Текст книги "Корпорация Деда Мороза"

Влада включила телевизор, и сразу же на экране появилась огромная красивая елка. Это было празднование католического Рождества в Париже. На экране мелькали наряженные улицы, сверкающие и переливающиеся Елисейские поля, веселые толпы, гуляющие по улицам, фейерверки в темном небе.

Счастливые люди! Они могут свободно гулять и радоваться празднику! Владе вдруг стало так горько и обидно, что хотелось вцепиться зубами в подушку и завыть от безысходности. Сейчас ее самое любимое время – канун Нового года! Она каждый год ждет декабря, ждет эти последние предпраздничные недели, дни, часы! Так любит это ожидание, этот трепет, даже пробки на дорогах и толкотню в торговых центрах, очереди на кассы и ажиотаж в магазинах. Выбор подарков, поздравительные звонки, сообщения, открытки, походы в гости и украшение елки, всю эту веселую, позитивную, воодушевляющую праздничную суету. Каждый год она ждет этого. И вот по воле какого-то безумца должна вместо радостного предвкушения томиться взаперти и разгадывать магический ребус. А мама тем временем, наверное, уже сходит с ума от беспокойства. И Милка тоже. И дедушка…

Влада увидела на экране огромный красиво украшенный праздничный зал и Санта-Клауса, который что-то говорил в микрофон. Быстро схватила пульт и прибавила звук. Николос совсем не походил на Владимира, высокого и статного. Санта был таким уютным круглячком с заметным животиком и явно невысокого роста – все мужчины рядом были выше на голову. Но подкупало его лицо – живые веселые глаза с чертовщинкой, как будто на самом их дне, не прекращая, плескалось веселье. Влада уже видела такие глаза, она даже успела в них влюбиться. Ее всегда подкупало это скрытое озорство, спрятанное как будто за роговицей, в глубине зрачков. Ей казалось, что человек с такими глазами не может быть плохим.

Николос поздравлял снегурочек с праздником, шутил, говорил что-то несерьезное и легкое, Влада не прислушивалась, она разглядывала тех, кто стоял рядом. Кадр сменился, а диктор стал рассказывать, что по традиции, 25 декабря все семейство Санта-Клауса, за исключением его старшего сына, который должен быть на посту в Штатах, собирается в парижском отделении компании. Камера показала второго сына, Эрика, который выглядел как голливудская звезда. Высокий, белокурый, с аристократическим лицом и длинными прямыми волосами, он напоминал эльфийского принца из Властелина Колец. Третий сын, Эдгар, отличался от старшего брата. Он, напротив, казался строгим и неприступным, с мужественными чертами лица и глубоко посаженными серыми глазами. Зато когда взял микрофон и начал поздравлять, из его рта полились веселые шутки, манерой общения Эдгар напоминал отца.

«Младший сын, Эндрю Санта, – говорил диктор, – бывает в Париже и в офисе компании крайне редко, но он чтит традиции семьи, и каждое Рождество обязательно проводит на родине. Эндрю буквально несколько дней назад вернулся из России, где живет последние десять лет, и присоединился к празднованию». Микрофон оказался в руках у смуглого темноволосого парня, который, как и братья, был одет в праздничный рождественский смокинг темно-синего цвета. Его волосы лежали гладкой волной, спина была идеально прямая, манеры – как у принца королевских кровей. Эндрю держался царственно и с достоинством, и абсолютно ничем, ничем не напоминал… Андрея в рваных джинсах и трикотажной шапочке, натянутой на брови. И тем не менее это был он.

Влада почувствовала слабость и головокружение, откинулась на подушку и постаралась глубоко и ровно дышать. Взгляд сам собой вернулся к экрану, она сглотнула и постаралась сдержать подступающие слезы. Он был такой красивый! Такой величественный и гордый, такой холодный и отстраненный. Лишь все те же чертики, навечно поселившиеся в его карих глазах, выдавали суть. Наверное, именно эти чертики тянут его в путешествия, заставляют узнавать что-то новое, влекут к другой жизни, за пределами компании. Благодаря им Эндрю-Андрей проводит вечера на крыше недостроенного дома и смотрит в телескоп на звезды, гоняет на мотоцикле по ночной Москве и… сводит девушек с ума.

А ведь он кричал ей тогда, перед тем как Влада села в машину к Максиму, не делать этого! Он бежал следом по мокрому снегу и звал ее! И еще раньше, дома, после того как они стали близки, Андрей сам сказал: «Нам нужно поговорить. Я отвечу на все твои вопросы. Раньше ты не была готова узнать правду».

Конечно, разве мог он сказать раньше, что Санта-Клаус его отец? И все же он не скрывал ничего! Рассказывал про богатого папу из Лондона, про учебу во Франции, про русскую няню – все оказалось правдой. А она не поверила.

Влада все-таки уткнулась лицом в подушку и завыла. И наружу вырвалось все – боль, горечь, отчаянье, страх, ужас, все, что чувствовала с тех пор, как оказалась в плену у Глеба. Плотину прорвало, и она, наконец, позволила себе расслабиться и нареветься от души, как это сделала бы любая нормальная девушка.

Три часа спустя Влада все еще сидела на кровати и смотрела в темноту, сон не шел. Она не знала, зачем Андрей появился в ее жизни, но раз он сын Санта-Клауса, значит, на то была причина. С этим можно разобраться позже. Сейчас главное, сделать так, чтобы Глеб поверил, будто она нашла ключ. Чтобы не использовал детонатор и они поехали в Кремль.

Интересно, почему ее до сих пор не отследили по свечению? Может быть, свечение блокирует Ашму своей силой? Интересно, что сейчас происходит в корпорации?

Что бы она ни сказала Глебу, он не сможет проверить. Ведь сам не знает, как именно выглядит артефакт. Артефакт… магический ключ, с помощью которого переводятся стрелки часов и следующий год наступает. Интересно, как выглядит механизм изнутри? Куда вставляется ключ? Или «ключ» – это фигурально, и на самом деле это может быть что угодно? Например, тот странный кристалл, который стоит на каминной полке в имении Владимира? Почему бы и нет? Может быть, все происходит как в фильмах – волшебник направляет кристалл, который излучает волны, и что-то происходит. Например, сдвигается временной пласт. Нужно будет Глебу озвучить эту версию.

Влада закрыла глаза и представила гостиную в имении Владимира. Дубовый обеденный стол, угловой диван посередине, камин… как ни крути, но самое интересное в комнате – это все, что находится рядом с камином. И на полке со статуэтками, и на стене, где висит декоративное ружье, рога животного, две картины из натурального камня, и бронзовый стилизованный амбарный ключ под стеклом в деревянной резной рамке. Стоп. Амбарный ключ! Неужели все так просто? Может, он поэтому и висит в рамке, чтобы стекло блокировало магическое излучение?

Боже, о чем она думает? Она, Влада, девушка, которая еще в сентябре считала себя самой обычной, всерьез размышляет о магических излучениях ключа-артефакта, способного управлять временем!

Осталось пять дней, пять невыносимо долгих дней, и все закончится. Главное, не сойти с ума и дождаться финала. Каким бы он ни был.

***

С каждым днем Владимир становился все мрачнее, правда, показывал это только наедине с близкими. На Арсения было больно смотреть, брат как-то сник, состарился, словно уменьшился в размере. Плечи опустились, руки не могли найти себе места, то теребили бороду, то крутили курительную трубку, он часами гулял по лесу и ни с кем не разговаривал. Владимир даже предложил вернуться в Доманью, чтобы зарядиться силой, потому что искренне переживал, как бы у старика не случился очередной приступ, он ведь уже немало перенес. Но брат категорически отказался, сказал, что, пока не найдут Владу, ни за что не покинет Россию.

Луиза ничем не могла помочь. Все надеялись на ее легендарную интуицию, но женщина с горечью качала головой и молчала. «Единственное, что я знаю точно – Влада жива и здорова. С ней все в порядке. Но когда мы увидим девочку и чем закончится эта история, не могу сказать. Я ведь не провидица!»

Владимир закончил работу и собрался ехать в имение. За окном давно стемнело, когда в кабинет заглянула секретарь из приемной.

– Снаружи ждет Алексей Захарович.

– Конечно, пусть заходит.

Старый ученый выглядел как обычно, словно трое суток не спал, не умывался и не приводил себя в порядок: седые кудри всклочены, одежда помята.

– Здравствуй, Владимир. Мне кажется, я могу быть полезен, – смущенно, но решительно заявил старик.

– Ты что-то знаешь?

– Догадываюсь. Меня ведь не посвящали в тонкости, иначе еще раньше б додумался.

– Прости, Алексей. Сам понимаешь, мы не можем пока ничего никому сказать. Что тебе известно?

– О том, что появилась наследница, мне еще месяц назад Арсений поведал. Так что я в курсе. То, что она пропала – показала карта. А когда исчез Глеб, у меня появились смутные подозрения… и вот сегодня осенило.

– Мы тоже подозреваем Глеба. Сейчас агенты собирают информацию о его прошлом, ищут мотив. Я каждый час жду новостей.

– Кажется, я понял, почему Владмира не отображается на карте. Я ведь сам недавно по заказу президента создал блокатор, который ликвидирует излучение. Прибор не дает свечению прорваться наружу. Если в радиусе ста метров от снегурочки включить блокатор, она не будет светиться.

Мороз ошарашенно молчал. Первая загадка разгадана. Теперь нет ни единого сомнения, что это Глеб. И он подготовился к похищению основательно.

– Разве ж я мог предположить, чем обернется моя работа? Ведь всю душу вложил в изобретение, думал, ты сам будешь в восторге. Вот старый…

Ученого прервал телефонный звонок. Владимир ободряюще кивнул и поднял трубку.

– Здравствуй Мороз.

Это был Глеб.

– Где Влада?

– Говорить буду я. Вопросы задавать нельзя. Можно только слушать. И слушать внимательно! Если увижу рядом с тем местом, где мы находимся, агентов – Влада умрет. Если ты предпримешь какие-нибудь публичные попытки ее найти – Влада умрет. И самое главное, держись подальше от Красной площади 31 декабря. В новогоднюю ночь тебе нельзя покидать пределы имения. Если ослушаешься – Влада умрет. Все понятно?

– Глеб, что тебе нужно? Чего ты хочешь?

– В идеале, я бы хотел, чтоб тебя вообще не было. И мою жизнь никто бы не испортил. Но, увы, все случилось, как случилось. Зато я нашел способ не только отомстить тебе, но и вернуть счастье. Я гений, Мороз! – сказал Глеб и засмеялся. Владимиру показалось, что собеседник не в себе.

– Что я тебе сделал?

– Много чего. И ты, и твоя семейка. Но это все философия. Реальная жизнь – здесь и сейчас. Запомни, если ты нарушишь хоть один запрет – твоя внучка умрет. Можешь не сомневаться, ее убьют сразу же.

– Глеб… ты понимаешь, что в новогоднюю ночь меня не может не быть на Красной площади?

– Тебя там быть не должно. Как только я узнаю, что ты покинул пределы имения – Влада умрет. До свидания, Мороз. И помни, я серьезен как никогда. Единственный неверный шаг, и ты больше не увидишь ее. Влада умрет!

И в трубке раздались гудки.

Глава 21

Больше всего на свете маленький Глеб любил свою маму. Она казалась феей, принцессой, доброй волшебницей, которая случайно заблудилась на Земле, осталась тут жить, и выбрала себе в сыновья его, Глеба. И мальчик не мог поверить своему счастью, и каждый день боялся, что однажды мама передумает, вернется в сказочный мир, а его оставит на Земле в одиночестве.

Глеб категорически отказывался ходить в детский сад, сидеть дома с няней, проводить время с отцом, он страшно боялся, что если мама не будет все время рядом, то она просто исчезнет. Он закатывал истерики на пороге детского сада – бросался на пол, царапал себе руки до крови, кусал губы, колотил ногами. Ни одна воспитательница не могла справиться. И после месяца безуспешных попыток маме посоветовали сидеть дома с сыном. Сказали, что есть такие дети, которые не принимают детский сад, и Глеб один из них. Мама, услышав это, рассмеялась, схватила ребенка в охапку и ответила воспитателям, что все будет хорошо. А перед сном долго рассказывала, что они не смогут всю жизнь провести вместе, что ей нужно работать, она очень талантливая снегурочка – лучше всех умеет лепить из глины красивые фигурки – и нужна не только своему сыну. Глеб приходил в ярость, когда слышал, что мама нужна еще кому-то. Так не должно быть! Мама – только его.

Через год из деревни приехала бабушка, чтобы сидеть с внуком, а мама вернулась на работу. Поначалу Глеб пытался и на бабушке испробовать свои фокусы. Царапал руки, падал на пол, отказывался от еды, не выходил из комнаты. Но бабушка оказалась не так проста. Она никак не реагировала на проделки мальчика, молча стояла, сложив руки на массивной груди, и смотрела своими полупрозрачными серыми глазами, которые увеличивали диоптрии очков. Не пыталась поднять внука с пола, замазать ранки йодом, успокоить, отвлечь. Просто не обращала внимания. Не хочет кушать – не надо. Оставляла на столе оладьи, прикрыв тарелку салфеткой, и садилась на диван с вязанием. Не хочет гулять на улице – ей же лучше, быстрее довяжет очередные носки. Мама приходила с работы, слушала бабушку и день ото дня хмурилась все больше. Пыталась объяснить сыну, что так себя вести нехорошо, но не видела в глазах ребенка понимания и отдалялась. А однажды наступил день, когда она не вернулась домой.

Это случилось, когда Глебу было десять лет. Он давно учился в школе, а после все так же возвращался в квартиру, где ждала бабушка. Мальчик до сих пор не понимал, почему некоторых друзей встречают после уроков веселые и жизнерадостные мамы, а ему приходится только мечтать, чтобы увидеть свою поздно вечером, когда та вернется с работы. Мама же проводила на работе все больше времени, все дольше задерживалась, все чаще уходила по выходным. Папа мрачнел, замыкался в себе и каждый вечер наливал в стакан вонючую воду из бутылки, выпивал и заваливался спать. А однажды наступил день, которого Глеб боялся всегда – мама не вернулась. И они остались жить втроем, с папой и бабушкой.

Несколько лет спустя, когда Глеб уже учился в старших классах, бабушка собралась уезжать насовсем обратно в деревню. И перед отъездом открыла внуку правду. Подозвала к себе и рассказала:

– Ты уже большой парень, слышал, что такое любовь?

Глеб густо покраснел и отвел глаза.

– Видать, слышал. Так вот. Не вини свою мать. Хоть она и плохо поступила, бросила семью и ребенка, бросила все и пропала, но зато у нее хватило смелости быть честной с самой собой. Одна из тысячи на такое способна. Обычно все живут и не ропщут, никто ничего не меняет. А мать твоя смогла. Любовь у нее была. Да только ничего там не получилось, не нужна она была тому мужчине. А видеть его каждый день больше не было сил, чахла она, сдувалась на глазах. И чтобы выжить, разорвать этот порочный круг, решила уехать в другую страну. Далеко. Никто ей не нужен был, ни отец твой, ни ты сам. Вот такая кукушка. И все-таки не надо ее винить и держать в сердце зло. Ради себя самого – не надо. Зло – это самая мощная разрушительная сила, какая только бывает в природе. Зло может выжечь тебя изнутри, дотла спалить. Зло может изменить твою сущность навеки. Ты не должен ему поддаваться, Глебушка, потому что ты хороший мальчик. И пока не поздно, противься злу. Прости свою мать. И живи своей жизнью.

– Но она меня бросила! – со слезами на глазах закричал Глеб.

– А ты будь выше обид и боли, которые рождают в твоем сердце зло. Ты сильный, справишься.

Бабушка уехала в деревню, а они остались жить вдвоем с отцом. Папа пил каждый вечер и мало интересовался окружающим миром. Только однажды проявил какие-то эмоции, когда Глеб объявил, что на третьем курсе института собирается на стажировку в корпорацию Деда Мороза.

Отец словно очнулся, глаза сделались бешеные, руки затряслись.

– И ты туда же? Что, во всей Москве негде работать больше? Что, и тебя влечет, и тебя тянет?

– Что случилось, пап? Ведь корпорация – это лучший старт для карьеры! Где в наше время я найду работу, подобную этой? Ведь я тоже снегур!

– Он всех вас очаровал, так ведь? Какую власть он имеет над вашими душами? Почему вас всех тянет туда, словно магнитом? Сначала забрал мать, а теперь и тебя заберет!

– Кто он? – недоумевал Глеб.

– Дед Мороз!

Глеб сначала ничего не понял. А спустя год узнал правду, рассказала сердобольная соседка, дружившая когда-то с их семьей. Оказывается, его мама любила Владимира Морозова. Была тонкой натурой, художницей, феей, воздушной принцессой. Жила чувствами и мало что понимала в реальном мире. Главным для нее было то, что внутри. Чувства, переживания, страсть, любовь. И когда поняла, что Мороз не собирается разводиться с женой и им никогда не быть вместе, приняла кардинальное решение. Она больше не могла каждый день видеть виновника своей страсти и тоски и жить спокойно. Поэтому взяла и уехала заграницу. Просто оборвала нить, связывающую с прошлым, в котором остался и Глеб, и исчезла. С тех пор о ней никто ничего не знал.

Для Глеба это стало потрясением. Он всем сердцем возненавидел человека, из-за которого потерял маму. И решил, что однажды настанет день, когда отомстит. Случилось то, от чего пыталась предостеречь бабушка, – зло в его сердце победило. Пустило корни, проросло, окрепло и стало единственной стихией, которая управляла жизнью Глеба.

Он решил добиться карьерных высот в корпорации, чтобы иметь власть, чтобы как можно ближе подобраться к Морозу. Начал активно и усиленно работать, складывая на алтарь своей мести все, что имел: ум, молодость, страсть, гнев. И так было до тех пор, пока не наступил 1984-й год.

В тот год Глеб уже занимал должность руководителя экономического отдела, слыл молодым успешным специалистом, на которого заглядывались снегурочки. Только самого Глеба ни одна не интересовала. У него была другая страсть, о которой никто не подозревал – отомстить Деду Морозу.

Но однажды в коридоре корпорации он увидел девушку, и показалось, будто время повернуло вспять, сыграло злую шутку, отправив в прошлое. Показалось, что навстречу шла молодая мама, такая, какой запомнил ее в детстве.

Девушку звали Светлана Королева, она была юной новопосвященной снегурочкой, появившейся в корпорации всего пару месяцев назад. У Светы были такие же золотистые длинные волосы, как у мамы, такие же изумрудные глаза с пушистыми ресницами и кукольные ямочки на щеках. И она тоже, как мама, была художницей.

Глеб потерял голову сразу, в одночасье, в ту же секунду, как увидел в коридоре девушку. Они начали встречаться. Ходили в кино, на танцы, по выходным целыми днями бродили по заснеженным паркам, играли в снежки, как дети, катались с ледяных горок, ездили на каток. Света была молода, восторженна и открыта всему миру. Ее все интересовало, она не пропускала ни одного занятия в школе снегурочек, запоем читала книги, изучала работу мастерских, пыталась творить сама, и ее работы пользовались успехом. Глеб растворялся в ее глазах и поверить не мог, что судьба таким красивым способом вернула маму. Он реже стал думать о мести, а чаще о том, какое будущее их ждет со Светланой. Как поженятся и родят детей, как будут жить вместе в отдельной квартире и любить друг друга.

Целый год он был абсолютно счастлив. В корпорации называли их женихом и невестой, пророчили свадьбу. Глеб решил сделать предложение Светлане на Зимнем Балу, который в тот год обещал быть особенным. Дело в том, что на родину возвращался Владимир-младший, сын Деда Мороза, который последний год провел на стажировке в Европейском Ледяном департаменте, Володя проходил там финальную стадию обучения и готовился разделить с отцом руководство. В честь возвращения наследника готовился феерический праздник, ходили слухи, что на балу будут петь зарубежные группы, что Мороз приготовил много сюрпризов для снегурочек, что праздник обещает быть грандиозным.

Глеб подготовился к этому дню. Долго бродил по Тверской, выбирая возлюбленной кольцо, долго сидел, закрывшись в комнате, репетируя речь, которую скажет. Представлял счастье, которое вспыхнет в до боли родных глазах его девушки.

Но на балу сделать предложение не удалось. Ему, как одному из руководителей, приходилось сидеть в кругу остальных директоров, а Светлана вместе с молодыми снегурочками веселилась в другом конце бального зала. Как только он подходил, чтобы позвать девушку выйти поговорить, что-то происходило. То концерт популярной шведской группы, то объявления о приглашении на работу в Ледяной департамент, то награждения, то речь самого Мороза. Света радовалась как ребенок, рукоплескала, танцевала и веселилась. И Глеб понял, что ему не затмить Зимний Бал. И лучше сделать предложение потом, в спокойной обстановке, в кругу семьи. Ведь они собирались праздновать Новый год вместе, вот тогда и подарит кольцо, в праздничную ночь.

Но накануне Света сказала, что ничего не получится. Родители забирают ее на новогодние каникулы с собой, вся семья едет в пригород Сочи, в один из зимних филиалов корпорации, где проведут на природе все праздники. Мама Светланы тоже была снегурочкой, всю жизнь проработала в корпорации и уже давно пользовалась многими привилегиями, например, получала приглашения на закрытое празднование Нового года в кругу руководства компании. Обычно Мороз сам решал, кого позвать на каникулы в свой особняк в Сочи, и у Глеба пока не было никакого шанса попасть в узкий круг приближенных.

Он пришел в отчаянье. Отправился к отцу Светы и попытался уговорить его позволить дочке остаться в Москве: «Тридцать первого декабря я хочу сделать вашей дочери предложение. Она останется не просто с мужчиной, а со своим женихом. Не портите нам праздник, отпустите!» На что отец ответил, что вот когда поженятся, тогда пусть хоть на край света едут, а сейчас – никаких разговоров. Пока Свете нет восемнадцати лет, за нее отвечают родители.

Тридцатого декабря они сидели вместе в кафе, обменивались подарками, и Глебу казалось, что его девушка как-то изменилась. Она была задумчивая, молчаливая, как будто летала где-то, не участвуя в разговоре. Тогда впервые кольнуло острое знакомое чувство в груди – он уже видел такие глаза у мамы, когда та возвращалась с работы и еще долго смотрела пустым взглядом по сторонам, не понимая, что от нее требуют. Но Глеб в тот день в кафе решил, что Света тоже переживает из-за предстоящей разлуки и поэтому грустит.

Если б он только настоял, если бы не отпустил ее, если б внимательнее слушал интуицию! Ничего бы могло не случиться!

Светлана улетела в Сочи с родителями, Глеб согласился поехать с отцом проведывать бабушку в деревне, и потекли медленные дни ожидания, когда каникулы закончатся и он сделает, наконец, предложение.

Через две недели любимая вернулась и в тот же день пришла домой к Глебу. Он сразу понял, что произошло нечто ужасное, когда увидел любимую на пороге квартиры. Ее глаза. В ее глазах появилось что-то новое, незнакомое, блеск, которого он раньше никогда не видел. Света стояла в коридоре, не проходя в комнату, и не могла решиться заговорить.

– Что-то случилось? Почему ты такая странная? – начал он первым.

– Прости меня, Глебушка! Ты должен узнать это от меня, а не от кого-нибудь другого. Ты не в чем не виноват. Ты очень хороший, добрый, умный. Я была счастлива с тобой весь прошлый год, и я правда собиралась за тебя замуж.

– Собиралась? – прошептал Глеб, бледнея.

– Это только моя вина! Можешь меня ненавидеть, не обижусь! Но я ничего не могла с собой поделать. Это накрыло меня с головой, лишило разума, подчинило чувства. Я уже не принадлежала самой себе. Я ничего не могла изменить. Это не в моих силах. Это выше понимания. Прости!

– Что – это? – озверел он, уже подозревая, каким будет ответ.

– С тех пор как на Зимнем Балу я впервые увидела Володю, все изменилось. Я влюбилась сразу же, в тот же момент. В тот миг, когда Мороз на сцене представлял наследника. Я увидела его сына и поняла, что пропала. А потом… а потом мы встретились в имении Морозовых под Сочи, и Володя тоже увидел меня. Ты пойми, Глеб, мы не виноваты! Нас обоих накрыла любовь, ничего нельзя было поделать… Я выхожу за него замуж. Прости!

Наверное, в тот миг зло поглотило оставшиеся, еще не тронутые кусочки сердца, и свет в душе Глеба померк навсегда. Целый месяц он не выходил из дома, сказавшись больным. Не рвал на себе волосы, не вскрывал вены, не пил с отцом, а спокойно, хладнокровно и методично планировал, как уничтожить Владимиров Морозовых. И одного, и второго. Он знал, что для свершения мести понадобится не один год, но это совсем не пугало. Это было единственным, ради чего стоило жить. И ждать.

Глеб уверенно продвигался вперед по карьерной лестнице, потому что, в отличие от других сотрудников, у него не было больше ничего, кроме работы. Он посвятил делу всего себя, зная, что однажды это пригодится. Он должен стать правой рукой Мороза, старого ли, молодого ли, без разницы. Они были нужны ему оба.

Два года спустя судьба преподнесла первый роскошный подарок – в автомобильной аварии погибли и сын Владимира, и невестка. Володя и Светлана. И их новорожденный ребенок. Мороз сошел с ума от горя, покинул корпорацию и заперся в своем новом имении в Подмосковье. А через несколько месяцев предложил Глебу как самому талантливому молодому управленцу возглавить компанию и встать на его место.

Это была победа сразу по двум фронтам: Светлана получила по заслугам и отправилась на тот свет, а Мороз страдает. Когда Глеб узнал о смерти Светы, внутри у него не дрогнуло ничего. Потому что умерла не любимая девушка, не его ангел, как две капли воды похожий на маму, а жена ненавистного сына Мороза. Это была для него другая женщина. Другой человек. Его Светочки не стало в тот день, когда рассказала, что выходит замуж за другого. Еще в тот день он похоронил ее в своем сердце навсегда.

Наступила новая эра. Глеб с блеском справлялся с руководством компании, постигая все секреты, выведывая все тайны, пытаясь нащупать то, с помощью чего он однажды сможет нанести сокрушительный удар. Ему нужно было мощное оружие, которое победит Мороза раз и навсегда. И он отомстит за то, что Владимир сначала отобрал маму, а потом, с помощью сына, и любимую девушку.

Глеб вплотную занялся изучением истории, пытаясь нащупать ту нить, которая смогла бы привести к ответу. Пытаясь найти хоть что-то, что могло бы сокрушить Владимира. Не просто убить, а уничтожить, разрушить до дна.

Сначала Глеб нашел информацию об африканском культе богини огня Ашмитсун, и о жрицах, которые могут подчинять себе пламя. Информации было катастрофически мало, и никаких конкретных сведений, которые могли бы открыть истину. Все данные были лишь в виде древних легенд и сказаний, где говорилось, что огонь это единственное, что побеждает лед. Но Глеб чувствовал, что именно здесь кроется разгадка, что именно – это и есть та игла, сломав которую, можно добиться смерти Кощея.

Много лет ушло на то, чтобы разыскать жриц и вступить в контакт с ними. Неоднократно пришлось летать в Африку, тратить огромные деньги на то, чтобы задобрить богиню огня. Только после существенных подношений жрицы соглашались на диалог. Хранительница культа в итоге согласилась поговорить со странным белокожим гостем, но, к сожалению, тоже не сказала ничего конкретного. Да, по преданиям, в далекие времена они воевали с ледяными магами, но это было давным-давно, никто и не помнит. Только Глеб уцепился за слова «воевали» как за спасительную соломинку, и решил во что бы то ни стало использовать новые знания в своей личной войне.

Несколько лет спустя он случайно узнал про стрелки часов и про перевод времени, и у него родился план, как снова стать счастливым и погубить Мороза. И вот тогда пригодились знания о богине огня Ашмитсун. Он понимал, чтобы заставить Владимира действовать так, как ему нужно, придется привести внушительные аргументы и показать, что сам обладает не меньшей силой. Обычного человеческого оружия тут будет недостаточно. И снова вступил в диалог со жрицами. В результате хранительница культа согласилась предоставить ему на время верховную жрицу Ашму, которая попробует помочь. Взамен им нужна была такая малость – деньги. Обычные земные деньги. Для того чтобы отстроить новый храм и деревню взамен старых, которые год от года разрушались и ветшали. Глебу пришлось продать все, что у него есть, но это нисколько не испугало. Потому что в тот момент уже появилась Влада, он переделал старый план под нее, и все шло хорошо.

Совсем скоро вообще не понадобятся никакие деньги, потому что он вернется в восемьдесят четвертый год и будет проживать его снова и снова, до бесконечности. А Мороз умрет. Потому что волшебник погибает, если не может выполнять свою функцию.

До свершения мести и осуществления мечты оставалось несколько дней. Эта длинная, трудная и выматывающая дорога наконец-то была пройдена. Все позади. Скоро он увидит свою Свету и будет счастлив. Скоро!