Текст книги "В плену гамулов"

Глава 53. Смотри в свою душу

Крупные мазки кисти заполняли полотно зелеными и синими красками. Настя смешивала цвета в фарфоровой палитре в поисках подходящего оттенка, она наслаивала один цвет на другой, добиваясь глубины сюжета. Выплеск эмоций на холст помог ей выбраться из депрессии. Во время писания картин она принадлежала самой себе, ее ничто не раздражало, она ни на что не отвлекалась. Этот процесс затягивал, как водоворот. Она наконец-то выпустила на волю настоящее творчество, что долгие годы дремало в ее душе. Энергия, которая копилась, пошла по нужному руслу.

После трагедии на Ключевской сопке Настя погрузилась в молчание. Ей не хотелось ни с кем общаться. Она уволилась с работы и начала заниматься творчеством дома, превратив комнату в мастерскую. Купила холсты, краски. И на основе сделанных на Камчатке скетчей рисовала пейзажи дикой природы. Нашлось здесь место и для картины с двумя влюблёнными.

За работой она часто вспоминала, как мать, встретив ее в аэропорту, рыдала и обнимала крепко-крепко. А она будто внутренне окоченела, была в глубочайшем потрясении. Но именно такие события становятся толчком в создании гениальных произведений искусства. И Настя начала творить.

Мама приоткрыла дверь в комнату, в нос ударил запах скипидара и красок. Она поспешила зайти и сразу направилась к форточке.

– Вонища какая! Не забывай проветривать! Голова заболит!

Настя молча продолжала рисовать, не обращая внимания на ворчание.

– Я принесла тебе хорошую новость! – мама ликовала. – Даже две!

Настя смешивала краски и слушала ее. Мать привыкла к ее поведению и не давила на неё, давала ей возможность восстановиться.

– Твои работы предложили выставить в галерее. Сначала здесь, в Новосибирске, а потом – в Москве. Представляешь? – мама радостно всплеснула руками и положила ладони на щёки. – Будем участвовать?

Настя молча кивнула.

– Тогда пойду договариваться с транспортной компанией о перевозке картин.

Мама вышла из комнаты. Она была администратором и представителем дочери. Когда Настя из своей комнаты сделала мастерскую, выбросив всю мебель и закупив мольберт, кисти и краски, мать поняла, что это надолго, что настрой у дочери серьёзный. События, произошедшие с ней, поменяли ее мировоззрение. Мать подумала, пусть лучше рисует, чем будет заниматься чем-то, что разрушало бы ее. Поддержала и начала вести за неё странички в соцсетях, выставляя готовые работы и процессы создания полотен. Спустя полгода ее творчество заметили.

Мать печатала электронное письмо с согласием участия в выставках.

***

В отреставрированной галерее на Солянке было людно. В ресепшн-зале гостей встречали бокалы с игристым и шоколад в золотистых обертках, в основном помещении посетители знакомились с экспонирующимися работами многообещающей художницы.

Сегодня она встречала гостей в черном платье в пол, чтобы выделяться на фоне белых стен и сине-зеленых оттенков картин. Сердце пока не отпустило Сашку, весь ее гардероб был темным. Цвет платья подчёркивал золото волос, убранных в прическу сложного плетения.

Она посматривала на часы – официальное открытие выставки должно было вот-вот начаться. Нервозность заставляла пальцы рук сплетаться и сжимать друг друга до белых пятен. Мама подошла и погладила по спине.

– Через десять минут будем начинать, – шепнула она ей на ухо.

Настя рассматривала гостей и пыталась отгадать по выражению лиц – нравятся ли им ее картины. Зерно сомнения оставалось внутри нее. Но в то же время оно помогало юной художнице держать баланс и не впадать в самолюбование и безграничную гордыню.

К Насте подвезли на инвалидной коляске изысканно одетую женщину, она излучила доброжелательность и интеллигентность. Ее сопровождали женщина в белом брючном костюме, похожем на медицинский, и молодая высокая девушка с темными волосами.

– Здравствуйте, меня зовут Зоя Дмитриевна, – она протянула Насте теплую руку, художница ответила рукопожатием. – Я – мама Егора, он был с вами в туристической группе. Полгода назад МЧС направили мне списки, чтобы я проверила данные – был ли там мой сын. К сожалению, был. Видела и вашу фамилию. Неделю назад приятно была удивлена, встретив ее снова, теперь уже в позитивном контексте – на рекламном буклете выставки.

– Ваш сын и его девушка были замечательными людьми, мы очень много болтали в поездке, нашли общую тему для обсуждения: творчество, художники; очень подружились.

– Егор обожал картины и музыку! Я с детства его приобщала к миру прекрасного. Знаете, дитя, как сундучок, что в него с детства заложишь, то потом достанется и тебе, и людям. И Катерина была добрая девочка, ее братья и мать очень тяжело перенесли утрату. Наверное, как и все родственники погибших. Я тоже совершенно не могу спать. Постоянно думаю, почему так произошло. Спасает только музыка, она врачует мою израненную душу. Да… – она ненадолго задумалась. – …А это, кстати, сестра Павлика – Маша.

Она скромно кивнула, и Настя ей ответила тем же.

– Соболезную, – сказала художница. – Павел любя отзывался о вас, было заметно, что вы ему очень дороги.

– У нас были доверительные отношения, – коротко ответила сестра.

Настя сразу прочувствовала в своем теле боль, что пронзает сердце Маши острым шилом скорби, поэтому решила сменить тему разговора.

– На том столике стоят бокалы с шампанским и конфеты. Угощайтесь.

Женщины поблагодарили ее. Сиделка Лариса увезла Зою Дмитриевну смотреть на картины, Маша последовала за ними.

Зазвучали фанфары. Ведущие объявили об открытии выставки и дали слово художнице. Чтобы не растеряться и не забыть от волнения слова, она заранее написала текст выступления и выучила.

– Я рада вас приветствовать на мероприятии. Мне очень приятно, что вы нашли время, чтобы познакомиться с моим творчеством. Еще полгода назад я и не мечтала об этом. Но сегодня стою здесь, перед вами. Благодарю. На создание коллекции картин меня вдохновила поездка на Камчатку. Это отдаленный край дикой, нетронутой природы, где холодный Тихий океан омывает огнедышащие вулканы. Он вдохновляет самобытностью и величием. Мое творчество про бережное отношение к природе, про ее сохранение в первозданном виде, про место человека в этом мире, его разрушающее воздействие на окружающую среду. И, конечно, про любовь и красоту, как основу всего и вся.

Гости поприветствовали художницу аплодисментами.

На выставку пришла Мирослава. Она так и не дождалась Артёма из поездки. Шесть месяцев назад, когда прочитала новости, из ее глаз градом полились слезы: она до последнего надеялась, что в статьях пишут про другую группу, а если все-таки про группу Артема, то он сможет выкарабкаться. Молодой врач давно не отвечал в переписке. Через несколько дней опубликовали списки погибших. Отчаяние затопило ее сердце, он ей очень нравился. Мира долго вспоминала их ночные посиделки в больнице, его мягкий и заботливый характер и бархатный голос, что успокаивал ее во время болезни. Ей было жаль талантливого доктора. Но сегодня она пришла в выставочный зал с другим молодым человеком. Держа его за руку, знакомилась с творчеством начинающей художницы, обсуждала с новым парнем пейзажи Камчатки: залитые солнечным светом вулканы и маленькие лодочки в бухте с голубой водой.

Недалеко от них Настя разговаривала с гостем галереи, представительным мужчиной средних лет, коллекционером и знатоком искусства. Он просил продать ему после выставки несколько картин за баснословные деньги. Настя обещала подумать и записывала его контакты.

Она услышала знакомый голос за спиной.

– Приветствую, Анастасия, – сказал Роман, подойдя к ней и тронув за худенькое плечо. – Можно тебя ненадолго украсть?

Она обернулась с улыбкой. Конечно, для него время было всегда. Со дня трагедии он был единственным человеком, кроме родителей, с кем она разговаривала. Правда, по телефону. Сегодня товарищ по несчастью прилетел в Москву из Екатеринбурга со всей семьей. Мальчишки разбрелись по залу, а Надежда держалась поближе к мужу. После возвращения из неудачной поездки он стал любить их ещё крепче и заботиться ещё больше. Нанял помощников, на которых возложил часть проверки товарооборота, чтобы проводить с семьей больше времени, открыл кафе.

Они пошли вдоль стены с картинами, он взял ее под руку.

– Уже шесть месяцев прошло, а мы будто вернулись оттуда на прошлой неделе, – вздохнул Роман.

– Да. И для меня время пролетело незаметно, я погрузилась в творческую медитацию длиною в полгода. Благодарна Сашке. Он подтолкнул меня к изменениям. Может быть, часть его предназначения заключалась в том, чтобы стать моим учителем? Если это так, значит, мне надо не подвести его.

– Творец пишет книгу жизни, и никто из нас не знает, какая глава отведена каждому в этом произведении. И такое возможно, что часть миссии парня заключалась в том, чтобы стать твоей путеводной звездой. Жалко только, что людям нужны трагические события, чтобы что-то понять об этой жизни. Кстати, читал в новостях, что к директору туристической фирмы SportLife нагрянули с проверкой из-за массовой гибели туристов и взяли его под стражу, прокуратура вытрясла всю их документацию. Звонил Ивану, его уже выписали. Несмотря на его самоотверженные действия его тоже скоро вызовут в суд на допрос.

– Он столько для нас и для ребят сделал. Жертвовал своей жизнью. Это несправедливо.

– Да-а… Но есть и хорошие новости. Леночка вернулась работать в деканат университета, у профессора скоро родится сын!

– А я слышала, что жены Макса и Жени начали дружить и помогать друг другу. Как это прекрасно и как печально, – сказала Настя.

– В жизни противоположности не могут существовать в отрыве друг от друга, белое и чёрное всегда идут рядом. Не будем отчаиваться.

Они остановились возле картины с одиноким домиком вулканологов. Роман долго смотрел на нее. Изображение было очень реалистичным и мгновенно возвращало в тот день, когда они по случайному стечению обстоятельств вернулись к горному приюту, который спас им жизнь.

– Я обещала эту картину коллекционеру, но, думаю, для вас она значит больше. Дарю, – уголки губ Насти дрогнули в полуулыбке.

– Нет, я ее куплю. Любой труд должен быть оплачен, – ответил бизнесмен.

Они обошли весь зал и остановились возле столика с шампанским, чокнулись бокалами, и Настя сказала в задумчивости:

– Мы были слишком беспечными, забыли, что горы в любой момент могут превратиться из друга во врага.

Эпилог

Ключевская сопка мирно дремала в утреннем весеннем мареве. Густые облака уютно окутали ее вершину. У подножия распускались первые цветы: мать-и-мачеха, гусиный лук и камчатская ветреница. Над ними в поисках сладкого лакомства кружились две бабочки Медведицы Кайи, будто две бессмертные души, нашедшие приют у подножия защитника-великана. Желтые цветы опьяняли их медовым ароматом, дарили умиротворение и спокойствие.

Из чащобы вышли люди. Группа туристов начинала восхождение на вулкан.