросил генерал, входя в сарай.

Капитан предусмотрительно отстал от своего начальника на несколько шагов, и этого было достаточно, чтобы мы умудрились перед самым его носом прикрыть створки ворот.

– Спокойно, не дергаться! – приказал Док, схватив генерала за шиворот и приставив к его виску пистолет, отобранный у черноусого капитана.

– Что такое?! – успел вымолвить генерал и тут же получил ощутимый пинок от подоспевшего Боцмана.

От этого он рухнул на колени и совсем бы распластался по земле, если бы его не прихватил за ворот Док, вовремя вернувший генерала в вертикальное положение.

– Так вы... живы? – удивленно промямлил он, вытаращив на нас свои рачьи глазки.

– Значит, так... Слушайте меня внимательно, повторять не буду, – сказал я генералу. – Хоть вы и приказали нас расстрелять, мы вас не тронем, если вы поможете нам уйти отсюда. Сейчас вы выйдете из сарая и прикажете капитану очистить нам дорогу. Если через три минуты этот приказ не будет выполнен, вы получите пулю, а мы так или иначе все равно отсюда вырвемся, можете не сомневаться. Но тогда мы вынуждены будем применить оружие и пролитая кровь будет целиком на вашей совести... Хоть и говорится, что мертвые сраму не имут, но все-таки на том свете и эта кровь вам в минус зачтется. Ну что, вы все поняли?

Генерал несколько раз кивнул головой.

– Док, давай...

Мы с Боцманом распахнули ворота. Док, по-прежнему держа пистолет у виска генерала, завернул ему правую руку за спину и вывел из сарая. Муха тем временем завел «КамАЗ» и теперь не сводил глаз с обрамленной лобовым стеклом картинки бывшего чеченского лагеря, ждал моего сигнала к прорыву.

– Капитан! – визгливо крикнул генерал, хотя капитан стоял буквально в пят шагах от него и прекрасно услышал бы его шепот. – Освободить дорогу для грузовика!

– Скажи своим орлам, чтобы опустили оружие, – сказал на ухо генералу Док, увидев, что спецназовцы немедленно взяли на изготовку и только ждут удобного случая, чтобы открыть огонь. – Считаю до трех. Раз... два...

– Опустить оружие! – закричал генерал. – Немедленно! Всем! Я приказываю!

– Пусть отойдут на двадцать шагов назад, – снова вполголоса сказал ему Док.

– Капитан, отведите людей на двадцать шагов!

Я увидел, как автоматчики нехотя подчиняются приказу генерала. Выезд на грунтовку был свободен, я махнул Мухе рукой, и тот, взревев мотором, выгнал КамАЗ из сарая и тут же остановился как вкопанный рядом с Доком. Правая дверца кабины была уже открыта. Док впихнул генерала в кабину, сам уселся с краю, мы с Боцманом перемахнули через борт грузовика. Артист громыхнул кулаком по кабине, и Муха дал по газам.

Громыхая разболтанными бортами и обдавая пылью сгрудившихся по сторонам солдат, КамАЗ выскочил за ворота лагеря. Теперь мы на предельной скорости понеслись к выезду на трассу.

Еще только соображая, брать или не брать генерала в заложники, мы вспомнили про оставленный нами неподалеку «лендровер», – понятное дело, что мы и не думали уходить от погони (а то, что она стопроцентно будет, никто из нас не сомневался) на тяжелом грузовике, тут нужен был более мобильный транспорт, и «лендровер» был как нельзя более кстати.

– Что будем делать с бочкой? – спросил Артист, когда через пять минут Муха остановил КамАЗ у того места, где мы оставили трофейный джип. – Может, мы ее тут где-нибудь закопаем?

– Во-первых, не успеем. Во-вторых, так ее быстро найдут, – возразил я. – А в-третьих, ее надо тащить за собой: это наше единственное доказательство, что мы говорим правду.

– Ну и куда мы ее? – поинтересовался Муха. – Нас и так уже шестеро...

– Ничего, сзади за сиденьем есть место, поместится. Только привяжем ее покрепче, чтобы не било на ухабах. Не хватало еще, чтобы ее повредило...

Мухе с Боцманом хватило минуты, чтобы прикрутить бочку оказавшимся в багажнике джипа тросом к задней спинке сиденья. Остальные уже сидели в машине: мы с Артистом сели вперед, рядом с водительским креслом, Док с генералом устроились сзади. Генерал занял чуть ли не половину достаточно широкого заднего диванчика «лендровера»; а уж когда туда влез еще здоровущий Боцман, им всем там стало тесновато, хоть и просторная машина «лендровер». Но кому сейчас легко? Мы впереди тоже не особенно шиковали, я чуть ли не на ручнике сидел.

– Ну что, теперь куда? – спросил Муха.

– В город, куда еще... – первым откликнулся Артист.

– Давай, Олег, трогай, у нас форы совсем не осталось, – попросил я. И, видя, что ответ Артиста нашего водителя не удовлетворил, добавил: – Держи на областной центр.

– Похоже, у нас теперь нет выбора...

– Эх, прокачу! – залихватски крикнул Муха и вдавил педаль газа до упора.

Джип пулей выскочил из кустов – и как раз вовремя: метрах в тридцати от нас по грунтовке пылили два БТР; из башни первой машины торчала знакомая нам усатая голова капитана в шлемофоне.

– Глянь, командир, никак генерала своего выручать собрались... – Артист толкнул меня локтем.

Генерал закряхтел на заднем сиденье, но ничего не сказал.

– Олежек, жми! – вместо ответа посоветовал я Мухе.

– Уже! – весело засмеялся он.

Мы гнали по бездорожью, и здесь БТР, шедшие параллельным курсом по грунтовке, имели преимущество. Но через пару минут впереди показалась трасса. Джип, взлетев метра на полтора над шоссейным покрытием, плавно приземлился, выровнялся и ходко пошел, заметно увеличивая расстояние между нами и БТР.

– Ну теперь они нас точно не достанут! – снова засмеялся Муха.

Я внутренне улыбнулся: поразительно, как шоферов – если, конечно, они настоящие профи – радуют хорошие машины. Казалось бы, у нас у всех сейчас напряг, неизвестно, что ждет впереди, а Муха радуется, как ребенок... А все потому, что тачка слушается руля, что нигде ничего не стучит, как в наших «Москвичах» с «Жигулями», что запаса скорости у него столько, что ему по силам обогнать на этой дороге любой автомобиль...

Я немного позволил себе расслабиться. И сразу же почувствовал мерзкий запах, исходящий от генерала, – видимо, он там, зажатый между Боцманом и Доком, совсем упарился... Вообще-то я слышал, что некоторые сильно потеют, когда им страшно. Со мной такого почему-то не случалось, хотя страшно мне бывало, и не раз. Может, все дело в комплекции человека? Вон у генерала сколько жира – это же настоящий склад шлаков.

– Олег, посмотри-ка, где тут кнопка стеклоподъемника, – сказал я: терпеть эту вонь было уж невозможно.

– Да вот она!.. – обрадовался Муха и небрежно нажал одну из кнопок на панели перед собой. Стекла бесшумно поехали вниз – и вместе с шумом ветра в салон влетел приближающийся стрекот вертолета.

Суки! Никак не угомонятся...

– "Вертушка", Сергей! – сказал Док.

– Слышу... Ничего, пока мы с генералом, они стрелять по нас не станут. Так что пусть себе летит и наблюдает. Не прятаться же, в самом деле!

– Лучше бы его не было... – вздохнул Док.

– Лучше бы мы не сидели тут с этим вонючим боровом, а рыбу ловили... – неожиданно подал голос и Боцман.

– А я считаю, вы должны остановиться и сдаться, – проскрипел генерал оскорбленно, но мы, все пятеро, сделали вид, что не слышим его – словно и нет с нами никакого заложника генерала...

А вообще-то что говорить о том, что лучше, а что хуже; есть данность: вот сейчас, сию минуту, мы едем по шоссе со скоростью сто пятьдесят километров в час – в надежде, что найдем в областном центре, кому мы сможем передать и эту проклятую бочку, и этого жирного генерала, а все остальное от лукавого, только мозги парить.

– О черт! Командир! – неожиданно прервал мои мысли Муха.

Он резко затормозил. Джип противно заскрипел и пошел юзом, сворачивая вбок. Муха почему-то не стал выводить машину из заноса – и она, остановившись встала поперек шоссе. Я посмотрел по ходу движения: в ста метрах впереди дорога была полностью заблокирована милицейскими машинами, за которыми можно было разглядеть еще два БТР.

– Это «вертушка» их на нас навела... – меланхолично сказал Док. – Эх, сейчас бы мне рацию, я бы сказал этим небожителям, кто они на самом деле...

– Да какая разница, кто навел? – Я лихорадочно думал, что нам делать: вот-вот должны были сзади поджать нас два других БТР – тогда мы снова бы оказались в мешке.

– Ну что, воевать с ними, что ли? – недовольно пробурчал Боцман.

«Да, БТР джипом не протаранишь, – подумал я, – против лома нет приема, когда нет другого лома... Наверное, нам там, еще в лагере, надо было сообразить на БТР ноги делать. Но что ж теперь задним умом об этом сожалеть, раньше думать надо было...»

– Командир, а вон, кажется, проехать можно... – сказал Муха, указывая куда-то вбок.

Шоссе, по которому мы уносили ноги, шло параллельно Волге, ее темную воду иногда можно было увидеть там, где берег, подмытый половодьем, осыпался. Река была слева от нас, а справа тянулись распаханные поля, между которыми были вырыты ирригационные канавы – через них даже на такой тачке, как у нас, перепрыгнуть было невозможно. Так что в областной центр только один путь – по трассе. Но, кажется, Муха был об этом другого мнения...

– Да, точно, мужики! Смотрите! – Муха снова махнул рукой в сторону Волги. – Там отмель, мы по ней пройдем!

– А ручей? – засомневался Артист. – Вон впереди.

– Так мы через него по отмели и махнем, зачем нам по берегу-то? – аж подпрыгнул Муха, так ему понравилось эта идея. – У нашей ведь тачки все колеса ведущие, на третьей передаче вытащит! И выедем как раз в тылу у этих ребят из милиции... Ну, в натуре, не напролом же нам лезть?

– А если в обратную сторону рвануть, к Волгограду? – спросил Артист.

– Можно было бы, если бы у нас бочка не с гадостью какой-то была, а с запасом бензина эдак километров на пятьсот... – отмахнулся от его предложения Муха.

– Ну что, ребята, по отмели? Или в лобовую, на таран? – спросил я.

Муха, не дожидаясь ответа (и так все было ясно), уже съезжал с шоссе, направляя джип в ложбину между двух небольших холмов. Вскоре впереди показалась широкая полоса водохранилища, по левому берегу которого мы сейчас и двигались; занимая все больше пространства перед нами, Волга не спеша несла свои волны навстречу нам; противоположный берег виднелся вдалеке темной невысокой полосой.

Найдя подходящую рытвину, Муха въехал в реку и повел джип вдоль водяной кромки. Скорость у нас была такая же приличная, как на шоссе, так что вода расходилась из-под капота «лендровера» двумя радужными веерами, достигая высоты окон. Все молча сидели на своих местах, лишь Муха что-то бормотал себе под нос – то ли уговаривал машину потерпеть немного, то ли просто успокаивал себя.

Да, Муха был классным шофером, в этом я с удовольствием еще раз убедился: мы благополучно пересекли трудный участок в том месте, где в Волгу впадал какой-то очередной ручей – здесь джип взревел, используя всю свою мощь, выкидывая из-под себя песок вперемешку с водой, – но через пять минут все наконец-то кончилось. Мы руслом этого нового ручья вылезли на берег. Муха газанул – и вскоре под нами снова было шоссе. Милицейский кордон остался далеко позади, лишь только вертолет продолжал нудно трещать сверху, упрямо напоминая нам, что для нас пока еще ничего не кончилось...

На правый берег Волги от нас можно было перебраться только двумя способами. Первый – через мост, соединяющий областной «миллионник» и его город-спутник; второй вариант был – переехать через реку севернее, там начиналась дорога в объезд города (из Москвы мы ехали как раз по ней, чтобы не петлять по городским улицам) и обычно переправляется весь грузовой и транзитный транспорт.

Второй вариант был предпочтительнее – так удобнее было сразу выйти на пензенскую трассу Р-158, но у моста нас наверняка снова могла ждать милицейская засада: вертолет не отпускал нас из-под своего присмотра. В городе затеряться от наблюдения с воздуха бы проще, но для этого хорошо было бы быть местным жителем. А Муха таковым не являлся. Так что оба варианта были так себе. Да вдобавок наша тачка была настолько приметной, что только полный дебил не смог бы определить ее по устному описанию, которое, я уверен, уже получили все милицейские посты и патрули в радиусе ста километров... В конце концов, что мешало милиции устроить блокпост и на втором мосту?

Надо было выбирать из двух зол – оба варианта еле-еле тянули на жалкую троечку с двумя минусами. Наконец я решил, что, раз мы сидим в заколдованном круге, надо не бегать внутри него, а попытаться выйти за его пределы. По моему разумению, таким действием мог стать маневр, благодаря которому удалось бы скинуть с нашего хвоста «вертушку»-соглядатая.

– Олег, – сказал я, завидев первые дома промышленной окраины, – нам перед переправой надо уйти от наблюдения, иначе мы не прорвемся.

– Сделаем! – уверенно заявил Муха, хотя наверняка на данный момент еще сам не знал, как он это будет делать.

– И тачку надо менять, – неожиданно высказал вслух мои мысли Док. – Она для нас теперь как клеймо на лбу у беглого каторжника.

– Надо – значит надо... – грустно вздохнул Муха: ему конечно же с такой машиной расставаться не хотелось.

– Меняйте не меняйте, – гнусно ухмыльнувшись сказал генерал, – все равно... – И осекся под тяжелым взглядом Боцмана.

– То-то же! – сказал Митя неизвестно кому.

Мы въехали в город-спутник. Здесь скорость пришлось снизить. Муха, управляя довольно громоздким «лендровером», одновременно умудрялся крутить во все стороны головой, выискивая подходящую лазейку, в которую можно было бы нырнуть и затаиться. Но первым это место заметил Боцман.

– Давай вон туда! – толкнул он в плечо Муху и показал на большое двухэтажное здание кооперативного гаража.

Муха немедленно сделал маневр, и мы очутились в гаражной полутьме. Медленно проехав подальше в глубь длинного коридора и сделав парочку поворотов в боковые ответвления, машина остановилась.

– Нам нужна другая машина, – сказал я. – Семен, сходи с Олегом, пошерстите по боксам, может, найдете чтобы прямо с ходу. Только давайте побыстрее, чую я, что скоро сюда вся местная милиции понаедет... Поговорите, может, кто махнется с нами? А нет – берите силой, мы потом все компенсируем!

– А в общем, добровольно-принудительный обмен, – хмыкнул Артист.

Они с Мухой вышли из машины и скрылись за поворотом коридора.

– Слушай, – спросил у меня Боцман. – Может, мы здесь этого борова бросим? На черта он нам сдался, от него вонь одна... Он свое дело уже сделал...

– Не скажи... – возразил я. – Генерал... – я повернулся к нему. Тот сидел набычившись, потел и тяжело сопел, – как вы, говорите, называется ваш объект, на котором такие вот бочечки водятся?

– Я не имею права отвечать на такие вопросы, – хмуро отворачиваясь, буркнул генерал. – Это государственная тайна.

– Иван, ну-ка посмотри, что у него в карманах... – попросил я Дока.

Генерал дернулся, но Боцман прихватил своими ручищами генерала за кисти – и тот прекратил сопротивляться Доку, который, отвернув полу генеральской куртки, тем временем извлек на свет божий большущее портмоне из дорогой кожи.

– Посмотрим, что носят с собой генералы, – насмешливо протянул Док. – Ого, доллары... Четыре тысячи семьсот двадцать гринов. А считается, что армия бедствует, даже генералы, говорят, на стороне подрабатывают... Может, баксики ты на этой вот бочке подхалтурил?

Генерал сделал вид, что не слышал вопроса, а зря, потому что тут не выдержал Боцман.

– Молчишь? – сказал он с угрозой. – Ну-ну, мы с тобой еще разберемся, откуда у тебя в кошельке бабок больше, чем твоя годовая зарплата... А это что? – Он взял у Дока генеральский бумажник. – Та-ак, документы, посмотрим паспорт. Алексей Николаевич Иконников, год рождения, место рождения, женат, прописан... Ага, вот это уже интереснее: пропуск в секретную зону с допуском группы А. Ничего себе, наш генерал действительно имеет отношение к государственным тайнам... Так, военный билет, что там? Генерал-майор. Командир войсковая часть номер... с такого-то числа. У вас там что – база, полигон или еще что-нибудь похуже? – в лоб спросил Боцман у Иконникова. Тот только пыхтел затравленно. – Да ты в партизана-то не играй, отвечай, когда тебя спрашивают!

Он слегка вывернул вбок левую кисть генерала, но и этого было достаточно, чтобы Иконников сначала покраснел, а потом зашипел от боли:

– Пустите! Вы ответите за эти идиотские допросы! Вы не имеете права!

– Митя, ну-ка еще! – попросил Док.

– А-а-а! – тонко заверещал генерал. – Пустите, я скажу все, что вы хотите. Я командую полигоном войск химзащиты. Но на нем сейчас никаких испытаний не производится, он законсервирован уже несколько лет.

– А бочка откуда?

– Со склада... У нас есть склад, где хранятся остатки не уничтоженного до сих пор бактериологического оружия. Возможно, кто-то из охраны вошел в сговор с чеченцами и продал им этот контейнер...

– Ты только лапшу мне на уши не вешай, генерал! – вскинулся Боцман. – Слышишь, Пастух, он нас за дурачков держит!

– Отстань от него, – вступился я. – Кому надо без нас с ним разберутся. Генерал, лучше ответьте, почему именно вам поручили отреагировать на наш сигнал о помощи?

– Ну, наверное, посчитали, что этим должен заниматься специалист по такого рода оружию. Вы же, кажется, сообщили о том, что в ваших руках бочка со штаммом бубонной чумы? Вот ко мне и обратились как к специалисту...

– Пусть лучше расскажет, зачем он приказал капитану нас к стенке поставить, – предложил Боцман.

Но выслушать генеральскую версию этого недавнего факта нашей биографии нам не дали: из-за поворота показались Муха с Артистом, рядом с ними шел здоровенный мужик в донельзя замасленной куртке и таких же штанах. Можно было не сомневаться, что ребята привели автомеханика.

– Вот, Сергей Сергеевич, знакомься, – сказал Муха. – Это твой тезка, дядя Сережа, местный мастер на все руки. – Я пожал грубую, измазанную графитной смазкой ладонь механика, а Муха тем временем продолжал: – Мы у него в гараже углядели подходящий «рафик», я ему вкратце объяснил ситуацию, и дядя Сережа согласился войти в наше положение и одолжить нам на время свой автобус, в аренду так сказать. Ну а мы в залог оставим ему наш красавец «лендровер». Уговор такой: если мы по какой-то причине автобус ему не вернем, он оставляет джип себе. Так, дядь Сереж?

– Точно. Смотрю, ребята в беде, ну, думаю, подсоблю, чем могу... Вы, ребята, не волнуйтесь, машина у меня на ходу, своими руками самолично всю до винтика перебрал...

Голос у механика был сиплый и гундосый, что, впрочем, совсем не мешало понимать его медленную, усилием выбрасываемую изо рта речь. Видно, механик в разговорах был не очень силен, зато крепок в практике.

– Спасибо, отец! – сказал я ему. – Расчет по возвращении, годится? – Он кивнул, и я с чистой совестью обратился к своим: – Ладно, ребята, не будем терять время. Олег, гони давай РАФ, и поехали.

С виду РАФ потрепанный, но нам это было как раз на руку: сейчас, чем непрезентабельнее был наш транспорт, тем больше у нас было шансов остаться незамеченными. Мы перегрузили бочку и генерала в автобус, затем, незаметно от механика – зачем ему знать лишнее? – перетащили оружие и спрятали его в тряпки под сиденьями, потом залезли туда сами и – теперь уже не спеша – выехали из гаража. На выезде уже стоял милицейский «жигуль» с двумя милиционерами, но на наш микроавтобус стражи порядка глянули только мельком. Чего мы и добивались.

Решено было ехать по городскому мосту; сообща мы пришли к выводу, что генерала и его бочку лучше всего сдать на руки местным спецам из ФСБ. Переправившись через Волгу (на мосту был устроен солидный милицейский кордон, который наверняка поджидал именно нас) без особых проблем, мы чинно поехали в центр города, резонно рассудив, что раз управления КГБ, как и обкомы партии, раньше везде размещались в самом центре, то наверняка и местная ФСБ находится там же – занимает старое кагэбэшное здание. Мы оказались на одной из главных улиц и притормозили у обочины, чтобы спросить у прохожих, где нам найти местных чекистов. Но один мужик, к которому я обратился с этим вопросом, был не местный, второй просто не знал; еще несколько теток, которых я тормознул своим вопросом, тоже оказались не в курсе.

– Придется у ментов спрашивать, – вздохнул Муха. – Вон один стоит, пойти, что ли? Он-то точно должен знать.

И тут выступил генерал.

– А вы у меня спросите, – неожиданно сказал он. – Я тоже знаю, где находится ФСБ. На соседней улице, тут метров пятьсот всего, поехали. Сначала направо, потом...

– Э-э, Олег, погоди... – торопливо произнес Док. – Сергей, тебе не кажется, что мы сделаем ошибку, передав наш груз местным чекистам?

– Почему? Ты же сам пять минут назад говорил, что туда ехать лучше всего...

– Да, говорил и не отказываюсь от своих слов. Но с чего это наш генерал с такой радостью туда рвется? Мне это не нравится.

– А почему мне не радоваться? – сказал генерал. – Ни в каких делах я не замешан, фээсбэшники в этом быстро разберутся. Так что я надеюсь уже сегодня вечером быть у себя дома. Контейнер тоже будет в надежных руках – так чего же мне не радоваться тому, что мы сейчас поедем в ФСБ и для меня на этом все благополучно закончится?

– То-то и оно... Я, кажется, понял! – Док даже хлопнул себя по лбу в досаде за то, что до него дошло так поздно. – Мы с самого начала лопухнулись: нельзя было звать местных на помощь, нельзя было ехать сюда, нельзя обращаться ни в прокуратуру, ни в ФСБ, ни в любой другой местный орган власти... Как вы думаете, сколько генералов живет в областном центре? Человек десять, ну от силы двадцать. Они же все наверняка друг дружку знают. Областной прокурор – начальника гарнизона, местный начальник УВД – начальника из ФСБ и так далее. Они помогают друг другу по службе, может быть, даже в баньке, как это водится, вместе парятся. Не сдадут они своего! Ни за что! Наш генерал отмоется – сами видите, как он в этом уверен. Больше того, он еще в героях ходить будет: как же, в заложниках побывал... А мы угодим в КПЗ, и навесят на нас делов по самые уши. Это, конечно, не расстрел (нам теперь, кстати, ни за что не доказать, что генерал отдал такой приказ), но и торчать в чекистской тюрьме до посинения мне тоже не улыбается...

– Что ты предлагаешь? – спросил я. Спросил специально, чтобы ребята услышали его ответ: лично я согласен был с Доком на все сто.

– Немедленно убраться из этого города, чтобы не шарахаться от любого милиционера. Затем... Командир, мы знаем только одного человека, у которого есть власть и, главное, совесть, чтобы разобраться во всем этом деле. И нам как можно скорее надо выйти с ним на связь. Тем более мы с ним уже работали, так что это человек проверенный.

– Ты имеешь в виду Голубкова? – уточнил я.

– Так точно. Лучше, конечно, нам добраться до Москвы, но я не уверен, что мы с таким грузом туда благополучно доедем. Так что как Голубков скажет, так и сделаем.

– А давайте мы по пути бочку спрячем или, еще лучше, закопаем... – предложил Муха.

– Возможно, что так действительно будет лучше, – сказал Док. – Хуже будет только одно: оставаться здесь, – это совсем нам не с руки. Так что поехали-ка, ребята, поближе к матушке-столице...

Я оглядел своих бойцов: все были согласны с Доком. Генерал, поняв, что, предложив себя в проводники, дал маху, сейчас снова напрягся и запыхтел еще громче, чем прежде. На него мне было наплевать; да он и заслуживал того, чтобы его не принимали во внимание.

– Давай, Олег, трогай потихоньку. Бог не выдаст, свинья не съест. Выберемся как-нибудь... – сказал я, подытоживая разговор.

И мы, миновав последний милицейский патруль на выезде из города, погнали на север, в сторону Пензы. Через полтора часа мы въехали в небольшой районный центр под названием Петровск.

– Олег, остановись-ка у почты, – попросил я. – Генерал, коли вы сейчас богаче всех нас, вместе взятых, я займу у вас пару тысяч рублей? В Москве мы все вернем... Вы хотите спросить, зачем нам деньги? Думаю, вы, как и все остальные, не прочь перекусить...