Текст книги "Герольд короля Шотландии"

– Клянусь, что больше не буду вас ни о чем спрашивать! – сказал Рандольф и, взяв щетку, подошел к Мэджести. – Отвлеките ее, пожалуйста, чтобы она не лягнула меня, пока я буду чистить ей ноги.

Пока Макквин занимался лошадью, он продолжал думать о том, как ему завоевать расположение Элизабет и выиграть пари. Ради достижения своей цели он был готов на все – хоть на сделку с самим дьяволом! Рандольф был очарован этой гордой и достойной женщиной, он восхищался ее умением управляться с лошадьми, он наслаждался ее смехом даже тогда, когда она смеялась над его настойчивыми ухаживаниями. Рандольф Макквин считал, что ему повезло: он познакомился с необыкновенной, мудрой и красивой женщиной! Он даже стал представлять будущих дочерей Элизабет – таких же умных, гордых и хорошо воспитанных.

«Мое будущее связано только с ней! Я своего добьюсь!»

Внезапно дверь конюшни с шумом распахнулась, и чей-то голос позвал:

– Уважаемая герольд!

Макквин замер, узнав голос короля.

Очевидно, Эдуард II только что вернулся с вечерней молитвы, о чем свидетельствовали четки, висевшие на кожаном поясе его коротких штанов. На короле была просторная блуза, отороченная мехом, а поверх нее – накидка из бобровой шкуры. Вместо традиционной короны голову короля украшал золотой венец, усыпанный рубинами. Его русая борода была длинной и волнистой, как предписывала английская мода.

– Все еще холите своего коня, леди Элизабет?

Элизабет Гордон вышла навстречу и поклонилась.

– Ухаживать за лошадьми – для меня радость, ваше величество!

– Похоже, эта радость у вас – не единственная, – усмехнулся Эдуард II.

«А король знает о ней больше, чем я», – подумал Рандольф.

Он тоже подошел к королю и вежливо ему поклонился, молясь в душе о том, чтобы Эдуард II Плантагенет не приказал Элизабет Гордон немедленно покинуть южную Шотландию.

Эдуард снисходительно кивнул Макквину и внимательно оглядел его с головы до ног, очевидно, проверяя, нет ли у него оружия.

– Пытаетесь обольстить уважаемого герольда вашего короля? – съехидничал английский монарх.

Дерзкий вопрос возмутил Макквина.

– Мои намерения в отношении леди Элизабет касаются только меня!

Неожиданно Элизабет обратилась к Рандольфу по-шотландски:

– Макквин, помолчите и позвольте мне говорить с королем!

Слова герольда не понравились Рандольфу, но он понимал, что она находится на службе у короля Роберта Брюса и должна контактировать с английским монархом.

– Хорошо, Элизабет, – ответил он тоже по-шотландски.

– Так… Парочка из горной Шотландии предпочитает разговаривать на родном языке? – Эдуард II посмотрел подозрительно на них. – Что вы здесь замышляете?

– Ничего, ваше величество, – ответила Элизабет. – Макквин прибыл в замок Дугласа, чтобы засвидетельствовать свое почтение его хозяину, а также увидеться с братом, которого вы великодушно простили.

– Вы клянетесь, что это правда?

– Клянусь, ваше величество!

– Тогда почему вы встречаетесь с Макквином в конюшне?

Рандольф прикоснулся к локтю Элизабет.

– До моего приезда в замок, ваше величество, мы с леди Элизабет даже не были знакомы, – сказал он.

Элизабет кивнула.

– Да, у нас разный круг общения.

– Я знаю, он – из горского клана, – проговорил. король, указав рукой на Рандольфа.

– Леди Элизабет любезно разрешила мне испытать в скачках свою кобылу, – неохотно объяснил Макквин чужому монарху.

– Рандольф Макквин выполняет охранные функции, – снова вступила в разговор Элизабет.

– А англичане для вас – неподходящая компания? – презрительно усмехнулся Эдуард II.

Элизабет подняла голову и взглянула на короля.

– Ну что вы, ваше величество! Я с благодарностью вспоминаю, как во время моего прошлого визита в Лондон вы великодушно помогли мне избавиться от назойливости одного из пэров!

– Вестморленд и по сей день вспоминает о вас! – захохотал Эдуард II.

– Я польщена его вниманием, но вместе с тем очень благодарна вам за ваше вмешательство!

Король усмехнулся и вдруг заявил:

– А вы умнее и дипломатичнее многих ваших земляков!

Элизабет почтительно поклонилась и улыбнулась.

– Такова моя служба, ваше величество.

– Жаль, что вы так же хорошо служили Брюсу в годы царствования моего отца.

– У вашего отца были слишком грандиозные планы в отношении Шотландии!

В глазах Эдуарда II вспыхнула ярость:

– Такие грандиозные, что он оставил мне нищее королевство!

– Ваша политика изменит нынешнее положение, я не сомневаюсь в этом, ваше величество!

Слова Элизабет Гордон понравились королю. Он успокоился и с облегчением вздохнул.

– Будем молиться Богу, – промолвил он и, повернувшись к Рандольфу, указал ему рукой, унизанной драгоценными кольцами, на дверь. – А теперь оставьте нас, Макквин.

Рандольф был вынужден повиноваться. Плотно сжав губы и испытывая ненависть к английскому королю, который вел себя как хозяин на чужой земле, он вежливо поклонился и направился к двери. Перед выходом из конюшни Рандольф обернулся и сказал Элизабет:

– Я буду ждать вас у солнечных часов.

Выйдя, он быстро оглянулся по сторонам, убедившись, что поблизости никого нет, подошел к задней стене конюшни и услышал приглушенные голоса Эдуарда II Плантагенета и Элизабет Гордон.

Прислонившись к деревянной стене, Рандольф с облегчением подумал о том, что им с Элизабет Гордон удалось рассеять подозрения английского монарха о якобы готовящемся заговоре, а репутация дамы-герольда, проводящей время в обществе молодого мужчины, не пострадала. Но о чем захотел побеседовать Эдуард II с Элизабет? Какие секретные планы они обсуждают?

Рандольф Макквин приник ухом к стене.

– Нам нужно обсудить условия выкупа лорда Уильяма Камерона, графа Страта, – услышал он голос короля.

«Так вот с какой целью она прибыла в замок Дугласа!» – смекнул Макквин.

– Цена, которую я назначаю, – пятнадцать тысяч марок[5]5
  Марка – старинная английская монета.


[Закрыть], – продолжил Эдуард II.

Элизабет Гордон все еще находилась под впечатлением от недавнего разговора с Рандольфом и его страстных поцелуев, и ей было нелегко беседовать с королем на столь важные государственные темы. Она избегала внимательного взгляда Эдуарда II и машинально рассматривала золотое шитье на его блузе.

– Как я уже сообщала вам, ваше величество, наш король предлагает за лорда Уильяма вернуть три корабля, оставленные вами в гавани Тайнмута.

Глаза Эдуарда сузились, а лицо побагровело.

– Я не оставлял их там! – выкрикнул он. – Ваш Брюс украл их у меня!

Действительно, Роберт Брюс воспользовался предоставленной ему возможностью завладеть большим количеством оружия, хранящегося в трюмах кораблей, и раздать его своим воинам.

– Наш король предлагает вам корабли в обмен на лорда Уильяма, томящегося в лондонском Тауэре, – повторила Элизабет Гордон.

Эдуард II несколько минут молчал, разглядывая солому, разбросанную на земляном полу конюшни.

– А оружие, находившееся в трюмах кораблей? – наконец спросил он. – Брюс вернет его?

Элизабет часто думала о власти обоих монархов. К счастью, в последнее время влияние Брюса возрастало, а Эдуард II Плантагенет постепенно сдавал свои позиции. Поэтому она ожидала несколько иного хода беседы, но неотступные мысли о Рандольфе Макквине, почти выигравшем пари, мешали Элизабет сосредоточиться на важных государственных проблемах.

– Герольд!

Очевидно, Эдуард II принял долгое молчание Элизабет Гордон за обдумывание возможных уступок, заранее согласованных с Брюсом. Элизабет Гордон подняла голову и посмотрела на короля.

– По поводу изъятого оружия мой король просил вам передать, что у англичан достаточно железа для мечей и щитов.

Эдуард презрительно усмехнулся и процедил сквозь зубы:

– Тогда передайте Брюсу, что его условия для меня неприемлемы! Мне нужны деньги!

Элизабет помолчала, прежде чем сообщить следующее английскому монарху:

– Ваше величество, наш король уполномочил меня заявить, что вы оскорбляете его, думая, что он готов вернуть оружие, которое впоследствии вы используете в войне против его же народа.

Эдуард II сжал кулаки и, топнув ногой, крикнул:

– Я не объявлял войну! И вам это хорошо известно!

Элизабет, стараясь сохранять спокойствие и уверенность, произнесла:

– Позвольте заметить, что англичане никогда заранее не сообщают о своих намерениях напасть на кого-либо из соседей.

– Почему Брюс решил, что я готовлюсь к войне, герольд? – уже спокойнее спросил Эдуард II.

– Ваше величество, я лишь передаю послания короля Брюса, а его мысли и предположения мне неизвестны.

Король Эдуард II поднял указательный палец кверху.

– Тогда передайте Брюсу мое решение, и пусть он хорошенько его обдумает: граф Страта будет гнить в Тауэре до тех пор, пока вы не заплатите за него выкуп! – И, немного помолчав, добавил:

– Или пока мы не найдем других подходящих условий обмена.

Как всегда, Роберт Брюс заранее предусмотрел возможные варианты, и Элизабет знала, как отвечать королю в том или ином случае.

– Мой король может предложить вам следующий обмен: вы освобождаете лорда Уильяма, а Роберт Брюс возвращает вам маршала Нортумберленда.

Немного подумав, Эдуард II мрачно проговорил:

– Пэра в обмен на простого маршала?

У Элизабет Гордон был готов подходящий аргумент, и она добавила:

– Король Роберт Брюс уполномочил меня напомнить вам, ваше величество, что вы – крестный отец детей маршала. Наш король полагает, что это будет равноценный обмен.

– Какие еще подробности вам удалось вытянуть из маршала, кроме трогательной истории о крестном отце-короле?

– Ваше величество, маршалу Нортумберленду никто не причинит вреда, пока наш лорд Уильям будет в безопасности. Маршал по своей воле рассказал о том, что вы были крестным отцом его детей, а также передал послание своей супруге, которое я доставила во время осеннего сбора урожая.

Эдуард II Плантагенет поднял голову и несколько минут молча глядел в потолок конюшни, сквозь щели которого пробивались тонкие солнечные лучи.

– Ладно, – наконец произнес он. – Я подумаю.

Скоро вы узнаете мой ответ.

Элизабет почтительно склонила голову перед королем.

– Хорошо, ваше величество. Я буду ждать вашего ответа.

– Вы можете понадобиться мне в любой момент, герольд, поэтому сообщайте управляющему замка Дугласа, куда вы отлучаетесь и где вас можно найти.

– Обязательно, ваше величество.

Эдуард II смерил ее пристальным взглядом и неожиданно захихикал:

– Я вижу, вы весело проводите время в компании Рандольфа Макквина!

Едкое замечание короля не требовало ответа от Элизабет.

– Всего хорошего, ваше величество, – промолвила она и направилась к двери.

– Леди Элизабет!

Элизабет Гордон обернулась. Было немного странно видеть Эдуарда II Плантагенета – представительного мужчину в роскошной королевской одежде – стоящим посреди неубранной конюшни.

– Вы достойно несете свою службу, герольд!

Подобный комплимент нечасто приходилось слышать из уст короля Эдуарда II. Элизабет снова вежливо поклонилась.

– Благодарю вас, ваше величество.

Элизабет осталась довольна ходом беседы с королем и надеялась, что Роберт Брюс по достоинству оценит ее старания и усилия. Теперь ее ждало не менее важное испытание: новая встреча с Рандольфом Макквином, который ждал ее, сидя на камне около солнечных часов.

– Я поклялась Эдуарду II, что ваш визит в замок Дугласа вызван лишь личными причинами, но если окажется, что вы приехали в южную Шотландию с недобрыми намерениями, я дорого заплачу за обман.

Рандольф прижал руку к груди:

– Клянусь, мои помыслы чисты!

Элизабет Гордон допускала, что Макквин прибыл в замок Дугласа не с тайными намерениями, но его постоянные вопросы о планах Роберта Брюса и случайно оброненная фраза о предстоящем Рождестве убеждали ее в существовании каких-то секретных замыслов, которые она, как герольд короля, должна была разгадать.

– Вы должны вернуться к Брюсу? – спросил Рандольф.

– Да, но не сейчас.

– Элизабет, мне показалось, что вас заинтересовала история двух лебедей, живущих на озере Ланарк.

Если хотите на них посмотреть, можно завтра утром туда отправиться.

– А как же ваш брат? Вы мало времени проводите с ним, хотя прибыли в замок Дугласа из-за него, не так ли?

Рандольф нахмурился, почувствовав в вопросе Элизабет подвох. Не мог же он откровенно рассказать ей о готовящейся объединенной рождественской мессе, на которую необходимо представить мощи святого Колумбы! Ему не хотелось обманывать Элизабет, но открывать тайну он не имел права.

– Я не ожидал, что встречу Драммонда в замке Дугласа, – сказал он. – А вы знали, что он здесь?

– Нет, – пожала плечами Элизабет. – И все-таки, Рандольф, мне думается, что после долгой разлуки с братом вам хочется чаще находиться в его обществе, а не в моем.

– Вы не правы, Элизабет, к тому же я каждый день вижусь с Драммондом.

Слова Рандольфа звучали правдиво: он действительно ходил с братом на молитву в часовню, обедал с его семьей, в то время как дама-герольд предпочитала питаться в одиночестве в своей комнате.

– Так вы согласны поехать со мной на озеро Ланарк? – спросил Макквин, с надеждой глядя на Элизабет.

– Согласна, но при одном условии: вы больше никогда не предложите мне стать вашей любовницей!

Рандольф согласно закивал головой. После подслушанного разговора между королем Эдуардом II и Элизабет Гордон сомнения и тревоги, постоянно мучившие его, рассеялись. Цель поездки герольда Роберта Брюса в южную Шотландию была проста – договориться с королем об обмене пленниками. Элизабет Гордон не побоялась поставить под сомнение свою репутацию и убедить английского короля в том, что визит Макквина в замок Дугласа носит лишь частный характер. Это смелое и даже рискованное заявление свидетельствовало о том, что Элизабет искренне и сильно увлечена Рандольфом Макквином, и никто, кроме его самого и брата, не догадывается о предстоящем рождественском объединении кланов севера и северо-запада Шотландии.

Рандольф Макквин любил эту женщину и твердо знал, что придет день, когда он назовет ее своей. Прежние представления о личной независимости и свободе казались Макквину теперь наивными и смешными.

Скоро для горной Шотландии наступит решающий день, и вождю клана Макквинов будут очень нужны поддержка и добрый совет мудрой, проницательной и достойной жены.

– Рандольф! Что с вами? – участливо спросила Элизабет. – У вас такой вид, словно вы потеряли свой последний тартан!

Рандольф поднял голову и улыбнулся.

– Со мной все в порядке, – ответил он. – Просто я задумался о лебедях, которые живут на озере Ланарк.

Элизабет и Рандольф остановились на гребне холма, с которого открывался вид на озеро Ланарк. Здесь, в южной Шотландии, в отличие от северных территорий климат был мягче, и первый снег едва припорошил кое-где землю. Легкий ветерок гнал по небу белые облака, и под лучами солнца выпавший снег быстро таял. Свежий воздух, наполненный прохладой и ароматом сосен, напомнил Элизабет дни ее детства, когда она с нетерпением и радостью ожидала наступления рождественских праздников.

На восточном склоне холма воины в тартанах и лесники бродили между деревьями в поисках подходящего рождественского полена[6]6
  Рождественское полено традиционно сжигают в сочельник – канун Рождества (24 декабря).


[Закрыть], а ближе к озеру группа детей, весело смеясь и переговариваясь, собирала сосновые шишки и лесные орехи.

На другом склоне женщины срезали ветки остролиста[7]7
  Остролист – вечнозеленое растение с красными ягодами; служит для украшения домов перед Рождеством.


[Закрыть], усыпанные крупными ярко-красными ягодами, и бросали их в стоящую неподалеку повозку, принадлежавшую одному из местных священников.

У южного берега озера Элизабет и Рандольф увидели маленькую хижину, рядом с которой росли сосны и стояли скамьи.

– Лебеди, наверное, там, внутри, – сказал Рандольф, когда они спускались к озеру. – Было бы удобнее подойти с другой стороны.

Элизабет внимательно посмотрела на своего спутника и отметила про себя, что сегодня он выглядит особенно привлекательно и эффектно. На Рандольфе была короткая шерстяная ярко-голубая куртка, украшенная черной шнуровкой, а на голове – модная бобровая шапочка. Они подошли к берегу, и Элизабет достала мешочек с зерном и черствым хлебом, который ей накануне приготовила служанка, работающая на кухне. С подножия холма доносились оживленные детские голоса и веселый смех.

– Радуются предстоящему Рождеству, – сказала Элизабет Рандольфу.

– Пусть побегают по лесу, пока не наступила настоящая зима. После Рождества начнутся холода, и детей не будут выпускать гулять по заснеженному лесу.

Элизабет прошла по тропинке вперед и обернулась к своему спутнику.

– Когда вы были мальчишкой, вам тоже не разрешали гулять зимой? – спросила она.

Рандольф подошел к ней поближе и улыбнулся.

– О нет, – ответил он. – Дети Макквинов всегда были хулиганами. Когда мы затевали драку, управляющий выгонял нас из дома, чтобы мы случайно не поломали мебель, и грозился выбросить наши рождественские подарки.

– А где вы воспитывались? – поинтересовалась Элизабет.

Воспитание детей вне дома было обычной практикой в шотландских кланах. Когда мальчикам исполнялось шесть или семь лет, их отсылали в дом к одному из вождей кланов или в замок графа. Там они тренировались в верховой езде, учились искусному владению оружием, и после окончания обучения их объявляли взрослыми самостоятельными мужчинами и воинами.

– Моя мать не считала нужным отсылать меня из дому.

– Почему?

– В замке вместе с нами жили два моих дяди. Они и занимались моим воспитанием. Наш замок – очень большой, а вокруг него расположены жилые поселения.

Знаете, у моей матери сильный и твердый характер, – с гордостью сказал Рандольф.

Элизабет улыбнулась и подумала, что Макквин унаследовал черты характера матери.

– А кто научил вас управлять кораблем?

– Дед по материнской линии. Он был из клана Матсонов и успешно торговал с Данией. Вы бывали там когда-нибудь?

– Нет, я была только во Франции.

Элизабет вдруг вспомнила свою продолжительную поездку в эту страну, где предполагалась ее встреча с выбранным дядей женихом, и сразу же постаралась забыть об этом малоприятном эпизоде своей жизни.

Большой пушистый заяц выскочил из кустов и, увидев идущих людей, бросился наутек. Элизабет несколько раз споткнулась на неровной, бугристой тропе. Рандольф поддерживал ее под руку и отпустил только тогда, когда вышли на ровную дорогу.

Во входном проеме маленькой хижины показался оранжевый клюв лебедя с черной каймой у основания, а затем длинная изогнутая шея. Вслед за ним из хижины высунула голову его подруга.

– Они на удивление молчаливые, – сказал Рандольф.

Открывая мешочек с зерном, Элизабет пояснила:

– Такая порода лебедей встречается крайне редко.

Наша торговка молоком говорит, что обычные лебеди такие же шумные, как ирландцы в день святого Патрика[8]8
  День святого Патрика – национальный праздник Ирландии (17 марта).


[Закрыть].

Рандольф засмеялся и подвел Элизабет к скамейке.

– Как вы стали герольдом короля? – вдруг спросил он.

Элизабет задумалась. Почему Макквин этим интересуется? Обычное праздное любопытство или за его вопросом скрывается нечто большее?

– Я стала герольдом короля из-за своего упорного и упрямого характера, – ответила она.

– Меня радует ваша самокритичность, – шутливо заметил Рандольф.

Не обращая внимания на меткое замечание своего спутника, Элизабет продолжила:

– Роберт Брюс – а он в то время был графом Каррика – как-то приехал в замок моего дяди, чтобы заручиться его поддержкой для вступления на шотландский трон. В тот вечер я решила не ложиться рано спать, как обычно, осталась слушать их разговоры. Они очень много выпили и с трудом припоминали утром содержание долгой ночной беседы. Бог наградил меня прекрасной памятью, и я поразила Брюса и дядю, пересказав слово в слово их пьяные разговоры.

– Сколько же лет вам тогда было?

– Одиннадцать. Роберт Брюс был в восторге от моих способностей и поклялся взять меня на службу герольдом, когда взойдет на шотландский трон. Мне исполнилось тринадцать лет, когда дядя решил выдать меня замуж за француза, но я категорически отказалась. Тогда он пригрозил отдать меня на воспитание в церковь. Подобная перспектива меня очень напугала, и я сбежала от дяди, найдя приют у Брюса.

В тот день, когда он надел шотландскую корону, я стала его герольдом.

– Вы не сожалеете о своем выборе? – спросил Рандольф.

– Только в тех случаях, когда меня обманывают люди, которым я доверяю.

Рандольф удивленно посмотрел на Элизабет, и она добавила:

– И когда я вынуждена встречать Рождество в Англии.

– А что вы ждете от нынешнего Рождества?

– Я очень надеюсь, что в этот раз мне удастся справить Рождество дома. Я украшу своих лошадей веточками эдинбургского плюща, а сама буду греться возле очага с горящими и потрескивающими дубовыми дровами. А вы?

Рандольф неопределенно пожал плечами, но Элизабет почувствовала его внутреннее напряжение.

Рандольф взял у нее мешочек с зерном и начал кормить лебедя. Часть зерен лебедь клевал сам, а другие, взяв в клюв, относил в хижину своей подруге со сломанным крылом.

– А я надеюсь услышать радостные крики и слова благодарности ткачей Локкаррона, когда они увидят купленные мною прялки, – ответил Рандольф. – Этот год выдался тяжелым, и подобные подарки людям нужнее, чем обычные праздничные безделушки.

Элизабет согласно кивнула, подумав, что за предпраздничными ожиданиями Рандольфа все-таки скрывается нечто большее, чем радость ткачей Локкаррона.

На вечернюю службу в часовню Элизабет отправилась вместе с Макквином и семьей его брата. Племянник Рандольфа Аласдаир радостно прыгал вокруг нее и, с любопытством оглядывая ее, задавал откровенные вопросы:

– А вы собираетесь отвести моего дядю Рандольфа к алтарю?

Элизабет смутилась и покраснела, но ответила:

– Я – герольд короля, и мне не полагается иметь мужа.

Рандольф многозначительно посмотрел на маленького племянника, но тот лишь засмеялся и сказал:

– Это хорошо, а то мама говорит, что от графини Наирна не так-то легко отделаться. Правда, дядя Рандольф?

Они вошли в часовню, и Макквин увидел, что Элизабет беззвучно смеется. Опасаясь новых вопросов и реплик шустрого племянника, он взял его за локоть и, строго посмотрев ему в глаза, произнес:

– Плохо воспитанные дети не дождутся рождественских подарков!

Мальчик опустил глаза.

– Я не буду больше ни о чем спрашивать, если вы попросите леди Элизабет научить меня быть герольдом.

Отблески зажженных свечей осветили нежное лицо Элизабет и ее роскошные пышные волосы.

– Аласдаир, – тихо позвала она, услышав слова мальчика, – я думаю, когда ты вырастешь, станешь влиятельным человеком, и тебе самому будет нужен герольд.

На лице Аласдаира появилось важное выражение.

– Той весной у меня появилась сестра, – сказал он. – Когда она немного подрастет, станет моим герольдом Двери часовни тихо закрылись, и вечерняя молитва началась. Элизабет наклонилась к Рандольфу и прошептала:

– Сегодня король Эдуард II поймал много крупных лососей и пребывает в отличном расположении духа. Я знаю, он запретил Драммонду видеться с родственниками, но, может быть, мне попросить короля изменить условия его освобождения и разрешить вам навещать брата и его семью ) Предложение Элизабет было неожиданным, но если ей действительно удастся убедить короля изменить одно из условий освобождения Драммонда, то Рандольф сможет часто видеться с братом, а это очень важно и необходимо для них обоих.

– Так мне поговорить с Эдуардом II? – спросила Элизабет.

Рандольф с восхищением посмотрел на нее.

– Буду вам очень признателен, – искренне ответил он, а затем, улыбнувшись, добавил:

– Если вам это удастся, я построю для ваших лошадей большую просторную конюшню!

Элизабет вопросительно глянула на него.

– Нет, не волнуйтесь, – поспешно сказал он, – ни о каких предварительных условиях, обязательствах и пари речь не пойдет!

В глазах Элизабет мелькнули веселые огоньки.

– Клянетесь?

Рандольф прижал руку к груди.

– Клянусь, – твердо ответил он и весело подмигнул Элизабет.

– Хорошо, считайте, что я вам поверила.

Какое-то время она внимательно смотрела на алтарь, а затем, снова повернувшись к Макквину, доверительно прошептала:

– Я всегда мечтала иметь большую просторную конюшню. – И, немного помолчав, добавила:

– Ну и корабль, разумеется, тоже.

Рандольф решил пока не делиться с Элизабет Гордон своими сокровенными желаниями и мечтами, опасаясь, что, услышав их, она с негодованием выбежит из часовни, помешав вечерней молитве прихожан.

В праздник святого Николаев Рандольф и Элизабет отправились в Клоузбург. Пока девушка выбирала на ярмарке праздничные товары, Рандольф подошел к старухе-гадалке и, дав монету, шепнул ей что-то на ухо. Затем якобы случайно подвел свою спутницу к гадалке и попросил, чтобы та предсказала ей судьбу.

Гадалка внимательно и долго разглядывала руку Элизабет, после чего заявила, что у них с Рандольфом Макквином будет много сыновей.

Элизабет Гордон, вопреки ожиданиям Рандольфа, отнеслась к заявлению гадалки спокойно и без суеверного страха. Немного помолчав, она вздохнула и сказала, что предпочитает иметь мужа и дочерей от него.

– А скажите, кто родится у моей лошади Мэджести? – спросила она гадалку.

– Черный жеребенок, – уверенно ответила старуха. – Абсолютно черный, без единого пятнышка.

Элизабет лукаво улыбнулась Рандольфу:

– Кажется, вы собирались купить черного жеребца?

– Да, но я предпочел бы получить его в качестве вашего приданого, – невозмутимо ответил он.

– Боюсь, вам это не удастся, – покачала головой Элизабет. – Но если мы сойдемся в цене, то я привезу его вам. К тому времени я уже научусь управлять вашим кораблем.

«К тому времени ты будешь моей женой», – подумал Макквин, а вслух сказал:

– Какая вы самоуверенная, Элизабет! Должно быть, праздничный эль ударил вам в голову!

Ничего не ответив, Элизабет достала из кожаного кошелька несколько монет и положила их на стол около старухи-гадалки.

– Какое будущее ожидает моего друга-земляка? – поинтересовалась она.

Гадалка быстро спрятала монеты и улыбнулась.

– Сейчас мы обо всем узнаем, – забормотала она. – Покажи мне твою правую руку, мой лорд.

Рандольф, к удивлению Элизабет, протянул обе руки и, положив их на стол ладонями вверх, произнес:

– Выбирай любую и предсказывай.

Элизабет отошла от гадалки и сказала:

– Я пойду в лавку пекаря и буду ждать вас там, а вы познакомьтесь со своим будущим.

Элизабет Гордон ушла, а старуха-гадалка принялась внимательно разглядывать правую руку Рандольфа и водить по ладони шершавым пальцем. После раздумий она посмотрела Рандольфу в глаза и проговорила:

– У твоей первой дочери цвет волос будет таким же, как и у ее матери.

– Как у той дамы, которая только что ушла? – спросил Рандольф, кивнув в сторону двери.

– Она выйдет замуж за богатого знатного человека с голубыми глазами и темными волосами, – продолжала старуха.

– А когда я женюсь?

– Ты? – Старуха-гадалка закрыла рукой его ладонь и отодвинула ее от себя. – Не раньше следующего Духова дня[9]9
  Духов день, или воскресение святого духа – седьмое воскресенье после Пасхи.


[Закрыть], но сердце твоей избранницы уже сейчас принадлежит тебе, мой лорд.

Рандольф, как и многие жители горной Шотландии, не был суеверным, но предсказания старухи-гадалки произвели на него сильное впечатление. Он вынул из кошелька несколько монет и подал их гадалке. Старуха оживилась, заулыбалась, но потом, взглянув в глаза Рандольфа, вдруг сказала серьезно:

– Мой лорд, будь осторожен. В твоем будущем я вижу также мрак и несчастье.

Макквин почувствовал пробежавший по спине холодок страха. Если кто-нибудь из вождей кланов предаст и объединенная рождественская месса не состоится, северная и северо-западная части Шотландии вновь окажутся под угрозой английской агрессии!

Озабоченный Рандольф отошел от гадалки и направился в лавку пекаря, где его ожидала Элизабет.

Она предложила ему попробовать ореховую лепешку. Увидев светящиеся радостью глаза Элизабет, Рандольф немного успокоился и решил не придавать большого значения только что услышанному от гадалки.

Взяв лепешку, он отломил от нее кусочек и поднес его к губам Элизабет. Она немного отстранилась, но потом приоткрыла рот и, взяв лепешку, стала медленно ее жевать. Рандольф не отрываясь смотрел на нежные губы Элизабет и чувствовал, как его охватывают сильное желание и пылкая страсть.

– Возьмите еще кусочек, – предложил он и вдруг добавил:

– Не могу спокойно смотреть на ваши губы.

– Вот как? – игриво промолвила Элизабет. – А почему вы предлагаете лепешку мне, а сами не едите?

Рандольф усмехнулся:

– Говорят, любовь заменяет пищу.

– Кто говорит?

Рандольф стряхнул пальцем хлебную крошку с подбородка Элизабет.

– Знающие люди, – ответил он.

– Поэтому вы всю лепешку отдали мне?

– Я предпочел бы утолить голод другим способом, – сказал Рандольф, подумав, что никогда прежде не был так увлечен женщиной. Он мог бы часами смотреть на Элизабет, любоваться ее лицом и стройной фигурой, ловить каждое слово, взгляд.

Откровенный ответ Макквина, вопреки ожиданиям, не смутил Элизабет Гордон. Напротив, она улыбнулась и спросила:

– Признайтесь, что вам предсказала старуха-гадалка?

Рандольф крепко сжал руку Элизабет, и они медленно пошли по узким улочкам, на которых царило праздничное веселье, звучали радостные детские голоса и оживленные разговоры взрослых.

– Гадалка поклялась, что скоро я буду хозяином конюшни с прекрасными породистыми лошадьми, – ответил Рандольф и лукаво взглянул на свою спутницу.

– Если бы вы дали ей еще несколько монет, она предсказала бы вам все, что угодно, – рассмеялась Элизабет.

Нежный женский смех напоминал Макквину мелодичные звуки флейты. Они остановились у высокой сосны, и Рандольф, повинуясь внезапному чувству, привлек к себе Элизабет и крепко сжал ее в объятиях.

Праздничная атмосфера вечера и близость любимой женщины полностью захватили его.

Где «то вдалеке заухала сова. Рандольф немного отстранился от своей спутницы.

– А вы умеете танцевать? – вдруг спросил он.

Элизабет уперлась ладонями в грудь Рандольфа, но не оттолкнула его.

– Мне мало приходилось заниматься танцами.

Руки Рандольфа, обнимавшие Элизабет за талию, скользнули ниже и обхватили ее бедра.

– Зачем вы надели пояс верности? – резко спросил он. – От кого вы собираетесь защищаться, Элизабет? От неизвестных разбойников или от меня? – В голосе Рандольфа прозвучали ноты обиды и раздражения.

– На всякий случай, – просто ответила Элизабет.

Рандольф еще крепче обнял ее и стал целовать в губы. Она попыталась уклониться, но почувствовала за спиной ствол сосны. Прижавшись к дереву, Элизабет закрыла глаза и ответила Рандольфу нежным долгим поцелуем. Предсказание гадалки начинало сбываться: ту женщину, которая, по ее словам, уже отдала свое сердце Рандольфу, он держал сейчас в объятиях, и она отвечала ему взаимностью.

От поцелуя у Элизабет закружилась голова. Она сильнее прижалась спиной к дереву и положила голову на широкое плечо Рандольфа. Ей казалось, что вся природа наполнена такой же страстью любви, какую она только что испытала.

Как же ей поступить? Отвергнуть человека, который любит и всем сердцем желает ее, или признать его победу, присоединившись к клану Макквинов? Элиза бет знала, что клан Макквинов, вождем которого является Рандольф, считается одним из самых больших, влиятельных и преуспевающих в горной Шотландии. Если бы она вышла замуж за Рандольфа, он обеспечил бы счастливое будущее ей и ее детям, но какое приданое может принести ему Элизабет? Несколько породистых лошадей и похвалы от двух враждующих королей?