Текст книги "В плену гамулов"

Глава 33. Ночной гость

Наступила новая трудовая неделя. Для Артёма она началась чуть раньше – с ночного дежурства в воскресенье, плавно перетекающего в рабочий понедельник. Он вернулся в ординаторскую из операционной и бросил использованную марлевую маску в дезинфицирующий раствор.

Пока варил вечерний кофе, слушал, как за окном стучал дождь. Он думал, что это слёзы природы по медикам, которым приходится работать по ночам.

Чашечка эспрессо быстро опустела, бодрость и собранность возвращались к нему. Он выдохнул, несколько секунд бездумно смотрел на белую стену, потом поставил чашку на подоконник возле рабочего стола и принялся за заполнение выписок и дневников. Застучал пальцами по клавишам. Пока телефон молчит, надо создать несколько шаблонов по историям ранее лечившихся пациентов, чтобы сократить время при поступлении подобных случаев.

Десять часов. На мобильном выскочило звуковое напоминание идти на обход. Он зацепил беспроводной рабочий телефон за карман халата – вдруг позвонят из приемки – и направился в стационар. После пандемии коронавируса отдельные консультации разрешалось давать дистанционно и не бегать каждый раз в приёмное отделение.

Артем шёл по коридору и думал, что неплохо было бы до поездки отдать альпинистскую куртку в химчистку. И из пункта выдачи заказов нужно было забрать еду в реторт-пакетах, ягодный кисель, консервы, фонарик и термос.

В стационаре было тихо. Он поздоровался с дежурившей медсестрой. Она сидела за компьютером и делала отметки для лечащих врачей в электронных карточках пациентов – кому какое обезболивающее и в какое время поставила вечером.

Артём зашёл в палату с тяжёлыми больными. Для них операция была последним шансом. Обсудил с ними запланированные обследования и дальнейшее лечение.

Зашёл в палату к пациентам с патологией спинного мозга, в палату к пациентам с остеохондрозом. Осмотрел и дал консультации.

Следующие на очереди были пациенты с травмами позвоночника. В палате Мирославы свет был приглушен, он падал на пол узким лучом из щёлки приоткрытой двери ванной комнаты. Она читала в одиночестве новости в Telegram, ее соседку Артём выписал накануне, в пятницу.

– Добрый вечер, Мирослава, – он прикрыл за собой дверь.

– Добрый, Артём Николаевич, – вяло ответила она.

Он встал рядом с ее кроватью и перебирал звенящие ключи в кармане халата.

– Как самочувствие?

– В целом, неплохо. Скучно только лежать пластом.

– Давайте пальчик, измерим пульс и кислород в крови, – он надел на указательный палец маленькую прищепку, пульсоксиметр. – Ага, все в порядке. Теперь температуру, – бесконтактным термометром нацелился на ее запястье. – Хорошо. Обезболивающее у медсестры сегодня просили?

– Да, два раза.

– Уже меньше. Это позитивная динамика. Думаю, через неделю я вас выпишу, точнее, переведу на амбулаторное лечение по месту жительства. Дома надо будет ещё полежать пару недель, чтобы позвонок окончательно сросся. Включить вам телевизор?

– Нет, я ленту новостей листаю. Правда, ничего хорошего не пишут. Что за год такой.

– Что вас огорчило?

– Последнее прочитала про оспу обезьян, что выявляют новые случаи. Ещё от коронавируса не отошли, и, кажется, все по новой, – вздохнула она.

– Напомню про позитивный настрой, чтобы быстрее восстановиться. Рекомендую новости пока не читать. Не нужно поддаваться всеобщей панике, вы все равно не можете повлиять на ситуацию. Научитесь находить опору в себе, в своем внутреннем мире. Посмотрите какой-нибудь блог про путешествия на YouTube или начните читать книгу. Исследования показывают, когда человек делает что-то новое, его тревожность снижается, мозг развивается и стремительно растут новые нейронные связи. Поэтому необходимо постоянно что-то изучать, читать, путешествовать.

Артём сел на пустую кровать выписанной пациентки. Полоска света из ванной падала на его смешные резиновые тапки в дырочку – медицинские сабо. Мира внимательно его слушала.

– Не так давно в лабораториях проводили исследования на мышах. Их мозг развивался, когда они выполняли новые действия – осваивали бег в колесе или обживали новый пластмассовый домик. Они были веселые, довольные жизнью и очень умные, – рассказывал Артём, откинувшись на руки и стукая тапками друг о друга.

Мирослава улыбалась.

– Но потом им подавали электрические импульсы в мозг, и они забывали все приобретённые навыки. У людей, кстати, тоже так бывает, когда человеку прилетает битой или кулаком по голове. Происходит сотрясение головного мозга или черепно-мозговая травма, и возникает ретроградная амнезия. В момент удара, а значит, жёсткого импульса мозг отказывается запоминать информацию. Нужно быть всегда аккуратным.

– А вы как снижаете тревожность? – спросила Мирослава, глядя в потолок.

– Путешествую. Люблю ходить в горы, – Артём мечтательно смотрел в окно на мерцание фонарей. – Они хорошо успокаивают. У нас, у врачей, большая психологическая нагрузка. Работать с людьми – это не просто. Нужны выдержка и терпение. Мы сталкиваемся с заболевшим человеком. Это абсолютно другая личность, не та, которой человек был, когда имел крепкое здоровье. Кроме того, в приёмное отделение поступают алкоголики и наркоманы. Порой такое вытворяют! Это риск не просто нарушить свою психику, можно ещё получить от них по голове.

– Как это?

– Например, когда я был студентом, практиковался в нейрохирургическом стационаре. Однажды осматривал выпившего байкера, он с кем-то подрался в пивном баре. Друзья привезли его, чтобы ему в больнице зашили рваную рану. Но он рьяно хотел уйти. Я слегка придержал его за полу кожаной куртки с клепками, чтобы не сбежал. Он же замахнулся на меня. Кулак летел мне в лицо, но я успел увернуться, так как был трезвый в отличие от него. В тот день я мог сам стать пациентом нейрохирургического стационара, – засмеялся Артём.

Ее поразило его желание помочь больному несмотря ни на что. Молодой врач так интересно и живо рассказывал, чувствовались начитанность, добродушие и человечность. Мирослава расслабилась, беседуя с ним, его мягкий голос успокаивал и навевал сладкую дремоту.

– Значит, вы любите походы?

– Да. А ещё дайвинг, сноубординг, катаюсь на горных лыжах.

– Это тоже опасно, как и ныряние в мелководье после бутылки шампанского, – заметила Мирослава.

– Согласен. Но я стараюсь не лихачить, – оправдывался Артём.

– Тяжело вам работать по ночам?

– Можно сказать, привык. Но признаюсь, непросто. Такой режим сна и бодрствования очень укорачивает продолжительность жизни. Пять ночных дежурств в месяц! Это значит, что я пять ночей не сплю, провожу операции, общаюсь с больными, утром иду на плановые операции, веду дневную работу. Когда прихожу домой, вместо того чтобы съездить к родителям или сходить куда-то с друзьями, просто ложусь спать. Только отдых в горах и улыбки выздоравливающих пациентов восстанавливают на все сто и дают силы и вдохновение для работы. Надеюсь, вы поняли мой намёк? Больше никакого негатива на ночь. Только позитив и хорошее настроение для быстрого выздоровления. Спокойной ночи!

Артём вышел из палаты и закрыл за собой дверь. После ночной беседы на Мирославу нашла успокоительная сонная нега. Спустя пятнадцать минут она уже спала.

Напоследок Артём заглянул в палату к пациенту, которого оперировал вечером. Он ещё не пришёл в сознание. Завтра днём будет сделана контрольная компьютерная томография.

Артём вернулся в ординаторскую и лёг на застеленный ко сну диван.

«Надеюсь, удастся поспать несколько часов», – подумал он. По привычке бросил взгляд на закрытую щеколду и задремал.

***

В ординаторскую проскользнула фигура в чёрном плаще. Артём проследил глазами, как неизвестный подошёл к окну, спустя мгновение коснулся протоколов и выписок на рабочем столе. Постоял немного у шкафов с документацией и медленно направился к Артёму. Он встал напротив дивана и пристально смотрел из темноты чёрных одежд.

– Кто ты? – спросил Артём.

Человек потянулся рукой к капюшону и начал его медленно снимать.

Ужас Артёма нарастал.

Сердце бешено колотилось.

Еще мгновение, и он увидит лицо ночного гостя.

…Врач быстро открыл глаза.

В ординаторской было темно и тихо, только фонари на улице освещали территорию больницы, вертолетную площадку и березовую аллею. Он привстал на локте, щеколда была закрыта, документы на столе лежали в том же положении, как он их оставил. Сел на диван и хмурился спросонья, не понимая, где явь, где сон. Посмотрел на настенные часы.

«И почему самые странные сны снятся в пять утра?» – подумал Артём.

Зазвонил рабочий телефон. Он подошёл, шаркая резиновыми тапками по полу.

– Нейрохирургия, слушаю, – ответил Артём, потирая глаза.

– Артём Николаевич, пациент, которого оперировали вечером, скончался. Нужен посмертный эпикриз.

Глава 34. Усталость

В кастрюле булькал гороховый суп на копчёных ребрышках. Сегодня Роман Майоров устроил себе выходной день. Руководитель сети продуктовых магазинов может себе позволить передышку в середине рабочей недели, чтобы порадовать домашних блюдом собственного приготовления. Он резал морковь и мельком посматривал на часы: скоро из пришкольного летнего лагеря вернутся трое сыновей.

Обычно обед варила жена, но иногда на Романа нисходило вдохновение, и тогда на кухне начиналось волшебство. В юности он мечтал стать поваром. После армии он женился и хотел уехать в столицу, чтобы поступить в престижный колледж на эту творческую профессию, но властолюбивая теща пристыдила молодого зятя: «Куда собрался? У тебя же недавно родился сын. Кто жене помогать будет?». Не поехал. Потом жизнь закрутилась и завертелась. Шли девяностые со своими проблемами, пришлось стать барыгой на вещевом рынке, мотаться с клетчатой сумкой, набитой синтетикой. В нулевые удалось открыть небольшой магазинчик, из него вырос целый бизнес. Он делал все, чтобы прокормить семью. Поваром не стал, но мечта осталась. Теперь готовил исключительно для своих мальчишек и жены-тихони.

В коридоре бряцнула входная дверь. Роман выглянул – вот и дети. Они с грохотом сбрасывали ботинки и рюкзаки на пол и шелестели рукавами ветровок.

По дому разливался аромат мяса, чеснока и укропа. Суп был почти готов. Роман нарезал хлеб.

Когда сыновья зашли в кухню, на столе уже парил пряным ароматом суп в тарелках. Стук ложек заполнил недавно тихое пространство уютной кухни.

– Ну? Как на вкус? – отец ждал оценки от самых строгих судей.

Он закинул на одно плечо вафельное полотенце, оперся на стол и расплывался в улыбке от предвкушения похвалы.

– Потрясно! – сказал средний сын Коля.

– Батя, ты, как всегда, на высоте! – старший Ваня поцеловал пять пальцев, собранных вместе, и отдернул их ото рта.

– Просто сегодня было время сварить суп по всем правилам. Кстати, когда я служил в армии, всегда старался быть ближе к кухне. И вам советую в будущем так поступать. Какую мы уху готовили из жирного тихоокеанского лосося! Ммм!

Сыновья опустошали тарелки.

– Расскажите, как прошёл день.

Дети делились впечатлениями, наперебой рассказывали, кто с кем подрался, какие проходили конкурсы, какие предстоят соревнования. Отец внимательно их слушал. Он считал, что самое дорогое для детей – это время и внимание, которые родители на них тратят. Это было самое трудное и энергозатратное занятие в его жизни, но, в то же время, и самое интересное. У него было достаточно денег, но он не мог купить для них любовь, ее можно было только дарить без остатка. И чем больше Роман вкладывался в сыновей, тем больше любил. Он был не из тех мужчин, которые под предлогом заработка и кормления семьи выбирают деньги, а не детей. С сыновьями Роман будто проживал ещё одно детство, ещё одну юность. Он лучше понял себя, поведение своих родителей и простил их за несовершенство.

– Папа, какое у тебя было звание в армии? – спросил средний сын.

– Я служил старшим матросом на военном сторожевом корабле. Далеко-далеко, на Камчатке. Из нашего города лететь почти целый день.

– Ты, наверное, хорошо разбираешься в кораблях? Мне интересно почитать про корабельную символику флота России. Помоги мне найти книги по этой теме, – попросил Коля.

– Как интересно! Конечно, помогу, но только вечером, сейчас мне нужно подготовиться к инвентаризации в трёх магазинах, – отец отпил чай из кружки.

Роман обожал общаться с мальчишками, но очень уставал от работы, времени на детей оставалось мало. К тому же его жена была абсолютно несамостоятельная, приходилось и за ней присматривать и во всем помогать. Доходило до крайностей. Она боялась снимать деньги в банкомате, пользоваться газовой плитой, ходить одна по магазинам. Что делало ее как бы четвёртым ребёнком в семье. Тёща передала Роману ее из рук в руки при замужестве. И теперь серьезный бизнес и большая семья выжимали из него все соки. Хотелось передышки, заняться чем-то для души. Подкрадывались хроническая усталость и депрессия.

***

Вечером жена Надежда проверяла технику чтения у младшего сына, старшие ушли на секцию по волейболу.

Роман вернулся в кабинет заниматься работой. Нужно было до завтрашнего утра проверить план по товарообороту и подготовиться к инвентаризации. Ему всегда было трудно начать, но уже включившись в работу, его было не оторвать от процесса.

Спустя несколько часов его начали отвлекать крики жены и младшего сына в детской. Они скандалили, потому что Петя не хотел читать, а требовал мультики. Мать уже перешла с уговоров и подкупа на крик и пугала вызовом отца.

Роман пытался отвлечься от ругани и продолжать работать, но закипающее раздражение подначивало выскочить из-за компьютера и расшвырять домашних по углам. Он вздохнул, сосчитал до десяти и пошёл в детскую.

– Петя, если ты не дочитаешь главу и перед сном не уберёшь игрушки, завтра не получишь планшет с мультиками, – сказал строго отец.

Сын уже усвоил от папы урок причины и последствий, он знал, что отец выполнит своё обещание и лишит развлечения. Малыш надулся и повернулся к маленькой парте, где читал коротенький рассказ Толстого.

– Надя, что ты на него кричишь? Это бесполезно! Неужели непонятно? Это только сделает его пугливым.

Жена ничего не сказала, только молча заплакала в ответ на грубый тон. Глава семейства всё-таки хлопнул дверью и вернулся в рабочий кабинет. Он был раздражён, что любой мелкий вопрос требовал его участия. Теперь ему нужно было успокоиться, чтобы вернуться к работе.

Майорову удалось усмирить гнев и снова настроиться на рабочий процесс. Цифры замелькали в таблице. За работой он не заметил, как наступил глубокий вечер.

К Роману в кабинет заглянул старший сын Иван. Он переминался с ноги на ногу и не знал, с чего начать.

– Что ты хотел, Ваня?

– Пап, купи новый телефон!

– А со старым что случилось?

Роман отодвинул стул на колесиках от стола и откинулся на спинку, обратившись к сыну.

– Он уже немодный.

– Я его купил полгода назад, – удивился отец.

– Так новая модель вышла.

– Нет. С предыдущей моделью походишь, – отрезал отец и вернулся к работе, показывая, что разговор окончен.

Сын ушёл с поникшей головой. В кабинет зашла Надежда.

– Почему ты ему отказал? – спросила она. – У нас же есть деньги.

– Пусть ходит с потертым телефоном и думает, как заработать деньги на новый. Именно из таких людей вырастают богатые люди. А из тех, которым родители покупали все по первому требованию, уже ничего хорошего не вырастет. Дети, у которых в детстве было все, ничего не хотят.

Роман просидел за работой до утра, сводил таблицы, анализировал. Тихая ночь располагала к работе, все спали, никто не мешал. Бизнесмен считал, что успех его дела был в том, что он почти все проверял за бухгалтерами и управляющими магазинов. Было непросто, зато спокойно за финансы.

Он хотел вздремнуть несколько утренних часов и закончить работу, но крепко уснул, сидя на кресле и укрывшись пледом.

***

Ближе к обеду следующего дня Коля заглянул в приоткрытую дверь рабочего кабинета отца. На экране монитора отображались несколько рабочих таблиц. Отец спал в кресле, положив ноги на стул, и храпел. Он хотел тихо закрыть дверь, но она предательски скрипнула. Роман приоткрыл глаза и посмотрел него, а потом на часы. Потянулся. Всё-таки уснул надолго!

– Иди сюда, – протянул он руки к сыну, подзывая его обняться.

Коля зашёл в комнату и залез к нему на колени. Отец крепко обнял его, и сын положил ему голову на плечо. Он часто обнимал детей, чтобы они выросли спокойными и уверенными в себе. Коля прикрыл ненадолго глаза в тёплой неге, от отца исходило ощущение безопасности. Папа всегда был для него примером отсутствия страха, независимости и силы.

– Ты мне обещал вчера помочь найти книги про корабли, – прошептал Коля.

– Точно. Закрутился в делах. Сейчас же идём искать.

Они слезли с кресла и сели за компьютер. Роман решил доделать работу позже. Он зашёл в электронную библиотеку и начал искать материалы про символику кораблей. Перед глазами замелькали книги, монографии, заголовки научных статей и фамилии современных исследователей.

– Ого! Глазам своим не верю! Закревский!

Глава 35. Профессор

Игорь Казимирович Закревский, профессор Калининградского технического университета, закрывал железный шкаф с компьютером в аудитории после окончания лекции. Щелкнул пультом, выключил проектор. Погасил свет, закрыл ключом деревянную дверь и направился по красной ковровой дорожке на кафедру судостроения и энергетики.

Вечноголодные студенты толпились у киоска с шоколадками и пирожками. Преподаватели размеренным шагом направлялись в столовую. У кого-то было время обеда, а у профессора рабочий день был окончен.

«Сейчас посмотрю расписание на завтрашний день и поеду домой. Вечером сходим с Леночкой в ресторан в Рыбной Деревне, откушать балтийской свежей трески и морского судака», – думал он, шагая по коридору и рассматривая черно-белые фотографии кораблей на стендах.

– Игорь Казимирович! – послышался сзади мальчишеский голос.

Профессор остановился и обернулся.

– Архипов! Никак о своей курсовой хотите спросить?

– Да. Вы мне обещали подготовить подборку монографий для написания научной работы, – крикнул издалека молодой паренёк девятнадцати лет.

– Помню, обещал. И подготовил. Она у меня на компьютере на кафедре. Идёмте, я как раз туда направляюсь.

Они пошли вместе.

– Я так рад, что смог выбрать вас научным руководителем. Вы всегда очень понятно объясняете материал, – восклицал студент, поворачиваясь лицом к преподавателю.

– Знаешь, кто имеет талант доносить информацию до другого человека?

– Кто?

– Тот, кто сам хорошо разбирается в теме, изучил ее вдоль и поперёк. Тогда легко можно объяснить на пальцах.

– Это заметно, что вы хорошо понимаете кораблестроение. Есть такие преподаватели, которые льют воду часами, бубнят себе под нос, ничего непонятно. Кому они это рассказывают?

– Цыц, Архипов! Не будем говорить о других плохо.

Студент вздохнул. Закревский продолжил:

– Просто я обожаю корабли и все, что с ними связано: море, соленый ветер свободы, крик чаек за кормой и путешествия, – в его глазах плясали искорки азарта.

Архипов улыбнулся. Игорь Казимирович, этот сорокапятилетний мужчина, был для него примером для подражания. Он был рад подпрыгнуть утром после бессонной ночи, если первой парой стояли лекции профессора. Торопился на автобус, боялся опоздать на его предмет, ловил каждое слово о кораблестроении, океанотехнике и системотехнике объектов морской инфраструктуры, исписывал тетради конспектов, заслушиваясь его примерами из жизни. Ведь Закревский был не только теоретиком, имел знания об особенностях строения кораблей, но и превосходным практиком, долгое время работал в отраслевой научно-исследовательской лаборатории мореходных качеств судов, имел навык проектирования кораблей и их конструирования.

Они пришли на кафедру. Игорь Казимирович скопировал ему на флешку материал и плюхнул в руки несколько бумажных томов чертежей и научных исследований студентов предыдущих лет. Он чувствовал талант у Архипова, и потому старался найти для него что-то познавательное и интересное.

– Спасибо, Игорь Казимирович!

– У нас защита через месяц, Архипов. На следующей неделе жду полный текст курсовой. Мне нужно успеть подправить, если в ней что-то не так! – наставлял преподаватель.

– Думаю, справлюсь раньше. До свидания!

Профессор кивнул в знак прощания и повернулся к монитору, чтобы изучить расписание на завтрашний день. Внимание отвлекали болтовня коллег, звонки в кабинете и шумы из коридора. Он старался сосредоточиться, открыл рабочий блокнот и шуршал в нем ручкой.

– Игорь Казимирович! Вас к телефону. Звонят из Екатеринбурга. Мужчина представился Романом Майоровым, – аспирант кафедры протягивал ему трубку телефона.

***

Профессор улыбнулся и подскочил с молодецкой удалью из-за стола, будто одномоментно скинул двадцать пять лет.

– Товарищ Майор! – с живостью и необычайной радостью он приветствовал невидимого собеседника на другой стороне провода.

Преподаватели на кафедре обернулись на его восклицания, неужели ему звонят из полиции?

– Сколько лет прошло с того момента, как мы с тобой попрощались в морском порту Петропавловска-Камчатского? Не двадцать ли? Как меня нашёл? Ооо! Да ты что? – засмеялся Игорь Казимирович. – Я так рад тебя слышать, друг! Диктуй личный номер телефона, перезвоню тебе из дома. Восемь, девятьсот двадцать два, ага, так, тридцать восемь. Записал. Через часок наберу.

Он положил телефонную трубку на рычаг аппарата, древнего, как затонувший корабль на дне океана.

– Армейский друг! Двадцать с лишним лет не виделись, – сказал он повернувшимся на него преподавателям.

Они понимающе поджали губы и вернулись к работе.

***

Профессор ехал домой, машина катилась по проспекту Мира в район Амалиенау, вдоль реки Преголя. За окном мелькали зелёные насаждения, цветы, кусты и деревья. Автобусы и троллейбусы развозили горожан по делам, а гостей города – на экскурсии по бывшему Кёнигсбергу. Он заехал в старинный район.

– Ах вы улочки-закоулочки, – напевал Игорь Казимирович за рулем.

Он был в хорошем расположении духа и в ожидании разговора со старым армейским другом.

Под колёсами авто шуршала брусчатка. Большую часть района составляли старинные малоэтажные особнячки. В начале двадцатого века здесь располагались виллы богатых немцев. И многие из них сохранились, несмотря на бомбардировки Второй Мировой, хотя некоторые всё-таки были снесены.

Игорю Казимировичу элитный двухэтажный домик достался несколько лет назад в наследство от бездетного дядьки, владельца судоходной компании. Второй этаж дома был замаскирован опущенной низко кровлей, отчего внешне казался мансардой. Он полностью отремонтировал дом, завез новую, современную мебель и заехал сюда вместе с женой Леночкой. Оставил только оригинальную историческую планировку, входные перила и кованое обрамление парадной лестницы в стиле модерн.

Игорь Казимирович был доволен своим режимом работы – освобождался либо в обед, либо поздно вечером, когда на дороге уже не было заторов. Старые улочки в районе Амалиенау были узкими, с односторонним движением, поэтому в час пик здесь было сложно проехать.

Он припарковался возле дома на улице Кутузова. Дом будто существовал вне времени и пространства: стоял в зелёных зарослях лиственниц и берёз, вдали от дороги. Летними вечерами профессор любил сидеть на лавочке под качающимися еловыми ветвями и думать о морских путешествиях, вспоминать молодость или читать томик Жюля Верна.

Когда он зашёл в дом, Леночка уже хлопотала на кухне. Было время обеда.

Она была моложе его на пятнадцать лет. Леночка воспитывалась в интернате, и потому искала себе «папочку», чтобы долюбил и дообнимал. Искала она, а нашел ее профессор.

Три года назад девушка работала секретарем в деканате. Игоря Казимировича очаровали ее густые пшеничные волосы, серые глаза и остренький носик. Но она себя красавицей не считала. И когда за ней начал ухаживать профессор, все время думала: «в кино сходим, и отстанет», «на экскурсию съездим, узнает, какая я скучная, и пропадёт желание ухаживать». Так и до свадьбы дело дошло.

Когда Игорь открыл входную дверь, она выглянула из кухни.

– Закончил с работой на сегодня?

– Да.

Леночка проследила, чтобы он снял ботинки и поставил аккуратно на этажерку для обуви. Она любила чистоту, иногда даже слишком. Целыми днями натирала полы, пылесосила и протирала пыль. Благо, что дом был двухэтажный, было где разгуляться. Жена не очень любила гостей профессора, потому что они непременно приходили в пыльных ботинках, а на кухне у них обязательно мимо рта пролетал кусок хлеба или сыра. И после ужина к ее ногам прилипали крошки и крупинки сахара, что доводило ее до исступления.

– Игорюша, иди к столу.

– Сейчас, переоденусь в пижаму.

– Не забудь помыть руки. Я уже и чистое полотенце повесила, – сказала она и порадовалась своей домовитости.

Профессор сел за стол. В белой тарелке аппетитно расходился маслянистыми кругами овощной суп на мясном бульоне.

– Сегодня на кафедру позвонил мой старый армейский друг. Так неожиданно! На меня сразу повеяло воспоминаниями о нашей жизни на Камчатке. Считай, два года служили на пограничном сторожевом корабле. Обещал ему набрать, когда буду дома, – сказал Закревский и достал мобильный из кармана домашних клетчатых брюк.

– Игорь, ты же руки помыл! – у Леночки полезли глаза из орбит, – и снова грязный телефон трогаешь, на нем же микробы!

– Да я быстренько, – оправдывался профессор.

– Нет, снова идём мыть руки, телефон откладываем. Сначала обед, потом все остальное.

Профессором дома была Леночка.

– Хорошо. Я обработаю руки антисептиком, – сдался он, отложив телефон.

Жена согласилась на компромисс и достала из шкафа стоящую всегда наготове литровую бутыль с дозатором.

После обеда Игорь Казимирович таки добрался до мобильного.

***

На экране видеосвязи Ромашка Майоров улыбался во все тридцать два. Игорь для себя отметил, как быстро пролетело время, некогда молодое лицо старшего матроса Майорова теперь было покрыто мелкими морщинками переживаний, в волосах блестели редкие седые волоски.

– Здравствуй, Майоров! – сказал, смеясь, главный корабельный старшина Игорь Закревский.

– Здравия желаю, товарищ старшина! – отчеканил Роман, вспомнив армейские будни.

Оба засмеялись.

– Ой, хоррро-оший! – радостно вскрикнул Игорь, будто снова оказавшись на судне в бухте Соленое озеро.

– Ты почти не изменился, только шевелюру вон какую кудрявую отрастил, – с улыбкой сказал Роман.

– А ты возмужал! Где тот худенький пацанёнок, что кормил с палубы «Корунда» толстощеких сивучей и встречал утро под шум океана в одной шерстяной тужурке и пилотке? – ухмыльнулся Игорь.

– Мы стали представительными! Как-никак пятый десяток разменяли, – засмеялся Роман.

Закревский оголил белые зубы в улыбке. Майоров продолжил:

– Я так удивился, когда наткнулся на твою научную статью в журнале. Говорю себе – о! Это ж Игорёк мой пишет! И начал шерстить интернет в поисках хоть какого-то номера телефона. Вот это случайность!

– Случайностей не бывает. Значит, наша встреча зачем-то нужна! Наверное, для того, чтобы наконец-то повидаться! Чем ты занимаешься? Как сложился твой жизненный путь после службы?

– В середине девяностых, как и многие, подался в торговлю, держал место на вещевом рынке. Возил товары из Китая, Турции, Польши. Ты помнишь эти клетчатые сумки?

– Конечно! Челночный бизнес.

– Да. Потом постепенно сменил палатку на небольшой магазинчик. Сейчас у меня их больше пятнадцати. И продаю только продукты питания.

– Ого! Они все в Екатеринбурге?

– Да, и в области несколько. Я переехал сюда из Электростали, лет двадцать назад. Женился. Трое ребятишек у меня уже.

– Ооо! А у меня пока ни одного. Все наукой занимаюсь. Некогда. Зато молодая жена! – похвастался Игорь.

– Одна молодая жена лучше старых двух, – пошутил Роман.

Оба засмеялись.

– Ромка, слушай, приезжай вместе с семьей к нам, в Калининград. У меня собственный дом. Есть, где расположиться. Свожу вас в Музей мирового океана, покажу корабли и лодки. У тебя мальчики или девочки?

– Три пацана!

– Тем более! Им будет интересно!

– Хм. Идея хорошая.

– Можете приехать на День военно-морского флота в конце июля. В этом году как раз исполняется 325 лет российскому флоту. «Морским судам быть!», так звучал указ Боярской думы 1696 года.

– Ну ты профессор! – засмеялся Роман.

– В Балтийске будет выставка вооружений, военной техники, можно сходить на экскурсии на кораблях. Обязательно надо встретиться! Да и время сейчас такое неспокойное. Пока есть возможность, нельзя ее упускать.

– Обещаю подумать над твоим предложением.