Текст книги "Терпеть не могу сливового варенья!"

ОПЯТЬ О ТАМАРЕ: ЗНАКОМСТО С ГОРАМИ

Величественные горы за окном автобуса уже полдня как закрывали горизонт справа. Я завороженно смотрела на них. Никогда в жизни не видела такого великолепия! Они сплошь покрыты лесами и зелеными пастбищами, которые сейчас были усеяны овцами, коровами и лошадьми. Издали кажется, будто кто-то порвал разноцветные бусы и рассыпал их по огромной зеленой скатерти.

Я никогда не могла подумать, что вид природы мог так меня завлечь, заворожить. Эти горы, они не подавляют. Наоборот, находясь рядом с ними, и сам будешь чувствовать себя сильнее. Будто перенимаешь силу и мощь этих каменных великанов.

Здесь мы могли бы быть счастливыми! Я это знала, чувствовала каждой клеткой своего существа! Когда он увидит! Когда он поймет, что мы и эти горы изначально были рождены друг для друга. Лучшего просто не могло быть! Это Шамбала!

– Вот скоро приедем домой и как всем расскажем, сколько интересного мы увидели в городе! Да, Сережа? – говорила сидящая рядом молодая женщина светловолосому мальчугану лет пяти.

– И папе, и бабушке? – спросил мальчик, вертя своей кудрявой головкой во все стороны.

– А как же, им в первую очередь!

– И я Машке подарю эти цветные карандаши, да?

– Да, Сережа. И мы вместе раздадим все подарки, которые купили в городе.

– А можно я тете подарю этот свисток? На тетя, это тебе! – добрый мальчуган неожиданно протянул мне глиняный свисток, видимо, купленный ими в городе, в краевом центре.

– Спасибо, мне не нужно. У меня зубы болят от таких свистков, – я улыбнулась ребенку и незаметно подмигнула его маме.

Я сама как подарок, еду по Его следам в этот горный поселок. Должно быть, он там. По крайней мере, в отделе кадров на прежней работе он предъявил направление в эту местность.

Сейчас я поняла что ничего не знаю о его детстве, о родителях. Вечный бродяга, скиталец! Мне кажется, что у него никогда не могло быть родителей. Такое существо не могло родиться у простых смертных. Должно быть, он материализовался из дорожной пыли. На мою погибель!

– Кем вы ему приходитесь? Родственница, что ли? – бросила женщина за стойкой регистрации.

– Да, – кратко ответила я.

Что за свинство? Если она работает в единственной в этом поселке гостинице, то имеет право задавать такие вопросы в лоб? В другое время в другом месте я, возможно, ответила бы по-другому. А сейчас… Я сейчас зависела от каждого человека в этой местности, кто мог пролить свет на то, куда исчез Он. Он…

– Очень уж шебутной он у вас. У нас говорили, что он в первые же дни пару раз затевал драку с нашими местными. Даже вызывали милицию из города!

– Да? – машинально спросила я. Ничего удивительного, это он. Это точно он. Я на верном пути.

– Да! Это, знаете ли, для нашего поселка из ряда вон выходящее! Мы до этого случая вызывали милицию всего один раз, когда у бабки Петровны коза провалилась в колодец! – сказала она, выпучив глаза. – И хорошо, что он уехал он от нас. А то разворошил бы весь наш поселок.

Я промолчала. Мне нечего было на это ответить. По крайней мере, вслух. Я не застала его в этом чудесном месте. Где мы могли быть вечно счастливыми. Могли бы. Он что, почувствовал, что я прискачу за ним в такую даль? Бросив мужа и детей? Впрочем, я вполне допускаю, что его звериное чутье предсказало мое появление здесь. Это вполне в его духе. Уходить от погони всеми силами, почуяв, что по твоим следам идут.

– Вот погодите немного, еще через два дня вернется из рейса наш дальнобойщик Кирилл. Возможно, он вам подскажет, куда мог уехать этот ваш Мишка-драчун.

Я и без ее напоминания уже четвертые сутки дожидалась в отеле этого Кирилла, единственного человека в поселке, с кем близко общался мой… «родственник».

Несмотря на постигшую меня неудачу, мне здесь безумно нравилось. Этот чистый и тихий поселок с простыми жителями казался мне удивительно симпатичным. Здесь недалеко, в горах не так давно открыли буддийскую святыню. Это был саркофаг с мощами некоего святого. Как водится, пошла молва, что, если загадать там желание, то оно непременно сбудется. И вот с тех пор потек в этот поселок ручеек из паломников. Благодаря им администраторша – Марина эта Петровна – не оставалась без посетителей.

– Ах, да чтоб тебя! – крикнула администраторша. – Опять проклятые козы этих Шешуновых пролезли через забор! Слушай, посиди за моим столом, а? Должно сейчас городское руководство позвонить. Делегация какая-то сегодня прибывает к нам. А я пойду разгоню этих альпинисток, пока они не растоптали все мои цветы на клумбах! – несмотря на свое грузное тело, она проворно выбежала.

– Да ты сама не хуже этих «альпинисток» бегаешь, я смотрю! – решила я пошутить о том, с каким мастерством она выпроводила этих коз.

– Да что ты! Я ведь в молодости была кандидатом в мастера спорта! Это я потом, после рождения второго сына, так раздалась в теле!

– Слушай-ка, Тамара, что я тебе скажу! Поезжай завтра с этими паломниками в горы! Пройдешься, проветришься! А то что сидеть в номере, в четырех стенах? – осенила Марию Петровну удачная мысль. Это было очень кстати. Я уже обошла весь поселок и окрестности. Теперь мучительно не знала, чем же занять себя.

Наспех позавтракав холодными бутербродами, приготовленными еще сонным поваренком, мы выехали затемно. Чтобы встретить рассвет в горах. Говорят, это незабываемое зрелище.

– Следовать друг за другом строго след в след! Иначе потеряетесь. Помните, справа от нас – пропасть! – в который раз уже твердил наш провожатый Василий Петрович, родной брат администратора нашей гостиницы Марии.

Кажется, мы целую вечность идем в этой кромешной тьме. Я даже не могла видеть впереди идущего человека, только слышала дыхание и звук шагов в тяжелых ботинках по каменистой тропе. Действительно, если бы не эта общая веревка, за которую мы держались (как малыши в детском саду), кто-нибудь из нас вполне мог бы покатиться вниз.

Малыши… Перед отъездом сюда я решила заняться оформлением развода, чтобы ехать к Михаилу свободной. Нина, сестра Лени, бросила мне в лицо, что у дворовой кошки больше привязанности к своим детям, чем у меня. Так ли это, не могу я пока знать. Может, она права. Ну не дал, обделил Всевышний меня материнским инстинктом! Дал только дикий нрав, необузданный инстинкт охотницы. И жить мне только с ним до конца дней своих!

Только иногда мне стали сниться Никитка и малая, дочь Михаила. И почему Леня назвал ее таким странным именем – Римма? Если бы я так хорошо не знала его, могла бы подумать, что он назвал мою дочь в честь какой-нибудь своей бывшей возлюбленной. Но этого не может быть. Он, по словам Вали, любил только меня и будет любить только меня.

Если бы я могла… Если бы я могла быть верной женой ему, заботливой матерью детям. Но ведь невозможно соединить огонь и воду! Мы пытались, и ничего из этого не вышло.

– Начинается! Устраиваемся поудобнее, – наконец скомандовал наш провожатый. Побросав свою поклажу, все повалились кто куда.

У самого горизонта на востоке появилась едва заметная голубая полоса. Она, постепенно расширяясь, на глазах стала менять краску. Став оранжево-малиновой, полоса начала увеличиваться.

Вот теперь показался край оранжевого шара. Солнце. Когда оно полностью взошло, все еще безнаказанно можно было смотреть на это чудо.

– Все, достаточно. Дальше опасно смотреть на него.

А вокруг было не менее великолепно! Вся долина под нами была щедро залита солнечными лучами. Чуть ниже нас местами проплывали редкие кучевые облака. Наш поселок внизу отсюда казался совсем игрушечным. Боже, какой же он маленький!

Меня сейчас до кончиков пальцев буквально пронзила такая уверенность, что мне теперь все по силам! Я все сделаю, все преодолею! Если нужно, сделаю пять витков вокруг Земли, но найду его! Я уверена: когда он увидит меня, он все поймет. Все определится, все станет на свои места.

***

– А вы кем ему приходитесь?

– Это неважно, —

Я хотела было вспылить, но, опомнившись, добавила как можно дружелюбнее:

– Родственница.

– А-а, понятно, – сказал он, бросив оценивающий взгляд на меня. Кобель!

Наступила долгая тишина. Я сейчас понимала: моя судьба зависит от того, что скажет этот человек.

– Пожалуйста, Кирилл, он мне очень нужен. Понимаете? От этого зависит моя будущая жизнь. Понимаете? – кажется, я впервые в жизни так унижалась.

– Хорошо. Я понял. Не могу я устоять, когда такая женщина просит, – Кирилл пытался неуклюже отшутиться. Скорее, он увидел мое отчаяние. Возможно, не каждый день его просят о подобном.

– В конце концов, я ему не давал никаких обещаний держать все в тайне. Миша ваш уехал на Север. Хотел изначально в Североморск. Но однажды звонил мне из Восточной Сибири, с Берингова пролива. Просил прислать ему справку с нашего места работы. Он еще и меня пытался вытянуть туда. Говорил, что там можно заработать очень большие деньги.

– Что, не поехали?

– Ну куда я поеду? У меня молодая жена, маленький ребенок, – вздохнул он.

– Очень уж он у вас любит деньги, – заметил он сочувствующе.

– Нет, не деньги, – сказала я.

Больше всего на свете он любит себя (и не только себя) испытывать на прочность! Больше всего на свете! Будь он трижды проклят!

Не помня себя, я побрела в сторону гостиницы, ставшей за эти пять дней чем-то вроде родного дома. У меня ведь теперь нет ничего… Ни дома, ни детей, ни мужа. Ничего. В погоне за ним, видно, теперь я сама постепенно буду превращаться в вечную странницу…

– Тамара! Что с тобой?! На тебе лица нет! – перегородила мне дорогу своим тучным бывшеспортивным телом Марина Петровна. Надо сказать, мы с ней сдружились за эти несколько дней.

– Нет, все порядке. Все хорошо, – едва нашла я силы улыбнуться.

– А ну-ка погодь, – сказала она по-деревенски. Но у меня не было никаких сил и желания для разговоров по душам. Сейчас мне хотелось только одного: вернуться в гостиничный номер и броситься на кровать.

– Стоять! – вдруг зычно рвякнула она. От неожиданности я остолбенела.

– Теперь пойдем ко мне. Я только что заварила изумительный чай с нашими горными травами. Его просто грех мне пить одной.

И, взяв меня под руку, она разве что не поволокла меня в свой маленький кабинетик тут же, рядом со стойкой администрации.

***

– Однако, мне пора собираться. Завтра ведь будет автобус в город? – спросила я в конце нашего незапланированного чаепития. Не знаю, как так получилось, но я выложила ей все за горным чаем. И про Мишу, и про свою бывшую семью, всю свою жизнь.

– Я смотрю, тебя бесполезно к чему-то уговаривать. Не такой у тебя характер, – в конце моего рассказа сказала она.

– Хочу сказать тебе одно. Если у тебя… если твое путешествие не увенчается успехом… – она помедлила. – Возвращайся сюда, к нам. Сама видишь, места у нас хорошие. Люди тоже. У нас весной начнут строить новые корпуса. Паломники ведь с каждым годом все увеличиваются. Мне будет нужен хороший, толковый администратор. Я вижу, ты мой человек, мы могли бы вместе работать.

Я в ответ обняла ее за полные плечи. А она стала по-матерински гладить меня по волосам. Я сомкнула глаза, будто от непонятного стыда. Хотя она меня не осуждала. Просто принимала такой, какая есть. Боже, почему все люди вокруг не могут поступать так, как эта Марина? Почему я все время должна оправдываться?

МАГАЗИН ОДЕЖДЫ

От Андрея по прежнему никаких писем. Умом я понимаю, что, если человек не написал в первые три месяца, он уже не даст о себе знать. И потом, этот случай с подбрасыванием наркотиков и звонком Полины его сестре… Нет, не напишет и не придет. Я это знала. Но мои предательские пальцы сами по себе снова и снова открывали электронный почтовый ящик.

Все, пора собираться на новую работу. С сегодняшнего дня я поступаю работать продавцом-консультантом в магазин модной одежды. Это, конечно, не предел моих мечтаний. Но поступать в университет я уже опоздала. Домой возвращаться стыдно. Что я им скажу? Здрасьте, я приехала обратно?! Оставаться просто так, без дела в Большом Городе, – я бы с ума сошла в первую же неделю! Вот и поступила работать в этот магазин, сегодня мой первый рабочий день.

Через неделю после отъезда счастливчиков в Милан я занесла кое-какие бумаги к Кате. Ее на месте не оказалось. Когда я раскладывала принесенные мною документы у нее на столе, раздался голос из кабинета Семена.

– Катя, принеси мне степлер со своего стола!

Поскольку Катерины не было в приемной, взяв степлер, я решила занести ему.

– Катерины Ивановны нет на месте, наверное, вышла по делам, – сказала я, положив степлер на стол и собираясь быстро выйти.

– А, наша помощница! Римма, сядь, у меня к тебе есть разговор, – сказал он дружелюбным голосом.

Удивляясь, как он мог знать мое имя, я присела на краешек стула у его стола. Хотя старалась не смотреть, я увидела как он своими большими, покрытыми густыми волосами руками с треском скреплял листы степлером. Какое самоуверенное, самодовольное, неприятное лицо! Кажется, он олицетворяет все самые низменные, непривлекательные качества мужской особи, которые только могут быть противны, неприятны мне.

Однако это долгое молчание становилось мне все более неприятным.

– Аврора тебе доплачивает за то, что ты еще по совместительству выполняешь обязанности юриста? – спросил он, наконец покончив со своими бумагами.

– Нет. Она предлагала, но мне это нетрудно.

– Тем не менее это неправильно. Всякий труд должен быть оплачен. Когда она приедет из Парижа, я поговорю на эту тему. Я думаю, мы положим тебе хотя бы пол-оклада юриста по штатному расписанию, – сказал он и, подойдя со спины, положил мне на плечо руку.

Я молча пожала плечами. Хотя следовало бы сказать: «А я и не знала, что у нас работает мать Тереза! Такая сердобольная и жалостливая!»

С детства не люблю, когда ко мне подходят сзади! Срабатывает инстинкт, как у дикого зверя. Я резко встала и оказалась лицом к лицу с этим омерзительным боровом!

– Ну, ну! Куда ты хочешь упорхнуть, птичка! – сказал он, крепко взяв меня за плечи. – Люблю я таких рыжеволосых, как ты.

– А я люблю, чтобы меня оставили в покое, – сказала я, пытаясь освободиться. Но это было не так-то просто, он преградил мне дорогу всем своим телом, в надежде завалить меня на стол.

– В вас, рыженьких, есть что-то первобытное, дикое. Ну не дергайся, я умею объезжать таких диких кобылок.

Его мерзкие, как у лесного медведя, невыразительные глаза плотоядно блестели. Я почувствовала запах его дорогого парфюма, смешанного с запахом мужчины.

Ни страха, ни паники не было. Я почти холодным рассудком осознала, что, если я сейчас сама себя не спасу, этот склизкий мерзкий спрут так меня осквернит, что я до конца своей жизни не смогу отмыться. Решение пришло мгновенно.

– Ой, я не могу дышать! – прохрипела я. Нужно пойти на хитрость и перестать сопротивляться. Подумав, что я отдаюсь его воле, он расцепил свои ручищи у меня за спиной.

Делая вид, что поправляю прическу, я слегка отстранилась. Освободив необходимое расстояние, я со всей силой ударила своим каблуком его в ногу. А когда он отшатнулся от неожиданности, с размаху вмазала кулаком в его жирное, мерзкое лицо. Кажется, я раньше никогда так не вкладывала всю свою силу в один удар.

– Ах ты сука! Да я тебе сейчас… – крикнул он, одной рукой хватаясь за ногу, другой за глаз, куда я попала.

– Ты прав, во мне есть первобытное, дикое. Еще раз попробуешь подойти ко мне, я перегрызу тебе горло, мерзкая тварь! – сказала я, отходя спиной к двери.

– Вон, чтобы ноги твоей здесь больше не было! – крикнул он мне вдогонку, прыгая на одной ноге, как цирковой медведь.

– Да, с удовольствием! – как можно беспечнее сказала я, проходя мимо ошеломленной Катерины, которая успела вернуться за это время.

Вот так я и оказалась на улице Большого Города. Без друзей и без работы. Нужно было чем-то заниматься. Найти работу? Тем более, что найти ее в Большом Городе совсем не было проблемой, не то что в нашем маленьком городке.

Буквально на следующий день, гуляя по городу, я увидела в витрине знакомые платья, которые мы только недавно демонстрировали. Это был бутик – фирменный магазин модной женской одежды. Получается, что они эти модели уже пустили в производство. Вот это скорость! Ноги сами по себе внесли меня в помещение магазина.

– Интересуетесь платьями? Помочь вам подобрать? Хотите примерить? – когда я рассматривала эти платья, уже сшитые для дам всевозможных размеров, ко мне незаметно подошла женщина средних лет. Очень ухоженная, очень хорошо одетая. Пожалуй, слишком хорошо одетая, даже для этого магазина.

– Нет, я уже мерила их два месяца назад! Я сама могу подобрать что угодно, – несмотря на скверное настроение, я неожиданно для себя звонко расхохоталась. – Я эти платья демонстрировала, перед тем как их пустили в продажу.

– Ах, вот оно что? – удивилась дама. – Я сразу поняла что вы не совсем обычная посетительница.

– Да вы тоже совсем не похожи на продавщицу, – нашлась я тут же.

– Вы правы, я не продавец. Я – заведующая магазином. Меня зовут Виола Николаевна.

– А я Рио, то есть Римма.

– Чем же вы занимаетесь сейчас, Римма? – спросила Виола, спокойно усаживаясь у камина..

– Пока вот ничем. Не знаю пока, чем заниматься в Большом Городе, – что-то располагающее было в этой женщине, что я решила ничего не скрывать от нее.

– Правда? – вдруг оживилась она. – Тогда приходите к нам работать. У нас сейчас просто беда стряслась с кадрами. Одна вышла в декретный отпуск, другая на больничном из-за ребенка. Поэтому мне самой приходится быть в зале, обслуживать клиенток.

– А я думала, что вам как-то централизованно подбирают и присылают кадры.

– Да, так и есть. Но они уже вторую неделю обещают и все никак не пришлют.

– Соглашайтесь, Римма, вас сам Бог мне прислал. У нас очень приличные условия. Зарплата хорошая, чисто, уютно, – она тут же стала уговаривать меня.

Я задумалась на мгновение. Крайней необходимости в деньгах у меня не было. Они у меня были. Но ведь надо же мне было чем-то заниматься в конце концов. До тех пор, пока я не решу, что буду делать в дальнейшем.

– Хорошо, Виола Николаевна. Почему бы и нет, – согласилась я. Мне кажется, еще немного, она бы встала на колени, уговаривая меня!

Работа в магазине действительно была несложной. Виола Николаевна самолично провела инструктаж. Так она называла подробное объяснение обязанностей продавца-консультанта. Мне нужно было всего лишь вовремя явиться на работу, следить за порядком в зале, помогать клиенткам выбирать вещи нужного размера.

– Риммочка, тебе придется в эти дни работать каждый день. Пока не разберемся с кадрами, пока не пришлют кого-нибудь. Но зато у тебя сейчас сразу пойдет двойной оклад. Когда утрясется все, укомплектуется штат, я сделаю сменный график работы, – сказала Виола напоследок.

– О`кей, это не проблема! – сказала я легко. На самом деле это я должна быть благодарна ей. Мне теперь не придется сидеть целыми днями дома, быть погруженной в свои невеселые мысли.

Разумеется, Вика на следующий же день донесла мне, что этот мерзкий Семен теперь ходит на работу в огроменных темных очках. По Дому пошли слухи, что его избили какие-то конкуренты, что он побывал в каких-то передрягах и что его еле отбил спецназ.

– Так ему и надо! Желаю, чтобы в следующий раз ему вообще свернули шею! – расхохоталась я. Получается, что Катерина никому не проболталась.

Как-то раз, когда я в своем рабочем месте развешивала платья по местам, неожиданно мне сзади закрыли глаза. Ладони были маленькие, не совсем мужские. Но в то же время очень цепкие и крепкие и не женские вовсе. От такой неожиданности я полностью растерялась: кто бы это мог быть?

– Я сейчас не буду гадать, кто это. Саша, Маша… А ну-ка, отпусти меня, – сказала я тихо, чтобы не распугать покупателей, но все же достаточно убедительно.

– Только не бить по лицу, только не по лицу! Я не Семен!

Боже, передо мной стоял Жорик, наш Жожо!

– Рио, дева моя! Я чуть с ума не сошел, когда увидел тебя здесь! – закричал он, размахивая руками, как пропеллерами.

– Ты-то что здесь делаешь? – нашлась я, когда мы, обнявшись, расцеловались как давно не видевшиеся старые подруги. Боковым зрением я заметила, что мы привлекли внимание всех наших сотрудниц, даже Виола вышла из кабинета, чтобы посмотреть на нас.

– Я приехал к вам с о-очень важной клиенткой, подбирать ей платья из нашей последней коллекции, – сказал он, как всегда слегка жеманно растягивая слова.

– Представляешь, ни одно из имеющихся у нас платьев ей не подошло. Ну что поделать, мы же для слоних не шьем, – сказал он, закатив глаза. – Вот и приходится мне самому с ней ездить по магазинам, чтобы подобрать нужный ей 80-й размер.

– Ну и ездила бы сама, – сказала я.

– Аврора попросила. Она жена какого то о-очень важного делового партнера нашего Одноглазого.

– Одноглазого? – не сразу поняла я.

– Ой, не делай такие невинные глазки! – сказал он, замахав на меня.

– Ты это о чем? – все еще не понимала я.

– Ой, да ладно! О Семене я говорю! Мне Катька все рассказала.

Я опустила глаза. Все-таки Катерина догадалась и проболталась. Хотя какое мне дело, я ведь там больше не работаю.

– Вообще, Рио, дева мая, ты молодец! Мы с Катей говорили на эту тему. Ты, получается, первая и единственная, кто дал по морде этому мерзавцу. Сколько он наших девочек перепортил за все время работы, ты не представляешь.

– Ты молодец, что так устроилась, побудь здесь пока.

– Пока что?

– Пока все не утрясется. Пока Аврора не приедет из Парижа. А ты в курсе, что он вас с Полиной с самого начала хотел прогнать из Дома моды?

– Нет, и понятия не имела, – удивилась я.

– Это когда ты чуть не прибила его Майю в туалете. Но тогда Аврора вас отстояла.

– А теперь?

– А теперь дело сложнее. Ты же чуть не лишила его глаза! Аврора на открытый конфликт с Семой не пойдет. Это может развалить весь наш созданный с нуля бизнес. Мы ведь с ней вместе начали это дело, – сокрушенно сказал Жорик.

– Да о чем ты? Я на это и не рассчитывала, привыкла сама решать свои проблемы, – беззаботно сказала я.

– Только, девачка мая, не вешай нос. Что – то подсказывает мне, что все будет хорошо, все утрясется.

– Хорошо, крестная! – уподобляясь сказочной Золушке, я сделала полуреверанс.

– Вот и хорошо! Я пойду, наконец моя слониха выбрала нужные платья. Эмилия Петровна, это именно то, за чем мы приехали! – проворковал он, подходя к дородной, действительно очень пышной даме.

Вот и потекли мои почти одинаковые трудовые будни. Если не считать еще одну необычную встречу. С Лисичкой. Она, видимо, узнала меня издалека. Малышка как метеор, через весь зал бросилась ко мне с криками и крепко обняла меня за колени. Все наши сотрудницы удивленно уставились на нас: часом не внебрачная ли дочь нашей новенькой объявилась вдруг?

– Боже мой, Лисичка! Алиса! – только и могла сказать я, присев перед ней. Она теперь крепко-крепко обняла меня за шею и прижалась своим личиком к моему лицу. Я невольно почувствовала неожиданный прилив. Чего-то, названия чего я даже не хочу знать. Мне пришлось сделать немало усилий, чтобы перебороть предательски подкативший комок к горлу.

– Что ты здесь делаешь? Ты ведь не одна, не потерялась? – у меня упало сердце от мысли, что она пришла со своим отцом ко мне. Как он мог узнать мое новое рабочее место? Ведь я никому не оставляла свои адреса.

Но это был не тот случай. Лисичка не успела ответить, как к нам вбежала Мила, достопочтенная сестричка Андрея.

– Алиса, как ты ведешь себя? Почему я должна гоняться за тобой через весь магазин? Вот увидишь, больше мы тебя никуда не возьмем! – гневно проговорила она, не ответив на мое приветствие. С ней была миловидная блондинка, видимо, ее подруга.

– Это же моя тетя Римма! – сказала Лисичка, не отрываясь от меня.

– Тетя Римма, почему ты к нам больше не приходила, я скучала по тебе. Ты не обиделась на меня? – спросила кроха, вглядываясь в мои глаза.

– Алиска, сколько раз тебе говорить, что нельзя разговаривать с посторонними людьми! Ну-ка, пойдем, я сегодня все расскажу бабушке и дедушке, так и знай! – она пыталась оторвать от меня Лисичку.

– Даша, после вашей свадьбы с Андреем тебе придется серьезно взяться за воспитание этой девчонки, она становится совершенно неуправляемой, – сказала Мила подруге.

Мне удалось не поднять голову и не смотреть на них.

– Алиса, будь умницей. Старших нужно слушаться, – только сказала я малышке.

– Тетя Римма, я теперь научилась писать. На папином компьютере. А еще у нас родились новые крольчата! Приходи посмотреть, я буду ждать! – помахала мне крошка, пока тетя Мила тащила ее к выходу.

– Я же тебе говорила, что все эти модели-манекенщицы всегда так плохо кончают. Если не становятся наркоманками или проститутками, то становятся продавщицами, – напоследок услышала я нарочито громкий голос Милы.