Электронная библиотека » Антон Первушин » » онлайн чтение - страница 16


  • Текст добавлен: 15 августа 2018, 13:40


Автор книги: Антон Первушин


Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 16 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Вы что, выпускаете 210-го?

– Да, пусть летит, всё нормально.

210-й выруливает, взлетает. Прекрасно взлетел, построил маршрут, заходит на посадку, подходит к земле, чуть высокий профиль, исправил это высокое выравнивание и произвел посадку. Первый полет он сделал, значит, он вылетел самостоятельно и уже является летчиком. И после этого он начал тренироваться (уже Колосов подключился здесь). Выпустил его Серков, а продолжал дальше Колосов. Колосов дал ему сначала контрольные полеты, а потом самостоятельные полеты по кругу, после этого контрольные на простой пилотаж в зону».

В результате «вылетная» пачка папирос досталась подполковнику Григорию Константиновичу Серкову.

Когда Гагарин и двое других членов его экипажа научились уверенно управлять боевым «МиГ-15бис», их передали под патронаж более опытному инструктору капитану Ядкару Шакировичу Акбулатову, который должен был обучить курсантов высшему пилотажу и основам воздушного боя. 22 мая они приступили к занятиям. Капитан Акбулатов вспоминал:

«Когда я принял экипаж из трех человек, то на следующий день летал с каждым из них. Никаких грубых отклонений не было. Я еще сказал, когда прилетел с Гагариным в зону:

– Гагарин, да всё нормально у вас, что это за посадка, говорят, что высокий профиль, сам же садился?

– Да, сам.

– Нормально, я претензий не имею к посадке. Вот так и летай. Продолжали мы летать дальше. Во-первых, закончили простой пилотаж, начали сложный пилотаж в зоне и высший пилотаж. Потом – полеты на большую высоту. Что характерно, на большую высоту летать не так просто, земля далеко не так чувствуется, а вот небо темное становится, поведение самолета вялое, скорости большие. И вот когда набрали высоту 12 км, я им подсказал:

– Посмотри наверх в небо.

– Темное.

– А теперь давай разгонимся.

Разогнали скорость за 1100 на этой высоте.

Я говорю:

– Вот видишь!

– Да, 1000 км в час. Конечно, это здорово.

Когда мы прилетели, сели на землю, подошел ко мне Гагарин, говорит:

– Здорово, товарищ капитан – скорость 1000 км в час.

– Мы еще слетаем один полет, по программе положено. Как себя чувствуешь на высоте?

– Нормально всё.

– Вот закончишь училище, поедешь в строевую часть и будешь летать на скорости не 1000, а 2000 км, и высота будет не 12 тысяч метров, а 20 и более тысяч метров.

Конечно, ни он, ни я не знали, что через каких-то три с половиной года ему, этому молодому человеку, предстоит лететь на высоте 340 километров и на скорости 28 тысяч километров в час.

Программу он усваивал неровно, средне. Не было у него постоянства, чтобы всё время „отлично“ и „отлично“. Были даже „тройки“ за полет. Я, более опытный по отношению к Колосову, лет на пять-семь старше его по летной практике, уже опыт имел приличный, и мне помогал Пенкин Николай Иванович, он был командиром звена и тоже много летал с Юрием Гагариным. Командир звена – это тот же инструктор, только старше по должности. И всё-таки даже в этих случаях Гагарин допускал те же отклонения в технике пилотирования, что были и при Колосове.

Так что здесь всё зависело от него самого, постоянно надо было следить за ним – даже начиная с отдыха, потому что летчик готовится к полету с земли: с отдыха, подготовки. ‹…›

Мы готовили летчиков, поэтому мы должны были знать, каким он будет в роли ведущего. Ведь курсант – это всё ведомый да ведомый. Привыкнут они быть всегда ведомыми – приедут в часть уже офицерами, ведь надо и ведущим быть, чтобы вести пару – свой самолет и напарника. У нас по программе был такой раздел, чтобы дать возможность курсантам в нескольких полетах быть ведущими. Я как инструктор занимал положение ведомого, и курсант должен был командовать мною. И вот в нескольких полетах мы взлетали в паре (и я, и Пенкин летали за ведомого). Курсант взлетает, я вместе с ним взлетаю – это труда не представляет для нас, летчиков, ведомым взлетать сложнее, потому что он взлетает по ведущему. А там уже идут маневры и бой, он – ведущий, я – ведомый. Я стреляю по его самолету, он – по моему самолету, но он сам строит маневр, и я должен как инструктор анализировать: правильно ли он строит этот маневр. И, как ведомый, я должен правильно принять решение: и чтобы состоялась атака с моей стороны, и видеть, как он будет меня атаковать. В роли ведущего Гагарин был молодец. Принимал грамотные и правильные решения. У нас не было воздушного боя типа „карусель“, но такие маневры, как боевые развороты, глубокие виражи, пикирование, спираль, – всё это входило в элементы воздушного боя. Я считаю, что он очень грамотно, искусно строил маневр. И в качестве ведущего он был уже подготовлен в училище».

Общий налет Гагарина на «МиГах» в том году составил 87 часов 47 минут. По итогам Юрий Гагарин получил следующие оценки: пилотаж в зоне – «пять», сложный пилотаж – «пять», полет по кругу – «четыре», воздушный бой – «пять», стрельба по мишеням на полигоне – «пять», общая оценка – «пять». При таком результате Гагарин мог претендовать на выпуск по высшему разряду. Оставалось только сдать на отлично выпускные экзамены.

Конечно, Юрий не забывал и о Валентине. Он давно сделал ей предложение, и они решили пожениться сразу, как он закончит училище. Инструктор Акбулатов рассказывал: «Вот такой еще штрих. Он обращался ко мне: „Товарищ капитан, мне бы в город“. Не раз обращались ко мне с такой просьбой. Время было напряженное. Я говорил, ребята, вот закончите, потом будете отдыхать, сейчас главное учеба, финал – к финишу пришли. Какой тут отдых! „Да вот я жениться хочу“. Я говорю: „Жениться я всем запрещаю, пока вы не окончите военное училище. И даже не подходите ко мне насчет женитьбы. Запрещаю жениться каждому. Успеете – это никуда не денется“».

Выпускные экзамены начались 8 октября. Необходимо было сдать восемь теоретических дисциплин. По всем предметам Гагарин получил пятерки. 22 октября подполковник Полшков утвердил аттестацию на Юрия, написанную капитаном Акбулатовым: «За период обучения в училище показал себя дисциплинированным, политически грамотным курсантом. Строевая и физическая подготовка хорошая. Теоретически подготовлен отлично. Государственные экзамены по теоретическим дисциплинам сдал со средним баллом 5. Приобретенные навыки закреплял прочно. Летать любит, летает смело, уверенно. Училище закончил по 1 разряду. Делу КПСС и социалистической Родине предан. Вывод: достоин выпуска из училища летчиком истребительной авиации с присвоением воинского звания лейтенант».

26 октября состоялось заседание квалификационной комиссии, которая постановила выдать Юрию Алексеевичу Гагарину диплом с отличием (№ 206199) и присвоить квалификацию пилота-техника. На следующий день, 27 октября 1957 года, Юрий Гагарин и Валентина Горячева поженились.

Всё сбылось, как и планировал будущий космонавт: в двадцать три года он стал летчиком и завел семью. Впереди открывались большие перспективы. Он, правда, еще не подозревал, насколько большие. Но, думается, снова начал морально готовиться к тому, чтобы в один прекрасный день выйти из налаженной колеи в пространство новых возможностей.

Глава пятнадцатая
Первые спутники

1957 год был богат на грандиозные события. В то время, когда Юрий Гагарин отчаянно боролся за право управлять реактивным истребителем, в Казахстане команда специалистов готовилась к запуску первой межконтинентальной ракеты.

Никто из биографов космонавта не может точно сказать, попадалось ли на глаза Юрию небольшое сообщение агентства ТАСС, опубликованное в центральной прессе 27 августа, но оно имело огромнейшее значение для его дальнейшей судьбы:

«На днях осуществлен запуск сверхдальней, межконтинентальной, многоступенчатой баллистической ракеты.

Испытания ракеты прошли успешно, они полностью подтвердили правильность расчетов и выбранной конструкции. Полет ракеты происходил на очень большой, еще до сих пор не достигнутой высоте. Пройдя в короткое время огромное расстояние, ракета попала в заданный район.

Полученные результаты показывают, что имеется возможность пуска ракет в любой район земного шара. Решение проблемы создания межконтинентальных баллистических ракет позволит достигать удаленных районов, не прибегая к стратегической авиации, которая в настоящее время является уязвимой для современных средств противовоздушной обороны.

Учитывая огромный вклад в развитие науки и большое значение этого научно-технического достижения для укрепления обороноспособности Советского государства, Советское правительство выразило благодарность большому коллективу работников, принимавших участие в разработке и изготовлении межконтинентальных баллистических ракет и комплекса средств, обеспечивающих их запуск».

За этим малосодержательным сообщением стояла колоссальная предшествующая работа – совокупный труд десятков тысяч людей; с некоторыми из них Юрию Гагарину предстояло вскоре познакомиться. Речь в сообщении шла о ракете «Р-7», благодаря которой стали возможны запуски искусственных спутников Земли, межпланетных исследовательских аппаратов и первый орбитальный полет космонавта.

Нам придется вернуться в прошлое. Однако перед тем необходимо отметить следующий момент. Все наши свободные рассуждения о начальном периоде развития практического ракетостроения и космонавтики в послевоенном Советском Союзе возможны лишь потому, что в конце 1980-х годов началось рассекречивание большого количества документов, которые до того были доступны лишь очень узкому кругу специалистов. Сложилась парадоксальная ситуация: о современных ракетно-космических программах, в том числе военного назначения, можно было узнать намного больше, чем о том, что происходило сорок лет назад. Своего рода прорывом стали публикации дневников генерал-полковника Николая Петровича Каманина в виде четырехтомника под названием «Скрытый космос» (1995–2001) и мемуаров конструктора Бориса Евсеевича Чертока «Ракеты и люди» (1999–2002, 2006–2007). В них излагались подробности, которые в корне меняли представления о реальной истории советской космонавтики, но, самое главное, эти свидетельства непосредственных участников событий почти идеально корреспондировались с извлекаемыми из архивов документами. Огромный вклад в восстановление исторической правды внесли также исследователи, сотрудничающие с журналом «Новости космонавтики», который выходит с 1991 года. В качестве одного из промежуточных итогов их деятельности можно назвать фундаментальную энциклопедию «Мировая пилотируемая космонавтика» (2005), а также ряд прекрасных книг, основанных на документах: «Большой космический клуб» (Игорь Афанасьев, Александр Лаврёнов, 2006), «Космические крылья» (Вадим Лукашевич, Игорь Афанасьев, 2009), «Мы – первые!»(Игорь Афанасьев, Дмитрий Воронцов, 2011), «Золотой век космонавтики: мечты и реальность» (Игорь Афанасьев, Дмитрий Воронцов, 2015). Кроме того, существует значительный корпус статей, опубликованных в самом журнале «Новости космонавтики» и, на мой взгляд, заслуживающих издания отдельной книгой. Именно на эти материалы с учетом документов и свидетельств, которые появились в открытом доступе сравнительно недавно, мы и будем опираться в нашей реконструкции истории советской ракетно-космической программы.

Хотя еще до войны разные группы энтузиастов пытались строить ракеты и ракетопланы для достижения космических высот и скоростей, по-настоящему за проблему взялись перед ее окончанием, когда советские, английские и американские инженеры приступили к изучению немецких баллистических ракет «А-4», получивших дурную славу под именем «V-2» («Фау-2»). Немецкие войска применяли их в основном для обстрела Лондона, однако специалисты понимали, что новое оружие можно использовать в качестве носителя для подъема тонны полезного груза на высоту около 200 км. По окончании войны советское правительство постановило воспроизвести немецкий опыт создания ракет с целью боевого применения в случае возможной войны в Европе.

Реализация широкомасштабного проекта была возложена на Особое конструкторское бюро № 1 (ОКБ-1) по разработке ракет дальнего действия, которое возглавил амбициозный авиаконструктор Сергей Павлович Королёв, увлеченный идеей внеземной экспансии. Однако он понимал, что от него, как и от немецких предшественников, ждут прежде всего оружие, поэтому на время отложил свои далеко идущие планы.

Производственная база ОКБ-1 разместилась в подмосковном поселке Подлипки (с 1928 года – поселок Калининский, с декабря 1938 года – подмосковный город Калининград, ныне – город Королёв). Полигон для летно-конструкторских испытаний развернули рядом с селом Капустин Яр в Астраханской области. На основе немецких ракет были сконструированы и испытаны отечественные модификации: «Р-1», «Р-2», «Р-5», «Р-5М».

В марте 1947 года Королёв принял важное техническое решение – сделать боеголовку отделяемой; при этом он ссылался на работы по составным ракетам Константина Эдуардовича Циолковского, которого к тому моменту превратили в «икону» теоретического ракетостроения. В отделяемой боеголовке можно было размещать научное оборудование для изучения высших слоев атмосферы и условий космического пространства, которые всё еще оставались предметом научных споров. Физики из Академии наук (АН СССР) зачастили на полигон Капустин Яр.

В 1949 году Сергей Королёв привлек к экспериментам и сотрудников Научно-исследовательского испытательного института авиационной медицины, которые должны были начать изучение влияния ракетного полета на живые организмы. По его просьбе молодой ученый Владимир Иванович Яздовский сформировал группу, которая занялась подготовкой запуска на космическую высоту подопытных животных – обычных бездомных дворняг. Первые запуски с собаками состоялись в июле-августе 1951 года и дали важнейший результат: удалось доказать, что животные нормально переносят условия кратковременного ракетного полета. За серию успешных экспериментов члены группы Яздовского и он сам были награждены различными премиями, однако в то время о них не писала пресса: в массовых изданиях можно найти множество очерков о ракетном движении, о грядущих полетах на Луну, Венеру и Марс, но, увы, нет ничего о самом важном достижении в области освоения внеземного пространства. Публикации о нем появились много позже.

Мощности баллистических ракет, построенных на основе немецких образцов, не хватало, чтобы развить первую космическую скорость и доставить боеголовку до территории Соединенных Штатов Америки. Поэтому было решено отказаться от устаревшей компоновочной схемы и делать новую ракету как пакет из одинаковых блоков. 13 февраля 1953 года, незадолго до своей смерти, Иосиф Виссарионович Сталин подписал постановление по теме «Т-1» – «Теоретические и экспериментальные исследования по созданию двухступенчатой баллистической ракеты с дальностью полета 7000–8000 км». Цель исследований – разработка эскизного проекта ракеты дальнего действия массой до 170 т, снабженной отделяющейся головной частью массой 3 т. Позднее, в октябре 1953 года, проектное задание было изменено: масса головной части увеличена до 5,5 т при сохранении дальности полета. Последнее решение приняли под влиянием информации о техническом облике термоядерных зарядов нового поколения, которую предоставил один из ведущих специалистов – будущий академик Андрей Дмитриевич Сахаров. Позднее выяснилось, что масса такого заряда может быть многократно уменьшена, однако двигатели для ракеты уже разрабатывались, и запас по тяге, который они давали, впоследствии сыграл решающую роль в реализации космических планов.

В декабре 1953 года в ОКБ-1 был подготовлен проект постановления о создании пакетной баллистической ракеты большой дальности «7Р» (позже – «Р-7»). Среди прочего в тексте предлагалось применить «7Р» для запусков искусственных спутников Земли и аппаратов к другим планетам. В январе 1954 года прошли совещания, на которых были сформулированы технические требования к «7Р», согласованы основные тактико-технические характеристики и этапы ее создания. Наконец 20 мая 1954 года было принято Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР № 956-408сс о разработке, изготовлении и испытаниях межконтинентальной ракеты «Р-7». Начался этап эскизного проектирования, в ходе которого сотрудники ОКБ-1 рассмотрели более полусотни вариантов компоновки пакета. В конечном итоге остановились не на самом оптимальном из возможных, но позволявшем использовать существовавшие технологические наработки.

Пакет ракеты «Р-7» состоял из пяти блоков (фактически – одноступенчатых ракет): центрального блока «А» и четырех симметрично окружавших его конических боковых блоков «Б», «В», «Г» и «Д». Двигатели всех блоков запускались на старте одновременно. После опустошения топливных баков боковые блоки отделялись (первая ступень), а центральный блок (вторая ступень) продолжал полет. Основные компоненты топлива располагались в нижнем (керосин) и верхнем (жидкий кислород) баках каждого блока. Вспомогательные компоненты (жидкий азот для наддува баков и перекись водорода для привода турбонасосного агрегата) размещались в торовых баках непосредственно над рамой двигателя.

Для многоступенчатой ракеты полигон Капустин Яр не годился. Дело в том, что трасса ее полета проходила в восточном направлении – фактически через всю азиатскую часть Советского Союза. Нужно было отчуждать новые районы для падения отработавших ступеней ракет, создать новые измерительные пункты (ИПы), выбрать подходящие районы для пунктов радиоуправления полетом ракеты (РУПы), оборудовать боевые поля падения головной части в восточных районах страны (на Камчатке и в акваториях Тихого океана). В итоге полигон решили возводить в Казахстане, у разъезда Тюра-Там, через который проходила железная дорога Москва – Ташкент. Первые строители прибыли на полигон в январе 1955 года и, невзирая на тяжелейшие природные условия, приступили к возведению первых построек («объект № 135»), прежде всего – стартового комплекса ракеты (площадка № 1) и монтажно-испытательного корпуса с жилым городком (площадка № 2).

Поставленную задачу военные выполнили в срок, и 3 марта 1957 года первая «Р-7» прибыла на техническую позицию 5-го Научно-исследовательского полигона Министерства обороны (НИИП-5 МО). Целью серии запусков было не только проверить все системы ракеты в полете, но и доставить макет боеголовки до специально организованного полигона Кура (поселок Ключи, Камчатка), находящегося на расстоянии 6314 км – это меньше проектной дальности, но в то время Советский Союз еще не располагал средствами наблюдения в акватории Тихого океана.

Вечером 15 мая 1957 года состоялся первый в истории запуск ракеты «Р-7». Ракета ушла со старта нормально, однако упала на землю, пролетев всего 300 км. Телеметристы выяснили, что в момент старта в хвостовом отсеке блока «Д» начался пожар, который распространился на другие агрегаты. И всё же в тот момент это было значительное достижение, показавшее принципиальную возможность полета больших составных ракет.

Поскольку советская ракетная программа была строжайшим образом засекречена, то никаких публикаций не последовало. Поэтому Юрий Гагарин, как и подавляющее большинство советских граждан, ничего не узнал о запуске, который через десятилетия назовут историческим. А если бы и узнал, то, наверное, не обратил бы внимания: в середине мая, как мы помним, решалась его личная судьба.

Второй запуск «Р-7», назначенный на 10 июня, не состоялся. Сначала дважды прошел отказ по системе зажигания. Неисправность опять выявили телеметристы: почему-то не открылся главный кислородный клапан на блоке «В». Решили, что клапан замерз, поэтому подогрели его прямо на старте. Наконец зажигание сработало, но двигатели так и не вышли на нужную тягу. «Р-7» пришлось снимать со старта. Тщательное изучение пакета показало, что виноваты сборщики: клапан азотной продувки бортовой пневмогидросхемы центрального блока был поставлен наоборот. По «горячим следам» была осмотрена следующая ракета, и там обнаружили точно такой же брак.

Третья «Р-7» стартовала через месяц – 12 июля. Запуск закончился аварией. Его предыстория такова: в бункер Сергею Королёву доложили, что «минус» бортовой батареи находится на корпусе. Была объявлена тридцатиминутная задержка. Главный конструктор, посовещавшись, решил, что это отказ датчика (такое уже случалось ранее), и принял решение пускать. В полете на прибор прошла ложная команда, и «Р-7» начала вращаться вокруг продольной оси, превысив разрешенный допуск. Автоматика произвела аварийное выключение двигателей. На 33-й секунде пакет разрушился. Блоки упали примерно в 7 км от старта и с грохотом взорвались.

Три неудачи подряд поставили под угрозу срыва всю программу. У бюро Королёва хватало конкурентов, предлагавших свои варианты межконтинентальных ракет. На полигоне состоялось весьма острое заседание Государственной комиссии. Маршал Митрофан Иванович Неделин как представитель заказчика предложил прекратить испытания, отправить все доставленные на полигон ракеты обратно и еще раз на стендах отработать каждую. Ему возразили конструкторы, мотивируя свой отказ выполнить требование маршала тем, что перевозка блоков приведет к большим затратам средств и времени.

Их аргументы возымели действие, и 21 августа 1957 года в середине дня состоялся запуск четвертой по счету «семерки». На этот раз испытателям сопутствовал успех – ракета штатно отработала активный участок траектории; макет боеголовки отделился вовремя и достиг полигона на Камчатке. Конструкторы торжествовали, однако в «бочку меда» природа добавила свою «ложку дегтя»: на высоте порядка 10 км макет разрушился от перегрева.

То же самое произошло и при запуске 7 сентября: ракета доставила боеголовку, но та развалилась в плотных слоях атмосферы. Конструкторам стало ясно, что теплозащиты, которая применялась ранее, явно недостаточно – надо проконсультироваться с аэродинамиками и поменять форму головной части. Пока искали решение проблемы, Сергей Павлович Королёв получил согласие правительства на запуск с помощью «Р-7» искусственного спутника Земли (ИСЗ).

Обсуждение технически реальных проектов искусственных спутников началось после того, как в октябре 1951 года Международный совет научных союзов при ООН принял решение об организации Международного геофизического года (МГГ): он должен был начаться 1 июля 1957 года и закончиться 31 декабря 1958 года. Сначала, 29 июля 1955 года, о своем намерении отправить спутник на орбиту заявили американцы; через четыре дня к ним присоединились советские ученые. С этого момента в мировой прессе стала активно муссироваться тема искусственных спутников, причем об этом писали как о практически свершившемся факте. И мало кто из авторов многочисленных статей и очерков сомневался, что первыми спутник запустят американцы.

Однако Сергей Королёв не собирался отдавать столь значимый приоритет США. В 1930-е годы он пришел в ракетную технику не только для того, чтобы создать новое грозное оружие, – он собирался сделать свою страну лидером в освоении внеземного пространства.

30 августа 1955 года, в то самое время, когда вовсю разворачивалось строительство 5-го полигона у разъезда Тюратам, на совещании у Василия Михайловича Рябикова, занимавшего пост заместителя министра среднего машиностроения, собрались ведущие специалисты по ракетной технике. От Академии наук присутствовал Мстислав Всеволодович Келдыш. Главный конструктор Королёв выступил с кратким сообщением о проектах спутников, после чего предложил создать в структуре АН СССР специальный орган по разработке программы научных исследований с помощью серии космических аппаратов. Келдыш с энтузиазмом поддержал его и с декабря 1955 года по март 1956 года провел ряд совещаний ученых разных специальностей, так или иначе заинтересованных в изучении околоземного пространства. Каждое совещание было посвящено одному вопросу: космическим лучам, ионосфере, магнитному полю Земли и тому подобному. Обсуждались обычно три момента: что может дать искусственный спутник для данной области науки, какие приборы нужно поставить на него и кто из ученых возьмется создавать их.

30 января 1956 года было принято Постановление ЦК КПСС и Совета министров № 149-88сс, которым предусматривалось создание «Объекта Д». Так в документах именовался неориентируемый искусственный спутник Земли весом от 1000 до 1400 кг. Под научную аппаратуру выделялось от 200 до 300 кг. Срок первого пробного запуска на базе разрабатываемой баллистической ракеты дальнего действия – лето 1957 года.

Получив долгожданное постановление, Сергей Королёв немедленно приступил к реализации своих планов. В ОКБ-1 появился отдел, который должен был заниматься исключительно разработкой спутников. К июлю 1956 года эскизный проект «Объекта Д» был готов. В конце года вдруг выяснилось, что намеченные планы находятся под угрозой срыва из-за трудностей в создании научной аппаратуры. Правительство установило новый срок запуска «Объекта Д» – апрель 1958 года. Столь значительная отсрочка категорически не устраивала Сергея Королёва, ведь он полагал, что американские конкуренты сумеют запустить свой спутник «Vanguard» намного раньше. И тогда было принято «волюнтаристское» решение, ставшее историческим: ОКБ-1 внесло предложение о срочной разработке и запуске в апреле-мае 1957 года «Простейшего спутника» («Объект ПС») массой до 100 кг.

Предложение было принято, и 15 февраля 1957 года появилось Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР № 171-83сс, предусматривающее запуск простейшего спутника на орбиту, проверку возможности наблюдения за спутником и приема радиосигналов с его борта. Важный момент – запуск «ПС» разрешался только после одного-двух успешных стартов ракеты «Р-7». Кстати, к тому времени ОКБ-1 обрело новый статус как Опытно-конструкторское бюро № 1 Министерства Оборонной промышленности СССР.

Хотя спутник выглядел по схеме очень простым, но создавался он впервые, никаких аналогов орбитального искусственного объекта в технике не существовало. Задано было только одно – ограничение по весу: не более 100 кг. Довольно быстро конструкторы пришли к выводу, что выгодно сделать спутник в форме шара: сферическая форма позволяла при меньшей поверхности оболочки наиболее полно использовать внутренний объем. Все, кто работал над спутником, позднее отмечали, что Королёв особое значение придавал эстетике первого космического аппарата: алюминиевая сфера была тщательнейшим образом отшлифована до чистого блеска и помещена, словно драгоценность, на ложе, обитое бархатом. Вероятно, Королёв предвидел, что «ПС» станет одним из символов XX века, появится на марках и медалях, на открытках и в памятниках, поэтому добивался максимальной выразительности при элегантной простоте внешнего вида. Проектирование велось быстрыми темпами, а изготовление деталей шло параллельно с выпуском чертежей.

17 сентября 1957 года на собрании, посвященном столетию со дня рождения Константина Циолковского, в Колонном зале Дома Союзов выступил мало кому в то время известный член-корреспондент АН СССР Сергей Павлович Королёв. Что примечательно, тезисы его доклада были в тот же день опубликованы в газете «Правда» в виде небольшой статьи под названием «Основоположник ракетной техники». Это была первая послевоенная публикация Королёва в столь тиражном издании, но главное – засекреченному конструктору позволили подписать ее своей собственной фамилией! В статье были и такие слова: «Советские ученые работают над вопросами глубокого проникновения в космическое пространство. Сбываются замечательные предсказания К. Э. Циолковского о полетах ракет и о возможности вылета в межпланетное пространство, высказанные им более шестидесяти лет тому назад».

Через два дня Королёв прибыл на полигон Тюратам. 20 сентября там состоялось заседание Государственной комиссии, на котором все службы подтвердили свою готовность к старту. Тогда же решено было сообщить о запуске спутника в печати только после его первого оборота вокруг Земли.

22 сентября на полигон доставили ракету с «ПС». Она представляла собой значительно облегченную модификацию летного варианта «Р-7». В ходе подготовки в монтажно-испытательном корпусе были проведены последние тесты. Тогда и случился неприятный казус. Чтобы продемонстрировать членам Государственной комиссии свою готовность, испытатели решили показательно подключить аккумуляторные батареи спутника к внешнему прибору. И вдруг выяснилось, что батареи не работают! Пришлось немедленно вскрывать оболочку. Оказалось, что виной всему отвалившиеся из-за плохой пайки провода. Председатель Госкомиссии дал волю эмоциям. «Люди вы или не люди? – зло спрашивал он. – Можно ли найти имя этому безобразию?!» Провода быстро припаяли, спутник собрали и снова проверили его работоспособность.

Запуск назначили на 6 октября. И тут Сергей Королёв потребовал произвести его на двое суток раньше. Причиной стал полученный из Москвы листок экспресс-информации, в котором утверждалось, что на совещании по координации запусков ракет и спутников, проходившем в Вашингтоне, на 6 октября намечен американский доклад «Спутник над планетой». Сергей Павлович очень встревожился: вдруг будет не просто доклад, а отчет о свершившемся достижении?

Приказ о летных испытаниях «ПС» был подписан на полигоне 2 октября. Следующим утром ракету вывезли на старт. В ночь с 3 на 4 октября началась заключительная стадия подготовки – заправка ракеты компонентами топлива.

4 октября 1957 года в 22:28 по московскому времени ярчайшая вспышка осветила ночную степь. Ракета-носитель, впоследствии получившая название «Спутник-1», с гулом ушла вверх. Ее факел постепенно слабел и скоро стал неразличим на фоне звездного неба.

Не обошлось без проблем. При старте ракеты было отмечено запаздывание выхода на тягу основного двигателя блока «Г». Задержка могла привести к автоматическому отбою. Но повезло – на последней секунде временного контроля блок вышел на режим. На 16-й секунде полета отказала система опорожнения баков, что привело к повышенному расходу керосина. Из-за этого двигатель выключился на секунду раньше, и спутник был выведен на 90 км ниже расчетной высоты.

И всё же «ПС» летел в космическом пространстве! Наблюдения на первых витках показали, что он движется по орбите с наклонением 65,1°, высотой 228 км в перигее и 947 км в апогее. Каждый виток занимал 96 минут. Агентство ТАСС сообщало:

«В результате большой напряженной работы научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро создан первый в мире искусственный спутник Земли. 4 октября 1957 года в СССР произведен успешный запуск первого спутника. По предварительным данным, ракета-носитель сообщила спутнику необходимую орбитальную скорость около 8000 метров в секунду. В настоящее время спутник описывает эллиптические траектории вокруг Земли и его полет можно наблюдать в лучах восходящего и заходящего Солнца при помощи простейших оптических инструментов (биноклей, подзорных труб и т. п.). ‹…›


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации