Текст книги "Корпорация Деда Мороза"

Позже выяснилось, что девочка упала в обморок от перегрева. Тогда это с Владой случилось впервые, именно в том далеком майском школьном дне, в тринадцать лет. И с тех пор она больше не могла находиться на жаре.

«И почему я об этом вспомнила именно сейчас?»

Обойдя фонтан, девушка пошла по аллее к выходу, почему-то расхотелось гулять дальше. Требовались ответы. Вот, наконец, предельно ясно и осознанно Влада поняла, что хочет знать о себе правду. Брошюра для посвященных снегурочек лежала в сумке, она в последний момент все же взяла со стола конверт с логотипом корпорации Деда Мороза.

«У девочек ледяной ген проявляет себя в переходном возрасте, в детстве они ничем не отличаются от других. Но с приходом пубертатного периода, постепенно появляются все признаки, присущие снегурочкам: артериальное давление стремится к отметке девяносто на шестьдесят, температура тела не превышает тридцати шести градусов, возникает эффект ледяных рук и ног, но при этом сами девушки не ощущают озноба. Появляется стойкая непереносимость жары, при температуре воздуха выше десяти градусов, начинаются головокружения, слабость, тошнота, озноб и обмороки. Находиться на жаре категорически не рекомендуется. В период с мая по сентябрь снегурочки, находясь в теплом климате, впадают в состояние так называемого „анабиоза“. Становятся безразличны к окружающему миру, замыкаются в себе, с трудом идут на контакт, ощущают постоянную сонливость и вялость».

Влада сидела за своим школьным письменным столом и листала брошюру. Она долго не могла решиться открыть ее, даже достать из сумки и всячески оттягивала этот момент. Сходила на рынок, купила рыбу, овощей, запекла в духовке судака со свежим базиликом, укропом и петрушкой, настрогала салат из огурцов и помидоров. Но сама не смогла притронуться к еде, не было аппетита. Потом провела свой привычный ритуал – вытерла пыль с книг. Достала и разложила вещи из дорожной сумки. Полила мамины цветы. И поняла, что больше заняться нечем. Можно было и дальше придумывать себе кучу ненужных дел, а можно было, наконец, смириться с неизбежным. С тем, что в жизни грядут перемены. И пора было посмотреть им прямо в глаза.

В переходном возрасте, значит. После того обморока в парке никто ничего страшного не заподозрил, решили, что девочка просто перегрелась с непривычки. А на следующий день солнце спряталось за тяжелые низкие тучи, и дождливая пасмурная погода простояла до середины июня. Влада, как обычно, сидела дома, читала литературу, заданную на лето, свои любимые книги и выполняла мамины поручения. Однажды, обрадовавшись первому ясному дню после месяца непогоды, вышла на улицу и села на детские качели во дворе. Сначала казалось, что солнце так ласково припекает, поглаживая кожу, но уже через пять минут девочка почувствовала, как лоб покрылся испариной, а к горлу подкатила тошнота. Она успела спрыгнуть с качелей и, пошатываясь, добрести до лавочки у подъезда. Но когда просидела там еще пять минут, перед глазами все поплыло, и уже через несколько секунд снова упала в обморок.

Мама тогда перепугалась не шутку, повела дочь сначала к участковому педиатру, затем к знакомому врачу в городскую больницу. Все доктора хором твердили: особенности организма, низкое давление, сосуды, гипотония, вегетососудистая дистония, переходный возраст. Рекомендовали меньше находиться на солнце, пока симптомы не уйдут окончательно. Когда к концу лета стало понятно, что Влада абсолютно не переносит жару, Ирина Викторовна стиснула зубы и устроилась на вторую работу. Чтобы подстраховаться к следующему лету и, если обмороки повторятся, увести ребенка на Кавказ, в санаторий, запрятанный в прохладе высоких гор. С тех пор каждое лето Влада проводила в том санатории, пока не выросла, не переехала от мамы и не научилась справляться со своими проблемами самостоятельно.

И что? Как можно было догадаться, что она какая-то не такая? Потому что в русской народной сказке девочка-снегурочка прыгает через костер и тает? Бред ведь! А в брошюре сказано, что девушки с ледяным геном примерно к шестнадцати годам уже осознают, что разительно отличаются от других, усиленно ищут в себе признаки непохожести, постоянно думают на эту тему, и тогда начинает проявляться свечение. Свечение отслеживают на специальной карте агенты корпорации, к новорожденной снегурочке приходит сотрудник и объясняет, в чем дело. Посвящает то есть.

А Влада еще в тринадцать лет решила – ерунда это все! Подумаешь, гипотония, не шизофрения ведь, в конце концов! Люди прекрасно живут и справляются и с более серьезными диагнозами, а она всего навсего не переносит жару. И дала себе слово больше никогда не заострять внимание на этой особенности организма, жить как все нормальные люди и не переживать. Даже маме запретила обсуждать без повода эту тему. Кто-то на все лето уезжает на море или в деревню к бабушке, а она будет жить в горах Кавказа, в красивейшем месте, и благодарить судьбу, что есть такая возможность. Выходит, все делала наоборот…

«Снегурочки обладают повышенной природной привлекательностью благодаря магическим свойствам ледяного гена, и окружающие люди незамедлительно реагируют»

Влада невольно рассмеялась, прочтя эти строки. Вот это фокус! На это тоже нужно было обратить внимание и задуматься? Обратила, что уж. Лет в четырнадцать стало дико раздражать, что за ней принялись бегать все мальчики класса, а девочки из-за этого объявили войну и разделились на два противоборствующих лагеря. В один попали те, кто восстал против страшной несправедливости и возненавидел Ольшанскую, а в другом собрались те, кто, по-видимому, не смог противиться ледяным чарам. А Влада терпеть не могла повышенного внимания к себе. Наверное, подсознательно боялась, что если будет находиться в центре событий, то люди заметят, что она другая. И стала делать все, чтобы прекратить этот разыгравшийся в классе цирк.

С девочками перестала общаться вообще. На мальчиков не обращала никакого внимания, не поощряя абсолютно никого. В то время как все ученицы уже активно поддавались влиянию гормонов, пробовали красить губы и ресницы, надевали каблуки и короткие юбки, Влада вычеркнула из своего лексикона слово «макияж» и всю одежду сменила на джинсы и невнятные кофты с рубашками. И постепенно интерес к ее персоне начал медленно угасать, потому что четырнадцатилетним мальчикам нравилось, когда девочки хихикают, призывно стреляют глазами и отвечают на ухаживания. Юные мужские сердца привлекали накрашенные губы и облегающие блузки, а не бесформенная униформа Ольшанской и вечно колючий взгляд.

«В это же время у снегурочек появляется сильный немотивированный интерес ко всему, связанному с Новым годом. Их очаровывают новогодние сказки, образы Деда Мороза и Снегурочки, Рождества и Санта-Клауса, рассказы о холоде и снеге. Свечение может появиться в момент чтения одной из тематических сказок, например „Морозко“, „Снежной Королева“, „Снегурочка“».

Очень интересно! В «то же время» – это в какое? Снова в переходном возрасте? Уже к десяти годам Влада знала перечисленные книги наизусть, потому что зачитывалась ими с детства. Может быть, поэтому в тринадцать не заметила ничего странного и не засветилась?

А еще, сколько себя помнила, на всех новогодних утренниках была либо снежинкой, либо Снегурочкой. Без вариантов. После пятого класса мама уговаривала купить костюм Белоснежки, Золушки или принцессы, но упертый ребенок соглашался только на внучку Деда Мороза и точка.

Влада достала с книжной полки альбом с детскими фотографиями и нашла тот памятный снимок, когда опозорилась на всю школу. Потом еще целый месяц ученики показывали в ее сторону пальцем.

Это был обычный утренник в школе, старшеклассники участвовали в постановке новогодней пьесы по сказке «Двенадцать месяцев», и пятнадцатилетняя Влада играла роль капризной принцессы. Она бы ни за что не согласилась принимать участие в спектакле, но учительница литературы пообещала всем актерам автоматически поставить пятерку в четверти, освободить от контрольной, закрывающей полугодие, и пришлось ввязаться. Проще было действительно сыграть в спектакле, чем повторять весь материал за две четверти.

В тот день, 25 декабря, во время репетиции в актовый зал заглянул физрук, наряженный в Деда Мороза. Денис, исполняющий роль учителя принцессы вдруг восхищенно присвистнул: «Прямо как настоящий!»

Влада удивленно посмотрела на мальчика и вдруг заметила: «Абсолютно не похож, настоящий Дед Мороз другой. Ты бы сразу понял, кто перед тобой, если бы столкнулся с ним вживую».

В зале моментально смолкли все голоса, и несколько десятков пар глаз уставились на пятнадцатилетнюю девушку, которая говорила на полном серьезе. А потом воздух взорвался смехом. И хохот длился минут пять, не меньше, пока режиссер не угомонил школьников.

Влада и сейчас не могла внятно объяснить, почему тогда сказала это. Она не была наивной или сумасшедшей, она прекрасно понимала – нельзя никому признаваться, что до сих пор веришь в сказки. А ей очень хотелось верить. Честно говоря, ей и в двадцать пять в глубине души хотелось знать, что тот самый сказочный Дед Мороз живет на самом деле.

Оказывается, так и есть. Только вот он вовсе не сказочный, а очень даже реальный персонаж, и к тому же бизнесмен, владелец огромной корпорации, что как-то не слишком вяжется с образом доброго мага.

«У девушек с ледяным геном присутствует ярко выраженное врожденное чувство интуиции. Они лучше обычных людей способны распознавать сигналы внутреннего голоса и „слушать“ себя. Но, как и любой другой талант, интуицию следует развивать, учиться распознавать ее сигналы и реагировать на физические проявления (покалывания в районе солнечного сплетения, холодок в районе затылка, поднимающиеся дыбом волоски на руках, учащенное сердцебиение, мурашки)…».

Мурашки, обследующие затылок… Так это внутренний голос пытается что-то сказать? Влада быстро поднялась из-за стола и нервно зашагала по комнате. Ей было знакомо это чувство, даже слишком. И в последние месяцы посещало не раз. Но как все, оказывается, интересно! В брошюре говорилось, что в корпорации даже существует специальная литература и курсы для снегурочек, где учат развивать этот навык. Вот бы узнать как можно больше, понять, как правильно интерпретировать сигналы подсознания, ведь это так здорово! Влада почувствовала знакомый огонек нетерпения, который всегда звал ее двигаться вперед и делать что-то. И сейчас искры уже летели во все стороны. Так вот почему она интуитивно знала, что нужно кушать, чтобы не поправляться? Ведь сама недавно учила Милку слушать свой организм, но, выходит, это дано только снегурочкам?

Все. Вопросов накопилось слишком много. Нетерпения еще больше. Пора выходить из тени и требовать ответы. Руководитель отдела посвящения говорила, что ей можно звонить в любой момент? Прекрасно.

– Ольшанская? Очень рада тебя слышать, – приветливо откликнулась девушка из корпорации Деда Мороза. – Хочешь о чем-то спросить?

– Да.

– Не стесняйся, задавай любые вопросы.

– По поводу интуиции… я тут недавно уверяла подругу, что она может научиться кушать только то, что требует организм. Выходит, дала ей ложную надежду? Выходит, я такая умная только потому, что другая?

– Ну почему же, все не совсем так. Ледяной ген дает преимущество, и снегурочки уже рождаются с хорошей интуицией. Но она есть абсолютно у каждого человека, даже со стандартным набором генов. И у некоторых развита ничуть не меньше, чем у нас. Другое дело, что обычные люди не понимают, как важно развивать этот навык, как много он может дать и как сильно облегчить жизнь. Но научиться слышать внутренний голос способен абсолютно любой. К примеру, одна девочка рождается с чувством стиля и уже в детском саду категорически отказывается надевать черно-белое платье с красными в цветочек колготками. А другая, только прочтя горы литературы, пролистав сотни модных журналов, пересмотрев кучу передач, начинает ориентироваться в моде и стиле. Так же и с интуицией. Так что у твоей подруги есть все шансы. Не переживай!

– Понятно. Хотела еще уточнить насчет «Снежной королевы». И всего остального. Прочла, что большинство новогодних сказок и книг были написаны по заказу корпорации и выпущены специально, чтобы снегурочки раньше задумались о своих особенностях, а люди больше радовались Новому году. И если Ганс Христиан Андерсен был внештатным автором Санта-Клауса, если серия мультфильмов про Деда Мороза была выпущена корпорацией…

– Почему ты замолчала? Все так!

– Да вот не знаю, как выразиться корректнее. А что тогда насчет Стефани Майер?

– Стефани Майер? – удивленно переспросила Снежанна.

– Она тоже штатный автор корпорации вампиров, выходит? А Сергей Лукьяненко главный пропагандист корпорации иных?

– Ээээ… – Снежанна помолчала некоторое время, а потом осторожно продолжила: – Влада, ты такая нестандартная личность, что я просто теряюсь и не могу понять, шутишь ты или говоришь серьезно?

– А я и сама не знаю. Просто вдруг пришло в голову. Раз снегурочки существуют, тогда, видимо, и Гарри Поттер настоящий тоже есть.

– Насчет Гарри Поттера, вампиров, иных, леших, русалок и домовых – достоверно мне ничего не известно, – все-таки рассмеялась Жанна.

– Ну, раз мы так удачно скрываемся, то, может быть, и они не отстают?

– Ты действительно слишком много читаешь сказок. Влада, когда ты придешь в корпорацию? Тебя ждут! Ты случайно сказала «мы». Это радует!

– Подумаю, – буркнула девушка и собралась положить трубку. Она еще совсем, совсем не была готова. И понятия не имела, когда созреет окончательно. – Кстати, насчет тайны. А почему мы… вы, то есть… в общем, Дед Мороз скрывает от людей, что он есть? Что в этом плохого? Зачем прятаться?

– Это сложный вопрос, Влада. Когда ты пойдешь в школу снегурочек, на уроках истории узнаешь много интересного и получишь ответы на многие вопросы. Могу лишь добавить, что в давние времена все было по-другому, ему не приходилось скрываться. А потом люди сами перестали верить в Деда Мороза, предпочли думать, что чудес не существует, что магии нет, что мир прост и логичен и не подвластен другим законам, кроме тех, что они уже открыли. Даже ты так упорно не хотела верить, даже ты, истинная снегурочка, прятала правду от самой себя. Так что, мне тоже интересно знать почему. Приходи в корпорацию. И тебе откроется совершенно иной, удивительный и чуточку волшебный мир. Мир, в котором есть и твое место.

Глава 12

Итак, пока невыполненных пунктов плана было больше. Глеб скинул пиджак, расслабил узел на галстуке, как обычно, налил коньяка в большой фужер на тонкой ножке и развалился в огромном мягком кресле напротив телевизора. Отец тоже начинал с коньяка, а потом перешел на водку и уже не смог остановиться. Предательство жены убило его. Не спиртное, как думали все вокруг, а предательство. Поначалу маленький Глеб защищал мать, но когда сам превратился в юношу и впервые влюбился, то все понял. И перестал осуждать отца. Напротив, пообещал отомстить. Папе уже давно все равно, он не узнает, что справедливость восторжествовала, да и не надо. Пусть спит спокойно.

По внутреннему межкорпоративному каналу Frost world TV шел новостной блок из Франции, показывали европейскую подготовку к Рождеству и короткое интервью самого Николоса. Санта заявил, что в феврале компания ждет на стажировку сотрудников корпорации Деда Мороза и взамен отправляет в Россию своих.

Мария, как всегда, лезет на передовую. Она что-то говорила про обмен опытом, но Глеб не прислушался. Пусть делает, что хочет, его это уже мало волнует. Времени осталось не так много, и пора вплотную заняться планом.

Выключив телевизор, Глеб взял в руки бумаги. Итак, получить подпись Владимира на доступ к тайному архиву семьи не удалось. Значит, узнать, как именно выглядит ключ-артефакт законным путем, не светит. Планом «Б» было шантажировать старика жизнью людей и заставить его самого сделать все, что нужно. Но теперь появился план «В». Гораздо более простой в выполнении, но сложный по сути.

Влада. Прямая наследница славянской династии. А судьба все-таки та еще шутница! Подарить вместо мальчика девочку! Конечно, никто и не мог предположить, что произошла ошибка. В семье Владимира испокон веков первыми рождались сыновья, так было много столетий подряд, про другие случаи мало что известно. Старший сын – наследник рода. И все ждали очередного Владимира. А родилась Влада. Девушка Мороз. Не дедушка, а девушка. Генетический сбой? Или это зачем-то надо было? Кто ее знает, судьбу эту. Какие сюрпризы она готовит и почему.

Но в этот раз жизнь сыграла на стороне Глеба, за его команду. Потому что раз Влада наследница, значит, обладает силой. И может сделать то же, что и сам Дед Мороз. А манипулировать двадцатипятилетней девчонкой несравнимо проще, чем опытным хоть и слегка выжившим из ума стариком. Минус в том, что новоиспеченная внучка не знает пока ни одного секрета и не сможет подсказать ему, как выглядит ключ. Но зато может почувствовать. Обязательно почувствует. Легендарная интуиция семьи Морозовых не подведет, девчонка поймет, что и как нужно делать. Придется припугнуть самого Владимира, довести его до такого состояния, чтобы устроил очередной ураган, начал рвать и метать, взбесился, разъярился, жонглировал силой, как циркач огненными пиками. И внучка почувствует. Каждая клетка ее тела пропитается энергией, подсознание откроет тайные двери и выпустит знание поколений наружу. Ответ придет.

Антона пришлось убрать с пути, пока новоиспеченный борец за правду не начал размахивать флагом праведного негодования и на белом коне не помчался разоблачать негодяев. Глеба то есть. Сколько парню, около тридцати, кажется? Ну, значит, не все так страшно. Тридцать первого декабря он уже не будет прикован к кушетке сумасшедшего дома, а спокойно вернется в блаженный трехлетний возраст. Помучаться ему придется недолго, каких-то несколько месяцев. Пусть благодарит, что проводит время в достойной частной клинике, где за ним надлежаще ухаживают. Еще и немалые деньги пришлось на это потратить. Любой другой просто вычеркнул бы дурачка из жизни, но Глеб не убийца. Он не лишает жизни невинных людей. Только тех, кто того заслуживает. Единственного достойного.

Сейчас Павлу, актеру, нанятому Антоном, нужно будет сыграть свою самую блестящую в карьере роль. Сегодня днем они встретились, и парень произвел хорошее впечатление. Такой кого угодно в себя влюбит. Сказал, что Влада пока не сошла с ума от страсти, но на контакт идет охотно, от встреч не отказывается, и они потихоньку сближаются все больше. А уже пора не потихоньку, а на полном ходу. Нужно их отправить в романтическое путешествие на пару-тройку дней, там чувства и разгорятся. Заодно девчонка будет знать, что ухажеру можно доверять, и в нужный момент без единой тени сомнения сядет в автомобиль Павла, когда придет время. Решено, надо звонить актеру и говорить, чтобы приглашал даму сердца в небольшое путешествие.

Все хорошо. Пока все очень и очень хорошо, а предыдущие неудачи вообще теперь не имеют никакого смысла. У Глеба хватило таланта не только не впасть в отчаянье, но и перевернуть все с ног на голову, заставить промахи стать достоинствами. Надо бы налить еще коньяка, последнюю порцию и спать. Скоро в его жизни почти не останется спокойных ночей, ведь он прекрасно помнит, как это было тогда, в далеком тысяча девятьсот восемьдесят третьем. Единственном счастливом году его жизни.

***

Мария задремала прямо в палате на холодном кожаном кресле, в неудобной позе, поджав под себя ноги. Бессонница, видимо, опускала копья в больничных покоях и не тревожила тех, кому и без того было тяжко. Разговор с доктором выдался непростым. Оказывается, приглашать в клинику левых специалистов нельзя – это нарушает какую-то врачебную этику. Лечащий врач убеждал, что они справятся своими силами, что пациент находится под полным контролем и все будет хорошо. Но Машу мало волновали межконтинентальные войны, она просто приведет нужного человека в обход всех правил и ни перед кем не будет отчитываться. А если им не понравится, переведет Арсения в другое учреждение, где специалисты настроены более лояльно к платежеспособным клиентам. Плевать на этику, законы и правила. Главное, поднять на ноги дядю. С этими мыслями ее и застал сон.

Но блаженство продлилось недолго, потому что громко хлопнула дверь палаты, внутрь стремительно вошла запыхавшаяся Луиза и направилась прямо к кушетке.

– Сеня, ты здесь? – прошептала она, не успев перевести дыхание.

– Что… что случилось? – Маша заморгала, быстро поднялась с кресла и тут же мучительно скривилась – ноги затекли, и теперь ступни будто кололи тысячи острых иголок.

– Он не приходил в себя? – спросила Луиза. – С полчаса назад? Не открывал глаза?

– Не знаю… я все это время была в палате, но случайно уснула. Как раз, по моим ощущениям, минут тридцать-сорок назад. Прости, я не специально. Просто почти неделю толком не отдыхала и вот…

– Маша, не неси чушь, тебя никто не обвиняет, уснула и хорошо.

– Где Владимир? – внезапно раздался низкий хриплый голос, и женщины в изумлении уставились на Арсения. Он лежал с открытыми глазами, и совершенно осознанно переводил взгляд с одной на другую.

– Сенечка…

– Дядя Арсений…

Луиза и Маша заговорили одновременно, но старик перебил их.

– Где Владимир? Мне надо видеть его.

– Мороза нет в Москве, он…

– Маша, срочно привези деда. Я должен сказать ему, что он больше не одинок. И ты тоже должна знать. Род Морозовых не прервется. Династия не умрет. Все хорошо. Внучка Владимира жива. Фокус в том, что это девочка, а не мальчик. Наследница. Ее зовут…

– Влада? – прошептала побледневшая Маша, чувствуя, что сердце вот-вот разорвет грудную клетку и вырвется наружу.

– Владмира, конечно. Ее зовут Владмира. Как отца, деда и прадеда. Я узнал правду. Я готов рассказать. Хочу видеть брата. Хочу попросить прощения…

Прибор у изголовья кушетки запищал, и в палату ворвались медсестры и врачи, попросив всех покинуть помещение.

– Что случилось, это приступ? – почти закричала Луиза, схватив за рукав одного из докторов.

– Все в порядке, просто реакция организма на внезапное пробуждение, давление подскочило. Ждите в коридоре, все будет хорошо.

Мария взяла Луизу за руку и отвела к диванам в холле.

– Но как же так, тетя! А ты? Ты знала?

– Конечно, знала. Но это тайна Арсения, не моя. Я не могла ничего сказать, прости.

– Господи, где же дедушка? Дома его ждет такая новость, а он…

– А что показывает карта?

– Ничего.

– Не светится, понятно. Он приедет, Маша, не переживай. Не знаю когда, но вернется. А сейчас надо просто ждать.

***

Все выходные Влада провела с мамой, практически не выходя из дома. Предложила сделать генеральную уборку, и Ирина Викторовна нехотя согласилась, сто раз переспросив, точно ли у дочери нет никаких других, более важных дел. Планов было предостаточно, но сил осуществить их пока не хватало. Влада чувствовала, что обратного пути нет, что уже все начало меняться, лед тронулся и теперь стихию ничем не остановить. Но пока никак не могла ответить себе на главный вопрос: что она чувствует? Облегчение? Радость? Страх? Гнев? Нужно было привести мысли в порядок, и самый лучший способ – отключить голову. Например, заняться уборкой.

Всю субботу они с мамой мыли окна, стирали, гладили и развешивали шторы, отодвигали тяжелую мебель и вытирали пыль в самых недоступных уголках. А в воскресенье съездили на рынок, купили мяса на фарш и два часа подряд лепили пельмени, как в детстве. Когда-то было обязательным ритуалом выходного дня, примерно раз в месяц.

Ирина Викторовна явно не понимала, что происходит и почему дочь вдруг проявляет такую инициативу, так долго не уезжает к себе домой, так активно придумывает различные занятия, чтобы задержаться. Ведь с тех пор, как переехала в съемную квартиру и назвала это место домом, приезжала лишь пару раз в месяц на час-два. Но ничего не спрашивала. Мама была мудрой женщиной, Влада точно знала это и никогда не сомневалась, несмотря на все их несовпадения.

– Я так объелась, что всю следующую неделю буду готовить только греческий салат. Помидоры, болгарский перец и оливки. Все. И больше никаких калорий, – со стоном протянула Влада после ужина.

– Судя по твоим выпирающим ключицам, даже месяц на диете из пирожков и пельменей не повредит. Так что ничего страшного, прогуляйся лучше, пусть в желудке все по полочкам уложится.

– И правда! Пройдусь до парка, подышу на ночь.

– Так завтра с утра на работу поедешь и потом домой?

– Не знаю, мам. Посмотрим.

Влада надела куртку, кроссовки и бегом спустилась по лестничным пролетам, не вызывая лифт. На улице почти стемнело, и зажглись фонари. Во дворе как всегда, было не протолкнуться от автомобилей, около старых домов не предполагалось парковочных мест.

– Эй, девушка! С ветерком прокатиться не желаете?

Влада растерянно обернулась, посмотрела по сторонам и увидела на качелях Андрея. И его мотоцикл, ждущий в другой стороне двора. Она в нерешительности остановилась, не зная, что делать.

Андрей пугал ее. Пугал и одновременно привораживал. Своей страстью к жизни и напором. Захотел – приехал. Захотел – увидел. И никаких запретов. Только желание имело силу. Это задевало. Цепляло. Заставляло сердце нервно подпрыгивать.

– И не надо врать глазами, ты рада меня видеть, я знаю! – сказал он, подойдя почти вплотную.

– Что-то не припомню, когда давала этот адрес и приглашала в гости.

– Да ладно, что тут сложного-то! Позвонить на работу, очаровать кадровый отдел, узнать имя мамы. В интернете найти адрес. Пять минут, и все готово.

Влада смотрела на него и не могла ничего сказать, не было ни слов, ни мыслей. Хотелось просто стоять рядом. Немотивированные желания пугали. Она не любила, когда не понимала, что происходит в собственном сердце. А в последние дни и так напор со всех сторон, кто выдержит такое?

– Я волновался. Ты не брала трубку три дня. Свет в окнах не горел два вечера.

– А не пришло в голову, что если телефон не отвечал и свет не горел, на то были причины?

– Пришло. Но плевать. Хотел увидеть тебя и убедиться собственными глазами, что все хорошо.

– Убедился?

– Не очень. Слушай, поехали на крышу, там думается лучше всего! Расскажешь, что произошло, я хороший слушатель. Помнишь, сама назвала меня Доктором Ирвином?

– Андрей, я… – Влада мучительно думала, как поступить. Хотелось просто сесть сзади на мотоцикл, прижаться щекой к его спине и ехать куда угодно, лишь бы с ним. Последнее время мысли либо витали где-то над головой, и невозможно было ни одну ухватить за хвост, либо вдруг пикировали, врезались в мозг и нашептывали. Вот и снова так внезапно и четко поняла: с ним. Но сейчас был не лучший момент для романтики. Нужно было сначала решить, что делать со своей жизнью.

– Заметь, я пока не предлагаю руку и сердце! – пошутил он, пытаясь взбодрить Владу, – просто хочу увести тебя на крышу, потому что знаю, тебе там нравится! И крыше ты нравишься. И мне тоже. И нам с крышей тебя очень не хватало, мы соскучились и мечтаем провести вечер вместе. Мой телескоп просто изнывает от тоски!

– Твой кто? – засмеялась Влада. И в ту же секунду, словно увидев себя со стороны и осознав, что смеется, удивленно замолчала.

– Эй-эй, продолжай, пожалуйста! Мой телескоп, тот, который на крыше. А ты о чем подумала? У тебя красивый смех. Что нужно сделать, чтобы слышать его чаще?

– Не знаю. Наверное, рассказывать о чувствах телескопа. Андрей, я, правда, сейчас не могу. Специально уехала к маме, чтобы спокойно подумать. Чтобы никого внезапно не увидеть на пороге. Чтобы никто не позвонил в дверь.

– Для меня нет закрытых дверей.

– Не могу. Давай увидимся на следующей неделе, когда решу свои проблемы.

– Нет. Если бы я доверял развитие наших отношений тебе, то дальше лестничной площадки, в тот памятный вечер знакомства, они бы не продвинулись. Садись, прокатимся немного. Хорошо, не поедем на крышу, поедем в парк, я видел тут неподалеку.

Парк стал последней каплей, и Влада села на мотоцикл.

Они бродили по той заброшенной и неосвещенной части аллей, куда Влада одна никогда не заходила. Ей было слегка неловко – приходилось молчать, потому что рассказать о своих проблемах не могла, а ни о чем другом думать не получалось. Но Андрея вообще ничего не смущало, он, как всегда, балагурил и говорил почти без пауз.

– Так и не поняла, чем ты занимаешься? Уже слышала про наблюдения за звездами, про то, что пишешь что-то, про учебу.

– В моем возрасте уже неприлично учиться, сколько можно-то! Диплом Сорбонны получил аж три года назад!

– Сорбонны? – от удивления Влада остановилась на полушаге.

– Терпеть не могу говорить об этом. Вот именно из-за такой реакции. Потому что дальше придется рассказывать, что у меня состоятельный отец, живущий в Европе, и Сорбонна – дань уважения ему. Я и так мало принимаю участия в семейных делах, пришлось, хотя эту волю выполнить.

– Ого! Твой отец что-то вроде Березовского?

– Нет, он коренной британец, у меня мама русская.

– Так вот откуда этот еле уловимый акцент! Выходит, ты англичанин? Или все-таки русский? А почему тогда живешь в Москве, а не в Лондоне?

– У меня была русская няня, и так много интересного рассказывала мне в детстве про свою страну, что я стал бредить Россией. В отличие от мамы, которая любила Европу. На русском бегло разговаривал с самого детства, на этом мама все же настояла. Когда они с отцом развелись, я как раз колледж заканчивал. Ну а поскольку маменьке было абсолютно все равно, где и как просаживать деньги мужа, она с удовольствием окунулась в светскую жизнь Москвы, прихватив и меня в Россию. Через пару лет уехала покорять Нью-Йорк, а я остался здесь, закончил МГУ, поступил в Сорбонну, ездил туда-сюда, пока учился во Франции. А сейчас… в основном решаю, чем заниматься дальше. Пока не могу определиться. Не нашел свой путь, можно и так сказать.

– Я в шоке, если честно, – улыбнулась Влада. – Никак не ожидала такой нетипичной биографии. Ты, выходит, золотая молодежь? Тогда что я тут делаю?

На этот раз остановился Андрей.

– Вот именно поэтому, повторяю, не люблю рассказывать о себе. Правда, в основном реакция другая. Девушки приходят в восторг. Ого, полубританец! Богатый папа, тусовщица-мама, Лондон, Сорбонна, Нью-Йорк, деньги, самолеты…

– А что, самолет тоже есть? – веселилась Влада.

– У меня нет. И вот впервые встречаю девушку, которую весь этот груз не привлек, а испугал, я прав? Ты как-то насторожилась.

– Да не то чтобы насторожилась. Скорее, мне вообще во все это верится с трудом, если честно. Ты не похож на тот образ, который нарисовал. Я общалась с такими персонажами, в моем ведении в агентстве редкое направление – северные страны. Например, Исландия и Норвегия гораздо дороже раскрученных маршрутов типа Таиланда и Турции. Не говоря уж о Северном полюсе, а я даже там была. В составе туристической экспедиции на ледоколе. И в группе были сплошь дети бизнесменов, жаждущие адреналиновых впечатлений. Так что с подобной публикой немного знакома.