Текст книги "Обнажённые души"

Глава 20

Уговорить покладистого и слабовольного Луи много труда не понадобилось. Себастьяну удалось убедить друга в относительной безопасности задуманного мероприятия, но главную роль сыграла неприязнь алкоголика к власть имущим, граничащая в своих проявлениях с патологической ненавистью. В этом они с Себастьяном были схожи, и единственное различие состояло в том, что молодой человек желал стать причисленным к этому самому миру любым возможным путём, в то время как Луи абсолютно чётко осознавал бесперспективность и даже утопичность подобных вожделений и ни на что подобное не претендовал даже в мыслях….

Придя к обоюдному согласию и распив по этому поводу ещё бутылочку вина, за которой бегал уже сам Луи, мужчины решили составить план ограбления обители ненавистного банкира. Сразу возникла проблема. Себастьян понятия не имел о расположении комнат в доме, о потенциальной охране, о месте возможного хранения денег и драгоценностей. Единственное, что он вспомнил из разговоров с Мишель, так это постоянное присутствие в доме семейной пары – экономки и привратника – которые в какой-то степени и исполняли роль сторожей, проживая в маленькой комнате близ кухни. Люди были пожилые, отработали в доме уже не один год и банкир полностью доверял им. Отсутствие хозяина, скорее всего – как предполагал Себастьян, – скажется на их привычном распорядке, и в полночь они уже будут мирно спать в собственной комнатушке.

– Наденем маски на всякий случай, – предложил Луи, питавший страсть к телевизионным детективам. – Даже если проснутся сторожа, главное чтобы они нас не запомнили.

Его язык слегка заплетался от выпитого, но мысль как всегда работала чётко. Себастьян же наоборот, почувствовав опьянение потерял рассудок, и уже ничто не могло свернуть его с выбранного пути. Хмельная бравада требовала каких-то действий, фальшивая смелость брала верх над разумом.

– Пойдём прямо сегодня, – выпалил Себастьян, доведя себя до крайней точки. Представляя в мыслях шикарную квартиру банкира, он всё сильнее разжигал собственную ненависть и в конце-концов осознал, что откладывать месть на потом уже не хочет. Тяжёлое, поглотившее его целиком чувство требовало удовлетворения. Мужчина бросил взгляд на часы. – Через полчаса поезд, привратник повезёт их на вокзал скорее всего, благодаря этому дома будет только старуха. Свяжем её и запрём в кладовке….

Луи долгим взглядом уставился на друга, словно желая внушить ему собственные опасения, но молодой человек не обращал на него внимания, целиком погрузившись в тяжёлые, лихорадочные мысли. Его рука с зажатой меж пальцами сигаретой мелко подрагивала – то ли от охватившего вдруг волнения, то ли от переполнившей сердце ненависти. Себастьян так и сидел, недвижно, словно каменное изваяние, до тех пор, пока сосед рывком не поднял своё тело со скрипнувшего от неожиданной лёгкости стула. Лишь после того как Луи встал и, облокотившись о стол, потянулся за сигаретой, молодой человек неожиданно твёрдым голосом тихо проговорил:

– Если ты боишься, не ходи…. Я не обижусь, честно говорю. Это мои проблемы и мне их решать, Луи. Откажись и забудь обо всём, о чём мы сейчас говорили. Я не обижусь…, – для пущей убедительности ещё раз повторил он.

Луи прикурил сигарету, вновь долгим взглядом неотрывно исследовал лицо Себастьяна и медленно, с расстановкой, произнес:

– Я не боюсь, мой милый друг. И не могу отпустить тебя одного. Сейчас я схожу и постараюсь добыть нам маски, а ты слетай пока в магазин. Что-то в горле пересохло от волнения….

Он двинулся к дверям своей неторопливой, чуть раскачивающейся в стороны походкой и глаза наблюдавшего за ним Себастьяна наполнились благодарностью. Но лишь на мгновение, потому как не желавшая растрачиваться злоба тут же вернулась на место, заставив его веки хищно прищуриться….

С самого начала всё пошло из рук вон плохо. Едва они приблизились к дому, Себастьян почувствовал накатывающий волнами страх. Хмель прошёл и от былой смелости не осталось и следа. Единственное что удерживало его от позорного бегства – присутствие Луи. Судя по суетливым движениям и учащённому, прерывистому дыханию, друг чувствовал себя не лучше, но предложить остановиться пока не поздно никто из них не осмелился. Через чёрный ход проникнув к заветным, но пугающим теперь дверям на втором этаже, они замерли в нерешительности.

– Что будем делать? – Себастьян сам уловил трусливые вибрации собственного голоса и неловко откашлялся. Собравшись с духом – что стоило немалых усилий – нарочито грубо произнёс, приблизив губы к самому уху Луи, неопределённо пожавшего в ответ плечами. – Давай так. Ты встань вот сюда, чтоб тебя не видно было, а я постучу. Придумаю что-нибудь, чтоб открыли. Ну, а дальше….

– Что дальше…? – голос Луи дрожал, но в отличие от Себастьяна он и не пытался с этим бороться. – Что дальше?

Молодой человек на мгновение задумался и потёр переносицу. Ничего подходящего в голову не приходило, да и не могло, потому как мозг заполнила одна-единственная мысль – бежать отсюда, пока не поздно. Казалось, ещё мгновение, и Себастьян воспользуется ей как руководством к действию, но, тряхнув головой, он скинул с себя возникшее оцепенение.

– Увидим…, – выдавил из себя нечто неопределённое и, не мешкая, постучал в дверь. Луи затаился в углу, слившись с темнотой. Через какое-то время, не услышав ни звука в ответ, молодой человек ещё более настойчиво приложился к обивке. В глубине квартиры послышались шаркающие шаги и через мгновение встревоженный женский голос поинтересовался:

– Кто там? Что вы хотите?!!

– Помогите, пожалуйста…, – в ту же секунду заголосил Себастьян. – Мою жену избили, ей врач нужен. Я в магазин отошёл, а на неё шпана какая-то напала…! Помогите, прошу вас!!!

За дверью возникла пауза, во время которой Себастьян осознал, что весь обливается холодным, липким потом. Страх всё более окутывал его бьющее набатом сердце, и, казалось, его судорожные удары слышны даже женщине. Прошла почти минута, прежде чем голос за дверью вновь проявил себя:

– Подождите, я вызову врача…. Одну минуту….

Только этого не хватало. Себастьян понял, что если женщина сейчас уйдёт звонить врачу, то шансы на успех их предприятия будут равны нулю. Неожиданно выручил Луи, который издал из своего угла такой правдоподобный стон, что даже сам Себастьян испугался. Звук произвёл нужное впечатление и на женщину, потому как замки за дверью заскрипели и она распахнулась в тот самый момент, когда Себастьян только-только успел натянуть на лицо маску из вязаной шапочки с прорезями для глаз. Дальше медлить было нельзя. Тётка лет пятидесяти мигом оценила обстановку и уже раскрыла было рот, чтоб огласить окрестности душераздирающим воплем, когда влажная от пота рука Себастьяна легла ей на губы. Другой рукой он обхватил её за плечи и, не давая опомниться, втолкнул в первую попавшуюся дверь, за которой оказалась кладовка. Подоспевший Луи быстро связал ей руки загодя прихваченной из дома верёвкой и заткнул рот импровизированным кляпом из оказавшейся тут же тряпки.

– Будешь сидеть тихо, ничего не сделаем, – страшным шёпотом известил Себастьян перепуганную экономку и для пущей острастки погрозил кулаком. – Ты одна дома?

Женщина несколько раз кивнула, мелко дрожа всем телом и близоруко щурясь в направлении нежданных гостей. Себастьян и Луи вышли из кладовки, плотно закрыв за собой дверь.

В течение десяти минут они методично набивали сумку всем, что казалось им особенно ценным. В чёрное нутро легли бронзовые подсвечники, по соседству с ними примостились фарфоровые статуэтки танцовщиц, серебряные, или казавшиеся таковыми, ложки и вилки. Перейдя в комнату, Луи снял с постамента китайскую вазу, а Себастьян прихватил с вычурного комода миниатюрные настольные часы в золочёной оправе. Пока он разглядывал коллекцию посуды, показавшейся ему дорогой и решал – брать её или же не тащить тяжесть, из другой комнаты, куда переместился Луи, послышался грохот. Отбросив сумку, Себастьян поспешил другу на помощь, но едва он перешагнул порог, как понял, что помощь не понадобится. Его друг стоял возле огромного шкафа и просто выворачивал наизнанку полки. Не ради того, чтоб отыскать что либо ценное, а лишь бы посильнее насолить ненавистным богачам. Устроив бардак, Луи помчался в следующую комнату, оказавшуюся спальней. В прикроватной тумбочке нашлись кое-какие драгоценности, принадлежавшие Мишель, но больше взгляд ни на чём не задержался. Да и пора было сматываться, о чём Себастьян выразительно известил сообщника, показав ему пальцем на дверь. Луи кивнул и напоследок запустил вазочкой в огромное зеркало, висевшее на стене роскошной по всем меркам спальни. Зло сплюнув на шёлковое покрывало, он направился к дверям. Себастьян, подхватив по пути тяжёлую сумку, двигался следом.

Глава 21

Едва только они оказались на улице, как вдалеке послышался протяжный вой полицейской сирены, который с каждым мгновением приближался. Испуганно переглянувшись, друзья бросились бежать по пустынной вечерней улице, распугивая редких, спешащих домой прохожих. Себастьяну, в руках у которого была огромная спортивная сумка, бежать было, безусловно, тяжелее, но даже при таких неравных условиях Луи было до него далеко. Напрочь испорченный спиртным и сигаретами организм алкоголика явственно подводил своего хозяина и уже через пятьдесят метров Луи с огромным трудом передвигал ставшие чугунными ноги. Как назло рядом не было ни одной подворотни, где можно было укрыться от настигавшей их полиции. А то, что гонятся именно за ними, друзья не сомневались. Недалеко впереди Себастьян наконец-то заметил тёмную арку, ведущую во двор, и обернулся на Луи. Тот, изнемогая, уже почти пешком шёл по соседней стороне улицы. Запыхавшись от бега, мужчина сорвал маску и вытирал ей мокрое от пота раскрасневшееся лицо. Поймав на себе взгляд Себастьяна, Луи махнул ему рукой и крикнул срывающимся голосом:

– Беги, Себастьян! Беги, прячься во дворы…!

Вой сирены стал значительно громче и через мгновение яркие фары с другого конца улицы выхватили из темноты силуэт Луи. Оказавшись в лучах яркого света, мужчина из последних сил перешёл на бег и, не глядя на сообщника, вновь прокричал, задыхаясь:

– Прячься, Себастьян!!! Я прошу тебя, уходи…!

Себастьян, кинув полный боли и горечи взгляд на измождённого друга, нырнул в подворотню. Пробежав через двор и уже пересекая следующий, он услышал сзади противный визг покрышек полицейской машины и вслед за этим громкие крики каких-то людей. Он понял, что Луи попался и это придало ему новые силы. Молодой человек нёсся через дворы о тех пор, пока не уткнулся в бетонный забор в два метра высотой. Тупик!!!

Сзади послышался звук сирены, видимо участливые прохожие подсказали полиции направление. Стон отчаяния вырвался из груди беглеца, он широко размахнулся и с трудом перекинул тяжёлую сумку через стену. Отступив на несколько шагов, разбежался, подтянулся на руках и, перевалившись, тяжело упал на асфальт по другую сторону стены. Сил подняться уже не осталось, и, прислонившись спиной к нагретым за день кирпичам, Себастьян устало прикрыл глаза. Всего на чуть-чуть, только отдышаться и всё…. Но сзади послышался топот бегущих в его направлении людей и почти сразу за стеной раздались голоса. Кто-то визгливый утверждал, что грабитель не мог перепрыгнуть через высокую стену и поэтому надо срочно проверить все подъезды и чердаки. Шаги начали удаляться и Себастьян, затаивший дыхание, снова облегчённо вздохнул и сорвал с лица мокрую от пота маску. Тяжело поднявшись, он поднял отозвавшуюся глухим звоном сумку и всё так же, тёмными пустынными дворами, устало побрёл домой….

Глядя на ночную улицу сквозь грязные, в замысловатых разводах оконные стёкла, Себастьян выкурил уже пятую сигарету подряд, но так и не обрёл желанного хладнокровия. Тревожные мысли то и дело возвращались к Луи, попавшему в цепкие руки жандармов. Хоть и не верилось, что старый друг способен на предательство, но с другой стороны…. Какие – собственно – они друзья…? Да, всё то время, пока Себастьян жил в мансарде на крыше старого дома, Луи был единственным, с кем общался молодой человек. Если, конечно, не брать в расчёт немногочисленных девушек, чьё кратковременное присутствие периодически скрашивало холостяцкий дух запущенной комнаты. Но это не в счёт – они появлялись и исчезали так же незаметно, разве что изредка оставляя следы в виде забытой губной помады, салфеток и прочих мелочей, немедленно препровождаемых в мусорное ведро. Один лишь Луи мог рассчитывать на сколько-нибудь долговременное пристанище, но, в силу врождённой скромности, никогда не пользовался отведенной ему привилегией. Он приходил и исчезал, оставляя за собой вечный запах табака и перегара, для того чтобы явиться вновь в тот самый момент, когда Себастьяну требовалось чьё-либо присутствие, когда он ощущал потребность в поддержке, в совете, и даже в элементарном, многозначительном молчании. Никто и никогда не понимал и не принимал его так, как делал это побитый жизнью алкоголик….

А что теперь? Насколько он успел узнать и понять Луи, чтобы не сомневаться в нём? И вроде есть уверенность в преданности друга, но почему же сердце грызёт настойчивый червячок беспокойства? Себастьян доверял собственной интуиции и она редко подводила своего хозяина, и именно поэтому смутное ощущение тревоги заставило его действовать. Он прошёлся по квартире, на ходу выворачивая на пол ящики комода, открыл дверцы серванта и выгреб всё содержимое, бросил на стол какие-то вещи. Молодой человек выбирал только то, что может ему понадобиться на первое время вынужденного бегства. Бежать, и как можно скорее и дальше из этого города. Из города, который его так и не принял….

Он побросал в сумку одежду, сунул документы в задний карман и, в последний раз окинув внимательным взглядом ставшее уже бывшим пристанище, вышел за порог. Запирать дверь Себастьян не стал, оставив ключи на обеденном столе. На том самом, за которым ещё пару часов назад они сидели с Луи и, попивая дешёвое вино, разрабатывали план неудавшегося ограбления. В тот момент даже представить никто не мог, что через какое-то время один из них окажется под стражей, а другому придётся бежать из города….

Он вышел из подъезда и прислушался. Ничто не нарушало тишину, опустившуюся на город, который вдруг стал молодому человеку ненавистен. Близилось утро, и даже припозднившиеся гуляки, привыкшие прожигать время в ночных барах и казино, либо уже вернулись домой, либо остановили свой выбор на одном месте, где и предпочитали отсиживаться в ожидании наступления нового дня. Секунду подумав, Себастьян решил двинуться на окраину, где жил старый еврей-ростовщик, скупающий – как говорили многие, в том числе и Луи, – краденые вещи. Выходить на улицы было опасно независимо от того, удалось полиции расколоть сообщника или нет. Любой проезжающий мимо патруль мог остановить молодого человека с большой спортивной сумкой и, проверив документы, поинтересоваться содержимым этой самой сумки, а после беглого осмотра…. Что дальше – Себастьяну даже думать не хотелось. Он тяжело вздохнул и спешным шагом устремился в подворотни.

Едва забрезжил рассвет, молодой человек уже стучался в большие тяжёлые ворота, скрывающие кирпичный дом старого еврея. Проснувшиеся собаки заливались яростным лаем, гремя цепями и пытаясь вырваться из ошейников, чтобы добраться до нарушителя покоя. Себастьян уже отчаялся дождаться, когда за воротами хлопнула дверь и послышался громкий крик:

– Кто там? Какого чёрта? – и уже более властное собакам: – А ну, тихо….

– Мне надо с вами поговорить, – молодой человек старался не кричать слишком громко, чтобы не разбудить любопытных соседей. О том, что их уже разбудили своим безудержным лаем собаки, он не подумал.

Через пару минут – а они показались Себастьяну мучительно долгими – за воротами послышался глухой звон отодвигаемого засова, и одна из створок немного приоткрылась.

– Что вы хотели, молодой человек? – в образовавшемся проёме показалась абсолютно седая голова с очками в роговой оправе. Любопытный взгляд увеличенных линзами глаз изучил Себастьяна с ног до головы и пугливо скользнул по улице, зацепившись на окнах соседского дома.

– Мне надо вам показать кое-что интересное, – Себастьян рукой указал на стоявшую рядом сумку. – Только не здесь….

На мгновение старичок застыл, переводя взгляд с сумки на лицо посетителя и обратно, после распахнул створку ворот пошире и пригласил утреннего гостя:

– Проходите, раз пришли. Собак не бойтесь, они привязаны….

Беглый осмотр был проведён прямо на крыльце. Старичок не выказал абсолютно никакого интереса к подсвечникам, долго разглядывал вазу, чудом сохранившуюся после перелёта сумки через стену во время бегства, и настольные часы, а всё остальное едва удостоил своим вниманием. Помолчав и что-то обдумывая, он поднялся со ступенек:

– Ничего интересного у вас нет, разве лишь ваза. В-принципе, я готов купить ваш товар, но чуть позже. Сами понимаете, время сейчас такое – деньги дома хранить небезопасно. Приходите через пару часиков и поторгуемся. Если хотите – товар можно оставить у меня….

Заметив удивление Себастьяна, тут же поспешил объясниться.

– Я могу дать небольшой залог. Если хотите, конечно. Но поверьте, за всю свою долгую жизнь я ещё никого не обманул….

Себастьян не верил, но и таскаться по улицам с тяжёлой сумкой не считал безопасным. Взяв всё-таки залог – к явному неудовольствию старика, – молодой человек пообещал вернуться ровно через два часа и покинул ухоженный двор.

Глава 22

Яркий солнечный свет бил в глаза настырными лучами. Крики птиц наперебой разрывали устоявшуюся за ночь тишину, оглашая окрестности радостным кличем нового дня. Уже прогретый солнцем южный ветерок едва заметными прикосновениями ворошил налитую соком листву высоких деревьев, распростёрших свои тяжёлые кроны над лежащим на земле человеком….

Себастьян с трудом открыл воспалённые от бессонной ночи глаза. Если он уснёт, то проспит как минимум до обеда, что в данной ситуации являлось просто непозволительной роскошью. Рывком поднявшись с ароматной, убаюкивающей травы, он добрёл до ручья и умылся ледяной, обжигающей водой. Вроде помогло…. Обманчивое ощущение бодрости окутало тяжёлую от недосыпа голову, в то время как тело и члены разбила невероятная усталость. Молодой человек с трудом выпрямился – от ночной пробежки болели ноги – и неторопливо вернулся на облюбованное чуть ранее место в тени старого вяза. Прислонившись спиной к шершавой коре, подогнул колени и сполз на траву. Согнув ноги в коленях и подтянув их руками, Себастьян подбородком упёрся в жесткие чашечки и задумался….

Он прекрасно осознавал, что в свете последних событий никакого разговора о возвращении в город и быть не может. Расплывчатое будущее, ранее не вызывающее особой тревоги, хоть и туманное, теперь заволокло густой, непроницаемой мутью неопределённости. Что делать дальше? Куда податься? Денег, которые ему может предложить ростовщик, вряд-ли хватит надолго. От силы – месяц…. А что после…? Ничего…. Как же всё глупо вышло, а главное – из-за чего, из-за какого пустяка всё это завязалось…? Его мысли повернулись к непосредственному виновнику мрачных событий. Что если попытаться как-нибудь встретиться с Мишель? Ведь они не чужие друг другу люди, Мишель должна ему помочь…! Пришлось признаться самому себе, что как раз в этом уверенности не было вовсе. Что связывало его с девушкой, кроме плотских, насквозь пропитанных фальшью отношений? Ничего…! Что может подвигнуть её на оказание помощи бывшему – а он был уверен, что теперь именно бывшему – любовнику? Милосердие …? Доброта…? Великодушие, благородство, сострадание, жалость…? Эти редкие в наше время качества не были присущи девушке и Себастьян, ранее не размышлявший на эту тему, был сейчас неприятно удивлён собственной близорукостью. Но что было, то прошло…. Сейчас вопрос в другом – что может заставить Мишель протянуть ему руку помощи? Возникла и тут же растаяла дерзкая мысль о шантаже. Никаких доказательств, кроме разве маленького колечка на его мизинце, подаренного Мишель в один из вечеров на съёмной квартире. Но девушка может заявить, что потеряла его…. Что ещё? Ни-че-го….

НИ-ЧЕ-ГО…. Куда ни сунься – везде одно и то же. Это короткое слово сейчас вмещало в себя настоящее и будущее Себастьяна. Молодой человек несколько раз про себя выговорил его по слогам и закрыл лицо ладонями….

Раньше он никогда не представлял себе всю бесконечность этого самого «ничего». Всю эту опустошённость и в то же время перенаполненность смысла простого, незаметного в повседневном общении слова. Сейчас, ассоциируясь с ним, перед глазами появлялись картинки то выжженной палящим солнцем бескрайней, уходящей в далёкий горизонт пустыни; то нескончаемая белоснежная гладь продуваемого ледяными ветрами полюса; то натянутое над головой в пасмурную ночь чёрным однотонным куполом высокое небо…. Когда смотришь в них, поневоле перехватывает дыхание – то ли от зловещей, пугающей бессодержательности, то ли от плотной, даже скорее вязкой, сочности. Кому как больше нравится. Но в любом случае – они олицетворяют собой это самое «ничего»…. И именно таким представлялась Себастьяну в этот момент его собственное будущее.

Он раздвинул сжатые ладони и потёр пальцами виски. Ноющая, назойливая боль медленно перемещалась внутри черепной коробки, порой заставляя прищуриться от неприятных ощущений. Стало чуть легче, но не надолго. Бросив взгляд на часы, Себастьян решительно поднялся. Встряхивая затёкшие ноги, бросил последний взгляд на уютное травяное ложе и решительно зашагал по направлению к городу….

Чем ближе он подходил к богатому, за высоким неприступным забором, дому ростовщика, тем больше усиливалось чувство необъяснимой тревоги. Возникло с трудом сдерживаемое желание бросить всё и бежать – как можно дальше, так быстро, насколько он только способен. Себастьян откровенно трусил и не пытался скрыть это препротивное чувство от себя самого.

Осталось только пройти вдоль высокого забора и завернуть за угол, и он окажется на месте. Но из-за этого угла навстречу неожиданно вынырнули двое мужчин и прошли мимо, нарочито – как показалось Себастьяну – громко разговаривая о погоде. Молодой человек успел уловить цепкий, оценивающий взгляд одного из них, скользнувший по его лицу и мятой одежде. Неужели переодетые жандармы? Обернувшись, Себастьян увидел как двое остановились посреди улицы и продолжают разговор, то и дело бросая едва заметные взгляды в его сторону. Тревога переросла в панику. Себастьяну показалось, что кто-то невидимый железной хваткой сжимает его тонкую шею, перекрывая доступ воздуха. В животе невесть откуда появилась тяжесть, ноги налились свинцом, колени задрожали. Он уже догадался, что старик из каких-то личных соображений предупредил жандармов о его утреннем визите и вся улица оцеплена. Подойди Себастьян сейчас к воротам ростовщика, и со всех сторон тут же слетятся точно такие же невзрачные на первый взгляд прохожие. Выход один – бежать. Но как!!? Сделай он сейчас хоть малейшую попытку увеличить скорость, и за ним тут же устремится погоня. А в таком состоянии, после бессонной, нервной ночи, у Себастьяна нет ни единого шанса убежать от молодых и здоровых преследователей….

До угла оставались считанные метры, когда в конце улицы показалось такси. Автомобиль медленно двигался по направлению к Себастьяну, водитель рассеянно озирался по сторонам, словно разыскивая нужный адрес, и неустанно притормаживал почти у каждого дома в желании разглядеть соответствующую строению табличку с фамилией владельца. Себастьян ещё раз обернулся назад и поймал на себе пристальные взгляды мужчин. Он решился….

Выбросив руку вверх молодой человек громко выкрикнул: «Такси!!!» и чуть не бегом устремился навстречу автомобилю, на ходу громко возмущаясь невнимательностью ни в чём не повинного таксиста. Перебегая через нужную ему улицу, он утвердился в собственных догадках – в отличие от остальных, проулок, прилегающий к дому ростовщика, был довольно оживлён в этот ранний час. На противоположной от ворот стороне дороги примостился старенький «пежо» с тонированными стёклами, чуть дальше трое приличного вида мужчин не совсем удачно изображали утреннее похмелье с бутылками в руках. Даже молодая пара, выясняющая отношения почти у самых ворот коварного предателя, выглядела насквозь фальшивой….

Тем временем таксист заметил Себастьяна и нажал на газ. Через мгновение юноша уже открывал двери автомобиля и втискивался на заднее сиденье. Машина сразу же тронулась с места, провожаемая ленивыми взглядами прервавших ненужный теперь разговор мужчин с цепкими профессиональными взглядами….