Текст книги "Доброе утро, Царь!"

Среди выученных ею заклятий это было одним из самых простых. Она не пробовала применить его на практике, верно, но ведь и огнем она раньше не кидалась. Лада и Элетия кричали на нее, но защита истончалась, у нее не осталось времени слушать. Иарра прижала обе ладони к своей груди и приказала сердцу остановиться.

Толчок, еще толчок. Кто-то сильно и резко нажимал ей на грудь. Это было больно, и боль удар за ударом выдергивала ее из темноты. Потом чьи-то мокрые губы прижались к ее губам и принялись вдувать в них воздух. Судя по отвратительному вкусу во рту, они проделывали это уже не в первый раз.

– Ввв… Пфф! – она дернулась, попыталась сплюнуть и поняла, что дышит.

– Так-так, хорошо! Дышать!

Чужие руки подняли ее, усадили. Хлопнули по спине. Пришептывающий голос проговорил в ухо:

– Не умирать, царица, нет. Слышишь?

Иарра разлепила глаза. Прошло, наверно, всего несколько минут – демоны и Бессмертные остались там же, где были, когда она потеряла сознание. Между ними она теперь разглядела серые балахоны жрецов. Исхфан, которого она впервые видела без капюшона, и еще один жрец стояли возле нее на коленях. Исхфан повторил:

– Не умирать. Ты умирать – мы тебя вернуть и отдать богу. Будешь Бессмертная, царица, поняла?

В груди болело просто невыносимо. Неужели она действительно была мертва и ее оживили? Зачем?

Она закашлялась и прохрипела:

– Не называй меня царицей.

– Не называть, – согласился жрец. Натянул капюшон и поднялся на ноги. – Как называть – ведьма?

Он произнес эссардское слово, но Иарра поняла. В Арше было свое название для безумных старух, шепчущих заговоры и вводящих в заблуждение невежественных бедняков, и то название звучало еще обиднее. В другой раз она бы оскорбилась.

Она промолчала. Заговорил другой жрец – его аршский звучал чище, чем у Исхфана, но голос напоминал карканье вороны.

– Что ты искала? – спросил он. – Что искала, что? Говори!

– Ничего, – прошептала Иарра.

Она дрожала от слабости, но все-таки поднялась на ноги – слишком унизительно было смотреть на них снизу вверх. Выпрямилась, пошатнувшись. Незнакомый жрец схватил ее за локоть.

– Что искала? – повторил он.

Иарра вырвалась и увидела, как одна из светящихся фигур тянет к ней длинную тонкую руку. Шарахнулась прочь, натолкнувшись на Бессмертного. Исхфан поклонился демону чуть ли не до земли, умудрившись при этом оказаться между ним и Иаррой. Она не услышала слов, но поняла, что жрецы и демоны переговариваются мыслями, так же, как умеют маги. В воздухе повис отголосок неслышного спора. Другие жрецы подошли ближе, их взгляды из-под капюшонов кололи ее чувства, как ледяные иглы.

Потом что-то произошло. Повеяло ветром, и демоны исчезли.

Исхфан обернулся к ней.

– Боги тебя не тронуть, – сказал он. – Ты идти домой и говорить с нами. Не умирать. Не колдовать. Ты молчать – мы звать богов. Ты колдовать – мы звать богов. Ты умирать…

– Хватит, я поняла.

Иарру передернуло. Все, что угодно лучше, чем «звать богов». С их уходом даже воздух очистился и теперь пах влажной землей, и камнями, и скорым рассветом. Ее все еще трясло, то ли от потраченной Силы, то ли от собственной неудавшейся смерти. И совсем некстати было оглушительное презрение Лады.

Элетия, тоже самоубийца, Иарру не осуждала.

«У Имира нет другой надежды, кроме тебя, – прошептала она. – И у всех людей… У Арша… Пожалуйста, не убивай себя!»

«Ты думаешь, я нарочно?! Я была в ловушке! Что мне оставалось делать?»

«Сражаться, – холодно посоветовала Лада. – Как я сражалась до конца».

«Ты не в ловушке, – добавила Элетия. – В ловушке – Имир».

«Не я его туда заточила!» – огрызнулась Иарра.

Равнодушные руки Бессмертных развернули ее и подтолкнули, заставив шагать. Позади остался храм, пылающие Врата и бледные силуэты проходящих в них демонов. Впереди был кишащий мертвецами парк. Бессмертные повели ее туда, и жрецы шли следом, следя за каждым ее движением, не только за телом, но и за мыслями.

Они беспокоились напрасно. Иарра кое-как переставляла ноги, где уж тут использовать Силу! Даже магический взгляд дался ей с трудом – когда, едва углубившись в парк, она заметила слева чуть в стороне прореху в сплошной древесной темени, неясное движение и груды теней, и ощущение неправильности ударило ее даже посреди творящегося вокруг ужаса.

Она сбилась с шага, обернувшись туда. Магический взгляд проник за стену деревьев, прорезал ночную тьму. Иарра увидела торчащие корни вывороченных из земли кедров, разбросанные лопаты и кирки, груды вырытой земли. Бессмертных, углубившихся в землю уже на человеческий рост и продолжавших, несмотря на ночное время, раскапывать тоннель.

«Не-ет!» – закричала Элетия.

Ярость Сильнейшей Лады ударила в Иаррино сознание, завладела телом. Она бросилась туда, к разрытой земле, к тоннелю, засыпанному шесть веков назад, ничего не соображая, ничего не видя, кроме своего отчаяния:

– Не-ет!

Ее схватили за плечи, за волосы, ударили в грудь. Уронили на землю. Острое лезвие придавило ее шею, и смрадный голос жреца прокаркал в ухо:

– Ты это искала, это? Что там, что?

– Нет, – всхлипнула Иарра. – Зови своих демонов, давай! Я ничего тебе не скажу!

Жрец приподнялся и замер, глядя куда-то вверх. Шли минуты, но демоны не появлялись. Лезвие отодвинулось от ее шеи, и Иарра осмелилась проследить за взглядом жреца. Там, над их головами, прорезал облака и устремился к земле ослепительно-розовый рассветный луч.

– Боги вернутся вечером, – сказал Исхфан.

Глава 17.
От любви до смерти

Боги вернутся вечером. Пожиратели человеческих душ боятся солнца и живого огня, но ничто из этого не страшно их мертвым слугам. Прямо сейчас они разрывают засыпанный тоннель и, может быть, уже добрались до основного хода, до древней части подземелья. До Имира.

Раздавленная отчаянием и своей виной Иарра даже не пыталась понять, что они станут делать с пленником кристалла, разрушить который может лишь она. Неважно, что они придумают, какие пытки изобретут. Убить Имира невозможно. Быть может, когда-нибудь, тысячу лет спустя, она возродится в другой, как возродились в ней самой Лада и Элетия и все-таки освободит его. Но для Арша – для всей земли – будет слишком поздно. На заре веков этот мир был иссохшей пустыней, пастбищем хладных демонов. Таким же он станет в конце. Сегодня ночью ей довелось увидеть распахнутое прямо в бездну наступление этого конца.

Так ничего и не добившись, жрецы оставили ее в покое – на время. Она ожидала побоев, унижений, пыток, но оказалась просто заперта в одной из пустых комнат левой половины дома. Двое Бессмертных не сводили с нее глаз, в дверь через каждые несколько минут заглядывал жрец. Иарра задумалась, известно ли Римушу, где она, попытается ли он ее спасти? Потом решила – неважно. Что сделает Бездомный жрецам, если он с самого начала был всего лишь орудием одного из них? Если захочет ей помочь, лишь только навредит себе. Пусть лучше считает, что она сбежала, бросила его – тем более, что это правда.

Ее время уходило. Она знала это, так же, как знала, почему жрецы не стали ее пытать, добиваясь ответов. С заходом солнца вернутся хладные демоны, и ей придется выбирать – лишиться души, превратившись в одну из Бессмертных или подчиниться воле жрецов, раскрыть им все свои тайны, стать их орудием, как Римуш. Но она – Самурхиль, а Самурхиль не может быть ничьим орудием.

Остается умереть, и сделать это нужно до захода солнца. Выбрать способ понадежнее простой остановки сердца и уйти, как ушел дед.

Лада и Элетия молчали. Они понимали то же, что понял Исхфан, отчего и решился оставить ее одну: у Иарры не хватит смелости снова покончить с собой. Тогда, ночью, возбужденная и напуганная, ослабевшая от использования Силы, она смогла. Теперь – нет.

«Прости меня, дед. Я боюсь».

Она сидела, поджав ноги, на полу – кроме нее и Бессмертных, в комнате был лишь десяток высоких, в половину человеческого роста, пыльных кувшинов из-под вина и масла да лампа, подвешенная на крюк возле двери. Ее огонь освещал середину комнаты, углы же скрывал мягкий, тоже пыльный полумрак. Над головой смутно белел украшенный лепниной потолок. Окон не было. Когда за стенами трубили полдень, утробный звук едва долетел до ее слуха. С тех пор прошел уже час или два.

Постепенно Иаррина опустошенность перетекла в дремоту, и она уступила, свернувшись калачиком на полу, даже обрадовалась возможности ускользнуть от страха – в сон. Он был пустым, пыльным и тихим, без видений и навязчивых голосов. В нем хотелось остаться навсегда. Когда пришел Римуш и разбудил ее, Иарра с трудом заставила себя разлепить глаза.

– Что ты натворила? – спросил ее Римуш. – Это все правда? Говори, правда?

– Я не знаю, что тебе наговорили.

Иарра приподнялась и села. Волосы, одежду и лицо облепила пыль. Римуш в ярко-зеленом с золотом одеянии возвышался над ней. От него пахло духами и дорогим вином. Голову его украшал золотой венец. Непонятно было, кто здесь Высший, а кто Бездомный.

– Ты – ведьма! Ты меня никогда не любила! Ты нарочно со мной жила, чтобы следить за Исхфаном, ты хотела проведать о боге, чтобы избавиться от него, избавиться от нас!

– Это ложь, – сказала Иарра. – Еще что-то?

– Ты сбежала и пробралась в храм. Ты колдовала, хотела убить богов! Это – тоже ложь?

Иарра слабо усмехнулась – очень уж странно это прозвучало.

– Если их можно убить, какие же они боги?

– Ведьма, – прошептал Римуш. – Ты все это время была Высшей!

– Конечно, я была Высшей, Римуш. Я не могу перестать быть собой. Но это не значит, что я тебе враг.

Римуш наклонился, схватил ее за волосы и дернул вверх. Иарра вскрикнула, поднимаясь на ноги:

– Отпусти!

– Ты, ведьма, – он дышал вином ей прямо в лицо, – я тебя любил, сука! Чтоб ты сдохла!

Резко отшвырнул ее от себя, так, что она ударилась о стену. Развернулся и пошел к двери. Бессмертные смотрели на них обоих равнодушными взглядами мертвецов.

– Меня убьют, ты об этом знаешь? – спросила Иарра вслед.

– Сама виновата. Станешь Бессмертной, мне плевать.

– Римуш, подожди, – он уже открыл дверь, и она воскликнула: – Всего одна просьба, последняя!

Он остановился:

– Ну?

– Можно мне увидеть Ташу? Проститься с ней?

Римуш изменился в лице. Иарру ударило такой скрученной болью, злобой и безнадежностью, что она согнулась пополам. Бросилась к нему, забыв обо всем:

– Что, что случилось? Говори же!

– Ее нет, – мертвым голосом сказал Римуш.

– Что?!

– Ты виновата. Исхфан сказал, боги наказали меня из-за тебя.

Теперь уже Иарра повисла на нем, хватаясь за его одежду.

– Когда это произошло?

Римуш не шевельнулся.

– Ночью. Я искал тебя, куда ты делась, а нашел ее… такую.

– Бессмертную? – прошептала Иарра.

Он кивнул.

– Римуш, если она стала… Бессмертной сегодня ночью, значит, заразилась раньше, вчера, может, позавчера! Это не моя вина!

– Сдохни, – Римуш оттолкнул ее и вышел прочь.

– Стой! – Иарра кинулась следом, но твердые руки Бессмертных отшвырнули ее назад. – Римуш, подожди! Позови Исхфана! Скажи, я хочу все ему рассказать!

Она кричала в закрытую дверь. Едва ли он услышал.

«Что ты делаешь?!» – дружно ахнули Лада с Элетией.

«Оставьте меня! – она ударила их своей виной и болью утраты, погнала из своих мыслей прочь. – От вас никакого толку, вы только все портите! Я сама все сделаю, вам ясно?!»

Стало тихо – снаружи и внутри. Эссардцы снова застыли у двери неподвижными статуями. Иарра вернулась на прежнее место и села на пол. Слезы стекали по щекам и капали в пыль. Таша, Таша, Таша…

Когда открылась дверь и вошел Исхфан, а следом – Римуш, она не встала и не вытерла слез, только приподняла голову и взглянула на них. Без сомнения, ее вид был достаточно жалким, чтобы у жреца не возникло никаких сомнений в собственной победе.

– Звала, ведьма? – спросил он.

– Да. Я расскажу все, но только тебе, Исхфан. Не другим жрецам и не Римушу. Можем мы остаться вдвоем?

Жрец закачал капюшоном:

– Нет-нет, ты не решать. Я решать. Ты говорить, я слушать.

– Я тоже хочу услышать, – сказал Римуш.

– Эти Бессмертные служат не вам.

Исхфан явно хотел еще раз напомнить ей, кто тут решает, но почему-то остановился. Обернулся к Бессмертным и молча указал на дверь.

– Сейчас говори, – велел он, когда они остались втроем.

– А Римуш?

– Говори!

Иарра сцепила на груди руки. Она даже не пыталась притворяться спокойной. Голос дрожал, когда она начала рассказывать:

– В ту ночь, когда на нас напали Красные… помните? Мы с Ташей прятались в саду, там нас чуть не поймали, потом пришли Бессмертные… А потом я отправила Ташу в дом, а сама осталась в саду.

Она кашлянула – в горле было сухо, как в пустыне. Мужчины молча смотрели на нее сверху вниз.

– Когда Таша ушла, я вошла в дом. В эту половину, куда вы меня не пускали. Бессмертные меня не остановили, потому что… я знаю, как стать невидимой, если нужно.

Ненависть, исказившая лицо Римуша, была хуже потока оскорблений.

– Ведьма, – прошептал он.

– Ты правильно догадался, Исхфан, я хотела узнать, что ты прячешь. И я нашла… нашла кристаллы.

Жрец качнулся вперед, как будто хотел схватить ее или ударить. Иарра быстро продолжила:

– Я сразу поняла, что это такое, потому уже видела однажды точно такой же кристалл. Только он был во много раз больше, чем эти.

«Нет, – простонала в ее мыслях Элетия. – Что же ты делаешь?»

Иарра не обратила на нее внимания. Она смотрела на Исхфана.

– Так-так, – еле слышно пробормотал он, – так-так!

Оглянувшись на закрытую дверь, опустился на пол и приблизил свое лицо к Иарриному. Римуш неохотно последовал его примеру.

– Говори еще, – очень тихо велел жрец.

– Мне показал его дед, – зашептала Иарра. – Он был ученый, искал секрет бессмертия и вечной власти. За день до своей смерти он показал мне, как попасть в подземелье под храмом Непознаваемого. В этом подземелье я увидела кристалл. Он огромный, в половину этой комнаты, и он… я тогда очень испугалась и решила больше туда не возвращаться. Дед взял с меня клятву никому об этом не говорить, поэтому я молчала. Я не знаю, что в этом кристалле… что-то очень-очень сильное.

– Как попасть в подземелье? – спросил жрец.

– Разве его еще не раскопали? – удивилась Иарра.

Исхфан промолчал. Иарра почувствовала настороженный интерес Лады – Сильнейшая поняла ее и теперь ждала, захватит ли жрец наживку.

– Ты хочешь оказаться там раньше других, верно?

– Как попасть!

От его шипения вздрогнул даже Римуш. Иарра ответила:

– Я не смогу тебе объяснить, но могу показать.

Тонкая желтая рука выпросталась из рукава и схватила ее за шиворот:

– Если врешь, ведьма… если врешь…

– Убьешь меня, только и всего. Что тебе терять?

Из-под капюшона на нее смотрели бледные глаза демона. Но тщеславие и жадность, от которых дрожала рука жреца, были самыми обыкновенными, человеческими. Он хотел успеть первым и не собирался ни с кем делиться. Иарра почувствовала, как он давит, пытаясь проникнуть в ее мысли, разглядеть в них ложь, и из последних остатков Силы выставила защиту.

– Я тоже пойду, – сказал Римуш.

Жрец резко отпустил Иарру и встал.

– Возьмем моих Бессмертных, – сказал он Римушу. – Если врет, убьем ее, понял?

– Убьем, – согласился Римуш.

Они взяли с собой двух Бессмертных – в занавешенном экипаже было ни вздохнуть, ни повернуться. Как Исхфану удалось обмануть других жрецов, ускользнуть от их внимания, Иарра не знала и не думала интересоваться. Она оказалась зажата между жрецом и Бессмертным, так что локоть одного и рукоять меча второго врезались ей в ребра, а запахи пота и тления с двух сторон атаковали ее нос, вызывая приступы тошноты. Римуш устроился как можно дальше, как будто опасался даже случайно притронуться к ней. Это ранило – даже несмотря на все, что случилось и что ожидало их впереди.

Снаружи звонко гаркнул возница, и экипаж тряско помчался вперед. Солнце, проникавшее сквозь отверстия в занавесях и крыше, пятнало золотистым серые лица ее спутников. Иарра закрыла глаза. Жрец с его непонятными полумагическими, полудемоническими способностями неотрывно следил за ней – не глазами, а так, как следила бы за ним сама Иарра, будь у нее сейчас Сила. Но Силы не было, внутри было пусто, как в пыльном кувшине из-под масла. Надеяться оставалось только на удачу, на стечение обстоятельств, на волю богов – если предположить, что в преддверии конца Арша его богам надоест молчать, если боги, как и она сама, возьмутся выбирать меньшее из зол и сделают тот же самый выбор, что сделала она.

«Ты ведешь врагов к Имиру в надежде на ваших примитивных богов?» – спросила ее Лада.

«Ты хотела, чтобы я пришла в подземелье. Я туда иду. Прости, это все, что я смогла придумать».

Экипаж трясся, проносясь улицами Среднего города, подпрыгивал, въезжая на мост, нырнул вниз вместе с дорогой, обогнул Белый квартал, увяз в намытой дождем грязи на подступах к храмовому холму, выбрался, поднялся немного вверх и остановился, когда ехать дальше стало невозможно. Иарра вслед за жрецом вышла наружу. Жадно вдохнула свежий воздух – под конец ей казалось, что она умрет от удушья раньше, чем прибудет на место.

Было совершенно тихо. Поломанные кусты да истоптанная мокрая земля – больше ничто не напоминало о том, что холм Непознаваемого в последнее время стал людным местом.

– Пошли, – сказал Исхфан, и это слово стало первым, произнесенным за все время пути.

Иарра послушно зашагала с ним рядом. Следом шел Римуш и Бессмертные. Все, на что попадал взгляд, несло признаки осквернения. Мокрые и грязные, истоптанные множеством следов камни под ногами. Поломанные ветви деревьев, как будто что-то большое неслось сквозь них напролом. Следы колес – что они здесь возили, землю? И ощущение близкого, непристойно распахнутого миру зла, черноты без оттенков и неясностей, без надежды и даже без памяти, какую оставляет по себе умерший. При первой встрече храмовый холм показался Иарре живым – сейчас казалось, его превратили в Бессмертного, и это было гораздо хуже честного убийства.

Здесь что-то произошло. Иарра почувствовала это и сбилась с шага, и в тот же миг запнулся Исхфан. Через минуту они увидели Красного воина, лежащего в грязи возле дорожки. Он согнулся, обеими руками пытаясь вытащить засевший глубоко в груди топор, и умер с ним вместе. Владелец топора не смог вернуть себе оружие, потому что кто-то лишил его головы – единственный доступный людям способ превратить живой труп в труп обыкновенный. Вокруг и дальше вдоль тропы валялись изрубленные тела Бессмертных, Красных и Свободных. Земля была залита кровью.

– Что здесь такое? – воскликнул Римуш.

– Я ни при чем, – быстро сказала Иарра, потому что взгляды мужчин обратились к ней. – Я сидела взаперти, вы это знаете!

Она догадалась, что Исхфан внутренне присматривается к происходящему выше на холме, и попыталась сделать то же самое, но не хватило сил. Жрец прошипел:

– Идем, быстро!

Кивнул Бессмертным, и те схватили Иарру за предплечья с обеих сторон и потащили вверх. Пальцы у них были, как деревянные – не вырвешься. Так она и поднималась, спотыкаясь, переступая через искромсанные в куски трупы и едва успевая глядеть по сторонам. Обрывков увиденного как раз хватило, чтобы догадаться, что искромсаны в основном Бессмертные, и не чем-нибудь, а серпами, прикрепленными к колесам боевой колесницы, пронесшейся напролом через парк, в то время как сопровождавшие ее воины добивали уцелевших и гибли сами. Можно было только дивиться мастерству колесничего и отваге тех, кто пришел с ним, зная, что наверняка погибнет – ради чего? На что они надеялись, неужели давешнее ночное нападение ничему их не научило? Заметив ползущего прочь раненого Свободного, мысленно метнулась к нему – найти в его мыслях ответ, но увидела только алую пелену боли. Споткнулась о чье-то тело и повисла на руках Бессмертных. Ее поставили на ноги и потащили дальше.

Пространство перед храмом напоминало поле недавнего сражения – Иарра ни разу не видела полей сражений, но представляла их себе именно так. Победа явно осталась за Бессмертными. Людей было намного меньше, и почти все они были мертвы. Немногие уцелевшие отбивались из последних сил, Бессмертные обступали их со всех сторон и теснили, не оставляя никакой надежды.

Исхфан остановился, озираясь из-под капюшона. Остальные последовали его примеру – Иарра не по своей воле, она предпочла бы не видеть еще одной бессмысленной гибели защитников Арша. Как будто их без того не осталось так мало, что скоро не будет совсем!

Сражавшиеся не обратили на них никакого внимания. Жрецов, во всяком случае, живых, нигде не было видно, лишь несколько темных фигур лежали ничком на земле. Исхфан зашипел, увидев их.

Иарра обернулась к зияющей яме входа в другой мир. Там по-прежнему высились два кедровых ствола. Казалось, между ними ничего нет, никакого пылающего контура, как ночью, но она чувствовала – Врата по-прежнему здесь.

Она испугалась, что Исхфан передумает, забудет, зачем сюда пришел. Но он просвистел, от волнения почти разучившись говорить по-аршски:

– Куда, ведьма?

Иарра кивнула в противоположную от Врат сторону:

– Вверх по лестнице.

Она не могла разглядеть за деревьями разрытый тоннель. Может быть, уже слишком поздно, может быть, все отсутствующие жрецы толпятся под землей вокруг Имира? Но тут ее снова потащили вперед, и пришлось сосредоточиться на том, что лежало под ногами. Вверх по лестнице, изнывая от холода вцепившихся в нее мертвых рук. В прошлый раз ее плечи обнимала рука деда. Энса Адая – одна память о нем придает сил! «Ты Самурхиль, Иарра. Ты справишься и с этим». И она справлялась, побеждала одну ступеньку за другой, пока не оказалась наверху и не услышала нетерпеливый свист Исхфана:

– Ну?

– Скажи им меня отпустить. Я никуда не денусь отсюда!

Он не торопился выполнять просьбу, и она добавила:

– Ты так боишься моего колдовства? Думаешь, вы вчетвером со мной не справитесь?

Жрец промолчал, но Бессметные разжали руки.

Иарра пошла вперед, не оглядываясь больше на спутников. Как в прошлый раз, обошла угол платформы. Древние кирпичи заслонили от ее глаз все остальное. Подземелье тянуло ее к себе, не звало – требовало, повелевало. Остановить Иарру сейчас смогла бы разве что смерть.

Повернув снова, она прошла несколько шагов и остановилась так резко, что Исхфан натолкнулся на нее и зашипел. Иарра едва заметила его. Часть стены, заслонявшая дверь, оказалась сдвинута. Кто-то прошел здесь совсем недавно – прошел тем путем, которого знать не мог, который был известен в целом свете ей одной!

– Что случилось? – спросил Римуш.

Иарра открыла рот, но остановила себя и, быстро шагнув вперед, толкнула дверь ладонью. Та была заперта – возможно, изнутри.

– Так не было, не было тут дверь! – воскликнул Исхфан.

– Дверь была, ты просто ее не видел, – пробормотала Иарра.

Быстро, чтобы не отвечать на новые вопросы, потянула из-под одежды ключ. Вставила в скважину, повернула. Дверь отошла, и Иарра первой шагнула со ступеньки вниз.

Если у нее мелькнула надежда, что спутники не заметят лестницы, полетят вниз и сломают шеи, то лишь на миг. Исхфан свистяще зашептал что-то и принялся спускаться следом. Бессмертным темнота вовсе не была помехой. Хуже всех пришлось Римушу с его обычным человеческим зрением, но и он, ругаясь, полез за Бессмертными.

Иарра слышала их всех и, не оглядываясь, прибавляла шаг. Кто-то догадался закрыть дверь – свет за спиной резко исчез. Тьма, царившая здесь тысячелетиями, всколыхнулась и застыла, окутав собою пришельцев. Магическое зрение Иарры позволяло ей идти вперед, но глаза застилала сплошная чернота. Ноздри обоняли сухой запах древних кирпичей, запах земли и долгих, неторопливых веков, пронесшихся над этим местом незамеченными, как чужой сон.

И еще кое-что. В воздухе едва заметно – не запах, а лишь память о запахе – звучал аромат мирта и корицы. Иарра узнала его и скривила губы – ну конечно, кто же еще это мог быть? Вот для чего понадобилось побоище там, наверху! Чтобы проникнуть сюда. И не просто проникнуть, но и найти здесь нечто, более могущественное, чем эссардские кристаллы. Только ради полной победы над жрецами и Бессмертными энс Карана мог решиться принести в жертву столько жизней.

Он знал, знал наверняка. Дед заблуждался, считая тайны Хранителей похороненными во тьме веков, а себя – единственным их наследником. Ничто из скрытого не остается скрытым навечно. Наилучший тому свидетель само это подземелье.

Ее спутники не догадывались, что оказались здесь не одни. Иарра молчала. Преимущество всегда у знающего, говорил дед. Надо надеяться, она сможет обернуть это знание в преимущество, хоть Каране и нет никакого доверия. Что он собирался делать, придя сюда, каким образом рассчитывал использовать кристалл? Знал ли он что-то, неизвестное даже ей? Лада и Элетия отозвались это мысли сумрачной тревогой – хладные демоны так же беспомощны в плену своих кристаллов, как Имир, однако жрецы используют их магию в своих целях. Неужели это возможно?

В одном нет никаких сомнений – хладные демоны враги им обоим. Каким бы тщеславным и жадным до власти ни был Карана, он, как и сама Иарра, из породы энсов и прежде всего ищет спасения Аршу. Быть может, они сумеют договориться.

Лестница кончилась, потянулся, уводя вниз, сводчатый ход. Иарра помнила его так, словно была здесь множество раз и легко могла пройти зажмурившись, без всякой магии, по памяти. Сзади окликнули, но она не обратила внимания – пусть догоняют, если хотят. Лада и Элетия молчали, но не отстраненно, а так, как если бы шли рядом и держали ее за руки. Все трое чувствовали близость Имира – этому не было ни названия, ни подобия, ни возможности думать о чем-то еще.

По сторонам зияли, невидимые в темноте, двери в пустые комнаты. Элетия могла бы многое рассказать о тех временах, когда они еще не были пусты. Там творилась магия, хранились магические атрибуты и книги. Все было уничтожено сразу после ее смерти, дворец Имира разрушен, но это подземелье все еще оставалось частью того дома, где она когда-то жила и любила.

Иарра закрыла глаза, чтобы тьма не мешала магическому взгляду. Направила мысль вперед, пытаясь найти энса Карану. Наткнуться на него внезапно означало бы лишиться своего преимущества. Поблизости никого не было. Впереди же – впереди она ничего не могла разглядеть, все заслоняло обжигающее присутствие кристалла. Если Карана там, его не почувствовать ни ей, ни Исхфану.

Преследователи прибавили шаг и оказались рядом. Бессмертные опять схватили ее за руки, безошибочно отыскав их в темноте.

– Там что-то есть, – прошипел Исхфан. – Не убегать, ведьма, не убегать!

– Ты уже здесь, что тебе еще от меня надо? – огрызнулась Иарра. – Пусти!

– Не убегать, – повторил жрец и первым пошел вперед.

Коридор понижался и понижался, пока не вывел к границе старого обвала. Римуш споткнулся и с руганью полетел на землю. Поднялся, хватаясь за руку Бессмертного, и больше ее не отпускал. Ширина коридора позволяла идти вчетвером, и они шли, двое живых и двое мертвых, словно неразлучная шеренга держащихся за руки друзей.

Ход на поверхность по-прежнему оставался засыпанным, и не было слышно никаких признаков ведущихся поблизости работ. Неровные стены грозили осыпаться, под ноги попадались камни и обломки кирпичей, из-за чего Римуш непрерывно спотыкался и даже Бессмертные передвигались все медленнее. Жрец ненамного опередил их.

Вниз и вниз, казалось, этому не будет конца. В каждой из боковых комнат могла поджидать засада, но поджидала лишь темнота. Снова, как в первый раз, Иарра почувствовала давящую толщу земли над своей головой, почувствовала, как далеки от нее солнечный свет и воздух. В тот раз она верила, что выберется отсюда наружу. Сейчас об этом не думала вообще, даже не знала, что будет делать через несколько минут. Знала только, что конец близок, что каждый неуверенный шаг приближает его наступление.

Ей показалось, что впереди мелькнул свет. Лишь на мгновение, и тут же погас, непроглядная тьма сомкнулась над местом, где он был.

Исхфан остановился, как вкопанный. До Иарры донесся его свистящий шепот:

– Что, что, что?!

Она промолчала. Магические чувства по-прежнему застилала близость кристалла. Повинуясь неслышному приказу, Бессмертные выпустили ее руки и пошли вперед, вытаскивая мечи.

– Держи ведьму! – прошипел жрец Римушу.

Тот послушался, дрожащими пальцами нащупав ее локоть. Исхфан медленно двинулся за Бессмертными. Иарра пошла следом, и Римушу тоже пришлось идти. Он громко дышал, как испуганное животное, и через несколько шагов уже хватался за нее, ища опоры. Запах корицы и мирта стал сильнее, и впереди распахнулся зияющий чернотой проем.

Бессмертные шагнули в него первыми. Сразу с двух сторон на них обрушились удары мечей. Обезглавленное тело рухнуло но землю. Второй удар не достиг цели, Бессмертный лишь пошатнулся и тут же ударил сам. Завязалась короткая потасовка – Иарра видела лишь сталкивающиеся силуэты, холодный и два теплых, бледное сияние спешащего к ним жреца…

Римуш не увидел и этого. Он услышал шум схватки, вздрогнул, споткнулся о камень и полетел кувырком, увлекая за собой Иарру. Его рука разжалась. Неловко свалившись рядом с ним, Иарра откатилась в сторону и поднялась на колени. Римуш зашарил вокруг, пытаясь снова ее схватить.

«Действуй», – поторопила Лада.

Подходящий камень лежал совсем рядом, у стены. Иарра протянула руку и подобрала его – увесистый обломок с заостренным краем, настоящее оружие. Вскочив, бросилась к дерущимся.

Один из Красных уже лежал на земле. Из него толчками истекала кровь, жизнь, Сила. Оставшийся уклонялся от ударов и пытался вслепую достать Бессмертного, чей меч был на целую ладонь длиннее. Любой другой на его месте уже был бы мертв, но Карана не зря носил титул главы Красного Дома. Чтобы сразить его, требовалось больше, чем темнота и нечувствительный к ранам противник.

Исхфан поднял на вытянутых руках свой кристалл. Вокруг него набухало угрозой облако чуждого колдовства. Сумей он совершить задуманное, Каране бы не поздоровилось. Но Иарра оказалась за его спиной – сосредоточенный на своем деле, жрец не успел ее заметить, – и с отчаянной силой ударила его острым камнем по затылку.

Исхфан молча повалился на землю. Демонский кристалл выпал из его рук. Не раздумывая, Иарра подняла камень и ударила еще раз, слыша хруст ломающейся кости, но ничего не чувствуя. В конце концов, это не первый человек, которого она убила.

Кровь забрызгала ее лицо и одежду, магические чувства ожег выплеск Силы. Стоя на коленях возле содрогающегося тела, Иарра протянула ладони и приняла в себя обжигающий алый пар.

Поток Силы обрушился на нее, как огненный водопад, затопил разум, тело, душу. Рот распахнулся в беззвучном крике. Темнота перед глазами выцвела, стала прозрачной. Мысли Римуша и Караны, смрадная пустота разума Бессмертного, недвижимая мощь, замороженная в кристалле поодаль – для ее взгляда не осталось никаких тайн, а Сила все хлестала, казалось, конца не будет этому сияющему потоку. Иарра переполнялась и сгорала, но продолжала принимать. Она не чувствовала своего тела, не чувствовала самой себя. Попытайся сейчас кто-нибудь ее убить, он не смог бы даже привлечь ее внимания.