Текст книги "Темный мастер"

Глава тринадцатая,
в которой чем больше Лая узнает, тем любопытнее ей становится

Огнезор открыл глаза, непонимающе воззрился на светлеющий прямоугольник окна над головой, с растущим беспокойством осознавая, что уже давно рассвело. Вскочил торопливо с жесткой подстилки на полу, где провел ночь.

В крохотной грязной комнатке постоялого двора царила сонная утренняя идиллия. За окном легко шуршал опавшими листьями ветерок. Первые лучики скупого осеннего солнца лениво разгоняли залежавшуюся пыль. За дверью кто-то неторопливо шаркал.

Лая, облаченная в одну лишь рубашку, сидела на смятой кровати к нему спиной, скрестив под собой ноги, и со старательной беспощадностью пыталась совладать со своей короткой густой шевелюрой, ловко орудуя гребнем и поглядывая иногда в отполированный кусок металла на стене, заменяющий зеркало.

– Мы же в полночь уходить собирались, – укоризненно проговорил Огнезор.

– И тебе, Эдан, доброе утро! – поворачиваясь на голос, беззаботно отозвалась девушка. – А я, кажется, еще тогда ответила, что не подниму тебя, пока не наберешься сил. Хватит и того, что мы вчера весь день без передышки мчались.

– И что ты сделала?

Лая в ответ лишь состроила удивленные глаза.

– Ну же, – не сдавался Огнезор. – Обычно я очень чутко сплю. Что ты мне подмешала?

– Неужели так тяжело признать, что ты мог просто устать? – пожала она плечами.

– Не мог, – отрезал он, выжидающе складывая руки на груди.

– Ну, ладно. Есть одна травка, – неохотно призналась девушка. Отбросила гребень и принялась решительно натягивать штаны. Затем настала очередь старых разношенных сапог, глядя на которые Огнезор прищурился с плохо скрываемым скептицизмом.

– Ну что? – сердито выпрямилась она, перехватив его взгляд. – Извиняться не буду. Я все правильно сделала.

– Больше так не делай, – коротко сказал он.

В ответ Лая хмыкнула что-то неопределенное, встряхнула непокорной шевелюрой и направилась к двери.

– Плащ накинь! – вдогонку ей бросил Огнезор. – Твой образ теперь у каждого члена Гильдии в голове, не говоря уже о наших шпионах.

– За что тебе огромное спасибо! – съязвила она, отвешивая шутовской поклон. Но плащ все же надела и, старательно пряча лицо под капюшоном, нырнула в закопченный сумрак общего зала.

Огнезор поспешно подобрал разбросанные вещи, привел в порядок свою измявшуюся за ночь одежду, умылся ледяной водой из большого глиняного кувшина в углу, собрал растрепавшиеся волосы и уже через десять минут вышел следом.

Лаю он обнаружил за небольшим грязным столиком в отдаленном темном уголке зала. С видом унылым, но решительным она ковыряла странного вида нечто у себя в тарелке, время от времени косо поглядывая на мрачную компанию, молча жующую у противоположной стены. Компания отвечала ей не менее подозрительными взглядами, причем нервы у девушки явно не выдерживали: Огнезор сразу почувствовал, как расходятся от нее тоненькие маскировочные лучики.

– Отстал от тебя ненадолго, а ты уже нашла себе неприятности, – невозмутимо произнес он, опуская под стол мешки с их вещами и устраиваясь на скамье рядом.

От звука его голоса Лая вздрогнула, потом заметно расслабилась, но лучиков своих не отпустила.

– Не стоит злоупотреблять маскировкой, – небрежно заметил юноша, скептически осмотрев содержимое двух других тарелок на столе.

– Чем? – не поняла Лая.

– Ну, я не знаю, как это у тебя называется. Несложное массовое воздействие на сознание, рассеивающее внимание окружающих. Ты сама не заметишь, как эта коварная штука вытянет все твои силы.

– Правда? – удивилась Лая. – Никогда бы не подумала.

Лучики исчезли. Девушка еще раз окинула взглядом странную компанию, затем со вздохом отодвинула тарелку.

– Не знаю, что это, но дрянь редкостная, – скривилась она. – Пробовать не советую. Зато пирожки у них неплохие. Возьми, я тебе специально оставила.

– Спасибо, – благодарно кивнул Огнезор. Но к еде не притронулся. Вместо этого осторожно протянул руку и коснулся Лаиной щеки. Девушка, вздрогнув, удивленно подняла на него глаза.

– Только не пугайся. Надо кое-что проверить, – пояснил он. – Разрешишь?

Не дожидаясь согласия, юноша легонько дотронулся до ее сознания и тут же отстранился, довольный результатом. Третий уровень способностей Разума и почти второй – Исцеления. Высокий мастер Злата локти себе кусала бы, знай она, какой редкий талант по его, Огнезора, милости когда-то пропустила.

– Ощущение какое-то… странное, – неуверенно проговорила Лая и на всякий случай встряхнула головой. – Ты что-то сделал?

– Долго объяснять, – отмахнулся он, поглядывая, как их недружелюбные соседи потихоньку продвигаются к выходу с явным намерением устроить засаду где-нибудь на безлюдной дороге.

– И давно у тебя эти… способности? – с подозрением на него прищурившись, спросила девушка.

– С самого рождения, как и у тебя, – не задумываясь, ответил Огнезор.

– О! Так может, твоя мать тоже была какой-нибудь ужасной северной колдуньей! – состроила страшные глаза девушка.

– Не думаю, – снисходительно хмыкнул мастер. – Иначе я просто не появился бы на свет. У людей с врожденным даром не бывает детей.

Он бросил это совершенно небрежно и лишь потом подумал, что Лае – молодой женщине, не связанной запретами Гильдии или аскетизмом храмовых целителей и наверняка не собирающейся всю жизнь провести в скитаниях, – вряд ли приятно услышать такое.

Но продолжать разговор на эту щекотливую тему ему не пришлось, ибо старый бродяга, до сих пор дремавший на скамье у стены, вдруг встал, почесал затекшие бока, извлек откуда-то видавшую виды гитару и затянул хриплым речитативом длинное славословие. Причем Огнезор, поняв, о чем песня – осознал без особого удовольствия, что в переборе струн вот-вот расслышит и собственное имя.

Менестрель меж тем рокотал уныло:

 
…спою о кончине безрадостной проклятого Парги-мятежника,
свой род и Дом свой Божественный в черной крови утопившего;
о гибели Парги проклятого да сотни его верных воинов,
зловещим поверженных вестником, в болотах бесславно схороненных…
Промолвлю еще слово тайное о темном том проклятом мастере,
Божественным нашим Правителем смиренном и в битву направленном,
что жизни прервал изуверские во славу Империи вечную…
 

Тянуло от песни тягучим, уж никак не народным пафосом, аккуратной фальшивой прилизанностью – так и виделся за нею усердно корпящий гильдийный подмастерье. Старик Громоглас? Или, может, талантливый разгильдяй Ледослав – приятель Огнезорова ученичества? Горы тел изувеченных – в его это стиле. Это он так иронизирует. Издевается…

Сотня поверженных воинов превратилась между тем каким-то чудом уже в полторы. Огнезор почувствовал неловкость и растущее раздражение.

– Вечно сказок насочиняют! – невольно вырвалось у него. – Их там – не пьяных и лихорадкой не подкошенных – всего-то человек тридцать было…

Но Лая, как оказалось, от столь сомнительной истории пребывала в полном восторге.

– Эй, это о вашем новом главном? – пропустив его реплику мимо ушей, так и подалась она вперед. – Я слышала объявления в столице.

– Белый Мастер – еще не глава Гильдии, – поморщился Огнезор, чувствуя себя ужасно глупо. – Пошли, Лая, нам пора отправляться, если хотим успеть добраться до места к вечеру.

– Дай послушать! Ничего ведь не случится, если останемся еще на несколько минут, – заупрямилась девушка. После же особо удачного места, где незадачливые мятежники «личиною черной, отвратною, повержены были в смятение», добавила:

– Жуткий, должно быть, тип – этот ваш Огнезор! Сказывают, что видом одним он страх нагоняет и что ему уж пара сотен лет, да демоны, питаясь пролитой им кровью, поддерживают его жизнь и силу дают.

Тут уж юноша не выдержал и громко рассмеялся.

– Вот уж нелепица! – выдавил он сквозь смех, однако отметив про себя, что Ледослав все-таки когда-нибудь допросится. – Ну, можешь передать своим «сказителям», что Огнезор довольно молод и даже, говорят, недурен собой.

– В это сложно поверить, – простодушно хмыкнула Лая. Помолчала немного, дослушивая финальное восхваление, и, с любопытством сверкнув глазами, спросила: – А ты у них там, Эдан, в каком звании?

– Знаки Гильдии, как я понимаю, ты читать не умеешь? – безнадежно вздохнул Огнезор.

– А зачем мне это? – искренне изумилась Лая. – Вот и Реми я то же сказала, когда он меня учить пытался.

– Ясно, – проговорил он, решительно вставая из-за стола. – Пойдем все-таки. Пора.

– Но ты не ответил, – не отстала Лая, преграждая ему путь.

– Старший подмастерье, – не задумываясь, соврал Огнезор, бросил, не глядя, золотой менестрелю и поспешил к выходу.

Девушка заторопилась следом.

Осеннее утро встретило их холодной, ясной свежестью. Подмерзшая за ночь дорожная грязь и жухлая редкая травка бодро похрустывали под копытами Стрелокрыла и Лаиной смирной лошадки, для которой у хозяйки пока еще не нашлось имени. На удивление, охотница больше не сыпала вопросами, лишь ворчала что-то хмуро. Огнезор сдерживал Стрелокрылову прыть, вполуха выслушивая мрачные замечания своей спутницы и внимательно всматриваясь в каждый ненадежный овраг или кустик. Пустынная дорога ныряла с пригорка на пригорок, скрываясь в редком леске впереди. И вот там-то их поджидали.

– Ш-ш-ш! – остановил Лаю юноша, хватая лошадку под уздцы и указывая на подозрительный лесок. – Похоже, там наши утренние знакомые обосновались.

Чувствовать чужое присутствие девушка пока еще не была способна. Зато опасность чуяла отменно – не зря ведь настроение у нее все больше портилось. Уговаривать ее не пришлось.

– Вот знала же я! – бросила она угрюмо, переходя почти на шепот. – Пока ходила оборванкой, так никто и не лез, а теперь – куда ни сунься… Что делать будем?

– Просто поедем дальше, – спокойно проговорил Огнезор. – Спрячемся и поедем.

– Сам говорил: не надо злоупотреблять, и все такое… – сердито проворчала девушка, вновь выпуская свои невидимые глазу, но ощутимые лучики.

– Ну, думаю, это как раз тот случай, когда стоит рискнуть, – раздраженно парировал мастер, следуя ее примеру. – Нет, если хочешь, я могу их просто отправить на тот свет. Вот только след нам такой ни к чему…

– Слишком уж ты, Эдан, самоуверен! – проговорила Лая почти враждебно. – Их там минимум пятеро.

– Шестеро, – с вызовом уточнил Огнезор. – Случались ситуации и похуже.

Чем ближе был унылый лесок, тем большим становилось их взаимное недовольство. Под сенью голых деревьев, в нижних ветвях которых угадывались застывшие враждебные фигуры, оно перешло в неприкрытую злость. И лишь когда дорога поднялась на холм и вновь в долинке спряталась, а последние заросли далеко позади остались, ярость внезапно отпустила.

– Вот так история! – тихонько рассмеялся Огнезор. – Читал о таком раньше, но не думал, что самому испытать придется!

– О чем ты? – спросила Лая, смущенная своей недавней грубостью.

– Да мы же с тобой зарядили друг друга! От этих, – он небрежно махнул в сторону леска, – эмоций набрались и друг на друга все вылили… Хотя, думаю, нашим приятелям в кустах тоже немало досталось.

– Вот так и появляются истории о духах и местах проклятых, – краем губ усмехнулась девушка. И, комично закатив глаза к небу, провозгласила с наигранным пафосом: – Промчался всадник незримый – и зло овладело сердцами!..

– Что это? Стихи? – удивился Огнезор. – Не замечал за тобою раньше.

– Так ты же меня не помнишь! – хитро сощурилась на него Лая и – не успел он еще придумать достойного ответа, пришпорила лошадку, чтобы весело умчаться вперед.

К полудню они подустали, но решили не останавливаться. Лишь замедлились немного, на ходу перекусили и вновь заспешили на северо-запад, где угадывалась в дымке длинная каменная гряда, идущая до самых Северных гор.

– Может, скажешь теперь, куда же мы скачем? – спросила Лая, когда гряда приблизилась и дорога запетляла между невысокими каменистыми холмами.

– Скажу, – улыбнулся Огнезор. – В мой замок.

– У тебя есть свой замок, Эдан? – насмешливо взвела брови девушка.

– Строго говоря, это скорее небольшая крепость, не слишком удобная для жизни, – ответил юноша. – Некогда здесь был какой-то важный рубеж, потом земли эти за ненадобностью Император пожаловал одному из своих лордов, и стала крепость не просто крепостью, а «замком Таргел». Деревенька к ней прилагалась, нищая такая, и каменоломни какой-то ценной строительной породы. Не сильно разживешься. Бедствовали здесь Таргелы много поколений, пока последний из них не погиб бездетным от руки темного мастера в наказание за мятеж, а владения, по Имперскому соглашению трехсотлетней давности, перешли к Гильдии.

– А там и тебе… Неужто, Эдан, всех своих подмастерьев Гильдия лордами делает? – не скрывая подвоха, спросила девушка.

– Гильдии всегда нужны свои люди при дворе, – невозмутимо ответил Огнезор. – А я просто… лицом подошел.

– Ну да! – фыркнула Лая. – Зубы барышням заговаривать умеешь, вот и подошел! То-то бы Крес удивился, тебя увидев!

– Он бы меня не вспомнил даже, – пожал плечами юноша. – Мастера памяти чисто работают.

– Но я же тебя помню, – тихонько, скорее самой себе, возразила девушка.

– Прости за это, – так же тихо проговорил Огнезор. – Дураком я был. Глупым, перепуганным мальчишкой, не знающим своего дара… Нельзя было с тобою так поступать…

Лая не ответила. Может, и не услышала его вовсе, а может, только вид сделала.

За очередным изгибом показалась небольшая деревенька – всего-то на три десятка домов. Вот только выглядела она не такой уж и убогой: домишки каменные, крыши черепичные, улочки замощенные, лавка какая-то даже и храм свой имелся. Такой себе городок в миниатюре.

– Не похоже, чтобы нищие тут жили, – еле слышно хмыкнула Лая, останавливая лошадку, чтобы полюбоваться видом.

– Я немного привел здесь все в порядок, – будто оправдываясь за нежданную слабость, проговорил мастер. – Люблю, знаешь ли, комфорт.

– Уже заметила, – бросила девушка. Потом встрепенулась вдруг эдаким бесенком, юноше в лицо заглядывая, и спросила загадочно:

– Эдан, раз ты лорд теперь, то и медальку владетельную имеешь?

Огнезор только кивнул молча.

– Покажи! – тут же пристала Лая.

– Профессиональный интерес? – сыронизировал он.

– Вот еще! – надулась, но не успокоилась девушка, выжидающе на него уставившись.

– Лая, не будь ребенком, – уже серьезно проговорил Огнезор, но медаль откуда-то из-под плаща все же достал.

– Красивая, – восхитилась охотница, любуясь сверканием огромных синих камней в серебряной оправе. – Наденешь?

– И не подумаю, – отрезал юноша, пряча медаль. – Являться с этим на шее в собственные владения – признак крайне дурного тона. Если это, конечно, не свадьба, не погребение или не приезд императорской семьи.

– Правда? А я вот одного лорда знала, который и спал с этой штукой…

– И куда же от него подевалась сия ценная вещица?

Лая предпочла не отвечать, лишь рожицу невинную состроила.

Копыта их лошадей зацокали по деревенской мостовой, сбоку показались первые домики с чахлыми, цепляющимися за каменистый грунт садиками. Мощеная улочка поднималась к белой громадине храма и, огибая его двумя серыми ручейками, струилась дальше, ступенчато взбираясь к широким кованым воротам между двумя темными башнями, прилепившимися на скале над деревней.

На площади перед храмом Эдан спешился, передал Лае поводья Стрелокрыла и, велев ждать на месте, свернул направо, к большому дому, окна в верхнем этаже которого пестрели веселенькими, об уюте и обжитости говорящими занавесочками. Весь нижний этаж здания, судя по вывеске, занимала лавка с разнообразнейшими товарами, а на удобной площадке перед крыльцом, за двумя массивными столами коротали свой досуг местные обыватели, прихлебывая что-то из огромных глиняных кружек. На появление юноши они отреагировали не то чтобы бурно, но оживленно и даже, к Лаиному удивлению, вполне радостно. Во всяком случае, обошлось без униженных поклонов, напыщенных приветствий и прочих церемоний, которые так любят «настоящие» благородные лорды.

– Вот уж странно! – тихонько хмыкнула девушка, глядя, как Эдан позволяет поселянам дружески жать себе руку, а то и трясти за плечи. – А в столице был таким высокомерным!

– Это молодой-то лорд? – прошелестело над ухом, и Лая увидела низенького неказистого мужичка, хитро щурящего на нее подслеповатые глазки. – Да он, как деревню нашу после пожара отстраивали, сам лично камни ворочал и по лесам лазил, а после с мужиками нашими за общим столом пил да с бабами отплясывал.

– Про баб охотно верю! – рассмеялась Лая, приглядываясь к неожиданному собеседнику не без симпатии.

– А ты, значит, подружка новая? – в усы усмехнулся мужичок. – А я вот гляжу издали, да понять не могу: парень али барышня. Одежка-то мужская… Фомом меня прозывают.

– Лая, – с радостью представилась девушка.

– Отлично! Вижу, уже познакомились? – вынырнул из-за Стрелокрыловой гривы ухмыляющийся Эдан. – Фом, старый проныра, отведи-ка даму в замок да Тане передай, чтоб устроила ее лучшим образом. А я приду, как только разберусь с местными делами.

– Уже собрание учинить успели? – сочувственно прищелкнул языком Фом. – И отдохнуть с дороги не дадут…

– Боятся, что, как всегда, исчезну, не попрощавшись, – покачал головой Эдан, ласково потрепал Стрелокрыла и, улыбнувшись Лае немного смущенно, добавил:

– Не скучай там, ладно?

Развернулся и поспешил назад к столам, где уже успела собраться большая часть здешнего населения.

– Хорошие у вас лошадки, – одобрительно проговорил Фом, принимая у Лаи поводья. – Я-то знаю: всю жизнь при скотинке всякой. И у старого лорда и потом, когда тут гарнизон императорский стоял, я на конюшнях служил. Ох и времечко тогда было! Нищета да разброд… Нынешний господин – тот сразу всех дармоедов этих разогнал, а для охраны собрал десяток добровольцев из наших же, деревенских. Три месяца с ними во дворе замковом выплясывал – вся деревня потешалась. А после мальчишку нанял, только после школы военной. Так тот еще полгода плясал…

Мужичок в усы хохотнул и на Лаю покосился украдкой. Девушка и виду не подала: все так же вышагивала рядом с ним молча.

– Чудит, думали, молодой Таргел, – продолжал рассказывать Фом, бодро топая к кованым воротам. – И смеялись мы, дураки, так, пока в края эти не спустился с гор Гаур-душегуб с бандой своею. Четыре села извел, негодник, и дотла сжег, а там и до нас дошел… Только лорд с плясунами своими ему и шагу не дал ступить. Перебили всех до единого… Эй, там! Гостей принимайте!

Они как раз добрались до замковых ворот, и Фом застучал по прутьям крохотного решетчатого окошка сторожки. Оттуда показалась пара настороженных глаз, затем послышались топот, грохот засовов и скрежет петель. Одна из створок ворот дрогнула и неохотно отворилась.

– Что за переполох ты здесь устроил, Фом? – лениво проворчал караульный с лицом добродушного деревенского увальня. – Какие еще гости?

– Молодой лорд приехал. С барышней.

– Правда? – обрадовался привратник, осматривая Лаю с головы до ног. – А сам где?

– А то ты не знаешь! – возмутился мужичок. – Папаша твой уже сходбище общее завел.

– Так на то ж он и староста! – рассудительно заметил караульный, пропуская Лаю и ее спутника на внутренний замковый двор и вновь старательно запирая за ними засовы.

– Знаем мы этого старосту! – заскрипел Фом себе под нос, когда привратник вернулся в сторожку. – Лавочником был, лавочником и остался. Опять на пошлины императорские плакаться будет, а дурачье местное ему подпоет: глядишь, еще один налог лорд из своего кармана выложит. Конечно, богатей же!.. А откуда золотишко-то берется, и не думают. Со здешнего именьица не много ведь вытянешь: старый Таргел вон все жилы выматывал, а еле-еле сводил концы с концами. А этот денег не считает… И откуда деньги-то? Не знаю. Может, ты, красавица, знаешь?

Он сощурился хитро на Лаю, потирая нелепо торчащую бородку. Девушка растерялась даже, но глаз не отвела и смущения не выдала.

«Лучше бы не знала», – подумалось ей.

– Вижу, что знаешь, да не скажешь ничего, – вздохнул мужичок. – Эх, темный он человек, наш лорд…

– Еще какой темный, – еле слышно проговорила Лая, криво усмехнувшись неожиданной игре слов. Как ни странно, из недолгого бормотания старого брюзги она узнала об Эдане больше, чем за прошедшие три дня их совместного путешествия. Да чего там – больше, чем за последние десять лет ее поисков! Только картинка получалась чересчур уж двоякая, как в легенде про Первого Бога, что одной рукой убивал, а другою жизнь дарил…

Дворик «замковый» меж тем оказался хоть и небольшим, как, впрочем, и все здесь, но довольно любопытным. К стене с зажатыми меж двух башен воротами прилепились с разных сторон одинаковые невысокие строения (казармы – слева, конюшни и прочие хозяйственные помещения – справа, как пояснил Фом). Всю центральную часть занимала ровно вымощенная площадка, на которой бодро вышагивали Эдановы «плясуны». А замыкало этот прямоугольник двухэтажное здание довольно мрачного вида, от крытой галереи на входе которого спускался двумя широкими ступенями премилый садик, лишенный, впрочем, большинства своих прелестей по причине неподходящего времени года.

Их появление во дворе не прошло незамеченным: «плясуны», не сбавляя ровного бодрого шага, дружно передвинулись в их сторону – явно чтобы видеть и слышать побольше, – а навстречу им уже вовсю ковыляла внушительная немолодая особа в строгом шерстяном платье, подпоясанная огромным цветастым передником. Разглядев в одном из прибывших Фома, особа прищурилась грозно, уперла руки в бока и уже открыла было рот, чтобы сказать что-то…

– Ну, я это, лошадок заведу, – поспешил ретироваться мужичок.

– Я те заведу, хрыч старый! – разразилось ему вслед. – Где шатался-то? Опять в кабаке просиживал? Ой, горе ты на мою голову! И зачем я, дура, с тобой только связалася!.. А ну вернись, когда жена с тобой разговаривает!..

Фом лишь голову в плечи вжал и быстрее припустил к конюшням. «Плясунов», похоже, это неожиданное развлечение, напротив, весьма порадовало.

– Во баба дает! – послышался их нестройный гогот. – Так его, Тана!

Лая тоже с удовольствием понаблюдала бы за этой милой сценкой, если б сама не оказалась вдруг на пути справедливой супружеской ярости. Живописно пересказав в удаляющуюся спину Фома историю всей его семьи, женщина обратила свой негодующий взор и на нежданную гостью.

– И кого этот подлец привел? Девка вроде, а в мужских тряпках. Ишь, непристойность какая! – буркнула она себе под нос.

В ответ на сие глубокомысленное замечание Лая чуть было не расхохоталась. Все внимание немногочисленной публики теперь было обращено на нее.

– Так это… молодой лорд с собою привел, просил устроить, – на миг вынырнула из-за спин бойцов голова Фома и снова юркнула куда-то.

– Ага, – неопределенно хмыкнула Тана и добавила уже повежливее: – Ну, пошли, милая. Нечего этим скалозубам на тебя пялиться.

Мысленно потешаясь непрекращающимся ворчанием женщины, Лая зашагала следом. За ними, сохраняя от жены должную дистанцию, увязался и Фом, пыхтя под тяжестью Лаиных и Эдановых вещей.

– И как же тебя, бедняжечку, угораздило, – сочувственно бормотала Тана. – Вот мальчишка негодный! Уж сколько раз говорила ему: посовестись, бесстыдник, сколько можно девкам головы дурить! Женился бы, говорю. А он ухмыляется только. И так, негодник, ухмыляется, что, будь я моложе, сама за ним побежала бы! Тьху!

– Да хватит тебе причитать, ворона старая! – неожиданно разозлился Фом. – Не нашего это ума дело! А ты ее, красавица, не слушай! – горячо зашептал он Лае. – Много она в том понимает! Что там другие? Ты им не чета, я сразу, в деревне еще, заметил. На тех он глядел и не видел будто. А на тебя и смотреть не хочет вроде, а глаз сам тянется…

– Вот еще, глупости какие! – фыркнула Лая, скрывая смущение. – С чего вообще вы взяли, что я… что мы… Ох, Эдан, будет у меня с тобой разговорчик!

– Не слыхал раньше, чтоб его так называли, – удивился мужичок. – Имя, что ли? Лордов-то все больше по имениям величают: Таргел и Таргел. А как там при рождении нарекли, они уж и сами не упомнят часто…

Так, сопровождаемая с двух сторон бормотанием, Лая вошла в дом. Большой темный холл с двумя уходящими вверх массивными каменными ступенями лестниц встретил ее нежилым холодом. Узкие витражные окна закрыты снаружи ставнями, боковые двери заперты, жерло огромного очага глядит безжизненно и слепо, гобелены завешены от пыли каким-то тряпьем, тяжелая резная мебель, темные статуи в нишах зачехлены и спрятаны, огромная люстра свисает с толстых потолочных балок на железных цепях, уныло демонстрируя пустые кованые кольца без единой свечи.

– Неуютно тут малость, – будто извиняясь, проговорила Тана. – Дом – он ведь людей любит, а лорд к нам уж полгода как не заглядывал… Ничего, скоро все засияет… Ну, показывать, что да где, не буду, – добавила она в обычной своей ворчливой манере. – Это уж тебя господин пусть водит, коли пожелает… Пока тебе комнату приготовят, подождать придется. Есть, наверное хочешь?

– Еще как! – улыбнулась девушка.

– Тогда на кухню пойдем, если, конечно, не гордая. Хотя на благородную не похожа вроде. Как называть-то тебя? Госпожой? Леди?

– Лая меня зовут. Без всяких фокусов.

– Вот я так и подумала, глядя, как ты со стариком моим беседуешь запросто…

Она прищурилась на девушку с хитрецой, тут же живо напомнив своего супруга, осмотрела ее с головы до ног, покачала головой своим каким-то мыслям.

– Ну, добро пожаловать в замок Таргел, Лая! – проговорила она вполне радушно и, свернув в боковой коридор, вразвалочку поковыляла навстречу кухонному теплу и ароматам.