Текст книги "Весы Правосудия Божиего. Книга третья"

Глава 27

Из кейса выбрали два алмаза в подарок для Ольги, навестили ее, верней их, в больнице, там и познакомились с женихом.

Ольге вручили девственные алмазы, и не из меньших, по словам старины Маэстро, карат этак под семь они должны были потянуть после огранки.

Задумчиво любуясь нетронутой красотой будущих, бриллиантов, девушка невольно произнесла, « мама с папой», и слеза покаталась по нежной щеке.

– Ну Оленька, мужайся дорогая, маму с папой нам не вернуть, а вот давай-ка эти алмазы твои, как раз так и назовем, – Бронька, не задумываясь, предложил вмиг маленькой и беззащитной ставшей девчонке.

– Ну да, пусть так и будет, и сделайте с ними серьги, пожалуйста, дядя Броня, я их буду носить всю свою жизнь.

– Не вопрос, – уверил всех Бронислав, и старина Маэстро его поддержал.

– Любые желания выполним в срок, молодая леди, вот только пообещай больше никогда не лить свои слезы.

Субудай вырос, теперь он был уже достойным, тридцатидвухлетним мужчиной и, разумеется, помнил дядю Броню, еще тогда, четверть века назад, в возрасте семи лет, он казался на редкость смышленым пацаном, а теперь, закончив, институт геологии алмаза и благородных металлов, работал как раз при добычи в Якутии.

После краткого разговора с ним, у Броньки родилась идея, в последствии радикально изменившая предыдущие планы алмазного дела.

Ведь судя по Субудаем изложенной информации о новых технологиях и уже наработанном опыте в обработке тамошнего сырья, возить алмазы во Францию было бы глупо, ну по меньшей мере накладно, если даже не рискованно, все-таки путь неблизкий, границы, таможни, да и вообще, чего через воду за водой то отправляться, если тут, сама собой, создавалась семейная команда.

– Так вот он, тот, кто подсобит нам при огранке алмазов.

– С большим удовольствием, Бронислав Юревич, теперь у нас в Якутии, самые передовые технологии, с помощью компьютерных программ определяется оптимальный вариант огранки, и кроме шуток, к каждому камню индивидуальный подход, работаем с наименьшими потерями, есть, конечно, и мастера ручной огранки, но на массовом производстве работают роботы, и как вы наверняка понимаете, они не устают, так что огранку, мы организуем и проведем, за отрицательное время.

Про месяцы и годы разговор тут не идет, на этот объем, что вы имеете, уйдет не более чем пару недель, фирма частная, так что проблем, насчет происхождении материала, вопросов не возникнет, «любой каприз, за ваши доллары», как говорили раньше только в Америке, а теперь и у нас.

– Ну вот и разобрались, о мелочах договоримся на месте мой юный друг.

– А теперь пойди поговори с доктором, не отпустил бы он Ольгу прокатиться с нами на пару часов, дело в том, что мы сей же час, отправляемся в путь к одному месту и поедем мимо могилы ее родителей, было бы резонно нам всем вместе съездить туда, перед тем как отправимся к тебе в Якутск.

Доктор не препятствовал, ведь Ольга была уже практически здорова, и по любому, на днях, была бы выписана из больницы.

– В таком случае вперед, только заедем в цветочный магазин, хоть раз надо им завести по букету от братвы, а то мы только носимся мимо, туда сюда, быстренько помянем и дальше.

Бронька приговаривал выруливая на обратную дорогу.

Ольга и Субудай поехали на своей машине, им, посетив могилу родных, предстояло вернуться, а Броньке с командой, надо было продолжить свой путь до базы в трех кедрах… заехать за поводком Джульбара, кстати с собой взяли и его, в кузове Тойоты, он чувствовался вольготно.

Безусловно, в миссии гида к некрополю, приятного мало, особенно, когда вести туда приходиться детей убиенных.

Ну надо же было их судьбам сложиться в такой пасьянс, чтобы встретились именно в этой могиле, и не руками человека, а самой природой ведь был столкнут тот роковой камень, это уж точно не случайное совпадение.

– Спите спокойно, отныне я буду тут рядом.

Очевидно, что Ольга уже приняла предложение Субудая, раз уж так говорила у могилы родителей.

Помянули, договорились о встречи в доме Тимура и разъехались в разные стороны.

Молодые направились обратно в город, они спешили остаться наедине, ведь торжествовала любовь, а старики-разбойники, двинулись дальше к трем кедрам за поводком Джульбара.

Глава 28

Вид, который открылся на ими же импровизированной сцене драматических событий, нельзя сказать чтобы был впрямь таки ужасающим, как вам оно, быть может, представляться, мой уважаемый читатель, вовсе нет, он был даже весьма неожиданным, ибо от беглеца и следа не осталось, но судя по закрытому ошейнику, он все-таки сам не ушел, скорее всего, его по частям унесли… полосатые кошки.

– Ну не мог же он снять закрытый ошейник через голову, замок в порядке.

Бронька проверил механизм ключом, он был исправен.

– Как знать, а может быть, он был взят на опыты инопланетянами, я ведь говoрю, что это не обычное место, и Тимур, вон, подтверждает, дескать, боги, судя по народным эпосам, туда прилетали.

– На опыты, говоришь, да от такого урода не то что крови, знать лучше и эпителий не брать, а то неровен час, сам такой хренью заболеешь.

– Так может и взяли его именно то по тому, что он ненормальный, на изучение, в научных целях, так сказать, да хоть чтобы определить, где неполадки, что за сбой в генетике, что ли, и как с этим бороться.

– А ведь гипотеза старика не лишена логики, в мозгах такого урода и в натуре можно было бы чего-то нарыть.

– Вполне возможно уважаемый папарацци, однако земные технологии до этого еще не доросли, а жаль.

– Так не о земных технологиях я вам глаголю.

– Да, Маэстро, видно, грибочками балуешься, одни марсиане на уму, удивительный ты человек, вроде и семьдесят лет за плечами, а не поздно ли шаманскими опытами увлекаться то, старина.

– Шаманить никогда не поздно, но подходить к этому делу, надо с творческой стороны, да еще и с патомышнем, плавным, переходом к самой философии, сего тонкого дела.

– Да никто не против, старина, даже приветствуем твои начинания, если уж оно тебе не вредит, то ради Бога, вари свои снадобья, только береги себя.

– Не то что вредит, оно как раз таки помогает, особенно творческим людям, и я, для тебя, Бронислав Юревич, еще раз повторяю, что это не наркомания, а научные исследования, тут ведь целая философия понимаешь?

– Нет, пока не понимаю, но постараюсь понять, мой Маэстро.

– Ты с выводами не спеши никогда, пока сам на себе не испытал, и все будет у тебя хорошо.

– По меньшей мере странно, могут ли звери, пусть даже втроем, так сожрать человека, что даже ремешка не останется.

– Да нет конечно, его явно уволокли куда-то в сторону, а там и… а впрочем, что гадать на кофейной гуще, давай пустим Джульбара, он вскоре найдет искомое, я более чем уверен.

Так и случилось, обнюхав поводок, пес сел на месте в непонятке, чего же от него хотят.

– Братцы, ведь прошел дождь, ну какие запахи после него могут сохраниться, дайте я с ним поговорю по-нашему.

Тимур присев на корточки спокойным голосом нечто понашептал кабелю, после чего четвероногий друг человека, стал бежать по кругу огибая периметр лагеря, с каждым кольцом увеличивая диаметр поиска, вскоре скрылся из поля зрения, но не прошло и десяти минут, как пес дал голос, а точнее, прям по волчьи завыл встав на одном месте, все бросились в ту сторону.

Останки Егора они нашли метров за сто от базы в трех соснах.

– Высший пилотаж, ребята, я знал, что Джульбар не подведет.

Тимур откровенно гордился своим псом.

Все, что могли, тигры сгрызли, ту и там на полянке валялись лишь ошметки одежды, обувь, и несколько костей, даже череп несчастного, был расколот челюстями зверя.

– Явно голодные были, чтобы даже черепушку бедолаги разгрызли, видимо мозгом людоеда интересовались, словно марсиане, блин.

– Не удивительно, Бронь, нынче в тайге зверя мало, тебе как специалист говорю, да не будь они голодными, человека вряд ли бы преследовали.

Снайпер был прав.

– Звери обычно бегут, обнаружив двуногого чужака в тайге, и поскольку органы чувств у них кратно сильнее, чем у нас, оттого мы их практически и не встречаем тет-а-тет, и только в почве оставленные следы нам говорят об их присутствии, так вот, пока ходили в наш поход, следов парно копытных, на которых, обычно, охотиться тигры, я практически не видел, кроме того, оленья одиночки, которого пришлось застрелить по необходимости питания.

– Жуткая смерть, нечего сказать, и надо ведь до такого додуматься, вы братцы, да что тут сказать, аж мурашки по коже.

Тимур сделал свой вывод оглядывая одиноко висячий поводок.

– Получается, что ему сначала отгрызли голову, чтобы освободить от поводка, а потом, волоком утащили в чащу, и ведь останки черепа мы тоже нашли не на месте.

– Жуткая говоришь, а когда он всех нас травил, это не было жутко, так что, нам было надо его великодушно простить и дать шанс на реабилитацию, ведь по пути, пока мы неделю шли обратно, чуть не волоча его за собой, он нам успел таких откровений низложить, что до сих пор, вот и впрямь, мурашки по спине бегают как вспомню, вот то была воистину жуть жуткая.

– А вот насчет «додуматься», Тимур, то тут и думать было не надо, тигров не мы по его следу пустили, и если бы не наше вмешательство, собаки и очередей автоматов пропущенных над ими, так еще там, у шалаша, его душонка отлетела бы к небесам, и тоже, с помощью, тех же, тигров, кстати, ту сцену ты можешь посмотреть на компьютере у Виталика хоть сей же час, все зафиксировано на цифре, Гришке повезло снять весь драматический акт, за что ему надо бы вырезать хотя бы деревянную медаль.

Посмею заметить, зрелище было весьма колоритное, и если бы он нам тогда не был бы нужен живым, я ту завораживающую своей дикостью сцену с удовольствием просмотрел бы до самого конца и глазом не моргнув, вот до чего, мой друг, может довести людей один нелюдь.

Тем временем, мужики уже прикопали скудные останки Егора, и можно было возвращаться уже на другую базу, – дом Тимуджина.

Ну надо же, этот потомок Чингисхана, и сыновей то назвал именами великих воинов, той эпохи.

Глава 29

Благодаря появлению Субудая, на сцене разыгрывающегося действа вокруг реализации алмазов, дело, казалось, намного упроститься, как бы и за границу ездить не придется, да дома и стены то греют, ну и поскольку в деле оставались уже только сверх проверенные люди, то сюрпризов, вроде последнего, что выдал ныне покойный Егор, ожидать уже не приходилось.

«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги», ведь, хоть, французский огранщик и ювелир, по предварительному договору, гарантировал мастерскую для старины Маэстро, а по завершению работ, также и выставку в самом Бордо, так у него ведь были и весьма амбициозные требования, к, русским друзьям, как он их высокопарно называл.

Провести такого рода мероприятие параллельно с выставкой вин международного уровня, мечтал бы любой ювелир, но однако, не всяк ведь будет туда допущен без знакомств в нужных кругах.

У всякого мастера есть свое эго, всяк ведь желает стать известным, прославленным, ну и, разуметься, благодаря вышеупомянутым достоинствам, его имя, возможно войдет в историю ювелирного дела, а нет, так откроются двери к баснословным заказам, влекущим за собой соответственные доходы.

Недавно организованная, хотя и весьма перспективная фирма, на которую в данное трудился Субудай, таких условий, конечно же предложить не могла.

Лишиться шанса на столь высокого ранга выставку, означало, потерять очень большие средства, столь необходимые на реализацию заключительной части всего плана, а то есть, строительства храма, дома престарелых, да и сценарий к фильму, уже писался на полных парах.

Виталик, истинный папарацци, только очередной раз поправил свои круглолинзные очки и кивнув головой, дескать, согласен, с неподдельным остервенением, продолжил стучать по клавишам, на своем пути, буквально все, повидавшего планшетника.

– Да уж, и во-первых, француз тоже не подарок, хочет взлететь на вершину ювелирного дела, получив доступ к нашим камням, он уже спит и видит сладкие сны, как его собственное имя, заодно с орлиным профилем потомка варварских висигодов, располагается на первых страницах, ведущих массовых медий, заметьте, на первых страницах, а клеймо с его инициалами, овивают лавровые венки во всех лучших салонах мира сего. Теперь вы догоняете о чем я? Его клеймо будет красоваться на изделиях, материал которых добывался, в буквальном смысле этого слова, шагая через трупы, а дизайн, да и выработку, выполнит наш уважаемый Маэстро.

– Есть резон в твоих словах, Бронька, и к тому же, попробуй проследи, а не мошенник ли этот француз, ведь при огранке, гипотетически, может теряться аж до семидесяти процентов от веса, то ли объема алмаза. Так что, прикинь, мы ему привозим сумку алмазов весом чуть ли не два килограмма, а назад получаем неизвестно сколько, да еще и чего.

Маэстро тоже засомневался в целесообразности полностью доверять французскому мастеру.

– Ведь масса отмазок, вот мол трещина обнаружилась в ходе работы, и с камня в семнадцать карат, осталось всего два по неполных пять, подменит и поминай как звали, что-то закрадываются сомнения в мою душу.

– Ну а выставка, как же с ней.

– Так может быть, огранку сделать у Субудая, ведь он говорит, дескать, лазерные технологии, минимальные потери, идеальная огранка, без ни малейшей погрешности и так далее, уверяет ведь, что это не займет много времени, а сами изделия уже производить во Франции, в мастерской старого ювелира, используя золото и платина поставляемые Гришей?

– Во первых братцы, европейская проба золота, не совпадает с российской, там семьсот пятидесятая, а у нас пятьсот восемьдесят пятая, во вторых, уже годы назад, как в ювелирном деле используется платина тоже, кстати, очень хорошо гармонируя с драгоценными камнями, друзья.

– Ну, что до пробы золота, так это не проблема, мы можем произвести любой сплав, от девятьсот пятьдесят восьмой, до трехсот семьдесят пятой да хоть четыре девятки, если вам это угодно, господа.

Тут нет проблем, вот что до платины, своей у меня нет, но ее можно купить в любых количествах, и заметьте, по бросовым ценам, у моего знакомого из Исовкого месторождения, а оно является одним из наиболее важных в промышленном отношении по добычи этого драгоценного металла.

Гришка явно знал толк в конъюнктуре рынка драгметаллов.

– Ну да, конечно же, выставка в Бордо, звучит заманчиво, но надо учесть, что в последние годы, Европу лихорадит экономический кризис господа, а по сему, не обратить ли вам свои взоры на восточную сторону света.

– Теперь в мире доминирует Китай, надеюсь вам об этом известно, и этот рынок у нас прямо по соседству. Ну по крайней мере наша фирма ориентируется на Китай и Японию, и при этом, вполне сносно процветает.

– Быть может все-таки стоит задуматься над предложением Субудая, и все же отказать французу.

Молодой человек знает об чем говорит.

Маэстро резонно засомневался насчет своего плана об выставке в Бордо.

– А что, я только за, ведь в Китай меня еще не заносило.

Надеюсь на английском они хоть говорят, а то их обучить, наверно, уж полжизни потребуется, а к сожалению, столько времени у нас уже нет.

– Есть еще одно мнение.

Виталик краем уха выслушав все варианты, решил таки предложить свой.

– Почему бы нам не пересмотреть контрактик с французом.

– Но зачем?

– Маэстро и остальные присяжные засидатели совета, все элементарно, Китай, он конечно на пике своего развития, а про Японию то и говорить нечего, всем известно, передовые технологии, цифровая бухгалтерия у первых в мире и так далее, но старый свет, Европа, братцы, там просто масса очень богатых людей, да тех же русских, а на винную выставку, господа… так и вообще, сливки света сего съезжаются, и к гадалке не ходи.

Поймите друзья, человек, да он ведь тщеславен, и бессомненно, круче блеснуть ожерельем купленном во Франции, нежели в Китае, пусть оно будет одного и того же мастера работа, но Париж.

Братцы, глупо было бы упустить такой шанс, пусть тот француз ставит свое клеймо, от нас не убудет, а только наоборот, ведь главное для нас, это выгодно продать изделия и заняться продолжением проекта, или вам, господа, таки хочется блеснуть своими именами в Китае, Японии, а может быть еще и в северной Корее, раз уж на это пошло.

– Да какие там блески именами, ты, Виталь, толково изложил, за славой, на ювелирном поприще, мы гнаться не собираемся, ибо цель совершенно не та, пусть француз ставит свое клеймо и блещет фамилией хоть на всю вселенную, если только это нам принесет выгоду, вот и весь развал.

Об Китае теперь всякое глаголят, дескать поделки там не важного покроя, и так далее, но нужно отдать должное, это великая страна с очень древней культурой и традициями, а значит, и очень богатыми людьми, но нам и в правду стоит задуматься об тщеславии человека, Виталик, ты гений на самом деле.

Бронька аж возгордился смекалкой старого друга.

– Ну, ну, стоит ли раздавать столь высокие регалии простым смертным, был бы гений, жил бы в Сочи, но за лестный отзыв конечно благодарствую, мой уважаемый друг. Так я вам, до кучи, еще и примерчик быстренько состряпаю братва, для большей ясности дела так сказать. Вот представьте себя богатым, уважаемым и известным человеком, вы возвращаетесь из деловой, то ли развлекательной поездки, и само собой, конечно же, везете жене достойный подарок, баснословной цены колье, ручной работы мастера такого то, но вот одна незадача, куплено сие ослепительное украшение в Китае. Она конечно в восторге, но надев эту гламурную вещицу на светский раут, ей тут же приходиться отвечать на вопросы таких же подружек: а кто подарил, а откуда привезено было сие чудесное изделие? Вы не представляете фиаско: «Из Китая». Весь вечер, а может, и всю дальнейшую жизнь, сокрушающий ответ. Ну вряд ли подружки будут в восторге, а сама хозяйка, пусть даже, ну очень дорогого колье, готова сквозь землю пролезть от стыда. Другое дело, дама гордо произносит заранее, на такой случай, приготовленный монолог: «Да мой гурман тут на днях вина дегустировать ездил, на мировую выставку во Францию – Бордо, ну и вот, видимо, уже вдоволь нализавшись подшофе забрел на параллельную, тоже выставку, но бриллиантов, и вот вам результат», полтора миллиона евро рубликов вы видите на моей изящной шейке». О, как гордилась бы мной моя покойная мама. На избалованную фифу подружки бросают завидные взоры, а она сама, от этого, почти на небесах, ей все это кажется безумно секси… Тем временем, примерно тоже самое происходит в джентльменском обществе. Теперь вы поняли о чем я?

Тщеславие людское не знает границ господа.

Виталик урвал аплодисменты.

– Тебе, брат, только писать, и даже не смей, ничего тяжелей карандаша и ложки, в своей будущей жизни поднять, строго, настрого запрещаем.

Молча сидевший, но, всем известно, знавший толк в искусстве слова, Снайпер, посоветовал Виталику.

– А пиво, пиво за груз не считается, его можно поднимать в любых количествах, и даже нужно.

– В количествах да, но только небольшими бокалами.

После смеха, пивотерапии, вернулись к обсуждению бизнес-плана.

– Так, друзья, значит все-таки выбираем французский вариант, но при условии, что алмазы на своих нана-машинах… с наименьшими потерями, быстро ограняет Субудай-Багатур.

– Ну вот еще, Багатур.

– А тебе что, новое прогоняло не нравится, ну уж извини, в нашем обществе, так негласно принято, не нравится, можешь отказаться, только скажи, мол, не канает, и все, больше приставать не станут.

– Да что, канает, это ведь и было погоняло ближайшего друга самого Чингисхана, Субудай-Багатур, а что, звучит.

Снова дружно посмеялись, но погоняло таки прилипло.

– Так вот, значит, камни ограняться, сомнений нет, теперь остается француз, согласен ли он.

– Ну ты даешь, Маэстро, да какой чудак не согласится, если ему только клеймо набить на готовые изделия остается, и выставка готова.

– Ну, надо полагать, он согласится, однако съездить туда придется по-любому.

– Не беспокойтесь, уважаемый Маэстро, пока Субудай-Багатур каменьями будет заниматься, мы с тобой налегке метнемся только пыль.

Гришка тем временем, пусть золотишко европейской пробы отольет, да прокатает, платина кусочек приготовит на всякий случай, и в его же мастерской, по возвращению из Бордо, мы с тобой, мой Маэстро, и начнем творить чудеса.

– Несомненно, все будет по высшему разряду, ты Бронька, еще тогда, в начале века, при производстве медальонов меня удивлял своими талантами к тонкому искусству ювелира, жаль нам не удалось продолжить успешно начатое дело, но теперь, мы с тобой еще покажем на что способны старые мастера.

– Нет проблем, ребята.

Гришка был готов к действу.

– В мастерской имеется достаточно места, инструментария и даже подмастерье, если потребуется, вы там не задерживайтесь, так как начинать можете уже сегодня.

– Ну сегодня еще пока нет, а завтра, мы точно улетаем в культурные центры.

Остальным все ясно чем заниматься, вот только Снайпер пока не у дел, тот все еще думает, как с тайгой попрощаться.

– Знаешь, Снайпер, при таких делах нам будет, нет не будет, нам уже нужна охрана, в данный момент Субудаю, ты же не отпустишь его одного через всю Сибирь с кейсом алмазов, тем более, что они то и дело кровоточат, и все тут.

– Ну вот это другое дело, уж охранять то я точно умею, ни одна собака и близко не подойдет.

– Да кто бы сомневался, там смотри в оба, а надо людей, нанимай еще, короче, ты у нас министр безопасности, окей?

– Ну значит, тайге надо сказать, прощай.

– Да почему так радикально, по выходным мы тебя будем отпускать, оттянутся на привычном лоне природы, так сказать, а пока, вот тебе два Макарыча, тот ублюдок, в лексусе их не нашел, да и не искал по ходу дела, не будешь же по городу со своей игрушкой Драгунова носиться, пусть в джипе лежит, на заслуженном отдыхе, а чуть что, будет под рукой, да сам ты не маленький, извини.

Бронька в душе ликовал, в конце концов, вроде бы дело пошло, и главное, все ребята при нем, не то что именно при нем самом, а при серьезном деле.

– Виталик свободная птица, только не пропадай, с тебя сценарий, и надо бы насчет того, благотворительного фонда, похлопотать, не то что уже прям таки открыть, но подготавливать почву можно уже, а то сам знаешь, мы ведь в России-матушке, где бюрократия была, есть, и по ходу дела, будет всегда.

Безусловно, со свежего воздуха или на одном энтузиазме, выжить и дело сделать не представляется возможным, а Андрюха, обещавший спонсировать предприятие до первой прибыли, к сожалению погиб, так что был на повестке дня и материальный вопрос.

Кое какие сбережения были у каждого, но потратить личные средства не получив ничего в замен было по меньшей мере глупо, да и не хватило бы по любому.

Завели разговор о возможном или невозможном кредите, если с таким бизнес-планом как у них, обратиться в банк, в конце концов можно было бы заложить часть алмазов и уж наверняка нашелся бы банкир, который пошел бы на встречу.

Но проблема решилась сама собой, и всем тут же утвердили зарплаты по труду.

Это Тимур, обратившись « в свой банк» как он ответил на вопрос «от куда деньги», компании предоставил приличный, и тем более долгосрочный кредит без о всяких процентов.

Но потом все же признался, что держит общаг всего региона, чем Броньку вовсе не удивил. Он уже двадцать лет назад тут полностью контролировал движение всего криминала.

О залоге или гарантиях, тут разговор не велся, ведь он сам и даже его сын со снохой, были в деле, а алмазы точно не портятся, так что и финансовый вопрос на первое время, был решен.

Бухгалтерию, пока суть да дело, доверили вести экономисту по образованию, но еще неопытной Ольге, а уж потом, когда дело дойдет до строительства храма, благотворительного фонда и прочих движений, то подпрягется Инна со своим многолетним опытом.

Теперь осталось только действовать.

Во избежание каких-либо недоразумений, сделали кропотливую но нужную работу, по отдельности взвесив и описав каждый алмаз.

Тут были не только семнадцати, а даже двадцатидвухкаратные экземпляры, максимально, а меньший самый, трех карат, в нетронутом виде.

– «Мелочь собирается отдельно», или что-то вроде того, – бормотал от счастливой находки обезумевший геолог, тогда, четверть века назад, во мрачном бараке, взвешивая алмазы на допотопных, весах, молодец, дал маху аж на добрых тысяча шестьсот карат, обще взятых.

Всего получилось, один килограмм семьсот граммов отборного материала.

Гриша, Снайпер и Субудай с кейсом алмазов, погрузив лексус на платформу поезда, отправились в Якутск чтобы запустить процесс огранки.

Ну а Бронька со стариной Маэстро и Ольгой, тем же путем что приехали, на «Тойете» выдвинулись в противоположную Якутску сторону, Екатеринбург.

Ольге предстояло передать дела управляющему рестораном, а Броньке с Маэстро, оставив «Тойоту» в Екатеринбурге на месте разбитого ленд крузера в гараже, и уже самолетом, добраться до Питера, навестить в Гатчине Михалыча, а потом в темпе вальса, отправиться домой, до старушки Европы. Да, этим ребятам довелось, прошагали по ней аж четверть века, мучила порой ностальгия, а теперь, ехали туда как раз как домой.

– Снова по местам боевой славы.

– А то.

– Бронь, а Бронь, ну вот побыли мы с тобой, малость, на родине, какие впечатления, теперь, когда мы снова вернулись сюда.

Маэстро задал вопрос по удобней устраиваясь в кресло Скорого поезда Париж – Ангулем – Бордо.

– Вот именно, вернулись, мой Маэстро.

Теперь наш дом уже здесь, а там по крайней мере я ходил как в сказке, во прошлом, что ли. Впечатлений конечно море, все говорят на русском, родном языке, как-то не привычно, даже чуждо, а любима она, Родина, до сих пор, быть может только теперь я понял, что люблю ее всей душой, но дома я все-таки здесь, вот как-то так.

– Исковерканная жизнь, вся наша жизнь, мы с тобой знаешь как, и не там, и не тут.

– Да ладно, старина, после драки, кулаками не машут, а мы должны доделать дело жизни, не говорю, что моей, потому, что это уже не только мое дело, а наше, всех нас, кто остался в живых доставая на белый свет эти алмазы, и я уверен, дальше все будет только хорошо. После Бордо по-любому поеду до Малаги, надо же дома показаться, а то Янка сума уже сойдет, по «whats up» живем, супер современный вариант.

– Да и я, конечно, метнусь до Кадиса, надо старушку свою проведать и инструмент пособирать, знаешь, вот хоть Гришка и предлагает свой инструментарий, как он говорит, но у каждого мастера ведь есть такие любимые мелочи как штихеля, сопло для пайки ну и так далее, без которых становиться тоскливо, не то что нет не заменимых, новый купи или сделай, но тот старенький, он словно продолжение руки. Да есть и у меня пара-тройка таких, два мастерка например, я ведь лет пятнадцать на стройках отбарабанил, и может быть, не поверишь, а самый первый мастерок у меня до сих пор служит, ручку его за первый месяц разбил, так усердно дурачок каждый кирпич им пристукивая, но потом сам вырезал и поставил из корня оливки, представь, вот до сих пор служит, сам мастерок стерся до бритвы а оливковая ручка так и стоит как новенькая, еще круче новой, она отшлифована аж до блеска. Люди, они ведь разные, в основном, работягу ни во что не ставят, закончил, получи, и весь базар, но иногда таки бывает, что клиент, заценив работу, даже похвалит, мастер ты мол великий, тогда я отшучиваюсь, дескать, этот мастерок, у меня, сам вытворяет, надо только знать, что приговаривать.

За душевной беседой, мигом летят километры, и вот оно Бордо.

– А ты помнишь, как мы встретились тут впервые?

– То как же, я в парке писал нечто сюреалистическое.

– Да, картину не помню, но я тогда удивился тебе, это да, смотрю, художник смотрит на город, а рисует нечто совершенно иное.

– Разговорились, и вот с тех пор четверть века, считай прошло.

– Ох и побросала с тех пор судьбинушка, то в тюрьму, то мордой об стол, но все еще жив прохиндей.

– А вот и дом нашего мастера.

– Смотри, скорая выехала из под арки, эх недоброе у меня предчувствие, Броня.

Так оно и было, инсульт.

– Вот так вот братцы, старик, не совсем внятно, но все же доступно к пониманию, разговаривал на Марсельском диалекте. Сам один я на этом, белом, свете, всю жизнь в золоте рылся, а при смерти всего то и есть, как вот эта небольшая квартирка и мастерская в тоже время. Как вы съездили, алмазы привезли? Вот только как я теперь могу быть вам полезен? Левая рука и нога практически не двигаются, вот доктора приезжают каждый день уколами пичкают, но я уже ни с какими уколами ходить не смогу, точно знаю.

Бронька изложил старому мастеру все как на духу, дескать вот так и так, на те брюлики есть замысел храм восстановить православный.

После слова «православный» старик чуть было не встал с кровати.

– Так и я ведь от части православный, француз, но православный, мой прадед, седьмого, что ли, колена, был русским офицером, из тех, кто Наполеона через всю Европу обратно до самого Парижа пригнали. После чего русские в Париже квартировались не один только год, так вот, мой прапрадед и был одними из них зачат. Русский офицер, дворянин, женился чин чином, но бабке веру сменить пришлось, вот с тех пор в нашей фамилии и присутствует православных пристук. С поколения в поколение эту, теперь уже, легенду, с уст в уста и передавали. Раз уж только в клейме моем дело ребята, то вот оно где лежит, и с людьми я вас познакомлю, они вам подсобят за долью малую, так, чтобы вы на выставку от моего имени попали, а клеймо я вам дарю, оформим чин чином. Звоните нотариусу, телефон вон там, и моему другу заодно, пусть приходят оба, я вам и квартиру отпишу, родные мои, и все, что в ней есть.

Изумлению не было предела, да попросту не верилось, что вот так вот бывает: раз, два – глядь, а ты уже наследник, только надо иметь фарт оказаться в нужное время на нужном месте.

– Да, Бронь, чего тут не понять, человек умирает, он в курсе, что осталось всего ничего, а мы тут оказались, и стали ему единственными, кто есть у его смертного ложе, вот и весь развал, как ты говоришь.

– Ну вот, и клеймо наследное, плюс квартира, будет где остановится во время той же выставки, словно сказка.

Пришли, нотариус с другом, таким же старичком если не старше самого, умирающего мастера.

– Так, мой любимый друг, Жан-Пьер, эти люди мои дальние родственники из России, вот видишь, нашлись в конце концов. А посему я им отписываю свое имущество, движимое и недвижимое, и клеймо ювелира, они, кстати, тоже большие мастера этого, фамильного дела, так что имеют полное право носить мое клеймо и пользоваться им, уверен, что эти ребята его не опозорят.

Изумленный друг, Жан-Пьер, не мог сказать ни слова, а нотариус, без единой эмоции на застывшем лице, цвета слоновой кости, словно кибер-человек, холоднокровно, исполнял свою работу, не более.