Текст книги "В плену гамулов"

Они пересекли его и продолжили пеший трек. Под ногами были все так же огромные чёрные каменные глыбы. Снег смешивался с пеплом и мешал идти. Энергии на преодоление пепельного месива уходило много. Перед глазами иногда появлялся ледник причудливой формы, с изогнутыми от ветра гребешками, на нем легко можно было поскользнуться.

Ближе к заходу солнца группа набрала высоту 2950. Дальше идти сил не было. Остановились на ночлег. Макс, Джон и Пашка расчищали площадку от камней для палаток. Вечером стало холодно, пришлось надеть куртки-пуховки.

У костра Егор согревал озябшие пальцы Катерины теплым дыханием. Сашка и Настя надели смешные шапки ярких расцветок с длинными ушками и помпонами, которые никто не хотел покупать в магазине спорттоваров, и они спасли их при закупке снаряжения.

Сашка и Настя тихо болтали.

– Какие же здесь темно и тихо! Воображение не даст мне уснуть, пока я не сделаю наброски, – она доставала из рюкзака блокнот и карандаш. – Хочу нарисовать серию скетчей о камчатской ночи.

Сашка любил смотреть, как она рисует. У нее был особый взгляд на пейзажи. Сначала ему казалось, что они видят мир одинаково, но на ее зарисовках всегда находились какие-то мелочи и нюансы, на которые в жизни он сначала не обращал внимания.

Наступала ночь. На склоне притулились кучкой цветные палатки. Вдалеке, в лучах догорающего солнца белели маленькие шапки соседних вулканов Ключевской группы. Облака прилегли на вершину в сладкой дремоте по соседству с туристами.

Завтра будет новая высота. Но не все смогут на нее подняться.

Глава 45. Непростое решение

Леонид Лаврентьевич Стёпкин причесал взъерошенные шапкой волосы, пригладил брежневские брови, надел очки в черепаховой оправе с толстыми стеклами. Отряхнул пылинки со старомодного коричневого костюма и сел за компьютер. Больше пятидесяти лет он проработал в Камчатском управлении по гидрометеорологии. Десятилетиями он обрабатывал данные о погоде, поступающие каждые три часа от сети метеостанций на Камчатском полуострове. Огромные мачты в полях, плавающие буйки в море, шарообразные радары в горах собирали данные о давлении, температуре, скорости и направлении ветра, сообщали об осадках и передавали их в компьютер, который строил синоптическую карту. Но разве в таком важном деле можно доверять машине? Леонид Лаврентьевич дорабатывал и обобщал прогноз, после того как суперкомпьютер просчитывал все характеристики. Инженер-синоптик шуршал карандашом в бумагах в кабинете с видом на домашние вулканы Петропавловска-Камчатского. Он просматривал спутниковые снимки облачности, аэрологические диаграммы и делал себе пометки. Коллектив очень уважал и ценил своего возрастного коллегу, ведь его наблюдения были самыми точными.

Он составил прогноз на трое суток. Нахмурился. Через два дня к берегам полуострова со стороны Охотского моря подойдет циклон.

Синоптик подошёл к телефону, пожелтевшему от времени.

– Алло, МЧС? Это управление по гидрометеорологии. Докладываю. К берегам полуострова со стороны Охотского моря идёт циклон. Прогнозируем дождь, на высотах мокрый снег и порывы ветра до 20 метров в секунду. Атмосферный вихрь особенно затронет Усть-Камчатский район. Если у вас есть заявки туристов на восхождение на Камень, Шивелуч, Ключевскую сопку, предупредите их, чтобы возвращались. Срочно.

***

Утро выдалось прохладным, но солнечным. Ночью палатки припорошило легким снегом, чувствовалось приближение к вершине.

– Вот и осень, уже сентябрь, – сказал профессор Роману Майорову.

Они проснулись раньше молодёжи. Дежурный Пашка нырнул в палатку, чтобы немного поспать. Армейские друзья стояли на склоне и смотрели, как синяя тень вулкана укрывает долину.

– Мне наш возраст напоминает осень, – старший матрос в задумчивости потер ладонью колючую щеку. – Получаешь сладкие плоды от посевов молодости, и, кажется, все красиво, вкусно и наконец-то богато, но уже близится зима жизни. Думаешь, и это все? Так быстро? Все ли я успел сделать?

– Наша зима ещё не скоро, по современным меркам мы ещё юнцы! – подбодрил его профессор. – Мне ещё хотелось бы ребёнка родить и вырастить. Возраста боятся те, у кого перед глазами не было позитивного опыта старения. Человек смотрит на родителей и понимает, что почтенный возраст – это про страх одиночества и смерти, про болезни, про страх стать невостребованным, зависимым от других людей или остаться на обочине жизни.

– Все так. Но что делать? Не общаться с возрастными родственниками?

– Общаться, конечно. Добрая атмосфера и отсутствие конфликтов наоборот продевают жизнь. Поэтому обязательно нужно встречаться и разговаривать, но при этом работать над собой. Надо принять свой возраст и спокойно о нем говорить. Стараться хорошо выглядеть и сохранять свою энергию, быть интересным для себя и для других, всегда читать и изучать новое, чтобы мозг работал, чтобы ему было трудно. А еще я понял, что каждый день должен быть наполнен маленькими радостями, чаша с ними должна перевешивать чашу с негативом и переживаниями. Например, читать интересные книги, встречаться с друзьями, гулять по лесу, вырезать фигурки из дерева или делать глиняные горшки, кому что нравится. Все, что доставляет удовольствие. С возрастом наша душа освобождается, больше не требуется хвалиться внешностью или достижениями, больше нет нужды всем вокруг нравится, играть какую-то роль для общества. Можно просто быть собой, говорить то, что на сердце, к чему пришел за прожитую жизнь. Разве это не прекрасно?

– Кажется, все мои мечты давно забетонированы под желаниями других людей, коллег, жены и детей. Последние пятнадцать лет только и делаю, что работаю и занимаюсь воспитанием наследников. Чувствую полную нереализованность и опустошенность. Сначала один, потом второй, третий. С каждым нужно окончить детский сад и школу. О себе забываешь. На автомате занимаешься бизнесом, чтобы кормить семью, чтобы выжить. Но так хочется сделать что-то другое, что-то для души, построить храм или одному уехать от рутины в кругосветку или в морской круиз, писать мемуары, курить трубку. Катастрофически не хватает времени. Хорошо, что хотя бы в эту поездку с тобой выбрались. Впечатлений через край!

– Значит, до твоих «хочу» надо добраться, выкопать их из глубин души и действовать.

– Больше всего мне хочется работать поваром. Но это, наверное, не прибыльно, если я начну с категории самого младшего сотрудника. И, может быть, это смешно и нелепо менять профессию в моем возрасте, после стольких лет работы в бизнесе.

– Совсем не глупо. Футурологи говорят, что в ближайшие десятилетия человек будет переучиваться и менять профессию до трёх-четырёх раз за жизнь. Поэтому ты в тренде! – профессор хихикнул из-за того, что ввернул в свою речь модное словцо. – Наверняка есть какое-то решение. Думаю, что эта поездка поможет тебе его найти. Горный воздух освежает голову и пробуждает вдохновение. Повар – хорошая профессия, в какой-то степени она про заботу о других. Когда ты помогаешь людям, в теле вырабатываются гормоны счастья. Думаю, что забота о ком-то – это один из смыслов жизни.

– Когда учиться новой профессии? Дела, дела, дела… Вернусь из поездки и сразу за работу. Даже думать об этом не хочется.

– Рома, не стоит забывать о себе, дети не будут тебе благодарны за то, что ты потерял самого себя и стал никому неинтересен. Надо выкраивать часы и минуты. Для этого нужно отказаться от лишнего, от ненужных встреч, пустой болтовни по телефону, просмотра бестолковых шоу.

– Убедил… Подумаю над этим, – Майоров улыбнулся.

Они замолчали, глядя на зеленую долину у подножия. Альпинисты проснулись: кто-то делал зарядку возле палатки, а кто-то варил ароматный кофе. Джон записывал видео для жены с обзором горного пейзажа, называя и показывая окружающие вулкан вершины хребта и долину, укрытую туманным одеялом.

Позавтракали. Впереди ждал новый день восхождения по склону, устланному вулканическим шлаком и лавовыми завалами.

Перед выходом все заметно утеплились, надели тёплые куртки, шапки и штаны. Роман последним закрыл рюкзак, прибрал за всеми место стоянки. Палатки были собраны. Туристы начали путь к вершине по лавовому полю; мелкие камни выскакивали из-под ботинок.

Перепад высот давал о себе знать, туристы обсуждали между собой неприятные ощущения в теле, лёгкое головокружение и боль в висках.

– Здесь северные широты, поэтому акклиматизация тяжело проходит, – заключил Андрей, глядя на путешественников.

Они понимались все выше. Шли несколько часов подряд. Хотелось отдохнуть. От усталости ноги и плечи налились свинцом. Из-за сбивчивого тяжелого дыхания сил на разговоры не оставалось, каждый задумался о своём. Ничего не отвлекало, вокруг был полный вакуум, тишина, снег и лавовая дорожка перед глазами. Камни и редкое дыхание ветров.

Вдруг перед ними возник маленький деревянный домик. С одним окошком и трубой. Дверь была приоткрыта, будто горный приют приглашал путешественников в гости. Туристам было непривычно видеть в дикой природе кусочек цивилизации, даже такой невзрачный.

– Это домик вулканологов, – Андрей махнул рукой в его сторону.

Они подошли поближе и заглянули внутрь. Сени были забиты снегом и льдом почти наполовину от пола. Но в самой комнатке дверь была прикрыта. Таинственная и загадочная. Иван пролез через снежный ком, расчистил ледоколом небольшую площадку, открыл дверь и очутился в темном помещении.

– Здесь есть стол, лавочка, стул, какие-то пожелтевшие книги, замёрзшая вода в бочке и даже газ, – говорил он глухим голосом изнутри.

Пять минут спустя Иван вылез обратно. И пока он отряхивался от снега и пыли, Джон и Пашка тоже решили исследовать новую территорию.

– Ничего примечательного. Просто хижина ученых, – фыркнул Пашка по возвращении.

– Вообще-то в российских горах не распространены такие домики, – сказал Артем, опираясь на треккинговые палки, – это редкость, когда от советских альплагерей остаются подобные приюты. А тут стоит. Надо же! И в таком отдаленном, жутко одиноком районе, в отрыве от цивилизации. Ровно между вулканом Камень и Ключевской сопкой. Удивительно, – заключил он.

– Предлагаю сделать привал здесь, на перевале вулканологов, разведём рядом с домиком костерок, выпьем чая или морса и пойдём дальше, – предложил Андрей.

Все были согласны, усталость давила на плечи тяжелыми рюкзаками, ноги подкашивались: шлак вперемешку со снегом выматывал очень быстро.

Разбили лагерь. Путешественники устроились у костра и тихо болтали, запивая впечатления крепким чаем и закусывая сушеной курагой. Внезапно у Андрея зазвонил спутниковый телефон. Туристы от неожиданности обернулись на него – еще один символ благ цивилизации. Андрей отошёл от домика, внимательно слушал собеседника и хмурился. Вернулся задумчивый, будто в уме решал уравнения.

– Звонили из МЧС, – объявил он. – Сказали, чтобы мы возвращались в посёлок, потому что погода может испортиться в любой момент, надвигается циклон со стороны Охотского моря.

Послышался общий вздох сожаления и разочарования.

– Но ведь мы так долго шли! – расстроено вскрикнул Пашка. – Мы уже на финишной прямой! До вершины меньше суток!

– Я думаю, что мы успеем дойти до кратера до того, как погода испортится. Пойдём быстрее, будем делать меньше привалов. На небе сейчас нет ни облачка! – Джон искал поддержку в глазах товарищей.

– Предлагаю голосование, – Иван встал над группой. – Кто за то, чтобы покорить вершину и дойти до кратера?

Погода была отличная, солнце пригревало, от горячего чая растекалось приятное расслабление по телу, горный воздух освежал голову. О том, что может подняться ветер и метель, не было и мысли. Все единогласно подняли руки, чтобы идти до конца, ради чего все это затеяли, каждый хотел достичь своей цели, поставленной в этой поездке.

Гиды решили ускорить темп и меньше останавливаться, сократить время отдыха. Они вновь шли по лабиринту из каменных и ледяных глыб, сыпухе из пепла и лавы, мимо проскакивали мелкие камешки, летящие с вершины. Домик вулканологов остался далеко позади. На последнем привале надели каски, потому что живые камни так и норовили ударить побольнее. Утром, до восхода солнца, камни были приморожены к склону и не так активно летели вниз, но к обеду начинался настоящий обстрел.

Они преодолели отметку в 3800 метров над уровнем моря. Настя села на склон и отказалась идти дальше.

– Я устала, у меня болит голова, меня мутит и тошнит, – жалобно сказала она, свесив голову.

Сашка присел перед ней и пытался ее уговорить идти дальше, но плохо стало ещё и Роману. Его рвало. Андрей проверил его пульс.

– Мы все ближе к вершине, – старший гид покачал головой, – здесь есть открытые фумаролы, для неопытных поясняю, что это отверстия в поверхности вулкана, из которых может идти дым, газ, в том числе ядовитый, как повезет. Бывает, пройдешь сквозь него – со мной лично бывало – и ничего. А бывает, человеку плохо становится, его приходится спускать. Иван, я считаю, что их нужно срочно отвести вниз, хотя бы в ту хижину. Акклимуха – это не шутки. Промедление с эвакуацией вниз может привести к смерти, ты же знаешь. Уверен, что на вершину они уже не смогут дойти в таком состоянии, и у нас нет времени и возможности тащить их с собой. Помоги им спуститься в домик вулканологов и оставайся с ними. Мы вернёмся за вами завтра.

– Как же вы пойдёте без замыкающего? – спросил Иван. – Может, всё-таки всей группе развернуться назад?

– Нет, обратно не пойдем, – решительно отказался Пашка, – мы потратили много денег на коммерческий тур и во чтобы то ни стало должны подняться.

– Можно было бы спуститься, переждать непогоду в посёлке и сделать новую попытку, – предложил Андрей.

– Нет, у нас билеты в Москву через неделю, – сказал Макс.

– И отпуск заканчивается, – добавил Артём.

– Хм, если пойдём в сцепке, тогда в облаках и тумане никто не потеряется, – Андрей предложил вариант. – Если один упадёт, остальные его придержат. Мы с вами успешно выполняли такие упражнения.

Все туристы согласились с принятым решением. Перед спуском Андрей дал подышать кислородом Насте и Роману.

Профессор пожал руку армейского товарища.

– Мы скоро вернёмся. Жаль, что тебе стало плохо. До встречи, брат!

– Сфотографируй для меня кратер и вид с вершины, – попросил Роман.

Сашка прощался с Настей.

– Ты молодец! Преодолела большое расстояние и поднялась на головокружительную высоту! Не переживай, уже завтра я вернусь, Иван и Роман присмотрят за тобой. Возьми пока мой фотоаппарат. Будешь смотреть снимки, чтобы не было скучно.

Он обнял ее по-особенному тепло и поцеловал в щеку.

Две группы разошлись в разных направлениях.

– Какие же мы невезучие! Не увидим кратер с лавовой пробкой. Так любопытно было посмотреть, как он парит газами, – вздохнул Роман.

– Мне так плохо, что я даже не могу расстраиваться, – скулила Настя.

– Сейчас снизим высоту, кислорода станет больше, гипоксия и недомогание будут проходить, – пообещал Иван.

Они потратили несколько часов на спуск. Роман отметил для себя, что спускаться намного сложнее, чем подниматься, потому что отчетливо ощущалась высота вулкана, она кружила голову и разгоняла тревогу, а раскинувшаяся перед глазами зеленая долина у подножия вулкана пробуждала страх высоты.

– Иван, будь к нам внимателен, ноги не несут, – Роман покачал головой.

Гид послушно кивнул в ответ. Сейчас он чувствовал свою полезность и незаменимость, хотел угодить туристам, чтобы перед самим собой быть честным, что он не просто купил документы, а старается работать добросовестно.

Вдалеке мелькнула одинокая крыша домика вулканологов.

– Это снова мы! Привет, старая деревянная развалина, – сказал, смеясь, Иван.

Хижина все так же приветливо стояла на лавовой полянке, рядом уютно лежали дровишки, принесенные ранее другими туристами. Настя и Роман свалили на черную сыпуху рюкзаки и сели на них сверху, мучаясь головной болью и тошнотой.

– Сейчас я для вас сделаю чай и что-нибудь перекусить, – Иван смотрел на них добродушно.

На лямке его рюкзака затрещала рация.

– Иван, ответь Андрею, приём.

– Андрей, это Иван, слышу тебя на пять, прием.

– Иван, группа сорвалась с маршрута. Был камнепад. Кажется, есть погибшие. Как слышно? Прием.

– Андрей, слышу тебя. Принято. Возвращаюсь. Конец связи.

Глава 46. Последняя слеза

Иван дрожащими руками пытался вызвать МЧС по спутниковому телефону. Настя сидела на сумке, откинувшись на стенку домика, и беззвучно плакала. Роман ходил вперёд и назад, не зная, что и думать, как помочь.

Наконец, МЧС ответили.

– Здравствуйте, – сказал Иван, ерзая шапкой по голове, – группа 4850. Мы зарегистрировали 20 августа маршрут на Ключевскую сопку, 30 августа отправились в пеший трек. Проверьте информацию. Сейчас нам требуется поисково-спасательный отряд. Часть группы сорвалась с маршрута. Есть погибшие. Кажется, произошел камнепад. Что точно случилось, пока не могу сказать, потому что я спускал на меньшую высоту нескольких участников восхождения из-за проявления симптомов горной болезни. Второй гид сообщил мне о проблеме.

– На какой высоте вы сейчас находитесь?

– Я и ещё два человека на отметке 3300, в домике вулканологов, второй гид с группой из восьми человек на 4200.

– Отправляем к вам вертолёт со спасателями. Ожидайте. И будьте на связи.

Иван нажал отбой и бросился к рюкзаку. Он выбрасывал все лишнее, взял только палатку, аптечку, походную газовую горелку и несколько пакетов с сухой едой.

– Я возвращаюсь к ним. Если у Андрея сломана нога, это большая проблема для группы. Надеюсь, он ошибся, что кто-то погиб. Может быть, ему показалось? Как жалко, что здесь нет поблизости спасательных станций. МЧС тоже будут долго добираться, – сбивчиво и в сердцах говорил Иван.

– Плюс у них нет акклиматизации. Так что моментально они вряд ли смогут подняться сюда, – рассуждал с горечью в голосе Роман. – Я иду с тобой!

– Исключено. Оставайтесь с Настей. Я вам оставлю спутниковый телефон и два фальшфейера. Вдруг придёт медведь, вы сможете отпугнуть его сигнальной шашкой. Вдвоём вам сподручнее будет. Себе только рацию оставлю для связи с Андреем.

– Может, какая-то альпинистская группа встретится на пути и поможет? – спросил с надеждой Роман.

– Если только случится чудо, – сказал Иван и закрыл рюкзак. Он закончил сборы. Настя до сих пор хлюпала носом, сидя на своей сумке.

– Я ухожу. Роман, позаботьтесь о ней.

Майоров молча кивнул, ему уже стало лучше. Он держал в руках спутниковый телефон и провожал взглядом уходящего гида. Ему предстояло идти несколько часов в одиночку по снежно-лавовой сыпучей почве.

Начинал подниматься ветер, вершину заволокло снежными тучами. Роман вспомнил про надвигающийся циклон и решил поскорее приготовить на костре горячую еду, пока снег и ветер не мешали разводить огонь.

– М-да, горы ошибок не прощают, – пробубнил он себе под нос.

***

После того, как Иван с Романом и Настей скрылись внизу за холмом, Андрей с группой продолжили восхождение, предварительно ненадолго остановившись на отдых.

– Дойдём к вечеру до высоты 4400 и сделаем привал. Рано утром, в четыре часа, совершим восхождение на вершину, покорим действующий стратовулкан, самый высокий и активный на евразийском материке! – торжественно произнес гид. – Но долго находится там не будем. Погода скоро испортится. Надо спешить.

Они продвигались все выше. Их встретил ледник, изобилующий трещинами. Снег, лёд, горная порода, как слоеный торт, чередовали друг друга, разъезжались и сыпались под ногами. Убаюканные холодом, замерзшие лавовые потоки дремали под мириадами сияющих мельчайших кристаллов. Чем выше они поднимались, тем больше горная вулканическая порода смешивалась со снегом и скользким фирном. Андрей принял решение организовать группу в связки по три человека, чтобы безопаснее и быстрее пройти сложный горный рельеф ледника на вершине.

– Свяжемся между собой, чтобы в случае угрозы срыва или падения одного человека напарники могли его придержать. Со мной будут связаны Евгений и Макс. Дальше Павел, Катерина, Егор. И третья сцепка – Игорь, Артём и Саша.

Они обвязались веревкой, защелкнули карабины, надели «кошки», взяли ледорубы и стали увереннее продвигаться вверх.

«Настя, наверное, уже в домике вулканологов», – думал Сашка, – «надеюсь, ей стало лучше. Бедняжка, сидит сейчас в заброшенном сарае в диком месте. Как бы мне хотелось, чтоб она была рядом. Вернёмся с Камчатки и съездим ненадолго в Испанию. Покажу ей, что она вполне может работать дистанционно. Интересно, почему у неё не хватает веры в себя? Красиво рисует и не понимает этого. Эх, зря я ее взял на такой сложный маршрут. Она же была совершенно не подготовлена. Беговая дорожка не в счёт». Из-за тяжелой физической нагрузки, высокого темпа ходьбы и снижения уровня кислорода мысли в его голове путались.

Профессор думал о том, как разные организмы реагируют на перепад высот, о том, что он не спортсмен, но чувствует себя хорошо. Почему тогда Роману стало плохо? Искал и не находил ответ.

Артём вспоминал своих благодарных пациентов, как они после выздоровления приносили в ординаторскую коробки с пирогами. Сколько спасённых жизней! Радовался, что выбрал очень нужную профессию и мысленно благодарил маму, которая сориентировала его после школы. С грустью вспоминал тех, кого не удалось спасти. Вскользь подумал о Мирославе, о ее хитрых, жизнелюбивых зелёных глазах. Улыбнулся в шарф. Если в будущем предстоит переезжать в Германию, предложить ей поехать вместе, если завяжутся отношения? Или обосноваться и устроиться самому, а потом пригласить ее? В любом случае, сначала нужно сдать экзамен по немецкому языку. Он начал повторять выученные слова.

Пашка мучился из-за мигрени. Началась в такой неподходящий момент. И таблетку не выпить, нужно всю связку останавливать. А если узнают, что голова болит, отправят вниз. Тогда весь смысл поездки пропадёт. «Нужно отбить бабки во что бы то ни стало», – думал он, уже через силу переступая ботинками в «кошках».

Егор думал о матери, как она там, чем занимается, достаточно ли хорошо ухаживает за ней Лариса. «Когда вернусь из поездки, устрою для нее сюрприз в благодарность за все. За то, что она меня растила в любви и заботе, не ругала по пустякам, даже несмотря на усталость, на уход из семьи отца, за то, что учила только доброму и красивому», – думал он, – «сходим вместе на концерт в филармонию или в театр, давно вместе никуда не выбирались».

Катерина удивлялась своим мыслям, что в этой поездке ей захотелось замуж. За ней ещё никто не ухаживал с такой теплотой и нежностью, как Егор. Наверное, на трепетное отношение к женщинам его натолкнула ситуация с матерью. Его забота перебросилась и на нее тоже.

Андрей злился на Истомина из-за того, что директор наплевательски относится к безопасности и гидов, и туристов. Он прекрасно знал о хорошем доходе владельца фирмы, о его покупках элитной недвижимости, яхт и катеров. Андрей раздражался, что шеф экономил на самом необходимом. Когда-то ему это аукнется. Сейчас группе очень не хватало замыкающего для полной безопасности. Оставалось только надеяться, что никто не упадет и не сломает себе ногу, поднимаясь по скользкому, обледеневшему склону.

Джон гордился собой, что он хотя и не альпинист, но получается у него вполне неплохо. Ему хотелось, чтобы близнецы поскорее выросли, чтобы брать их с собой в спортивные путешествия. Ещё хотелось поскорее позвонить Ирине, будто сотню лет с ней не разговаривал. Сердце слегка заныло от тоски.

Макс постоянно думал о Вере и ребёнке, представлял себе отцовство. Как это будет? Вот он стоит на выписке из роддома, серьёзный молодой отец. Бережно держит свёрток с новорождённым, и рядом Вера с большим букетом, улыбается и сияет. Вот он уже не спит ночами и качает плачущее чадо. Потом детский сад, школа. Они идут в февральский заснеженный парк, и он приучает ребёнка кататься вместе с ним на лыжах…

Оглушение и темнота.

Макс не понял, что произошло. Он только чувствовал новые удары, разрывающую тело боль и что его быстро тащит вниз по склону. Он как безвольная тряпичная кукла летел, ударяясь о ледяные замёрзшие гребни, о куски лавы, пока сильный хлопок не остановил это падение в пустоту, какое бывает во сне. Но это был не сон. Он последний раз посмотрел на небо и закрыл глаза. Струйка крови сочилась из рта. Последняя слеза оставила влажную дорожку на виске и замёрзла.