Текст книги "Доброе утро, Царь!"

«Вот, смотри, – подсказала Элетия, не такая несносная. – Здесь. И здесь».

Следуя ее указаниям, Иарра одно за другим вылавливала из мешанины Ташиных воспоминаний нужные: новый знакомец Римуша, родом издалека, по-аршски говорит с трудом, шепелявя и пришептывая – Таше неоткуда было этого знать, но Иарра сразу определила эссардский акцент. Удивительный рассказ брата, рассказ, которому Таша поначалу не поверила, но со временем она убедилась. Воспоминания были скомканы и отрывисты, Иарра понимала не больше половины того, что видела. Да и Таша не старалась особенно вникать, она только наблюдала – и чем больше наблюдала, тем больше верила и восхищалась своим братом.

Он научился говорить, обращаясь к сердцам Бездомных. Его слова были в новинку для них; мало-помалу он завоевывал уважение своих людей, пока наконец в него не поверили все, даже самые острожные. Он дождался, чтобы Бездомные сами избрали его вождем. Только убедившись в собственной власти, он начал подготавливать восстание.

Римуш был предводителем, но колдовство принадлежало Исхфану. Именно он превращал людей в Бессмертных, тут Иарра не ошиблась. Как это происходит, Таша никогда не видела, ее и близко не подпускали к этой тайне. Но кое-что она все-таки знала – ответ на вопрос, почему Бездомные больше не молились, как прежде, Сестре, почему даже не упоминали ее имя. Отныне им помогал иной бог, новый, непохожий на всех остальных. Этот бог всюду сопровождал Исхфана, творил чудеса его руками и говорил его устами. Он был реален – совсем не так, как молчаливые древние боги Арша. Только имени его никто не знал.

Именно так, говоря устами Исхфана, этот бог заключил с Римушем договор. Он обещал всему сословию Бездомных свободу от угнетения, а самому Римушу – богатство и власть, столько, сколько тот пожелает. Взамен бог желал человеческих душ, чтобы создавать из них Бессмертных. И Таша, и сам Римуш обязательно подчеркивали, что Бессмертными становятся лишь добровольцы, и это было правдой. Больше того, даже из тех, кто хотел обменять человеческую слабость на нечеловеческую силу, не всем это было позволено. Римуш отказывал отцам семейств и единственным сыновьям старых родителей, отказывал женщинам – среди желающих были и они. Бог не возражал. Выглядело все так, словно Римуш и вправду был единоличным вождем Бездомных, а Исхфана и того, кто говорил его устами, вполне устраивала вторая роль.

Избранные переживали прикосновение бога и через несколько дней изменялись. Таша побаивалась думать об этих изменениях – Иарра поняла лишь, что Бессмертные не говорят, не едят и не пьют, и становятся безразличны к родным. Они безраздельно преданы своему новому богу, послушны Исхфану и Римушу – будь их больше, с такой армией можно было завоевать не только Арш, но и весь мир.

«Лада! – позвала Иарра. – Почему Имир назвал их настоящим злом? Из-за того, что они непобедимы?»

Молчание.

– Иарра? – тихо спросила Таша. – Ты спишь?

Иарра не ответила. Она ждала. И наконец услышала неохотное:

«Не знаю».

Таша осторожно поднялась и вышла из комнаты. Иарра осталась на ее кровати с ворохом одежд, своими безответными вопросами и обеспокоенными прежними личностями, которые наконец-то обе с ней разговаривали.

«Вы думаете, Римуш этого хочет? Править Аршем, а потом захватить и другие земли? Думаете, это возможно?»

«Это ты с ним спишь, – напомнила Элетия. – Ты и скажи, чего он хочет!»

«Мне кажется, он не хочет ничего плохого. Он… он хочет добра своим людям, Бездомным. Я это понимаю. И я думаю, он прав».

«Клянусь Силой! – воскликнула Лада. – Стоило мне возрождаться трижды, если каждая следующая глупее предыдущей!»

Вот и весь разговор. Иарра ударила бы свою прошлую личность, если бы только могла до нее дотянуться.

«Ты знаешь, я, вообще-то, не просила рождаться тобой! Мне хватило бы одной меня, без всех ваших проблем!»

«Это ты – проблема! Подумать только, отдаться рабу! Как ты могла так унизиться?!»

«Римуш – не раб! – Иарра чуть не закричала вслух. – Не смей так говорить, слышишь?! Ты вообще никто, тебя нет, ты умерла!»

«Да?! – выдохнула в ее мыслях Лада. Иарра подумала, что сейчас Сильнейшая разнесет ей голову на части. Но та поинтересовалась ехидно: – А кто только что просил моего совета, не подскажешь?»

«Ну так и дай совет! Что мне делать?»

«Ничего, – отрезала Лада. – Ты упустила свою возможность».

«От вас никакого толку. Я спрошу Имира».

«Он не станет с тобой говорить».

«Не станет», – подтвердила Элетия.

«С чего вы взяли? Он сказал, что…»

«Ни за что – после того, что ты сделала!»

«Я? – возмутилась Иарра. – А что сделала ты, Элетия? Заморозила его в кристалле, обрекла на вечные мучения, предала его, когда он тебя любил! А он…»

«Нет, – сказала Элетия. – Ты не понимаешь. Я предала его, но я ему не изменяла. Я принадлежала ему, только ему, до самой смерти. И он это знает».

«Но я – я никогда ему не принадлежала! Это не измена, потому что я никогда не была его! Я ничего ему не обещала, я его не люблю, я…»

«Врешь», – сказала Элетия, и голос ее был таким же ледяным, как у Сильнейшей Лады.

– Провалитесь вы к Эннугу, – сказала Иарра вслух. – Будь я проклята, если стану еще вас слушать! Имир, пожалуйста, поговори со мной! Это очень важно!

Она вытянулась на Ташиной кровати, закрыла глаза и долго лежала, пытаясь заснуть. Когда ей наконец удалось, видения оказались смутными и бессмысленными. В них не было совершенно ничего магического.

Имир не пожелал с ней говорить.

В двадцать третий день тебету, первого месяца зимы, западный ветер наконец утих, а еще через сутки подул ветер с востока. Мокрый и раздраженный, он закручивал на улицах вихри, обрушивал на крыши дождевые потоки, хлестал тяжелыми струями вышедших на улицу смельчаков. Жители Арша радовались ему, как долгожданному другу. Они знали, что в эти самые часы заждавшиеся в устье Ис-Карна корабли расправляют паруса, что если, милостью Двоих, ветер не спадет, еще до конца недели первые суда достигнут устья Ксара и тот же самый ветер погонит их вверх по течению, прямо к пристаням Арша.

Буря настигла Иарру возле дома, когда она выходила из экипажа, прижимая к груди стопку взятых в библиотеке книг. Внезапный порыв ударил ей лицо, развернул. Иарра пыталась устоять на ногах и не уронить книги, не смогла ни того, ни другого и очутилась в луже, в полушаге от покрытых грязью колес, среди рассыпавшихся, быстро намокавших книг. Вдобавок ко всему она подвернула ногу, которую тут же пронзила острая боль.

– Эннуг! – воскликнула Иарра в сердцах.

Кто-то подбежал, хлюпая по лужам, остановился рядом. Запыхавшийся молодой голос спросил:

– Балла позволит этому Бездомному помочь?

Сидя с подвернутой ногой, в луже, под дождем, Иарра кое-как задрала голову. «Этот Бездомный» оказался очень молодым и очень худым парнем с босыми ногами, в короткой тунике, перетянутой, однако, поясом с краденым мечом, с такими неровными волосами, как будто их не подстригали, а выщипывали. Нижняя губа у него была разбита, видимо, в драке, на скуле желтел застарелый синяк. Кроме того, он был весь мокрый, что не мешало ему всем видом изображать горячую почтительность и желание услужить – он даже поклонился, чуть не стукнувшись лбом о ее затылок.

Иарра с трудом оторвалась от созерцания этого чуда.

– Если поможешь, буду очень признательна, – и она принялась вылавливать из воды несчастные книги.

Незнакомец бухнулся коленями прямо в лужу, обдав и без того мокрую Иарру кучей брызг, и стал помогать. Вместе они собрали и кое-как отряхнули все книги. Бездомный с важным видом вручил их Иарре, вскочил – она не успела ничего сказать, – подхватил ее сзади под мышки и поставил на ноги. Она обернулась, совершенно обескураженная.

– Как тебя зовут, неведомый спаситель?

– Этот Бездомный Хад, – скороговоркой проговорил он, клянясь чуть ли не до земли. – А балла, я знаю, наша Иарра!

– Ваша? – ее удивление не знало пределов.

– Нашего Римуша! – так же скороговоркой, с такой гордостью, словно ее отношения с Римушем числись среди важнейших побед Бездомных.

– Д-да?

Она просто не нашла, что еще сказать. Но Хада это не смутило.

– Этот Бездомный рад быть полезным! – торжественно сообщил он.

Иарра, не удержавшись, хихикнула:

– Тоже мне, «этот Бездомный»! Если уж носишь меч, говори, как свободный человек. Ты просто так здесь оказался или пришел к Римушу?

Но Хад ткнул пальцем в сторону левой части дома, куда вел отдельный вход:

– К Исхфану!

– Да? – и как она раньше не догадалась, что таинственный Исхфан живет с ней под одной крышей! – По важному делу, наверно?

Хад радостно закивал. Судя по всему, он не сомневался, что Иарра в курсе того важного дела, за которым ходят к Исхфану. Расспрашивать едва ли было уместно. А что, если…

– Ты очень сильно мне помог, – серьезно сказала Иарра. – Если Исхфан не слишком тебя задержит, может быть, присоединишься к нам за ужином?

Бездомный прямо-таки расцвел:

– Я?! Балла приглашает, правда, меня? А Римуш, он… ну да, ведь балла приглашает!

– Не думаю, что Римуш будет против.

И правда, с чего ему быть против?

– Я приду! – пообещал Хад.

Потом вздрогнул, оглянулся, как будто вспомнив о чем-то, еще раз поклонился и бегом помчался через двор к дверям в восточную половину дома.

Иарра поспешила в другую сторону. Позволить книгам упасть в воду – преступление похуже убийств и грабежей. Важнее всего сейчас было попытаться их просушить и спасти все, что только можно. Остальное придется восстанавливать. Как бы ни относилось к ней ее собственное сословие, она все еще Самурхиль, поэтому засядет за копирование и успокоится, пока новые копии не займут в библиотеке место испорченных.

Это было бы даже неплохо, найти себе занятие и отвлечься от всего того, что она не в силах ни понять, ни изменить. Вот только Иарра не хотела отвлекаться. Все книги в ее руках были посвящены Эссарду, его истории, политике и религии – во всяком случае, ее внешней стороне. Внутренняя жизнь эссардских храмов была тайной. Чужестранцы не пускались дальше внешнего двора, и даже из собственных жителей Эссарда лишь немногие достойные бывали в святилищах и знали тайны эссардских жрецов. Самой загадочной из этих тайн были, конечно, Бессмертные.

Не раз и не два ученые путешественники Синих Домов Арша пытались проникнуть в эти тайны, живя в Эссарде по многу лет, расспрашивая, высматривая, заводя себе друзей и возлюбленных, пуская в ход уговоры и золото. Все, что им удалось узнать, заботливо собрано, записано и приложено к сокровищнице знаний народа Арша. Теперь Иарра должна была найти среди этих обрывков знания хоть что-то, что поможет ей приоткрыть завесу тайны вокруг Бессмертных – раз уж оба могущественных и вроде бы любящих ее мужчины не пожелали ей в этом помочь.

Она промокнула намокшие страницы мягкой тканью и оставила их сушиться открытыми на столе. Очень удобно, что ни Римуш, ни Таша не умеют читать, и ее постоянная возня с книгами выглядит для них просто одной из причуд Высшего сословия.

За окнами темнело – скоро вернется Римуш и они все вместе сядут ужинать. Хотелось верить, что непредсказуемый вождь Бездомных простит ей самовольное приглашение гостя. И что за столом удастся вытянуть из Хада что-нибудь полезное. Если, конечно, он вообще придет.

Хад пришел, но застольной беседы не получилось. Римуш был в ярости. Можно было подумать, она сделала что-то совсем ужасное – это она, нарушившая ради него все священные законы Высших! Таша изо всех сил пыталась сгладить обстановку, но тщетно. Хад съежился под взглядом своего вождя, кое-как проглотил несколько кусков и сбежал, поклонившись Иарре чуть ли не до самой земли.

Доедали в тяжелом молчании. Иарра была возмущена и обижена, Таша искренне горевала. Римуш источал молчаливое бешенство.

В тот вечер они впервые поссорились, с криками и упреками, которые наверняка были слышны далеко за пределами дома. Не только там – Иарра не могла не думать, что их слышно в восточных комнатах, где живет Исхфан. Эта мысль удержала ее от желания высказать все свои страхи из-за Бессмертных, зато она от души попрекнула Римуша своей жертвой и его черной неблагодарностью, а он ее – надменностью и упрямством.

– Ты так и осталась Высшей! Гордячка! – кричал он. И еще: – Делаешь, что хочешь, и не спрашиваешь! Думаешь, мы твои рабы?

Это было обидно и несправедливо. Лада и Элетия презрительно кривились в ее мыслях. Иарра хотела спросить, правда ли, что их сказочная любовь с Имиром обходилась совсем без ссор, но Римушу вдруг надоело ругаться.

Он замолчал. Взял ее лицо в свои большие ладони. Заглянул в глаза.

– Ты плачешь?

– Да, плачу, – сказала Иарра. – Римуш, это неправда, все, что ты обо мне сказал. И что я сказала, тоже неправда. Мы ведь так не думаем на самом деле!

– Нет, не думаем. Прости меня, – Римуш обнял ее, и Иарра горячо ответила:

– Ты тоже! Это твой дом. Я должна была спросить разрешения.

Ее мужчина, сильный и надежный, поднял ее на руки и понес в постель. У него это получалось всегда так, словно она ничего не весила, и она сама тоже чувствовала себя такой – совершенно невесомой. Лада и Элетия разочарованно сникли. Иарра мысленно показала им язык.

Глава 14.
Кровь и колдовство

В восьмой день месяца шибатху к главной пристани Арша подошел первый корабль с Бессмертными. Его встречали представители Красных Домов во главе с энсом Караной, священники из Дома Аншамар и без числа любопытных – Высших, Свободных и Бездомных. Кроме того, корабль встречал Римуш и с ним незнакомец в темном плаще чужеземного покроя, с капюшоном, полностью скрывавшим лицо. В руках он держал непонятный предмет наподобие небольшого ящика, закрытого тканью. Весь он был какой-то старательно-невзрачный, так что почти никто из толпы не обратил на него внимания, хотя с Римуша многие не сводили глаз, опасливых, злорадных, озабоченных.

Вместе с кораблем к пристани приближался конец его истории – истории Бездомного, бросившего вызов Высшим и одержавшего над ними верх. Единственное, в чем не были уверены жители Арша, это сдастся ли Римуш сразу или устроит на улицах прощальное побоище. Единственное, что казалось им непонятным, это его беззаботное спокойствие. Он явился без охраны, и хотя в толпе Бездомных виднелись одетые в доспехи неподвижные фигуры, они оказались здесь как бы сами по себе. Можно было подумать, Римуш выехал на прогулку и на пристань завернул случайно, не подозревая, что здесь должно произойти. Лишь Иарра с Ташей знали, что это неправда.

Он велел им обеим остаться дома, но они, конечно, не послушались. Мимолетная встреча с Исхфаном оставила Иарру без сил: магические чувства обожгло ледяным холодом и даже без Ладиной подсказки стало ясно, что этот человек смертельно опасен. Едва колесница выехала со двора, Иарра отправила слугу за экипажем. Таша молча принесла им обеим плащи.

Теперь они стояли в толпе, никем не замеченные. Таша беспокойно теребила на груди плащ. Губы ее шевелились. Иарра на миг задумалась, к которому из богов обращается ее подруга, но тут же забыла об этом, увидев, что с корабля уже перебросили сходни и на берег один за другим спускаются воины. Издалека они казались одинаковыми – низкорослые шагающие фигуры в гребенчатых шлемах, с огромными боевыми топорами, подвешенными за плечами.

Они приближались с пугающей неотвратимостью. Вот они уже построились на берегу, образовав узкий коридор, от которого отхлынула толпа. Сияющий, как гигантский гранат, выступил энс Карана. Навстречу ему по сходням спускался… Таша схватила Иарру за руку.

– Вот оно!

На берег ступил человек в темном плаще чужеземного покроя, с капюшоном на лице и закрытым тканью неизвестным предметом в руках. Тот, кто управлял Бессмертными. Эссардский жрец.

Издалека было не разобрать ни приветственных слов энса, ни ответа жреца. Зато Иарра видела людей, как они оборачиваются к колеснице Римуша, как по-новому разглядывают его безмолвного спутника, затем вновь прибывшего жреца, как меняются их лица, когда к ним приходит понимание.

Таша крепче сжала ее руку, когда Исхфан сошел с колесницы и направился к прибывшему. Тот повернул голову, как собака, заслышавшая подозрительный звук. Карана еще говорил что-то, но жрец перестал его замечать. Коридор Бессмертных сломался, когда он двинулся навстречу, выставив перед собой свою ношу – не то как щит, не то как оружие. Бессмертные потянулись следом, а по сходням тем временем спускались новые.

С противоположной стороны Бессмертные Римуша или лучше сказать – Исхфана, выбирались из толпы, подходили ближе. Их было не больше трех десятков против сотен эссардцев.

Остальные люди отхлынули к дальним краям пристани. Даже Карана отступил. На пустом пространстве в окружении своих солдат два жреца наконец сошлись лицом к лицу, капюшоном к капюшону. Замерли.

Со стороны вся картина выглядела очень спокойной. Бессмертные не проявили бы никаких чувств, даже разверзнись у них под ногами земля; они подошли и стояли, как стоят деревья при полном безветрии, когда не шевелится ни один лист. Жрецы тоже не показывали ничего такого, чтобы можно было понять – встретились союзники или враги, раскланяются они сейчас или вступят в схватку. Только одно – у Иарры вдруг заболела голова, сильно, как от удара чем-то тяжелым, невидимым и к тому же находящимся изнутри. Она зажмурилась и стиснула зубы, чтобы не застонать.

«Закройся!» – коротко велела Лада, и вместе с этим словом пришло знание, как спрятать магическую чувствительность под толстый непроницаемый полог.

Иарра послушалась сразу, неуклюже потянула на себя темный мысленный покров, и головная боль понемногу ослабла. А когда она открыла глаза, эссардский жрец был уже мертв.

Он лежал, судорожно скрючившись, припав головой к ногам Исхфана. Тот наклонялся, чтобы забрать из рук мертвеца таинственный предмет, слишком драгоценный, чтобы позволить ему остаться лежать на земле.

Все произошло в полной тишине, и только мгновение спустя над зрителями пронеслось дружное «Ах!»

Исхфан выпрямился, держа два тканевых свертка, как младенцев в обеих руках. Рядом с ним откуда-то появился Римуш. Лицо его было белым, как мел.

Потом Бессмертные Эссарда, те, кто стоял рядом и кто едва успел сойти на землю, и даже те, кто еще оставался на корабле, одним слаженным движением опустились на колени. Перед Исхфаном. И перед Римушем, что стоял с ним плечом к плечу.

Толпа ахнула громче и подалась назад. Она быстро редела, люди уходили, почти убегали с пристани. Женщины плакали. Иарра и Таша стояли, вцепившись друг в друга, и людской поток разбивался о них, чтобы тут же сомкнуться вновь. Иарра чувствовала, как дрожит Ташина рука и знала, что Таша чувствует ее собственную дрожь.

Исхфан что-то сказал по-эссардски, и Бездомные поднялись на ноги. Остававшиеся на борту продолжили сходить на берег, а Римуш повернулся – Иарра издалека видела его взволнованную счастливую улыбку – и взглянул на энса Карану.

Тот приблизился в сопровождении нескольких Красных, растерявший все свое величие, нелепый и жалкий в торжественном наряде. Поклонился чуть ли не до земли.

– Таша, – прошептала Иарра, – поехали домой. Кажется, за Римуша можно больше не бояться.

– Поехали, – шепотом согласилась Таша.

– Исхфан – жрец из Эссарда, – сказала Иарра позже, когда запряженный серыми лошадями экипаж неторопливо громыхал в сторону их дома. – Вот откуда у вас Бессмертные.

Таша молчала. Иарра продолжила:

– Хватит, это больше не тайна, теперь весь Арш узнает. Скажи лучше, откуда вам знать, что он вас не предаст?

– А зачем ему нас предавать? Они с Римушем друзья. Они поклялись…

– Ах, как трогательно, – испуг прошел, теперь Иарре хотелось кого-нибудь ударить. – И по-твоему, этого достаточно? Ты как ребенок, Таша!

Бездомная сморщила нос.

– Зачем ты всегда думаешь о плохом?

– А ты сама? Ты даже мне не доверяла, кажется, и сейчас не очень-то доверяешь. А тут…

– Я тебе доверяю!

Иарра улыбнулась:

– Хорошо. А этот жрец – чем он заслужил твое доверие?

– Разве он мало сделал? – спросила Таша. – Посмотри, все вышло, как он обещал. Мы победили. Римуш теперь…

Она замолчала.

– Римуш теперь… – повторила Иарра. – Римуш теперь диктует свою волю всему Аршу. С ним теперь никто не справится, и – что будет дальше, Таша? Каковы ваши планы? Скажи, я вправе это знать.

Таша подумала, потом кивнула.

– В Эссарде, – начала она, – Исхфан говорил… жрецы правят душами людей. А телами они править не могут, это не их дело. Тела всех людей принадлежат царю. Это… он называет это «истинное устройство», чтобы был жрец и царь, и вместе они…

– Стой! Значит, Римуш наш будущий царь?

Таша застенчиво улыбнулась:

– А ты – царица, если захочешь. Он тебя любит.

Только этого ей и не хватало!

Прошлые личности восприняли услышанное по-разному: Элетия чуть не расплакалась, Лада разразилась холодным язвительным смехом. Смесь получилась жуткая, еще немного, и голова развалилась бы две части. Иарра понимала их обеих: положение и впрямь грустное до смеху. Отказаться освобождать Имира, по-настоящему великого и по-настоящему могущественного, готового разделить с ней любовь и власть большую, чем снилось кому-либо из людей – и получить все то же самое в уменьшенном виде, да еще с недоброй помощью эссардского колдовства. А город между тем полон Бессмертных, Высшие подавлены, Свободные запуганы, и скоро станет еще хуже. Сколько кораблей придет сегодня? А завтра? Что станется с Аршем к концу недели?

«Что мне делать, Лада?»

Сильнейшая больше не смеялась.

«Ты ничего не сможешь поделать».

«Нет! Я не верю. У меня есть магия и есть вы. Помогите мне. Пожалуйста!»

«Помочь?! В твой город пришла чужая воля и распоряжается в нем. Будь ты Сильной, ты была бы стражем своему городу и своему миру, но у тебя нет ни Силы, ни возможности ее применять. Ты – никто, Иарра, еще меньше, чем та, вторая. Мне нечем тебе помочь».

Ее презрение было хлестким, как пощечина. Иарра отчетливо увидела Ладу, какой та была при жизни – твердую, как камень и могущественную, как почти никто из людей. Женщину, чье тело и разум не знали ни минуты слабости буквально с рождения, буквально с рождения тренировались ради овладения всей полнотой Силы.

«Тебе легко говорить. Ты даже Элетию презираешь, а меня тем более. Но мы не из твоего мира, мы не родились магами! Мы обычные люди. Элетию учил сам Имир, у нее хотя бы было все по-настоящему! А у меня – только сны! И голоса в голове! Ты и правда думаешь, что из этого могло хоть что-то получиться?»

«В тебе моя память. И ее память. Что еще тебе нужно?!»

– А ты? – спросила Таша.

Иарра вздрогнула:

– Что?

– Ты любишь Римуша?

Вот дотошная!

– Да, конечно. И его, и тебя.

Бездомная расцвела:

– Я так рада, что ты теперь моя сестра!

Иарра улыбнулась ей, продолжая мысленный разговор:

«Сейчас я прошу одного – немного снисходительности от тебя, Лада».

«Мне не известно это слово».

«На этот раз я буду послушной ученицей, обещаю. И не говори мне, что уже поздно! Я не верю! Я не смогу молча на это все смотреть, и ты не сможешь, и Элетия. Ведь это твой город, Элетия. Прошло много времени, но все равно это Арш!»

«Я умерла ради него, – напомнила Элетия. – Скажешь, этого мало?»

– Иарра, – позвала Таша. – Что с тобой?

Она помотала головой, загоняя внутрь слезы:

– Все хорошо.

Вечером к пристани подошел еще один корабль. Жители Арша не вышли его встречать, но подробности той встречи быстро стали известны всем: сошедший на землю жрец оказался убит неизвестной силой, а Бессмертные склонили колени перед своими новыми хозяевами. Новоприбывших поселили в казармах, заранее приготовленных для них Красными – только вместо союзников, которых так долго ждали, Высшим пришлось размещать у себя врагов. В ближайшее дни ожидались новые корабли и новые Бессмертные. Если бы все шло по задуманному, энс Карана вскоре отправился бы на запад во главе целой армии непобедимых воинов. А еще до выступления он навел бы порядок в Арше, жестоко наказав восставших Бездомных и заодно свершив свою собственную месть Римушу. Теперь же… Никто не знал, что будет теперь.

Победители вернулись домой поздно и сразу ушли на запретную половину. Иарра не дождалась, уснула. Глубокой ночью наконец явился Римуш. Улегся рядом, обнял ее. От него крепко пахло вином, и она притворилась спящей. Он повозился немного и тоже заснул.

«Иарра, – позвала Лада таким голосом, что сон сразу пропал. – Проснись и разбуди своего любовника. В доме враги».

Иарра открыла глаза, принимая от Сильнейшей мысленный образ – ощущение чужих недобрых намерений, исходивших одновременно из нескольких частей дома. Не Бессмертные, живые люди, дышащие нетерпением и жаждой убийства. С каждой секундой их становилось больше, как будто они проникали в дом со всех сторон – вероятно, кто-то вошел через двери, убив стражу, а потом распахнул окна своим подельникам. Стражниками были двое Бессмертных, кто мог с ними справиться?

Глупый вопрос. Только лучшие воины Красных.

«Шевелись!» – прикрикнула Лада, и Иарра схватила Римуша за плечо:

– Проснись!

– Мммммм? – отозвался тот.

– Римуш, просыпайся! Там кто-то есть!

К счастью, повторять ей не пришлось. Через мгновение Римуш был у двери. Прижался к ней ухом.

– С чего ты взяла?

– Услышала шум, – Иарра уже одевалась. – Мне не почудилось, я уверена.

– Чтоб им сдохнуть!

Он кинулся к окну, распахнул ставни и выглянул в сад. Там не было ничего, кроме темноты, густой и влажной, какая бывает в Арше зимой. Римуш прислушался. Обернулся к Иарре:

– Спускайся вниз. Сможешь?

Она кивнула, засовывая ноги в сандалии. Он нетерпеливо махнул рукой:

– Быстрее!

И принялся подтаскивать к двери кровать. Иарра влезла на подоконник, свесила ноги и соскользнула вниз. Был тот самый темный час ночи, когда с трудом можешь разглядеть свою вытянутую руку. Небо без единой звезды лежало, казалось, прямо на плечах. Изредка его раскалывали вспышки молний – гроза бродила вокруг города, но никак не могла пролиться дождем.

Римуш вскоре оказался рядом. Он так и не успел одеться, только схватил лежавший на стуле хитон и теперь кое-как обматывал его вокруг тела. Тронул ее за плечо.

– Я приведу Бессмертных, а ты разбуди Ташу. Спрячьтесь с ней в саду, пока все не кончится. Поняла?

– Да.

– Справишься?

– Да! – сейчас она ничего так не желала, как оказаться за крепкими спинами Бессмертных. В мыслях ночных гостей Лада увидела смерть, и то была и ее смерть тоже. – Давай скорей!

Римуш обнял ее и жадно поцеловал. Потом отпустил, почти оттолкнул и бросился бежать. Иарра побежала в другую сторону.

Ночь была влажной и прохладной, окно Ташиной спальни оказалось закрыто. Иарра негромко постучала в ставень. Ответа не было, и она постучала сильнее. Таша спала, или – она вдруг перепугалась так, что застучали зубы – или ее уже нашли убийцы.

«Спит, – небрежно успокоила Лада, презиравшая Бездомных. – А тебе пора вспомнить, что ты маг».

Иарра прижалась спиной к стене и закрыла глаза. Мысленно проникла в комнату – Лада была рядом, готовая поддержать, но делать все пришлось самой. Таша спала. Иарра тихонько прикоснулась к ней, подумав, что могла бы подсмотреть, какие Бездомная видит сны. Прошептала:

«Вставай».

Таша распахнула глаза и села. Иарра видела ее ясно, как будто находилась рядом. Она не ожидала, что все получится так легко, и на мгновение растерялась, но Лада торопила и она снова зашептала в Ташино сознание:

«Осторожно, не шуми. Ты что-то слышала. Что-то плохое».

И вновь постучала в окно.

Через минуту ставни приоткрылись.

– Таша, – негромко позвала Иарра, – вылезай в окно. Быстро.

– Зачем? – прошептала Бездомная.

– Красные.

Таша оглянулась, вздрогнула и полезла в окно. На ней была светлая ночная рубашка длиною до колен. Волосы, отросшие уже до плеч, растрепаны, ноги босы.

Первым делом она спросила:

– Где Римуш?

– Пошел за Бессмертными, – Иарра потянула ее за руку прочь от дома, почти не видя, куда идет, в густые плодовые заросли по другую сторону дорожки. Там их не найдут.

– Я что-то услышала и проснулась, а тут ты… – прошептала Таша, когда они нырнули под деревья и остановились. – Откуда ты знаешь, кто это? Ты их видела? А Римуш…

Иарра зажала ей рот ладонью. Кто-то пересекал дорожку не дальше десяти шагов от них – трое, четверо, может быть, больше. Друзья? Враги?

– Молчи, – шепнула она едва слышно.

Прислонилась к оливковому стволу и закрыла глаза. Не дожидаясь Ладиной подсказки, потянулась магией. Ощутила живое дышащее присутствие, нетерпение и гнев и отдернула мысли, как отдернула бы руки. Они обыскивали сад – Красные воины, защитники, опора Арша, цвет ее родного сословия. Враги. Ее друзья нынче – мертвецы и Бездомные. Где же они и где, Эннуг бы его побрал, Римуш?

Не открывая глаз, она видела Красных, как зыбко светящиеся силуэты вокруг дома. Они уже обнаружили пустые спальни и раскрытые окна. Потом появились новые силуэты, холодные, похожие на светло-серые провалы в ночной темноте. Иарра облегченно выдохнула – наконец. Несколько секунд, и звон железа, перебиваемый выкриками, сообщил о начавшейся схватке.

Таша дрожала, прижимаясь к Иарре плечом и тяжело дыша. Ее страх был почти осязаем, но боялась Бездомная не за себя. За брата. И за нее, за Иарру, хоть это и казалось совершенно бессмысленным. В этот миг под деревом, в полной темноте, окрашенной чужой яростью и болью, вымороженной неживым присутствием Бессмертных, Иарра вдруг поняла, что скорее умрет, чем позволит чему-то плохому случиться с Ташей. У нее никогда не было близких, кроме деда. Мать и брат назывались ее семьей, но, кроме этого названия, их больше ничего не связывало. Она не для того обрела сестру, чтобы тут же снова ее потерять.

Она взяла Ташу за руку. Прошептала ей на ухо:

– Боишься?

– Нет, – Таша едва двигала губами. – Иарра, мы можем… в левую половину, к Исхфану. Там Бессмертные…. И Римуш, наверно…

Римуш велел им прятаться в саду, но что делать, если бой идет прямо здесь? Алые силуэты и серые тени двигались так быстро, она не могла понять, кто одерживает верх. Ее внутреннему зрению не хватало тренировки. Будь она настоящим магом, никто не смог бы даже приблизиться к ней и ее близким, никто не смог бы причинить им вред. Она могла бы обездвижить врагов одним движением мысли, убить их, если бы пожелала. Если бы она только была магом!

«Лучшее время для сожалений, – съязвила Лада. – Побеждают мертвецы, но сюда идут еще Красные. Вам лучше убраться».

Прошлая личность отдавала ей приказы, как учитель ученику, но Иарра и не думала спорить. Она сама пообещала слушаться, и сегодня ночью Лада уже спасла ей жизнь. И Таше с Римушем – тоже.

«До них мне нет дела. Беги отсюда!»

– Веди, – прошептала Иарра Таше.

Бездомная потянула ее в сторону от дерущихся, наискосок через сад, держась тени деревьев и обходя темные чаши цветочных клумб. Иарра смутно представляла, в каком месте комнаты Исхфана выходят во внутренний двор, но в темноте она с трудом могла понять, где находится. Зато Таша прекрасно ориентировалась – этакий босоногий белый призрак, видящий в темноте. Иарре наконец пришло в голову закрыть глаза и попробовать довериться магическим чувствам, но, как только она это сделала, Таша споткнулась о мертвое тело.