Текст книги "Весы Правосудия Божиего. Книга третья"

– Это, братцы, надо башку иметь, уж поверьте.

– Так и наш Север, ведь помните, хоть и имел всего два класса образования, но от него на расстоянии умным человеком несло. Видимо, и правда, что мать его дворянкой и не только дворянкой, а еще и умницей была рождена, вот, братцы, генетика, чтоб ее так, что делает.

– Эй, Бронька, тебе не алмазы искать, писать тебе надо, вот так вот.

– Да ладно, Виталь, вот ты пишешь, ты и пиши, а я расскажу по ходу пьесы.

– Ну, блин, дела, и как же эта история закончилась, ты говорил мол в Брюсселе Хила с Макаком встречал?

– Раз говорил, значит, встречал, вы слушайте дальше. Дай чайку, трещать тоже работа, аж во рту пересыхает. Ну вот, изложил я профессору свою гипотезу, и о Севере размазал, дескать, было дело, на нарах вместе парится доводилось. Так тот сразу: где мне брата искать? А я что мог ему рассказать? Сам уже шестой год как в бегах тусовался, сказал, где видел в последний раз. Вот и весь развал.

– Ну ладно, не томи, что дальше?

– А дальше больше. Только мы эту беседу закончили, по вермуту пропустили, при керосиновой лампе, в конце двадцатого столетия не абы где, а в центре Брюсселя, и только вся эта обстановка, при свечах и керосинке, начала мне становиться уютной, как послышались голоса на лестничной клетке.

– Это конченые люди, наркоманы, тоже тут живут уже не первый год, как раз напротив меня, о, как они мне надоели, но теперь я знаю, что делать, завтра же отправлюсь обратно в Россию, своего брата найду, а там будь что будет, все равно уже не долгий век жить осталось, так хоть братишку обниму.

– Благодарил он меня и Бога которым я дескать был ниспослан, дабы сообщить ему сею радостную весь, но не дали нам продолжить диалог, ибо в дверь без всякого стука вошли троя. В тот момент я стоял в оконном проеме, курил, но сделал шаг в сторону, в угол, куда свет лампы и уличный тоже, не падал. Смотрю, и глазам своим не верю, Хил со своим петухом, и еще один, а тот темнокожий из цветных. Профессора нахрен послали, пардон, мол, учитель, нам бахнуться негде, сели за стол, в центре комнаты, и давай на той же лампе керосиновой героин варить да ширяться. Сами знаете, как оно происходит, жуть, черный первым укололся и тут же отъехал, завис. Потом макак Хила бахнул, и остатки себе забодяжил. Смотрю, и чуть не рыгаю, начал Хил драть своего петуха, ё как и положено, но долго продолжить начатое дело не смог, поскольку отрубился. Нет, думаю, надо кончать сей балаган. Хотел профессора с собой позвать, но, оказалось, его и след простыл, свалил, бедолага, наверно, брата искать, возможно, он меня и не видел в том темном углу, а может, подумал, что я испарился, словно святой, принес уме благую весть, и удалился вновь в небеса. Казался он мне немного того, так у кого от такой жизни крыша то не поедет. Так вот, наркоманы попадали в кучу, а я уходя, невольно, полой пальто задел и опрокинул керосиновую лампу, но поправлять ее не стал… только дверь аккуратно прикрыв за собой, еще и стулом подпер из наружи, пусть уж свершиться, пусть сгорят в гиене огненной, эти, ну вот настоящие отброски общества, ни дать, ни взять. Когда пройдя пару-тройку кварталов обвернулся, так там уже неплохо полыхало…

– Бронька, да неужели все это правда?

– А ты, Гриш, попробуй, нечто такое с кандачка сочинить, тогда и будешь сомневаться.

– Знатью туда им и дорога.

– А куда же еще их надо было определить?

– По сути, они сами и определились, но лучше раньше, чем позже, ведь такие твари, как Хил, в этом мире ничего доброго так и не сотворили, за всю свою бездарную жизнь, а только нормальным людям то и дело досаждали.

– Да уж, вот она какая история с драматическим окончанием.

– Как вы думаете братцы, встретились ли, наш Север с профессором?

– Ну Снайпер, на этот вопрос сам Господь знает ответ.

– Нет, не встретились, Север скончался от инсульта на этапе в девяносто седьмом, я сам там не был, но прогон читал, как раз досиживая тогда свой срок за Айвазовского.

Виталик поправил очки.

– Бронька, мы с тобой еще поговорим, таким историям надо дать свет, надеюсь, ты это понимаешь.

– Да понимаю, брат, понимаю, но, как видишь, чем, не по своей воле, приходиться заниматься.

– Welcome to reality baby.

– Уеs of course my friend.

– О чем они там, Гриш?

– Да ерундой занимаются.

– Нет, братцы, не ерундой.

– Бронька сказал на английском «добро пожаловать в реальность, детка».

– А я ответил ему «да, конечно мой, друг».

– Ну умники каких мало.

– Да успокойся Гришань, знание пару словечек на чужих языках, еще не значит, что пассажир обладает некими незаурядными талантами.

– Ну вот не надо, господин Снайпер, знание нескольких иностранных языков как раз и говорит об интеллекте человека, но спорить лучше не будем, так как, пора бы спать валиться, да чифирю напились, как заснем теперь.

– А ты еще чего приколи, смотришь и сон пойдет.

– Есть у меня тут для сна.

– Маэстро фляжку достал и без объяснений плеснул вместо чифиря в кружку до краев.

– Это я сегодня походил пособирал. Отвар валерьянки, братки, правда весна, и растение еще не в самой силе, однако корень его, поскольку является многолетним, как раз чудесно успокаивает.

– Ну смотри, старый шаман, нам завтра вставать.

– Пейте смело, я вас разбужу.

Им снились сны о звездных перелетах…

Старине маэстро будить их не пришлось, так как будильником послужила сама природа.

Рулады небесного барабанщика раздались практически заодно с ливнем.

Благо современные палатки были на самом деле непромокаемыми, и авантюристы не выходя из них переговорив о бессмысленности отправляться в путь при такой непогоде, под шум и световые эффекты природной дискотеки продолжали отдых.

В этом году весна выдалась щедрая на влагу, благо и преследователям беглеца это было только на руку.

Не лей дождь в те роковые дни, так Егор давно был бы за горами в прямом смысле этого слова, а так, как раз наоборот – водная преграда задержала его, ломая все коварные планы.

Глава 20

Когда сквозь непогоду он подъехал к реке и увидел, во что превратилось место брода, то диким зверем взвыл от собственной беспомощности.

Только теперь он понял всю тяжесть и глупую бессмысленность им содеянного преступления.

По сути, в первые за беспутно прожитую жизнь его пригласили в компанию, чтобы заняться серьезным делом, которое гарантировало бы не только толковую занятость на долгие годы, а судя по планам Броньки, потом и обеспеченную старость.

Все, что от него требовалось, это оставаться человеком, и был бы всегда в кругу проверенных друзей, они ему доверили ответственность за питание, так он ведь как раз этим и воспользовался, захотел получить все в одни руки, перешагнув всех друзей, одним махом склянки заранее приготовленного яда.

Теперь поняв, что ничего уже не изменить, даже если бы вернуться, он стоял перед непреодолимой преградой, и орал в глубочайшем отчаянии.

В бурный поток не посмел бы броситься ни один, даже самый отчаянный смельчак, ведь унесет же к чертям собачим, а когда владеешь еще и таким состоянием, то жить хочется в разы сильнее.

Был бы хотя бы топор, можно было бы попробовать срубить пару бревен и на плоту попытаться пересечь поток, но топора не имелось в наличии, да и зная о том, что впереди еще несколько таких же преград, слегка даже опускались руки.

Все ведь продумал, но не учел стихию, а как раз она и ополчилась против его.

Теперь он попросту отчаянно шел в перед, пытаясь как можно дальше уйти от места жуткого, да и до крайности подлого, в своем роде, преступления, уповая на некий счастливый случай, но на что мог рассчитывать этот нелюдь.

Есть, все-таки есть на этом свете некто, кто следит за происходящим, и согласитесь, истина, нет, нет, а иногда торжествует.

Глава 21

Только к полудню дождь уменьшил свой пыл, из проливного перейдя в легонько моросящий, но упористо не унимающийся.

– Да так можно и до пролежней доваляться, пора уж вылезать на свет. Эй братва, есть кто живой, или старый шаман все же закончил Егором начатое дело?

– Да нет, старик и вправду знает толк в своем зелье, спалось как в утробе у матери.

– А может снова недодоз, и это уже становится традицией.

Не выходя из палаток, путешественники вели переговоры.

– Судя по вашему чувству юмора, господа узники дождя, можно увеличить концентрацию снадобья.

– А может, грибочками побаловаться в следующий раз, для прозрения мировоззрения, кстати, на днях Маэстро мне толковал и о них, дескать нервишки подлечить не плохо бы, да и для общей культуры.

– Не слушайте его, это уже отсебятина, про культуру общую не было проронено ни слова.

– Но Маэстро, может ведь быть у человека, хотя бы немного личного мнения.

– Может, конечно, но оно не должно касаться моих шамано-био…

– Смелее, смелее, что там должно быть дальше, алко– нарко– камасутро…

И тут Остапа понесло.

– Ладно, ладно, но не трогайте классика, выйти из палаток, нас ждут вопросы, на которых еще нету ответов, этот дождь наверно не уймется пока мы его не попросим.

И на самом деле, погода стала урезониваться, спустя пол часа, серое небо, робко пролезали первые лучики солнца, а на костре к тому времени уже весело булькал котелок со стряпней, а-ля «все туда побросали».

Незамысловатое варево из картошки с тушенкой, ну и лучком да острым перчиком вдогонку, поскольку за компанию с ним, любая ошибка повара, кажется столь не значительной, что все едят, да еще и славят.

Виталик подвез их до Егором брошенного лексуса, скрывать свое присутствие им уже не было никакого резона, ибо все уже было предельно ясно, пассажир с вероятностью девяносто девять процентов из ста, пошел на север.

Снайпер вызвался идти по самому берегу реки, так как этот сектор был наисложным, с ним по правую руку в пределах видимости Гриша, как не менее опытный таежник, а Броньке с Джульбаром на поводке, выпала уже следующая позиция, опять же по правую руку Гриши, и тоже в приделах видимости.

Таким образом, они двигались вдоль реки прочесывая береговую линию шириной метров в шестьдесят, если не учитывать собачьих органов осязания, обоняния и слуха Джульбара, благодаря которым сей периметр вырастал до только ему одному известной амплитуды, но то что в разы, то это уж точно.

Первый день поиски результатов не принесли, как и последующих три дня, изнурительной прогулки по пересеченной местности.

Ничего удивительного, ведь следы беглеца были начисто смыты дождем.

Костров подлец не разжигал, да ему они и были то ни к чему, ведь запас консервов из багажника лексуса позволял этого не делать, а отходы своей жизни-деятельности, он мог попросту выбрасывать в реку, ну а тонкую работу доделывал частый дождь, вот по сему то, пока и не обнаруживался никакой след беглеца.

Уже неделю они двигались в пустую, как на очередном привале Снайпер их порадовал первой находкой.

К девственной тайге привыкший глаз охотника таки нашел первую зацепку.

– Эй, ребята, а ну-ка гляньте сюда.

На ветке цветущей облепихи, поблескивал кусочек упаковочного полиэтилена.

– То ведь от пачки сигарет, братцы, ну вот ты и попался, ублюдок недоношенный.

Несомненно, это был след искомого подлеца, салонный франт как раз и курил Данхил, а геометрическая форма верхней отрывной пластиковой упаковки этой двойной пачки не могла ввести в заблуждение даже неискушенного обывателя.

У Снайпера, кроме общей ненависти, к беглецу были еще и личные счеты за неандертальца, это раз, ну а за милую игрушку Драгунова… да голыми руками…

– Ой брат, ты еще не догадываешься, какой смертью будешь умирать… да ведь я его… да голыми руками…

Он разглядывал кусок пластика, добытый благодаря своему зоркому глазу, дал понюхать его Джульбару, понюхал сам и бережно убрал в нагрудный карман штормовки.

– Так, братаны, в путь, отдохнем когда нагоним.

– Да уймись, люди, в отличие от тебя, подустали, завтра и двинемся, куда на ночь глядя! Ты, конечно, можешь, наверно, неделями без отдыха переть сквозь тайгу, как олень, а мы с Гришей только начинаем карьеру следопытов, и так уже практически без ног остались.

Они как раз и обрабатывали йодом от долгой ходьбы натертые ступни.

Снайпер нехотя присев обратно у костру, с помощью содержимого фляги, устаканивал свой звериный нрав, не забыв предложить по глотку и остальным.

– На вон, сполосните зубы.

Спирт он использовал чисто в гигиенических целях.

Ну конечно, не будешь же по тайге бродить с тюбиком зубной пасты, да щеткой за пазухой, а так, перед сном взял глоток, прополоскал полость рта, ну и пищеводу тоже дезинфекция не помешает.

Глава 22

Еще до восхода солнца, благодаря тому же Снайперу, все уже были на ногах.

– Давай братцы, надо идти, чувствую, он не так далеко, дня два, три, и мы его возьмем.

– Да кто против, братишка, ты главное, умоляю, спокойно, он нам нужен живым.

Следующих два дня, дабы ускорять темп движения в перед, Снайпер вел всех уже в след за собою, уверенно шагая впереди, и спорить с ним никто даже не собирался, этот следопыт знал толк в своем деле, но и преследуемый никаких признаков своего присутствия, пока, не проявлял, кроме куска пластика от пачки сигарет, но и того было более чем достаточно, да бы подтвердить его присутствие.

– Очень осторожный и опытный чертило, – приговаривал Снайпер на не частых привалах, а кроме них, он без надобности вообще не останавливался, этот, вроде бы и коротконогий увалень, шел по тайге так, что даже Джульбару явно поднадоел такой темп движения, а что там говорить об остальных, они попросту отставали, и лишь только благодаря псу, который вел их по следу таежника, всегда настигали его уже попивающим свежий чифирь у очередного костра.

– Куда же он делся, ведь может и уйти, как бы мы не гнались, ни много, ни мало, а все-таки пару дней у него был хандикап, пока мы запрягали…

Бронька не стал терять надежду, а просто констатировал факт.

– От нас может быть и ушел бы, но от тигрицы то ему не уйти, идите, посмотрите вон там.

Снайпер их звал к реке.

– Максимум сутки назад, вот сюда она подходила на водопой, и не одна, а с двумя котятами. Водопой случайный, следы только разовые, и уходят на север, так что делайте вывод, она идет вслед за ним.

В прибрежной грязи были свежие следы кошки устрашающих размеров, и правда, с обеих сторон больших следов, четко отпечатались по паре незначительно меньших.

– Тоже сказал, с котятами, след с мой кулак у этих котят.

– Ну, котятам уже приблизительно по полтора года.

– Во блин, мне доводилось встречать этих красавцев, пока шлялся по тайге старателем, но это было за Байкалом, а тут то, в Приуралье, что они делают?

– Да, Гриш, редкий случай встретить тигра в этой долготе, но как видишь, есть еще коты в нашей природе, и гуляют где хотят, как котам и положено, эх, душу радует.

– Тебе Снайпер, душу радует, а нам Егорка живым нужен, понимаешь, живым, кейс вернет, а потом пусть его рвут тигры, да хоть леопарды.

– Ты уверен, что тигрица идет по следу человека?

– С подростками, вполне возможно, обучает, она вообще не местная, путешествует так сказать, видимо малых с просторами Сибири знакомит, им скоро предстоит расставание с матерью, так что обходят потенциальные владения каждого, да Бог их знает, чего они гуляют, это я так, размышления в слух. Ну, дошли котики до реки, как и наш беглец, вода высокая, вот и пошли вдоль берега, и если настигнут, то обязательно порвут как тузик грелку. Тигр, самец-одиночка, встречи с человеком, по возможности, избегает, а вот такая троица, опасна как никто. Вот там то все мы и встретимся, словно в мышеловке, вы ведь помните карту у Витальки на планшетнике. Эти две реки, перед тем как встретиться, приличное расстояние текут параллельно километров этак десять, образуя нечто вроде плавно сужающийся косы. Нам надо спешить до места слияния нашей реки с ее притоком, по моим подсчетам, не более чем один день ходу.

– Так получается, что наш приятель уже давно как на месте.

– Как знать, он то не пер в перед вроде нас, возможно всего в паре километров впереди, или и того меньше, анализировать можно аж до ишаковой пасхи.

В тот же момент Джульбар впервые за все время дал голос, не лай, это был приглушенный рык.

– Ну вот, братва, начинается, то ли тигры, то ли наш Егор, но некто из них находится в зоне обоняния нашего псины. Искать, Джульбар, искать.

И пес, обнюхав след тигров, устремился вперед, благо Бронька держал его на поводке.

– Спокойно, братва, первым пойду я, по любому вдоль реки, а вы не спеша следуйте собаке, благо Джульбар не из лающих. Встречаемся у притока если никого не найдем, а кто найдет – дает выстрел. Ну а там уже по обстановке. Не забыли, у него моя игрушка? Так что берегите себя, двигайтесь по возможности тихо.

Дав ценные указания, Снайпер растворился в тайге.

Джульбара видимо тренировал большой спец своего дела, пес слушался с пол слова, преследовал некий след, ведя за собой людей, но не срывался ни на лай, ни излишне рвался в перед, уводя преследователей в право от реки.

Пройдя метров сто пятьдесят по пологому подъему, они оказались в высшей точке мнимой косы, от куда уже просматривался ожидаемый ими приток.

– Так вот, мы почти что на месте, получается что карта не врала, и Снайпер свое дело знает в натуре.

Пес дернулся дальше, теперь он вел их прямо по хребту косы.

Пройдя с пару километров, Джульбар рыкнув приостановил ход.

– Слышь, Гриш, спускайся-ка ты к притоку и дальше двигайся вдоль берега, встречаемся на мысе.

Гришка, щелкнув затвором Калашникова, пошел спускаться к воде.

Бронька взял бинокль и не спеша просмотрел округу на столько, на сколько это позволяла весьма густая растительность, но, ничего не увидев, понукал пса двигаться дальше.

Джульбар нехотя повиновался, то и дело издавая приглушенные рыки все же пошел в перед.

Пройдя метров тридцать, растительность поредела, сделав еще несколько осторожных шагов он оказался на возвышении от куда открылась весьма занятная панорама.

Метрах в тридцати, на самом мысе косы стоял импровизированный шалаш, прижавшись к нему в беспомощной позе, явно врасплох настигнутый Егор, смотрел в глаза своей судьбы, три тигра, готовые его рвать в любую секунду, не спеша, перекладывая лапы, словно смакуя момент истины, с разных сторон, сужая полукруг, придвигались к своей добыче.

Время как будто остановилось, Бронька словно под гипнозом наблюдал момент истины, неповторимую сцену под названием «каждому свое», это первое, что пришло ему на ум, он даже не задумывался об спасении этого нелюдя, ни од кейсе с алмазами, а поймал себя на том, что во истину наслаждается зрелищем, и удивляется стечению обстоятельств, ну скажи после этого, эй человек, что нету Бога кто все же смотрит за нами.

Метрах в пяти от жертвы, тигрица прижалась к земле явно готовясь к прыжку, но не спешила, ее сыновья, последовав примеру матери, также напряглись, скорее всего, они в первые встретились с человеком, животные словно окаменели, и только кончики хвостов нервно изгибаясь говорили о том, что это не скульптуры.

У подонка, прижавшегося к своему последнему убежищу, не хватало мужества даже дернуться в сторону, и по штанам его, распространялось мокрое пятно.

Леденящий душу, тайгу содрогающий матери рык, и два брата, гигантских кота, взмыли в прыжке, чтобы рвать.

Одиночный выстрел, тут же очередь, лай озверевшего Джульбара, снова очередь, особенный рык тигрицы, словно команда бежать, и молодые, отпустив не дорванную жертву, бросились в воду, тигрица следом за ними.

Тройня быстро удалялась с места событий, уносимая потоком, теперь уже двух, соединившихся рек.

Глава 23

Снайпер слева, Гришка – справа появились как черти из табакерки.

– А ты чего не стрелял, сам умолял не убивать этого подонка, а за тигровой охотой наблюдал не предпринимая никаких действий.

Снайпер первым обрел дар речи.

– Пошли глянем, жилец ли наш бывший братан.

– Живой, только обоссался.

Снайпер ногой перевернул навзничь лежавшего Егора.

– Котики поцарапали мальчика нашего. Описался и наверняка даже обкакался бедненький.

Гришка добавил ничуть не преувеличивая.

Несомненно, Егор был в глубоком шоке, да и кто бы не был, переживи такое.

– Ну не бойся, живой ты живой, а подумал, наверно, что встретил нас в раю?

Бронька тоже подошел поближе к чудом спасенному подонку, сам он и не задумался отпугивать тигров, плевал на все алмазы, в тот момент для него было важней, торжество истины, ведь эта тварь, по сути, убила их всех, ладно, погиб один Андрюха, так это благодаря только некому чуду, а чудом являлась настойка женьшеня, которую намедни, им на дорожку щедро наливал Тимур, она слегка нейтрализовала действие яда, иначе и на самом деле, они встретились бы там, в преисподней.

– Встать, суд идет, твою мать, иди портки сполосни, смердишь хуже последнего пидораса.

– И правда встал, ты смотри.

Снайпер, подойдя, зарядил ему со всей дури оперкот.

Подонок скошенным покатился прямо в воду.

– Вот теперь пусть отмоется, и это только за неандертальца, а ну, где там моя игрушка.

Он полез в шалаш и вернулся со своей «игрушкой», гладя ее по прикладу.

Передернул затвор и навел прицел на стоящего по пояс в воде подонка.

– На колени, мать твоя сука.

Бронька знал, что Снайпер не станет убивать эту мразь, хотя и сам с большим удовольствием пустил бы ему пулю сначала в колено, и только потом с безмозглую бошку.

Егор выполнил приказ без промедления.

– А теперь, быстро и чисто помойся, и сракой вперед выходи голубчик, пидор конченый, по кругу пойдешь, мы все знатно прогулялись за твоей задницей, аж по самые не балуйся.

Тот на самом деле усердно мылся.

Мужики с оружием в руках стояли, наблюдая, как ненавистная тварь отмывается от своих экскрементов, из салонного пижона превратившейся в самую низкую мразь.

Опущенный негодяй конечно же не был достоен перевязки, но что делать, приходилось оказывать медицинскую помощь, хотели они того или нет, так как кейса в шалаше то не было, а на вопросы он отвечать не мог, наверно от переживаемого шока, подонок только мотал головой.

Наверно понимал же скотина, что стоит ему только вернуть кейс владельцу, как его, по любому, и тут же прикончат.

Из нескольких рваных ран, терялась кровь этого негодяя, и если ее не остановить, то часы его были бы считаны.

– Ну хорош, выходи, забинтуем, никто об тебя свой член мазать не собирается, это надо еще заслужить падла паршивая.

– Вспомни что насчет тигров говорил?

– А я сказал, не буди лиха, эх ты сука конченая.

Егор исполнял команды, не пророня ни слова, ну что он мог бы сказать.

Было ранено правое предплечье, видимо рефлекторно подставил руку под пасть молодого тигра, укус прошел наискосок мимо кости, сквозная рана.

С левой стороны, рваная рана, через всю щеку, явно когтем продрано, но только одним, и плече левое, тоже серьезно пострадало, несколько глубоких прокусов видимо всей пастью тигр хватанул, но благо, по неопытности, не рванул, то ли выстрелы прозвучали вовремя, и животное в неожиданном испуге ослабило смертельную хватку.

Благо аптечка имелась весьма серьезная, в ней была даже игла с нитками, ну конечно, Гришка прав, кто в тайгу без аптечки то ходит, мало ли какая рана может случиться.

Тут была перекись водорода, йод, несколько пузырьков пенициллина, активированный уголь, достаточно бинтов, жгут и даже одноразовый шприц.

Что, возможно, перевязали, Бронька ему, как мог, зашил разодранную щеку.

– Ай красавец, ничего шрамы украшают мужчин.

– Мужчин, не пидорасов.

После медицинских процедур, была назначена передышка.

– Война войной, а обед по расписанию.

– Надо начпрода спросить, как с харчами обстоят дела.

– Да у него походу и чаю то нету, не то что харчей.

– Поиздержался малость, может и алмазы сожрал с голодухи, давай пузо вскроем, посмотрим, потом Бронька зашьет.

– В шалаше ни росинки, с чего же ты жить собирался, братан, а богатый ведь человек.

– Ладно, посудачили и будет, слишком много чести.

Броньке поднадоели уже все эти зубоскаления, скорее бы его привести в чувство, вытрясти алмазы, а там… да короче.

– Давай похаваем чего, Снайпер, спирту плесни, смыть бы всю эту гадость.

Его на самом деле подташнивало при виде этого скота, ну совершенно потерявшего человеческие достоинства.

За шалашом, где открывался дивный вид на реку по которой недавно удалились три спугнутых, но не побежденных тигра, они накрыли импровизированный стол, на постеленной палатке, выложив все запасы еды что оставались после перехода.

Взять с собой в поход продуктов на две с лишним недели, человек, конечно же, может, но это уже будет не погоня за беглецом, а истязание самого себя непомерным грузом, ведь по мимо еды есть и другие вещи, что тоже имеют свой вес, ну например, автомат Калашникова, и пару рожков к нему, палатка, спальный мешок и матрасик, серьезный, охотничий нож, реп шнур, аптечка, конечно, и желательно, литр спирта, для гигиены рта… И того получается, да лучше не считать… серьезно, увесистый рюкзак, ни дать, ни взять. В этом случае, дабы быстрее двигаться, рюкзаки у наших ребят были облегчены до минимума, с расчета на десять дней, поскольку Снайпер, обещал при случае надобности, снабдить компанию дичью. Так что продуктов питания у них оставалось на пару дней, а дальше надежда на охотника.

– Братцы, вас понимаю, но надо покормить и эту тварь, хотим мы того или нет.

– Пусть дает свою посуду, и жрет у праши.

Снайпер был категоричен.

Да и кто желал бы с такой тварью садиться за один стол.

– Налейте ему и спиртяги грамм сорок, может выйдет из пике, а то смахивает на умалишенного, а нам придется его разговорить по любому.

Егор и на самом деле смахивал на Гамлета, «Быть, или не быть», ибо позиция идиота его спасала от жизнилишения, пока он будет косить под сумасшедшего, дескать не понимаю, чего вы от меня хотите, пока и будет шанс волочить свое существование, это беглец понимал, и до нельзя прекрасно.

Точно такую позицию он теперь и старался отрабатывать, что не спросишь, он только машет головою, ну полный идиот и только.

Но не учел мученик, что тут то собрались далеко не сестры милосердия.

– Так, жрать жрет исправно, спиртяги накатил за милую душу, а взгляд делает, вон, типа с поволокой. Видали и таких. Ребята, перекусили?

– Да, можем идти.

– Нет, еще не пойдем, а только дойдем до одного места вместе с нашим приятелем, что с ума сошел, я тут неподалеку кое-что видел, очень нам пригодиться.

– На возвышении от куда наблюдал сцену тигровой атаки, я заметил муравейник, построенный трудягами и санитарами леса, вокруг, свой долгий век прожившей, а нынче засохшей сосны.

– Пошли, пошли, ты меня не на шутку разозлил.

Егор упорно продолжал молчать.

– Пришли, скидай портки твою мать, садись.

А тот и сел.

– Привяжите.

Веревка-репшнур, была прихвачена с собой.

– Привязали? Ну вот, пускай посидит, подумает, если и правда с ума сошел, то он нам нахрен не нужен, ну а если одумается, то сам все вскоре изложит. Заодно и раны муравьи продезинфицируют, пошли пропустим по маленькой, пока суть да дело.

Не прошло и десяти минут, как сумасшедший, каким-то чудом излечился.

Вначале, после долгого молчания, он всех даже слегка испугал, нежданчиком издав звериный рык, ну а потом, потоку красноречия и конца то не было видно, пока его снова не урезонили конкретной оплеухой, дабы заткнулся.

Записывать в повесть ту кучу словесного мусора, что в течении пару минут изрыгало это чудище, стоит едва ли, пусть всяк сам себе представит весь тот грязи поток, что нес нелюдь в сторону своих бывших друзей.

Проклиная на чем свет стоит всех и вся.

Дескать он один, в отличии от остальных, достойно потратил бы сей капитал, ну что могут понять от благ мирских люди, всю жизнь шастающие в поисках шкур по тайге, или решившие на фартовым случаем данное состояние, строить богадельню.

Это же маразматики, выжившие из ума пердуны старые, полные болваны и так далее…

Это только малая вырезка из того океана грязи, что был способен излить потерпевший полнейшее фиаско своих бредовых начинаний ублюдок, сидя голой задницей на коническом муравейнике, метра в полтора высотой.

– Снайпер с большим удовольствием, при помощи оперкорта с левой, на некоторое время, выключил сей грязевой поток.

– Так, так, так, ничего по теме мы пока не получили, но есть главное, испытуемый почти что при здравом рассудке, а для нас и это уже не маловажно.

– Теперь надо привести его в чувства, ты Снайпер, в следующий раз как-то аккуратней, а то мало ли, сотрясение мозга, придется долго лечить, а нам это надо?

Плеснули водой.

– Да он и не отключался, артист, тебе бы в кино играть свои роли, но жаль такого шанса уже не представится.

– Ничего, у нас все это снято, будут документальные кадры, если что.

Гришка со всей ответственностью, на всем протяжении похода, выполнял возложенные на него Виталиком папарацци, обязанности кинооператора.

– В шалаше, в левом углу под шмотками, скрыто портмоне, там найдете часть алмазов, отвяжите, они же едят мою плоть.

– Ничего, за пару минут не съедят, сначала алмазы, где все алмазы, где ты зарыл весь кейс?

– Ну не тут же, они там у машины, ну отвяжите уже, это невыносимо.

– То есть, нам придется тебя тащить за тридевять земель, чтобы вернуть, наше, тобой скраденное добришко.

– Так получается.

– Ну смотри, там, куда мы пойдем, тоже есть муравейники, и не только они родимые, в силах помочь восстановить вашу память сэр, растут там молодые березки во множестве, и они, заметьте уважаемый, ох как желают распрямиться, после того, как подонков вроде тебя, привязывают к ним за ноги сразу к двум, за каждую щиколотку по наклоненной березке, на выбор – можно и за руки, а там уж как карта ляжет, да хоть за руки и ноги, нам брат, для хорошего человека и четыре березки наклонить ведь не трудно. Смотри, не шали, а то ведь привяжем, к белым клавишам берез, и будешь играть ты на них, пока и не порвешься. Отвяжите его, и бахнуть надо пенициллином, а то ведь от укусов котят, до завтра, его так разнесет, что и правда дар речи потеряет, вон какая рана, аж через всю рожу.

Как Бронька и предполагал, с собой сей подонок выбрал горсть наибольших алмазов, а остальные прикопал в районе брода, вот только где точно, это он может показать только лично, а то, что от ран нанесенных зверьми, пойдет заражение, было ясно, и к гадалке не ходи.

Благо было с десяток пузырьков пенициллина, да и те, в аптечке Гриши валялись наверно не первый десяток лет, а есть ли срок годности этому зелью, Бронька знать не мог, что делать, ну не довелось ему оканчивать гуманитарных вузов.

Но об одном он знал точно, что лучше сделать превентивный удар антибиотиком, нежели потом бороться с инфекцией, так что взял, и щедро назначил пострадавшему, по кубику пенициллина, «чем богаты, тем и рады», каждых восемь часов, уж хуже не будет.