Текст книги "Пробел в биографии"
Автор книги: Анна Дашевская
Жанр: Городское фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Глава 5
Завтракали Лавиния и Марджори на кухне, попытки устроить парадный вынос нескольких бутербродов и омлета в малую столовую хозяйка решительно пресекла.
Когда она спустилась вниз, за столом обнаружилось новое лицо: за столом возле окна сидела с чашкой кофе немолодая дама. Ну да, именно дама, по-другому назвать её не получалось – белоснежные волосы, уложенные в строгую причёску, чёткий профиль, отглаженное светло-синее платье. На мгновение коммандер почувствовала некоторую неловкость от того, что по своим коротко остриженным волосам попросту провела пятернёй, а белую рубашку разгладила щелчком пальцев и, кажется, немного подпалила. Ну, чуть-чуть подпалила, на рукаве, а он всё равно закатан. Так что никто ничего не увидит.
– Доброе утро, ваша милость! – поприветствовала её мадам Тома. – Сейчас омлет ваш поспеет, пару минуточек! А пока познакомьтесь вот, это наша тётушка София, выздоровела она, слава святой Бригите!
– Доброе утро, – дама склонила голову. – София Бертело. Я уже ухожу, прошу прощения, что помешала.
– Нисколько, мадам Бертело! Задержитесь, прошу вас, надо же нам познакомиться. Собственно говоря, я собиралась вас искать, у меня есть к вам несколько вопросов…
– Ну, искать меня не нужно, я далеко не ухожу, – мадам Бертело улыбнулась и встала, чтобы отнести чашку к раковине, и тут стало видно, что она довольно сильно хромает. – Я буду в саду, госпожа Редфилд.
Лавиния ела омлет, пила кофе и размышляла: об этой женщине говорила Луиза, и говорила с немалым уважением, это раз. Дальше, София Бертело была магом. Трудно понять по ауре, что именно с ней произошло, да и какой стихией она владела, но это случилось довольно давно. Чаще всего выгоревшие маги очень быстро уходят, схлопнувшийся внутренний резерв – штука мучительная, а ведь они ещё и помнят, каково это, {уметь}. И попросту съедают себя сами.
Но мадам Бертело – другой случай, это Лавиния разглядела. И это – два.
Есть ещё и пункт три: она была знакома с Клодом, и знакома давно. Жила рядом, делала какую-то посильную работу, разговаривала, возможно, где-то помогала советом… Вряд ли ей известно, где Тезье провёл те самые полгода, о которых пока ничего узнать не удалось, ну, а вдруг? Не спросишь – не скажут.
Она отодвинула тарелку.
– Спасибо, мадам Тома, омлет у вас выше всяких похвал. Даже у королевского повара не всегда такой получается!
Кухарка довольно усмехнулась и отвернулась к плите.
– Марджори, на тебе по-прежнему библиотека. Я рассчитываю вернуться к обеду, но…
– Даже если ты вернёшься к завтрашнему ужину, я всё ещё буду в библиотеке, – пропела секретарша. – Там, знаешь ли, масса интересного!
София Бертело была в той самой беседке, где вчера вечером коммандер беседовала с капитаном стражи. На пальце левой руки у неё сидела какая-то небольшая птичка и пела, точнее, издавала довольно однообразную, но приятную для слуха трель. Ветка яблони прошуршала, задев за руку Лавинии, и птица вспорхнула, чирикнув напоследок что-то неодобрительное.
– Вы хорошо знали Клода Тезье? – спросила Лавиния, решив не тратить время на предварительные реверансы.
София пожала плечами.
– Мы даже самих себя не знаем хорошо. Что уж говорить о других? Я живу в этом доме более десяти лет… Кстати, если вы собираетесь меня выгнать, предупредите, пожалуйста, накануне, я поищу место в деревне.
– С какой бы стати? Что, кто-то отзывался обо мне, как о дурно воспитанной… э-э-э… неразумной женщине?
– Нет, но всё же… Я бесполезна, я занимаю комнату в доме для прислуги, я ем и пью.
– Ещё добавьте, что расходуете туалетную бумагу. Вопрос закрыт, мадам Бертело, не будем тратить ваше и моё время. Итак…
– Итак, вы пытаетесь разыскать того, кто положил в карман Клоду амулет, усиливающий сердечную деятельность.
Брови Лавинии взлетели.
– Амулет, усиливающий сердечную деятельность? – повторила она. – Мы считали, что он должен был её нарушить!
– Мы – это?…
– Капитан Кальве из городской стражи, доктор Нильсен и я.
– Вот как… Ну, вы – боевой маг, как я понимаю, так что с целительством у вас особой дружбы нет. Кальве не маг, хотя сыщик, как говорят, хороший. Но вот Нильсен… Он маг-медик, и не должен был, просто не мог не опознать стимулятор Бейнбриджа!
– Нильсен его не видел. То есть, его не видел никто, мы лишь предположили разрыв сердца как следствие воздействия магического предмета на здорового – относительно здорового – человека. Погодите, – Лавиния нахмурилась. – Вы были магом-медиком?
– Я была магом-кардиохирургом. А потом случилась вспышка багровой лихорадки в Сиаме, и я вместе с коллегами отправилась туда. Перегорела и осталась без магии.
– Но…
Тут мадам Бертело вытянула вперёд руки. Пальцы её мелко дрожали.
– Одно из последствий выгорания, – сказала она. – Так что максимум, что мне доступно – удержать в руках ложку, ну, или вот птичку, но никак не скальпель, – замолчав, София разгладила платье на коленях, потом тряхнула головой. – Получается, что история ещё запутаннее, чем я предполагала.
– Вероятно, да. Обменяемся впечатлениями?
– Дело в том, что стимулятор Бейнбриджа – это артефакт, не амулет. Он не может быть одноразовым по определению. Срок его действия примерно десять лет, выпускают обычно в виде медальона и носят так, чтобы он касался кожи груди. Пробовали сделать браслеты или кольца, но это было неудобно.
– Мы предполагали, что предмет был одноразового воздействия и самоуничтожился. Рассыпался в пыль или, возможно, просто стал неопознаваемым. Монетка, кольцо, камень… Если всё так, как вы говорите, значит, его кто-то забрал.
– Думаю, да. Конечно, я довольно давно не работаю…
– Багровая лихорадка в Сиаме – это же почти двадцать лет назад?
– Да, девятнадцать. Так вот, последние разработки в области медицинской артефакторики прошли мимо меня, но я не думаю, чтобы стимулятор сделали одноразовым. Это не имеет смысла. Так что да, полагаю, вы правы. Его кто-то забрал.
– Вот Тьма! – Лавиния сжала кулаки. – У меня была тень надежды, что мы все ошиблись, и Нильсен просто не отследил проблем со здоровьем Клода Тезье. Теперь и тень эта растаяла. И что хуже всего, это был кто-то свой, там, в винограднике.
– Да, госпожа коммандер, это был кто-то свой. Чужие здесь не ходят.
Вытащив из кармана коммуникатор, Лавиния пробормотала сквозь зубы:
– Кто бы знал, как я это не люблю, пользоваться знакомствами! – и ткнула пальцем в экран.
После пятого повторения навязчивой мелодии экран осветился, и на нём появились круглые щёки, нос картошкой, серые въедливые глазки и главное – рыже-седая борода, заплетённая в три косы.
– Ну? – ласково спросил обладатель бороды.
– Доброго вам дня, уважаемый мастер Ван Дер Гакль! – поздоровалась Лавиния.
– А, госпожа Редфилд! Давненько мы вас не видели, не слышали. Что, опять надо разобраться в древнем неработающем артефакте?
– Нет, дорогой Хорус, на сей раз проблема как раз в новейшей разработке.
– Да? – спросил гном настороженно. – И какой же? И сколько экземпляров вам надо? Сразу предупреждаю, больше пяти дать не могу!
– А вдруг я попрошу что-то, чего у вас найдётся шесть? Или даже семь? – рассмеялась Лавиния.
– Да ну вас, – гном надулся, поняв наконец, что над ним подшучивают.
Впрочем, это оказалось ненадолго, потому что коммандер заговорила всерьёз.
– У нас есть подозрение, что для убийства был использован артефакт… Как он называется, мадам Бертело? Стимулятор Бейнбриджа, вот! Ваша разработка?
– Наша, – кивнул мастер Ван Дер Гакль. – Неужели для убийства? Какая… низость!
– Именно так. Хорус, мне нужны все возможные данные по этому артефакту, полностью. Даже те, о которых вы не говорите пользователям.
– Не дам, – твёрдо ответил гном, так что обе дамы поняли: действительно не даст. – Нужны данные – приходи и здесь с ними работай.
– Побойся Великой матери, Хорус, что я понимаю в медицине?
– Ну так возьми с собой кого-то, кто понимает!
И экран погас. Глава Гильдии артефакторов Дании и Норсхольма, почтенный мастер Хорус ван Дер Гакль отключился, не попрощавшись.
– М-да… – Лавиния постучала пальцами по столу, потом взглянула на Софию Бертело. – А ведь придётся вам достать из сундука жакет потеплее и отправиться со мной в столицу северного королевства.
– Не шутите так, – София поджала губы. – Куда мне отправляться, я инвалид и с трудом дохожу от кровати до кухни.
– Во-первых, я не предлагаю вам идти туда пешком или добираться на попутных собачьих упряжках. Мы мирно и цивилизованно войдём в портальное окно в Арле и выйдем из него в Христиании. Во-вторых, скажите-ка мне, а почему вы, получив серьёзную магическую травму на государственной службе, не обратились в госпиталь?
– Я обратилась, – пожала плечами мадам Бертело.
– И?
– И мне сказали, что каналы почти полностью разрушены, сделать ничего больше нельзя. Я и ушла.
– Угу… Гордая, значит… Ладно, я не стану спрашивать о ваших взаимоотношениях с родственниками, но какого Тёмного вы, оставшись без средств к существованию, не пришли в магический совет? А если не помогли в городском – в королевский? В конце концов, к нам, в Службу магбезопасности? Луиза рассказала мне о ваших… приключениях, не знаю, можно ли ей верить?
– Верить ей безусловно можно, Луиза исключительно правдива. Но госпожа Редфилд, я же уже не маг, кто бы стал меня слушать в совете?
Язык Лавинии, практически без всякого её участия, выговорил несколько сложносочинённых словосочетаний из числа тех, которые неопытный боцман записывает за старшим товарищем и потом зубрит ночами. Иначе говоря, госпожа Редфилд выругалась так, что с соседней яблони свалилась ворона.
– На первом же учёном совете в Коллеже Сорбонны внесу предложение давать курс юриспруденции студентам всех специальностей! – зло сказала коммандер. – И буду накладывать вето на все их решения, пока со мной не согласятся! Как можно, как можно настолько не знать свои права?
Дождавшись, пока буря утихнет, мадам Бертело кротко спросила:
– А что, я и в самом деле могла так поступить?
Горько вздохнув, Лавиния ответила:
– Должны были! Хорошо, значит, делаем так: я сейчас отправляюсь в Жансон, переговорить с бывшими сослуживцами Клода. Вернусь, я думаю, часа в три-четыре, и сразу поедем в Арль. Моя секретарша сообразит, что вам нужно взять с собой с учётом погоды в Дании и Норсхольме. В Христиании мы переночуем, потому что с гильдейскими за пару часов не разберёшься, и завтра вернёмся в Арль. Так что как минимум возьмите с собой зубную щётку. Впрочем, можно и не брать, думаю, Гранд Отель предоставляет и такую услугу. Я хотела ещё вас расспросить о Луизе Камуан поподробнее, но это вечером, после ужина.
Не сходя с места, она открыла портальное окно и исчезла в нём.
София Бертело осталась в беседке, пытаясь отдышаться.
* * *
Марджори оказалась на кухне. Она пила кофе, ела печенье и болтала с мадам Тома о кошках. Лавиния прислушалась, стоя за дверью, и покачала головой – ну да, именно о кошках! Предмет разговора оказался тут же, на соседнем с Марджори стуле. Полосатый кот вытянул заднюю ногу и сосредоточенно её вылизывал. Когда Лавиния вошла, кот оторвался от своего занятия, смерил её взглядом, спрыгнул на пол и ушёл важной походкой.
Коммандер заняла нагретый стул и сказала:
– Мадам Тома, а налейте мне тоже чашечку кофе, пожалуйста!
– Через час обед, – сурово ответила кухарка.
– Не-а, я сейчас ухожу. У меня два допроса, потом я вернусь и снова уйду до завтра.
– Куда это?
– В Христианию, выяснились всякие интересные вещи об артефакте, буду трясти Гильдию на предмет подробностей.
– Опять голодная будете шастать да куски хватать, – пробормотала кухарка и отвернулась.
Пожав плечами, Лавиния посмотрела на секретаршу.
– В библиотеке что-то есть?
– Кое-что нашла, – туманно ответила та. – Не совсем то, что искала, но… Пойдём, потрать три минуты, посмотри.
Госпожа Редфилд сунула в рот сразу две печенины, запила последним глотком кофе из чашки Марджори и встала, отряхивая руки.
– Пошли.
Библиотека была закрыта на два замка, обычный и магический; Лавиния одобрительно кивнула головой.
– Запирающий амулет ещё работает, или надо зарядить?
– Ну, если ты сегодня ещё вернёшься, то должно хватить, если прямо отправишься в Христианию, то лучше зарядить.
– Вернусь, но на минуту. Показывай, что нарыла.
– Нарыла я часть архива по аналитической деятельности Тезье. Примерно с семьдесят пятого по восьмидесятый год.
– Старьё.
– Ну, в общем, да.
– И какое впечатление?
– Во-первых, он не работал ни с чем незаконным. Никаких заказов от ночных королей и иной незаконопослушной публики. Зато есть несколько разработок для твоих любимцев Контарини…
– Век бы их не видеть!
– Да-да, и я сразу поверила! Есть расчёт для концерна «Даймлер-Бенц» по новым моделям экипажей, для винодельческого хозяйства «Тио Пепе» по расширению площади виноградников…
– То есть, всё законно?
– Абсолютно! Более того, собственно расчётов там нет, только задача и результат, без решения. Если условия изменятся, то им нужно будет искать нового аналитика и начинать всё с начала.
– А более поздние заказы ты не нашла?
– Пока нет. Но, если остальное спрятано по той же системе – потайное отделение в книжном шкафу – то найду к вечеру.
– Ладно… – Лавиния задумчиво потёрла нос. – Слушай, а ты не поняла, работу выполнял Клод один или вместе с Луизой Камуан?
– Не знаю, с Луизой ли, но исполнителей двое. По почерку видно. Предвосхищая твой вопрос – одни и те же, только первые года три Тезье был один, а потом к нему присоединился помощник.
– Пока всё сходится… Хорошо, спасибо! Я поговорю с друзьями Клода и вернусь.
– Помощь тебе не нужна? – Марджори посмотрела просительно. – А то лето кругом, Провенс, лаванда цветёт, а я тут пыль глотаю.
– Хм… Ну хорошо, пошли вдвоём. Действительно, выгуляю тебя по полям и виноградникам, только потом не жалуйся, что устала. Только подожди, нужно ещё с Луизой связаться.
Она коротко сообщила по коммуникатору, что найдена лишь часть архива, поэтому госпоже Камуан придётся запастись терпением. Та ответила страдальческим вздохом, но госпожа Редфилд железной рукой отключила связь.
Вздыхать – это не к ней!
* * *
Увы, Жак Дюфло, заместитель начальника городской стражи города Жансон, ничем не смог помочь. Он отлично помнил, как работал под началом Клода Тезье, мог без запинки назвать тогдашних сослуживцев, перечислить дела, которые на его долю доставались, даже нескольких городских нарушителей спокойствия по именам вспомнил… Но вот что именно рассказывал Тезье о нескольких месяцах между увольнением из Легиона и возвращением в Жансон, из головы капитана Дюфло вылетело напрочь. Как он ни морщил лоб и ни чесал в затылке, ничего в памяти не всплывало.
Наконец капитан сдался и развёл руками.
– Уж простите, госпожа коммандер, а только не говорили мы об этом. Клод вообще молчун был, ребята и похохмят, и о бабах поговорят, а он только глянет – все и затыкаются.
– Что ж с вами поделаешь, – Лавиния встала. – Если что-то придёт в голову, дайте знать.
– Непременно, госпожа коммандер!
– Скажите ещё вот что, с Камуаном вы общаетесь по-прежнему?
Дюфло помрачнел.
– С ним я и тогда не дружил, и потом не стал. Да и не по чину мне было, я только в стражу пришёл, а Камуан уже начальником был. Какая ж тут дружба? А сейчас и вовсе он на винограднике своём живёт бирюк бирюком, в город если раз в месяц приедет, так мы всё равно его не видим, он сюда не захаживает.
– Вот как? И он всегда такой был, или это с возрастом началось?
Но капитан лишь развёл руками и повторил:
– Не скажу, госпожа коммандер, не скажу.
Когда они вышли из здания городской стражи, Марджори сказала задумчиво:
– Ты заметила, как у них тихо?
– В смысле? – Лавинию сбили с мысли, и она нахмурилась.
Секретарша терпеливо повторила:
– Что ты обычно слышишь, когда входишь к стражникам?
– Что там служат мужчины! – коммандер фыркнула и остановилась, прищурившись. – Погоди, там не было нормальных звуков! Смеха, болтовни, ругани, разговоров о предстоящих дежурствах, жалоб на жену, тёщу, нехватку денег или тесный дом…
– Ага.
– И что, по-твоему, это значит?
– Они чего-то ждут, по-моему, – Марджори оглянулась на стоящего у дверей с трубкой в зубах стражника – колоритного, со шрамом во всю щёку, и помахала рукой.
Курильщик сплюнул и отвернулся.
– Видишь? Как минимум, он должен был ухмыльнуться. Я ведь ещё не так плохо выгляжу, чтобы от меня мужчины отворачивались? – и Марджори с беспокойством погляделась в сияющую витрину кондитерской.
– Определённо, не так… – Лавиния остановилась. – Вот, пожалуй, как мы сделаем…
Через десять минут от главной городской площади отъехал экипаж с гербом города Жансона, ласточкой, держащей в клюве веточку лаванды. В экипаже сидела Марджори, а Лавиния пила кофе в той самой кондитерской.
Кофе был хорошим, а вот пирожное – слишком сладким. Ну, или ей так показалось.
На дорогу и разговоры она отвела подруге полчаса: если за это время Марджори не выкачает хоть какие-то сведения из сержанта, сидящего за панелью управления, значит, придётся ждать, пока нарыв лопнет. На полчаса кофе точно не хватит… Со вздохом госпожа Редфилд попросила у хозяйки кондитерской ручку и бумагу – не пользоваться же пространственным карманом на глазах у изумлённой публики! – и стала писать своему другу и начальнику Жан-Клоду Равашалю, главе Службы магбезопасности. Её интересовало несколько вопросов, и их нужно было уместить в короткую записочку, какую может донести до Лютеции магвестник. Во-первых, были ли на протяжении последних лет случаи использования медицинских амулетов для преступных целей? Во-вторых, что известно о маге-медике Свенгорде Нильсене? И наконец, было бы хорошо, если бы Равашаль посадил кого-нибудь внятного изучить досье на служащих городской стражи города Жансона, причем запрошенное не из Арля, а из столицы региона, из Массалии. Ей, Лавинии, хотелось бы узнать из этих досье, кто в городской страже является неформальным лидером и что он собою представляет.
Ручка оказалась, ясное дело, не магической, к тому же довольно паршивой. Мелко писать не получалось, Лавиния шипела и злилась, и таким образом очень удачно убила те самые полчаса. Наконец она отправила магвестник, расплатилась за кофе и нетронутое пирожное, вышла из кондитерской и свернула в тихий пустынный переулочек. Портальное окно по маячку, поставленному на Марджори, открылось без труда, и коммандер шагнула вперёд.
Экипаж городской стражи уже укатил. Марджори сидела на здоровенном валуне и грызла травинку.
– Ну что, удалось разговорить стражника? – нетерпеливо спросила Лавиния. – Что у них происходит?
– Кое-что удалось, но мало, – поморщилась секретарша. – Надо обдумать.
– Мне нужно что-то знать перед разговором с Этьеном Камуаном?
– Если что, я включусь в разговор. Нет, правда, ничего такого, что бы повлияло на его к нам отношение. Кстати, что нам будут рады – не жди.
– Я и не жду, – буркнула Лавиния, и дёрнула за шнурок колокольчика.
Где-то в глубине за воротами раздался звонок, но открывать никто не спешил.
Коммандер дёрнула ещё раз, повернулась к воротам спиной и осмотрелась. Кругом простирались виноградники. Лозы, вьющиеся по подпоркам, зелёные крупные листья, проглядывающие между ними совсем ещё незрелые грозди… Ряды были ровными, и даже ей, ни разу в жизни даже не пробовавшей работать на винограднике, было понятно: ухаживают за этой землёй, как за любимой женщиной.
Развернувшись, она поглядела на ферму. Ограда, сложенная из булыжников, явно очень старая; деревянные ворота, окованные железом, и узкая калитка в них; за оградой виднеются кроны деревьев, а дальше красная крыша дома.
Смерив ограду взглядом, Лавиния сказала задумчиво:
– Я, конечно, могу припомнить заклинание левитации и попасть туда, в сад.
– Ну так?
– Но пока ещё надеюсь просто поговорить с хозяином. Вежливо поздороваться, просто задать несколько вопросов и не менее вежливо попрощаться.
Судя по тому, что после этих слов калитка отворилась, хозяин всё сказанное слышал.
– Ну, начинайте, – сказал он, меряя взглядом двух стоящих перед ним немолодых женщин.
– Добрый день, – Лавиния поздоровалась, как и обещала. – Я – коммандер Редфилд из Службы магбезопасности, это госпожа Марджори Олесунн, мой секретарь. Я хотела бы задать вам несколько вопросов по расследуемому сейчас делу.
– Хм, вот как? Давненько я не слышал этих слов. Ну что ж, проходите, – с этими словами он распахнул пошире калитку и отступил на шаг назад, сказав негромко, – Неро, место. Не трогать.
Громадный чёрный пёс зевнул, показав клыки не хуже медвежьих, и улёгся за землю в тени куста. Впрочем, Лавиния была более чем уверена, что по сигналу хозяина пёс кинется без лишнего гавканья и прочих предупреждений.
Этьен Камуан выглядел ровно так, как и должен выглядеть стражник на пенсии – невысокий, какой-то весь кряжистый, словно старая олива; седые волосы острижены так коротко, что даже и не понятно, лысина там, или парикмахер перестарался. Лицо загорелое, вокруг глаз морщины от привычки щуриться на солнце, уши прижаты, словно у боксёра, да и нос явно был сломан, а потом не выправлен вовремя.
В дом их приглашать хозяин не стал – провёл на террасу, махнул рукой на стулья, стоящие у круглого старого стола, и сел сам.
– Итак?
– Мы представились, – сказала коммандер. – Будьте любезны, представьтесь и вы.
– Ну, вы же знаете, куда шли и пришли?
– Ну мало ли, – пропела Марджори. – Может, вы хозяина убили…
– И съели, – неожиданно добавила Лавиния.
Несколько мгновений царило молчание, потом все трое расхохотались, да так, что пёс гулко гавкнул, поднялся и пришёл к хозяину. Тот потрепал его по голове, покрутил головой и сказал уже вполне нормально, без подковырки.
– Ладно. Я Этьен Камуан, бывший начальник городской стражи, бывший житель Жансона, бывший… А, да практически всё – бывший. Вот виноградник остался. Документы могу принести.
– Не надо, я и так знаю, что вы не врёте.
– Маг, значит?
– Маг.
– Ну, спрашивайте.
– Вы знаете, что двадцать пятого июня было найдено тело Клода Тезье?
– Знаю, – ответил Камуан неохотно, глядя куда-то в сторону. – Просветили уже. Сердечный приступ, мол. Только я не верю, имейте в виду, не тот он был человек…
– Это было убийство, – перебила его госпожа Редфилд.
– Да?
– Да. Хитрое убийство при помощи артефакта. Сердечный стимулятор Бейнбриджа, замаскированный под что-то обычное, что Тезье постоянно таскал с собой.
– Вот значит как, потому и магбезопасность расследует?
– Не только. Клод на меня работал, и я не уеду из Провенса, пока не узнаю, кто это сделал.
– Ладно, спрашивайте.
Начала коммандер с обычных, стандартных вопросов: каким был Клод, как им работалось вместе. И ответы были обычные, точно так же, как и все до него, Камуан сказал, что человеком Тезье был хорошим, даже отличным, а сыщиком – и того лучше. Вдохновившись, даже рассказал о паре раскрытых ими совместно дел, впрочем, аккуратно, не раскрывая имён. Лавиния слушала, в нужных местах кивала, Марджори записывала в блокноте. Хозяин дома, слегка расслабившись, предложил им домашнего вина. Вино было хорошим, просто превосходным, и мнение Лавинии об Этьене Камуане улучшилось ещё на пару пунктов. Словом, просто идиллическая картинка, вот только не стоило ради неё уезжать из Жансона. Госпожа Редфилд выжидала подходящего момента, ну, и дождалась, конечно.
Этьен прервал рассказ о том, как чётко работала городская стража десять лет назад, отпил ещё глоток вина, и Лавиния попросила:
– Расскажите мне о его работе аналитика.
Нет. он не поперхнулся, вино было и правда хорошим. Допил всё, что было в стакане, и проговорил:
– Ничего не знаю.
– Знаете, – кивнула коммандер. – Может быть, из оставшихся в живых именно вы знаете обо всём лучше всех, бывшая жена не в счёт – кстати, вы с ней родственники?
– Дальние, – Камуан сжал челюсти так, что у него уши шевельнулись, потом глубоко вдохнул, выдохнул и проговорил уже совершенно спокойно. – Действительно, дальние, её отец был внуком моего двоюродного дяди.
– Большую часть документов по этим аналитической работе Клод хранит в библиотеке поместья, и мы их нашли, – сказала Лавиния; секретарша метнула на неё быстрый взгляд, но промолчала. – Там нет ничего, за что стоило бы убивать. Я уверена, что самые… острые дела он в поместье не держал. Так где, у вас?
– У меня. Я просмотрел их все, как только услышал о его смерти, и… там тоже нет ничего такого. Есть заказы сомнительные, ну, например, по контрабанде коньяка в Бритвальд, но это не то.
– Пожалуй. Мне нужны копии, это возможно?
– Сами будете копировать?
– Вот госпожа Олесунн возьмёт у меня кристалл и завтра-послезавтра у вас появится.
– Годится.
– Хорошо, последний вопрос: где Тезье провёл полгода между увольнением из Легиона и возвращением в Жансон?
– Он лечился. Вы знаете, что после ранения у него случались приступы очень сильной головной боли, так что он каждый раз почти терял зрение? Ну вот… Я не знаю, где он был, и какое это было лечение, но приступы те почти сошли на нет, при мне они случились всего дважды. За время моей с ним совместной работы – всего дважды.
Лавиния прищурилась:
– А потом?
– А в последние полгода они вернулись, его накрывало чуть ли не каждую неделю. Но почему-то снова поехать туда, в то место, он не мог. Может быть, конечно, и маг тот умер.
– Возможно… Ладно, вот номер моего коммуникатора, – коммандер протянула картонный прямоугольник, на котором были напечатаны только цифры. – Подумайте ещё, если что придумаете – сообщите. Мне нужно хоть какое-то из направлений исключить.
– А какие вы исключили?
– Да в том-то и дело, что пока – никакие…
За воротами Лавиния открыла портал прямиком в поместье. Заглянула на кухню и отдала мадам Тома две бутылки тёмного стекла, на прощание вручённые Камуаном.
– Ваши планы не изменились? – спросила София Бертело.
– Нет, нисколько. Вот только поднимусь на пару минут к себе, кое-что захвачу.
Возле двери спальни её ждала Марджори.
– Про стражников сейчас расскажешь?
– Завтра, – мотнула головой секретарша. – Подумаю и всё запишу. Ничего срочного нет.
– Договорились. Что ты думаешь о нашем новом знакомом?
Марджори хмыкнула.
– Знаешь, я стараюсь не судить книгу по обложке. На этой было такими крупными и яркими буквами написано «Провинциальный сыщик, который готов прижать к ногтю первого попавшегося чужака», что я решила посмотреть поглубже.
– И что оказалось внутри? Философский трактат?
– По-моему, там вообще не книга.
Лавиния подняла брови.
– А что?
– Ну-у… Например, пистолет. Или хвост живого тигра. Что-то опасное, что лучше не трогать, если не уверен, что справишься.
– И как, мы справились?
– Поглядим – увидим…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.