Текст книги "В твоей власти"

Глава 19

Алекс, мрачнея, выслушал подозрения Джейми. Он теперь узнал все, что было известно Джейми, включая подробности злосчастного происшествия в башне, которое, как подозревал Джейми, Хью подстроил намеренно. Возможно, он был виноват и в падении Клементины с лошади.

– Наверняка это дело рук Хью, – произнес Алекс, едва Джейми закончил свой рассказ. – Я никогда его не любил и ему не доверял. Даже мальчишкой он был очень жесток. Я хорошо помню, как он любил мучить беззащитных и беспомощных животных.

– Да, Алекс. Я с тобой полностью согласен, но у него мог быть еще какой-то мотив, чтобы причинить вред Клементине. Но зачем тогда он вытащил ее из воды? Она настойчиво уверяет, что он спас ее, и я в это верю, потому что сама она не справилась бы с тяжелой намокшей одеждой. Кроме того, Клементина незадолго до того, как я ее оставил, сказала, что не умеет плавать.

– Возможно, он передумал, – предположил Алекс. – Запаниковал в последнюю минуту, когда до него дошел ужас этого преступления.

– Угу. Или же его целью было не убить ее, а напугать?

– Он ненавидит тебя, Джейми. Ты должен это знать. С того самого убийства его матери и маленького брата и казни отца. Он этого тебе не простил. Временами я наблюдал за выражением его лица, когда он на тебя смотрит, и думаю, что он способен на все.

– Ты прав. – Джейми опять взъерошил волосы. – Но при чем здесь Клементина? Она же не причинила ему никакого вреда. По правде говоря, она относится к нему доброжелательнее многих.

– Это так, однако он, может быть, хочет таким образом ранить тебя.

– Но если Хью ищет мщения, большего удовлетворения он добился бы, убив меня, – возразил Джейми.

– Он трус. Он тебя боится. Признайся, ведь намного легче наброситься на Клементину, нежели на тебя – посмотри, какой ты огромный. К тому же он знает, как ты дорожишь своей женой. Это всем видно. Он знает, что если причинит боль ей, страдать будешь и ты. А сегодня он, наверное, очень доволен, что заставил тебя выглядеть злодеем в ее глазах.

– Господи Иисусе! У меня большой соблазн сию же минуту найти его и разорвать на части…

– Нет, Джейми, не надо этого делать. Что, если мы ошибаемся?

– Не ошибаемся. Я уверен, – рявкнул Джейми, сердито расхаживая по комнате.

– Я тоже думаю, что нет, – кивнул Алекс, – но у нас не должно оставаться никаких сомнений. Тебе нужно его каким-то образом подловить.

– Да, Алекс, ты прав. Хотя мне ненавистна мысль откладывать разбирательство с этим негодяем, но меня не поймут, если расправлюсь с ним без видимой причины… Нам нужны настоящие доказательства.

– После того как ты набросился на него утром, Хью наверняка понимает, что ты взялся за него всерьез.

– Пожалуй. Что ж, нам придется глаз с него не сводить. Он скоро опять попытается что-нибудь предпринять. А я, если понадобится, запру Клем в ее спальне. Она, конечно, меня за это не поблагодарит, но я не могу рисковать ее безопасностью. – Джейми на минуту задумался и снова обратился к Алексу: – Мы заманим его в ловушку, и сделаем это сегодня.

Подойдя к низкому буфету, он налил два кубка вина из стоявшею на нем фаянсового кувшина и передал один брату, а потом осушил свой до дна и тут же наполнил снова.

– Я придумал, что делать, но мне потребустся твоя помощь.

– Только скажи.

– Тогда слушай: под тем или иным предлогом я нынче вечером уеду из замка. Все увидят, как я на Зевсе покидаю его. Ты удостоверишься, что этот пес Хью узнает о моем отъезде, который продлится до утра. Если он намерен закончить свою гнусную работу, он наверняка постарается воспользоваться шансом завершить ее этой ночью, зная, что Клементина спит одна и совершенно беззащитна.

Алекс удивленно поднял брови:

– Ты используешь ее как приманку?

– Нет. Никогда! На ночь я помещу ее в мою комнату… под замок, потому что не хочу, чтобы она стала свидетельницей того, что произойдет. Если какой-то мужчина проберется ночью в комнату моей жены, я буду вправе убить его на месте. А ты, Алекс, должен будешь потихоньку впустить меня в замок, когда все улягутся спать.

– И я вместе с тобой буду поджидать его в комнате Клементины… в качестве свидетеля, а возможно, и более того.

– Спасибо. – Джейми улыбнулся, довольный тем, что скоро поймает негодяя. – Знаешь, Алекс, ты был прав, когда сказал, что я к ней неравнодушен, – порывисто добавил он, снова удивив кузена. – Несколько недель назад мне это бы и в голову не пришло. Я был зол, как сто тысяч чертей. Помнишь?

– Это точно, – ухмыльнулся Алекс.

– Наверное, со мной было невозможно находиться рядом. Ты же прекрасно знаешь, как я не люблю признавать свои ошибки… но я был не прав. Тебе тоже, Алекс нужно жениться. Может, и ты, как я, найдешь семейную жизнь приятной.

– Только не я! Я пока не хочу быть скованным по рукам и ногам, – рассмеялся Алекс. – Возможно, когда доживу до твоих лет…

Джейми лишь фыркнул в ответ – Алекс был всего на несколько месяцев моложе его! И потом, Джейми не сомневался, что Алекс вскоре заговорит о женитьбе на Кэтрин Макдоналд. Кэтрин такая милая девушка, она станет идеальной подругой Клементине.

Тем временем Клементина наслаждалась отдыхом, лежа в постели, чистая, сухая и согревшаяся. Она радовалась тому, что наконец-то осталась одна. Правда, она чувствовала себя немного виноватой перед Анни: та с готовностью бы выслушала ее доверительный рассказ, но Клементина просто не могла поделиться происшедшим. Анни была слишком предана Джейми. Она наверняка отправится прямо к нему и все ему сообщит. Воспоминание о Мередит в объятиях мужа продолжало преследовать Клементину, и поэтому довериться Джейми она не могла. Нет, здесь ей не с кем было поделиться и посоветоваться. Джейми… О, если б она могла выбросить его из головы! Если бы он полюбил ее, тогда она бы не чувствовала себя такой ненужной и потерянной…

Кроме постоянного желания обладать ею, думала Клементина, он вроде бы искренне привязался к ней. Но что, если желание близости вызвано исключительно требованием короля родить наследника?.. Как безжалостно было со стороны Мередит сообщить об этом! Возможно, Джейми хочет, чтобы она как можно скорее забеременела, и он мог бы вернуться к прежним развлечениям. А что будет, если первой родится девочка? Тогда муж снова вернется к ней… И снова… пока она не произведет на свет мальчика, будет делить с ней постель? Неужели ей суждено навсегда оставаться племенной кобылой?

Несмотря на эти грустные размышления, Клементина понимала, что любит Джейми. И это угнетало ее еще больше. Отогнав печальные мысли, она вернулась к насущным проблемам: ей следовало решить, как поступать сейчас. Тот, кто желал ей повредить, мог сделать новую попытку, а она в нынешних своих сомнениях не могла положиться на защиту Джейми. После стольких лет душевного одиночества, когда она должна была сама заботиться о своем благе, как неосторожно было с ее стороны довериться приязни другого человека? О, как же легко было бы опереться на него!.. Но события последних дней в два счета вернули ее к реальности. «Никому не верь, полагайся лишь на себя». Как могла она так легко забыть эти слова, хотя твердила их себе на протяжении многих лет?

Клементина вздохнула, голова у нее шла кругом. Вдруг она чуть не подпрыгнула на месте – в дверь тихо постучали, Клементина закрыла глаза, притворяясь спящей. Ей не хотелось ни с кем разговаривать. Когда в комнате раздались решительные шаги, она догадалась, что вошел Джейми, и сердце ее забилось с такой силой, что ей подумалось, будто муж не может не услышать его стук. Шаги замерли возле нее, и на один волнующий миг Клементина ощутила на лице дыхание мужа. Но затем он отодвинулся, а спустя мгновение она услышала, как замок тихо щелкнул.

Спрыгнув с кровати, Клементина на цыпочках приблизилась к двери и прислушалась. Она различила удаляющиеся по коридору шаги Джейми и решила, что он приходил узнать, не хочет ли она пообедать. Бог даст, он поверит в ее сон и теперь не скоро ее побеспокоит. Скоро все будут заняты трапезой внизу, и это даст ей идеальную возможность проскользнуть в оружейный зал и завладеть каким-нибудь кинжальчиком… не очень большим, чтобы его легко было спрятать на себе.

Несколько мгновений спустя Клементина осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Там было пусто. Со вздохом облегчения она покинула комнату и тихонько направилась вниз по узкой черной лестнице, ведущей в помещения для слуг, кладовые и оружейный зал. Клементине потребовалось немного времени, чтобы его найти, и вскоре она уже стояла перед бесчисленными рядами оружия. Здесь было все: от тяжелых двуручных мечей до арбалетов и даже пик. Многое относилось к прошлому веку и явно просто украшало стены, но были и современные клинки. Клементина выбрала себе аккуратный, довольно легкий кинжальчик с тонким лезвием, с которым она бы вполне смогла управиться. Оглядевшись, чтобы убедиться, что никто не подглядывает, она приподняла подол и спрятала его в шнуровке нижней юбки.

Развешанные по стенам древние щиты и латы заинтересовали Клементину настолько, что она задержалась, разглядывая их. Она легонько пробежала пальцами по какому-то щиту, испещренному царапинами и вмятинами, размышляя об истории их происхождения. Сколько раз приходилось его владельцу бессмысленно проливать кровь? А может быть, он служил благородной цели, защищая добро от зла? Погрузившись в размышления, Клементина вздрогнула от внезапного непонятного звука позади. Сердце ее подскочило к горлу, но, обернувшись, она не заметила никого и ничего. Наверно, рассудила она, кто-то из слуг прошел мимо двери, но во всяком случае, ей стоило поторопиться. Какая же она дурочка! Ей нужно было схватить кинжал и тут же убежать в свою комнату. Ее присутствие здесь вызовет кучу вопросов… Впрочем, возможно, ее не заметят. Помедлив минуту, Клементина прислушалась к посторонним звукам, но, так и не услышав ничего, двинулась к двери, через которую вошла.

То, что произошло в следующее мгновение, стало для Клементины полной неожиданностью, у нее даже не было времени как-то прореагировать на случившееся. Позади раздался свистящий звук, и она с ужасом увидела, как в деревянную обшивку стены рядом с ней вонзилась арбалетная стрела. Ощутив жжение в предплечье, Клементина опустила глаза и заметила сбегающую по руке алую струйку крови. Сдержав рвущийся из груди крик, Клементина вихрем подлетела к двери и выбежала в коридор. Не задерживаясь ни на секунду, не обращая внимания на рану, она со всех ног кинулась вверх по той самой лестнице, по которой недавно спускалась, и налетела прямо на Хью Камерона.

– Господи Боже, Клементина! Куда ты так мчишься? – Он удержал ее за плечи, чтобы она не упала, и вдруг заметил окровавленный рукав платья. Раскрыв рот, Хью изумленно округлил глаза. – У тебя кровь идет! Что, ради всего святого, случилось с тобой теперь?

– Я… я не уверена, – откликнулась Клементина, стараясь говорить внятно. – Д-Джейми… Г-где Д-Джейми?

– Мне самому интересно. Он прошел этим путем всего несколько мгновений назад и скрылся куда-то. Я его ищу. Ты его там не встречала?

Клементина побелела и растерянно посмотрела на Хью. Она почувствовала, что у нее подгибаются ноги, и оперлась спиной на стену.

– Клементина… С тобой все в порядке?

Встревоженный голос Хью донесся до нее словно издалека, но она сумела ответить:

– Отведи м-меня наверх. В м-мою комнату. Пожалуйста, Хью.

Клементина еле шептала, потому что стены и пол качнулись и стали смыкаться вокруг нее.

– Но что у тебя с рукой?.. Что случилось? – взволнованно спрашивал он. – Мне позвать Анни?

С нечеловеческим усилием Клементина выпрямилась и промолвила:

– Н-нет. М-мне не нужна помощь. Я смогу помочь себе сама. – И, глянув вниз, на руку, добавила: – Это пустяк.

Ее смертельно бледное лицо свидетельствовало, что это не так, но Хью кивнул и, взяв Клементину за здоровую руку, помог ей подняться по ступенькам и проводил в комнату.

– Ты уверена, что не нуждаешься в помощи? Может, позвать кого-нибудь? – вновь спросил Хью. – По-моему, ты выглядишь неважно.

– Нет. П-пожалуйста, Хью, оставь м-меня. Я б-буду очень т-тебе благодарна, если т-ты никому не упомянешь об этом.

– Не понимаю почему, но если ты настаиваешь, не буду… при одном условии: ты должна пообещать, что если тебе понадобится помощь, ты обязательно позовешь меня.

– Спасибо, – откликнулась Клементина, до глубины души тронутая заботой Хью. Она была искренне благодарна этому человеку, который уже не один раз спас ее и с первой их встречи проявлял к ней доброту и сочувствие.

– Я н-наверняка так и п-поступлю. И б-благодарю тебя за помощь, но сейчас, п-пожалуйста, уходи.

С большой неохотой Хью покинул комнату, и Клементина закрыла за ним дверь. Заперев засов, Клементина прислонилась спиной к двери. Голова у нее кружилась, и она испугалась, что если немедленно не сядет, то просто упадет в обморок. На дрожащих ногах добралась она до любимого кресла перед камином и буквально упала в него, закрыв глаза. Неизбежные слезы подступили к горлу, но Клементина прикусила губу и сдержала их. Не время было расклеиваться.

Да, события явно шли к завершению. Она не могла себя больше обманывать: тот, кто желал ее смерти, был решительно настроен довести начатое до конца без промедления. Когда Хью сообщил ей, что видел неподалеку от оружейной комнаты Джейми, она на какой-то жуткий миг подумала… но нет! Этого быть не могло! То, что он оказался неверным мужем и любовником, не свидетельствовало о том, что он желает ее смерти. Нет! Ни один мужчина не может нежно ласкать женщину, заниматься с ней любовью и тут же хладнокровно планировать ее убийство. Если, конечно, он не какое-то чудовище. Поверить в то, что это Джейми! Нет, кто угодно, только не он! Клементина стала осматривать свою руку. Рана саднила, но не была серьезной. Стрела разорвала рукав платья и чиркнула по предплечью, задев его недостаточно глубоко, чтобы вызвать большое кровотечение, кровь уже остановилась. При мысли о том, как близка она была к смерти, Клементину замутило. Волна тошноты утвердила ее в мысли, что ей нужно уезжать отсюда. Если она здесь останется, то наверняка погибнет, и ждать этого она не собиралась.

Грусть легла ей на сердце, когда она вспомнила, как счастлива была всего несколько дней назад. Не только из-за любви и желания, которые пробудил в ней Джейми, но также от чувства привязанности к этим людям, этому краю. Поначалу настороженная, Клементина с каждым днем все больше чувствовала себя здесь защищенной… своей. Как могла она так себя обманывать? Она жаждала любви, приязни и потому слишком поспешно вообразила, что все ее приняли. Как могла она быть такой наивной?! Шотландцы ненавидели англичан много столетий. Почему же они должны были признать своей и приветствовать в своем доме девушку-англичанку, чужестранку, захватчицу, которую насильно забросили в их среду?

От жалости к себе слезы побежали по щекам Клементины. Если бы она не полюбила Джейми так сильно, ей было бы легче.

Уронив лицо в ладони, Клементина рыдала, пока не иссякли слезы. Тогда она подняла голову и, не в силах одолеть отчаяние, уставилась сухими глазами в огонь.

Спустя какое-то время Клементина взяла себя в руки: слезы не помогут. Она это знала по опыту. Ей понадобятся все силы, чтобы бежать отсюда. Но где может она найти убежище? У тети Маргарет? Ни в коем случае. Тетушка тут же с позором отправит ее назад и Шотландию. Если бы у нее были деньги, она жила бы потихоньку где-нибудь одна. Однако дамы ее происхождения не живут одни. Но как сумеет она содержать двоих, себя и Молли, служанку из Нортамбертона, которая почти наверняка поедет за ней? Все это лишь фантазии, ведь денег у нее нет. А может, есть? У нее было ее обручальное кольцо и другие украшения, подаренные Джейми. Нет, обручальное кольцо она не продаст никогда. Но вот что касается драгоценностей… Будет ли считаться кражей, если она заберет их? Разумеется, будет, решила Клементина. Ведь украшения, которые подарил ей Джейми, принадлежали его роду на протяжении многих поколений. У нее есть жемчуга матери – единственная памятная вещь, которую ей позволили оставить у себя. Неужели она сможет их продать? Снова отчаяние охватило Клементину, но она с усилием сглотнула слезы и сумела не дать им пролиться. Ей нужно будет найти себе какую-нибудь работу. Молли ей поможет. И мистрис Джессоп, кухарка в Нортамбертоне, тоже. Ей бы только добраться до Йоркшира, а там она найдет родных мистрис Джессоп. Она знает, где те живут. Им приходится кормить много своих ртов, но они наверняка приютят ее на короткое время, если она сможет предложить им что-то ценное. Была еще одна ценная вещь, которую Клементина собиралась взять с собой из Гленахена и которую считала своей собственностью, – Артемида. Кобылка была подарком, а Клементина понимала, что шансов благополучно совершить путешествие на юг пешком у нее нет. Значит, она поедет верхом. Теперь стоило хорошенько обдумать план побега…

Глава 20

Первым делом ей нужно было снять перепачканное кровью платье. Оно было цвета слоновой кости, и окровавленный рукав сразу бросался в глаза. Однако раздеться без посторонней помощи и с больной рукой оказалось не таким простым делом. Тем не менее, в конце концов Клементина справилась с этим. Торопливо сбросив окровавленную одежду на кровать, она натянула темно-синее шерстяное платье, теплое и гораздо более подходящее для предстоящего трудного пути, и принялась готовиться в дорогу. Она завернула жемчужное ожерелье в льняной платок и, подняв подол, привязала сверток к поясу нижней юбки, рядом со спрятанным ранее кинжалом.

От всех этих движений рука ее снова стала сочиться кровью, и Клементина, прикусив губу, прижала пальцы к ране, чтобы прекратить кровотечение. Почему она не перевязала ее? Впрочем, на темно-синей ткани кровавое пятно не должно было выделяться слишком явно. Теперь ей нужно было запастись на дорогу едой. Ехать предстояло почти неделю, и запас еды был необходим для благополучного исхода. Потребуется вызвать Анни и… Нет, лучше Сару: та не будет задавать лишних вопросов, если ее попросить принести еду в спальню.

Однако прежде чем Клементина начала обдумывать дальнейшие шаги, в дверь легонько постучали.

Подойдя к запертой двери, Клементина помедлила, держа руку на засове.

– Кто там?

– Это Кэтрин Макдоналд, – последовал ответ.

Обрадовавшись, что это не Джейми с требованием объяснений, Клементина открыла дверь и впустила девушку.

– Я не хотела тебя тревожить, – смущенно произнесла Кэтрин. – Надеюсь, что не помешала?

– В-вовсе нет, – вежливо ответила Клементина. – Пожалуйста, входи.

Она попятилась, пропуская гостью в комнату.

– Чем я могу б-быть тебе полезна?

– Я услышала о происшествии на озере нынче утром, а когда ты не спустилась к обеду, подумала, что, может быть, ты еще не оправилась от произошедшего.

– С-садись, пожалуйста, – предложила Клементина Кэтрин, не желая выглядеть невежливой. Она показала девушке на кресло у камина и придвинула второе для себя. – С т-твоей стороны очень любезно справиться о моем з-здоровье, но к-как видишь, я уже п-пришла в себя.

Кэтрин внимательно изучала Клементину, пока та говорила, и затем удивила ее, искренне промолвив:

– Прости меня за прямоту, Клементина, но должна заметить, что выглядишь ты не очень хорошо. Ты безумно бледна. Ты уверена, что тебе не надо лечь в постель?

Согретая сердечной заботой Кэтрин и чувствуя ее искренность, Клементина выдавила из себя улыбку. Какая жалость, что у нее не будет возможности ближе подружиться с этой милой девушкой, к которой она все больше проникалась симпатией. От ее прелестного лица веяло такой добротой, что было очевидно: Кэтрин Макдоналд не только красива, но обладает благородными душевными качествами, пусть и не заметными сразу из-за ее робости и ненавязчивости.

Однако Клементине и в голову не приходило, насколько проницательна и настойчива была Кэтрин. Та правильно оценила отважную попытку жены лэрда скрыть расстроенные чувства. От Кэтрин не укрылось, что Клементина долго плакала, потому что глаза ее были красными и опухшими, резко выделяясь отчаянным выражением на бледном лице, а голос звучал глухо и напряженно, как после длительных рыданий. Кэтрин хотелось как-то утешить Клементину, но она не знала, что сказать.

– Н-нет. Теперь мне г-гораздо лучше, спасибо, – наконец выговорила Клементина, с трудом улыбнувшись натянутой улыбкой. – Я н-не могу в-весь день лежать в постели. Я сойду с ума от скуки.

Сочувственное выражение лица гостьи чуть не лишило ее самообладания.

Кэтрин наклонилась к Клементине и взяла ее за руку.

– Я знаю, что мы едва знакомы, но мне ясно, что ты нуждаешься в утешении. Я сочту за честь, если ты мне доверишься и позволишь разделить твои проблемы.

Клементина не выдержала, и слезы вновь побежали по ее щекам.

Забрав свои руки у Кэтрин, она прижала их к лицу, стремясь заглушить рыдания.

Кэтрин стремительно опустилась перед ней на колени.

– Клементина, пожалуйста, позволь мне тебе помочь! Все не может быть так плохо, как ты думаешь.

– Н-нет, может, – прорыдала Клементина. – Хуже н-не бывает.

– Ты поссорилась с Джейми? – мягко настаивала Кэтрин.

– Х-хуже. Т-ты мне не п-поверишь, если расскажу.

– Разумеется, я тебе поверю, – уговаривала ее Кэтрин.

Но Клементина, склонив голову, терпела, не в силах доверить ей ни словечка о своих мучительных подозрениях.

Тогда Кэтрин, будучи весьма сообразительной, спросила:

– Это касается моей мачехи?

– Ч-частично, – растерянно подняла голову Клементина.

– Я знаю, что она бесстыдная кокетка и никогда не любила общество девушек моложе и красивее ее, – продолжала Кэтрин. – Она наговорила тебе гадостей? Не обращай на нее внимания. Она не сможет повлиять на привязанность Джейми к тебе.

– Т-ты очень добра, что стараешься м-меня утешить, – промолвила Клементина, награждая подругу слабой дрожащей улыбкой, – но все г-гораздо сложнее. Об остальном п-просто не могу сейчас г-говорить.

– Тогда я не буду настаивать, – откликнулась Кэтрин. – Но если тебе когда-нибудь понадобится друг, можешь просить меня о чем угодно.

Наблюдая, как борется Клементина со своими эмоциями, стремясь взять их под контроль, Кэтрин вновь была поражена ее крайней юностью. Хотя она знала, что жена Джейми была всего на два года моложе, но выглядела сущим ребенком, особенно теперь, когда съежилась в большом кресле. И это дитя было замужем за Джейми Камероном, волевым сильным мужчиной, самым устрашающим из всех, кого Кэтрин знала. Неудивительно, что к такому мужу бедняжке Клементине было трудно привыкнуть. Но несмотря на свою нетерпимость и нетерпеливость, Джейми был хорошим человеком – это Кэтрин также знала наверняка. А еще Кэтрин подозревала, что именно Клементина может смягчить его нрав, потому что видела, как глаза Джейми каждый раз теплели при взгляде на жену.

– Может быть, я могу тебе что-то подать? Воды, например? – предложила Кэтрин.

Клементина подняла на нее благодарные глаза.

– Спасибо. У м-меня правда пересохло в горле.

– Неудивительно, разве можно столько плакать! – улыбнулась Кэтрин, похлопывая Клементину по ладони. Затем она встала на ноги и направилась за кувшином воды, стоявшим у постели Клементины. Там она не могла не обратить внимания на брошенное поперек кровати платье. Его окровавленный рукав нельзя было не заметить.

– Это твое? – поинтересовалась Кэтрин, приподнимая платье, чтобы лучше рассмотреть пятно на рукаве. – Похоже на кровь. Я знаю, это не мое дело, но… ты поранилась?

Клементина вскочила с кресла и выхватила платье из рук Кэтрин.

– Нет. К-конечно, нет!

– Я не хочу вмешиваться не в свое дело, – настаивала Кэтрин в своей манере, деликатно, но в то же время твердо, – но если это не кровь, то что?

Клементина отвела глаза в сторону. Ей не хотелось лгать этой милой девушке.

– Я… я думаю… это д-должно быть… О, я не знаю, как оно туда попало, – наконец выговорила она, так и не найдя подходящего объяснения.

– Клементина, – умоляюще произнесла Кэтрин, – пожалуйста, доверься мне! Я в жизни достаточно насмотрелась на пятна крови, чтобы узнавать их… А здесь и рукав разорван. Что произошло?

– Ладно. Ты права. Сегодня д-днем я поранила руку.

– И по-моему, очень сильно, потому что кровь текла обильно. Мистрис Керр позаботилась о тебе?

Клементина отвернулась и пошла обратно к креслу. Головокружение возобновилось, а ей не хотелось падать в обморок при Кэтрин. Она оперлась на спинку кресла, чтобы удержаться на ногах, и сделала два глубоких вдоха.

– Клементина! – воскликнула встревоженная Кэтрин, она подбежала к девушке и помогла той усесться. – Так-то лучше. Ты побелела как полотно. Я решила, что сейчас упадешь без чувств. А теперь, бедное дитя, дай мне осмотреть твою руку, потому что, я подозреваю, ты ее так и не перевязала.

С большой неохотой Клементина распустила завязки на запястье и позволила нежным пальцам Кэтрин сдвинуть ткань рукава до плеча. При виде раны Кэтрин с ужасом втянула в себя воздух, так как рана, хоть и неглубокая, вновь закровоточила и выглядела не лучшим образом. Поставив рядом кувшин с водой, Кэтрин смочила чистую льняную тряпочку и стала осторожно смывать кровь.

– Как это произошло? – немного погодя поинтересовалась она.

Клементина откинула голову на высокую Спинку кресла и закрыла глаза.

– Это был несчастный случай. Я оказалась в неподходящее время в ненужном месте.

– Но обо что ты так пораниласъ? – взволнованно спросила Кэтрин.

Наступило минутное молчание, а затем Клементина, которая уже не в силах была что-либо выдумывать, ответила:

– Это была стрела. В-выстрел из арбалета.

– Стрела?! – потрясение воскликнула Кэтрин. – Кто-то стрелял в тебя из арбалета?

Клементина поспешно открыла глаза и умоляюще проговорила:

– Пожалуйста, говори потише. Я же тебе сказала, что это был несчастный случай. Отклонившаяся стрела какого-то охотника.

– Джейми знает об этом?

– Нет. – Клементина наклонилась вперед и свободной рукой крепко ухватила Кэтрин за рукав. – И он не д-должен об этом узнать. Дай м-мне слово, что никому не расскажешь.

– Я… я, право, не знаю, – Кэтрин отвела глаза, – по-моему, ему нужно рассказать об этом.

– Пожалуйста, – взмолилась Клементина, – прошу т-тебя, обещай мне… Если хочешь м-мне помочь, храни это про себя.

Кэтрин молча закончила обмывать рану и начала ловко ее бинтовать другим кусочком полотна.

– Мне это не нравится, – наконец произнесла она. – Мне нужно знать, почему ты настаиваешь на сохранении тайны.

– Потому что Джейми наверняка накажет того, кто это сделал. А я не хочу, чтобы человека наказывали за то, что он случайно меня р-ранил.

Клементине было очень неприятно лгать и обманывать подругу, но иного выхода она не видела. Как сможет она объяснить ей, что боится доверять даже собственному мужу? Кэтрин никогда не поймет этого, ведь она росла в семье, где о ней все заботились и всегда охраняли. Кэтрин не знает, что значит рассчитывать только на саму себя.

– Ладно. Можешь положиться на мое молчание. Но мне все равно это не нравится, – пожала плечами Кэтрин. – Я лишь надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

Клементина расслабилась и вновь откинулась на спинку кресла.

– Спасибо, – прошептала она. – Ты очень ко мне добра.

– Надеюсь, и впредь буду такой. Вот. Теперь тебе будет не так больно.

Клементина наградила Кэтрин слабой дрожащей улыбкой. После перевязки рука болела гораздо меньше. Теперь нужно было снова лечь в постель и отдохнуть. Как же все это трудно!

– Кэтрин, – нерешительно проговорила Клементина, – есть еще кое-что, о чем я хочу тебя попросить.

– Да?

– Я не д-думаю, что смогу присоединиться к в-вам за ужином. Я слишком устала и хочу пораньше лечь спать. Т-ты не могла бы, если можно, распорядиться, чтобы м-мне принесли сюда что-нибудь поесть. Я очень г-голодна.

– Бедное дитя. Ты, должно быть, умираешь от голода. Неужели никто не принес тебе сюда обед?

Клементина покачала головой:

– Я спала.

– Тогда, конечно, я принесу тебе что-нибудь. Чего бы ты хотела?

– Что-нибудь простое, – робко ответила Клементина. – Может быть, хлеба и сыра. Но я и вправду очень голодна, так что не могла бы ты принести побольше?

Кэтрин одарила Клементину сердечной улыбкой, подумав, что, вероятно, бедняжке стало лучше, если у нее появился аппетит.

– Я тебе принесу полный поднос, а ты уж сама решай, сколько тебе нужно. Но пообещай мне до моего возвращения не двигаться.

– Обещаю. И, К-Кэтрин… спасибо тебе. Спасибо за все.

Клементине хотелось как-то выразить свою бесконечную благодарность милой девушке, но она боялась пробудить ее подозрения и больше ничего не прибавила.

Кэтрин ласково улыбнулась в ответ. Бедная девочка выглядела такой несчастной, словно несла на плечах тяжесть всего мира. Отбросив гнетущие сомнения, что происходит нечто весьма странное, Кэтрин направилась на кухню. Конечно, проблемы Клементины ее не касались, но Кэтрин тревожилась обо всех Камеронах. Она прониклась симпатией к жене лэрда, а к самому Джейми относилась с приязнью и уважением, ну и, разумеется, был еще Алекс. Алекс! Бесчисленное число раз Кэтрин задумывалась о том, замечает ли он ее… заметит ли когда-нибудь? С такой мачехой, как Мередит, притягивающей мужчин, как горшок меда притягивает пчел, Кэтрин пребывала в очень невыгодном положении. Она не раз думала об этом.

Какое-то время спустя Кэтрин вернулась в комнату Клементины с тяжелым подносом, нагруженным овсяными лепешками, сотовым медом, свежими ячменными булочками, а также разнообразными сырами и холодным мясом. Она вошла в комнату на цыпочках и заулыбалась при виде мирно спящей Клементины. Она поставила поднос на столик, подбросила парочку поленьев в огонь и тихонько выскользнула в коридор.

Едва дверь за ней закрылась, Клементина открыла глаза и оглядела принесенную еду. Все легко можно было завернуть и взять в дорогу. Она тут же принялась за работу.

Завершив приготовления, Клементина нервно заходила по комнате. Тревожные мысли крутились в голове, не давая покоя. Наконец она приказала себе остановиться и успокоиться. Иначе она обессилеет еще до начала путешествия.

Клементина прекрасно понимала, что если она пустится в дорогу до того, как все уйдут на отдых, ее отсутствие будет замечено слишком скоро, поэтому она заставила себя лечь в постель и быть готовой, если понадобится, вновь притвориться спящей. Самым большим ее страхом было, что может прийти Джейми. Он может почувствовать, что она бодрствует: во всем, что касалось ее, у него было какое-то шестое чувство. Клементине не хотелось, чтобы он оказался рядом, когда близился час ее отъезда.

Слезы вновь защипали глаза. Она прижала пальцы к глазам и с трудом глотнула. Только не теперь. У нее еще будет время, чтобы наплакаться всласть. А сегодня ей нужно быть сильной.