Текст книги "Пути любви"

– Ну что ты придумываешь, – мягко возразила ей Мэг и приобняла за плечи, – это же наш дом.

– Они могут устроить еще один поджог… Да все что угодно! Мэг, я уже боюсь ходить по улице! Видела бы ты их, Мэг! Они переходят на другую сторону улицы, если завидят меня. А некоторые даже говорят мне, что они удивлены, что я еще отсюда не убралась! Что нам делать? Как доказать этим людям, что мы ни в чем не виноваты, что нас подставили? О-о, добраться бы мне до этого Эллиота, и вытрясти из него всю правду!

– Успокойся. Все. – Мэг взяла в свои прохладные руки ее лицо и заставила взглянуть на себя, в свои ласковые карие глаза. – Ты сейчас слишком перевозбуждена, а в подобном состоянии, люди не принимают разумных решений. Уже поздно, лучше иди и отдохни. А завтра с утра мы придумаем, что делать.

Гейл чмокнула ее в щеку.

– Ты права, я чувствую себя совершенно разбитой. Я целый день гонялась за этим чертовым Элиотом, и сейчас просто валюсь с ног. У нас найдется, что-нибудь поесть?

– Даже не смотря на то, что наша кухарка ушла, я еще не разучилась готовить – сегодня вечером у нас будет даже десерт.

– Десерт – это чудесно. Да… – Гейл вздохнула, пытаясь заставить себя не думать о проблемах и переключиться на что-нибудь более приятное. – А потом я приму ванну.

– Ужинать будем в столовой.

Мэг ушла. Все такая же деловая и собранная, ей не было страшно оставаться в этом доме одной, где все еще пахло гарью.

Услышав звон колокольчика, Мэгган встрепенулась и поспешила спуститься вниз. Они с Гейл еще не привыкли жить одни. Раньше, когда дом был полон постояльцами и прислугой, внизу всегда кто-нибудь находился, и лишь на ночь входная дверь запиралась. Теперь же, то ли по забывчивости, то ли по привычке, они не заперли дверь и вот теперь у них… гости.

Ей было страшно думать, что это какой-нибудь хулиган, или заблудившийся пьяница, или процессия, которая станет требовать, чтобы они убрались из города. Она предпочла, чтобы это был хоть какой-нибудь постоялец. Ну, какой-нибудь… Ведь может же кто-нибудь захотеть у них поселится? Кто-нибудь, кому наплевать на репутацию, кто не знает про поджог, и кто еще не догадывается, что у них нет прислуги. Сейчас почти уже ночь, так что может быть кому-нибудь просто больше негде остановиться?

Примчавшись в холл, она с изумлением уставилась на груду чемоданов, стоявших обособленной кучкой рядом с опрятно одетым человеком. Он показался ей смутно знакомым. Но не успела она задать тому хоть какой-нибудь вопрос, как колокольчик вновь звякнул и в дверь вошел элегантно одетый джентльмен.

Явно знатного происхождения, тут же решила она про себя, оглядывая его дорожный костюм коньячного цвета. Она так же могла дать голову на отсечение, что этот мужчина из Лондона, так как покрой его костюма говорил сам за себя.

Мужчина, завидев ее, остановился, бросил несколько удивленный взгляд на неухоженный холл, на обуглившуюся стойку, поморщился и тут же тревожно оглядел свои чемоданы – уж, не запачкались ли?

Стоявший с чемоданами камердинер – а это мог быть только он – тоже обеспокоено посмотрел на чемоданы, словно опасаясь, как бы хозяйски взор не выглядел чего-нибудь этакого, но тут же расслабился, ибо джентльмен, переключил свое внимание на Мэг.

– Если не ошибаюсь, Мэгган?!

Услышав этот снисходительный и тем не менее ничуть не обидный голос, Мэг аж рот открыла от удивления.

– Мило-о-рд? – в замешательстве ахнула она. – Это… это вы? – Мэг начала заикаться. – Что вы здесь делаете?

– Странно, не правда ли? – Джослин картинно встал в позу, и элегантно отставил в сторону трость. – Конечно же я приехал за собственной женой. Кстати, где она? – он оглянулся, словно ожидая, что она где-то здесь.

Мэг молчала.

Заметив ее нежелание говорить, он перестал веселиться и упер в нее дьявольски тяжелый взгляд: она даже шагнула назад, хотя ее не так легко было запугать. Но что-то в этом взгляде, во всем его облике было зловещее. Зловещее и решительное.

– Где она? – чуть ли не по слогам, угрожающе переспросил он. Мэг нервно сглотнула. – Не советую обманывать меня, иначе…

Она перебила его, не желая выслушивать угрозы.

– Она в своей комнате, отдыхает. Сегодня был чрезвычайно тяжелый день…

– Будь добра, – так же перебил ее граф, – распорядись, что бы мне выделили лучший номер. Дженгинс, проследи. – Бросил он в сторону камердинера. – Но перед этим…, – он вновь вперил свой тяжелый взгляд в Мэг, – объясни, где находится ее комната.

Глава 16

Дом был странно тих. На его пути не попалась ни одна служанка, или лакей, даже ни один из жильцов пансиона не покидал приделов своей комнаты. Неживые они что ли?

Очутившись на третьем этаже, Джослин с удивлением обнаружил, что весь дом – от первого до третьего этажа был отделан в одном стиле. Бежевые, зеленые и желтые цвета. Эта непрактичность – слишком уж много светлого, создавала неожиданный уют. Он и не знал, что у его жены есть вкус. Впрочем, он многого чего о ней не знал… но узнает.

Джослин без стука приоткрыл дверь ведшую в ее покои и застыл на пороге. Вся комната тонула во мраке, лишь у одной стены, возле ярко пылавшего камина, образовалось красно-желтое световое пятно, позволявшее увидеть ванну и… сидевшую в ней женщину.

Она сидела к нему спиной и он мог видеть лишь ее шею, плечи и высоко заколотые волосы. С ее расслабленно вытянутой руки на пол падали капли воды, уже образовавшиеся в лужицу, в отражении которой плясали огоньки пламени. Она еще не видела его.

Вот она вздохнула, слегка приподнялась и опустила руки в воду. Вода заплескалась, приподнимая и надувая края белой простыни, что устилала днище и борта ванны. Она что-то взяла с подставки и опустила это что-то в воду. Затем начала тереть шею, руки и он, наконец, догадался, что это что-то – кусок мыла. Словно околдованный, он стоял на пороге не шевелясь, и безмолвно наблюдал за ней.

Намылив плечи, она перешла к груди. Джос чуть не застонал от эротичности ее движений. Ее маленькие детские ладошки, совершали кругообразные движения и хотя он, находясь за ее спиной, ничего такого не видел, его услужливая память рисовала ему картины той ночи, когда он сам, своими руками, трогал ее вот таким же вот образом…

Ее тело, разомлевшее от горячей воды и от близости жаркого пламени, казалось ей тяжелым и неповоротливым. Гейл одолевала сонливость, в голове было пусто… Вытянув из воды ногу, она намылила и ее, затем другую, стала тянуться за кувшином чистой воды, чтобы разом встать и окотить себя водой – не потеряв при этом ни частицы драгоценного тепла, но что-то ее остановило. Из-за спины тянуло сквозняком.

Зачем-то обернувшись, она увидела на пороге своей комнаты мужчину. Да и не мужчину будто бы, а высокую плотную тень. От неожиданности и испуга она вскрикнула. А потом ее крик так и повис в воздухе, едва она осознала, что находится в доме совершенно одна, наедине с тем человеком. Паника сжала горло. Нет, не одна, не одна, где-то на первом этаже находится Мэг, которая готовила ужин!

– Убирайтесь! – едва справляясь со своим дрожащим голосом, приказала тени Гейл. – Что вы здесь делаете? Немедленно убирайтесь!

Мужчина даже не шелохнулся, отчего ей стало еще более страшно.

– Я сейчас буду кричать… – ее голос визгливо завибрировал. – Вы слышите меня? Считаю до трех: раз, два…

Пока она считала, Джослин стоял, как громом пораженный и беспомощно моргал. Его такая соблазнительная со спины жена, повернувшись, предстала перед ним, взбешенной фурией со странным зеленым лицом, визгливо выкрикивая угрозы. Мегера!

– …Три!

Он увидел, как она широко раскрыла рот, готовясь звать на помощь, и поспешил выйти из мрака.

– Не надо кричать, это всего лишь я!

Гейл чуть ли не утонула в ванне. Широко раскрытыми глазами она молча таращилась на Джоса, прикидывая в уме, не сыграла ли с ней усталость злую шутку. Может быть, пока она нежилась в этой ванне, она заснула? И это просто дурной сон?

Но перед ней действительно был Джослин. Появившейся из ниоткуда, и как свойственно ему, внезапно.

– Э…Это… это ты? Боже мой, что… что ты здесь делаешь? – Едва опомнившись, она тут же постаралась, как можно глубже погрузиться в воду. Но к ее досаде, это ей не слишком удалось, и она как могла, прикрылась руками.

Ей казалось, что она сейчас умрет. Вот прямо сейчас, сию минуту.

– Что, что… Вы все здесь задаете однообразные вопросы. – В раздражении пробурчал ее муж. – Ты лучше скажи, что у тебя на лице?

Еще не оправившись от потрясения, и поэтому, не слишком хорошо соображая, Гейл дотронулась до своего лица. На руке оказалась какая-то зеленая масса. Она тупо смотрела на нее несколько секунд.

– Это маска. Отбеливающая… У меня веснушки, – зачем-то пояснила ему она.

Зачем она ему это объясняет?!

Ей все еще казалось, что ей снится плохой сон. Но вода в ванне была уж слишком реальной, да и дискомфорт оттого что она сидит в ней голой, и Джос, не стесняясь ее рассматривает, и подавно. От мысли «как долго, он здесь стоит и наблюдает?» ее кинуло в жар. Худшей встречи и не придумаешь!

Что же делать? Объясняться с ним, «принимая» ванну и глупо прикрывать выступающие из воды груди?

– Выйди, я хочу встать.

Она подождала, надеясь, что он все же выполнит ее просьбу, но он и не думал двигаться с места.

– Ну, чего ты ждешь?

– Зачем? – довольно-таки правдоподобно изображая удивление, спросил ее он. – Чего я такого не видел?

У Гейл же побагровела даже шея.

Как воспринимать его заявление?! Он знает, что в ту ночь с ним была она или же для него все женщины одинаковы?!

– Сквозит… – Ей показалось, что она нашла достойный ответ. – Ты мог бы при этом закрыть дверь.

Он молча вернулся к двери, но она пока не рискнула вылезти из ванны, решив дождаться его ухода. Но он лишь прикрыл дверь и вернулся в комнату.

Значит, не уйдет. Специально изводит ее. Уже небось предвкушает, как она будет его умолять, просить… Да, пошел он к черту!!!

Развернувшись к нему спиной, она резко встала и, схватив простыню, завернулась в нее. Про кувшин и чистую воду она уже напрочь забыла.

– Прекрасный вид. – Раздался хриплый голос у нее из-за спины. Она так и не поняла, был ли это комплимент или он по-прежнему издевался. Она судорожно придерживала простыню и пыталась выбраться из ванны.

– Хам! – на всякий случай пробормотала она себе под нос.

– Дорогая, давай не будем начинать нашу встречу с оскорблений! – донесся до нее его повеселевший голос. – И не будешь ли ты настолько добра, чтобы смыть с себя этот ужасный грим. Он тебе не идет, уж поверь мне.

Гейл из упрямства чуть ли не отказалось, но в действительности, ей и самой было неловко находится при нем в таком виде. Поэтому, пусть медленно, но она вымыла лицо и тщательно вытерла его полотенцем.

– Доволен? – ехидно поинтересовалась она, повернувшись лицом к нему.

– Абсолютно. – Он ей деланно улыбнулся. – Ты теперь такая покладистая… – Его губы дрогнули, в глазах заплясали смешинки и он тут же преобразившись в того прежнего Джослина, в которого она когда-то чуть было не влюбилась. – Не хочешь поцеловать меня? Нет? Я так и думал. Не смотря ни на что, ты не изменилась.

Это предположение ее разозлило. Еще как изменилась! Она стала совсем другим человеком, он ровным счетом ничего не понимает! Теперь ее не проймешь этими смешинками в глазах и чертовой улыбочкой!

Нахмурив брови, и скрестив на груди руки, она зло проговорила:

– Хватит пустой болтовни! Как ты нашел меня?

– Так ты удивлена? – Он беспечно пожал плечами. Но за его бесшабашным видом что-то скрывалось. Что-то, что сейчас внимательно подглядывало за ней, пытаясь разгадать одну ему неведомую загадку – А, по-моему, все очень просто. С того момента, как я встретил тебя на маскараде, я установил за тобой слежку…

Со слов «когда я встретил тебя на маскараде», Гейл, уже практически больше ничего не слышала. В голове зазвучал легкий звон, и с каждой секундой, ее душу наполнял непереносимый стыд. Злость испарилась, будто ее и не было, уступив осознанию собственной ничтожности.

«Он знал! Он с самого начала знал, что это я! Какой же дурой надо быть, чтобы не понять этого! Его наверное, до колик в животе, забавляла мысль, что я по собственной воле улеглась к нему в постель! Ну почему, Господи? Почему я такая идиотка? Почему у меня ничего не получается, как надо?»

Ее охватила такая жалость к себе, что до нее не сразу дошло, что сейчас, в подробностях рассказывая ей – как именно он нашел ее, Джослин подтрунивал над ней. Та ночь, сейчас, когда он рассказывал обо всем, казалась теперь дешевым фарсом. Чем, она по сути и была…

Жгучий, жалящий стыд, собственная глупость и ничтожность, все это разом обрушилось на нее, придавив своим грузом к самой земле, так что казалось – ей никогда не подняться. На глаза навернулись глупые слезы. Гейл сморгнула, пытаясь не зареветь, закусила губу, но ничего не помогало…

Ей захотелось ударить его. Изо всех сил, за то что он выставил ее на посмешище. Так сильно, чтобы он перестал улыбаться и как ни в чем не бывало разглагольствовать…

С яростью раненого зверя бросившись вперед, она наступила на волочащуюся простыню и упала… От дикой несправедливости жизни, от угнетенного состояния, в котором она пребывала уже несколько дней, она окончательно разревелась.

Как только она упала, Джос подскочил к ней и хотел поднять, но она начала яростно отталкивать его. Он отстранился, но тогда она зарыдала, да так горько, что у него сжалось сердце.

Не смотря на ее вялое сопротивление, он, как маленького ребенка, взял ее на руки, сел на кровать, и усадил к себе на колени. Прижав ее голову к своей груди, он начал ласково поглаживать ее по спине.

Ему даже стало стыдно за свое поведение. Гейл рыдала так отчаянно, с надрывом и истеричными всхлипываниями, что ему стало ее по-настоящему жалко.

Бедная девочка, значит, она все же надеялась, что я так ничего и не узнаю…

Он поглаживал ее по мокрой спине, слегка качая на своих коленях, шептал на ухо всякие глупости, и вновь успокаивающе гладил по спине. Она, наконец, затихла.

Его темный костюм, как оказалось вблизи, коньячного цвета, был влажным от слез, и от прикосновения ее мокрого тела. Она уютно сидела на его коленях, и ей хотелось, чтобы он так продолжалось всегда.

Но Джос появился здесь не для того, чтобы она выплакивала ему свои обиды, и уж вовсе не для того, чтобы она сидела у него на коленях. Хотя, она бы не возражала, если бы он сейчас ее поцеловал. Ха, не возражала бы! Да она до жути, до боли во всем теле, хотела этого!

Содрогнувшись от внезапно навалившегося на нее желания, Гейл отстранилась от него.

– Извини, – ее голос прозвучал хрипло и вяло. Она встала с его коленей. – Я просто ударилась.

Не смотря на столь явную, даже нелепую ложь, он только кивнул и по-прежнему смотрел на нее добрыми глазами. Его поведение было не подвластно никакому объяснению, а Гейл настолько устала, что это стало ее раздражать.

Какого черта он ее разыскал? Они благополучно разводились, и если бы он не обратил на тот инцидент никакого внимания, она бы тоже не стала…

– Я устала. Ты, наверное, тоже. – Ее язык заплетался, она отвернула от него свое заплаканное лицо и взмолилась, чтобы он ей не возражал. Только не сейчас! – Лучше поговорим завтра. Я хочу спать.

Она даже шпильки вынула, распустив волосы, как доказательство того, что намеривается тут же залечь. Безо всяких возражений, Джослин встал, пошел к выходу, и уже взялся за ручку двери, когда, словно вспомнив что-то, обернулся и сказал:

– Дай слово, что ты никуда не убежишь и я увижу тебя завтра утром. – И с нажимом на последнее слово, добавил: – Нам надо поговорить.

Гейл утомленно кивнула:

– Хорошо. Даю слово.

Он ушел, а она, скинув с себя простыню и зарывшись в пуховое одеяло, с удивлением подумала о том, что подобная мысль вообще ни приходила ей в голову. Она и не собиралась никуда бежать…

Бессонная ночь давала о себе знать. Глаза резало так, словно в них насыпали песка. Она то и дело зевала и все не решалась выползти из постели.

Проваляться бы так целый день! И не думать о том, что кто-то тебя ждет. Вообще, ни о чем не думать…

Часы показывали одиннадцатый час. Она попыталась представить, чем мог сейчас заниматься Джослин, но ей это не удалось.

Зачем он приехал?

Наказать ее? Вернуть обратно? Договориться о разводе?

Ни то ни другое, не попадало под его вчерашнее поведение.

В дверь осторожно постучали, а затем, голос Мэг неуверенно спросил, можно ли войти?

Гейл весьма удивилась предупредительности подруги, никогда раньше подобным качеством не отличавшейся.

– Входи!

Дверь не спеша приоткрылась и в комнату с подносом в руках вошла Мэг.

– Что это с тобой? – позевывая, поинтересовалась Гейл. – Ты пол часа стояла под дверью. Обычно ты вваливаешься и требуешь, чтобы я немедленно вставала. Ммм…что ты принесла, кофе?

– Кофе и бутерброды. У тебя ужасный вид.

Мэг поставила поднос на кровать и озабочено посмотрела на Гейл. Та же не обращала на нее никакого внимания, наливая себе кофе, и откусывая бутерброд.

– Ты всю ночь не спала?

– Угу.

– …Одна?

Гейл перестала жевать и изумленно взглянула на подругу.

– Глупее я ничего не слышала!

Она шумно, совсем не деликатно отхлебнула горячего кофе и возмущенно пробормотала:

– Чего ему здесь делать?

Мэг пожала плечами, достала из кресла домашний пеньюар и кинула его Гейл на кровать, красноречиво подняв бровь.

Гейл решительно отставила от себя поднос и стала выкарабкиваться из-под одеяла. Одев пеньюар и обув ноги в тапочки, она подошла к зеркалу и простонала.

– О, Боже!

Из зеркала на нее смотрело собственное лицо со спутанными волосами и красным рубцом на щеке от подушки. После непродолжительного молчания, она в задумчивости спросила:

– Мэг, зачем он приехал?

– По-моему, ты лучше должна знать, в конце концов, он твой муж, а не мой. – Мэг начала заправлять ее постель, взбивая подушки, и разглаживая морщинки на одеяле.

– Может быть, Эллиот, был все-таки прав?

– В чем? В том, что обвинил в грязных махинациях твоего мужа? Не знаю. Но ты тоже ничего не узнаешь, если будешь по-прежнему трусливо скрываться в этой комнате. Давно бы встала и все выяснила. Терпеть не могу все эти хождения вокруг да около!

– Так он мне прямо и сказал: «Знаешь, Гейл, это я тебя разорил! А тогда я все соврал!»

– Хватит паясничать! – Мэг скрестила на груди руки. – Ты думаешь, что если не выйдешь из комнаты, он сам к тебе не придет?! Тебе так хочется предстать перед ним в таком виде?

– Я что, так кошмарно выгляжу? – Гейл вновь обеспокоено стала разглядывать себя в зеркале.

– Ну не так, что бы очень…

– Ладно, ладно, убедила! С меня хватит и вчерашнего!

– О-оо, а что было вчера? – тут же заинтересовалась Мэг.

– Да просто кошмар! Когда он вошел, я вся была в мыле и с зеленой маске на лице.

– Что, правда? – Мэг расхохоталась. – И как он отреагировал?

– Он испугался! Прекрати смеяться! Мне было вовсе не смешно! Лучше помоги сделать прическу!

Джослин расслабленно сидел на краешке ее письменного стола. Но стоило ей войти в кабинет, его взгляд тут же приобрел озабоченность, словно он беспокоился за нее после вчерашнего вечера. Это привело ее в замешательство и она слегка покраснела.

«Черт, неудачное начало!», – подумала она.

– А ты не плохо здесь устроилась, – оглядывая кабинет, отделанный деревянными панелями, прокомментировал Джослин.

В глубине души его небрежное заявление ей польстило.

– Да, но мне это стоило не малых усилий. – Она чопорно поджала губы.

– И денег, как я полагаю… Скажи, а те побрякушки, что ты позаимствовала в моем сейфе, ты их все продала?

Ей захотелось солгать, но она все же сказала правду:

– Только некоторую часть. Ведь, как я понимаю, это были фамильные ценности, не так ли?

Он кивнул и вновь начал с любопытством оглядываться, оценивая взглядом дорогие книжные шкафы с прозрачными стеклами, обитые парчой кресла, камин, из темного мрамора, словно бы переоценивая их заново.

– Не удовлетворишь ли мое любопытство – как тебе тогда удалось найти столько денег? – Его губы неожиданно цинично искривились: – Надеюсь, для этого тебе не пришлось выходить замуж вторично, и вновь скрываться бегством, прихватив с собой небольшое состояние мужа?

«Ах ты, болван! Бесчестный завистник! Ты думаешь, что женщина может иметь успех только благодаря мужчине?!»

Гейл не на шутку разозлилась, и потому тоже не удержалась от ехидства:

– Ну, зачем же повторять пройденный этап, когда можно до конца использовать и первый? – она холодно улыбнулась. – Деньги дала мне твоя мать, и она же помогла приобрести здесь недвижимость.

На едва уловимое мгновение его лицо исказилось – выдав его удивление, но он быстро совладал с собой, и вскочив со стола, подошел прямо к ней.

– Браво, моя дорогая! – Его вкрадчивый шепот стал напоминать ей урчание кота: – Я рад, ведь двоемужество преследуется по закону. И поверь, мне бы искренне не хотелось, что бы остаток жизни, графиня Мейдстоун провела в Ньюгейтской тюрьме, так и не подарив мне законного наследника.

Гейл безнадежно вздохнула. Кажется, его ничем нельзя достать, он все равно повернет все так, как ему нужно!

– Скажи мне, Джос, зачем ты приехал?

– У меня такое ощущение, что ты мне не рада. – Он театрально вздохнул. – Подумай сама, дорогая. Весь Лондон гудит, как встревоженный улей – куда же подевалась молодая жена графа? Уж не убил ли ее он, в припадке ярости за то, что она женила его на себе? Мне даже стало неудобно общаться с друзьями, они все время настороженно смотрят на меня, ожидая, что я что-нибудь этакое выкину…

Итак, он не собирается говорить ей правду. Он будет паясничать, насмехаться, но никогда не скажет истинной причины своего приезда. Но она не позволит ему, увести ее в этот омерзительный Мейдстоун-хаус! Ни за что!!!

– Ну, так вот! Я с тобой никуда не поеду, даже не надейся! Так что можешь, собирать свои вещи, и сваливать отсюда!

– Фи, дорогая, – ее муж поморщился, – как это грубо с твоей стороны! Если ты не желаешь со мной никуда ехать, хорошо, тогда я останусь здесь с тобой. Мне кажется, тебе не помешает моя помощь. Жители этого городка, почему-то ужасно не любят тебя, да и наш бизнес, как я слышал, уже не процветает! В отличие от тебя, этим утром я не терял времени даром и прогулялся по городу…

– Подожди! Что ты сказал? Наш бизнес?! О чем это ты?

– Какая ты не догадливая! Подумай хорошенько, на чьи деньги ты приобрела гостиницу, ателье и фабрику, кажется, я ничего больше не упустил? – Джослин вопросительно посмотрел на нее. – Так вот, на мои, отсюда и вывод – мы совладельцы! Как видишь, я справедлив, а мог бы запросто присвоить все себе. Однако я принял во внимание то, что целый год одна ты управляла всем этим, так что сделал тебя полноправным партнером.

– Пар… партнером?! – Гейл задохнулась от подобной наглости. – Да как к тебе в голову, пришла подобная мысль! Я не хочу иметь с тобой ничего общего! И тем более, мы не являемся какими-то партнерами! Ты…

– Гейл!!! – прервал ее возмущенную речь, приглушенный возглас.

Входная дверь с грохотом распахнулась и Гейл обернула в ее сторону свое возмущенное лицо. Ее тело переполнял такой гнев, что она была готова выплеснуть свое негодование на кого угодно. Но она тут же обо всем позабыла, стоило ей увидеть Мэг – с растрепанными волосами, оторванным рукавом на платье и перекосившимся от ужаса лицом.

– Боже мой, что случилось?! – Гейл подскочила к подруге. – Мэгги?

– Там… там… там… – Мэг растерянно оглядывалась куда-то позади себя и беспомощно заикалась.

– На тебя напали?! – Гейл изо всех сил сжала ее руку. – Этот человек в доме?!

Но Мэг отрицательно покачала головой:

– Наше ателье… – наконец-то прохрипела она, – они его… они разгромили наше ателье.

Джослин среагировал быстрее всех. Пулей вылетев из кабинета, он бегом спустился на лестнице до первого этажа и выбежал на улицу. Пусто. Но, услышав рев толпы, обежал здание и остановился, увидев раскинувшееся перед ним побоище. Гейл, подхватив юбки, выбежала вслед за ним. Но и она остановилась, пораженная увиденным.

На площади, перед ее домом беспорядочной кучей расположилась бурлящая сквернословием и ругательствами толпа. Дорогущие стеклянные витрины ее ателье были разбиты, и пробравшиеся сквозь них существа – она бы не смогла назвать их людьми, настолько их поведение было бессмысленными – с дьявольской злостью разрывали на клочья, висевшие на манекенах платья. Из обрывков материи, уже готовились факелы…

Мебель крушилась. Ткани выкидывались на улицу и их разрывали на части, в яростной борьбе присвоить себе добычу. Кто-то успел поджечь стул…

Но стоило Гейл увидеть, как ее талисман, ее гордость, ее свадебное платье, рвут на части две обезумевшие женщины, как она не выдержала и заорала:

– Что вы делаете?! Остановитесь! – И она в бешенстве рванулась вперед.

Оценив ситуацию, Джослин, живо схватил ее за локоть и развернул лицом к себе.

– Идиотка! Да они сейчас разорвут тебя на части! – он зло встряхнул ее, ибо ее глаза выражали бешенство и непримиримое желание разобраться с беснующейся толпой. – Да, слушай же меня! Ты должна срочно бежать отсюда, пока они тебя не заметили! Позвать на помощь. Поняла?

– Кого? – В бешенстве выкрикнула она прямо ему в лицо. – Кто захочет нам помогать?!

– Хотя бы полицейские… О, черт!

Заметив, его разом помрачневшее лицо, Гейл обернулась, и ей разом поплохело. Несколько мужчин угрожающего вида решительно двигались в их сторону.

Какая-то женщина подбадривая незнакомцев, визгливо закричала:

– Вот она! Эта шлюха, которая развела здесь притон! Держите ее!

– Давай, – зло рявкнул Джослин, – проваливай отсюда!

– А как же ты?

– А я попробую их задержать. – И тут он впервые ободряюще ей улыбнулся. Но она отчаянно замотала головой, не обманувшись его показной беспечностью: – Ну же, давай! Иди! – и он с силой оттолкнул ее, так что она чуть не упала.

В последний раз оглянувшись, она высоко, почти до самых колен, задрала юбки и побежала прочь.

Мимо нее словно бы проносились дома, улицы, деревья… В правом боку закололо и ей пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание. Проклятый корсет так туго стягивал талию, что ей казалось, что она вот-вот задохнется. Пот застилал глаза, но не смотря на это, в конце переулка она все же увидела полицейского.

– Мистер! Помогите мне! – закричала она.

Обернувшись, тот взглядом оценил ее дорогое платье, и строго спросил:

– В чем дело, мэм?

Задыхаясь, глотая ртом воздух, она сбивчиво объяснила ему ситуацию.

– Успокойтесь, леди! Сейчас я соберу подмогу, и мы остановим эту толпу. Как вы думаете, пожарные необходимы?

– Не знаю! О, господи, пожалуйста, мистер, там мой муж и Мэгги. Они могут убить их!

Полицейский достал свой свисток и засвистел так, что у нее заложило в ушах. И не прекращая свистеть, он побежал к полицейскому участку, призывая подмогу.

В висках невыносимо стучало, а собственное тело казалось таким тяжелым, что ноги, просто отказывались его держать. И все же она заставила себя направиться обратно.

Она должна знать, что там происходит! Ибо ее до смерти, до дурноты, пугала мысль, что с Джослином и Мэгг могло произойти что-то нехорошее.

Как она могла оставить его на растерзание этой черни?!

Господи, только бы они были живы! Пожалуйста, Господи, пусть, все будет хорошо!

Ее ноги уже отказывались передвигаться, перед глазами стояла мутная белая пелена, и казалось, что ее легкие в любой момент могут разорваться. Ей казалось, что она бежала, но на самом деле, она шла.

Ей осталось только обогнуть угол дома, чтобы добраться до места, как ее схватил какой-то мужчина.

– Ого! Какая красавица? Куда же ты бежишь?

Усталая, с до предела натянутыми нервами, она попыталась вырваться, но у нее ничего не получилось. Хватка у мужика оказалось сильной и он только пьяненько рассмеялся над ее попыткой освободиться. И вот тогда, особо не раздумывая, Гейл, вмазала ему кулаком по его пьяной физиономии. Но вместо того, чтобы отпустить ее, мужик лишь крякнул, и влепил ей сильную пощечину.

– Сука! – прохрипел он. – Поганая шлюха! Сейчас ты будешь знать, как драться!

Испугавшись еще сильнее, ей, однако же, и в голову не пришло закричать и позвать на помощь – улицы казались пустынными.

Мужик вновь замахнулся, так что Гейл едва успела увернуться. И тут же, не давая ему опомниться, впилась своими ногтями в его руку. Мужик взвыл и отдернул руку. Высвободившись из захвата, Гейл тут же побежала. Но не успела, тот неожиданно ловко поймал за ее взметнувшийся подол платья и резко дернул на себя. И она с размаху, оцарапав ладони, упала на дорогу. Удар оказался настолько сильным, что на мгновение она лишилась дыхания.

Проурчав что-то одобрительное, мужик потащил ее за платье к себе, до неприличия высоко приподнимая ее юбки. Проволочил по дороге, от чего, она оцарапала всю правую сторону лица, а затем, схватив за растрепавшиеся волосы, поднял. Гейл в ужасе закрыла глаза, так как сил для сопротивления у нее уже не было. Она услышала довольную ухмылку и почувствовала сильный запах перегара. Ее тело сжалось и оцепенело в предчувствии удара…

Но к ее удивлению, он тут же ее отпустил. Она открыла глаза. Рядом стоял Джослин, и своими сильными руками, душил нападавшего. Тот побагровел, захрипел, посинел, побледнел… Его глаза, расширившись, казалось, готовы были вылезти из своих орбит… А ее муж со вздувшимися жилами, яростно продолжал свое дело.

– Джослин! Не надо, ты убьешь его!

Но он будто и не слышал ее, так что ей пришлось отдирать его руки от мужика и умолять, остановиться:

– Джос! Джос! Ну, пожалуйста, не надо! Не надо! Господи, не надо!

Сквозь безумный гнев, до него, наконец, дошло, что она стоит рядом, заламывает руки, и навзрыд рыдает.

Джослин ослабил захват и насильник мешком рухнул возле его ног. Пихнув его напоследок в живот, и пожалев, что не прикончил ублюдка, Джослин развернулся к жене.

Ужаснувшись ее виду, он притянул ее к себе, а затем, взяв на руки, понес к гостинице. Пройдя мимо полицейских, столпившихся вокруг разворованного ателье, он крикнул, что на его жену напали, и потребовал арестовать насильника. Тут же, трое полицейских, побежали за угол, в поисках своей добычи.

Джос пошел дальше, обеспокоено глядя на рыдающую Гейл. Войдя в холл, он громовым голосом позвал Мэг, а сам вбежал со своей ношей на третий этаж, и остановился только перед кроватью жены.

Усадив ее на кровать, он присев перед ней на корточки, и осторожно взяв ее руки в свои, спросил:

– Гейл, у тебя ничего не болит?.. Ты напугана или у тебя что-то болит? Он ничего тебе не сломал?

Она вдруг икнула, и в испуге зажав рот рукой, отвернулась от него.

– Гейл, ответь мне! Тебе больно?

Она отрицательно замотала головой: