Текст книги "Про горы с улыбкой"

Немного про необычные явления в горах и про мистику

Скажу довольно неожиданную вещь – одна песня из цикла песен Высоцкого про горы стала программной песней сообщества йогов и магов. Попробуем угадать, какая? Ну?

Скорее всего, Вы не угадали. Отвечаю:

– Нет, не про йогов! И не про гимнастику!

Сообщество людей расширенного сознания очень полюбило песню:

 
Ну вот исчезла дрожь в руках. Теперь наверх!
Ну вот сорвался в пропасть страх. Навек, навек.
Для остановки нет причин. Иду, скользя.
И в мире нет таких вершин, что взять нельзя!
 

И руководитель этого сообщества, этакий гуру, как и положено гуру такого ранга, слегка снисходительно комментировал: «Не понимал, конечно, человек до конца, что написал. Так ведь на то и поэт, чтобы осуществлять связь между землей и небесами! Ведь, правда, говорил он:

 
Среди нехоженых путей один путь мой!
Среди невзятых рубежей один – за мной!
 

Что говорить, что-то в горах такое есть… Сложно это выразить. Связь между землей и небесами, что ли… Я не очень верю в Шамбалу, но что-то этакое в горах временами случается. Иногда это просто оптические явления. Иногда что-то еще. Конечно, легенды о черном альпинисте и Эльбрусской Деве – фольклор.

Но только уж больно серьезные люди иногда втихомолку делились своими впечатлениями, что фольклор-то он фольклор, а какая-то чертовщинка временами случается. И ведь всегда, если что-то и мерещится, если и случаются измененные состояния сознания, и даже у очень квалифицированных людей, то в непогоду, а еще чаше, при перемене погоды. Случаются, случаются иногда в горах измененные состояния сознания. А уж тогда, Домбайская Дева, Черный Альпинист, тут кому как повезет.

Но лично я что-то этакое видел всего один раз, и вовсе не уверен, что это было что-то мистическое. Было много народу. И вдруг кто-то обратил внимание, что над соседним ущельем висит шар. Километрах этак в пяти-семи от нас. А мы были на хорошо известном в прошлом месте на Пупе Сельского в Дугобе, в Памиро-Алайском хребте.

Шар был металлического цвета, ночью не светился, и провисел на одно месте, никуда не смещаясь, трое суток. К нему привыкли. В начале горячие головы из молодых было захотели исследовать необъяснимое явление. Но командиру отряда разрядников Жор Жорычу надо было проводить плановые занятия и тренировочные восхождения. И он так рявкнул на исследователей, что исследовательский пыл у них быстро пропал. Так вот и висел большой металлический шар трое суток. На шар– зонд непохоже, шар-зонд бы хоть немного смещался.

Еще про оптические явления в горах, теперь уже с элементами мистики. Хоть и чисто физическое явление. Есть такое оптическое явление – зеленый луч. Видят зеленый луч чрезвычайно редко. Физика этого явления заключается в следующем.

Зелёный луч – это совсем недолгое свечение, чаще вспышка зелёного света в момент исчезновения солнечного диска за горизонтом или появления его из-за горизонта. Физики говорят, что теоретически на доли секунд зелёный луч при заходе можно увидеть всегда. Нужны три условия: открытый горизонт (в степи, тундре, горах или на море в отсутствие волнения), чистый воздух и сторона горизонта, свободная от облаков, где происходит заход или восход. На практике это везение случается очень редко – или на море, или в горах.

В горах это происходит это следующим образом. Солнце садится в ущелье за несколько часов до истинного захода солнца. Почему воздушная подушка над хребтом иногда начинает действовать как преломляющая призма – не знаю. Но иногда начинает. И тогда – очень редко люди, находящиеся в долине ущелья, последние лучи заходящего солнца начинают видеть зёленого цвета. Длится это совсем недолго – две-три секунды, иногда доли секунд. Говорят, такое достаётся избранным.

Поэт Николай Заболоцкий написал стихотворение:

 
Луч, подобный изумруду,
Золотого счастья ключ —
Я его еще добуду,
Мой зелёный слабый луч.
…
Только тот, кто духом молод,
Телом жаден и могуч,
В белоглавый прянет город
И зелёный схватит луч!
 

Я видел зелёный луч всего один раз в жизни. Но, пожалуй, мне посчастливилось больше, чем другим. Мне зелёный луч светил долго. Я брел в Саянах вдоль невысокого хребта. Но уж так мне повезло, что хребет был понижающийся, и тропка, по которой я шел вниз по ущелью, шла с легким уклоном вниз. В том месте солнце садилось, но хребет понижался, а я шел вниз. И вышло так, что наклон хребта и тропки в ущелье на некотором расстоянии совпали. Так, что в течение минут трёх между мной и солнцем лучи шли через это понижение в хребте, где сформировалась из прогретого воздуха преломляющая «линза». И я шёл, а зелёный луч мне светил. Несколько минут…

После одной из ночёвок на хребте между двумя долинами – довольно поздним утром – я увидел Броокенского призрака (хоть на самом деле дело было в Сванетии, на Кавказе). Если быть более точным – я же его и изображал.

Броокенский призрак – это оптическое явление, впервые описанное на горе Броокен в Шварцвальде (невысокий горный массив в Германии, в основном поросший лесом). Если облака находятся ниже наблюдателя, а солнце – невысоко над горизонтом, то тень от наблюдателя проецируется на облака, которые служат экраном. В зависимости от ситуации фигура Броокенского призрака может быть или значительно больше наблюдателя (это производит большое впечатление), или незначительно больше. Такое случается, когда в одном ущелье облака ниже разделяющего хребта, а в другом ущелье светит солнце.

Как и положено Броокенскому призраку, он поднимал руку с ледорубом, когда руку с ледорубом, стоя на хребте, поднимал я. Тень исправно повторяла мои движения. Конечно – это простой оптический эффект. А всё же, с Вами такое часто случалось?

Вот взгляд на один из аспектов природы гор одного относительно адекватного экстрасенса:

Не новость, что помимо солнечного света (или вместе с солнечным светом) на Землю попадают и другие виды космического излучения. Особенно сильны потоки этого излучения на восходе Солнца и в первые полчаса после заката Солнца. Доля этих доходящих до поверхности Земли излучений в городах мала по сравнению с доходящими до Земли излучениями в сельской местности. Особенно много этих излучений в лесу, вблизи рек и озёр.

Что это за «излучения» на закате и восходе – вопрос к физикам. Да только хороший Физик рождается один на десять тысяч всех остальных физиков (а может, и на сто тысяч остальных физиков). Вот и нет реальной физической картины. Физики, ау!

В традиционных натурфилософских учениях эти излучения зовутся «прана», «ци», «космическая энергия». За неимением лучшего и более физического термина будем называть эти излучения «праной».

Но вернёмся к горам. В горах поток праны интенсивен в любое время суток, но особенно – на восходе и во время заката Солнца. Вектор движения праны направлен вертикально вниз. Если Солнце скрывается за горой или хребтом на Западе раньше истинного времени заката (в горах разница между заходом Солнца в данном ущелье и истинным закатом Солнца может составлять до двух часов), поток праны не ослабевает до времени сумерек (то есть истинного заката Солнца).

С высотой интенсивность потока праны меняется. Максимум его наблюдается от верхней границы леса до верхней границы альпийских лугов. Значительно меньшие потоки праны на осыпях и моренных отложениях, где временами растет трава. Потоки праны практически полностью отсутствуют на ледниках и вообще выше 3500–4000 м.

Зато выше 3500–4000 м присутствует другой вид энергии или излучения. Этот вид энергии статичен и видится как некоторое рассеянное повсюду хаотическое броуновское движение, не имеющее вектора перемещения. Вероятно, этот вид энергии по интенсивности (по энергетике) слабее, чем прана. К тому же этот вид энергии сложен для усвоения человеком и растениями.

А вот прану растения поглощают, и поглощают очень охотно. И не только растения – всё живое радуется пране и охотно взаимодействует с ней (усваивает её). Не могу сказать абсолютно точно, похоже, что аура деревьев и кустов (и всего остального, естественно) действует как зонтик – полупроницаемая мембрана. Часть праны поглощается ей, а часть как бы скатывается по зонтику.

Стоит ли удивляться, что людей так тянет в горы? Ведь там просто хорошо с энергетической точки зрения.

Взаимодействия праны с ручьями и горными реками, кажется, не происходит. Зато при движении воды в горных реках происходит выделение ещё одного вида излучения-энергии. Не случайно китайские отшельники любили селиться и устраивать молитвенные места в зоне альпийских лугов вблизи горных речек и ручьёв.

Этот вид энергии легко усвояем человеком. Вблизи водопадов, перекатов и порогов интенсивность выделения этой энергии большая. Неподготовленным людям может даже отчасти опасно сидеть более нескольких часов у места, где ручей образует порожек, и думать о жизни (медитировать). Человек поневоле начинает наполняться этой энергией. А вот сумеет ли он трансформировать эту энергию куда следует?

С отшельничеством тибетцев-ламаистов на большой высоте знаком только по литературе и не берусь утверждать наверное. Обитание всё время в хижине лишает человека возможности взаимодействия с праной, но не лишает возможности взаимодействия с той самой статической высокогорной энергией.

Уж если рассказывать байки, то надо помянуть и Чёрного Альпиниста, и Домбайскую деву, и Мальчика-Джантуганчика и… Сейчас про это говорят меньше, да и раньше все эти россказни были уделом молодёжи. Рассказывали, впрочем, с удовольствием. Я с самого своего начала пребывания в горах относился ко всем этим горным нечистым духам как к фольклору. Горы одухотворённые, но не до такой же степени…

А во времена моей молодости младшие просили старших рассказать им про Чёрного Альпиниста. И старшие неспешно начинали издалека на тему неверности и предательства в горах и о погибшем друге. Объясняли, что с точки зрения физики это явление сродни Летучему Голландцу и в какой-то мере предвестник перемены погоды.

Но, с другой стороны, мы ложимся спать головами ко входу палатки именно для того, чтобы Чёрный Альпинист мог проверить ночью, а не в этой ли палатке спит его неверный друг. Ужас потихоньку нагнетался. Старшие продолжали, что он может подойти не только к палатке, где все уже легли спать, но и просто в сумерках, взявшись как бы ниоткуда.

Иногда этот мини-спектакль заканчивался просьбой замолкнуть и к чему-то прислушаться. В этот момент можно было жутким голосом что– то страшное проорать, и девушки, как правило, визжали, да и ребята испуганно жались.

Как-то раз новички уговорили молодых инструкторов рассказать им про Чёрного Альпиниста. Дело было на выходе, ночёвка была в довольно унылом и узком ущелье. Инструктора решили подойти к истории про Чёрного Альпиниста творчески.

Над облаками

И когда в полной темноте рассказчик со словами: «Ну-ка, тише, тише… тише!» собрал всё внимание, то инструктора подсветили на большой камень фигуру человека, стоявшего за другим камнем и невидимого всем слушателям. Зато тень увидели все. В этот момент и последовали жуткие завывания…

Говорят, инструктора собирали по ущелью молодых альпинистов два часа. А начальник учебной части влепил всем инструкторам по выговору.

Чистейшие горные реки, очень красивые ущелья, небольшие ледники, море эдельвейсов, внизу – тайга, наверху – альпийские луга и вершины – вот что такое Восточные Саяны! До границы с Монголией – недалеко. Местные жители – буряты – в основном буддисты, причем почти языческого толка.

Они обожествляют придорожные деревья, кусты, ключи и родники. И дарят Духам деревьев и родников подарки. Духам подходит всё – монетки, ленточки, сигареты, даже старые шнурки от ботинок привязывают к веткам обожествлённых деревьев. Выглядит это всё не очень симпатично, но попробуй что-нибудь сними – Духи разгневаются.

Что такое разгневанный местный Дух, рассказал нам начальник дорожно-строительной колонны. Бульдозерист, расширявший полотно дороги (для последующей укладки асфальта), снёс давно засохшее, но обожествлённое дерево. На строителей дороги посыпались неприятности, одна за другой две машины строителей оказались в кювете, а бульдозерист рубанул себя топором по ступне. Старики пришли к начальнику и сказали, что Дух их простит, если ему обустроят хорошее место для его почитания. Начальник был человек понимающий, он изыскал в бюджете средства и для Духа на месте снесённого дерева построили чудесную беседку.

Группа туристов совершала поход по Восточным Саянам. Им всё было в диковинку, им всё было интересно. Они были совсем неопытные и не понимали, что не стоит издеваться над тряпочками на священных деревьях. Надо уважать местные обычаи.

И ни в коем случае не стоит брать у Духа монетки из родника! Но монетки были монгольские, и одному пареньку очень захотелось взять несколько штук. Ему захотелось привести домой сувениры. Он поскользнулся и сломал ногу даже не на горной тропе, а на выходе на горную тропу. Всего лишь в пятидесяти метрах от родника, из которого он взял монетки.

Ледник Буассон, через который раньше проходил один из путей на Монблан, относится к «висячим» ледникам. То есть ложе ледника весьма круто ниспадает вниз, потом выполаживается – почти до горизонтали – а потом эта горизонталь круто обрывается. Ледник медленно движется – это свойство всех ледников. Но от этого ледника время от времени откалываются глыбы и летят вниз в долину. Но эти глыбы единичны, и далеко они не улетают – их тормозит лес. А в долине под ледником находится деревушка. Лед не долетает, а вот снежные лавины с этого ледника сходили часто – особенно по весне. И сносили лес. А раз леса нет, то и нечему тормозить ледяные глыбы летом. Все это очень не нравилось местным жителям.

Местные жители обратились к пастору, и пастор провел молебен на успокоение местного нечистого Духа. Молебен ли, пастор ли, глобальное потепление, или еще что… но лавины с ледника с доходить до полей и деревни перестали.

Альпы, Шамони. Ледник Буассон

Грозы в горах – штука очень неприятная. Особенно, если оказался во время грозы наверху. Бывают и любопытные исключения. Было со мной несколько раз так, что у нас на горе была почти солнечная погода, а внизу в долине поливало и гремело. Но это скорее исключение из правил. Лучше все же грозу пережидать внизу.

Историю про то, как в Узунколе в палатку очень известных альпинистов, ночевавших на горе, залетела шаровая молния, знают очень многие. Как тут уберечься – не знаю. Читал как-то раз рекомендации при встрече с шаровой молнией: не делать резких движений, совершать плавные плавательные движения от себя – типа пассов, попытаться движение шаровой молнии направить куда-нибудь подальше. Ну-ну… Подозреваю, что это сродни рекомендации делать плавательные движения попавшему в лавину – процентам десяти может и помогло…

А вот случай, как и я чуток с молнией познакомился, слава богу, не так близко, как могло бы.

Сезон заканчивался. Я свой личный план выполнил. А вот приятелю нужно было отруководить восхождением. Два человека были готовы идти. Ну, тренер и посмотрел на меня вопросительно. А идти именно на эту гору не хотелось. Почему? – Не хотелось – и все. Хоть вроде бы и неплохая гора.

Явно видимый недостаток этой горы был в том, что этак часам к трем дня на горе всегда висела туча или облако. Ну и погромыхивало. Маршрут относительно быстрый – палатки надо было ставить под самым маршрутом. Ранним утром выходить, и при удачном стечении обстоятельств, пройдя маршрут, ночевать уже в палатках. Но логика маршрута такая, что наверх выходишь именно после обеда.

Вот тренер посмотрел вопросительно, и я промямлил, что там ведь гроза всегда.

«Во-первых, не гроза, а облако. Во-вторых, не всегда. А в-третьих, я тебе говорю, что это не Эрцог в Домбае, и не Фитнаргин в Сванетии, по которым в грозу молнии действительно бьют. Здесь просто роза ветров такая, что облако там всегда висит».

Ну раз: «…просто роза ветров такая»… Пошли. Все по плану. Подошли под маршрут. Поставили палатки. Ранним утром вышли. Вылезли на седловину. Прошли по ребру ключевое место. И вышли на заснеженный предвершинный гребень – около двух часов дня.

Облако на своем месте, а мы – в облаке. Морось, ветер, но терпимо. Последнюю веревку по гребню я проходил первым. На двух крюках организовал страховку и самостраховку, расположился на снежной полочке, и начал принимать и выпускать дальше коллег. По снегу на предвершинном гребне идти было уже легко. Я выпускаю ребят, и скоро теряю их из виду, потому что видимости почти никакой. Началась все-таки гроза, и удары грома все ближе. Ближе и ближе.

Уже пора снимать страховку и выбивать крючья. Эх, угораздило же меня взяться за мокрый крюк рукой в мокрой рукавице, когда ударило метрах в двадцати. До меня дошел распределенный разряд, однако этого хватило, чтобы я на короткое время отключился и откинулся на само– страховке. Сверху кричат: «Эй! Жив?».

Да жив, жив… Через минуту крикнул в ответ, что жив. Все в порядке. И что пошел – выбирай!

Палатки под гребнем

На вершине мы побыли меньше минуты – только руководитель задержался чуть дольше – чтобы записку сменить. И вниз побежали быстро– быстро. Спустились со снежника – тут гроза и кончилась. Было четыре часа вечера. Дальше несколько дюльферов – и простой спуск.

Когда-то я думал и верил, что после восхождения, сложного путешествия в жизни что-то поменяется. То есть – стоит пройти этот сложный маршрут. И во всей жизни наступит… ну в общем станет лучше, определеннее, встанут новые интересные задачи, встретятся новые друзья…

Так думал не я один. Вероятно очень многие так думали, Особенно первопроходцы. Что ж, у некоторых действительно жизнь складывалась. Морис Эрцог стал министром по спорту и делам молодежи Франции после восхождения на Анапурну – первого восхождения на восьмитысячник. Амудсен после всех своих путешествий и экспедиций стал видным общественным деятелем. Роберт Пири – знаменитый покоритель Арктики – основал общество Пири и завершил свой земной путь в почете и уважении.

Но это были единицы. Гораздо с большим количеством восходителей и первопроходцев ничего не случалось. То есть они просто возвращались к обычной повседневной жизни со всеми ее тяготами и повседневными заботами. Да и что может случиться с человеком после того, что он забрался на груду камней и льда?

Тенцинга его соотечественники настойчиво убеждали, что на вершине Эвереста он должен был встретить живого Будду. Ну да, если б все было так просто.

Вероятно, тут дело в элементах духовного перерождения. Если настроен – оно, глядишь, и получится. Новая жизнь, новые задачи, новые друзья.

А для остальных целью был процесс. Процесс преодоления, решения задачи.

Кое-кто получал правительственные награды (тот же Хант, да и у нас в стране альпинисты награды получали) – но дело тут не в наградах. Дело в смысле жизни.

И только уже в зрелом возрасте я понял, что ничего не будет меняться. Что дело в самом себе. Просто так жить интереснее.

Альпы. Гора, которая не пустила

Про вояжи в Альпы я стал задумываться давно – всё-таки колыбель альпинизма. К идее о Маттерхорне подтолкнуло событие на вечеринке сборе старых товарищей, «завязавших» с альпинизмом. Собрались перед старым Новым годом. Стали вспоминать, кто сколько в горах не был. Я, всё-таки не завязавший, а отчасти перешедший из альпинизма в горный туризм, помалкивал.

Один известный альпинист, В.Н., стал раздавать новогодние подарки: календари с изображением Маттерхорна. В.Н. был известный альпинист, он проложил немало новых маршрутов на Памире, он воспитал немало учеников. В песне Юрия Визбора про Юго-Западный Памир есть строчки и о В.Н.

Так вот, стал он раздавать календари с изображением красивой трехгранной пирамиды горы. Как известно, Маттерхорн со стороны Швейцарии очень похож на вершину Белалакая в Домбае, которую альпинисты старших поколений, по несколько раз бывавшие в Домбае, знали, конечно, лучше. Вот владелец календарей и стал каждому задавать каверзный вопрос: «Как называется эта вершина?», и только после ответа вручать подарок. Достался он и мне. Итак, мне тоже достался календарь с изображением Маттерхорна. Вот я и задумался.

Вершина Маттерхорн высотой 4478 м находится на современной границе Италии и Швейцарии. На границу красавец Маттерхорн попал несколько веков назад, когда с карт исчезло независимое Савойское герцогство, располагавшееся в былые времена в самой высокой части Альп на территории современных горных частей Италии, Франции и Швейцарии.

Маттерхорн. Гребень Хернли (швейцарский путь)

Маттерхорн – непростая гора. На Маттерхорн есть одна «шестерка», есть несколько стенных маршруты «5б» и два гребневых маршрута. Маршрут по итальянскому гребню оценивается как «4б», маршрут по швейцарскому гребню – как «4а» (некоторые оценивают как «3б»). По российским меркам сложность «4а» и «4б» несколько завышена, поскольку весь маршрут пробит станциями, кое-где висят стационарные петли и перила (иногда веревочные, иногда из тросов). Но даже на «простые» гребневые маршруты восхождение занимает два дня.

Дома я календарь повесил на стену и опять стал размышлять: «А ведь в сущности, никто не мешает туда поехать. Границы открыты. Гора красивая». Ещё сильнее я об этом задумался, когда попал зимой в Червинию кататься на лыжах. Эта альпийская деревня находится на севере Италии, и над ней возвышается Маттерхорн. Только с итальянской стороны он зовётся Червино. Считается, что путь по итальянскому ребру немного сложнее, чем по швейцарскому – из Цермата.

Во время первовосхождения даже конфликтная история вышла. Заспорили англичанин Вимпер и итальянец Каррель, кто быстрее зайдёт на вершину Маттерхорн-Червино. А идти собирались каждый своим путём – Вимпер из Цермата по швейцарскому гребню, а Каррель – из Червинии по итальянскому. Спор выиграл Вимпер. Если это, конечно, можно назвать выигрышем: на спуске в группе Вимпера погибли четверо восходителей из семи. Каррелю достался более сложный маршрут, и он зашёл позднее Вимпера. Но людей сохранил. Так кто же выиграл?

Попав зимой в Червинию, я зашёл к итальянским гидам и спросил, можно ли летом зайти на Маттерхорн-Червино? Нет проблем, говорят.

Крест Карреля – Памятник первовосходителю на Маттерхорн с итальянской стороны

Существует программа, рассчитанная примерно на две недели. Сперва для акклиматизации – заходишь на Брайтхорн («единичка») – вершину в массиве Монте-Розы. Потом – типа проверки на пригодность – восхождение на вершину Пунта Чан (скальный маршрут примерно 4+ к.т.). Если во время этого восхождения гид признал тебя «годным», то можно идти на Маттерхорн.

Идея мне понравилась, и я решил ехать. Перед этим по электронной почте запросил общество гидов Червинии, когда лучше это сделать. Получил ответ: «Приезжай в июле-августе. Червино-Маттерхорн – такая гора, что никогда ничего не знаешь».

И вот я в августе в Червинии. Иду в общество гидов и говорю, что приехал работать по предложенной вами программе. А в ответ слышу:

– На Брайтхорн мы, конечно, сходим. А вот на Маттерхорн нельзя. Погода стояла нестабильная, и он в снегу. Все полки покрыты снегом и льдом, все трещины забиты снегом.

Маттерхорн с итальянской стороны

– Так ведь договаривались же! Говорили, что не проблем!

– Слушай, придётся весь маршрут «кошки» не снимать. А маршрут скальный. И погода нестабильная. Нет, на Червино сейчас опасно!

– Так что же делать?

Вопрос повис без ответа. Уже ответили.

Что ж, они – профессионалы. Вероятно, дело знают, по много раз ходили. Остался я без Маттерхорна. Но не отказываться же от гор! Слава богу, не ударился в амбиции. Сходили на Брайтхорн, сходили на Пунта Чан и ещё на одну гору взамен Маттерхорна. После вершины Бека д’Аран (тоже 4+) гид даже стал извиняться за снежную обстановку на Маттерхорне.

Предлагал сходить следующим летом. Но без гарантий. Потому что эта гора выше всех окружающих примерно на полкилометра, а недалеко море, все образующиеся облака, если перевалы преодолеют, то за Маттерхорн зацепятся обязательно. Зацепятся – вот все полки, щели и трещины и в снегу.

Брайтхорн – снежная единичка. Но высота 4100 м, и по здешним понятиям это почти достопримечательность. Брайтхорн вместе с вершинами Кастор, Поллукс, Лискаморный массив и Дюфоршпиц, Дюнан и другими входит в горный массив Монте Роза. Вместе горный массив Монте Роза считается второй по высоте вершиной Альп. Примерно как Южная Шхара в Сванетии, в общем-то невысокая гора, отрог массива Шхары с южной стороны главного кавказского хребта, на которую я когда-то зашёл. Так и здесь, не самая высокая единичка, а все же достопримечательность.

Несколько слов о хождении с гидом и вообще о восхождениях в Альпах. – Все маршруты оборудованы крючьями.

– Станция страховки – это два шлямбурных крюка, сблокированных стальной цепью.

– Гид не только идти первым не пускает, а даже два кольца верёвки в руке держать не даёт.

– Такое понятие, как «страховка для гида», практически отсутствует. Гид, мол, ошибаться не может. Зато опекает тебя полностью. Напрашивающийся вопрос: «А если камень?» (то есть, если с гидом всё-таки что-то случится) сам собой повисает в воздухе. Потому что ответ очевиден: «Гид ошибаться права не имеет».

Другие впечатления, может быть, излишне субъективны. Какие там оттяжки? Какие там спусковые устройства? Такое впечатление, что попал я этак в 70-е годы. Никаких жумаров, на самостраховочную петлю мой гид и то смотрел подозрительно.

Стал спрашивать про систему обучения альпинизму в Италии (рядом в Шамони – национальная школа альпинизма и горных лыж Франции). Добиться удалось информации только о том, что временами бывают сборы, преподаётся теория и практика. В конце – экзамены.

В долине Маттерхорна у автомобильной дороги и реки имеется много выходов скал. На них есть размеченные скальные маршруты. По выходным на некоторых народ занимается скалолазанием. Стал расспрашивать своего гида про скалолазание и боулдеринг. Ответ был категоричный: никакой боулдеринг не заменит реальные скалолазание и горовосхождения! Надо быть альпинистом. Это – главное!

Гид пустился в рассказы. Зацепило его:

– Позвали меня и ещё одного старого гида судить соревнования по скалолазанию в Доломитовых Альпах. Вначале я просто этой молодёжи боялся. Все с магнезией, все обсуждают достоинства и недостатки той или иной модели скальных туфель. А как разминаются! А какие накачанные!

Потом смотрю – а лазят-то посредственно. Как же так? – думаю. Они ж вон какие спортивные, да ещё моложе меня вдвое. Ну, разметили мы с другом под конец соревнований маршрут – не то, чтобы посложнее, а так, как оно в горах бывает. И что ты думаешь – никто пролезть не может! Вместе со всеми своими моделями туфель!

Участники нам говорят: «Вы сами покажите, как тут лезть». Друг мой встал, поплевал на руки, и как был в горных ботинках, всё прошёл. И я за ним. Все молодые в шоке. Спрашивают:

– Может, это магнезия у нас бракованная?

– Конечно, бракованная! – отвечаю. – То ли дело мой плевок! Тут точно без обмана. Просто в горы, ребята, надо ходить почаще!»

Памятник герцогу Абруццкому

Или другие впечатления. Крест Карреля (первовосходитель на Маттерхорн с итальянской стороны) – барельеф в скале с крестом – находится на подходе к классическому пути на Маттерхорн по итальянскому ребру. Именем Карреля называют и приют (хижину) на маршруте. Здесь помнят героя-первовосходителя.

Ещё один приют на пути к Маттерхорну носит имя герцога Абруццкого. Пьетро Тривилино – потомок рода герцогов Абруццких – жил почти в наше время. Он был альпинистом и полярником, участвовал в экспедиции Нобиле. Фильм «Красная палатка» – это и про потомка рода герцогов. Приют принадлежал семье герцогов, причём горовосхождения – занятие в этом семействе во многом наследственное; скажем, многие знают про ребро Абруццкого на К-2. После смерти Пьетро Тривилино его семья обратилась к местным властям, просьбу удовлетворили, и приют с тех пор называется «приют герцога Абруццкого». Хорошая память!

Еще впечатления: как же тут спокойно по сравнению с Кавказом! Паспорт доставать за всё время пребывания вне России пришлось всего один раз – и это при неоднократном пересечении границы Италии и Швейцарии (которая тогда ещё не входила в Шенгенскую зону). В Италии всего три горы выше 4000 м. Однако итальянские гиды не хуже их щвейцарских коллег водят альпинистов на все вершины в массиве Монте-Розы, расположенные на территории Швейцарии. Брайтхорн, Кастор, Поллукс, Лискам, Дюфоршпиц и другие вершины весьма красивы. Маршруты в основном ледово-снежные.

Тихо и спокойно. Тут, в горах на севере Италии, любил бродить по горным тропам папа Иоанн Павел II. Вероятно, размышлял о высоком. Или просто смотрел на горы. А может быть, смотрел на горы и размышлял о высоком.

Иоанн Павел II частенько выбирался в горы. Он старался не привлекать к себе внимание, но делал это и в весьма преклонном возрасте; в память о нём у одной из горных троп стоит часовенка.

Тут ходил Иоанн Павел II

Козлы-однолетки

Тропы в ухоженном состоянии, всюду разметка, указатели и контейнеры для мусора, с приезжающих никакой туристский сбор не берут, даже такой символический, как в Шамони (В Шамони с приезжающих берут 1 евро в день, но на эти деньги умудряются и контейнеры для мусора на горных тропах ставить и убирать, и дренажные стоки на горных тропах поддерживать незасоренными, и содержать регулярные бесплатные автобусы для туристов, курсирующие между Шамони и Лез-Уш. Часть этого туристического сбора идет на содержание отряда горной жандармерии высоких Альп, который совмещает функции полиции и горноспасателей.

Это не заповедник, но зверьё встречается часто. Очень много сусликов (мармотов), по крайней мере два вида горных козлов.

Добираться легко. Прямого авиарейса Москва – Турин нет, но даже с пересадкой в Париже, Франкферте или Риме и последующей поездкой на электричке из Турина до Шатийона (2 часа езды) и автобусом от Шатийона до Червинии можно, покинув Москву рано утром, вечером уже быть в горах. Билет на электричку «Турин-Шатийон» в один стоит 5 евро, Билет на автобус «Шатийон-Червиния» стоит 2 евро. Автобус «Турин-Червиния» идет 1 раз в сутки, и я на него не успел, но проблем не возникло, поскольку электрички и автобусы ходят часто.

Если заниматься заказом гостиницы самому через Интернет, надо иметь запас времени. Выгоды очевидны, потому что номер в трехзвездочной гостинице тогда обойдется около 20 евро в день. Но надо иметь в виду, что летом в Червинии не сезон, и хозяева маленьких гостиниц, занятые кто сельским хозяйством, кто животноводством – могут не заглядывать на сайт собственной гостиницы по три дня, а то и по неделе. Да и заглянув, отвечают не спеша. Часть гостиниц работают через туристические агентства. Там ответ приходит быстро, но и стоимость гостиницы уже не ниже 30 евро за сутки. Визу получаешь, естественно, на основании подтверждения заказа гостиницы.