Текст книги "В паутине под лестницей"

51

Она кашляла. Вонь проникала в легкие и, казалось, оставалась там навсегда.

Она чувствовала, что абаасы разглядывают ее. Каждый скрывал свое присутствие за незримой чертой, но Кора продолжала ощущать это: как их многочисленные обличия скребутся внутри. Ее перенесли в странное место. Не в мире живых, но и не в Царстве Теней. Где-то посередине.

Она осознавала это с кристальной ясностью. Помещение, похожее на обгорелую оболочку кокона изнутри, существовало лишь в ее воображении. Сейчас ее разум был заперт в ловушке абаасов, их личной линии связи. Главной грибнице.

– Я ничего не скажу, – выдавила Кора. Ее трясло от ужаса.

Как же она хотела, чтобы сейчас рядом оказался Гвидо. Или кто угодно, кто заглушил бы это непрерывное шевеление.

– Замечательно, – перед ней возникло лицо похитителя. – Мы на это рассчитывали.

Оно искажалось, словно пытаясь разделиться и убежать в разные стороны. Один зрачок пялился на Кору, второй – в потолок.

– А я все думал, отчего ты так маняще пахнешь. Теперь ясно. Ты сумела привлечь наше внимание, Коррина Сонина. Ты очень необычная девочка, не так ли? Ты погружалась глубже, чем многие смертные?

Его сменила Душечка. Ее лицо блестело и лоснилось, но за внешним благополучием угадывалась плохо скрываемая злоба. Сколько Кора низвергла обратно – пятерых, шестерых? Точно не меньше шести.

– Радуешься? Напрасно. Здесь тебя никто не найдет. Мы стали сильнее, охотясь в этом городе. Так много пищи, столько грязных мыслей и чувств… Кстати, ты знала, что твоя мать не любит появляться с тобой на людях? В тайне она мечтает забыть о твоем существовании. Ты напоминаешь ей об ушедших годах.

– Ложь, – процедила Кора.

– Можешь спросить у нее. Или продолжи убегать от своих страхов – это ничего не решит. Думаешь, стала немного сильнее, дав отпор парочке зарвавшихся призраков? Не смеши мои клыки! Мы существуем веками, живем под солнцем, здесь, рядом с людьми… Считаешь себя проблемой? – Душечка целиком выплыла из темноты, позволяя разглядеть плещущуюся за ее глазницами гниль. – Зря!

– Я не забыла, как вы мне угрожали. Так не делают с теми, кого не боятся.

– Ты перепутала угрозы с простым любопытством. Чеховск – удивительный город. В нем много странностей, которые нам еще предстоит изучить. Спасибо той семейной паре – ты их видела, смерть все же смогла разлучить влюбленных – они дали нам кров и питание, много свежих бурлящих душ, – главная абааса сладко сощурилась. – Мы восполним ряды и распространимся по земле. Дальше будет только лучше. Особенно, когда ты раскроешь свой главный секрет – где сокрыто место, из-за которого ты пропахла смертью?

У Коры свело челюсть.

– Когда начнем? – спросил равнодушный голос, и абаасы зашевелились во мраке. Душечка кивнула.

– Сейчас. Но сначала сломайте жатвенные ножницы. Им нельзя вернуться в руки высших.

Дар Чечеккэ был поднят с пола, где он валялся после переноса, и двумя пальцами сломан пополам.

– Посмотрим, как они теперь будут разрывать связи между слоями. Давайте начинать, – и Душечка улыбнулась Коре.

Только вот никакой Душечкой она не была. Ее истинное имя было скорее ближе по значению к словам «душитель» или «удушающая». Стены сдвинулись, вязкая слизь стала подниматься по ступням Коры. Ее затягивало все глубже, и глубже, и глубже…

Пока она с криком не проснулась в собственной постели. В Питерской квартире. Со лба стекал пот, простыни пропитались им и отяжелели. Кора вскочила, подбежала к окну, распахнула створки – снаружи был Лиговский проспект. Виднелась вывеска книжного магазина и парковка. Она была дома.

– Нет… не верю, – и все равно закричала: – Мам!

В соседней комнате шумел телевизор. Шла одна из любимых Лизиных передач, что-то про постыдные тайны звезд. Кора толкнула дверь и увидела затылок матери, возвышающийся над креслом. На секунду ей захотелось, чтобы это лето оказалось лишь бесконечным страшным сном. Но…

– Мам, ты ведь не настоящая? – Она всхлипнула высоким голосом. – Ну, конечно. И они еще думают, что я в это поверю.

Щелкнул пульт.

– Это ты, солнышко? – хрипло спросил кто-то и закашлялся.

Коре вдруг стало жутко и гадко одновременно. Пусть все вокруг ненастоящее, но где-то в другой реальности ее беспомощное тело лежало на земле в разрушенном доме, а разум был заточен в ловушку. И неизвестно на что пойдут абаасы, чтобы выведать правду о призрачном общежитии.

– Ты пришла? – продолжала «Лиза», покачиваясь в кресле. На подлокотник упала рука. Сама она выглядела без изменений, но под шелковой тканью халата что-то заметно скручивалось и копошилось.

Лучше сразу посмотреть. Кора повторила это про себя несколько раз: «Просто взгляни на нее, и страх пройдет», и сдвинулась с места. Она медленно вышла на середину комнаты. Обогнула журнальный столик и начала поворачиваться. По мере того как ей открывался вид на обратную сторону кресла, горло все сильнее и сильнее сдавливало невидимой клешней.

Действительно, это была не Лиза.

Скорее ее жалкая копия, гниющая от болезни. Роскошные золотые волосы поредели, открыв провалившийся на макушке череп. Под кожей – всей в язвах и фурункулах – происходило подозрительное движение. Там бурлила жизнь. Чужеродная. Опасная.

– Ты пришла, – прошептала мумия. – Я знала, что ты вернешься. Спустя столько лет…

Кора крепко зажмурилась.

– Хватит фарса! – выкрикнула в потолок. – Меня уже пытались напугать схожим образом!

Пусть не думают, что она ничему не научилась. Жизнь среди призраков закалит даже самое нежное существо.

Но никто не ответил.

– Ты совсем не изменилась, а я, я уже не та, что прежде. Нет былой красоты, меня словно выело изнутри. Но это не важно, – продолжила шептать копия матери. – Теперь я стала жилищем для чего-то большего, чем моя личность. Видишь? Они поселились во мне, выбрали меня – и все благодаря твоим усилиям.

– Замолчи.

– Это нормально, когда талантливый ребенок становится частью того мира, мира за гранью изнанки. Его близкие тоже меняются. Это способ выживания.

– Ты не она, ты не моя мать! – кажется, она сорвалась на визг.

– И они все станут такими. Почвой для прекраснейших из цветов…

Изо рта Лизы показались кончики черных стеблей. Они трепетали и тянулись к Коре. Девушка вскрикнула. Будто реагируя на этот звук, наружу прорвался поток омерзительных растений – среди лепестков встречались подобия пальцев и пустых век с ресницами. Все это упало на колени фальшивки, начало стремительно распространяться по комнате, опутывая мебель и пол.

Кора отвернулась от хохочущего тела, разрываемого изнутри. Мумия Лизы почти исчезла под покровом растений, только линия окровавленных губ и белки глаз выдавали, что за ними еще был человек. Омерзительное зрелище.

Кору затрясло. Она бросилась к выходу, хоть стебли и пытались ее утянуть. За дверью ждала новая картина.

Серый песок и черное небо. Мир лишенный красок. И ее друзья, все, кого она встретила в Чеховске, стояли к ней спиной у самого края мрачной пропасти. Кора не видела, что внизу, но знала – туда не стоит заглядывать. Никто не захочет знать, что внизу.

– Ты должна была все исправить, рассказать им правду, – сказал Тима незнакомым голосом.

«Они не настоящие. Это все обман, не бойся и не смотри»

– Мы тебе верили. Теперь мы умрем, – произнесли сестры тем же самым голосом.

Как по команде, они все наклонились вперед, будто захотели, чтобы то, что обитало внизу, могло их рассмотреть. И зачем Кора представила себе огромный язык – такой же, что украшал необычные ножницы – и как он тянется со дна и обвивает одного за другим? «Это их виденье, такого не будет!» подумала Кора с отчаянием.

Но как только они разом сделали шаг вперед, бросилась к ближайшей цели. Тело двигалось само по себе. С закрытыми глазами она оттащила Тимофея от края пропасти и упала вместе с ним.

– Одного из десяти… будто никого и не спасала, – Он повернул голову деревянным движением манекена. У него не было лица. Голос шел откуда-то снаружи, пока Кора не поняла, что он доносился со дна. Вместе с сочным чавканьем.

Не думай, что оно ест, просто не думай, забудь (мясо твоих друзей) замолкни, хватит!!

Тима вцепился в нее, пытаясь утащить за собой на дно. Ни попытки вырваться, ни удары с укусами не помогли. Ее сбросили вниз. Она услышала приближающийся скрежет сотен зубов…

И декорации снова поменялись. Кора поняла, что ее заперли в гробу. Узкие стенки давили, снаружи звучали голоса близких, оплакивающих ее. Грохотала земля, падая на крышку. Она рыдала и молила прекратить издевательства.

Мучительные образы непрерывно сменяли друг друга, как в калейдоскопе, плавно перетекая в новую форму.

Она проводила часы в запертых пространствах, медленно утопая в крови, воде, песке и костях. На сгибах локтей буграми проступали слова: «Раскрой секрет – на выход получи билет»; мертвые головы катались вокруг с криками, что она должна быть честной девочкой, хорошей девочкой; ее бросали в класс посреди урока геометрии, где омерзительный гомункул, получившийся от слияния учителя и ее одноклассников, требовал решить задачу № 357 из учебника (где то самое место, как в него попасть, скажи, скажи немедленно), а Кора до крови закусывала язык, чтобы не закричать. И чудовище разевало огромную перекошенную пасть, нависая над ней, и оттуда доносился хохот абаасов…

Бродя в зеркальном лабиринте, среди сотен собственных искаженных копий, Кора стала забывать, кто она и для чего здесь находится. Это длилось долго, слишком долго.

Наконец она остановилась и прижалась к холодному стеклу, остужая лоб.

Что такое? Ах да, ей надо рассказать про общежитие. Какой пустяк. Почему она противилась? Была какая-то причина, но, видимо, не особо важная, раз она забыла. Просто разожми губы и напряги голосовые связки – ну же!

– Эй, я согласна, давайте поговорим.

И вдруг почувствовала, что ее лоб раскрыли, точно книжный переплет. Страницы воспоминаний посыпались вниз, ловко и быстро вырываемые нетерпеливой рукой.

…Кора увидела себя в самолете рядом с мамой. Потом над газетой, где было то злосчастное объявление, темно-зеленые коридоры, рыбий взгляд привратника, пропускавшего в мир смерти. И наконец, ярко-синий источник, пульсирующий в глубинах призрачной общаги. То, что приманивало души умерших.

Вот что им нужно?

Кора попыталась сконцентрироваться. В хоровод приятных мыслей и шепота зеркальных двойников вдруг вклинилось новое воспоминание. Израненное существо, похожее на жабу, и фигуры, окружившие его. Кровь на траве. Кровь на подбородках хищников.

Они съедят их. Им нужен корм. И ты отдашь тех, кого поклялась защищать? Ведь так, смотрительница?

Кора рывком отстранилась от зеркала. Ее отражения смотрели пустыми стеклянными глазами абаасов, и в них угадывалась злоба. Мнимая передышка закончилась. Они собирались повторить круг наказаний.

«Я этого больше не выдержу. Не во второй раз!»

Ее разум был истошен и сломлен. Она скользнула на пол, закрыв лицо руками. Пусть делают что хотят, даже поджаривают пятки и отдают на съедение – она не станет смотреть на их иллюзии.

Но затем случилось странное. Материальное тело, оставленное у кромки леса, вдруг позвало Кору. Она увидела «якорь». Знакомый и дорогой сердцу предмет, служащий маяком. Блеск серебра пробился сквозь липкую черноту, щекотно коснулся разума, и она кинулась к нему. Абаасы тянули лапы из зеркал – копии ее лиц искривились до неузнаваемости, – однако сила, влекшая Кору прочь, была сильнее.

Кто-то подхватил ее на руки. Дух Коры буквально вышвырнуло вперёд, одновременно с этим удваивая чувство полета, пока не стало ясно, что ее уносит в общежитие. Наступила ночь. Всего лишь ночь, а не вечность, как ей неоднократно казалось. В это время каждый смотритель должен был быть на работе.

Кора просачивалась сквозь материальные преграды, пока не оказалась в родной комнате и не лишилась сознания.

52

…Они добрались до шауми. Большая ошибка. Они не должны были его найти, не должны были обагрять губы живостью несчастного духа города. Теперь все кончено. Мы не справились.

Кора попыталась заткнуть уши. Пусть перестанет нудить, еще слишком рано!

– Если бы мы знали, что так будет, то предложили бы затаиться. Скоро все живое начнет погибать. Они найдут источник, захватят его и будут набивать брюхо, точно бездонная прорва. Таковыми они и являются. Их желудки связаны с самим (невнятное слово)… Мне жаль.

Нет, Кора не хотела ничего слышать. Ей вспомнилось чудесное видение. Некто нес ее на руках, уводя прочь из страшного места, где не было времени, и пах он мятным одеколоном, а еще почему-то металлом. Было так уютно. Кошмары закончились, как только знакомые теплые ладони коснулись ее тела.

«Папа»

Он не ответил, лишь ускорил шаг, направляя ее дух к телу…

«Папа, постой. Не уходи»

Но как она не цеплялась за него, ее уже засасывало в водоворот. Две половинки сливались в единое целое, возвращая боль, наполнявшую каждую живую клетку. Потом были знакомые голоса:

– Она ведь поправится?

– Откуда мне знать, Гвидо, ее сердце почти не бьется!

– Кто-нибудь может принести воды?

– А если она умрет?!

Как же шумно. Пусть уж говорит та, что гостит в ее голове.

Грустные рысьи глаза слабо вспыхнули. Чечеккэ излучала волны сочувствия и сопереживания:

– Теперь их никто не остановит. Уходи, наша маленькая подруга. Беги, пока не стало слишком поздно. Ты свободна.

Бессилие вновь накрыло ватным куполом. Кора не сопротивлялась. Она хотела спать.

53

На пробуждение ушла большая часть сил. Она подняла свинцовые веки, несколько раз моргнула, пытаясь избавиться сухости. На языке образовался горький налет. Общее состояние было таким, словно Кору переехал грузовик с цементом, несколько мешков упали на нее сверху, рассыпались, застыли, образуя сковывающий панцирь, и теперь она едва могла шевелить конечностями.

Над кроватью, где она лежала, парил Гвидо в обличии ворона. Заметив, что она проснулась, защитник встрепенулся, расправил крылья и спикировал вниз.

– Ты жива!

– Я жива, – менее радостно подтвердила Кора. На ней была та же одежда, что и перед камланием. Символы на ладонях смазались, кожа казалась липкой. – Сколько я была без сознания?

Оказалось, несколько дней. Призраки пытались ее разбудить, но безрезультатно. Вымотанная бесконечными пытками, Кора закрылась, принявшись подпитывать истощенные ментальные ресурсы за счет общежития. Это было особенно ощутимо, когда несколько коридоров второго этажа съежились до кукольных размеров.

Она с трудом заставила себя вспомнить, как все было. Странный момент, будто бы кто-то знакомый возник перед ней и увел от абаасов, сменился вереницей кошмаров.

Потом.

Кора соберет этот пазл потом. Она с ужасом начала приходить в себя и понимать, что выпала из жизни на полнедели. Что там с работой? А с Лизой? Она и дня не могла провести, чтобы не позвонить с вопросами о предстоящей свадьбе… Как Кора объяснит свою пропажу?!

Рыжий дух топтал когтистыми лапками матрас, дожидаясь, пока она заговорит. Наконец Кора выдавила:

– Прости меня. Я зря так злилась.

– Нет, ты была права, – глаза-бусинки увлажнились. – Я боюсь, что все изменится. Что останется прежним. И когда этот страх вырывается наружу, он ничем не отличается от ведра грязной воды, выплеснутой на голову. Поверь, я видел, как это выглядит. Даже принимал участие. Организовывал это. Некрасиво вышло… Хотя кого я обманываю, в тот раз было очень смешно! – Он хохотнул, но потом поник и запрыгнул к ней на колено. – Я задел тебя, потому что хотел, чтобы ты забыла прежнюю жизнь и стала одной из нас. Это было большой ошибкой.

– И все же мне не следовало тебя избегать. Если бы не носилась со своими обидами, может, можно было что-то изменить. А теперь, похоже, все кончено.

– Ты это о чем?

– Тебя не удивляет, что остальные жильцы могут зайти в эту комнату?

Коготки резко сжались, царапая кожу ноги.

– Ты была ослаблена.

– Нет, Гвидо. С меня сняли должность смотрителя. Не верится, что я еще могу здесь оставаться и видеть вас.

– Ну, нет. Неправда. Да как… Они спятили? Они не имеют права, зачем давать надежду и сразу забирать ее?! Это даже для меня слишком гнусно!

– Абаасы, Гвидо. Они подобрались слишком близко. Копались в моей голове. Я не смогла изгнать их и не смогу защитить это место. Вас всех съедят, если не закрыть границы. Я уеду, и тогда они никогда не найдут вход в общежитие. Вы будете в безопасности.

– Ты серьезно, сдаешься? Нам надо бороться, дадим бой этим пожирателям духов! Я лично приму в этом участие, веришь?

– Верю.

Кора тоскливо провела пальцами по блестящим перьям на спине ворона.

– Но что теперь поделаешь? Это место больше мне не подчиняется. Надо предупредить обо всем друзей и как-то уговорить Лизу вернуться в Санкт-Петербург. Я буду продолжать поиски твоего прошлого, клянусь. Но ты должен пообещать, что не сделаешь глупостей и проследишь, чтобы остальные не возвращались на место своей гибели, хорошо? Гвидо, хорошо?

Он промолчал.

Чувствуя недомогание и жуткую головную боль, Кора вновь опустилась на подушку. Ладонью нащупала бархатный бок сумки у ножки кровати, вытащила смартфон из бокового кармашка. Перед ее воспаленным взором предстал длинный список пропущенных звонков. И ни одного от матери. Странно.

«Они знают, с кем ты связана. Знают, где живут твои близкие. Так куда они ударят первыми?»

Пальцы сами нажали на звонок.

Тягучие гудки.

– Ну же, ответь, – прошептала Кора, умоляюще пялясь в светящийся экран.

– Что-то случилось? – спросил Гвидо.

– Меня кто-нибудь искал? Приходил к калитке, может, пытался попасть внутрь?

– Только твои дружки. Ульяна – ты ее знаешь, туманная девица – видела, как один из них бродил у ограды. Ушастый такой.

– Вовка?

– Я их не различаю. Помрут, тогда запомню…

Он прикусил язык и осторожно покосился на смотрительницу. Она была взвинчена до предела. Руки тряслись. С трудом набрав номер отчима, закричала, когда тот так же проигнорировал звонок. Происходило что-то страшное, неправильное.

Она поняла, что не может ждать. Ей необходимо убедиться, что все в порядке. При попытке встать на глаза набежала темная пелена, и Кора ухватилась за подоконник, чтобы не упасть.

Чего она ожидала? Исчезнуть прямо из когтей абаасов, не отставив даже клочка одежды и пропав на несколько дней… Что еще они могли придумать?!

Самый легкий способ выманить животное из логова – начать угрожать его детенышам. Или наоборот.

– Это просто совпадение, правда? Мама опять уехала отдыхать, а мне не сказала! – спросила она у Гвидо, пытающегося вернуть ее в постель.

Призрак отвел прозрачные голубые глаза в сторону и едва заметно пожал плечами.

– Не знаю, смотрительница.

– Я должна поехать и найти их…

– Ты не можешь. Не сейчас. В тебе жизни не больше, чем в этом месте. Очнись, ты же разваливаешься, Кора!

Она оттолкнула его руку, не удержала равновесия и упала, сильно ударившись плечом о спинку покосившегося стула. Из груди рвались рыдания, но девушка задавила их. Вместо этого тихо произнесла:

– У меня нет выбора.

– Даже если так, все равно успокойся. Тебе нельзя действовать поспешно. Не верю, что говорю это, – но, пожалуйста, будь благоразумнее!

Возможно, он был прав. Сколько раз Лиза теряла свой мобильник или забывала пароль от него? Ответ: сотни раз. А еще состояние Коры близится к нервному срыву, что не добавляет ей очков здравомыслия.

Со второй попытки она заползла на стул.

– Окей, я тебя услышала. Но проблема не перестанет существовать только от того, что я про нее забуду. Абаасы! Они хотят попасть в общежитие № 37. Хотят завладеть им, а единственная ниточка к желаемому – я!

– Мы будем с тобой.

– Невозможно. Когда я выйду наружу, то, скорее всего, забуду об этом месте и… Почему ты сказал «мы»?

Гвидо кивнул в сторону дверного прохода. Перегородку украшали десятки голов, похожих на трофеи безумного охотника. Призрачные жильцы заглядывали внутрь, сочувственно смотря на бывшую смотрительницу. Когда они пришли?

– Ты была добра к нам, как никто другой. Если мы можем хоть чем-нибудь помочь, только скажи, – торжественно произнес Аркадий Аркадьевич, бывший директор Чеховского лицея, которому Кора поручала мелкие задания, слишком скучные для Гвидо.

Остальные подтвердили его слова синхронным киванием.

– Бедная девочка!

– Разве мы можем пройти мимо?

– Сделаем все. Под прицелом и наши семьи тоже!

Кора смахнула слезы с ресниц и сказала:

– Тогда не будем медлить. Для начала объявите собрание: соберите всех и расскажите о способностях абаасов. Они могут менять обличие, но и без этого легко втираются в доверие живым людям. Не выходите за периметр общежития. Не надо давать им шанс на подпитку. Гвидо?

– Туточки я! – Рыжий дух встал по струнке, украдкой почесываясь чуть пониже спины. В густых волосах гуляли искры.

– Ты как-то сказал, что готов сразиться с врагами смотрителя. Но я больше им не являюсь.

– Это уже не тебе решать. И не шишкам сверху.

– Тогда я возьму гвоздь с собой. Мне понадобится помощь, если они все же добрались до моей семьи.

– Может, твоих смертных друзей тоже прихватим? – Гвидо оскалился, демонстрируя крепкие желтые зубы. – Один уже несколько часов снаружи торчит.

– Вовка все еще там?