Текст книги "Терпеть не могу сливового варенья!"

– Что знаешь?! Говори толком или уходи, у меня и так полно проблем, – Семен пытался отмахнуться от нее.

– Хорошо, скажу! Я сегодня встретила парижского фотографа. Он сказал, что они хотели выбрать меня, но Дом моды отказал им в моей кандидатуре. Им сказали, что у меня уже подписан долгосрочный контракт. Это с кем же?!

– А, ты об этом, – рассеянно сказал Семен. – А что же ты хотела, я так вот возьму и отпущу тебя в Париж, чтобы ты там занималась черт знает чем? Нет, такого не будет.

– Как это чем? Карьерой.

– Нет, ты будешь здесь, я сказал.

– Я не твоя собственность! Не жена, даже не невеста! Так с какой стати? Я ненавижу тебя! Ты испортил всю мою карьеру, мою жизнь! – вскипела она, а затем вскочила с места и бросилась вон.

Семен даже не пытался ее остановить. Он хорошо знал пределы своего могущества и то, насколько она зависела от его воли.

За окном машины Майи мелькали бесконечные деревья и поля. Она вскочила в машину почти в беспамятстве и теперь гоняла неизвестно где. Сейчас ее мысли не поддавались никакому контролю. Отказ от Парижа, беседа со следователем, разговор с Семеном. Все это теперь слепилось в огромный, липкий, гудящий комок и стал преследовать ее. Теперь у нее была одна задача – уйти от этого кома, чтобы обрести способность трезво рассуждать. Она так и не заметила, как въехала в какой-то населенный пункт, так как летела на бешеной скорости.

Вдруг впереди мелькнул, будто видение, маленький мальчик на детском велосипедике посреди дороги. Время как будто остановилось. Каждая доля секунды растянулась неимоверно. Она холодным, рассчитанным движением направила руль машины вправо, чтобы объехать мальчика. Летящую на такой скорости машину нельзя было остановить, даже несмотря на остановившееся время. Оставалось одно, уходя вправо, опять выехать на дорогу. Она ясно рассчитала, проем местности это позволял. Только она не заметила столба, пришедшего вровень посередине капота машины.

Скачок, удар, темнота! Она больше ничего не заметила. Растянутые до невозможности секунды исчезли. Она провалилась в темноту.

ТАНЕЦ БЕЗУМНОЙ ГОРЯНКИ

– А ты слыхала новость у нас в Доме моды? – спросила Вика, с упоением протирая хрустальные бокалы тети Нины. В это время я так же самозабвенно ползала под диваном и столом с тряпкой в руке. Тетю Нину с Антошкой я выпроводила на прогулку. Нечего им дышать пылью, пока мы окончательно не наведем дома порядок.

– Какая еще новость? У тебя что ни день, то новость!

– А давай поспорим, что не угадаешь ни за что?

– Ну что может быть? Мама Аврора вышла замуж и родила двойню?

– Нет! – радостно замотала головой в цветастой косынке Вика.

– Жора сшил себе наряд с павлиньими перьями и разгуливает по фойе перед гостями?

– Не-е-т! Про такое зрелище я бы тебе сразу рассказала! – давясь хохотом, проговорила она.

– Ну что еще может быть? Все остальные новости будут не очень интересны. Ну разве только, если Одноглазого посадили и его Змея носит ему передачки.

Я вылезла из-под стола и оперлась локтями на край стола.

– Ну почти угадала. Циклопа пока что не посадили, но он сейчас под следствием. Слава Богу, наш Дом моды он не успел втянуть в свои махинации! А то мы бы все остались на улице.

– Так это я знаю, мне Катерина говорила, – сказала я, снова ныряя под стол.

– Но ты не знаешь главную новость! – подмигнула Вика в своей затейливо завязанной на голове косыночке, как у меня.

– Ну что за новость, не томи уже! – я уже начала терять терпение.

– Ладно, слушай: Циклопа посадят, это только дело времени. У него, говорят, столько налоговых нарушений, что хватит на несколько жизней. Но дело не в этом. Когда его посадят, Змее-то не придется носить ему передачки…

– Что, она вовремя покинула его? Нашла кого-нибудь побогаче? Или наконец уехала в свой Париж по контракту?

– Нет, нет и нет! Она, говорят, попала в аварию! Переломала все руки-ноги, лежит себе в больнице, калека.

– Что?!! – от неожиданности я так больно стукнулась головой о днище стола, что, кажется, посыпались искры!

– Говорила я тебе, что не угадаешь! – не унималась Вика.

– Помолчи, ради Бога, дай мне прийти в себя, – взмолилась я, вылезая из-под стола.

– Да, еще наша мама Аврора уже несколько дней как приехала. Но она сейчас так занята, что почти не выходит из кабинета. У нас ведь был обыск, изымали информацию из компьютеров и некоторых допрашивали из полиции, – продолжала тараторить Вика, теперь расставляя бокалы и фужеры по местам.

– Боже, что с тобой?! Я думала, обрадую тебя, специально приберегла такую новость. Думала, что ты сейчас станцуешь от радости джигу! А ты совсем обмякла. Да что с тобой?

– Не знаю, – кратко ответила я. В самом деле, от этой новости мне стало невероятно грустно. Возможно, прежняя Рио оправдала бы ожидания Вики. Но сейчас… Уход моего папы, встреча с этой женщиной – мамой, история Нинель. Все это навалилось на меня, будто перекрутило, переработало и собрало из меня, как из «Лего», другое существо.

Вдруг раздавшаяся трель телефона вывела меня из непонятного пока для меня состояния.

– Привет, Рио! Наконец я до тебя дозвонилась, – эта была Катерина, помощница Авроры. – Аврора Александровна просит тебя зайти к ней завтра в 12 часов. Придешь?

– Да, Катя, – машинально ответила я.

– Что, тебя вызывает мама Аврора?! Она возьмет тебя обратно на работу к нам! Ура! За это я сама тебе станцую! – взяв на плечо расписную китайскую вазу, она стала исполнять танец горянки, чем привело в легкий шок вернувшихся с прогулки Нинель Сергеевну и Антошку. Бедный песик даже припал к земле, увидя, какие пируэты выписывала эта томно-безумная горянка. Она действительно выглядела забавно в своей цветастой косынке, в свободном струящемся платье и с босыми ногами.

– Ах, Ниночка Сергеевна! У нас радость! Нашу Рио обратно берут в Дом моды! Нет-нет, это надо отметить! Я пошла за пиццей и вином, – вдруг заторопилась Вика.

– Вазу-то оставь дома, безумная горянка! – вовремя успела крикнуть я ей.

– Это правда? – тете Нине тоже начало передаваться наше общее безумие. Она как присела на лавочке в коридоре, так и не вставала.

– Пока еще неизвестно. Меня вызывает директор Дома Аврора на завтра к себе. Там видно будет, – скромно ответила я, чтобы хоть как-то сгладить эту безумную выходку Вики.

***

– Проходи. Садись, Римма, – Аврора отодвинув от себя кипу бумаг, указала мне на стул напротив себя.

Я послушно села. Несмотря на вчерашнюю радость этой ненормальной Вики, я до сих пор не была уверена в том, что меня обратно могут взять в Дом моды. Всю ночь я раздумывала: хочу ли я продолжить карьеру модели? Или все же поступить мне на юридический? К утру ответ сам пришел ко мне. Да, я хочу заниматься этим делом больше всего на свете! Хочу участвовать в показах, хочу добиться имени и успехов в этом деле!

– У нас в последние три месяца произошло очень много событий, – этими словами она как бы подытожила все, что происходило. Нет, она не извинялась, но как бы констатировала сам факт.

– Я слышала о кончине твоего отца, сочувствую твоей потере, – вдруг сердечно проговорила она, положив свои узкие ладони на мои руки.

– Спасибо, Аврора Александровна! – неожиданно всхлипнула я. Папочка, мой бедный папочка… В последние дни я совсем перестала думать о нем.

– Нам нужно теперь жить дальше, Рио. Тебя ведь так зовут твои подруги? – спросила она с полуулыбкой. Я молча кивнула головой.

– Я хотела бы, чтобы все эти… произошедшие недоразумения остались в прошлом. Чтобы ты вернулась и заняла место ведущей модели у меня. Для начала давай мы возьмем тебе творческий псевдоним – Рио. Рио Бронкс. Как тебе?

– А как же? – я кивнула в сторону кабинета Семена.

– Теперь весь бизнес принадлежит мне, я единолично принимаю решения, – без тени улыбки сообщила она.

– Аврора Александровна, спасибо за предложение. Но я теперь не вернусь в модельный бизнес, – вдруг сказала я решительно. И не поверила своим ушам! Кажется, это сказала не я, а кто-то, живущий во мне. Но как только я это произнесла, мне невероятно полегчало. Будто гора свалилась с плеч, все стало по своим местам.

– Прости?.. – Аврора с недоумением сняла свои стильные очки. – Я не ослышалась, ты не хочешь вернуться к нам?

– Да, – я твердо посмотрела ей в глаза.

– Я могу узнать, почему? Чем же ты будешь заниматься? Будешь также продолжать работать в магазине?

– Нет, это работа была временной для меня, – замотала я головой.

– На юридический факультет будешь поступать, как раньше хотела? – Аврора обратно надела очки, но все еще пристально всматривалась в меня, будто сканируя рентгеном.

– Я еще ничего не решила. Так много всего произошло. Я теперь как будто на распутье, должна определить, что мне нужно, куда мне идти.

– О`кей, я поняла. Но пока будешь принимать решение, ты ведь можешь поработать с нами? Мне сейчас очень нужна ведущая модель. Кроме тебя я в этой роли никого не вижу.

– Да, могу, конечно, – заверила я ее.

– Вот и хорошо. Рио, человек зачастую сам не знает, что он хочет и на что он способен. Тем более в твоем юном возрасте. Я вижу в тебе потенциал, дар перевоплощения. Я это заметила еще тогда, когда мы проводили кастинг в твоем городе. И могу тебе сказать, такое бывает редко, очень редко. И мне будет очень жаль, если ты похоронишь в себе свой талант. Не спеши, не спеши с решением.

– Я подумаю, Аврора Александровна, – сказала я, собираясь уходить. В самом деле, мне ведь ничего не мешает поработать здесь, пока решение не придет само. Или пока не подскажет жизнь.

– Я слышала, ты отказалась написать заявление на Яворскую за тот случай с наркотиками, – сказала мама Аврора, делая знак, чтобы я еще задержалась.

– Да, – чуть слышно ответила я.

– Думаю, ты поступила правильно. Это вызвало бы новый нездоровый интерес к нашему дому, когда журналисты разнюхали бы.

– Да, – машинально ответила я.

– И потом, получается так, что ее жизнь уже наказала. Не стоит ее добивать, какой бы она ни была… гадкой.

Я молча кивнула головой. Конечно, на прошлой неделе в кабинете Крошкина А. В. я могла бы с наслаждением оставить ранее подписанное мною заявление. И этим самым раздавить, уничтожить, извести это гадкое существо. Возможно, от этого стало бы чище на этом свете.

Но все дело в том, что я теперь почему-то не испытывала никакой ненависти к Майе. От этой мести мне не стало бы лучше, я не стала бы счастливее. Пускай себе живет. Все равно наши пути вряд ли теперь пересекутся.

– Ты, наверное, слышала, она попала в аварию, чтобы спасти жизнь мальчику, перебегавшему через дорогу? – спросила Аврора.

– Нет, я об этом не знала… – выдавила я из себя. Вот это новость!

– Ну вот, теперь знаешь, – почти по-приятельски сказала Аврора, доставая из сумочки зеркальце, чтобы поправить макияж. – Все, я теперь должна собираться на встречу, иначе опоздаю. Ждем тебя с завтрашнего дня. У Кати возьмешь график съемок и дел. С твоей руководительницей сама договорюсь, – она уже собирала вещи, чтобы упорхнуть.

– Хорошо, Аврора Александровна, – чуть слышно промямлила я, все еще ошеломленная последней новостью.

***

– Семен Макарович, я на вас очень надеюсь! Майечка – единственное, что мне в этой жизни осталось. Я такие большие надежды на нее возлагала. Что мне теперь с ней делать?! – Медуза Горгона – мать Майи почти что вцепилась в Семена.

Они были в одноместной люксовой палате, куда Майю поместили с помощью Семена. Эта была просторная, светлая комната с большим окном,. телевизором, диваном и столиком для посетителей. На диване и сидели теперь мамаша Горгона с Семеном. Несмотря на жалобные восклицание и заламывание рук, она сейчас была безупречно накрашена, из ее прически не выбивалась ни одна прядь. Впрочем, она такая была всегда.

– Хорошо, хорошо, Людмила Петровна. Я все сделаю, что нужно, – поспешно сказал Семен, демонстративно оглянув на свои дорогущие часы.

– Вчера приходили родители этого мальчика, чтобы проведать мою Майечку. Знаете, я едва сдержалась, чтобы не разбить им головы вот этой вазой. Как?! Как они могли пустить своего ребенка гулять по проезжей дороге, как?! Это они виноваты в том, что теперь моя девочка… никогда теперь… – она опять сдавленно стала всхлипывать.

– Мам, ты опять? Прекрати, зальешь всю палату, – раздраженно заметила Майя. Она хоть и была под воздействием лекарств, следила за тем, что происходило вокруг.

– Все, все, дочка, не буду. Семен Макарович! Семен… Можно мне называть вас по имени, вы мне годитесь в сыновья. Вот тут я написала список нужных лекарств и мазей для Майечки. И вот мне достали телефон одного чудо-врача – реабилитолога. Говорят, он делает просто чудеса! Собирает людей из кусочков, и они становятся как новенькие! – затараторила опять мамаша Горгона. Как удивительно быстро у нее высохли слезы, и она так быстро сменила тему, просто чудеса!

– Людмила Петровна, я все сделаю. Только, наверное, другого врача вызывать еще рановато? Мы сейчас находимся в очень хорошей клинике, здесь очень грамотные врачи и специалисты, – поморщился Семен. – Мне теперь и вправду пора ехать, я почти опаздываю.

Он решительно встал, почти что стряхнув с себя матушку Горгону, и приблизился к кровати Майи. Равнодушно уставившаяся в потолок Майя здоровой рукой поспешно натянула на голову простыню.

– Не смотри на меня, я страшная!

– Ну что ты? – он мягко положил свою ладонь на ее руку под простыней.

Майя без своей привычной косметики действительно была сама на себя не похожа. Семен сейчас четко понимал: она теперь ему не нужна. Прежняя роковая красотка превратилась в самую обыкновенную курицу, каких вокруг пруд пруди. Но Семен внутренне чувствовал вину за то, что произошло. Ведь она после ссоры с ним понеслась черт-те куда на этой машине.

А ведь гордая! Сама бы никогда не сообщила, что произошло с ней, если бы не ее мамаша. Теперь не так-то легко будет отделаться от них.

– Хорошо, смотри, посмотри на меня! – Майя неистово откинула край простыни и вцепилась глазами в Семена. – Чем хуже, тем лучше! Не слушай ты ее. Мне от тебя ничего, ничего не нужно! Ни-че-го не нуж-но! Понятно?!

– Да она в бреду! Семен, сынок, не слушай ты ее! Вы знаете, какие ей нынче колют сильные обезболивающие!

От волнения мамаша переходила с «ты» на «вы». Если бы у нее хватило чувства такта, она бы вышла сейчас из палаты. Тогда у Майи с Семеном появился бы шанс наладить свои отношения.

Но Семен сейчас все же успел увидеть, как курица вновь превратилась в роковую красотку, способную на все!

От нерешительно раздавшегося стука в дверь все разом замолкли. Это было очень кстати. А то неизвестно, до чего довела бы эта незапланированная истерика Майи. Людмила Петровна быстро направилась к двери, на ходу поправляя свою безупречную прическу.

– Заходите, девочки! Майя, дочка! Пришли твои подруги навестить тебя! – радостно сообщила она, распахивая дверь на всю ширину.

Майя посмотрела. На пороге стояли Рио и Вика.

***

Когда мы с Викой вошли в шикарную одноместную палату и предстали пред ясны очи Майи, я приблизительно представляла себе, кого сейчас увижу. Если это и была змея, то теперь истерзанная, забинтованная почти целиком, как в кокон, искалеченная змея.

Она уставилась на нас и, кажется, ненадолго потеряла дар речи. Без привычной косметики Майя выглядела сейчас не просто плохо, а ужасно! Белесые ресницы, такие же брови… Да и какой может быть макияж, если все лицо опухло от лекарств? А вокруг глаз эти чудесные сизо-малиновые синяки! Тут уж никакая косметика не поможет.

– Девочки, как вы хорошо сделали, что пришли! Садитесь, пожалуйста, поговорите с подругой. Давайте, я поставлю ваши цветочки в воду, – вокруг кудахтала дородная, крашенная в блондинку женщина, видимо, мать Майи. Они были поразительно похожи, – Семен Макарович, пойдемте, я вас провожу! Пусть девочки поговорят о своих девичьих делах.

Оглянувшись, я только сейчас заметила Одноглазого, сидящего на диване, раздвинув ноги. К счастью, он на нас не смотрел. Когда Семен и мать Майи вышли в коридор, я слегка расслабилась.

Собираясь ехать сюда, я, конечно, не рассчитывала на радушный прием. Когда вчера сказала Вике, что собираюсь навестить Майю, она стала убеждать меня в бессмысленности этой затеи. Но я заявила ей, что поеду одна, если она не захочет. Она, конечно, захотела. Думается мне, не потому что так уж сочувствовала Майе, а просто не хотела упустить шанс увидеть забавную картину – мою встречу с Майей!

А я, я сама не знала, почему я это делаю. Только все время у меня из головы не выходила спасенная детская жизнь, из-за которой все это и произошло. Я должна была это сделать. И все. Нет объяснений. Может, чем-то можно будет помочь ей. Но, увидев, как эта ее суперактивная мамаша взяла в оборот Одноглазого, я поняла: чего-чего, а помощи не требуется. Тут все будет в порядке.

– Что ты пришла?! Чтобы злорадствовать?! Уходи! Видеть не хочу! Ненавижу! – вдруг зашипела пришедшая в себя Майя. Узнаю знакомые интонации! Раньше такое вывело бы меня из себя, сподвигнув на отпор. Но сейчас мне стало грустно. Я молча села на стул. Вика пыталась скрыться за моей спиной.

– Можешь и дальше извергать свой яд, если от этого тебе станет лучше, – сказала я спокойно.

– Не хочу! Ненавижу! Ты этого хотела больше всех! Убирайтесь сейчас же! – яростно мотнула головой она. Слезы, хлынувшие из ее белобрысых глаз залили лицо. Она одной рукой стала шарить по постели, в поисках носового платка. Но коробочка с бумажными платками стояла так, что она никак не могла дотянуться.

Я встала и, достав несколько платочков, сама стала вытирать слезы с ее лица. Впрочем, я благоразумно держалась подальше от ее зубов!

– Он не любит! Он меня больше не любит! Что мне делать, Рио?! У меня вся жизнь погибла! Почему я не умерла?! – неожиданно Майя прижалась лбом к моей ладони. Я замерла в изумлении, не говоря о Вике за моей спиной.

– Почему ты так думаешь? – спросила я. Нужно же было хоть что-то сказать.

– Я вижу, по его глазам вижу, что он меня больше не любит. Если бы и был хоть какой-то шанс, то сейчас моя мама так его доконает, что он и близко не покажется, – всхлипывая, она постепенно стала приходить в себя. Я не стала ничего говорить, пусть выскажется.

– Может, так и было суждено свыше? Ведь говорят же, от судьбы не уйдешь. Вот и тебе сделала гадость с этими… таблетками, – сглотнула она и посмотрела на меня вскользь. – А кому-то наверху, похоже, все видно. И он всем воздаст по заслугам.

– Майя, Рио отказалась писать на тебя заявление, – вдруг сказала осмелевшая Вика, выходя из-за моей спины.

Майя опять посмотрела на меня. Я выдержала ее взгляд. Она отвернула голову и опять потекли слезы.

– Ну хватит. Это все временное. Ты поправишься, будешь еще красивее, чем раньше. Только нужно набраться терпения, – наконец решилась сказать я. – Если Всевышний решил сохранить тебе жизнь, то он верит, что ты правильно воспользуешься этим шансом. Главное – не раскисай.

– Ты сама веришь в то, что говоришь? – с горькой усмешкой спросила она.

– Да, – более чем уверенно ответила я.

– Во-первых, я всегда говорю то, что думаю. Во-вторых, неважно, во что я верю. Важно, чтобы ты сама поверила в то, что все будет хорошо, – сказала я, положив свою руку на ее частично забинтованную ладонь. Майя опять посмотрела на меня долгим взглядом.

И я увидела, эта выкарабкается. Змеи, они бывают живучи.

ТАМ, ЗА ПОВОРОТОМ

– Рио, дева моя! Ну ни капельки не набрала лишнего веса! – Жора носился вокруг меня со своим новым платьем. – Не то что эти новенькие телки, которые за выходные умудряются раздуваться как воздушные шары!

– Ей было не до жиру, Жожо! – сказала Вика, как всегда крутящаяся вблизи. Я быстро посмотрела на нее. Мне бы не хотелось, чтобы она сейчас выкладывала все последние события из моей жизни.

– Сейчас я тебя подхвачу вот в этом и в этом местах булавками. Чур не визжать, если ненароком уколю,

К счастью, Жорик не обратил внимание на слова Вики. Когда он работает, напоминает мельничного ослика, ходящего по кругу с завязанными глазами.

– Уж на тебя-то я могу положиться. Ты не порвешь во время примерки мое платье и не растянешься на подиуме перед публикой.

– Да, Жожо. Мы, старые коровы, тебя не подведем! – в тон ему ответила я. Хотя бывало такое в начале нашей работы в доме. В таких случаях говорили: если уж шлепнулась на подиуме (такое бывает – новые высоченные каблуки, слишком тесное платье), то, будь добра, падай грациозно, как подстреленная лань, а не как носорог у водопоя!

Сегодня первый день моей работы в Доме моды. Мне было легко и радостно вновь окунуться в атмосферу вечной суеты и сумасшествия! Как в те времена, когда все только начиналось. Когда мой папа был жив. Папа, мой папочка! Почему, почему я так мало тебе говорила, что люблю тебя, что ты мне дорог?!

Тогда, хоть его и не было рядом со мной, он все равно был. Я всегда знала, что он, как земное притяжение, всегда присутствует в моей жизни. Он не даст мне сорваться и улететь в страшные дебри, в беспощадные миры. Удержит, защитит меня в любой момент.

И еще, мне вчера ночью приснилась Лисичка, маленькая рыжая девочка из зоопарка. Со своим отцом, голубоглазым Андреем. Будто из какого-то давно забытого старого фильма. Мы все наряженные, будто одной семьей ехали на какой-то большой праздник. Лисичка смело подставляла озорное личико встречному ветру из окна, а ее огненно-рыжие локоны развевались и задевали наши с Андреем лица. Андрей крепко и нежно держал меня за талию и прижимался головой к моей голове. Я почувствовала вкус поцелуя после ресторана, моего первого поцелуя. Кажется, мне никогда не было так хорошо. Когда проснулась, мне было радостно и волнительно на душе. Будто в самом деле мне предстояла такая встреча.

Сегодня я решила: теперь буду делать вид, что все по-прежнему, как тогда. Как тот самый мельничный ослик, буду ходить по кругу с завязанными глазами. Посмотрим, что из этого выйдет.

***

Получилось неплохо. Спустя какое-то время я уже чувствовала, как снова вливаюсь в этот разноцветный, веселый поток. Он нагло, решительно захватил меня и унес, не оставляя места моим тяжелым мыслям. Оказалось, ходьба по кругу все же выводит человека на новую дорогу.

***

Большой Город готовится встретить самый большой праздник в году – Новый Год. Хотя во дворе всего лишь середина ноября, витрины магазинов уже сверкают разноцветными гирляндами, серебристыми и золотыми елочными украшениями. Возможно, в этом есть смысл: украсить, осветлить самое мрачное время года. Когда последние оранжевые и желтые листья уже покинули деревья, цветы поникли, трава пожухла.

Как можно сохранить надежду на светлое будущее, когда тяжелые, липкие утренние сумерки незаметно переходят в вечерние? И начинается ночь: длинная, тягучая, с колючими ветрами и ледяными враждебными дождями. Этого можно добиться, вселяя в людей радость ожидания праздника. Человечество верило, наверное, всегда будет верить, что в Новом году все будет по другому. Будет лучше, светлее, богаче, счастливее.

Боже, я опаздываю! Попадет же сейчас мне от Жорика! На сегодня у нас было запланировано самое главное дефиле сезона. Вчера он грозился, что укусит любую из нас, кто хоть на пять минут опоздает. Не то чтобы я так уж боялась его укуса, но очень бы не хотелось попасть под его горячую руку перед новенькими. Ну не могу же я объяснить, что сегодня этот засранец Антошка никак не хотел быстро сделать свои дела на улице. Оставить же его на попечение тети Нины, у которой опять разболелась нога, я не могла.

Когда, потеряв всякую надежду избежать наказания от Жорика, я подходила к дверям нашего Дома моды, вдруг перед моими глазами возникли чудовищных размеров военные ботинки на шнурках. То есть, я сначала увидела их, а потом раздался смутно знакомый голос: «Здравствуйте, Рио!» Подняв глаза кверху, я увидела бравого молодца в военной форме.

– Боже! Глеб! – от неожиданности я чуть не выронила сумочку.

– Здравствуйте, Рио! – снова повторил он, как всегда, улыбаясь во все свои зубы. – Не ожидали?

Кажется, он был доволен произведенным эффектом.

– Да как-то не рассчитывала, – промямлила я, косясь в сторону Дома. Вот теперь точно попадет мне на орехи от нашего Жожо!

– Ну постойте же вы! Куда вы так торопитесь? – перегородил он мне путь, поднимаясь выше на две ступеньки.

– Была очень рада. Я опаздываю. Пропустите. Постойте, как же вы меня нашли?

Что – то вдруг меня остановило. Хотя, имея такую подругу, как Вика, давно можно было не сомневаться при таких неожиданностях.

– Я сначала несколько дней прокараулил у вашего магазина. Но вы не приходили. Пришлось зайти туда самому и попросить дать информацию о вашем месте пребывания, – охотно доложил Глеб.

– И они так-таки дали этот адрес? – не верилось мне. У нас там были строгие правила общения с клиентами.

– Нет, не дали. Пришлось зайти к самой заведующей.

– К Виоле?! И что вы ей сказали?

Вот так история! Теперь все они там будут думать, что у меня ухажеров пруд пруди.

– Сказал, что я ваш близкий родственник. Разыскиваю по срочному делу.

– Какой же вы мне родственник? – я фыркнула от возмущения.

– Надеюсь, что будущий! – он опять рассмеялся. Кажется, его наглости нет предела!

– Боже, Глеб! Вы опять о том же. Извините, я теперь очень-очень опаздываю. Просто катастрофически!

Мне все же надо было побыстрее выпроводить его и пойти обреченно сносить наказание от Жожо за опоздание.

– Я вас все равно буду ждать! – по бравому молодецкому лицу молодого бойца лишь слегка проскользнула тень огорчения. Когда я уже было пошла к Дому, неожиданная мысль заставила меня вернуться.

– Глеб, а давайте я вас познакомлю с кем-нибудь из своих подруг? Приходите к нам сегодня вечером, – я дотронулась до жесткой материи рукава его военной формы, чтобы подсластить пилюлю.

– Я приду. Но только, чтобы увидеть вас, – невозмутимо твердил Вояка.

Ох уж мне эти охотники! Когда я наконец собиралась впорхнуть в Дом, от стены отделилась человеческая фигура и стала нерешительно подходить к нам. Андрей. Он услышал. Он услышал, по крайней мере, последние фразы нашего разговора. Я замерла в ожидании: что будет дальше? Ну не станут же они дубасить друг друга прямо перед моим носом?

Впрочем, он не стал слишком близко подходить к нам. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Когда он наконец слегка опустил глаза, я очнулась и бросилась в спасительные двери Дома моды.

Неожиданное везение! Когда я наконец вбежала в примерочную, ничего еще не началось. Жора в последнем истеричном экстазе давал указания в пошивочном цехе. Девочки кучковались по интересам и вполголоса делились своими страхами перед вечерним показом.

– Фу, успела таки! – я выдохнули и плюхнулась рядом с Викой.

– Хочешь шоколадку? – тут же протянула она одну из своих запасов.

– Ни за что. Знаешь, кого я сейчас встретила?

– Как я могу это знать? Я же не ясновидящая! И не организовывала круглосуточное наблюдение за тобой, – беззаботно ответила та, отламывая добрую половину шоколадки.

– Ты – нет, не организовывала. Но, похоже, скоро организуют такое наблюдение.

– Что-о-о?! Кто это? – Вику будто подбросило в воздух от моего сообщения.

– Приехал охотник, – как можно спокойнее сказала я, приглаживая свои растрепавшиеся волосы.

– Что-о-о?! Какой еще охотник?

– Да Глеб же! Забыла, что ли?

– Глеб? – на миг застыла в недоумении она. – Ах да, Глеб! Но я здесь ни при чем, честное модельное! Я же переехала в другую квартиру. И телефон свой сменила с тех пор.

– Да успокойся ты. Я все выяснила: он узнал про меня в моем бутике у директрисы Виолы, – махнула я на нее.

– Лучше скажи, с кем бы из наших девочек его познакомить? Может, тогда он отстанет от меня?

– Ой, только не я! У меня военный период кончился еще летом.

Тут я подумала о Полине. Было бы хорошо познакомить ее с этим Глебом. Ей всегда нравились сильные, самоуверенные парни. Бедная овечка… Сейчас, особенно сейчас мне ее отчаянно не хватало. Она всегда хотела быть рядом с теми, кто сильнее ее. Кто может ее защитить, в случае чего. О чем это я? Какая же она бедная овечка, она теперь Красотка!

В голове у меня все это время непрерывно крутилась мысль: что здесь делал Андрей? Что еще ему от меня нужно? Его сестричка тогда все яснее ясного выразила. Я уж было подумала, что он давно обустроил свою счастливую семейную жизнь с той блондинкой.

Интересно, как поживает бесподобная Лисичка? Выросла, наверное? Хотя что я говорю? Прошло ведь всего лишь полгода. Так много всего произошло, что кажется, все это было давным-давно.

– Девочки! Соберитесь, сегодня самый ответственный наш день в сезоне! – появление взъерошенного, как воробей после драки, Жоры вывело наконец меня из этих смутных непонятных размышлений. Но весь день у меня сердце так и продолжало сладко щемить от вопроса: почему он явился? Я могла бы это знать, если бы так не спешила на работу. И если бы не было рядом Глеба, как назло взявшегося из ниоткуда.

На этот раз ему не удалось застать меня врасплох. Стоя за кулисами, я его разглядела, он пришел на показ. Не скрою, на подиуме мне пришлось собрать все свое хладнокровие, чтобы не выйти из образа. А также чтобы не плюхнуться при всех. Что может быть ужаснее? Жожо тогда бы точно кондратий хватил!

По задумке режиссера и самого Жорика после показа все модели в последних нарядах должны были выйти и смешаться с гостьями. Жожо это почему-то называл коктейлем, считал что таким способом коллекция быстрее пойдет «в народ».

– Здравствуйте, Римма! – сказал Андрей, наконец приблизившись ко мне.

– Здравствуйте, Андрей, – я не стала делать удивленные глаза. Тем более что актриса из меня никакая. Все всегда у меня на лице написано, как говаривала моя тетя Негра. Хотела было тараторить, как раньше, чтобы скрыть свое смущение, но не стала и этого делать. Он тоже, ничего не говоря, молча смотрел. Неизвестно, сколько бы это продлилось, если бы не опять этот неугомонный Глеб.

– Рио! Поздравляю! Вы были просто великолепны!

Только он на этот раз был не один, а с огромным букетом цветов.

– Ой, спасибо, Глеб! Это так приятно. Но я не могу их взять, – сказала я.

– Почему это вы не можете? – удивленно спросил он, поглядывая на Андрея.

– Глеб, вы эти цветы должны подарить Жожо.

– Какой еще Жожо? – недоумевал он.

– Нашему главному модельеру Жорику. Это ведь его персональная коллекция, он над ней работал последние полгода. У нас так принято, сегодня все цветы должны быть преподнесены Жожо, – сказала я с серьезным лицом.

– Да ладно! Я мужчинам не дарю цветов, – он был в недоумении. – Да вы шутите, Рио! – расхохотался он, наконец поняв.

– О, Глебушка! Как я рада тебя видеть! – наконец около нас появилась Вика.