Текст книги "Весы Правосудия Божиего. Книга третья"

Глава 31

До Екатеринбурга их подкинули военные на вертушке, даже денег не брали за услугу, дескать по пути, но сдается, что все они ребята Тимура, его имя тут было в авторитете без слов.

Визы в Европу у них были еще действительны, да и летели то ребята не эконом классом, а небольшим, но шустрым, самолетиком экстра-класса, а садились на него, пройдя через ВИП-выход на посадку, а там господ не шманают.

Спустя несколько часов, Бронька сидел в кабинете банкира, где заценщик деликатно осматривал каждый Бриллиант.

Спустя неделю, когда в конце концов, была названа сумма предлагаемого кредита за данный залог, у Броньки слегка все же порябело перед глазами.

Двадцать пять миллионов швейцарских франков, при этом вы имеете право на любые манипуляции драгоценностями, как, выработку, ювелирных изделий и их продажу через аукцион, разуметься, под чутким надзором нашей бухгалтерии, ну вы знаете, банк есть банк, тут все должно быть обговорено до сделки, что бы потом не возникали некие вопросы.

– Безусловно, господин банкир, здесь условия ставите вы, и я полностью с вами согласен.

Он тут же отобрал несколько из наикрупнейших и других размеров бриллиантов, для задуманных изделий под грядущую выставку вин.

– Это должно быть по-русски богато, но филигранно как будто бриллиантовая роса, ранним утром рассыпалась по тончайшему тюлью, или даже тоньше того, роса развешенная в паутинках.

Словно молнией его ошарашило идеей, как раз так и надо сделать одно из задуманных колье, круглой паутиной, усыпанной небольшими, к центру увеличивающимися в размерах бриллиантами, ну а в центре сидит сам паук, состоящий из двух крупных бриллиантов, головы и пропорционально ей, еще большего тела, он стоял и перед собой видел это колье на роскошной груди дамы, которая при каждом ее вдохе многообещающе колыхалась.

– Господин, с вами все хорошо? – клерк банка заметил как бы зависшее состояние клиента.

– О, не беспокойтесь, все окей, задумался, понимаете ли.

– Ну да, тут есть о чем, – клерк пробормотал сам при себе, перебирая явно поднадоевшие пачки разных валют.

Так, теперь через всю Францию, быстренько до Бордо, там на хате оставим брюлики, а за тем, через всю Испанию до Кадиса, за тойоткой и стариной Маэстро.

Дальше уже решим что делать, а вид был у него такой, что с пол взгляда было ясно, Бронька как, впрочем, всегда, задумал нечто грандиозное, но не распространяется, пока свою идею, он, на полных правах хозяина, смакует сам.

Всю дорогу, Бронька провел в глубоких раздумьях, пока и не добрались они до города Кадис, где забрали в порту тойотку, и встретились с Маэстро.

– Ты знаешь, мой уважаемый друг, была у меня в детстве голубая мечта, стать капитаном, так я им таки стану, завтра же записываюсь на курсы морехода.

– Ну вот с этого и надо было начинать, а то, крести козыри, храм строить буду, блин буду, гадом буду, трали-вали, сапоги-сандали, туда-сюда, обратно… в то же время сам совсем другие планы ставил, и зачем же все эти понты с колокольней.

– Да не строил ваш слуга никаких других планов, и никогда двойной игры не вел, да я быть может импульсивен, и слепо следую интуиции, но чего же в этом плохого, человеку свойственно увлекаться некой идеей, а затем, по разным причинам, радикально менять таки свою точку зрения, чтобы дальше идти совершенно другим путем.

– Да, что уж тут спорить, ты как всегда будешь прав, или таким уже есть, ибо и на самом деле, ну почему человеку не поменять свою точку зрения, тут церковь строить собрался, а вот на тебе, и в кругосветке оказался, прям парадоксы и только.

– Слышьте, господа, и чего тут плохого, если человек, по весьма логичным соображениям, решает отложить строительство храма в сторону, и податься в кругосветное путешествие с друзьями, с теми заметьте, кто сами пожелают этого, ведь силой то не заставляет никого.

– Пока я заканчиваю курсы штурмана-капитана, остальные желающие участвовать в авантюре тоже проходят хотя бы краткое знакомство с морским делом, так как путешествовать будем на парусной яхте, а там придется таки управлять плавсредством по вахтовой очереди. У нас год времени на подготовку. Ювелирное дело и обучение в морском училище, нас займет так, что скучать не придется. Полгода уйдет на курсы, а к тому времени, надеюсь, уже будет присмотрена яхта, и чтобы команда была на мази, мы начнем практику, а то есть под присмотром инструктора, кратковременно выходить в море. Придется немного поучится, но это того стоит, братки, ведь мы отправляемся в кругосветное плавание, вот что будет после выставки, ребята. Пару сот тысяч евриков на парусную яхту океанских размеров, столько же на текущие расходы, и плюс еще столько же на само путешествие, ну в общем, до миллиона, из двадцати, можно пожертвовать ради такого приключения, ведь жизнь то проходит.

– Вот тут ты прав, Бронислав Юревич, жизнь проходит, большими шагами.

Виталик подключившись к дискуссии через скайп не пропустил ни слова.

– Вот так то мы свет белый в натуре посмотрим.

Гришка тоже поддерживал идею через скайп.

– Пресса только за, на яхте я смогу продолжить свои записи, а вот если вернемся живыми, то там и посмотрим, материала будет аж по самые не балуйся.

– После кругосветного путешествия, и правда посмотрим, что делать дальше. То ли фильм снимать о всем этом, или книги писать, а писать то и правда, можно и на суше, и на море, да хоть в космосе, кстати, надо взять и профессиональные камеры, заснимем массу материала. Так что пока нас всего четверо, Снайпер, Гришка, Виталик, плюс, я сам.

Бронька записал имена авантюристов на бумагу.

– Бронь, ты что это? А как же я? Добавь и меня.

Старина Маэстро, не преминул, хотя и шагал уже по восьмому десятку.

– Ты серьезно, старина? А не придется ли нам тебя со всеми почестями на некой параллели, такой-то долготы… так сказать, не боишься ли быть похороненным в морской пучине.

– Если насчет лет, то вам бы еще дожить моего, чувствуюсь вполне нормально, ну а если уж судьба, то почему бы и нет, на таком то меридиане такой то долготы. Ведь в земле сидят червячки, в море рыбки, конец, он по любому неизнежен, и важно, друзья мои милые, что будет с вашими душами, не с телом, тело из праха вышло, во прах и превратиться, о нем, после смерти, беспокоиться не стоит.

– Ну хорошо, берем старика, но от вахт освобождаем еще на берегу, ну какой из него матрос, давай доверим = ему камбуз, и будем надеяться, что этот кок, нам не подсыплет искусственного яду, а ограничиться исключительно натуральными травками или грибочками.

– Работа ваших пищеварительных органов, господа, будет под пристальным присмотром диетолога номер один, старины Маэстро, уж он то знает, сколько и чего надо принимать, чтобы в семьдесят чувствоваться не хуже вас сопливые пятидесятнички, будете словно в санатории, кушать чтобы жить, а не на оборот. Будете питаться, чтобы очищаться от шлаков и прочей грязи, скопленной за полста лет, так что вернетесь вновь молодыми из рук вашего мучителя.

Маэстро вдруг заговорил о себе в третьем лице.

– Ну вот и здорово, ловим на слове.

Так что братцы, у нас масса дел впереди и некогда стареть.

– Прекрасный план на будущие годы, Бронислав Юревич.

Виталик ликовал, по ту сторону экрана.

– Что делать, ну не хочу я, с вами ребята, расставаться просто так, ну почему бы нам, имея еще и средства, не обогнуть сей шар земной на своей яхте под парусами.

Общее согласие, закрепили выпив по пятьдесят, кто как мог, в частности Виталик с Гришей, подняли бокалы по скайпу.

– Ну вот, теперь и жить интересней.

Бронька вновь чувствовался на полную мощность занятым, да человеку, наверно и надо быть занятым, увлеченным чем либо, чтобы жизнь не превратилась в тягость – в депрессию, которая так и рыщет во поисках жертвы.

Вот только дайте слабину, останьтесь не у дел, и вы по любому познаете ее величество, не заметно убаюкивающую все ваши чаяния, меланхолию, то по началу, а там и депрессия не за горами, за которой шаг в шаг крадется еще и ее сынок по имени суицид.

Ну полный ублюдок, это как, да так, а отца у него то не было и нету, лишь две матушки, меланхолия и депрессия, где-то допущенная первая ошибка, а затем уже снежным комом растущая и до самоубийства доводящая многих и многих, с первого взгляда, даже очень сильных людей.

Но нашим героям это пока что ну никак не грозило.

Глава 32

Решив остановиться все-таки в Малаге, ювелиры, организовав техническую базу занялись производством.

По рассказу Броньки, Маэстро начертил первое колье в виде круглой паутины с бриллиантовым пауком по центру, это в его памяти всплыл тот паучок, который плел свою паутину, на уличном фонаре не взирая на не очень то летную погоду, в конце декабря тысяча девятьсот девяносто седьмого года, в городе Лондоне.

«Уверенный паучок». Так и назовем это чудо, и правда, дождь, ветер, ну какая муха может лететь в такую то непогоду, а он плетет свою паутину и все тут.

Второе колье должно было возлежать на груди хозяйки пчелиными сотами, с бриллиантовой пчелкой в натуральный размер посередине. «Пчелка-мать» так ее и назову.

Как ни бросай, а ведь соты пчелиные, с моей точки зрения, глядя сквозь призму жизни во поиске идеала, это на самом деле совершенство, шестиугольник, он далеко не случайно выбран пчелками, для строительства сот, видимо он является идеальным вариантом, разгадка проста, минимальные затраты материала, с максимальной вместимостью медового склада.

Третье с первого же взгляда должно олицетворять собой волну. «Волна прилива» с мелко бриллиантовой гривой, словно пенным буруном, и золотой рыбкой на гребне ее, а у рыбки на голове корона в которой отдельный бриллиант каратов —этак в десять.

Это та волна прилива, под которой, дело прошлое, имел я шанс остаться на всегда в пещере на острове Гран-Канария.

Четвертое назову «Тройная радуга», такую удалось отчетливо видеть однажды в Андалусии, когда жил в близи исторического поселка Фригилиана, вижу ее, тоже обильно обрызганную бриллиантовым дождем, и одним крупным, тем, желтого оттенка бриллиантом отождествляющим солнце, расположим по центру над дугами.

И пятое под названием «Нотный стан», во главе с мелкими бриллиантами усыпанным нотным ключом и бриллиантовыми же, но уже по больших размеров, нотами, аккорда из песни Элвиса Пресли «Love Me Tender», это бессмертное произведения искусства, я посмел спеть по телефону своей зубочистке из города Шефилда, после первых четырех месяцев прожитых в эмиграции, не забываемый, кажется пред последний разговор с ней из Англии, впрочем, мелодию и количество нот, можно, конечно же модифицировать, под вкус и финансовые возможности заказчицы.

Гриша прислал им золота и платины на эти изделия, и производство началось.

Путем проб и ошибок, Броньке все-таки поддалось ремесло ювелира и на радостях старины Маэстро, к сроку начала выставки, казалось будут созданы все пять шедевра.

Разумеется, для полного комплекта гарнитуров, были сделаны еще и сережки, кольца, а так же браслеты, придерживаясь каждой из тем которые задавали сами колье.

Пять гарнитуров, по себестоимости только бриллиантов в каратах, каждый далеко за полмиллиона евриков, не учитывая драгоценных металлов, золота и платины, а еще ведь плюс художественной, и уникальной ценности, насчет которой и сомнений то быть не могло, ибо изделия были полностью ручной работы, не говоря уже о самой истории сопутствующей данные драгоценности.

Все это в случае правильной подачи в потенциальных клиентах должно было вызвать непреодолимое желание приобрести сверкающие вещицы, да бы в будущем блеснуть на светских приемах, Токио, Москвы, Пекина, а быть может, даже Лондона и Парижа, как знать, куда их увезут счастливые дамы.

Изнурительный труд мастеров, на хозяина выставки произвел неизгладимое впечатление.

При виде пяти гарнитуров, состоявших, каждая из пяти вещиц, как, колье, две сережки, кольцо, и браслет, у немолодого уже, и явно, видавшего виды господина, на долго отвисла челюсть.

– И каких же денег стоят эти изделия, ваша цена господа, если не секрет?

– Ну какие уж тут секреты, каждая по миллиону евро, чтобы уж совсем не продешевить.

– Это начальная цена на аукционе, господа, а на сколько она вырастет, нам не известно, тут и есть весь риск предприятия.

– Вырастет, конечно, если вы во время рекламной акции, их правильно преподнесете.

Текст мы вам предоставим конечно, но в общих чертах зная историю камней, вы и сами сможете красноречиво преподнести, уж легендой ставшую, но тем не менее, драматичную историю, двадцати пяти летней давности, подразукрасив также и последними, так сказать, еще совсем рядом, буквально в воздухе витающими событиями, при которых, даже дикие тигры принимали участие, и были жертвы, заметьте, их кровью окроплены камни сии, этим став во истину драгоценными, во веки веков…

– Ну, как знать, некоторая дама может и не выдержать столь жестких откровений.

– Тут, брат, все зависит от особенностей характера данной личности, вам как торговцу разве не известно, что ко всякому клиенту нужно найти свой подход.

– А то об этом то мы знаем наверняка.

– Ну значит, четыре процента ваши?

– Мы слов обратно не берем, кстати, все-таки оформим документы, наш нотариус, будет с минуты на минуту.

– В делах главное точность, и респект к оппоненту.

– Точно так, уважаемые мастера.

Все было оформлено по высшему разряду, в плоть до страховки, в случае кражи или стихийного бедствия.

Глава 33

Помимо занятий ювелирным делом, наши мастера усиленно учились и на практике тренировались морскому делу.

Пятнадцатиметровая, трехпарусная деревянная яхта водоизмещением в семнадцать тонн была выбрана из тысяч предлагаемых в интернете.

Стояла она в Средиземном море зашвартованной у пирса острова Сицилия.

До этого, дело прошлое, но ему повезло, довелось, выходил несколько раз в открытое море на парусной яхте, с друзьями, но пару-тройку часов за штурвалом, это еще не опыт, да и правишек не имелось пока, так что ему пришлось таки нанять капитана, чтобы перегнать покупку до нового порта прописки.

Старый приятель, болгарин Даня, с удовольствием согласился, он имел нужный опыт и, разумеется, документ.

Во время перехода они воочию убедились, что четверть миллиона стоявшая, деревянная яхта, вполне, и даже более чем, отвечает затраченным на нее средствам, сравнительно с современными стекло пластиковыми судами, она отличалась своим весом, ясное дело была тяжелее, не так быстро набирала ход, но и не скакала по волнам в отличии от легких лодок.

Из красного дерева Сапели, импортированного из сельвы Амазонки, на верфе Голландии, всего семь лет назад строенный корпус, отличался не только особой, классической красотой, но и серьезной прочностью.

Двадцати сантиметровой ширины гнутый киль выработанный из ламинированного дерева, частые шпангоуты сделанные той же технологией, путем склеивания тонких слоев дерева в нужную форму, и бимсы, все это миллиметров сто двадцать в разрезе.

Борта из того же красного дерева, тридцатидвухмиллиметровой толщины, искусно обшитые двухмиллиметровой, листовой медью до уровня фальшборта, верхняя палуба покрыта материалом из дубовых реек сорокамиллиметровой толщины, двадцати пяти метровая мачта ламинированная из досок лиственницы, окованная латунными кольцами, того же материала гик, и фарштебель, тоже щедро окованные латунными креплениями бегущего такелажа, все это внушало доверие к проекту, и яхту сопровождающим характеристикам.

Не то что яхта как вы это представляете, а скорее небольшой кораблик в стиле ретро, с осадкой всего в полтора метра, при максимальной загрузке, балластом по старинке состоящем из песочных мешочков, уложенных по днищу под палубным настилом нижнего дека.

Снаружи вроде старинный кораблик, был весьма современно оснащен изнутри, так что при необходимости, на моторном ходу управлялся из рубки капитана даже одним человеком, не поднимаясь на палубу.

Судя по документации, даже случайно встреченный лед, этому судну не так то и страшен.

Как раз такого рода яхту он и подыскивал, поскольку в голове кружился дерзкий план… ну мало ли его нелегкая, когда то, таки занесет в северные широты, как знать, а может и в южные, ведь глубоко в душе сидел в нем авантюрист.

В небольшом, порту Калета, что в пятидесяти километрах восточней Малаги, яхту достали из воды поставив на стапеля для очистки и покраски корпуса.

Приятная суета, все семь дней в неделю, так занимала, что и минуты свободной не оставалось, но это было счастливое время, учеба на курсах капитана, работа над ювелирными изделиями, а в свободное время еще и яхта, которая, после текущего ремонта, снова опущенная на воду, покачивала мачтой, словно заманивая, давай мол, отдавай концы, и мы с тобой всем покажем, на что способна классика этого жанра.

В 2010 году заложили ее на заказ некого предприимчивого и явно, классику ценящего американца, но тот всего и прошел на ней как через Атлантику от островов Карибского моря, где ее и достроили спустя пару лет на небольшой верфи, до Гибралтара, да пару-тройку кругов по Средиземному морю, и однажды добравшись до Сицилии, встал на постоянную стоянку, ибо настало время хозяину плавсредства покинуть пределы Европы, так как был замечен он в торговле марокканским гашишем.

Две с половиной тонны наркотического добришка, по рассказам местных блюстителей закона, нашли на борту, этой, алыми парусами оснащенной красавицы, но каким то чудом, шустрый чудак, таки успел унести ноги восвояси, оставив драгоценную яхту, а точнее – произведение искусства корабельного зодчества, сицилийским ментам на разграбление.

Да скорее всего, что его попросту отпустили в замен на товар и яхту, дело в том, мой уважаемый читатель, что не только у нас, в России, а также и Средиземномории, по сей белый день, коррупция процветает весьма пышным цветом, и разумеется, что любой чудак согласиться все отдать, в замен на свободу, ведь транспортное средство в случае поимки при перевозки наркотиков по закону конфискуется по-любому, ну что толку еще и срок потом тянуть, лет этак шесть, а то и всех восемь.

Так что гашиш мусора успешно реализовали через местные тюрьмы, заработав на этом баснословных четыре с лишним миллиона евриков, а спустя несколько лет, по истечению «законного», срока давности, бдительные слуги закона выставили на продажу и конфискованную яхту, которую тоже удачно продали первому попавшемуся авантюристу, кто предложил три четверти запрошенной суммы в двести пятьдесят тысяч наличными, так называемыми черными деньгами, поскольку с целью обхождения налога, официальная цена посудины, слугами фемиды, была установлена всего то в шестьдесят две с половиной тысячи евриков.

А теперь, свесив ноги с ее борта, новый хозяин, Бронислав Юревич, с величайшим удовольствием, прогрызался сквозь гранит морских наук, и уже получил права шкипера, а вслед и капитана, с должным допуском, так что, всего за пол года усиленного обучения, « де юре»он был готов к плаванью вокруг света.

Снайпер, будучи при нем на должности, якобы, телохранителя, тоже поднатаскался, и даже нехотя, но уже различал, где шкоты, ванты, камбуз, шпиль, грот, бак, а также киль и клотик, как больно может гикнуть гиком, чист ли якорь, и отданы ли концы.

Гик, так называется единственная рея на одномачтовой яхте, вот она то и вправду может гикнуть, да так, что череп вряд ли выдержит, оно первое, что должен знать всякий яхтсмен, а дальше все не так то и просто как оно казалось бы глядя со стороны, и особенно с берега, вот мол счастливчики, на яхтах зависают, да, так, но все братцы далеко не так.

Перед таким плаванием, как вокруг света, команда должна притереться, выйти в открытое море раз несколько, пережить хотя бы небольшой шторм, что ли, чтобы уже наверняка все знали, что хочет этого, или все-таки предпочитает остаться на берегу.

Среди этих бродяг лишних не оказалось, словно встретилась команда древних пиратов, ведь с первого же стука, всяк как один, были готовы на все, побывали они и по Средиземному морю с недельку, выходили в зимнюю Атлантику, где уже совершенно другие волны, и ветра под новый год.

По началу, морская болезнь конечно же ловила, и безусловно, что всех по разному, но выстояли, и было ясно, что плавание состоится.

Яхту, из под Малаги, перегнали в Бордо, как раз и получилось небольшое плавание, прошли через бурный Гибралтар, по пути зашли в Кадис, и Лиссабон, чтобы переждать уж совсем разбушевавшийся новогодний шторм до серости свинца посеревшей Атлантики, плавание всем понравилось, и решили рвануть до Роттердама.

Проходя капризный Ламанш, в середине января, Бронька рассказывал мужикам, как из Англии, к берегам старого света рванул раз на каяке.

– Да ты только по местам боевой славы и разруливаешь, смотрю.

– И право мой друг Снайпер, в Европе и вокруг ее, есть мало мест где я не бывал, но ничего, весной мы оторвемся от насиженных границ и выйдем в настоящее плавание, года на три, а может и дольше, как пойдет.

Побывали в Голландии пару-тройку дней в старом добром морском отеле, что с права от белого, вантового моста города Роттердама если стоять на нем лицом в сторону моря, в отельчике, с большим баром в прихожей, где и по сей день, в ожидании рейса, можно вдоволь наслушаться морских небылиц, оттянулись с морскими волками, разузнав массу информации и получив не меньше советов да напутствий, для задуманной кругосветки, отоспались по человечьи, и только потом вернулись на яхту взяв галс на порт французского города Бордо что стоит на реке Горонн.