Текст книги "В паутине под лестницей"

24

Она зациклилась. Опять.

Не могла не думать об истязаемом ребенке. Духе ребенка – поправляла логика. Неважно – огрызалось сердце. Пока она живет своей жизнью, общается с людьми и относительно свободна, его там мучают, возможно, что не один год. Бесконечный плохой день…

Кора поняла, что не может оставаться в стороне. Хотя бы из-за того, что пока она являлась смотрительницей тридцать седьмого, и следить за порядком входило в обязанности. Но что тут сделаешь? Никто не оставлял инструкции. Даже краткий экскурс для новых работников ей не провели.

Она пару раз в день проходила мимо двери безумной старухи. Внутри было тихо. Никто не выходил и не входил в комнату. Кошмар затаился.

В одну из таких прогулок ее и подловил Гвидо. Просто возник, как вспышка молнии, за спиной, хлопнул в ладоши над ухом Коры, ожидая, что она подпрыгнет. И разочарованно поджал губы, когда этого не случилось.

– Эй, куда собралась в такую рань? – спросил он. – Разве сегодня не выходной?

– Чего тебе?

– Фу, какая некультурная. Тебя не учили быть учтивой со старшими?

Кора скептически скрестила руки на груди.

– Ну, ладно, ладно. Не хочешь болтать, я тебя не держу, – Гвидо пожал плечами. – Хотя должен отметить, что удивлен твоим необычайным интересом по отношению к этой милой дверце. Мне лично больше нравится та, что под номером семь. Но о вкусах не спорят, ха!

Он выразительно посмотрел на ее новый наряд. Сегодня Кора сделала сложную прическу, надела длинное изумрудное платье с вышивкой, а к нему прозрачные перчатки. Было прохладно, и она решила рискнуть.

– Хочешь что-то сказать? – сухо поинтересовалась девушка, направляясь к выходу.

– Разумеется! И сейчас скажу: ты театр ограбила или просто веришь мошенникам, сказавшим, что ты реинкарнация средневековой герцогини? А еще мне давно интересно – тебе в этой одежде не жарко?

– Нет и нет. Все?

– Разумеется, нет. Зачем ты так ходишь?

– Подражаю отцу. Бунтую против общества потребления. Мне не хватает внимания. Выбирай любой из вариантов и отстань от меня!

После попытки натравить на нее призрака Эхо, Кора не могла находиться рядом с Гвидо. Но тот явно испытывал иные чувства. Довольно хмыкнув, он поскреб острыми ногтями щетину на шее и сказал:

– Грубо, но честно. Что ж, тогда я рискну и тоже отвечу на какой-нибудь твой вопрос. Но только один.

– Мне от тебя ничего не нужн…

– Уверена? – перебил рыжий дух. – Значит, твои расспросы окружающих не несли тайного подтекста? Ты делала это без веской причины?

«Ты об этом еще пожалеешь, – подумала Кора. – Он тебя в покое не оставит»

– С чего мне верить тебе? – спросила она с вызовом. – Ты пытался меня убить!

– Не убить, а изящно перевести из одного агрегатного состояния в другое… Скажем так, я призрак слова. Если сказал – сделаю.

Врет.

А если нет? Она могла бы спросить про предыдущих смотрителей. Узнать, куда они делись, и как сбежать из этой западни. Он ведь и сам будет рад помочь. Гвидо ненавидит живых.

Вопрос был готов сорваться с языка, но вместо него она задала совершенно другой:

– Знаешь призрака лет пятидесяти, облаченную в грязные тряпки? Она еще обитает в комнате вместе с внуком или просто близким ей ребенком. Я хочу понять, как это возможно? То есть они вроде связаны, это я понимаю… Но тогда почему она его мучает и откуда такая власть, если они оба мертвы?

– Прозвучало больше одного вопроса, – Гвидо укоризненно покачал синеватым пальцем. – Но, так и быть, я отвечу. Ты меня удивила.

И он умолк, принявшись разглядывать узоры паутины на своей одежде. Молчание затягивалось. Кора нетерпеливо посмотрела на часы, стукнула каблуком.

– Ну?

– Что? – встрепенулся он. – Ах, да, старуха, которая никогда не выходит поболтать со мной, когда я к ней стучусь… Хочешь знать, как она удерживает при себе мальчишку? Ответ прост. Призраки склеиваются, если умирают одновременно и в одном месте. И разделить такую парочку сможет только отправка в загробный мир.

– Как же мне это сделать?

– Хм-м, дай подумать. Многих на земле удерживает некий крючок: невыполненное обещание, месть или какое-то другое сильное чувство. Пока прошлое тянет их вниз, они не покинут это место. Старуха продолжит издеваться над внучком, потому что это единственная известная ей вещь, и потому что они оба потеряны. Некоторые, знаешь ли, не могут смириться со смертью.

Его слова подтвердили ее страшнейшие опасения.

– Так не пойдет, – пробормотала Кора. – Значит, я не смогу помочь Диме, пока не узнаю, что терзает его пленительницу? Но она не станет со мной говорить. Как в таком случае быть?

Гвидо странно посмотрел на нее. Издал звук, который при большом желании можно было трактовать, как звонок будильника:

– Лимит исчерпан. Ты считать не умеешь или что? Один вопрос, не десять. Я не нанимался просвещать тебя по твоим же обязанностям.

– Все равно спасибо.

Кора слегка поморщилась, говоря это. Но воспитание обязывало благодарить за помощь людей (даже мертвых и неприятных). А призрак дал ей хорошую подсказку.

– Ага-ага. Иди, куда ты там шла.

Точно!

Кора ускорила шаг. Она уже опаздывала.

25

Лиза выглядела изумительно. Кора хотела высказать все, что думает о ней и ее поведении, но не смогла. Мама сидела у окна за столиком единственного приличного ресторана города, неторопливо листая меню, и казалась ослепительной. На загорелой шее блестел кулон, в ушах и на пальцах тоже были украшения. Одежда – вся новая и на вид очень дорогая.

– Солнышко! – воскликнула Лиза, вскакивая с места и махая рукой, как соскучившаяся по подружке школьница. Отдых явно пошел ей на пользу. Придал сил. Смущенная Кора позволила себя обнять и усадить за стол.

– Прости, ты, наверно, на меня так злишься. Я совсем растворилась в новых отношениях и забыла о материнских обязанностях. Как твои дела? Тебе нужны деньги?

– Нет, мам. Все хорошо.

– Ты говорила, что сломала телефон. Я взяла на себя смелость купить тебе новый, – с торжественным выражением Лиза выудила из сумки небольшую цветную коробочку. – Он идеально тебе подойдет. Продавец сказал – это лучший из лучших, а какая в нем мощная камера!

– Вау, здорово, – сказала Кора, растягивая губы в улыбке.

Ей было сложно правильно отреагировать. Возможно, основная причина крылась в том, что их последняя встреча происходила вечность назад. Тогда она еще не подозревала, что после смерти есть что-то большее, чем пугающее небытие, а сама Кора была обычным человеком, мечтающим не сойти с ума от скуки в провинциальном городе.

И Лиза это заметила. Сияние померкло.

Она расстроено прижала ладони к груди:

– Я знала… я так и знала, что не стоило уезжать. Что-то случилось, пока меня не было, верно? Неделю назад у тебя был расстроенный голос, я не могла этого не заметить.

Неделю назад меня пытался прикончить призрак, чуть не воскликнула Кора. Но вовремя прикусила язык.

– Стандартный тяжелый день в кафе, – отмахнулась она. – Клиенты не всегда бывают душками. Иногда к нам заходят парни, им нравится дразнить меня с Настей – другой девушкой, работающей в «Восторге» администратором. Ничего особенного.

Сказанное было чистой правдой. Кроме, разве что, совершенно номинальной должности Насти. Бедняжка выполняла роли абсолютно всех работников, какие только требовались в данный момент.

– Над тобой издевались? – ужаснулась Лиза. – Куда смотрит начальство? Я… я буду жаловаться!

– Забудь, это нюансы работы. Такое со всеми бывало.

– Нюансы, – неуверенно повторила она. – Хорошо, если так. Но ты не должна терпеть. Хулиганам надо показывать их место.

Кора решила перевести тему. Она хорошо помнила, как в детском садике противная Даша Косищева убегала в слезах после столкновения с Лизой, заявившей, что скормит такую пухлую невоспитанную девочку своим дрессированным питбулям, если она не перестанет обзывать Кору, называя ее Корнем Сониной.

«Сонина. Забавно. Единственное напоминание о покойном муже – фамилия, пронесенная через вереницу браков и разводов. Она всегда оставляла фамилию отца» – отрешенно подумала Кора. Это ли не доказательство любви?

– Павлуша сделал мне предложение, – вдруг сказала мама. И показала кольцо с белоснежным камнем, таким крупным, что ношение его могло сойти за средство самообороны.

– Ого!

Казалось, Лиза и сама стыдилась подобного богатства. Она заглядывала Коре в глаза, пытаясь отыскать там намек на возмущение или хотя бы недовольство.

– Знаю, что спешу, но я сказала «да». Через полгода мы поженимся. Я уже переехала в его дом.

– Быстрее обычного, – признала Кора. – Поздравляю.

– Это еще не все. Я много думала о нашей семье, о том, как она будет выглядеть. Возможно, стоит познакомить вас пораньше. Павлик… он хороший. Он тебе понравился.

– Уж надеюсь на это! – воскликнул кто-то рядом с ними. Лиза обернулась и вскрикнула.

Позади стоял высокий немолодой мужчина с букетом цветов и хитрой улыбкой на усатом лице. Коре он показался смутно знакомым. Должно быть, видела его по телевизору. Что-то о строительстве новой трассы или типа того.

– Надеюсь, я вовремя? – сказал мужчина.

– Павлуш, а что ты здесь делаешь? – слабым голосом спросила мама, казалось, гадая, многое ли тот услышал.

– Да вот хотел увидеть, с кем это у тебя тайная встреча. Не против, если я присяду? – спросил он у Коры. Та пожала плечами – как хотите. – Отлично. Кстати, давно хотел познакомиться с твоей дочерью. Прекрасная юная леди, прямо с обложек модных журналов. Что ж ты ее от меня прятала?

– Дочь? Нет, ты все неправильно понял…

– Слава богу, правильно, – спокойно прервал ее будущий супруг. – А меня еще пытались убедить, что ты тайком созваниваешься с другими мужчинами. К счастью для всех, частные сыщики легко доказали обратное. Неужели ты думала, что меня смутит наличие у тебя ребенка? Я что, похож на закомплексованного юнца?

– Эм, нет… Конечно, нет, милый!

Кора не удержалась и тихо фыркнула. Не похоже, чтобы внезапный гость злился или собирался бросать ее мать. Вся эта ситуация скорее его забавляла. А ее саму забавляло лицо Лизы – ошеломленное и совершенно запутавшееся.

– Будем знакомы, – сказала она, улыбаясь. – Меня зовут Кора.

– Знаю, – Он вернул улыбку. – А я Павел Сергеевич Шкат. Но ты можешь называть меня как душе угодно. Например, друзья зовут меня Дождем.

– А почему, если не секрет?

– Потому что деньги я трачу так же, как дождь воду, – и Павел Сергеевич гулко расхохотался.

Он вручил Коре цветы, поцеловал Лизу и заказал им всем по десерту. Пока девушка уплетала мороженое – в закрытом платье и перчатках было душновато, – он принялся болтать. О себе, о знакомстве с Лизой, о том, как сильно удивился, узнав о существовании падчерицы.

Расспрашивал Кору о работе и трудностях самостоятельной жизни. Он говорил, а Кора пыталась понять, нравится ли ей этот человек.

Вроде нравился. В нем было куда больше юмора, чем в предыдущих мужьях Лизы. А еще он не смотрел на Кору с брезгливой настороженностью, как смотрят на нелюбимую собаку, испачкавшую обивку дорогой машины.

После совместного завтрака Павел Сергеевич принялся настойчиво зазывать ее на вечеринку в честь будущей свадьбы.

– Скоро мы станем одной семьей, нам надо проводить вместе больше времени. Будет весело, соглашайся!

Кора кивнула, уточнив, что не будет ни с кем танцевать. Они ушли, и в тот момент Лиза выглядела заметно более оживленной, чем в начале знакомства. Все же ее мать была гибким человеком. Она с легкостью справлялась даже с самыми неловкими ситуациями.

26

Новый телефон оказался весьма кстати. Благодаря безлимитному интернету Кора узнала, что ее будущий отчим чертовски богат. Совладелец строительной компании, меценат и благотворитель, за чей счет содержали, в том числе и Дом молодежи.

Выгодная партия, чего скрывать.

Но Кора решила не торопиться с выводами. Вернувшись в общежитие, она сменила одежду, взяла блокнот и пошла рисовать. Так она надеялась отвлечься от дурных мыслей и привести себя в порядок.

Она застряла в беседке, пытаясь найти тот самый шнурок, раскрывающий мешок с вдохновением. Глаза устало скользили по листу бумаги. Пустота угнетала, напоминала о неудачах.

Сначала эта связь с призрачным домом, навязанная с особой жестокостью, а теперь еще и мальчик, которого она не могла спасти, так как не знала ничего о собственном предназначении и правилах, связанных с ним.

Выходило, что не только лист был пустышкой. Еще ей была сама Кора.

В такие моменты хотелось рвать и метать. Разбить о колено палитру, сломать кисти. Может даже завопить, топоча ногами как маленький ребенок. Собственные неудачи помноженные на безвыходное положение в итоге всегда давали взрыв.

А ведь Кора так легко смирилась с правдой. Просто нырнула в нее с головой. Загробная жизнь существует. Пускай не до конца понятная, но все же вот она – рядом, за стеной из серого кирпича.

Кора почувствовала, что тратит время впустую. Образа нет. Рука не движется сама по себе, заколдованная правильным сердечным ритмом.

Отложив карандаш, она немного посидела в тени ограды, наблюдая за работой муравьев, уцелевших после последнего визита Гвидо. А потом отправилась в Дом молодежи. Оставаться одной было невыносимо.

Антон Эргисович был рад ее возвращению.

– Давненько тебя не было. Давай, приземляйся на свободное место, – посоветовал он, жмурясь, как большой черный кот. – Сегодня мы говорим о разных техниках рисования…

Тим показал ей большой палец, а сидевшая за ним Злата уткнулась в мольберт и не поднимала глаза до окончания урока. Кора села и стала слушать лекцию вполуха. Она все еще надеялась, что с вдохновением к ней придет ответ.

Как помочь мертвому, если сама живая?

И что делать с озлобленным духом?

– Ты сегодня особенно задумчивая, – заметил учитель, когда лекция закончилась и все начали расходиться по домам. Перед Корой на мольберте было изображение – бесчисленные серые росчерки, которые она рисовала вместо положенного натюрморта. Он внимательно посмотрел на них. – Не пошла гулять с друзьями, хотя я слышал, как они тебя звали. Что-то стряслось?

Кажется, все сегодня решили осведомиться о ее состоянии.

– Я просто плохо высыпаюсь, – сказала Кора.

– Плохие сны? – участливо поинтересовался Антон Эргисович.

– Можно сказать и так.

Затем она вспомнила об амулете, висевшем у окна. И в голову закралась шальная мысль.

– Скажите, вы верите в приведения?

– Конечно. Моя бабушка с ними работает, – Кора удивленно подняла брови, и он хохотнул: – Она шаманка. Настоящая. Наша семья устала от долгих зим и пасмурного неба, и переехала сюда. Но бабушка продолжила работать по старой профессии. У меня даже есть изготовленный ею харсыхал. Это такой рукодельный оберег.

– И для чего ваш? – спросила Кора.

– Видишь узор в центре? Он изгоняет злые силы. Полезная штука.

– Наверно вы видели нечто, подтверждающее его необходимость? Иначе, зачем он вам.

Учитель не удивился ее напору. Даже не стал задавать наводящих вопросов, как это обычно делали взрослые, желая докопаться до истинных причин чужого интереса. Он просто кивнул.

– Было дело. В семилетнем возрасте я столкнулся с чем-то необъяснимым. Однажды ночью я проснулся и пошел на кухню перекусить. Надо сказать, ночи в ту пору были светлые, не то что сейчас. Вернувшись, я заметил, что в комнате что-то неуловимо изменилось. И я никак не мог понять – что именно. Но присмотревшись, все же нашел причину возникшей тревожности. Снаружи, на подоконнике кто-то стоял, – Антон Эргисович потер лоб. – А я говорил, что мы жили на пятом этаже? Я осторожно приблизился. Он был там, по ту сторону стекла, неподвижный, точно статуя. Его тень проникала внутрь, разделяя паркет на две части.

Кора попыталась себе это представить, и ее пробил озноб. Каково же было семилетнему ребенку?

– Однако самым страшным было даже не это. Не то, что ко мне каким-то образом забрался незнакомец, нет. Самое страшное: я мог видеть лишь ноги. Длинные и очень тонкие.

– Может, это были ветки или какие-нибудь колготки, упавшие с соседнего балкона?

– Нет. Я отчетливо помню грязные ступни на самом краю деревянного выступа. И пальцы, такие мерзкие, шершавые… Я замер, боясь пошевелиться. Меня парализовало страхом. Ноги не слушались, а горло свернулось в трубочку. А потом стало совсем уж не по себе – потому что я понял, где все остальное. Этажом выше жил пожилой мужчина, который вечно оставлял окна спальни распахнутыми. Старикам частенько бывает жарко, понимаешь?

Я подумал: «Длинный человек смотрит на него, смотрит прямо сейчас!». И закричал во все горло. За стенкой проснулись родители, в комнату забежал отец, включил свет, но, конечно же, ничего не увидел. Подоконник пустовал. А на следующее утро по дому разнеслась новость: умер Степан – тот самый старик, живший над нами. И я до сих пор уверен, что существо приходило за этим. Стоять в ночи. Смотреть на него. Ждать.

Кора зажмурилась. Услышанное пугало, но все же не особо сходилось с тем, что она видела и знала. Зачем мертвецам приходить к кому-либо? Зачем забирать с собой? Да и разве они на это способны?

– И что вы теперь думаете? Почему вам привиделась вся эта жуть? – спросила она. – Может, вы могли услышать хрипы старика сверху и дорисовать остальное в фантазии?

– Возможно, – легко согласился учитель. – Но кое в чем я уверен. Например, в том, что несколько месяцев не мог спокойно заснуть. Мне постоянно слышался скрежет обломанных ногтей о стеклянную перегородку. Казалось, что в окно пытается заглянуть тонкая безволосая голова.

– Что помогло?

– Моя бабушка. Она единственная, кто мне поверил. Она сделала харысхал и сказала, что так бывает, у некоторых детей особая чувствительность к незримому миру. С возрастом она проходит, а пока я должен взять талисман, и все пройдет: я стану невидим для них, а они – для меня.

– Хорошая у вас семья.

На какое-то время в опустевшем классе повисла тишина. Антон Эргисович собирал оставленные учениками наброски натюрморта с грушами и складывал их в специальную папку. Когда Кора пошла на выход, он окликнул ее еще раз:

– Постой. Очевидно, что тебе сейчас не помешает дополнительная… эм, поддержка. Возьми.

Он снял харысхал с гвоздика и протянул ей. Она покачала головой, но учитель не стал слушать. Подошел, накинул ремешок на шею и повторил:

– Хороший сон – залог долгой жизни. И не спорь.

27

Работа в кафе превратилась в зацикленную пленку, состоящую из сценок заварки кофе, подачи десертов и попыток вернуть напарницу на землю. Настя пребывала в какой-то странной эйфории. Она забывала заказы и постоянно опаздывала. Кора заметила, что теперь периодически смотрит в ее сторону – не делает ли та очередную ошибку?

Но лезть с вопросами не хотелось. У Коры было полно своих собственных проблем. Все ее свободное время занимало изучение общежития. Например, она заметила, что может влиять на его пространство силой воли; это было как-то связано с ее статусом.

Стоило пожелать, и в лампочках загорался свет. Вопреки графику шла горячая вода, появляясь из пустоты в шланге душевой. Это было странной фантасмагорией, хоть и не страннее того факта, что она жила среди мертвых.

Выдалась редкая ночь, когда Кора решила остаться в постели. Она переоделась, легла и моментально отключилась… Как вдруг ее словно ударили прямо в мозг. Резкий хлопок, вызвавший в черепе эхо.

«Ах ты, гадкий мальчишка!»

Она сразу поняла, что происходит. Прямо в ночной рубашке выбежала в коридор, мысленно приказывая общежитию не путать ей дорогу. На первом этаже было тихо. Несколько серебристых духов висели под потолком, тихо беседуя и пуская губами кольца полупрозрачного дыма. Увидев Кору, они испуганно втянулись в стену. Девушка не обиделась; после опросов ее многие сторонились.

И вот она вновь стояла у места, где случилась ее первая стычка с безумным призраком. За безликой дверью скрывался целый мирок, принадлежавший лишь двоим – старухе и ее внуку. И Коре надо было попасть внутрь. Но как?

Она еще никогда не вламывалась в чужие комнаты, не было такой необходимости. Кора прислушалась – продолжаются ли крики? Нет, тихо.

Она дернула ручку, потянула на себя, но дверь не поддалась. Что-то блокировало ее попытки войти. Девушка с силой постучала, одновременно пытаясь уловить малейший звук по ту сторону двери. Никто не ответил.

Оставалось одно. Кора не делала так раньше и не была до конца уверена в своих силах, но все равно решила попробовать. Она потянулась к замочной скважине. Прижала подушечку большого пальца к отверстию, чувствуя прохладный воздух, струями вырывавшийся наружу. Надавила.

Перед глазами возник механизм замка: куча шестеренок, штифтов и пружин. Но они были как будто нематериальны, их не существовало в том мире, где существовала сама Кора.

Тогда она послала туда мысленный импульс. Палец на скважине начал медленно проворачиваться вбок. Раздался неслышимый уху щелчок, и дверь распахнулась, ослепив девушку белым сиянием, вырвавшимся из заточения.

– Прячься.

Кора открыла глаза.

– Что…

Она лежала на вытертом грязном паркетном полу, а из-под стола на нее смотрел худенький мальчик. С прошлой встречи Дима еще сильнее выцвел. Стал похож на кусочек старой газеты.

– Где мы?

Она огляделась по сторонам.

Ее перенесло в чью-то неубранную гостиную. Здесь за окном всегда алело закатное солнце. Сбоку возвышался монструозный старинный буфет, заставленный тарелками и фарфоровыми фигурками поросят в балетных пачках. Один из них смотрел прямо на Кору знакомыми голубыми глазами. Такие же были у Гвидо.

На тумбочке стоял пузатый телевизор, укрытый кружевной салфеткой. Повсюду висели выцветшие портреты. Пока Кора приходила в себя, Дима быстро накинул на уголок между столом и диваном шерстяной плед и переполз туда.

– Прячься, – прошептал он одними губами. – Или она тебя найдет, – и закрылся.

Кора ощутила, что рядом есть кто-то еще. Если не в соседней комнате, то ближайшей плоскости – со злостью шаркает ногами, ругается под нос. Рыскает.

Она подползла к убежищу Димы и пролезла под импровизированным пологом. Внутри закутка было тесно. Мальчик дрожал, его серое лицо было крапчатым из-за пробивающегося сквозь дырки пледа солнечного света.

– Как ты сюда зашла? Это наш дом, не твой.

– Я смотрительница общежития, – повторила Кора, хмурясь. – Мне положено попадать туда, где я нужна.

– Зря. Баба только сильнее разозлиться, будет кричать и… вразумлять, – Он потер щеку. Этот жест вызвал в душе Коры бурю эмоций.

– Она ударила тебя? Опять?

– Не кричи. Ты выдашь мое пиратское логово.

– Хорошо-хорошо, но ты должен рассказать мне, почему твоя бабушка злится? Что с вами случилось?

Казалось, Дима не хочет отвечать на ее вопросы. Он тоскливо пожевал губы, посмотрел сквозь прорехи наружу. Поежился.

– Ничего. С нами ничего не случилось. Она всегда такая. Говорит, мы в опасности: за нами следят соседи и правительство, и они постоянно хотят причинить нам вред.

– Она объяснила, почему?

– Мы особенные, – прошептал он.

– Ладно, я поняла, – Кора кивнула. – Последний вопрос: где твои родители, твои мама и папа? Они еще живы?

– Всегда были только мы с бабой.

Дима осекся.

Что-то изменилось. Они были в гостиной не одни. Затаив дыхание, девушка и мальчик прислушались к нарастающему шарканью. Старуха приближалась, подволакивая одну из ног. Она то бормотала себе под нос, то начинала жутко кашлять. Этот звук терзал барабанные перепонки.

Потом Кора увидела, что столб света, в котором танцевали золотистые пылинки, разделил сгорбленный силуэт. Старуха явилась.

Сегодня она выглядела еще более мерзко; точно существо, которому надоело таиться за стенкой шкафа, и оно наконец решило выползти. Волосы неопрятными сосульками обрамляли высушенную голову, а ввалившиеся темные глаза двигались по совсем уж странной траектории. Будто независимо друг от друга.

Узловатыми пальцами она стала перебирать безделушки на полках. В тонком горле тем временем что-то щелкало и хрипело: «Гхсссс, гхыыссс».

«Ей же не нужно дышать, – ужаснулась Кора, – так почему она издает такие звуки?»

– Где же этот дурной мальчишка? – пробормотала старуха вслух.

Дима вжался в стенку.

– Паразит неблагодарный, опять прячется… никакой благодарности за годы заботы и воспитания. Все здоровье мне угробил, кха-кха…

Ее голос звучал так недовольно и обиженно, что Кора не утерпела. Какая же глупость! Она – взрослый дееспособный человек, а прячется за кроватью вместе с маленьким ребенком.

Она потянулась, чтобы выйти из укрытия, но Дима схватил ее за руку.

– Не надо, – прошептал он. – Убьет.

Кора покачала головой. Обычный призрак не мог причинить вред смотрителю, только напугать или несильно ранить. На крайний случай у нее с собой была припасена солонка и кулон-харысхал – гарантированный способ унять даже самого буйного духа.

И тут с них плед сдернули.

Старуха с ужасом уставилась на две съежившиеся фигуры, прятавшиеся в закутке.

– Уже в доме, – прохрипела она. – Я знала, знала… пришли за Димой, за внуком моим…

– Все не так, – воскликнула Кора, вскакивая на ноги. – Послушайте, я могу помочь, только выслушайте меня!

– А-а-а-а-а-а!

Старуха завыла и принялась яростно выдирать себе волосы. На ее губах возникла пена.

– Уже в доме, в моем доме-е!

– Баба, не надо! – Дима бросился к ней, пытаясь остановить самоистязание. Старуха отбросила внука в сторону, как пушинку, и кинулась к Коре. Скрюченные пальцы с обломками ногтей скользнули в опасной близости от девичьего лица.

– Убью!

Кора увернулась, отбежала и вытащила из-за пазухи пушистый харысхал. Выставив его перед собой, скороговоркой произнесла:

– Я просто хочу помочь. Вы, похоже, не понимаете, где находитесь. Это общежитие призраков, понимаете? Вы умерли! Если вы это не осознаете, то так и останетесь здесь заперты! Навечно!

– Баб Валь, она права, – расплакался Дима.

– Не-ет! Не видишь, она пытается забрать тебя у меня? Это заговор. Они хотят, чтобы ты так думал, они уже проникли тебе в голову, – Старуха затряслась от ужасного осознания. – Но я все исправлю. Да, исправлю.

Она уперлась в Кору горящим взглядом. Вытянув перед собой руки, с жутким воем полетела вперед. Вопреки всем ожиданиям амулет не сработал. Обезумевший дух сбил девушку с ног и завис над ней параллельно полу.

– Про-о-о-очь!!! – проорали Коре в лицо.

Поверхность ковра расступилась – и она начала падать. Но вместо того, чтобы стремительно рухнуть вниз, она вылетела в коридор общежития с мощным порывом ветра. Дверь тут же захлопнулась и будто бы начала прорастать в стену.

– Переговоры явно не твой конек, – прошелестели из каморки под лестницей.

Гвидо не спал, бдительно отслеживая ее провалы. Но глядя на замурованный проход, Кора внезапно поняла, что не собирается сдаваться. Талисман учителя не сработал, и это значило два возможных варианта: или он фальшивка, или призрак старухи не так прост.