Текст книги "Темный мастер"

Обломок ржавого лезвия вспарывает кожу на запястье. Влажный звук уходящей жизни сквозь подступающую темноту. Кап-кап-кап…

Грязные сапоги, сладострастно бьющие в лицо, вспышки боли в скрюченном, сжатом теле. Только не стонать, не дать этому гаду такого удовольствия! Липкий, соленый вкус во рту… Ну, что же ты? Смотри! Сама ведь этого хотела?

– Прекрати! Перестань! Не надо!

Ее вопль разорвал связь. Огнезор отпрянул, разжимая руку.

Лая глотала слезы, задыхалась, захлебывалась криком:

– Перестань, перестань, перестань…

Ярость сжалась и отступила, будто кто сыпанул на нее снегом. Тревожными льдинками закололо в груди.

«Что я сделал! Проклятье! Зачем?..»

Не думая больше ни о чем другом, он привлек девушку к себе, крепко сжал в объятиях.

– Прости, милая, прости, – зашептал он испуганно, чувствуя, как дрожат его руки, а в голосе пробивается что-то такое… Нежность?

Лая прижалась к его плечу – пылающей щекой к холодной обнаженной коже – и вдруг разревелась: неудержимо, горько, совсем как та шестилетняя девчушка на таркхемском школьном дворе.

– Тихо… тихо, – выдавил он потрясенно. Слишком уж близко она была! Гораздо ближе, чем можно было выдержать… Шквал эмоций, ее эмоций, едва ощутимых на расстоянии, теперь свободно и безжалостно захлестывал сознание: словно собственных его чувств было мало, чтоб окончательно утопить остатки разума! С легким стоном Огнезор зарылся на мгновение лицом в ее волосах.

– Не плачь, моя Снежинка, – прошептал он еле слышно, прикасаясь губами к склоненной голове, и шее, и кончику уха, и к виску. Тайком, словно вор, вбирая всем телом сумасшедший, восхитительный ее аромат. – Тихо, – выдохнул хрипло, прижимаясь поцелуем к ее лбу, выпивая слезы с щек… и наконец припадая напряженно к ее губам с болью и отчаянием всех десяти лет своего одиночества.

«Нельзя!» – в последний раз что-то бессильно простонало в нем. Он дернулся, пытаясь отстраниться, но Лая, почуяв его страх, еще крепче обвила руками его шею, зарылась пальцами в волосах, впилась ответным поцелуем.

– Не отпущу… больше, – вздохнула она еле слышно, и глупый мальчишка в нем захлебнулся от восторга и желания, руки сами заскользили по теплым изгибам ее тела, а губы уже не могли оторваться от горячей дурманящей кожи…

Ударившись об пол, звякнул тоненько и глухо тяжелый перстень с его пальца, затем второй. И медленно накрыло их полотно ее рубашки…

Ледяной ветер, играющий краем полога, разбудил девушку. Постукивало рамой, выветривая последние остатки вчерашнего снотворного дурмана, заботливо приоткрытое окно (и как он догадался только?). Разноцветными бликами преломлялось в узорчатом стекле скупое утреннее солнце. Лаина одежда, торопливо сброшенная ночью, и собственный ее темный плащ нашлись аккуратно сложенными на спинке кресла. Эдана не было…

«Неужели все-таки уехал?» – испуганно вскинулась она. Вскочила, оделась торопливо и выбежала в коридор, чуть не сбив на пороге Тану с большим кувшином воды.

– Водичка вот теплая, умыться, – растерянно буркнула та, любопытно шаря глазами Лае вослед, но девушка, быстро кутаясь в плащ, уже неслась вниз по лестнице.

«Уехал? Уехал?» – то паникой, то обидой вскипало у нее в груди.

Она выскочила в сад, застыла, не зная, куда бежать дальше. И ощутила его. Будто укололо что-то уверенно: Эдан здесь. Лая огляделась, выискивая… Вот!

Босой, в одних только легких полотняных штанах, он кружил по саду, раз за разом принуждая красивое свое, послушное тело немыслимо изгибаться, пружинить в стремительных прыжках и выпадах, летать в диковинном смертельном танце так быстро, что, казалось, его ноги не касаются земли… Будто и не было вокруг ледяного осеннего холода, пробирающего его до костей! Будто и не жег голые ступни покрывающий траву иней!

Теперь только поняла Лая, насколько нелепой было ее тайное самодовольство за тот таркхемский поединок – ведь тогда он не дрался в полную силу. Может, играл, а может… просто не хотел убивать, каким-то своим непостижимым, звериным чутьем узнав в незнакомой воровке подругу своего детства…

Восхищение, гордость и желание жарко вспыхнули в ней.

Но тут Эдан замер, и Лая смогла рассмотреть его лицо. Отстраненное, мрачное.

А стоит ли вообще показываться ему на глаза?

– Не стой там, я тебя почувствовал, – тяжело выдохнув, вдруг заговорил он.

– В боевом искусстве упражняешься? – застигнутая врасплох, неловко выдавила Лая и тут же одернула себя за глупо-небрежный тон. – Оделся бы, простудишься, – добавила она, уж и вовсе смутившись.

Юноша наградил ее невеселым взглядом – и промолчал.

– Мне показалось, что ты уехал… – вздохнула девушка в растерянности от его молчания, своей недавней обиды и не схлынувшего еще восторга.

– Должен был уехать, – отозвался он. – До самого рассвета, как уснула ты от травки своей, заставлял себя уехать. И вот видишь – не смог… Дурак… Вчера надо было…

Лая прервала его, приложив к губам ладошку. Торопливо сняла свой плащ, накинула Эдану на плечи – затем и сама приникла к нему всем телом, обвила руками, положила голову на грудь.

– Пойдем в дом, – предложила тихо. – Согреешься, выспишься, Тана завтраком накормит…

– Не могу я спать, – пожаловался он. – Все время тебя во сне вижу. Мертвую. Не могу… Не выйдет у нас, Лая. Безумие это!

Его пальцы ласкали ей щеку, а глаза – впервые с их встречи в Таркхеме – смотрели так растерянно.

– Ты ведь даже не знаешь, – говорил Эдан грустно и встревоженно, – во что со мной ввязалась. Соврал я тебе о ранге своем в Гильдии… А правды никогда не скажу. И имени не назову…

– Знаю, что соврал, – успокаивающе погладила его девушка. – И что не скажешь – знаю, не дурочка… – Она подняла к нему лицо, решительно сдвинула брови. – Только мне это все равно! – сказала твердо. – Мне ты нужен – не Гильдия! И если сбежишь сейчас – все равно за тобой пойду!

– Не оставляешь мне выбора? – хмыкнул он с тенью прежней язвительности. Осторожно поцеловал ее в лоб, вздохнул тяжело и на миг задумался. – Неправда, не я тебе нужен, а тот, другой – из памяти, – сделал он еще одну попытку, весьма, впрочем, неохотную. – Ко мне нынешнему совсем ты не готова!

– Знаю, – буркнула Лая ему в плечо. – С тобой самим такая же история. Будто нас, дураков, кто-то спрашивал! – Она вжалась в него еще плотнее, упрямо не желая отпускать. – Привыкнем…

Последнее прозвучало так мрачно – почти угрожающе, – что юноша рассмеялся.

– От осени до осени, – успокоившись, произнес он твердо. – Один год – это все, что я могу обещать тебе. Потом… не знаю. Будем живы – посмотрим…

– Посмотрим, – тут же лукаво согласилась девушка, решив про себя, что так просто Эдан от нее точно не отделается.

– Ох, что-то не верю я тебе, – сразу же почуял юноша неладное. – Опять травками накормишь? Приворотом? Чтоб и через двадцать лет не сбежал? – Он смешно поцеловал ее в нос, затем взялся щекотать губами ухо, награждая иногда каким-нибудь словечком – то нежным, то бесстыжим, до кончиков ногтей вводя в пылающий румянец.

И почти уже Лае в его шепоте те самые, заветные, три слова почудились, как наглый, раскатистый грохот сигнального гонга безжалостно растоптал ее радость, разбил о гулкий камень замкового дворика, эхом выпотрошил на песок и булыжники.

Лая вскрикнула, больше зло, чем испуганно. Упрямо вцепилась в плечо юноши, отказываясь признавать за ненавистным рокотом право на существование. Отчаянно посылая то, что его вызвало (чем бы оно ни было!) ко всем десяти дьяволам, держащим темную длань Первого Бога.

Но Эдан хмуро отстранился, с усилием развернул ее и указал в сторону ворот. Оттуда, спотыкаясь на ступеньках, цепляясь за голые ветви кустов, крича что-то, перекрываемое непрекращающимся гулом, несся молодой командир.

Гонг всхлипнул в последний раз, тревожно ухнул по барабанным перепонкам и затих.

– Господин лорд! – донесся крик командира, болезненно резкий в наступившей тишине. – Я поднял людей! Мы готовы стоять до последнего!

Мы готовы… – задохнувшись, повторил он уже совсем рядом, беспокойно ощупывая их лица темными пятнами глаз.

– Не суетись, Горо, – прервал его Эдан так холодно и жестко, что Лаины руки метнулись вдруг к поясу в поисках забытого где-то в спальне кинжала. – Объясни толком, что случилось? Почему били тревогу?

Горо выдохнул громко и хрипло и, успокоившись враз, проговорил, не отрывая глаз от лица лорда:

– Темный мастер пришел за тобой.

Глава пятнадцатая,
где Славу ведут подозрения, она же ведет за собой неприятности

Слава была не в духе. Настолько не в духе, что даже хамоватый дружок ее бездарной ученицы (Огнеглав, кажется?) не решился по привычке ляпнуть что-нибудь ехидное. А жаль! С каким удовольствием отправила бы она сейчас этого наглеца на давно заслуженную расправу!

Никогда еще Слава не чувствовала себя такой дурой. Больше часа прождала она Огнезора над стынущим завтраком, дважды забегала к нему между занятиями, но мастера и след простыл! Девушка не злилась на него так сильно еще со времен своего ученичества.

К вечеру, однако, злость Славы потихоньку начала сменяться беспокойством. Очень уж внезапно исчез Огнезор, да еще и в самый разгар суеты вокруг этой проклятой охотницы, которая вновь (в который уж раз!) будто испарилась…

Дежурство у городских ворот – не самый приятный способ завершения и без того неудачного дня. Особенно если образ каждого проходящего проверять нужно. Хотя, конечно, – успокаивала себя Слава – могло и куда хуже выйти. Послали бы, например, всяческие столичные дыры проверять: трущобы, склепы да помойки. Грязь, зловоние и мерзость всякая – многоногая и двуногая…

А тут даже из сторожевой каморки выходить необязательно: сидишь себе, попивая горячее вино да пялясь невидяще на красные угольки очага. Длинной чередой мелькают в сознании чужие, незнакомые образы, легко задевая своим присутствием лишь самый краешек естества. Не то, не то, не то… Да и с какой стати Насмешница сунется к воротам? Еще и перед самым их закрытием? А уж теперь, после закрытия, вообще смысла нет! Не дура же она в самом деле? Настолько не дура, что сам Огнезор не выследил… «Не успел, – поправила себя Слава, – не успел выследить!»

То ли от мысли о нем, то ли от постоянного напряжения, но показалось в этот миг девушке, будто кольнула тоненько иголочка его присутствия. Слава даже в окно выглянула, рассеянно осмотрела темную улицу, удивляясь охватившей ее вялости.

К воротам подъехала карета. Колеса ее крутились медленно, вязко, как во сне.

– А ну прочь! Ворота отпирай! Не видишь, чьи гербы, что ли! – липко, будто нехотя, вырвался изо рта крик возницы, странно не согласуясь с быстрым движением губ.

Створки ворот плавно сдвинулись, неожиданно вызывая совершенно отвратительный, резкий лязг. Карета вздрогнула, неторопливо поплыла вдаль, поражая и раня слух громким, стремительным перестуком копыт…

«Тут что-то странное», – вяло удивилась Слава.

Ворота захлопнулись. Пару минут девушка смотрела на них, безразлично, расслабленно. Затем волна движений и звуков вновь накрыла ее. Ощущение покоя и заторможенности исчезло безвозвратно. Слава вскочила, роняя бокал.

«Что-то не так!» – чуть было не крикнула она. Но городские улицы были темны и неподвижны, ворота заперты, а над входом в сторожку все так же уныло и тускло разбрасывал пятна света одинокий чадящий фонарь.

– Сон, наверное, – успокоенно прошептала Слава и вновь уставилась на красные искорки угольков.

– Мастер Мечеслов! Постой!

Мечеслов обернулся и с неодобрением взглянул на запыхавшуюся, встревоженную Славу. Ох уж эти мастера новоиспеченные! Никакого достоинства! Ведут себя не лучше учеников…

– Прости, мастер, что отрываю. Спросить хотела, – переведя дух, затараторила Слава, – тебе Огнезор не говорил, что уезжать собирается?

– Белый Мастер, – нарочно подчеркивая формальность обращения, важно ответствовал старый секретарь, – передо мной отчитываться о своих планах не обязан.

– Он, конечно, любит исчезать неожиданно, – смутилась девушка, – но так, как в этот раз, еще не было… Меня это немного беспокоит.

– Не стоит тебе, мастер Слава, в его дела лезть, – неодобрительно покачал головой Мечеслов. – Это я совет тебе даю, по-стариковски и по-дружески. Вы и раньше далеко друг от друга были, а теперь еще дальше будете. Так что себя побереги лучше. Хватит и того, что уже по коридорам болтают.

– За совет спасибо, конечно, – понурилась Слава. – Но речь не обо мне сейчас. У Огнезора могут быть неприятности.

Старый мастер посмотрел на нее уже с интересом, забеспокоился даже.

– Он говорил недавно, что память к нему возвращается, – решившись, выдохнула девушка. – Сам знаешь, в таком состоянии многое натворить можно!

– Почему сразу не доложила? – сердито нахмурился Мечеслов.

– А толку? – взвилась Слава. – С его-то уровнем все равно никто ничего сделать не сможет! Только перед Советом его подставлять!

– И то верно, – еще больше помрачнел старик. – Утром вчера я его видел, про дела говорили, про охотницу эту неуловимую… Вроде все как обычно было. Правда, сегодня вот получил доклад от банкира нашего о снятии огромной суммы. Ну, так это же Огнезор! Его склонность к расточительству всем известна. Да и звание благородное золотишка требует, даже если оно для виду только. От владений-то его «родовых» одни расходы! Кстати, может, туда он и отправился? Говорил на днях, что наведаться бы надо…

Мечеслов призадумался, потирая колючий подбородок, кивнул пару раз своим каким-то умозаключениям, затем вновь посмотрел на девушку.

– Да, вот еще вспомнил! Люди из оцепления видели его вчера на Дворцовой. Никак, видно, не успокоится с этим делом. Все-то ему до конца довести хочется!

– Если бы Огнезор там был из-за охотницы, она бы не ушла! – сердито отрезала Слава, уже порядком раздраженная всезнающим тоном Мечеслова.

«Но что он – темные боги! – там делал?» – забралась к ней в голову неприятная мысль.

– Я ведь не просто так, мастер Мечеслов, тревожусь! – продолжала она раздосадованно. – Огнезор, как вспоминать начал и в Малую Книгу заглянул, сам не свой стал! Много бы я отдала, чтоб узнать, что же он там такое о себе вычитал!

Бросила на собеседника быстрый испытующий взгляд, добавила торопливо:

– Вот если бы ты и мне посмотреть позволил…

– Ты просишь доступа к Малой Книге? – мгновенно окаменело лицо старого мастера.

– Никто ведь не узнает, – тихонько проговорила Слава, опустив глаза.

– Я сделаю вид, что не слышал этого, – холодно отрезал Мечеслов.

– Понятно, – качнула головой девушка. – Тогда прости за беспокойство!

Нелюбезно кивнув на прощанье, заспешила прочь.

– Эй, – встревоженно крикнул ей вдогонку старый мастер, – оставь ты это! Что бы там ни было – дай ему самому разобраться! Иначе только хуже будет!

Слава не обернулась даже. Пусть и дальше упрямится, проклятый старикан! У нее есть и другие варианты.

– А с чего это ты вдруг в патруль намылилась? – подозрительно прогудел гигант, неуклюже поправив маску, никак не желавшую аккуратно сидеть на его выдающемся носу.

Слава с опаской глянула на долговязого подмастерья, уныло бредущего рядом, на двух нахохлившихся служащих столичной префектуры, трусящих позади, и ответила вполголоса:

– Разговор к тебе есть, мастер Ледогор. Не для чужих ушей.

Ледогор покосился на нее с еще большим подозрением, буркнул тихонько:

– Ладно уж, вот с последним делом разберемся, мальца этого с доблестными стражами отправим – бумажки заполнять, тогда и побеседовать можно. Коли это так важно, что ты из школьных стен на грязную работу выйти соизволила…

Слава наградила спутника гневным взглядом, но все же промолчала. Не время было с ним сейчас ругаться. Если упрется вдруг мастер Ледогор, ничем его не сдвинешь, а идти ей больше было не к кому. К тому же недаром ведь она весь день промучилась: с раннего утра с этой четверкой то по трущобам и стокам столичным лазила, бездыханных жертв ночной жизни вылавливая, то по кабакам и борделям таскалась, подозрительных личностей допрашивая. А теперь вот и вовсе бредут по пригородной дороге к какой-то там лощинке, где проезжий фермер два трупа обнаружил. Второй час, между прочим, бредут!

«И терпит же Ледогор такую мерзость! – злилась девушка, с трудом переставляя отвыкшие от долгой ходьбы ноги. – Боевой мастер, с опытом, наставник уважаемый – а занят городской криминальщиной! Со скуки он, что ли? Или опять на бабах проштрафился?»

– Пришли вроде, – несмело пробормотал один из «доблестных стражей».

– Сам знаю, – рыкнул Ледогор неприветливо, покружил немного по дороге и обочинам, затем распорядился:

– Вы пока тут стойте, я поброжу, следы поищу, коли та деревенщина не затоптала здесь все. Потом вместе отправимся на покойничков поглядеть.

Появился он минут через десять – вынырнул откуда-то из придорожных зарослей. Рукой им махнул: идите, мол. С мрачным вздохом Слава последовала за остальными.

– Эй, малец! – крикнул гигант долговязому подмастерью. – Теперь здесь по твоей части – с трупами возиться. Чего кривишься-то? Ты ж у нас в мастер-лекари метишь? Или вы там только живых резать не брезгуете? Темнословово отродье! – зло сплюнул он, когда подмастерье скрылся в лощинке.

– Ты бы потише, Ледогор, – предупредила Слава. – Ситуация в Гильдии сложная. Не время сейчас с мастерами Боли ругаться.

– А тебе какое дело? – сердито огрызнулся тот.

Девушка вспыхнула, но уже в который раз сдержалась, вновь удивляясь, как это Огнезор ухитрялся столько лет с этим типом ладить.

Вид двух мертвецов, над которыми, теперь уже в компании мастера, копошился долговязый, улучшению настроения ничуть не способствовал.

– Мастер Слава, – в конце концов отозвался гигант, – а подойди-ка сюда. Думаю, тебе интересно будет взглянуть.

Девушка нехотя приблизилась, с отвращением уставившись на покойников.

– Смотри, раны какие, – указал Ледогор на тонкие смертоносные полосы, рассекшие шеи убитых. – Тут удар нужен был точный. Слишком уж маленькое, узкое лезвие для обычного ножа или кинжала.

– И что? – скривилась Слава.

– А то, что я таких ран навидался, пока у нашего общего знакомого испытание на мастера Сражения принимал.

– Хочешь сказать, это Огнезор постарался? – переспросила удивленно девушка.

– Больше некому. Ты ведь о нем поговорить со мной хотела?

– Позже об этом, – быстро проговорила она, отметив, как подозрительно навострил уши долговязый подмастерье.

– Ну и ладно, – промычал себе под нос Ледогор. Пренебрежительно пнул мертвое тело носком сапога и прокричал блюстителям порядка, уныло примостившимся в сторонке:

– Сворачиваемся, ребята! Здесь не вашего ума делишки.

– Оно-то, может, и так, – с печальной рассудительностью отметил один из стражей. – Только что нам в отчете написать?

– Мне почем знать-то? – рассердился Ледогор. – Развели писанину, крысы бумажные!

– Так указать же нужно вывод мастера Гильдии, – испуганно проговорил блюститель. Вид у него был совсем грустный и жалкий.

– Напиши: не на того, душегубы дорожные, наскочили! Туда им, идиотам, и дорога! – рыкнул гигант. – И вообще, мальца забирайте, пусть он вам выводы пишет. Пошли, Слава!

Не дожидаясь ответа, он грузно побрел назад к дороге. Девушка догнала его, молча потопала следом.

– Скажи, мастер, – заговорила она, когда злополучная лощинка скрылась из виду, – Огнезор ведь там не один был, так? Я, конечно, следы не очень разбираю, но…

– Точно, не один, – задумчиво покивал Ледогор. – С мальчишкой или с бабой скорее… Не знаю. Если б я сейчас с тобой не беседовал, решил бы, что это ты с ним в той лощинке поработала.

– С чего вдруг? – удивилась Слава.

– Да с того, что не всякая девчонка способна двум здоровым мужикам так морды изукрасить… А Огнезор таким уж точно не стал бы заниматься – у него с отребьем всяким разговор короткий. Два удара – и все, сама видела.

– Интересные дела, – проговорила девушка.

– Ну, это еще не самое интересное! Как тебе такое: Огнезор в эту лощинку не своими ногами пришел. Подружка эта еще с кем-то на себе его от дороги волокла. В общем, темная тут история…

– Чем дальше, тем темнее, – всерьез задумалась Слава.

– Так чего ты сказать-то хотела? – прервал ее размышления Ледогор.

– Спросить кое-что, – осторожно начала девушка. – Только пойми меня правильно: я Огнезору помочь хочу… Очень уж он в последнее время своим прошлым озабочен был…

– Да не виляй ты! Спрашивай, раз надо. А я уж сам решу, стоит ли отвечать.

– Ты ведь был среди тех, кто его в Гильдию отобрал? Откуда его привезли?

– Ишь, чего знать захотела, – озадаченно поскреб макушку Ледогор. – У меня ж таких за последний десяток лет знаешь сколько было? Что, я каждого помнить должен?

– Огнезор ведь не «каждый», его ты вряд ли забыл! Злата – и та по сей день вспоминает…

– Так у нее и спроси! – с ехидцей сощурился мастер. – Что, испугалась? Знаешь, видно, что дама эта на тебя быстренько донос составит за такие вопросики! А мастер Ледогор, значит, дурак! Выложит тебе все на блюдечке, своей шеей рискуя! Эх, за что всегда не любил тебя, Слава, так это за гонор твой и непомерное высокомерие!

– Это я-то высокомерная? – задохнулась Слава. – Как же Огнезора тогда назвать можно?

– А ты, я гляжу, совсем его не знаешь, – загадочно хмыкнул гигант. Но тут же заговорил совсем по-другому – озабоченно и чуть-чуть сочувственно: – Что случилось-то? Мальчишка опять в неприятности влип?

Удивленная резкой переменой тона, Слава растерялась. Не сразу поняла даже, что «мальчишкой» Ледогор только что Белого Мастера обозвал.

– А Мечеслов упрекал меня за фамильярность! – усмехнулась она едко.

– А ты и к Мечеслову ходила? – враз помрачнев, переспросил мастер. – Неужто так плохо дело?

– Книгу я у него просила, – неожиданно для себя созналась девушка.

– Так прямо и сказала: дай в Книгу заглянуть? – изумленно крякнул гигант.

– Ну, почти…

– Вот и дура! – возмутился Ледогор. – Чему вас, молодых, только учат! Подошла бы к нему с намеками, повиляла немного, дала бы старику важности напустить… Он бы тебе сам все, что надо, вычитал и подсказку дал бы. А то – «покажи Книгу»! Да еще небось в Общем Доме где-нибудь, где ушей чужих – за каждой стенкой!

Слава вспыхнула, неожиданно и правда почувствовав себя полной дурой.

– Ладно, в следующий раз умнее будешь! – сжалился над ней Ледогор. Дружески похлопал по плечу, помолчал, будто раздумывая, затем проговорил негромко:

– Огнезор опять вспоминать начал, да?

Слава только кивнула молча.

– Значит, не успокоится теперь, пока все не выяснит. Уж поверь! Я это еще по прошлым двум случаям усвоил, – вздохнул мастер. – Упрямый он… Думаешь, чего Злата его на дух не выносит? Простить до сих пор не может упорства и взгляда его нахального! Он ведь нас не боялся совсем – мальчишка, оборванец школьный. Все боялись до полусмерти, а он глядел, как на зверушек любопытных… И стереть его Злата не смогла сразу. Это она сейчас врет, что рисковать не хотела из-за усталости – силенок ей не хватило просто! Везла мальчишку с лекарем почти две недели, держа на каком-то зелье гадостном, я уж бояться начал, что загнется. А он ничего, держался! Мерзость эту они ему каждый раз вливали с мордобоем и воплями – отбивался отчаянно… Вот странно! Такие вещи до сих пор помню, а городишко его родной из головы вылетел. Уж прости.

– Скажи хоть, расположен где, – приуныла Слава.

– Да в предгорьях Северных гор, почти у самой границы с варварскими землями. И название там такое варварское, на языке вертится… Дьяволы его знают! Хортем… Тохем…

– Таркхем! – хрипло прошептала девушка.

– О! Точно! – обрадовался мастер. – Хорошо, что подсказала! А чего это ты побледнела вдруг?

Слава мотнула головой, силясь ответить что-то вразумительное, но выдавить из себя у нее вышло лишь непристойное ругательство, от которого зарделся даже искушенный Ледогор. История с охотницей, поведение Огнезорово странное, непонятное происшествие на Дворцовой, даже карета та ночная на грани сна и трупы эти, в лощинке найденные, – все сложилось для нее теперь в единую цепочку, сплетенную хитро и накрепко. И очень эта цепь Славе не понравилась! Здесь уже не глупости разные, вроде неожиданных исчезновений. Положение 10 «Устава Гильдии»: «Нарушение приказа об устранении, а также любое вмешательство в исполнение оного карается смертью в форме, установленной мастерами Боли, независимо от ранга, без права на пересмотр и помилование».

Холодным обручем сжало грудь девушки. Проклятье! Проклятье!

Отчаянно ругаясь, забыв о сбитых, налитых тяжестью ногах, она припустила почти бегом к далеким все еще столичным воротам…

На деревенскую улочку Слава влетела галопом и пронеслась так бы до самых крепостных ворот, коли не бросился бы ей наперерез какой-то остолоп местный, чуть не угодив взмыленной лошади под копыта. Животное шарахнулось, взметнулось на дыбы, едва не сбросив девушку, затем нервно закружило на месте.

– Куда лезешь, идиот! – зло крикнула Слава.

Отряхиваясь, парень приподнялся на дрожащих ногах с земли, с какой-то мрачной удовлетворенностью глянул в скрытое маской Славино лицо.

«Нарочно он это сделал, что ли?» – встревожилась мастер, отметив, что вокруг уже собралась приличная кучка деревенских. И когда успели только? Нормальные обыватели при виде убийцы по домам прячутся, а эти вот дорогу ей загораживают, будто специально!

– Чего это темному мастеру в наших краях надобно? – отделилась от группы немолодая женщина, отрывая от юбки три отчаянно цепляющиеся пары детских ручонок.

– Не ваше дело! – надменно бросила в толпу Слава. – Освободите дорогу!

Ни единого движения. Люди замерли, любопытно сверля глазами черную фигуру всадницы.

«Проклятье! – выругалась она, напряженно поглядывая на солнце, все ближе подбирающееся к полудню. – Они ведь уже выехали. Не так уж сильно я их опередила… Проклятье!»

– А ну прочь с дороги, не то перебью всех к дьяволам! – заорала она яростно.

Толпа неуверенно колыхнулась, но тут от крепости выразительно донесся звон сигнального гонга. Вздох облегчения пронесся над сборищем, люди сдвинулись как по команде, любезно освобождая Славе дорогу к замку Таргел. Стараясь сохранить непроницаемость под откровенно враждебными взглядами, девушка направилась туда.

У ворот она спешилась, безнадежно посмотрела на глухо запертые створки, замахнулась кулаком, собираясь ударить как следует…

– Не надо стучать. Ты и так много шуму наделала, – послышался знакомый голос. От стены за башенкой отделилась легкая мужская фигура. – Что тебе нужно в моем доме, Слава?

– Рада, что нашла тебя здесь, – проговорила девушка без особой, впрочем, радости. – Пригласишь войти?

– Я тебя не звал, – пожал плечами юноша. – К тому же какое ты имела право являться сюда в этом наряде? Моих людей напугала до полусмерти… Как мне теперь прикажешь все это им объяснять? Нет уж, давай здесь побеседуем…

– Не слишком-то ты любезен, Огнезор! – метнула на него пристальный взгляд Слава. – Неужто я настолько не вовремя?

– Будь добра, не называй этого имени здесь, – поморщился он. – И хватит ненужных вступлений. Раз уж примчалась сюда в такой спешке и в таком виде, должно было произойти что-то чрезвычайное. Говори что.

– Гости к тебе едут, – мрачно сообщила девушка, скользнув суженными щелочками глаз по невозмутимо застывшему лицу Огнезора, по запертым воротам за его спиной и темному камню стен.

– Гости? – озадаченно переспросил он.

– Темнослов с двумя подмастерьями и Злата.

– Они-то что здесь забыли? – проговорил Огнезор удивленно и почти весело. Владел собой он отлично.

– Слух прошел, будто к тебе память вернулась, – тихо произнесла Слава, к собственному неудовольствию вдруг опуская глаза.

– И кто же мог пустить этот слух, не подскажешь? – бросил он крайне язвительно, не скрывая досады. – Проклятье, Слава! Ты же обещала молчать!

– Да я только Мечеслову и Ледогору сказала! – вдруг взвилась она. – Они бы не стали тебя подставлять!

– Ну-ну! – ядовито усмехнулся он. – А того, что почтенный мастер Мечеслов любит поворчать себе под нос, когда задумается, а мой дорогой наставник Ледогор и вовсе спьяну подмастерьям все, что на уме, выкладывает, ты не знала? Или что в Гильдии вообще болтать нельзя? И что, кстати, тебе от этих господ понадобилось? Не в светской же беседе вы мое имя трепали?

Славе захотелось вдруг сквозь землю провалиться, но от этого ей только злости и задора прибавилось.

– Сам виноват! – яростно воскликнула она. – Нечего было пропадать так неожиданно! Думаешь, я не знаю, чего тебе в столице не сиделось? Дурак! Десятый пункт еще никому так просто с рук не сходил!

– Понятия не имею, о чем ты.

– Перестань, Огнезор! У тебя лучший инстинкт выслеживания во всей Гильдии! Ты никогда никого не упускал! Согласись, история о потерянном следе Насмешницы выглядит смехотворной – даже Темнослов это заметил!

– Заканчивай истерику, – холодно отрезал он. – Скажи лучше, когда прибывают наши дорогие гости и чего мне от них ожидать?

– Будут к вечеру, – проговорила Слава, удивляясь, какими непослушными стали ее губы. – Полная проверка…

Что-то дрогнуло на миг в ледяном спокойствии юноши – она ощутила это так же ясно, как ощущала рядом его присутствие.

– Прости, пожалуйста, – добавила она зачем-то.

– Полагаю, – глухо произнес он, – мои комнаты в Общем Доме уже проверили?

Слава молча кивнула. На миг Огнезор нахмурился, раздумывая о чем-то, затем вдруг ироничная усмешка ужом заскользила по его губам.

– Значит, теперь выпотрошат и здешнее мое жилище, – прищурился он. – Как жаль! Тана так старалась, наводила блеск…

– Ты издеваешься? – пораженно уставилась на него девушка. – Как можно говорить об этом так несерьезно?

– А чего волноваться? – легко повел он плечами. – Найти у меня что-либо не так просто будет, как Темнослов надеется. Это ведь его инициатива?

– А то чья же!

– Вот уж не думал, что он настолько глуп! – рассмеялся юноша негромко. – Посмотрим, как теперь-то Совет запоет!

– Не знаю, что творится в твоей голове, но, видно, все не так плохо, как я боялась, – успокоенно пожала плечами Слава. – Может, все-таки разрешишь войти?

– Это вряд ли, – отрицательно покачал головой Огнезор. – Тебя, наверное, уже в столице заждались.

– Как хочешь, – разочарованно проговорила девушка, в который раз уже ощупав мысленно темные стены крепости. – Только глупостей не делай, ладно?

Огнезор не ответил, лишь бровями повел пренебрежительно. Ничего не оставалось Славе, кроме как развернуть уставшую лошадку и со вздохом начать спуск обратно к деревне.

– Эй, Слава! – донеслось неожиданно ей вслед. – Ну как? Нашла, что хотела?

Девушка вздрогнула, обернулась, ощущая всей кожей его проникающий, пристальный взгляд.

– Ты ведь не только из-за выходки Темнослова сюда явилась, – заметил Огнезор холодно. – Так нашла что-нибудь?

– Нет, – коротко бросила девушка, опуская глаза. – Хотя это и ничего еще не значит…