Текст книги "Дэвисы 1847. Бриллиант сезона"

Пятнадцатое июля 1847 года

Вот он и настал. День, которого затаив дыхание ждали трое из Дэвисов – семнадцатилетняя Александра, семнадцатилетний Стефан и Эдвард на год старше их обоих. День, когда они отправятся в самые престижные университеты Лондона. Эдвард писал в Оксфордский университет куда его и пригласили на собеседование пятнадцатого июля в 9:15. Стефан писал в Вестминстерский университет и ему назначили собеседование на 18:30 пятнадцатого июля. А Александра писала в университет королевы Виктории на факультет географии и её собеседование назначено на 17:35 того же дня. Только она писала от имени мистера Александра Дэвис – якобы семнадцатилетнего юноши. Поэтому она переживала болей чем ее братья.

За завтраком они обсуждали списки самых часто задаваемых вопросов. Списки вопросов были у Лэндона. И всякий раз, когда кто-то отвечал правильно он кивал.

«Какой диагноз вы бы озвучили, если бы у пациента был озноб, боли в груди и кашель с „ржавой“ мокротой?» – спросил Лэндон, размешивая сливочное масло в овсяной каше.

Эдвард без промедления протараторил: «Крупозная пневмония». Его голос сегодня звучал иначе чем обычно, он был нервным и излишне торопливым.

«Из, какого языка в Английский язык пришёл термин „журналистика“?» – запросил Лэндон.

Эдвард сделал глоток горячего чая с баньяном, немного расслабившись, в предвкушении вопросов для Стефана и Александры.

«Из Французского» – ответил Стефан.

Поправив листок с вопросами для Александры Лэндон задал следующий вопрос: «Как называется продольная балка днищевого набора?» – он зачерпнул ложечкой овсяную кашу.

«Стрингер – продольный элемент набора корпуса судна» – Александра проговорила это пережёвывая солоноватую кашу. Пододвигая к себе соусник с мёдом, она добавила его в овсянку.

«В, каком ритме проводится непрямой массаж сердца у взрослых?» – Лэндон улыбнулся, заглядывая прямо в глаза Эдварда.

Эдвард прожевал кусочек сэндвича с говяжьей вырезкой и ответил: «Шестьдесят – восемьдесят надавливаний в минуту». Он вытер рот тканевой салфеткой.

«Что является главным „инструментом“ журналиста?» – задал Лэндон следующий вопрос.

«Слово» – без запинки проговорил Стефан.

Джордана глядела на своих детей, размешивая молоко с мёдом в чае и чувствовала абсолютное счастье.

«Хорошо– улыбнулся Лэндон. -, как называется поперечная балка днищевого набора?» – Лэндон запил горячим чаем кусочек овсяного печенья.

«Флор» – кивнула Александра.

«Что пациенту нельзя давать есть ни при, каких обстоятельствах, если он болеет острой язвенной болезнью?».

«Белый хлеб.» – ответив, Эдвард засунул в рот целую ложку овсяной каши.

Взглянув на другой листок Лэндон, спросил: «К, какому жанру относится заметка?».

«Оперативно-образному?» – создалось впечатление, что Стефан спрашивает, а не отвечает.

«Нет. Оперативно-новостному– исправил Лэндон. -, как называется полоса на верхней кромке фальшборта, которую часто покрывают деревянным брусом?».

«По верхней кромке фальшборта укрепляется полоса, которая называется планширем. Часто эту полосу покрывают деревянным брусом.» – развёрнуто ответила Александра.

«Каким образом можно окончательно остановить кровотечение у пострадавшего?».

«С помощью жгута и перевязки».

«Хорошо теперь быстрые вопросы для Эдварда– провозгласил Лэндон. Эдвард напрягся и отложил ложку. – Инфекция – это?».

«Взаимодействие патогенных микроорганизмов с макроорганизмом в определенных условиях, в результате чего может возникнуть инфекционное заболевание»

«Бактерии рода Шигелла являются возбудителями…?».

«Дизентерии».

«Эндотоксины – выделяются…?».

«Выделяются из клетки при разрушении клеточной стенки микроорганизма»…

Спустя пару дюжин вопросов. Лэндон произнес: «Я бы прямо сейчас вручил тебе диплом».

Эдвард благодарно кивнул.

Теперь Лэндон перешёл к Стефану.

«Чаще всего к монологической форме подачи информации журналисты прибегают в.…?».

«Статье» – словно выстрелил из арбалета, ответил Стефан.

«Как называлась первая в России печатная газета?»

«Ведомости»

«Укажите основные отличительные черты газеты, которые выделяют ее среди прочих печатных изданий»

«Актуальность, периодичность, публичность, универсальность»…

А после Стефана он опросил Александру. «Для, какой цели предназначена вертикальная стойка, называемая пиллерсом?»

«Пиллерс. вертикальная стойка, являющаяся элементом корпусных конструкций, предназначена для восприятия и передачи вертикальных нагрузок. Устанавливается между палубами, опирается на такие элементы набора, как карлингсы, шпангоуты, стрингеры»

«Как называется поперечная балка под палубного набора, проходящая от борта до борта?»

«Бимсы поперечные балки подпалубного набора, проходящие от борта до борта. При наличии вырезов в палубе бимсы разрезаются и называются полубимсами. Они одним концом соединяются со шпангоутом, а другим крепятся к массивному комингсу, который окаймляет вырез в палубе, с целью компенсации ослабления палубного перекрытия вырезами»…

Когда все вопросы были заданы все уже доели.

«Дети, – обратилась, Джордана и все взгляды мгновенно обратились к ней. – должна сказать, что я искренне, горжусь всеми вами. И хочу, чтобы вы знали, что я абсолютно уверена, что вы все знаете и у вас нет шансов не поступить. Но даже если вдруг, что-то пойдет не так, как вы задумали, то в этом не будет совсем ничего страшного. Вас никто не осудит. Вы в любом случае самые лучшие дети, потому что вы смелые и вы решили попробовать. А это самое главное!»

«Благодарю, Джордана» – сдержанно кивнул Стефан.

«Благодарю вас» – на перебой ему сказала Александра. Эдвард же учтиво кивнул.

Джордана с Лэндоном проводили Александру с Эдвардом и Стефаном приободрив их напутствиями. Они желали удачи и не раз сказали о том, как сильно их любят.

Их поджидал экипаж с красивой каретой и четырьмя бравыми скакунами спереди. Экипаж стоял примерно в пяти метрах от Эдварда с Александрой. Экипаж тут-же подъехал. Кучер с обольстительной улыбкой и странно впалыми, круглыми глазами, по имени Тэодоро поздоровался со всеми. Лакей открыл перед Александрой и братьями дверь. Александра уселась на диванчик рядом с Эдвардом, а Стефан плюхнулся напротив. Когда экипаж тронулся Александра высунулась в окно и помахала Джордане с Лэндоном рукой. Они плавно помахали в ответ.

Карета двигалась спокойно и размеренно.

Первым к университету привезли Эдварда.

«Удачи» – пожелала ему Александра горячо обняв.

«И тебе» – в ответ пожелал Эдвард и так же обнял её в ответ.

«Ты справишься» – Стефан похлопал брата по плечу, а тот в ответ благодарственно кивнул.

Когда Эдвард с Александрой и Стефаном вышли из кареты перед ними показалось огромное трехэтажное здание. Перед входом его украшали массивные колонны. Само здание было довольно широким. Окна обрамляла красивейшая лепнина. Крыша также была украшена лепниной. У Эдварда спёрло дыхание, а сердце пропустило удар. Восхищение заставило кровь прилить к щекам. Он никогда так густо не краснел. Положив руку на плечо брата, Александра улыбчиво.

Эдвард ринулся к двери. Открыв деревянную дверь, Эдвард очутился внутри университета. Здесь всё было именно так, как он мечтал. Полы высланы деревянной кладкой, потолки украшены лепниной, ровно, как и стены. В некоторых местах стоят колонны. Коридор залит светом от только, что вышедшего солнышка, сияющего словно золото в чистом виде. В холле почти никого, лишь компания из нескольких юношь в красивых статных темно-серых костюмах стоит у окна. Они о чём-то довольно яростно переговариваются. Затем они задорно смеются и вновь, что-то обсуждают. Эдвард уверенно подошёл к ним. «Добрый день» – сказал он обратившись к юношам.

Они все разом и развернулись к нему. «Здравствуй» – сказал по всей видимости главный в их компании юноша. Он высокий, широкоплечий, с чёрными точно смоль волосами и такими же чёрными словно ночное небо глазами. У него был тонкий, очень маленький нос и крайне пухлые широкие губы лицо было скуластым и очень худым.

«Могу я узнать, где проходят собеседования?» – спросил Эдвард.

«Конечно– ответил ему юноша– только сперва следует познакомиться коль уж ты будешь здесь учиться. Меня зовут Гарри Бальмонт. Это мой друг Томас Эверетт– указал юноша на парня, стоящего слева от него, рыжего с карими глазами. – А это мой брат Марьяно Бальмонт».

«Приятно познакомиться. Меня зовут Эдвард Дэвис».

«Приятно» – отозвались парни в унисон.

«Тебе нужно пойти в самый конец коридора там справа будет большая двухстворчатая дверь войдёшь туда и окажешься в кабинете где проводят собеседование» – сказал Эдварду Томас.

«Спасибо вам большое» – сказал Эдвард кивнув юношам.

«Да не за, что» – с улыбкой проговорил ему Гарри кивнув в ответ.

Эдвард довольно быстро широкими шагами добрался до нужного ему кабинета. Дверь напоминала двери в поместье в Брайтоне. Резная из тёмного дерева, сродни красному дубу. Затем он постучал и изнутри послышался громкий раскатистый мужской голос: «Войдите».

Лишь сейчас Эдвард почувствовал мандраж. Он помотал головой стараясь отогнать навязчивую всплывшую в голове мысль о том, что он не справится. Теперь шумно выдохнув, он вошёл в кабинет. Здесь вокруг было много окон и шкафов с книгами. Прямо напротив входа было самое большое окно свет, из которого буквально ослеплял. Справа от входа стоял длинный стол, за которым сидело четверо мужчин. Перед ними с другой стороны стола стояло удобное кресло, которое по всей видимости предназначалось для Эдварда.

«Добрый день» – сказал Эдвард, склонив перед профессорами голову.

«Добрый» – сказали профессора.

«Я Эдвард Дэвис. Хочу поступить в ваш университет на медицинский факультет» – сказал Эдвард.

«Хорошо, мистер Дэвис, прошу присаживайтесь сказал крайне полный мужчина с седыми вьющимися волосами сидящий левее всех. Эдвард уселся на мягкое кресло.

«Я профессор Синсез, преподаю анатомию» – сказал полный мужчина.

«Я профессор Гричишин, преподаю биологию» – сказал мужчина, сидящий справа от профессора Синсеза. С самого правого края стола сидел очень худой высокий профессор в странной мешковатой одежде с очень грубым большим носом это профессор Браун он преподает химию. А рядом с профессором Брауном сидел профессор Блэквуд, что он преподает Эдвард не запомнил.

***

Александра со Стефаном решили выйти из кареты и насладится совместной прогулкой. «Скажи мне честно, Александра, тебе кто-нибудь приглянулся на открытии сезона?» – Стефан словно маленький ребёнок глядел на Александру.

Она насмешливо вглядываясь в небо с усмешкой ответила: «Стефан, я отвечу тебе предельно честно. – она выдержала эффектную паузу дразня брата– Нет» – наконец произнесла девушка.

Стефан, не сдержавшись, облегченно выдохнул. В ответ, на, что получил удивление со стороны Александры. «Стефан, неужели ты боишься, что я кого-то выберу?».

«Нет! – он почти выкрикнул– Но я не видел подходящих тебе ухажёров. Поэтому и спрашиваю».

«Хорошо» – она мягко улыбнулась, кладя голову на плечо брата.

***

«И так мистер Дэвис. Укажите клетку, которая может самостоятельно двигаться?» – спросил профессор Синсез.

«Лейкоцит» – ответил Эдвард.

«Хорошо» – буркнул себе под нос профессор Синсез. Склонив голову, он мельком черканул, что-то в блокноте.

«Мистер Дэвис, расскажите мне характерные признаки растворов» – сказал профессор Браун.

«Однородность, наличие физического и химического взаимодействия» – сказал Эдвард, нервно теребя заусенец на большом пальце левой руки. Профессор Браун ничего не ответил, лишь пометил, что-то на листе бумаги.

«Что пациенту нельзя давать есть ни при, каких обстоятельствах, если он болеет острой язвенной болезнью?» – спросил профессор Гришин.

«Белый хлеб.» – ответив Эдвард сорвал заусенец и из пальца хлынула кровь, но Эдвард этого и не заметил.

«Мистер Дэвис, теперь я попрошу вас решить задачу. Подойдите к доске и записывайте» – сказал профессор Блэквуд.

Эдвард кивнул, вставая с места и направляясь к зелёной, графитной доске. Лишь сейчас он увидел засохшую струйку крови, некогда пересекающую его ладонь. Эдвард потёр ладони друг о друга и торопливо взял в левую руку мел. На самом деле он в совершенстве владел обеими руками, но левой немного лучше.

«Записывайте– скомандовал профессор Блэквуд. – Смесь карбоната магния, гидрокарбоната натрия и карбоната натрия прокалили до постоянной массы, при этом выделилось 6,72 л газа. Образовавшуюся после прокаливания смесь обработали разбавленного раствора серной кислоты, при этом выделилось ещё 11,2л газа. Чему равна массовая доля гидрокарбоната натрия в смеси, если известно, что в реакцию вступило 58,8 г кислоты».

Эдвард выдохнул и всё вокруг затихло. Нервозность ушла и наедине с формулами остался лишь холодный разум. Сделав пару пометок, он начал записывать расчёты.

Мел стучал по доске, а со спины доносилось чирканье карандаша по бумаге.

Закончив записывать Эдвард развернулся и пояснил ход своих мыслей: «В самом начале я записал уравнение протекающей реакции. – он провёл рукой под уравнением на доске– После нашёл количество вещества углекислого газа, выделившегося при прокаливании исходной смеси с учётом того, что этот газ выделяется в двух реакциях, количество вещества углекислого газа, выделившегося при реакции прокалённой смеси с серной кислотой, и количество вещества прореагировавшей кислоты– он вновь поднёс руку к доске, демонстрируя свою работу. – По первому уравнению реакции я нашёл малярную массу карбоната магния, карбоната калия и гидрокарбоната калия.

Далее нашёл массы веществ в исходной смеси. Потом массу смеси и массовую долю гидрокарбоната натрия. И наконец нашёл ответ на главный вопрос. Массовая доля гидрокарбоната натрия в смеси равна 45,5%».

Профессор Синсез посмотрел на часы на своей руке. Его глаза округлились, а взгляд стал яростным. «Прекрасно» – торжественно провозгласил он. Эдвард почувствовал, как по телу перебежало поток успокаивающих мурашек. «Теперь расскажите пожалуйста подробно о Архейской и Протерозойской эрах с точки зрения биолога».

«Отлично!» – возрадовался в своём сознании Эдвард и начал повествовать: «Архиерейская – наиболее ранняя эра Земли, начавшаяся около 3—3,5 миллиардов лет назад и продлившаяся 900 млн. лет. Самые древние живые организмы были найдены в этот промежуток времени: они были гетеротрофами, заселявшими дно теплых морей. Кислород отсутствовал, был возможен только анаэробный тип дыхания…».

Когда Эдвард закончил профессора переглянулись, затем вышли за дверь. А минут через пятнадцать вернулась. «Мистер Девис, по всем правилам мы должны отправить вам ответ через десять дней после вашего посещения нашего университета. – сказал профессор Синсез. – Но, по правде сказать, мы поражены вашими знаниями и желаем немедля дать вам ответ. – сердце Эдварда пропустило удар. – Мы принимаем вас в наш университет и вскоре мы пришлём письмо с обозначением даты вашего прибытия. Ответьте пожалуйста на вопрос вам нужно будет общежитие?». Эдвард задумался и почти сразу ответил: «Да».

Эдвард и не заметил, как попрощался с профессорами и вышел из университета. Александра со Стефаном прогуливались вдоль университета и даже не заметили брата. Но услышав характерный, звонкий хлопок двери обернулись и увидев Эдварда размашистыми шагами ринулись к нему. Эдвард стоял перед ними растормошённый и безмерно ошарашенный. «Эдвард, скорее расскажи, как все прошло?» – нетерпеливо говорила Александра тормоша его за руку. А Стефан спросил: «Всё ли в порядке?» – не наседая на брата. Как вдруг Эдвард разулыбался и заглядывая в глаза то Александре, то Стефану сказал: «Меня приняли! Они сказали, что восхищены моими знаниями!». Александра тут же залилась громким счастливым возгласом: «Как я счастлива!». Она бросилась на шею и крепко обняла его. «Я и не сомневалась» – прошептала она. «Ты молодец, брат!» – искренне сказал Стефан, пожав руку Эдварду, а, как только Александра отступила его, то Стефан обнял его. «Рассказывай, как всё прошло?» – попросила Александра. Эдвард размеренно рассказывал, как ему понравилось внутри университета пока они шли к карете. Занять им себя было нечем поэтому они решили прогуляться по Лондону попросив кучера подождать их возле университета.

«До чего дивный аромат!» – восторженно провозгласила Александра.

«Так пахнет… – Эдвард помедлил с ответом, задумавшись– Индийский кофе».

«От куда ты всё знаешь братец?» – спросила я заглянув в его насыщенные глаза. Эдвард усмехнулся.

«Мы ведь были в индийском ресторане в Париже. Помнишь?» – возвал он к памяти брата с сестрой.

«Да, конечно» – ответила Александра.

«Не хотите ли выпить кофе, дорогая сестра?» – спросил Стефан, предлагая Александре руку.

«С удовольствием!» – отозвалась Александра, с задорной улыбкой.

«Пойдёмте» – Эдвард нежно взял Александру под руку, произнося это.

Войдя в маленький кофейный магазин, мы встретились глазами с высоким, стройным хозяином магазина. Внешне мужчина сильно походил на индийца или индо-американца. Смуглая кожа, карие глаза и чёрные волосы. На столько чёрные, что при определённом освещении они отливают бордовым.

«Добрый день, леди и джентльмены» – провозгласил мужчина, доброжелательно улыбаясь.

«Добрый день» – вторили братья, а Александра кивнула, говоря простое: «Здравствуйте».

Хозяин магазина натирал прилавок и только Стефан с Александрой и Эдвардом подошли к нему убрал тряпку вопрошая: «Чего желаете?».

«Мы бы выпили кофе. Что вы можете предложить?» – ответил Эдвард. Он помог Александре сесть на высокий стул у барной стойки. Это было единственное место для желающих присесть в магазине три на четыре метра. Братья опустились на стулья слева от сестры. «Могу предложить вам эспрессо, американо, моккачино или наш фирменный ирландский кофе!» – предлогам мужчина.

«Что такое ирландский кофе?» – пожелала узнать Александра.

«Кофейный напиток на основе ирландского виски, чёрного кофе, взбитых сливок и коричневого сахара» – дал ответ он. Стефану очень бы хотелось попробовать ирландского виски, но сегодня для этого был слишком важный день. Хозяин заведения рассказал об остальных разновидностях кофе, и они наконец сделали свой выбор. Стефан взял моккачино, Александра американо, а Эдвард эспрессо. «Uno segundo!» – резво отозвался мужчина принявшись готовить напитки. Ароматы кофейных зёрен окутывали её.

Александра взяла в руку подогретую чашечку с ароматным кофе. Поднося её к губам, девушка глубоко вдохнула и сделала первый, чарующий глоток. Вкус великолепно наполнил всё внутри неё и интересно потеребил вкусовые рецепторы. Полностью выдохнув Александра удовлетворенно протянула: «Это бесподобно!». Хозяин магазина обворожительно улыбнулся, обнажая белоснежные зубы: «Ay, qué alegría estoy-, что переводилось, как– Ай, как я рад».

А Александра ответила: "¡Es delicioso! Gracias – это очень вкусно! Благодарю».

Мужчина удивлённо оглядел её.

Вскоре кофе принесли и братьям. У Стефана был самый сладкий кофе, а у Эдварда самый горький.

Они пили кофе, обсуждая собеседование Эдварда. Он был им окрылён! Кофе взбодрил братьев и сестру. Вскоре они отправились на собеседование Александры.

Выйдя из кареты Александра была настолько ошарашена увиденным, что забыла попрощаться с кучером и братьями. Крыша этого отделения Лондонского университета Королевы Виктории была покрыта рыжей черепицей. Множество окон, которые красиво бликовали на только, что вышедшим из-за тёмных облаков солнышке. Она сразу увидела куда ей следует идти. Ведь здание не было ограждено забором и прямо возле дороги красовалась огромная высокая деревянная дверь, к которой вела мраморная лестница. Ещё несколько секунд девушка не могла заставить себя сдвинуться с места настолько она нервничала. «О Боже мой, как же мне страшно!» – такие мысли пришли в голову Александры. В, какой-то момент ей очень захотелось переложить на кого-то другого ношу собеседования. Она с силой сжала кулаки и произнесла сама себе под нос: «Давай, Александра!».

«Я пойду с тобой» – произнёс Эдвард, подхватив её под руку. Александра растерянно повернулась к брату. Со спины послышалось отдаление кареты. Александра благодарно улыбнулась. Теперь она яростно выдохнула и размашистыми шагами быстро понеслась к входу в университет, крепко сжимая руку Эдварда. Он открыл перед сестрой тяжёлую и очень скрипучую, холодную дверь Александра вошла в университет, а он сразу за ней. Здесь их обдало горячим воздухом и приятным запахом старых книг. На коридоре сейчас стояло много юношей. Они все были в белых рубашках с галстуками поверх жилеток, в пиджаках, брюках и кожаных туфлях. Прямо у входа в университет сидела тучная женщина с круглыми очками из-за которых её синие глаза были чуть увеличены.

«Здравствуйте, мисс» – проскрипела она старым голосом. Затем женщина неряшливо поправила седые волосы.

«Здравствуйте– ответила ей Александра, а затем встретилась с вопросительным взглядом женщины. – Я Александра Дэвис, сегодня у меня назначено собеседование с профессорами для поступления на факультет». «Хорошо, прошу пройдите в конец коридора и подниметесь на третий этаж. Перед вами будет нужная аудитория». Все взгляды были прикованы к Александре. Но она могла думать лишь о профессорах, которые ждут ее на третьем этаже. Поднимаясь по лестнице Александра всё отчётливее слышала учащённый стук собственного сердца. Подойдя к нужному ей кабинету, она остановилась. Девушка прикоснулась рукой к холодной, металлической ручке двери с геометрическим узором. По коже, то ли от страха, то ли от холода ручки, пробежали мурашки. Теперь уже будучи готовой раскрыть дверь Александра вспомнила, что не постучала. Постучав она, дождавшись ответа вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Перед ней сидело трое странноватых мужчин за длинным деревянным столом. Левее всего сидел мужчина низкого роста, крепкого телосложения, с густыми короткими волнистыми волосами темно-русого цвета, мелкие добрые глаза с внимательным взглядом. Узкое овальное лицо украшает широкий нос, и толстые губы. Это профессор Генерей. Посередине сидел мужчина высокого роста, стройный, с редкими короткими прямыми волосами русого цвета, большие хитрые глаза. Это Мистер Гарридо. Ну и с права сидел профессор Полинэ. Мужчина высокого роста, глазами с внимательным взглядом. Они окинули Александру недоверчиво озадаченными взглядами.

«Добрый день, я Александра Дэвис. Хочу поступить на факультет кораблестроения» – произнесла Александра.

«Вы девушка– смерил её снисходительным взглядом профессор Генерей– нет». Александру словно окатили водой.

«Что?» – прошептала она на выдохе.

«Мы не принимаем девушек» – добавил мистер Гарридо.

«Всего доброго, мисс Дэвис» – словно скалясь произнёс профессор Генерей.

«Я вам того же не пожелаю» – произнесла Александра резко развернувшись и выбежав из кабинета. Её у двери ждал Эдвард.

«Странно– подумал он– неужели собеседование уже окончено?» – собственно идентичный вопрос он и задал Александре.

«Меня выгнали» – процедила, стиснув зубы Александра.

«Как?» – разъярено вопросил он, ринувшись к двери в кабинет.

«Давай не будем ругаться» – удержав его за руку, сказала Александра. Эдвард обернулся, взглянув на Александру, её взгляд, как у маленького ребёнка, расстроенный и напуганный, заставил его успокоится. Эдвард обнял Александру и поцеловал её в голову.

«Давай не будем говорить об этом» – попросила Александра дрожащим голосом.

Когда они вернулись в карету, Стефан стал задавать вопросы. Но Александра лишь молча смотрела на него, глазами полными отчаяния.

«Что произошло?» – недоуменно спросил Стефан.

«Меня выгнали» – прошептала Александра. Стефан замешкался. А затем разулыбался.

«Знаешь, что самое забавное, Александра? – спросил Стефан. – Через пару лет, когда ты станешь самой востребованной кораблестроительницей. Они глубоко пожалеют».

«Спасибо» – сказала Александра стараясь изобразить улыбку на абсолютно расстроенном лице. Более по пути они не говорили.

Стефан отнюдь не переживал. Он без страха вошёл в университет и нашёл нужный ему кабинет. Войдя, он поздоровался с пятью преподавателями из которых запомнил лишь одного – профессора Клинкина. Он преподаёт литературу. Только профессор Клинкин с ним и общался.

«Для начала я проведу для вас быстрый опрос– сказал профессор Клинкин. – К исследовательско-образным жанрам журналистики относится…».

«Эссе».

«К, какому жанру относится заметка?».

«Оперативно-новостному».

«Основная задача журналистики, как профессии заключается в…».

«Передаче информации».

«Анкетирование – это способ сбора информации, который используется в жанре…»

«Репортаж».

«Главный компонент любого жанра, вида и рода журналистской деятельности – это…».

«Литературная основа».

«Форма диалога присутствует в журналистском жанре…»

«Интервью».

«Эффект присутствия, достоверности, сопереживания характерен для…»

«Фельетона»

Следующего вопроса не последовало, а профессор сказал: «Нет мистер Дэвис. Фельетон – это короткая сатирическая заметка. – профессору ошибка не понравилась, он скривил губы– Мистер Дэвис, напишите статью на тему современной литературы. Размер от двух до семи листов. У вас час» – приказал профессор Романовски. Он подвинул к Стефану стопку чистых листов и протянул ему чёрную ручку.

Взяв в руку ручку и пододвинув листок, Стефан продумал эссе и незамедлительно начал писать: «В литературе начало века было эпохой романтиков. В 1798 г. два молодых поэта – Уильям Вордсворт и Сэмюэл Колридж выпустили книгу стихов «Лирические баллады». Вордсворт написал к ней предисловие, воспринятое, как манифест новой литературной школы.

…»

Прочитывая статью, профессор ухмылялся. Дочитав до конца, он отложил статью и сложив руки на груди. «Спасибо, мистер Дэвис» – произнося, профессор кивнул, показывая ему, что он может быть свободен. «До свидания» – кинул Стефан уходя.

Он не знал, чего ему ждать. Возьмут его в университет или нет? Он ведь ошибся. Но он и сейчас не был взволнован. Всю дорогу домой Эдвард со Стефаном обсуждали собеседования, а Александра молча глядела в окно. Болезненно осознавая, что она не сможет аргументировать свой отказ женихам тем, что она поступила в университет. Мысленно Александра придумывала отговорки, но все они были не убедительны. «Чёрт все играет против меня! – думала она– Я не поступила в университет! Я стала бриллиантом сезона! Все ожидают, что я выйду замуж. А за кого мне выходить? Выходить за графа? Нет я не выйду за высокомерного сноба! А может за мистера Адамсона? Нет! Какой ужас!».

Дома их ждал горячий ужин, но Александра сразу же ушла в свою комнату, ничего не объясняя.

Стук в дверь заставил сердце Александры дрогнуть. Она поспешно вытерла слёзы и открыла дверь. Перед ней стоял Лэндон в синем халате поверх белоснежной пижамы. Он озадаченно оглядел раздосадованную Александру. «Могу я войти?» – спросил Лэндон в пол голоса. Александра в ответ лишь кивнула, отступив в сторону. Она отвернулась, направляясь к кровати, дабы незаметно смахнуть нахлынувшие вновь слёзы. «Ты переживаешь из-за университета?» – спрашивая Лэндон старался выглядеть тактичным.

«Нет» – соврала Александра.

Тогда он сел рядом с ней на кровать и взяв руки Александры в свои проговорил: «Я ведь вижу, что ты плакала». Александра не сдержалась. Она кинулась на плечи Лэндона и зарыдала так горько, что брат не смог подобрать слов для её утешения. Александра завывала от боли, скопившейся в её груди. Она обмякла в руках Лэндона. Он заботливо гладил её по волосам. А Александра неустанно плакала.