Текст книги "Темный мастер"

– Послушай, Слава! – проговорил он вкрадчиво, и почудилась ей в голосе его угроза. – Я скажу это лишь раз, и лучше будет, если ты поймешь сразу… Никогда не лезь больше в мои дела!

Четыре темные конные фигуры, явившиеся на закате, тенями пролетели над пустотой безлюдных деревенских улиц, эхом ударяясь о запертые наглухо двери и оконные ставни. Выцокивая копытами, торопливо взобрались по каменистой замковой дороге, спешились и застыли в недоумении перед гостеприимно распахнутыми вратами.

– Заходите, заходите! – вынырнул из густеющих сумерек крепостного двора смешной неказистый мужичишка, старательно раскланиваясь да расшаркиваясь. – Господин лорд велел встретить вас и показать все, что пожелаете.

– Это еще что за явление? – брезгливо скривила губы черная женская фигура.

– Фомом меня величают, – представился мужичок. – Я здесь вроде смотрителя.

– А где же сам господин лорд? – раздраженно спросил один из «темных».

– Так это… – поскреб макушку Фом. – Отбыл он еще в полдень. Дела у него спешные… Вам, господа, вот послание оставил.

Подрагивающей рукой мужичок протянул пришлым тщательно запечатанный конверт, покрутил им нерешительно перед застывшими черными масками, не зная, кому вручить, заморгал растерянно.

– Давай сюда! – подступила к нему женщина, вырвала конверт из дрожащей ладони, затем ловко схватила Фома за руку, притянула к себе, заглянула в испуганно и хитро бегающие глазенки.

– О-ой! – тоненько всхлипнул мужичок от неожиданности.

– Ну что там, Злата? – хрипло поинтересовался один из черных.

– А сам как думаешь? – зло огрызнулась женщина. – Если этот и знал что, так проклятый мальчишка его подчистил. Аккуратненько так – не придерешься!

– Может, от другого кого пользы больше будет?

– Да никого, кроме этого «смотрителя», здесь нет! Ни единой души! Не веришь, Темнослов, – сам проверь.

Темнослов угрюмо уставился на застывший в мрачной тишине и безлюдье замковый двор, сплюнул яростно.

– Может, в деревеньке той паршивой что-то узнать удастся?

– И как, интересно? – вскинулась Злата. – Будешь ломиться в дома законопослушных имперских жителей без всякого приказа и разрешения? Уж уволь! Я в таком не участвую – мне мое место в Совете еще дорого!

Отвернулась раздраженно, распечатала конверт, демонстративно углубилась в чтение.

«Любезные господа! – гласило послание. – Не скажу, что был обрадован вестью о вашем визите, но, коли уж пожаловали, прошу располагаться на ночь. Уважаемый смотритель поможет вам устроиться и осмотреть в моем жилище все, что пожелаете. Надеюсь, однако, вы не станете злоупотреблять моим гостеприимством, оставите в покое моих людей и не причините вреда имуществу. Поступить иначе было бы крайне неблагоразумно в вашей и без того неприятной ситуации.

Хоть я и не намерен по своему праву лорда и темного мастера чинить препятствия вашим сомнительной правомерности действиям, но и закрывать глаза на сей оскорбительный акт вседозволенности отнюдь не собираюсь. Не думаю, что в данном случае наша личная встреча была бы уместной, однако очень надеюсь увидеть всех участников этой так называемой «проверки» на первом же собрании Совета высоких мастеров, куда я буду допущен. Поскольку до этого события еще целый год, у вас, господа, останется предостаточно времени, чтобы подыскать внятные ответы на следующие вопросы.

Во-первых, по чьей инициативе и на каком основании организовано сие бесчинство? Были ли предоставлены достаточные доказательства для получения разрешения Совета согласно положениям 114–115 Устава Гильдии? И получено ли вообще подобное разрешение, поскольку для его утверждения требуется единогласное одобрение, а я осмелюсь утверждать, что из нынешних шести высоких мастеров по крайней мере двое никогда не подпишут нечто столь вопиющее.

Во-вторых, каким образом составлялась нынешняя группа и как вообще могла она получить какие-либо полномочия, учитывая, что лишь один из ее членов – высокий мастер Злата – имеет достаточный ранг для участия в подобной проверке?

И, наконец, как прикажете расценивать ваше открытое и грубое вторжение на территорию, Гильдии не подчиняющуюся, и созданную этим вторжением реальную угрозу раскрытия моей истинной личности перед людьми непричастными?

Подробный доклад об этом происшествии будет представлен в Гильдию немедленно, так что потрудитесь вести себя как можно аккуратней, дабы не пришлось мне прилагать сюда еще и требование о возмещении материальных убытков».

– Ждал нас, гаденыш! – заглядывая через плечо, прошипел Темнослов. – Ну, ничего, наскоком взять не вышло, так я его…

– Ох, и дурак ты! – вновь сердито вскинулась Злата. – Да после такого тебя в Совете и слушать не станут! Ведь обставил же нас мальчишка! – добавила она почти с восхищением и нырнула в гулкую темень замкового двора.

С нескрываемым злорадством сверкнул ей в спину мужичок-«смотритель» хитрющими своими глазками.

Глава шестнадцатая,
где Огнезор чует беду, а Лая видит Белого Мастера

Поздняя осень – время года, к отдыху на природе совсем не располагающее. Можно, конечно, если выдался денек холодным, но солнечным, побродить немного под опустевшими древесными кронами, пошуршать темно-бурой листвой да веточками похрустеть замерзшими. Можно, в теплый плащ укутавшись, выпить где-нибудь на крылечке горячего пряного вина – в спокойном ли одиночестве, в приятной ли компании, как кому больше нравится. Много чего еще здесь, чтобы досуг скрасить, можно. Только вот в дорогу отправляться в такое время никак не желательно. Особенно в спешке и страхе, да на голодный желудок, да не зная толком, зачем едешь и куда.

Не оставляла Огнезора эта мысль все те три часа, что петляли они с Лаей потайными, местным только известными тропками, дальше и дальше уходя от имения Таргел. Не давала покоя у каждого спуска, галькой дробящегося, у каждого поворота крутого, у каждой ложбинки заросшей.

Жива еще была в памяти суматошная утренняя беготня, тяжелые перекаты чужой паники, то и дело хлеставшие болезненно по его обостренным чувствам, и особенно – те полчаса ужасные, когда он раз за разом вторгался в чужое сознание, забирая и забирая… Ворчание Таны, одобрение Фома, влюбленность командира, каждый нескромный взгляд, каждое слово, каждая улыбка – все, что хоть как-то касалось Лаи. Нет больше в их мире зеленоокой его охотницы. Никто ее здесь не вспомнит…

Не вернется сюда Снежинка – сама сказала. Выпытала у него, что за укрывательство ему грозит, и в замок возвращаться отказалась. Даже как уляжется все.

«Поймают меня в другом месте – ты всегда отвертеться сможешь. А здесь – даже слушать не будут! Не хочу я тебя подставлять!» – Вот и весь разговор.

А того, что, может, не она его, а он ее подставляет, сказать Огнезор не мог. Не объяснишь ведь такого, в дела Гильдии не вдаваясь.

Опять вспоминался ему страх сегодняшний, когда тянулась Слава настороженным, охотничьим своим чутьем к закрытой пятнышками воска комнате, где Лая ждала. Может, раньше и не было у него ни единой слабинки, ни единой врагам зацепочки – зато теперь есть, да еще какая! И за такую ниточку любой теперь рад будет дернуть – так что даже отмена приказа на убийство не спасет. Не живут долго любовницы высоких лордов, Императора и Гильдмастера – это всем известно…

Вновь проклинал Огнезор себя за эгоизм, за слабость мальчишескую, за то, что нет сил от Снежинки оторваться.

«Ну и к дьяволам все! – решил он наконец. – Играть – так до последнего!»

– Все, передохнуть пора, – с этой мыслью решительно остановил он Стрелокрыла.

– С чего это вдруг? – удивилась задумчивая Лая. – Я-то думала, ты и зверюга твой нас с Лошадкой до глубокой ночи, а то и до утра гнать будете!

– Чтобы «гнать», надо сначала решить, куда именно, – рассудительно ответил юноша, ероша серую Стрелокрылову гриву. – И потом, из-за сегодняшней суеты мы так и не успели толком поесть. Не знаю, как ты, а я ужасно голоден.

– Что ж, очень даже веские причины! – улыбнулась охотница. Бодро спрыгнула на землю, игнорируя заботливо протянутую Огнезорову руку, потопталась немного по ближайшей ложбинке, выискивая местечко поукромнее да поуютнее, и тут же принялась сооружать небольшой костерок и котелок с водой на нем пристраивать.

– За тобой не поспеешь! – усмехнулся ее стараниям Огнезор.

– А ты и не пытайся! – снисходительно фыркнула девушка в ответ. – Нечего вам, господам столичным, не в свое дело лезть.

Улыбка мастера от ее снисходительности только шире стала. Он занялся лошадьми, потом потихоньку начал собирать для Лаиного костерка веточки, с нежностью наблюдая за ее уверенными, невозмутимыми хлопотами. Такая спокойная, неунывающая, с привычным насмешливым бесенком внутри – будто не от смерти бежит, а на прогулку вышла, словно и не идет по пятам за ней Гильдия…

Утром сегодня он только от Славы вернулся, еще рассказать ничего не успел – а она уже в дорогу все приготовила, вещи их собрала. Тану к порядку призвала, когда у той истерика началась. Его самого на ноги поставила, ведь после срочного стирания жителям замка памяти от слабости и тошноты он еле дышать мог…

Лая вдруг зашипела и резко отдернула от костра руку.

– Покажи, – потянулся он к ее обожженным пальцам.

– Исцелишь? – с надеждой спросила девушка.

– Что? – Огнезор даже смутился. – Не умею я, милая. Исцеление ведь совсем другого дара требует. Нет его у меня.

– Ну как это нет? – мягко удивилась охотница. – Совсем тебе в Гильдии голову заморочили! Дар – он один, цельный, без разделения. Что-то явно проявляется, что-то спрятано, но найти-то все равно можно… Странный ты – такие вещи с чужим разумом вытворяешь, а крохотный ожог на теле исцелить не можешь… – Она покачала головой и неловко завозилась, извлекая из мешка одной рукой какое-то снадобье да намазывая обожженную руку.

Юноша молча помог с перевязкой, все еще растерянно ворочая в голове ее слова. Вспомнился ему фокус Славин с отрезвлением, печально среди всех учеников известный, и то, как могла она легким касанием усталость забирать, и то, как Темнослов, старый гад, игрался иногда с ученической памятью…

– Научишь меня? – попросил он неуверенно.

– А ты – меня, – легко улыбнулась ему девушка, поцеловала в щеку и, ничего не говоря больше, вернулась к обеденным своим хлопотам.

Стараниями ее между тем на свет уже появились четыре плотных кожаных мешочка, из которых извлечена была горсть какого-то зерна, пара сухих корешков, кусочек вяленого мяса да крохотная щепотка смешанных с солью пряностей и высушенных трав. Все это тщательно осмотрено и по очереди отправлено в закипающий котелок, откуда, к несказанному удивлению юноши, донесся вскоре аппетитнейший аромат.

– Вот уж не думал, что ты умеешь готовить что-то, помимо целебного варева, – не замедлил восхититься Огнезор.

– Сильно только не обольщайся, – смущенно проворчала Лая. – Это шарха – традиционная походная еда одного племени. Штука полезная и в дороге незаменимая, но надоесть еще успеет.

Готовая шарха, присыпанная сухарями, на вкус оказалась очень неплохой, а на голодный желудок да в Лаиной компании – так и вовсе восхитительной, так что, если бы не напряжение последних дней, Огнезор мог бы чувствовать себя вполне спокойно и даже почти счастливо.

Только вот ощущение какое-то мерзостное – будто шорох шагов крадущихся – вновь вернулось и оставлять теперь уже никак не хотело. И хоть чужого присутствия он рядом не чувствовал, но расслабляться и списывать все на усталость не спешил: привык все-таки за десять лет обучения искусству Разума чутью своему верить. Потому и следил за тропинкой, которая сюда их вывела, да за зарослями окрестными с нескрываемой подозрительностью, хмурясь порою, даже несмотря на Лаино щебетание, заметно на сытый желудок повеселевшее.

– Ладно, засиделись мы что-то, – заметила его напряжение девушка. – Темнеет уже, не хотелось бы под открытым небом ночевать.

– Куда же все-таки отправимся? – задал Огнезор тревоживший его вопрос. Что-то подсказывало ему: охотница тоже над этим размышляла, но, в отличие от него самого, было у нее на примете место – уверенности вот только не было.

– Есть одно местечко в Северных горах, – неохотно отозвалась девушка, старательно уничтожая следы их недавнего костерка. – Только туда раньше зимы соваться без толку – не пустят. И потом… – На миг она замялась неуверенно: – Прислал мне кое-кто весточку, давно, в столице еще…

– Не через Книгу Посланий, надеюсь? – с подозрением спросил мастер.

– Все-то ты обо мне выведал, – тихонько вздохнула Лая. – Не волнуйся, есть и другие способы. В каждом городе у ворот нищие толкутся – а кое-кто не только подаяние просит, но и весточки передает. Если нужный знак увидит… – Она вытащила из мешочка у пояса большую серебряную монету – необычную, без гербов, без профиля императорского, с одной лишь полустертой полоской цифр.

– Лицензия твоя? – с интересом осмотрел монетку Огнезор.

– Откуда знаешь? – удивилась охотница.

Он засомневался ненадолго – стоит ли показывать? Затем извлек из потайного кармашка точь-в-точь такую же монетку, золотую только.

– О-о! Так вот кому лицензия первой степени полагается! – с любопытством выхватила Лая из его рук блестящий кружочек. – А я и не знала!

– Я про вашу тоже не знал. До недавнего времени. Смешно, правда? Стража да имперские бумагомаратели знают, пусть и без подробностей, а мы – нет… Замкнулась в себе, ушла от мира Гильдия… Так куда все же направимся? – прервал он собственные размышления.

– В Эн-Амареш, – ответила девушка, словно решившись. – Должок мне там забрать надо…

– В Эн-Амареш? – нахмурившись, переспросил Огнезор.

– А что? Городишко – не хуже столицы, роскошный и многолюдный. Неплохое местечко! – совсем расхрабрилась она.

– Нельзя нам туда! – отрезал юноша. – Там отделение Гильдии, второе по величине в Империи, не говоря уже о прихлебателях наших, страже городской да армии. И образ твой – у каждого.

– Так они же, – хитро стрельнула глазами Лая, – оборванку одинокую ищут, а не двух юношей приличных. Вот смотри!

Что-то попыталось пробиться сквозь привычную защиту в Огнезорово сознание – он с удивлением отметил, как сошлись выжидающе и хмуро Лаины брови. Вздохнув, расслабился, пропуская ее в свой разум. В следующий миг черты лица его подруги расплылись, растянулись да огрубели по-мужски, глаза сузились, утопая под густыми бровями, а на щеках даже появилась щетинка.

– Хороший фокус? – очень собою довольная, спросила девушка.

– Еще какой! – искренне восхитился Огнезор. – Неужели иллюзия?

Лая преподносила неожиданность за неожиданностью! Монотонно, с привычным легким недовольством, заскрипел у него в памяти сухой старческий голос мастера Веры: «Из четырех единственно возможных массовых бесконтактных воздействий, как всегда мудрено вещала она, рассеивания внимания, благожелательности, паники, иллюзии, последнее – иллюзия, представляющая собою такой тип внушения, при котором органам восприятия окружающих предлагается фальшивый образ живого либо неживого объекта, – является наиболее сложным и считается ныне утраченным, поскольку механизм его воспроизведения в наши дни не сохранился. Предполагается, однако, что иллюзия близка по принципу своего действия к рассеиванию внимания, и теоретически при объединении двух упомянутых типов внушения и опредмечивании их при помощи набора психических конденсаторов возможно создание пространства, полностью скрытого от внешнего восприятия. На практике же получить подтверждение этого сейчас не представляется возможным».

Вот тебе и мастерство, ныне утраченное! То-то бы Вера удивилась!

Только долго восхищаться Лаиными познаниями мысли об Эн-Амареше не давали. Одна другой хуже…

– Нехорошая это штука, – успев вернуться к своему обличью, болезненно кривилась охотница. – Голова после нее болит долго… Но ворота пройти, стражу обмануть да в гостинице какой устроиться – сил хватит… – Голос ее притих почти до неловкого шепота, явно просительные нотки появились в нем: – Ну что, Эдан, пойдешь со мною в Город Двух Лордов?

– Пойду, – смиряясь с неизбежным, мрачно вздохнул Огнезор. – Сама ведь знаешь, что не брошу…

Настроение у него совсем испортилось, а мрачные предчувствия становились все хуже.

Эн-Амареш – город, как ни глянь, странный. Сказать бы даже – чудно́й. Чужда ему и величественно-строгая столичная монументальность, из-под которой так и тянет местами тысячелетней дряхлостью да зловонием, чужда и помпезная роскошь богатых восточных городов. Но и скромным да тихим назвать его сложно. Ибо, как сошлись две сотни лет назад на перекрестье торговых путей в самом центре Империи два благородных Дома, как поселение новое основали, так и пошло с тех пор расти оно резво и скоро, расширяться, расползаться щупальцами-улочками по окрестностям, все на своем пути, словно неугомонный зверь, поглощая. И вышел из этого город занятой и богатый, размером и многолюдьем своим давно уже перещеголявший столицу, еще и похваляющийся перед всей Империей чинностью своею да благополучием, вовсю кичащийся добропорядочной своею зажиточностью. Не было здесь места ни трущобной нищете, ни чрезмерному разгулу, сорить же деньгами считалось таким же бесстыдством, как и вовсе не иметь их. Давно не знал город ни беспорядка, ни злодейства, ни страха уж тем более – и даже мастера Гильдии, старательно проклинаемые по всей Империи, здесь свои места в храме имели и, как все приличные люди, ни одной значительной службы не пропускали. Так и жил здешний люд в пристойности и сытости, окрестных бед да волнений не разделяя, а то, в заносчивости своей, не замечая вовсе.

Гостиница «Светлая леди» от прочих непримечательно-добротных строений Эн-Амареша выгодно отличалась всевозможными – на столичный манер – удобствами да изысками. Тут тебе и парк с фонтанами, и огромные дворцовые залы, и вышколенные лакеи, и номера трехкомнатные с горячими мраморными бассейнами в мозаикой изукрашенных купальнях. И на стол – все, чего душа пожелает… Сразу видно, местечко непростое – для людей родовитых и значительных. Неблагородной крови нет в него ходу.

Сюда-то и затянул почти силком Огнезор Лаю, стражам на входе и гостиничному хозяину высокомерно сунув под нос свою владетельную медаль и потребовав лучший номер. Хоть и видел он, как чудно и неловко Насмешнице от всей этой придворной роскоши, хоть и заметил, как раздулись сердито ее ноздри да возмущением заиграли глаза при виде увесистого кошеля, пренебрежительно брошенного гостиничным, но сдаться на ее уговоры и найти заведение попроще не подумал даже. И вовсе не из-за своих пагубных склонностей, как в спину ворчала ему Лая, а лишь потому, что не раз бывал в Эн-Амареше и слишком хорошо знал здешние порядки. А именно: примечательную весьма привычку городской стражи в сопровождении темного мастера и при охотном содействии местных жителей трижды в сутки по всем общественным местам обход делать – для сохранения покоя и безопасности. Сюда же им появляться нужды не было – и без того бдительно гостиница охранялась, да и не потерпели бы здешние постояльцы беспокойства.

Хотя, чего греха таить, – наутро думал юноша, наблюдая с улыбкой, как ползет теплый солнечный лучик по личику спящей Лаи и ее обнаженной груди, – приятно было ему ее детское удивление и тщательно скрываемый восторг, и даже ворчливое негодование. Потому что, будь его воля, утопил бы ее в беззаботной роскоши и никогда от себя не отпускал…

Вот только ни за что не сбыться этому. Уж скорее беда какая нагрянет. Пусть и спал Огнезор безмятежно и без кошмаров чуть ли не все ночи их недолгого путешествия, почти забыв о своих странных предчувствиях, но в Эн-Амареше нахлынули они с новой силой. Опасно здесь было! И очень ему не хотелось Лаю сегодня одну отпускать.

Но ни слова он не сказал – ни когда проснулась девушка, ни когда одевалась, напевая что-то веселое, ни даже когда упорхнула, ласково коснувшись его губ на прощанье.

И только как стихли звуки ее шагов на лестнице, позволил себе нахмуриться. Быстро встал, повертел в руках дорожную свою одежду, за ночь прислугой аккуратно в порядок приведенную, решительно засунул ее в мешок и, развернув оттуда же извлеченный сверток, принялся одеваться во все белое. Затем внимательно осмотрел себя в зеркало, расправил цветную вязь узоров на высоком воротнике. Собрал волосы. Маску небрежно засунул в карман и, подумав, накинул на плечи привычный дорожный плащ, тщательно скрывая свое белое убранство.

Время еще было. Лая должна вернуться только в полдень.

К дому охотница подошла в условленный срок. Изучила невзрачную улочку – вроде ничего подозрительного, так – обыватели иногда шатаются. Дверь открыта, как и договорено было.

Переступила порог, осмотрела пустой зал и небрежно сбросила свой дорожный плащ прямо на плиты хозяйского пола. Тяжелая дверь за ней тут же захлопнулась, лязгнули, запираясь наглухо, хитрые засовы – Реми в любимом своем логове, как всегда, осторожничал. Лая постаралась убедить себя этой мыслью, но все же легкий неуверенный холодок разлился внизу живота. Ей вдруг показалось, что в доме есть еще кто-то. И не один. А может, это на улице?

Эдан рассказывал об этом ощущении – чувстве присутствия, появившемся у нее самой совсем недавно. Разобраться с ним до сих пор было трудно.

Так в доме или на улице?

Лае в любом случае захотелось убраться отсюда поскорее.

– Здравствуй, девочка! – поднялся с широкой скамьи ей навстречу Реми.

Кроме пары таких скамей, ступенек, уходящих к запертым дверям, широких окон за витой решеткой да сверкающих плит пола, в зале больше ничего не было. Совсем ничего. Странное же место избрал старик для встречи!

– Встречаемся на пороге. Даже в дом не пригласишь? – фальшиво удивилась девушка.

Показалось или дверца сбоку от нее бесшумно приоткрылась?

– Ты же сама вчера у ворот весть оставила, что задерживаться не будешь. Вот и не приглашаю. Награда твоя здесь. – Толстяк кивнул на увесистую сумку, оставшуюся на скамье. – Все, как обещано, – золотом.

– Спасибо, – протянула девушка руку к сумке.

– Ничего рассказать не хочешь? – ленивым жестом остановил ее Реми.

– А что рассказывать-то? – недобро посмотрела на него Лая. Поведение Реми настораживало. Даже спрашивать, как вначале думала, о значении разноцветных значков на своих – Эдановых – рукавах охотнице внезапно перехотелось…

– Как же? Слышал, ты семерых темных мастеров повстречала? Близкое было знакомство?

– Восьмерых, – с подозрением уточнила девушка. – С последним я знакомиться как-то передумала – уж больно шустрый оказался!

– Шустрый? – раздался вдруг сзади незнакомый голос. – Огнезора так раньше никто не называл! Смешно, хоть и правда.

Лая стремительно обернулась с кинжалом наготове – напряженная, готовая к прыжку. Запертая дверца теперь была распахнута, а между ней и девушкой застыли шесть темных фигур.

Шестеро темных мастеров! Тяжелый страх взорвался в желудке, но Лая тут же заставила себя собраться.

Всегда есть шанс! Она быстро осмотрела пришельцев.

Вон тот, впереди – он и говорил, наверное, – вообще старик. А за ним – приземистый толстячок и хлипкая девица, так и исходят неуверенностью. Остальные трое, конечно, на вид крепкие… Но ничего! Трое с довеском – уже не шестеро!

«Огнезор?» – непонятно задело ее произнесенное имя.

– Ох, и сильно зацепила ты мальчика! – продолжал между тем злорадствовать темный. – Конечно, от него же ни одна жертва еще не ушла, а тут – на тебе! Поймать тебя для него уже дело принципа. Не посмотрит на запреты! А Совет ему потом самоволие это припомнит… – Он хрипло, гаденько так захихикал. Лая даже скривилась от отвращения.

– Ты убивать или говорить пришел? – зашипела она и бросилась на пришельца.

Но только лезвием достать его не успела – в спину бухнуло что-то твердое, и все тело вдруг скрутило судорогой. Лая беспомощно повалилась прямо в ноги к черному.

– Извини, девочка, – скорбно проговорил Реми. И тут же добавил, робко, но заинтересованно: – А хороший у вас амулет, мастер! С одного удара – такой эффект!

Охотница лежала на полу, чувствуя, как судорога потихоньку уходит и закипает ярость. Попасться на дурацкий останавливающий амулет! Да она сотни таких обезвреживала! Знать бы, что Реми такой гад, защиту держала бы… А сильные все-таки амулетики Гильдия для себя делает! Не чета тем, что они в лавках продают… Так сразу с ног сбить!

Темные между тем старательно связывали девушке запястья.

– Реми… сволочь, – зло выдохнула она.

– Ну, милая, – пожурил ее незнакомец, – не суди строго. Кто бы на его месте не испугался? Узнав, что за тобой-то сам Огнезор идет?..

– Никто за мной не идет, – огрызнулась Лая, старательно не давая пролезть в мозг неприятной какой-то мыслишке.

«Он молод и, говорят, хорош собой… Их там с Паргой всего-то человек тридцать было… Соврал я тебе насчет своего ранга и имени не скажу…»

Слова Эдана песком пересыпались в голове, сливались с болтовней темного, вызывая на губах непонятную горечь.

– Огнезор придет, Насмешница! – теперь уже вкрадчиво журчал голос темного мастера. – Он свою работу всегда до конца выполняет… А мы вот как раз посмотрим, что ж он так увязался-то за тобой?

Вязавший девушке запястья небрежно потянул рукав ее рубашки и тут же удивленно вскрикнул.

– Ну что там? – недовольно откликнулся на этот возглас старик. Подергал Лаины рукава и вдруг рывком поднял ее на ноги.

– А вот это, милая, – выдохнул почти ей в лицо, – уже очень-очень интересно!

И почему-то показалось связанной, беспомощной охотнице, что настоящие проблемы еще только начинаются.

Улицы Эн-Амареша еще с утра встретили Огнезора обычной деловитой суетой и совсем необычной встревоженностью. Ко времени же, когда, наведавшись к поверенным господина Урда, покончил юноша с финансовыми делами, встревоженность эта только усилилась. Местный народишко, и так не привыкший праздно по округе шататься, теперь же вовсе по домам да лавкам разбегался, будто укрыться спешил. Зато стражи городской заметно прибавилось: шагала, стекалась она – то поодиночке и вразвалочку, то маршируя уныло группами – в одном и том же всё направлении. Подозрительно так шагала!

– Эй, что же творится у вас здесь, матушка? – как можно беззаботнее обратился Огнезор к полненькой румяной старушке, радостно пялящейся вслед очередному унылому отряду. – Учения какие? Или беспорядки?

– Да всяк по-разному толкует! – охотно принялась делиться сплетнями старушка. – Кто говорит, будто лорды наши Эн и Амареш из столицы вернулись да смотр войск своих учинять хотят, кто – будто заговор какой раскрыли… А соседка моя – у сына ее в том районе лавка – рассказывает, будто возле дома купчишки какого-то из Малаша пятый день уже стража тайком караулит, да еще и эти, темные, потихоньку толкутся. Ох, знать бы, что из этого выйдет!

– И впрямь любопытно! – старательно изобразил улыбку юноша одеревеневшими вдруг губами.

«Купец из Малаша! – тревожно забилось у него в груди. – И как же я раньше не додумался! Кто же еще, если не Реми, мог послать тебе весточку, Насмешница?»

Проклиная свою глупость, поспешил он следом за стражей. В ближайшем безлюдном переулке, стараясь не замечать ледяного ветра, плащ дорожный без сожалений бросил, лицо закрыл маской. И к оцеплению, что обнаружилось в конце следующей улицы, уже не беззаботным юнцом столичным подошел, но таинственным Белым Мастером во всем надменном и жестоком его величии.

Держащие оцепление доблестные стражи, узрев его, явно опешили.

– Что за… Куда лезешь! – преграждая путь, на всякий случай взревел один из них.

Огнезор лишь презрительно скользнул по нахалу взглядом, небрежно замахнулся и ударил белой перчаткой его по лицу. А откуда-то из-за спин уже мчалась, летела всполошенная черная фигура. Выскочила между мастером и вконец разъяренным стражем, прошипела последнему что-то испуганно и злобно, затем поспешно опустилась на колени.

– Господин Белый Мастер! Молю о прощении за сей ужасный инцидент!

– Неужто вся городская стража Эн-Амареша столь невежественна и непочтительна? – вливая в свои слова как можно больше царственного негодования, проговорил Огнезор.

– Виновные будут наказаны, – еще ниже склонился темный, бойцы же за его спиной, услышав такое, и вовсе поникли испуганно.

– Рад это слышать, старший подмастерье, – ничуть не смягчившись, проговорил юноша. – Хотелось бы знать также, с каких это пор городская охрана вовлекается в дела Гильдии и кто за это ответственен?

– Н-не знаю, – совсем растерялся несчастный. – Как мастера столичные велели, так и сделано…

– Стражу вернуть к их прямым обязанностям, чтоб и духу здесь не было! Беспорядков на улицах нам еще не хватало! Меня же проведи немедленно к месту событий, – распорядился Огнезор тоном, и вовсе не терпящим возражений, так что если до сих пор и были у подмастерья насчет его полномочий какие-то сомнения, то теперь уж точно исчезли.

– Желаешь лично за всем проследить? – торопливо поднявшись с колен, спросил темный.

– Разве я обязан давать объяснения? – высокомерно воззрился на него Огнезор.

Старший подмастерье от слов этих и взгляда сразу сжался, будто и его, как беднягу-стража, по лицу хлестнули. Зато вопросы задавать не стал больше – молча потрусил впереди, сыпля распоряжениями и в рядах усердной охраны прокладывая дорогу, пока не вывел Белого Мастера к внушительному двухэтажному зданию. У порога еще раз почтительно поклонился и юркнул за чужие спины, торопливо и с облегчением.

На пару секунд Огнезор замер у тяжелой, чуть приоткрытой деревянной двери, бессмысленно застыв глазами на нелепой резной ручке, сжимая-разжимая кулаки в бессильной попытке унять дрожь в пальцах. Наконец, пересилив себя, он вошел, уже зная, что увидит внутри…

– Приветствую тебя, Огнезор, Белый Мастер! Какая чудесная встреча! – гулко разнесся по залу знакомый ненавистный голос, ядовитым злорадством задребезжал по стенам и окнам, ударился в высокий потолок и вернулся к своему владельцу – мастеру Темнослову собственной персоной.

Одним долгим, отчаянным взглядом вобрал в себя юноша темную его уродливую фигуру, примостившихся в сторонке черных помощников, сжавшегося в углу дрожащего Реми. А еще – бледное девичье лицо: растерянное, ошеломленное, неверящее. На миг он встретился с ней глазами, но тут же отвернулся.

Еще жива! Страх схлестнулся в нем с безумным каким-то азартом. Жива! Значит, что-то понял о них старый мастер! Значит, все-таки началась игра, и назад нет больше хода…

– Что за переполох ты учинил здесь, Темнослов? – стараясь больше не смотреть на Лаю, не видеть ее лица, проговорил Огнезор лениво, с хорошо отмеренной дозой презрения. – Город растревожен, вся местная Гильдия на ногах… Не находишь, что это уже слишком? Или мне напомнить еще раз о скромных твоих полномочиях?