Текст книги "Инженер его высочества"

Глава 38

Приехавший через три дня Гоша чуть ли не прямо с вокзала пригласил меня ужинать. Мне в общем-то было абсолютно ясно, что именно ему не дает покоя, поэтому я сразу сказал:

– Сам будешь задавать вопросы или мне еще по твоей физиономии придется мысли читать? В принципе дело не больно сложное, так что решай.

Высочество решилось:

– Слушай, я, в конце концов, имею право знать… как сын, наконец. У тебя с маман – это серьезно?

– Блин, ну мне же не семнадцать лет, – возмутился я, – чтоб в таких вопросах яйцами думать! Разумеется, серьезно.

– А…

– А ты случайно не слышал, что любовь – чувство камерное и нежное? Я надеюсь, что смогу составить счастье оказавшей мне честь своим выбором даме. Все, дальнейшее обсуждение этой темы я согласен вести только в деловом ключе.

– Ну разумеется, – с облегчением согласился Гоша. – Извини, я не хотел тебя задеть… А в деловом ключе – маман просила меня выделить ей самолет, чтобы иногда летать в Георгиевск.

– Вот на ВИПе пускай и летает, – предложил я, – только экипаж надо соответствующий подготовить. Это я сделаю, будет у нас экипаж номер один.

«Так, – подумал я, – экономку теперь надо сменить на управляющего… не фиг давать повод ревновать по делу. И кстати, надо будет познакомить императрицу с Татьяной и в самых общих чертах объяснить, кто она такая. Заодно посмотреть на реакцию. Если она окажется положительной, то Мари (в процессе углубления знакомства мы, естественно, перешли на «ты») – точно наш человек».

После ужина, не откладывая дело в долгий ящик, я вызвал из Михаиловки одну из находящихся там Таниных девочек, сержанта Кузнецову, – пусть императрицу возит женский экипаж. Летает она нормально, еще потренируется конкретно на этом «Пересвете» – машина в пилотировании несложная. Второго пилота она сама себе подберет, пожалуй… Маршрут пусть изучат до последнего кустика, я уж не говорю про места для вынужденных посадок. Парашюты… пусть тренируются хватать в охапку пассажира и прыгать с ним на одном, два раза по пятьдесят килограмм – это еще не перегруз. На маршруте посадить наблюдателей, чтобы радировали, как летит борт, и несколько групп быстрого реагирования на случай вынужденной посадки… Все. Или пропустил что-нибудь? Ну конечно, у нас-то этот «Пересвет» и охраняется, и обслуживается на уровне, а вот в Гатчине это придется организовать. И пожалуй, не к первым полетам, но нужен сменный экипаж. Берем блокнот, пишем… Очень, кстати, против склероза помогает. На чем Мари в Гатчину ездить будет, на карете? Хорош же я гусь, любовнице чуть не забыл автомобиль подарить! В нашей Москве бы меня точно не поняли. Значит, срочно делаем длиннобазную бронированную «Оку» с нормальным мотором, даже две, Гоше тоже нужно, а то эсеры уже шевелятся. И пару обычных в Питер, для охраны. Охраняет официально пусть первый отдел, это его прерогатива, а где там «шестерка» суетиться будет, следует отдельно подумать. Только вот ведь гадство, и Ники же придется такую «Оку» дарить, иначе неудобно как-то! Ну эту уж с георгиевским мотором, и пусть для нее «шестерка» пару водителей и столько же механиков готовит.

Однако претворение всех этих планов в жизнь требовало времени, и в середине мая императрица приехала в Георгиевск еще на поезде. Естественно, на вокзале было достаточно охраны… Я вдруг с удивлением поймал себя на мысли, что беспокоюсь не о том, что какие-либо эксцессы могут нарушить наши планы, а просто за симпатичную мне женщину. «Охренеть», – подумал я, подгоняя свою «Оку» прямо к вагону.

– Рада вас вновь видеть, господин Найденов, – сказала императрица, протягивая руку для поцелуя.

– Ваша радость ничто перед моей, ваше величество. – Я совершил предложенное действие, но тут сбоку произошло какое-то шевеление. – Минутку…

Ко мне уже подбежал сотрудник «шестерки» и шепнул пару фраз.

– Все в порядке, это просто какой-то идиот попытался нас сфотографировать, не получив предварительно санкции.

– И что? – с интересом спросила Мари.

– Да ничего особенного, слегка дали ему в ухо, говорят, что через полчаса придет в себя, – пожал плечами я. – А вот что фотоаппарат расколотили об рельсы, это они зря, нехорошо на путях мусорить.

– Строго тут у тебя, Джордж, – сообщила мне дама, когда мы уже сели в машину.

– На том стоим. – Я воткнул вторую передачу. – Тебя как везти, потише или побыстрее?

– Побыстрее. Говорят, ты, когда один, ездишь с совершенно невероятной скоростью! Я тоже так хочу, – улыбнулась императрица и придвинулась поближе.

– Тогда держись крепче… да, за меня тоже можно.

Я притопил газ. Вполне умеренно, без фанатизма – чай, не Витте катаю, восьмидесяти за глаза хватит.

Сегодня у Гоши был присутственный день, то есть он обязан был, как дурак, с четырех до восьми торчать в приемном парке и слушать изъявления верноподданнических чувств, а также принимать прошения. Моя вахта была через две недели, и чувств мне, слава богу, никто пока не высказывал, да и прошений несли мало. Зато в изрядном количестве тащили кляузы – буквально с первого же приема, как будто их годами копили специально для меня.

Императрица, переодевшись и слегка отдохнув с дороги, отправилась поддерживать сына в его нелегком труде, а я остался, только мне и не хватало по собственной воле лишний раз тащиться на это сборище.

За ужином я, естественно, пропустив подробности, рассказал, кто такая Татьяна и чем она у меня занимается.

– Интересно было бы познакомиться, – вполне предсказуемо прореагировала Мари.

– Пожалуйста. – Я нажал кнопку. – Заходите, Танечка… – Я вопросительно поглядел на императрицу.

– Да, конечно, – подхватила она, – проходите к столу, Георгий Андреевич мне о вас очень лестно отзывался.

– Благодарю, ваше величество, – сделала книксен Татьяна и, подойдя, присела у края.

«Все-таки у местных здорово получается произносить «Величество» с большой буквы, – подумал я, – а у меня все как-то выходит с маленькой… Пора тренироваться, а то станет Гоша императором, и на людях надо будет обращаться к нему со всем верноподданническим пиететом».

Как и было запланировано, ужин прошел в теплой и дружественной обстановке. Татьяна рассказала пару историй о своей службе, которые специально для этого случая сочинило информбюро, и, широко распахнув наивные глаза, выслушала в ответ сценки из жизни двора в исполнении моей августейшей гостьи.

– Ну Джордж, – сказала императрица, когда мы остались одни, – я слышала, что она красавица, но не предполагала, что до такой степени. И умница – как мастерски невинную девочку изображала! Да, тебя окружают очень интересные люди. Пожалуй, теперь я смогу лучше оценить, как непросто тебе было сделать свой выбор… А не считаешь ли ты нужным направить несколько ее сотрудниц ко мне в Питер – вплоть до того, чтобы они стали фрейлинами, например?

Я растерялся.

– Ну и зачем ты на меня так смотришь, – рассмеялась Мари, – я же понимаю, ты все равно предпринял бы какие-то шаги, дабы лучше знать, что происходит в Аничковом дворце! Вот и помогаю тебе по мере сил…

Как она меня, как щенка, одним движением! И теперь не рыпнешься, «шестерке» останется только снаружи работать, на дальних подступах. Ладно, пора и из своих козырей кое-что выкладывать…

– Спасибо, Мари, я рад, что ты с пониманием относишься к моим проблемам, – я сделал паузу, – и, надеюсь, ты не думаешь, что наши отношения остались неизвестными горному старцу.

– Да уж… и как он к этому отнесся?

– Без особого восторга, но сказал, что готов уважать мой выбор. И разрешил тебе посетить один из своих миров, где он подарил мне дом. Не подумай, что я недостаточно тобой восхищаюсь, но как бы ты отнеслась к возможности помолодеть лет на пять, а то и десять? По-настоящему, не за счет всяких ухищрений типа косметики и причесок? Аппаратура для этого находится в том доме.

– Прямо сейчас? Веди! – привстала императрица. – А старец там будет?

– Не думаю, но точно про него ничего сказать нельзя.

– Тогда подожди несколько минут, мне надо привести себя в порядок.

Пока она этим занималась, я из соседней комнаты позвонил Гоше и сказал, что намеченное на завтрашнее утро мероприятие переносится на сейчас. Портал мы собирались открывать из кабинета с потайной комнатой рядом. Гоша ответил, что он все понял и уже бежит.

Бежал он зря, «несколько минут» оказались тридцатью пятью, но наконец мы появились на месте. К открытию портала, переходу в коттедж и закрытию дыры за спиной императрица отнеслась спокойно.

Тут была ночь, и я включил свет. Мари с интересом огляделась.

– Это твой дом? – спросила она. – Дорогой, не посчитай это за упрек, но ты везде, где живешь, – живешь скромно. Ничего, я уже почти привыкла…

Она подошла к окну, посмотрела на пятна снега на улице – здесь было самое начало апреля.

– Когда-нибудь, когда все кончится, – задумчиво сказала императрица, – ты покажешь мне этот мир? Наверное, здесь все по-другому, лучше, чем у нас.

– Не сказать чтобы очень по-другому, а с моей точки зрения и не лучше, но – покажу, конечно. А пока встань, пожалуйста, вот на этот коврик.

В общем, у меня создалось впечатление, что кроме лечебных, омолаживающих и тонизирующих свойств портал обладает и еще одним. Во всяком случае, ночь, последовавшая за нашим возвращением в Гошин мир, оказалась очень насыщенной.

Когда я планировал свои дела на следующий после приезда императрицы день, я думал, что это будет в какой-то мере выходной – поспать там часов до двенадцати, потом неспешно позавтракать, в лес сходить прогуляться или по берегу Нары… Ага, разбежался. В девять я был безжалостно разбужен и вытолкан из постели.

– Дорогой, неужели ты так устал? – ехидно осведомилась императрица. – Пожалуй, в будущем мне придется как-то сдерживать свои чувства, чтобы не подрывать твое драгоценное здоровье…

Мысленно бурча: «Да что же тут кругом одни жаворонки, блин», я поплелся умываться и вообще приводить себя в человекоподобное состояние.

После завтрака состоялась экскурсия по Георгиевску, причем было сложно сказать, кто ее проводит – императрица целеустремленно таскала меня по интересующим ее достопримечательностям.

Мы долго осматривали киностудию, в процессе чего Мари сделала несколько дельных замечаний по сценарию фильма «Подвиг разведчика».

В нашем издательстве она высказала мысль, что для малограмотных слоев населения надо выпускать специальные книжки с минимумом текста, где основной сюжет будет задаваться картинками. Все правильно, мы уже готовили к выпуску первые комиксы. Более того, Мари подчеркнула, что нужна специальная литература для детей! «Выяснить насчет Чуковского», – пометил себе я.

Потом она потребовала отвезти себя в КБ моторного завода, где минут пятнадцать расписывала Сереже Князеву, что у него не жена, а натуральное чудо. Как он при этом не растаял от восторга – мне было решительно непонятно. Да и присутствовавший при разговоре Густав оказался потрясен настолько, что в кратком докладе мне ухитрился перепутать размерность своей четырехтактной звезды.

– Мари, – взмолился я, – вот только на аэродром сейчас не надо, а то после беседы с тобой у меня все летчики побьются!

Императрица рассмеялась и позволила отвезти себя к сыну, пообедать.

Собственно, я был уже готов к тому, что вздремнуть после обеда мне не дадут. И, как всегда, оказался прав – мы втроем еще часа три обсуждали детали предстоящего назначения Гоши главным контролером полиции, охранки и жандармерии. Потом мать с сыном начали было уточнять детали вложения ее денег в наши предприятия, но, увидев, что я заскучал, Мари быстро свернула разговор, сказав, что это можно обговорить и потом.

После ужина мы все-таки немного прогулялись по берегу Нары.

– Я так понимаю, Джордж, – сказала мне императрица, – то, что ты до сих пор не князь, свидетельствует, что тебе этот титул и не нужен?

– А на что он мне сто раз упал? – пожал плечами я. – Князей вон сколько, а инженеров Найденовых – раз, и обчелся. Разве ты обратила бы на меня хоть толику внимания, будь я просто каким-то занюханным князем? А теперь и вовсе…

– Что «вовсе»? – не поняла дама.

– Если сейчас, даже за заслуги, меня произведут в князья, обязательно найдутся организмы, утверждающие, что эти заслуги лежат в горизонтальной плоскости. А оно мне надо – шестой отдел на всяких уродов отвлекать? И так дел полно.

– Информбюро, где мы были, в числе прочего занимается и распространением слухов… – задумчиво сказала Мари. – И мне кажется, слух о том, что на самом деле ты… ну, например, сын тибетского правителя, не повредит.

– Ладно, – достал блокнотик я, – вот только разберемся, как они там на самом деле называются, и сразу в сыновья.

На следующий день я провожал свою ненаглядную. У поезда я снова обозвал ее «величеством», поклонился, когда она махнула рукой из вагона… Поезд отошел, а я остался у своей «Оки» со счастливой улыбкой на устах. Все-таки замечательная женщина! Самое главное – приезжает нечасто и ненадолго, а в гомеопатических количествах она очень даже ничего. И никакой речи не идет о том, чтобы жить вместе, а уж про женитьбу никому и в страшном сне не привидится. «В общем, и жизнь хороша, и жить хорошо! Вот мы так и живем», – подумал я, направляя «Оку» на моторный завод.

Глава 39

Я отложил в сторону пространный доклад Михаила. Действительно, очень приятно, что он оказался прав и мое личное участие в освоении его курсантами старта с катапульт не потребовалось. Ну не хотелось мне ехать на Каспий! Вообще Михаил полностью оправдал наши с Гошей надежды – летчиком-то он оказался средним, а вот командиром и организатором незаурядным. Дело было в свойстве его даже не характера, а организма: он был совершенно неспособен интуитивно принимать правильные решения. Зато чуть подумав, он как раз принимал именно их!

Летний лагерь на Каспии, куда на четыре месяца перебазировалась летная школа, был организован в кратчайшие сроки и, судя по всему, образцово. Осенью у ИВВФ должна была появиться первая группа морских летчиков…

Следующий документ был очередным обзором развития зарубежной авиации. Самым интересным событием за подотчетный период было то, что де Хэвиленд закончил проект и приступил к изготовлению опытного образца своего пересветообразного аэроплана. Я всмотрелся в эскиз. Да, похоже, долго водить весь мир за нос схемой «утка» не получилось – уже этот самолет имел горизонтальное оперение сзади. Спереди оно, правда, тоже сохранилось, скорее всего, для придания самолету штопорной устойчивости, но это ненадолго… Так, а что это у него с нижним фюзеляжем? В отличие от моего он имел каплеобразную форму. В принципе оно бы и ладно, но эта капля развернута тупым концом назад! Уж настолько-то не знать аэродинамику де Хэвиленд не может. Значит, ему это для чего-то понадобилось, но вот из эскиза совершенно непонятно для чего. Я сделал пометку «Уточнить».

А японцы всё наращивают закупки. Причем покупают в основном моторы. Похоже, самолеты они уже как-то могут строить сами… Одна надежда, что делать они будут копии с копии «Святогора», но никаких конкретных сведений из Страны восходящего солнца не было и даже, япона мать, не предвиделось. Вряд ли съемочная группа сумеет что-нибудь разнюхать – скорее, ей дезу подсунут.

Дзинькнул звонок, и секретарь сообщил, что в приемной образовалась Татьяна. Нам нужно было утрясти последние детали по киноэкспедиции, ну и насчет командирования девочек к императрице подумать…

– Вот, – сказала Татьяна после решения киношных вопросов, – для Марии Федоровны подготовлены пять кандидатур. Три под своими именами, их предполагается устроить прислугой во дворце. Двоим придуманы легенды, фрейлины должны иметь соответствующее происхождение.

Я посмотрел фото – ничего девочки, две так даже очень ничего… И легенды составлены грамотно, трудно будет подкопаться даже при желании. Тем более что со следующего месяца эти желания мимо Гоши никак не пройдут!

– Хорошо, действуйте. И вот что я вам еще хотел сказать… Про скорое образование Комкона вы уже в курсе? Ну что плечами пожимаете, старый я уже – что, не могу иногда и дурацкий вопрос задать? В общем, в нем будет следственный отдел, руководитель которого перед вами. Сейчас у меня две личных спецслужбы – ваша и «шестерка». Будет еще одна небольшая, третья… Я вас, Танечка, ценю и предоставляю вам возможность выбора. Либо вы остаетесь директрисой ДОМа, но в новую службу, вы уж извините, пару сотрудниц я у вас попрошу, причем лучших. Либо у меня в этом следственном отделе появляется прекрасная заместительница, но тогда в ДОМ вы должны подготовить достойную замену.

– Как там говорится, – улыбнулась Татьяна, – лучше быть первой в деревне, чем второй в Риме? В общем, останусь-ка я лучше, где была… Жалко, конечно, отдавать сотрудниц, но что тут поделаешь, в чем-либо отказать вам – это свыше моих сил. И вот вам еще в качестве небольшого сюрприза – вы еще из информбюро докладную не получали?

– Нет, а что?

– Завтра получите. Они там завистью исходят, что в шестом отделе есть силовые группы, а у них нет.

– Вот интересно, кто это там у них такой умный? И морально неустойчивый, как я понимаю… Материальчик – вот это? Ну-ка, ну-ка…

На прочтение донесения у меня ушло пять минут. Надо же, мое министерство пропаганды возомнило себя спецслужбой! Зря это они, их задача – глаголом жечь сердца людей, в крайнем случае, прилагательным, а вовсе не ножом или, извиняюсь за выражение, паяльником! А их начальник, Константин Аркадьевич, инициативу своих подчиненных не одобряет, но докладную мне все же решил подать? Осторожный человек, такое приветствуется.

– Спасибо, Танечка, вы, как всегда, на высоте. Девочку надо наградить и повысить, а этого Ромео… да ладно, пусть детские комиксы пишет, авось поумнеет на пониженном окладе. А вы подумайте, что для вас Мария Федоровна может сделать, ну там потомственное дворянство за успехи в охране материнства или еще что-нибудь этакое?

– Шеф, а нельзя как-то так поощрить не меня, а Сережу?

– Вполне. Действительно, пора ему каким-нибудь титулом обзавестись, потому как потомственное-то дворянство у него уже есть. Граф и графиня Князевы – ничего так звучит? Ладно, это в наших силах, сделаем. А у меня для вас новое задание. Помните нашу первую встречу, когда я распинался про уникальность хорошего инженера? Так вот, в нашем поле зрения появился еще один такой. Зовут его Борис Григорьевич Луцкой, он учился в Германии, в Мюнхенском политехническом. Хорошо учился, потому как немцы не пожалели денег, чтобы оставить его у себя… Сейчас у него свое КБ в Берлине, он занимается бензиновыми двигателями, сотрудничает с Даймлером. Короче, мне почему-то кажется, что в России, а конкретно в Георгиевске, такие занятия более уместны. Задача перед вами не очень тривиальная – все-таки человек давно там живет, привык уже, да и обижен он слегка на нашу страну: пару раз предлагал России свои изобретения, однако был послан. Но когда это я вам легкие вещи поручал? Только сразу хочу предупредить, что действовать надо крайне деликатно. Никакого давления! Типа сжечь КБ, разорить, а потом выступить в роли доброго спасителя…

– Шеф, это почерк шестого отдела, а не мой, – даже слегка обиделась Татьяна.

– Я знаю, но все равно считал необходимым напомнить. В общем, он должен переехать в Россию с радостью! Если это будет связано с тем, что он найдет тут свое семейное счастье, и вовсе замечательно.

– Хорошо, – кивнула Татьяна, – и, кстати, раз уж об этом речь зашла, я давно хотела вас поблагодарить. Вот уж не думала, но так получилось – вы мне мужа нашли куда лучше, чем я сама себе искала… Спасибо.

Эпилог

Татьяна ушла. Я встал, подошел к открытому окну и закурил. Завтра – третья годовщина события на Зекарском шоссе… Пора, пожалуй, подвести предварительные итоги.

Гоша из болезного не пойми кого превратился в очень влиятельное лицо. Не второе – в Российской империи такого сейчас вообще нет, – но в десятку входит точно.

Мы с ним не одни, нас поддерживает вдовствующая императрица, а это серьезно.

Русско-японскую войну предотвратить явно не получилось. Похоже, что здесь подготовка к ней идет даже интенсивнее, чем в нашей реальности.

У нас есть Особый казачий отряд Богаевского общей численностью почти в семь тысяч сабель и скоро будет бригада Каледина. Автоматы уже в серии, пулеметы и минометы близко к ней.

К войне мы сможем иметь на Дальнем Востоке до сотни «Пересветов» и как минимум столько же «Тузиков». Наверняка построим и какое-то количество «Бобиков», а главное – у нас есть основной авиазавод и два сборочных, то есть потери будут восполняться. Поспеют ли к началу войны «Кошки» – еще неясно.

«Мономах» превращен в авианесущий крейсер на шесть гидропланов. Это лето он поплавает в Черном море, а осенью, разоружившись, двинется в Порт-Артур.

Хоть и со скрипом, но производство самолетов-снарядов вроде сдвинулось с мертвой точки. Но если оно и дальше пойдет такими же темпами, у нас к войне их будет хорошо если с десяток.

Испытания авиационной торпеды кончились полным провалом – ни один образец не выдержал удара о воду. Но много ресурсов эта тема не отнимает, будем биться об нее лбом дальше…

За последний год, что мы колбасимся здесь, в Москве 2009 года не прошло и трех дней.

Москва, 2009