Текст книги "Дэвисы 1847. Бриллиант сезона"

Двадцать девятое апреля

В Бленхейм-Палас царило умиротворение. Дориан Бленхейм любил проводить время на конных прогулках, особенно когда солнце сияло ярко и весна цвела в полную силу. На этот раз, весеннее утро пригласило его на прогулку, и он не смог отказаться от такого прекрасного предложения природы.

Как только он оседлал своего верного коня, его сердце заполнилось восторгом предвкушения. И благодаря этому потоку чувств он скакал не замечая, ни времени, ни скорости.

Дориан ощутил приятное тепло солнышка на своем лице, когда оно ласкало его, словно целовало каждую клеточку его кожи. Веселые лучи пробивались сквозь листву деревьев, даря этому месту естественное свечение.

Он проезжал мимо прекрасных цветочных клумб, окрашенных в самые нежные и радостные оттенки. Их сладкий аромат наполнял весь воздух и встречал его на каждом шагу, словно приглашая окунуться в мир благоухания и красоты.

Конь рвался вперед, стремительно скача мимо живописных пейзажей. Дориан умел сдерживать его, давая себе возможность полюбоваться каждым деревом, каждым цветком и каждым воронкообразным гнездом на деревьях, которые легко отличались на фоне синего неба.

Скоро они добрались до луга. Трава здесь была такой сочной, словно самые спелые плоды. Цветы разбросанные по всему лугу мерно танцевали на ветру, подчеркивая благородство природы.

Дориан закрыл глаза и вдохнул свежий, пряный воздух. Он чувствовал, что находится в полной гармонии с природой, словно они «растаяли» в одну целостную сущность.

По возвращении в Бленхейм-Пала, его встретил – Ротслав, верный слуга, помогая герцогу младшему переодеться и освежится в ванне после конной прогулки он рассказал, что герцогу пришло письмо из Дэвис-Хаус. Первой мысль герцога была надежда на то, что это письмо от Александры.

Будучи полностью одетым, герцог стремглав понесся на первый этаж, надеясь увидеть строки написанные любимой рукой.

Но письмо оказалось от Лэндона. Спрятав его в карман, герцог немного поработал, вспомнив о письме лишь поздним вечером. Будучи в спальне в абсолютном одиночестве герцог принялся читать письмо от друга.

«Письмо от мистера Лэндона Дэвиса, моему другу герцогу Дориану Бленхейму. От 20 апреля 1847 года.

Дорогой Дориан,

Я рад писать вам. Я искренне надеюсь, что вы чувствуете себя превосходно и занимаетесь делами, которые приносят вам радость и удовлетворение. Мы давно не общались, и я с нетерпением ждал возможности поделиться новостями с вами.

Я рад сообщить, что у нас все замечательно. С тех пор, как мы виделись в последний раз, не многое произошло. Наша семья процветает. Мы все здоровы и счастливы. Вскоре мы переберемся в Лондон и надеюсь, сможем с вами увидеться. Я был бы этому очень рад!

Все члены семьи Дэвис желают передать вам доброго здоровья и замечательного настроения. Мне интересно узнать, как проходят ваши дни.

С нетерпением жду вашего ответа, герцог Дориан Бленхейм. До скорой встречи и желаю вам только самых радостных и вдохновляющих моментов в жизни.

С наилучшими пожеланиями,

Мистер Лэндон Дэвис»

Это письмо отозвалось теплотой в сердце Дориана. И он без промедлений написал ответ:

«Дорогой Лэндон,

Надеюсь, что эта моя письменная заметка обнаружит вас в наилучшем состоянии. Я стараюсь найти подходящие слова, чтобы выразить свою благодарность вам за письмо, а также, чтобы поделиться с вами некоторыми новостями, которые, я надеюсь, окажутся интересными.

Мои дни проходят довольно праздно. Я езжу верхом и много работаю. Нем нужно отстроить новые корабли и сделать еще очень много всего. После кораблекрушения дел невпроворот.

Снова спасибо, Лэндон, за все, что ты делаешь для меня. Будь уверен, что я всегда готов откликнуться на любую твою просьбу, и ты можешь рассчитывать на меня, как на настоящего друга. И я с удовольствием встречусь с вами, вашими братьями и мисс Дэвис, когда вам это будет удобно!

С наилучшими пожеланиями,

Герцог Дориан Бленхейм».

Третье мая 1847 года

Дневник Патрисии Розар

Вчерашним вечером мистер Розар сильно выпил и ушёл. Как я его не уговаривала, он не согласился остаться дома. Сердце моё разбито на тысячи осколков, словно зеркало, разбитое вдребезги. Мы с Энтони так разрушительно поругались!

Я ощущала, как его взгляд изменяется, как тёплая ласка его рук смещается на холодное презрение. Моя рука уже не достигала его сердца, как будто нашла замок, который я не могу открыть. Я на коленях, умоляла его остаться, но он решил уйти.

Страх захватил меня, словно ледяные пальцы, и выстрелил стрелами в мою душу. Одинокая слеза катилась по моей щеке, унося с собой последние осколки надежды. Но где-то внутри меня горел слабый огонёк, который дарил веру в то, что он скоро вернется. И я надеялась, что это так. Но самое страшное, даже не это, ведь уходил он так зачастую! Хуже всего то, что… мой муж так и не вернулся домой. Я очень переживаю! Мне не удалось уснуть. Всю ночь в голове я гоняла мысли о том, что могло с ним произойти? А может он, как и прежде уснул возле одного из пабов? Ох все эти мысли заставляют моё сердце колотиться. Ох, как я напугана!

Стук в дверь заставляет меня отвлечься. Прошу прощения.

Я торопливо отложила дневник на прикроватную тумбочку и затушила таящую на ней же свечу.

«Ох, войдите» – крикнула я. В спальню зашла моя помощница и по совместительству горничная – Карина. Ох до чего красива эта молодая француженка! Я ею восхищаюсь. Хрупким станом она напоминает мне Александру, однако у мисс Карины Жаккар, очень широкие бёдра. Кожа светлая с под-тоном охры, гармонично оттеняет серые глаза и светлые, словно молоко волосы. Карина внесла в комнату умывальник и полотенца.

«Доброе утро, моя госпожа! Сегодня чудесный день» – с великодушной радостью в голосе заявила служанка. Поставив поднос с графином чистой воды и железным тазом, представляющем собой утренний умывальник, на комод, Карина распахнула шторы. Когда она обернулась и взглянула на меня, то ужаснувшись ахнула кинувшись ко мне «Моя госпожа, что случилось? От чего вы плачете?» – вопросила она, упав на колени подле моей кровати.

«Я в порядке, моя дорогая. Это лишь утреннее недомогание» – ответила я, проведя рукой по её гладким волосам.

«Моя госпожа, – она с нежностью взяла меня за руку– вы плачете».

«Всё хорошо, помоги мне умыться» – собравшись с мыслями, сказала я.

Карина помогла мне умыться и переодеться. Вплетая в мои волосы, цветочные невидимки Карина спросила: «Моя госпожа, вы предпочитаете сегодня позавтракать в спальне или приготовить для вас стол в столовой?».

«Я предпочту позавтракать в столовой. Благодарю»

«Нужно ли мне будет помочь вам спуститься, моя госпожа?» – спросила Карина, в ответ на, что я улыбнулась, оглядывая себя в зеркало и ответила: «Нет, благодарю, я справлюсь сама».

«Конечно, моя госпожа» – улыбнулась Карина и вновь ухватив в руки поднос сложила на него полотенце и удалилась из комнаты.

Я самодовольно красуясь оглядела себя в зеркало. Красивые пышные рыжие волосы, как и всегда убраны в Высокий пучок, пара прядей красиво спускается мне на лицо, рыжий оттенок волос оттеняет салатовые невидимки в форме цветов. На лицо нанесён еле заметный макияж, лишь ресницы слегка подкрашены, а на бледные щёки нанесён румянец. Казалось бы мне после целой ночи слёзных страданий должно быть достаточно натурального румянца, но увы нет. Все тяготы беременности окончательно высасывают из меня жизненную красоту. Однако это меня не столь тревожит ведь я подарю этому миру ещё большую красоту. Чуть пристальней вглядевшись в своё, прежде всегда полное румяное лицо, сейчас я увидела измождённую, худую, болезненного вида девушку. Я и впрямь изрядно похудела. Все мои старые платья пришлось везти в Париж к швее дабы она разделила каждое надвое. Зато теперь у меня платьев вдвое больше. С нашим достатком я могу шить себе два платья в год. А к такому я вовсе не приучена…

Но сейчас таковы реалии. Как сказала бы моя родная Александра: «Мы это переживём». Ох…

Как же сильно я по ней тоскую! Сознание охватывают воспоминания о прошлогоднем сезоне. Я очнулась в половину четвёртого утра. Чуть только солнце коснулось верхушек деревьев, видневшихся из окон, я точно ураган ворвалась в спальню Александры. Она сонная села на кровати, и я словно это самый важный день в моей жизни стала импульсивно рассказывать о насущном. О бале и о Герцогах, о том, какая у меня будет причёска, о том, как я оденусь, какие украшения я одену. Как же я этого ждала. Казалось, от этого зависит моя жизнь. Хотя если задуматься, события этого бала повлияли на многое…

Окончательно налюбовавшись собой и наконец закончив предаваться воспоминаниям, я отошла от зеркала. Безусловно все эти воспоминания были приятными, но в то же время безумно болезненными. Каждый раз думая о прежней жизни к моему горлу подкатывает неприятный болезненный комок. Который назойливо шепчет: «Стоило сдержаться. Стоило остаться на балу и не идти на променад. Не стоило связываться… Стоило следовать примеру Александры».

Моя мудрая, милая Александра. Ах, до чего мне хочеться тебя вновь увидеть и вновь провести день с тобой, родная. Но если бы Александра увидела, как я плачу каждое утро, то от того, что Энтони не вернулся домой, то от того, что он в порыве злости иногда может поднять на меня руку, она бы убила его собственными руками.

Желудок откликнулся глухой болью и я поторопилась на завтрак. Здесь, во франции утро начинается с чашечки горячего шоколада. Его я решила испить в гостиной, за прочтением писем. Первые два письма были от благоверной моего брата. По тексту я мельком пробежалась взглядом, как вдруг увидела письмо от Александры. Счастье подступило к горлу, дыхание спёрло. Разорвав конверт, я растормошила огромное письмо, написанное на двух скреплённых между собой листах:

«Письмо Патрисии Розар от Александры Дэвис

Здравствуй, дорогая Патрисия. Мне радостно наконец получить от тебя весточку! Я рада, что у тебя всё хорошо. Рада, что тебе нравится поместье и, что ты сочла мистера Розара хорошим мужем.

У нас всё хорошо. До этого утра новостей не было. Но сегодня утром мы с братьями решили отправится на конную прогулку. Мы так вдохновенно катались, взбивая снег копытами лошадей, что и не заметили, как скоро пришло время обеда. Но мне ужасно хотелось ещё хоть немного посидеть в седле, что я попросила братьев ехать в поместье без меня. Я немного прокатилась, думая о своём, как вдруг мои размышления прервали жалобные возгласы о спасении. Это оказался герцог Бленхейм. На его плечах бездыханно повис капитан корабля, который потерпел крушение. Выжили только они. Мы уже вызвали врача. Более пока я ничего не знаю. Но обязательно дополню письмо.

Наконец-то я смогла вырваться и дописать письмо. С капитаном Вильямсоном, всё будет хорошо. Врач дал служанке указания и вероятность того, что всё будет хорошо очень велика. Герцогу Бленхейм следует пить побольше горячего чая.

Сегодня я провела герцогу Бленхейм экскурсию по поместью. Его впечатлила наша библиотека и картинная галерея…» – читая это письмо я представляла себя на месте Александры. В сознании всплывали образы герцога. Я услаждала себя, представляя, как наши руки соприкоснулись бы, как бы мы взглянули друг на друга и я бы растаяла.

Ох, чёрт! Голова закружилась, в глазах всё залила рябь. Подобное состояние частенько мучало меня по утрам. Отложив в сторону письмо, моей родной Александры, я кинулась в сторону уборной. Желудок опустошился полностью.

Моё самочувствие сильно ухудшилось и меня поклонило в сон.

Проснулась я в половину третьего дня. Только в мою комнату вошла Карина, как я словно взбаламученная воскликнула: «Мистер Розар, вернулся домой?».

В ответ на, что получила полный сожаления взгляд и ответ погрустневшим голосом: «Нет, миссис Розар…". Она расстроенно опустила взгляд.

«Ясно» – я почти заплакала, произнося это.

«Моя госпожа, – Карина подбежала ко мне– прошу не печальтесь!»

«Всё хорошо, приготовьте столовую к обеду. Я голодна» – ответила я.

«Хорошо, конечно» – промямлила Карина, направившись к двери.

Я вскоре спустилась на первый этаж. В столовую, где меня ждал накрытый стол. Суп из миндаля с улитками, насытил меня вдоволь, но я все же попробовала жареный картофель с уткой и профитроли с кремом. Но только я доела меня вновь начало ужасно тошнить.

А сразу после этого вернулся мистер Розар.

Он вошел в нашу спальню, где и застал меня в кровати. От него разило жутким перегаром. «Здравствуй, любовь моя» – сказал он, вручив мне букет полевых цветов в качестве извинения.

«Где вы были» – зло оскалившись, спросила я, встав с кровати.

«Не донимай меня вопросами» – говорил он, а язык его заплетался.

«Господи, помоги мне выдержать это!» – думала я.

Я начала кричать на него мол он ужасный муж, испортивший мою жизнь, и я его ненавижу! И вот в глубинах некогда тихой и уютной спальни, куда проникают только щебет поздней птички и тихие шорохи полотна, где витает воздух таинства и супружеских секретов. Шторы окна, мягко покачиваясь от ночного ветерка, сохраняют мягкость каждого мгновения, каждой тайны, внезапно раздаются первые звуки ударов.

В этих святых стенах, где счастье и любовь обычно находят приют, зловещий вихрь ненависти разворачивается перед моими глазами. Размышления о возможных причинах попадают в дымку неопределенности, и после каждого слабого голоса сомнений, шепота ревности, взрывается настоящая буря.

Мистер Розар, прежде в моих глазах мужественный и привлекательный, однако исполненный загадок, мало кто знает, скрывает в своей душе бурлящую волну отчаяния и жажду контроля. Его обаятельный облик – лишь маска настоящей опасности, способной потрясти сам смысл существования.

Когда кровь закипает в жилах и ложится тяжелый мрак гнева на его сердце, он ударяет меня кулаком.

Мое молчаливое страдание в этой спальне, теперь окутанной пеленами насилия, низверженного руками человека, принадлежащего мне душой и телом, но постепенно превращающегося в зверя-мучителя, так тревожит мою совесть.

Мир изогнут и искривлен, словно отчаянные попытки избежать ночного кошмара, но тени реальности успевают обвить наши тела и подавить последние искры надежды. Являются ли эти обильные фатальные ожоги по белому ликовому холсту судьбы исключительно произведением его дьявольской фантазии? Или же они отливки боли, нарисованной руками мученного автора своей собственной жизни?

Он избил меня! О боже… Мои руки дрожат. Мне больно. Я иду спать. Не желаю это более описывать.

Восьмое мая 1847 года

Дневник Стефана Дэвис

Здравствуй дорогой дневник!

Сегодня потрясающий день!

Я сижу наслаждаясь лучами полуденного солнца на веранде заднего двора нашего поместья и пью чай с лимонным пирогом. Ветерок ласкает мои волосы, а аромат цветущих роз наполняет воздух. Здесь, в этой уютной тишине, я могу полностью отдаться своим мыслям и насладиться моментом. Каждый глоток освежающего чая проникает в меня, наполняя меня энергией и вдохновением. Лимонный пирог, с его сладкой кислинкой, растворяется на языке, создавая настоящий праздник для моих вкусовых рецепторов. Это мгновение полного блаженства, когда все проблемы и заботы исчезают, а важным становится только то, что находится прямо передо мной – отдых и наслаждение на этой чарующей веранде. Время тут останавливается, создавая иллюзию вечности, и я понимаю, что именно такова магия летнего дня.

Вскоре сполна насладившись уединением я перевожу взгляд на братьев, разделяющих и властвовавших на поляне. Наблюдаю, как Эдвард и Лэндон готовятся к увлекательной игре в гольф на заднем дворе нашего прекрасного поместья. Их превосходная физическая форма и профессиональный подход к этому спорту всегда впечатляли меня, и этот день не является исключением.

Тихий солнечный свет окутывает окружающую нас природу, придавая магическую атмосферу. Эдвард, сосредоточенный и спокойный, начинает разминку. Он поочередно сгибает ноги и поворачивает корпус, словно аккуратно настраивает каждый свой сустав для предстоящей игры. Взгляд его устремлен вдаль, интересно куда сейчас летят его мысли?

Лэндон, на фоне блистающего солнца, словно обрамленного золотыми лучами, разминается с несколько большей энергией. Его движения полны плавности и грации, будто он танцует на зеленом поле. При каждом повороте и приседе он общается с братом, обсуждая тактику и стратегию, чтобы непременно выиграть.

Скоро я слышу топот и на веранду выбегает Александра. Она одета в прекрасное платье для прогулок синего цвета. Платье, словно оживляет романтику этой эпохи. Оно притягивает мой взгляд и вызывает восторг.

Весь верх платья выполнен из деликатного голубого атласа, украшенного кружевом и вышивкой. Корсет аккуратно подчеркивает изящные формы Александры, придавая ее силуэту необыкновенную грацию. Он украшен золотистыми застежками, которые символизируют благородную кровь.

Юбка платья создает впечатление воздушности. Выполненная из мягкой шелковой ткани с глубоким синим оттенком, она плавно падает вниз со складками и драпировкой, придавая платью широту и благородство. По бокам юбки расположены декоративные элементы – золотистые аппликации и бахрома, которые придают платью особую изысканность.

Рукава платья оформлены так, чтобы подчеркнуть изящество рук Александры. Их форма напоминает колокола, создавая эффект легкости и женственности. Они украшены широкими кружевными манжетами и бантами, придающими образу дополнительное очарование.

Платье заканчивается не-длинным шлейфом, придавая образу величие и великолепие. Шлейф украшен вышивкой, драгоценными камнями и пайетками, мерцающими на солнце.

«Добрый день, дорогие братья!» – улыбнулась она, присев в реверансе.

Мы все поздоровались в ответ. Александра подошла к Эдварду и Лэндону, взяв в руки клюшку. «Не уж то вы думали, что гольф состоится без меня?» – ухмыльнулась она, иронично спросив.

Лэндон с Эдвардом рассмеялись ответив, что не сомневались в ней ни на грамм.

Теперь же я наблюдаю за тем, как Эдвард, Александра и Лэндон играют в гольф на просторном поле. Солнечные лучи ласкают их лица, создавая игривые отблески в их сияющих глазах. Живописный ландшафт вокруг добавляет очарования и волшебства этому спорту. Все трое свободно владеют клюшками, выполняя элегантные и плавные движения, словно художники наносящие мягкие мазки на холст.

Эдвард, сильный и целеустремленный, с безупречной осанкой, умело маневрирует каждым ударом, стремясь к совершенству. Он точен и решителен, применяя все свое мастерство в гольфе, каждый раз уверенно совершая точные и дальние удары.

Александра, с превосходной точностью и утонченной грацией, демонстрирует свое мастерство и умение проникнуть в самую суть игры. У нее прекрасная координация движений, и каждый ее удар является настоящим произведением искусства. Она с легкостью позволяет мячу пробивать волны воздуха, минуя все преграды, и с легкостью ведет себя на поле, словно королева этой игры.

Лэндон, амбициозен и чрезвычайно талантлив, стремится покорить все высоты этого благородного спорта. У него есть собственный стиль и стратегия, которые отличают его на поле. Каждый удар, совершаемый Лэндоном, нацелен на достижение новых результатов.

В ходе игры все они демонстрируют выдающиеся достижения и соревнуются, словно гладиаторы на арене. Однако, в конце игры, Александра, с ее уникальным чутьем и неоспоримой выносливостью, выходит победителем. Ее уверенность и упорство приносят ей заслуженное признание и титул первого места.

«Ну, как же так!» – хмурится Лэндон и для полноты образа ему не хватает лишь топнуть ногой.

Александра смеётся: «Просто я победитель всегда и во всем!» – паясничает она.

«Я ожидал, что выиграю сегодня» – досадно, промямлил Лэндон.

«Молодец, дорогая» – приобнимая ее, сказал Эдвард, с горящей гордостью в глазах.

Торжествуя победу Александра, идет в мою сторону сияя от радости и исполненная чувством победы. Она подходит ко мне, словно воплощение триумфа, и крепко обнимает. Это объятье – воплощение близости и понимания, мгновение, когда время останавливается и мир вокруг исчезает. В нем я ощущаю неизмеримую силу и нежность, ощущаю, что ничто не может сравниться с той близостью, которая существует, между нами, сейчас. В этом объятии я чувствую себя любимым, и ничто не может омрачить это ощущение. В нем скрыта магия, способная преодолеть любые преграды и преобразить мир. Это объятие для меня дороже всего в мире, оно – мое святилище, где я нахожу истинное счастье и покой.

«Ну ты то всегда был во мне уверен?» – спрашивает она, прищурив глаза и изобразив наигранную улыбку.

«Всегда» – утвердил я, с глубинной нежностью взглянув на сестру.