Текст книги "Приключение доктора Хирна"

– У нас осталось только две минуты, сударь! – воскликнул он.

– Что это значит? – спросил Петер.

– Да ведь телеграммы с оплаченным ответом, – сердито сказал разносчик телеграмм.

– Телеграммы? Ах да, верно! – Он порылся под подушкой и вытащил оттуда смятые телеграммы.

– Да распечатайте их, наконец! – торопил его телеграфист.

– Вы советуете? – ответил Петер.

А телеграфист подумал: «Этот господин, верно, не в своем уме».

Петер со страхом открыл и прочел:

«Доктору Хирну. Поезд 32, спальный вагон. Вокзал Варнемюнде. Сыщик Пино предполагает, что ограбление произошло из ревности, чтобы кражей компрометирующих писем приобрести доказательства. Я верю тебе. Но если ты разделяешь подозрения сыщика, убедительно прошу тебя тотчас же возвратиться, чтобы без огласки ликвидировать личные дела и избежать неприятного вмешательства третьего лица.

Привет Мария».

Петер не понял ни единого слова. Он поспешно вскрыл вторую телеграмму в надежде найти в ней разъяснение.

«Телеграфируй, хранил ли в письменном столе деньги и ценности.

Мария».

«Итак, – спросил он себя, – что сделал бы в подобном случае доктор Хирн?» – И он решил, что тот из-за таких пустяков не испортил бы себе приятного путешествия. Он решил поступить точно так же и написал на ответном листе телеграммы:

«Все вопиющее идиотство. Оставьте меня в покое. В письменном столе лежат миллионы. Ничего не трогайте. Привет.

Доктор Хирн».

Поезд тронулся, когда телеграфист соскочил со ступенек вагона.

* * *

Между тем Хирн добрался до своего дома. Он осторожно открыл дверь и прокрался на цыпочках в свою комнату. Орта спала в соседней комнате, отделенной от его спальни только ванной комнатой. Он с любовью посмотрел на свою тяжелую дубовую кровать с белоснежной периной, проскользнул в ванную комнату и приложил ухо к замочной скважине двери, которая вела в спальню его жены. Он тихонько открыл дверь, и в первый момент у него было сильное желание броситься к крепко спавшей Орте и заключить ее в свои объятия. Но потом он опомнился, прикрыл двери и вернулся в свою комнату. Там он разостлал свою постель, завел будильник, положил его под подушку и, раздевшись и потушив свет, лег в постель.

В это самое время Пино отыскивал Великана. Палисадной улице, казалось, не было конца. После утомительной прогулки он добрался наконец до дома, указанного ему Хирном. Это было очень высокое здание. Над входными дверьми красовалась надпись: «Городская богадельня».

Пино удивился. Входная дверь была заперта, как это обыкновенно полагалось по ночам. Он дернул звонок. В доме ничто не шевельнулось. Он позвонил вторично. Никто не отозвался. Тогда он стал стучать кулаками в дверь. В окне первого этажа появился свет, вслед за этим зажглись огни во втором, в третьем окне. Прошло несколько минут, и весь дом осветился.

– Эй, послушайте! – крикнул Пино. В это мгновение всюду поднялись занавески, и во всех окнах появились растрепанные, заспанные старухи в ночных сорочках. Пино показалось, что он очутился перед воротами ада. В ужасе он упал на колени и, закрыв лицо руками, завопил не своим голосом:

– Пресвятая Мария и Иосиф, помогите!

Все окна распахнулись в воздухе замелькали угрожающие руки, тонкие и высохшие как палки, и какая-то холодная жидкость шумным потоком вылилась на голову Пино. Вначале он упал на колени, потом, собравшись с последними силами, поднялся и убежал, насквозь промокший и дрожа всем телом. Только через некоторое время он пришел в себя и убедился, что бежал в противоположном направлении.

Хирн лежал еще в постели и спал, когда на рассвете раздался звонок у садовой калитки. Он проснулся, приподнялся и, увидев около себя на стуле одежду бродяги, испугался не на шутку. Он ощупал свое лицо, поспешно вскочил, бросился к окну и поднял штору. Там он увидел, как почтальон вручил одному из его слуг телеграмму. Он поспешил спустить штору и начал одеваться. Между тем слуга побежал в комнату камеристки Фифи, постучался и, обрадовавшись удобному случаю, вошел к ней. Он передал ей телеграмму, осыпал ее целым градом нежностей и удалился.

Фифи встала с постели, надела свои прозрачные чулочки и пару шелковых туфелек, принадлежавших прежде фрау Орте, накинула легкий цветной капот и побежала мимо комнаты Хирна в спальню своей барыни. Хирн, который за это время успел одеться, прокрался в ванную как раз в ту минуту, когда Орта крикнула заспанным голосом: «Войдите!» Он нагнул голову к дверям и услышал, как Фифи вошла в комнату и подошла к постели, как Орта приподнялась, вскрыла телеграмму и громко воскликнула:

– Боже мой!

– Сударыня! – воскликнула Фифи в ужасе.

Фрау Орта прочла еще раз телеграмму, но на этот раз вслух:

«Все вопиющее идиотство. Оставьте меня в покое. В письменном столе лежат миллионы. Ничего не трогайте. Привет.

Доктор Хирн».

– Боже мой! – воскликнула теперь и Фифи. А госпожа Орта спрыгнула с постели и простонала:

– Он лишился рассудка!

Хирн начал догадываться, в чем дело.

«Кто знает, что она протелеграфировала Петеру? – подумал он. – Во всяком случае, он не дурак и сумеет выпутаться».

– Мой пеньюар! – с дрожью в голосе приказала фрау Орта. Фифи засеменила к шкафу и открыла его. Тотчас же вслед за этим фрау Орта, шурша юбками, покинула комнату. Хирн ясно понял по ее шагам, что она взволнована. Затем он услышал, как она сняла телефонную трубку и потребовала: «Лютцов, номер 1162». – Это был номер телефона Пино, знаменитого сыщика.

Пино только полчаса тому назад вернулся домой мокрый, как кошка, и почти без чувств упал в объятия своей изумленной и перепуганной экономки. Она поспешно уложила его в постель, приготовила ему грелку, закутала в одеяло и дала выпить рюмку разогретого коньяку. Он почувствовал, как жизненные силы постепенно возвращаются к нему и его онемевшие члены расправляются. Пино потянулся с чувством облегчения и истинного наслаждения на своих согретых простынях, когда экономка погасила свет, но только он закрыл глаза и намеревался заснуть, как затрещал телефон, который стоял на его ночном столике. Он так был закутан в одеяло, что насилу высвободился, и включив свет, снял трубку и сердито крикнул в аппарат.

– Алло?

Это была фрау Орта, прочитавшая ему по телефону телеграмму своего мужа. Слово «миллионы» подействовали на Пино, как электрический ток. Он почувствовал мурашки во всем теле, вскочил с постели, опрокинул аппарат и так громко заревел: «Иду!» – что фрау Орта услышала его, хотя аппарат уже валялся на полу.

На этот шум вбежала экономка.

– Не ходите! – стала она его умолять. – Не ходите, ведь теперь ночь! Вы только что просохли! Вы простудитесь насмерть!

– Речь идет о миллионах, – возразил Пино и начал одеваться.

То же самое делал в это время Хирн. Он поспешно привел в порядок постель и умывальник, чтобы придать всему обычный вид, а затем надвинул фуражку поглубже на лицо, поднял воротник и повернулся к двери. Он уже взялся за ручку двери, когда внизу раздался гудок автомобиля. Хирн подбежал к окну. Автомобиль остановился перед виллой. Он увидел, как оттуда вылез Пино и быстрыми шагами направился к дому. Чтобы не столкнуться с Пино, Хирн должен был пройти через кабинет. В полумраке он наткнулся на одного из рыцарей. Тот с оглушительным грохотом упал на пол. Пино, влетевший вверх по лестнице огромными прыжками, вбежал в комнату одновременно с фрау Ортой. Он испуганно вздрогнул, а фрау Орта воскликнула:

– Господи! Что тут опять произошло?

– Это мы сейчас установим, – сказал Пино и осторожно подошел к двери, открыл ее, сначала просунул голову, а затем пролез сам. Не оглядываясь, он протянул руку фрау Орте, которая, вся дрожа, следовала за ним. На полу во весь рост лежал рыцарь. Это производило жуткое впечатление в царившем кругом полумраке. Пино уставился на безжизненного колосса. Фрау Орта в страхе прижалась к стене. Пино протянул вперед руку и указал на руки и ноги рыцаря, дрожащими руками полез в карман, достал рисунок и сравнил следы.

– Они подходят по величине! – с ужасом воскликнул он и отступил содрогаясь от неподвижного рыцаря. Фрау Орта упала на колени. Пино не спускал глаз с рыцаря.

– Это привидение! – пробормотала фрау Орта, и Пино кивнул головой.

– Да, – сказал он. Затем он опять полез в карман и приблизился к рыцарю с направленным на него револьвером. Орта в ужасе отвернулась.

Пино нагнулся к железному колоссу и ощупал его, все еще держа револьвер у его груди. Рыцарь не шевелился. Пино набрался храбрости и решительно просунул руку в доспехи в том месте, где образовалась щель между туловищем и ногами.

– Да он пустой! – воскликнул Пино.

– Боже милосердный! – отозвалась фрау Орта. Пино спрятал револьвер. На лице у него опять

появилась уверенная улыбка, и он сказал:

– Я надеюсь, что вы не испугались этой куклы?

– Вы понимаете, что тут происходит? – спросила она, и в ее тоне прозвучал ответ на вопрос Пино.

– Разумеется! – ответил он. – Нет ничего проще. Все обстоит точно так, как я предполагал с самого начала. Преступник, который думает, что никто еще не напал на его след, вернулся сегодня сюда, чтобы забрать остальную добычу. Когда он услышал мои шаги, он спрятался в доспехи рыцаря и потом воспользовался первым удобным случаем, чтобы улизнуть.

– Хорошо! – промолвила фрау Орта. – А если он вернется еще раз сегодня ночью?

– Тогда он столкнется со мной.

– Вы хотите сторожить здесь? Пино поклонился.

– Если разрешите! – сказал он вежливо. – Я постараюсь представить вам вора завтра утром к первому завтраку.

– Ах, что было бы, если бы вас не было подле меня! – вздохнула фрау Орта.

– Весьма польщен, – сказал Пино и с помощью Орты поднял рыцаря, так как из предосторожности не следовало посвящать во все прислугу…

Хирн незаметно выбрался по хорошо известному ему ходу из дома и из парка и очутился на улице. Он прошел всю дорогу пешком и к полудню появился опять в кабачке. Великан сидел на своем обычном месте. Он с интересом осведомился, к какому результату привело преследование Пино. Потом достал из кармана газету, в которой сообщались все подробности вчерашнего ограбления на вилле доктора Хирна.

– Пино специалист по таким вещам, – добавил он.

– Ты думаешь, что он подозревает тебя? – спросил Хирн.

– Возможно.

– Разве это действительно ты? Великан ухмыльнулся и сказал:

– Хитрец!

– Почему? – спросил Хирн.

– А так, я тогда должен был бы вместе с тобой обделать это дельце.

Хирн испугался. Великан спросил:

– Ты думаешь, я сяду за стол с первым встречным, не зная даже, с кем имею дело?

– Не думаешь же ты, что я…

– Конечно, думаю. Мы еще с тобой поговорим об этом, но сначала – выпьем. Этих двух кружек пива, – добавил он указывая на стол, – будет мало.

– Как ты догадался? – спросил Хирн с изумлением.

– Если тут кто-нибудь появляется, то это либо переодетый сыщик, либо новичок. Ну, а что ты не сыщик, это мы сразу увидели.

– Да? Как же?

Великан снова ухмыльнулся.

– Во-первых, ты был бы назойливее, не заставлял бы просить себя. Кроме того, ты проявил бы больше любопытства. А затем ты старался бы говорить с нами нашим языком, чтобы мы думали, что ты один из наших.

Хирн удивился, как логично и психологически верно рассуждал Великан.

– Ну, и еще многое другое, – продолжал тот. – Но ты еще недостаточно опытен и испытан, чтобы понять все.

– А почему же ты думаешь, – и при этом Хирн указал на газету, – что я именно тот самый и есть?

– Да потому, что ты впервые появился тут как раз в тот день, а раньше тебя здесь ни один человек не видел, и денег у тебя уйма.

– Ну, это еще не доказательство!

– Не чета нашему брату.

– Он, кажется, человек с образованием… Жаль его.

– Не говорите. Безделье идет ему впрок.

– Кем он был прежде?

– Это тоже входит в счет ваших тысяч марок?

– Да нет! Мне важно только задержать вора.

– То-то!

Когда они после осмотра вышли на улицу, Великан сказал:

– Как же объяснить, что на садовых дорожках не видны следы этих слоновых ног?

– Не были видны, – исправил его Хирн. – Ведь за это время, наверное, дорожки расчищались уже не раз.

Пино едва держался на ногах от усталости. Так как он знал, что его дело в хороших руках, он решил отправиться домой и только повторил свое предложение встретиться в кабачке на следующий день к двенадцати часам дня.

– Надеюсь, что вы до этого времени нападете на его след.

– Это зависит от вас, – ответил Хирн.

– Каким образом? – спросил Пино.

– Если дадите аванс.

«Вот это номер!» – подумал Великан. Пино дал каждому из них по двадцать марок. Хирн сделал недовольное лицо, но Великан похлопал его по плечу и сказал:

– Брось, эти деньги от нас не уйдут.

Они сговорились работать врозь и в различных местах обойти и обыскать все притоны, где бывали преступники.

Пино отдыхал целый день. Он прекрасно изучил психологию преступника и поэтому был уверен, что вора неминуемо потянет и в эту ночь к месту преступления. Там ведь оставалось еще много работы и вряд ли он ограничился бы ограблением одного ящика. И его долголетний опыт говорил ему: либо преступник упорно избегает места преступления, даже если он нечаянно оставил там важные улики (и таких преступников было большинство), либо непреодолимая сила влечет его к этому месту, даже если ему известно, что преступление уже раскрыто и что полиция напала на его след.

Когда наступил вечер, Пино направился на виллу Хирна. Фрау Орта встретила его.

– Вы не можете себе представить, как меня успокаивает мысль, – сказала она, – что вы проведете ночь здесь.

Пино поклонился: он был польщен. Орта указала ему на кушетку в кабинете, которую она велела приготовить для него. Пино улыбнулся.

– К сожалению, я должен отказаться от этого соблазна.

– Что это значит? – нервно спросила фрау Орта. – Ведь вы же мне сказали, что будете ночевать здесь?

– Разумеется, но только не там! – сказал он, указывая на кушетку, превращенную в постель.

– А где же?

Он протянул руку и указал на одного из стоявших рыцарей.

– Вон там! – произнес он торжественно.

– В этих доспехах?

– Да! – Пино влез в доспехи и заявил: – Тут я простою всю ночь и дождусь его прихода.

– Вы вспотеете!

Он покачал своей железной головой.

– Вы упадете!

– Нет! – ответил он и опустил забрало шлема. – Спокойной ночи.

Эти слова прозвучали, как будто из другого мира.

Фрау Орта вздрогнула. Неприятный холод пробежал у нее по спине, она быстро выбежала из комнаты и закрылась у себя.

Между тем Хирн, как и в предыдущий вечер, поднялся в свою мансардную комнатку на четвертом этаже и начал разговаривать вслух, обращаясь к кровати.

Он уговаривал себя лечь в нее и побрызгал белье одеколоном, который предусмотрительно купил в парфюмерном магазине. Он старался представить себе, что это его кровать, закрыл глаза и приготовился к прыжку. Но какая-то непонятная сила удерживала его, он стоял перед кроватью, как непокорная лошадь перед препятствием. Он открыл глаза и содрогнулся. Затем повернулся, снова надел пиджак и не раздумывая, а следуя инстинкту, поспешил к своей вилле.

– Правильно! – возразил Великан. – Это только подозрения, а доказательства другие.

– Какие же?

Великан улыбнулся, затем покачал головой и сказал:

– Нет! Когда ты будешь работать со мной в компании, я посвящу тебя в суть дела, а раньше – ни за что!

Человек, сидевший напротив них, подал ему знак. Великан оглянулся. Хирн тоже повернул голову. В нескольких шагах от дверей стоял Пино, заспанный, бледный, с обведенными синевой глазами. Великан хотел встать.

– Останься! – сказал Хирн и указал на рисунок, который Пино держал в руках.

– Он, наверное, ищет вора, укравшего миллионы. А раз это не ты…

Пино подошел к столу.

– Разрешите? – спросил он.

– Ничего не имею против, – ответил Великан. Хирн промолчал. Пино сел и развернул газету.

– Ну, приятель, – спросил Великан, – как делишки?

Пино сделал вид, что не понимает намека. Великан указал на рисунок и сказал:

– Хорошо бы такого поймать! А?

Пино все время внимательно разглядывал руки Великана и его фуражку, лежавшую около него на столе. Теперь он притворился, будто нечаянно уронил сигару, нагнулся за ней и, поднимая ее, измерил ноги Великана. На лице его отразилось разочарование. Великан ухмылялся. Он все время не спускал глаз с Пино.

– Что это вы снимаете мне мерку для пары ботинок, что ли? – спросил он, когда Пино наконец выпрямился. Пино смутился. – Напрасно, только теряете драгоценное время. С этим делом я не имею ничего общего. Если это вас так беспокоит, то я могу доказать свое алиби.

– Не нужно! – возразил Пино и заказал три кружки пива. – Я уже нашел след этого молодца. Это не вы!

– Очень рад.

– Но вы оба можете заработать деньги, если согласитесь помогать мне.

Хирн покачал головой, а Великан сказал:

– А ну, послушаем ваши предложения.

– На сей раз я не поскуплюсь дать тысячу.

Хирн спросил:

– На нас двоих?

– Да.

Хирн покачал головой и потребовал две тысячи. Пино подумал и сказал:

– Идет!

Они ударили по рукам, а потом чокнулись.

– Итак, – начал Пино и рассказал им все подробности ограбления. Он достал даже рисунок, на котором были изображены следы преступника.

– Я думаю разыскать его еще до вечера! – воскликнул Великан.

Его усердие обрадовало Пино, а Хирн подумал, что этот парень может стать ему опасным и наделать хлопот.

Пино заплатил за выпитое и предложил встретиться здесь на следующий день.

А теперь я сведу вас на виллу и все вам покажу!

– Хорошо.

– Но если после осмотра исчезнет хоть малейшая вещица, вы оба будете сидеть в тюрьме.

– Что вы, – возразил Великан. – За кого вы нас принимаете?

По дороге Хирн размышлял о создавшемся положении. Несмотря на полную перемену его внешнего облика, он боялся показаться на глаза прислуги, которая отлично знала его голос, манеру говорить, походку и движения. Насчет Марии Орты он был спокоен, в это утро она находилась на репетиции.

– Следите за прислугой, – сказал Хирн. – Ведь не исключена возможность, что кто-нибудь из них в курсе дела или даже соучастник преступления. Поэтому было бы хорошо, чтобы один из нас двух остался сторожить на улице, не скроется ли кто из виллы в связи с вашим приходом.

Великан кивнул головой, и Пино тоже одобрил это предложение.

– Хорошо, – сказал он, – сторожите вы!

Хирн остался на улице. Когда Пино шел с Великаном через парк по направлению к вилле, он спросил:

– Кто твой приятель?

Пино уже часа два стоял в доспехах, обливаясь потом, и прислушивался к каждому шороху, как гончая собака. Но он чувствовал, как с каждой минутой теряет силы. Каждое мгновение он открывал шлем и старался отдышаться. Колени и локти болезненно ныли от беспрерывного трения о железные стенки.

«Я буду здесь стоять и выжидать!» – уговаривал он себя, когда последние силы грозили изменить ему.

Но его выдержка была сломлена. Он даже не слышал, как Хирн прокрался по коридору в свою комнату. Хирн тихонько открыл дверь и вошел. Затем поспешно разделся и лег в постель. Но несмотря на сильную усталость, он беспокойно ворочался и никак не мог уснуть. Какое-то непонятное волнение заставило его вскочить на ноги. Он любовно посмотрел на дверь, за которой спала Орта, отделенная от него только ванной; и опять взглянул на свою постель. И то, и другое одинаково сильно влекло его. Он сделал шаг к постели, потом опять приблизился на два шага к двери. Но борьба скоро кончилась, тоска по Марии одержала победу над усталостью. Он стоял у двери и нажал ручку; она не подалась и издала неприятный скрип. Дверь была заперта.

Рядом рыцарь открыл свое лицо и прислушался. Не было никакого сомнения, он ясно слышал, как в соседней комнате двигался человек. Осторожно он слез с пьедестала, но железо заскрипело и произвело шум.

Хирн остановился. Он отпустил ручку. Она громко отскочила наверх. Рыцарь побежал к двери. Но Хирн опередил его. Он успел закрыть задвижку двери, за которой стоял рыцарь. Тот постучал железным кулаком и закричал:

– Открывайте!

Хирн схватил кепку, прокрался на цыпочках к коридору, сбежал с лестницы и скрылся. Наверху рыцарь настойчиво повторял свое требование и, так как в комнате ничто не двигалось, выломал дверь мечом. Она упала с оглушительным грохотом, и Пино вбежал в комнату. Он рассекал мечом воздух, потому что ему показалось, что перед ним стоит воображаемый преступник. Однако комната была пуста, только дверь в коридор осталась открытой.

Прислуга обоего пола в одном ночном белье сбежалась на весь этот шум, набросилась на рыцаря и начала избивать его. Только, когда на пороге появилась фрау Орта в полном неглиже и разъяснила возникшее недоразумение, они отпустили свою жертву.

Пино вытащили из помятых побоями доспехов; раненого, оборванного сыщика уложили на диван, перевязали его и начали утешать.

* * *

Между тем Хирн, никем не замеченный, выбрался на улицу и скрылся в одной из близлежащих аллей Тиргартена. Он сделал несколько шагов, потом остановился и задумался.

Пино ведь говорил, что собирается к вечеру еще раз отправиться на виллу Хирна. Он объяснил, что пойдет туда для того, чтобы снова расспросить прислугу, которую он все еще подозревал. Было ли это действительно так? Но, если допустить, что он говорил правду, значит, он решил выслеживать и подслушивать ночью, когда прислуга меньше всего подозревала, что за ней следят. Это было вполне правдоподобно.

Бряцание рыцарских доспехов было хорошо знакомо Хирну, и он догадывался, чья железная рука стучала в дверь и добивалась, чтобы открыли дверь его комнаты.

Очевидно, Пино влез в рыцарские доспехи, чтобы на месте преступления поймать вора, которого он подозревал в одном из лакеев. Хирн невольно расхохотался при этой мысли. Но в этот момент он вспомнил, что впопыхах не успел застелить постель. Он испугался. Разве это не могло возбудить против него подозрений? Если бы действительно один из лакеев оказался вором, который каждый вечер возвращался к месту ограбления, то он пытался бы как можно скорее скрыться в свою комнату. И это была бы неслыханная дерзость со стороны преступника, не жившего в доме, пробираться на виллу только для того, чтобы переночевать в господской спальне. Следовательно, если Пино не был дураком, постель неминуемо должна была навести его на правильный след. Надо было во что бы то ни стало отвести подозрение еще до того, как оно успело укрепиться в нем.

Хирн раздумывал недолго. Он побежал на соседнюю улицу, разыскал бельевой магазин, зашел туда и купил носовой платок, который лежал на выставке в витрине. Платочек был с инициалами М. Л. Блестящая мысль промелькнула у него в голове, когда он увидел эти буквы.

Потом он вернулся в Тиргартен, вывалял платок по земле и положил в карман. Тем временем Пино пришел в себя, приподнялся, осмотрелся в комнате и заметил, что постель была смята. Он встал, подошел к кровати и внимательно начал рассматривать ее. Потом постучался к госпоже Орте и попросил ее выйти к нему.

– Чья это кровать?

– Моего мужа.

– А кто спал в ней сегодня ночью? Госпожа Орта испугалась.

– Я думала, что вы, – ответила она.

– Нет! – сказал Пино. – Но расскажите мне, как привык спать ваш муж?

При этом он указал на верхнюю подушку. Один из концов ее был загнут, и на нем ясно выделялся отпечаток головы, лежавшей на подушке.

– Я никогда на это не обращала внимания, – возразила фрау Орта.

– Пожалуйста, припомните. Фрау Орта задумалась и сказала:

– Я почти уверена, что это именно так.

Пино улыбнулся и указал на одеяло, отброшенное налево.

– Ваш супруг обыкновенно встает с постели с правой стороны?

Фрау Орта опять на мгновение задумалась, потом кивнула головой и сказала:

– Да!

– Это очень странно, так как ночной столик стоит слева от кровати.

– Совершенно верно, – ответила Орта, – но я не совсем понимаю. Ведь вы не предполагаете, что…

Пино подошел к умывальнику и убедился, что никто им не пользовался. Вдруг он нагнулся и поднял окурок папиросы.

Фрау Орта совсем растерялась.

– Да что же вы думаете?

Пино, не меняя своего тона, сказал:

– Будьте так добры, принесите мне коробку с папиросами, которые обычно курит ваш супруг.

Фрау Орта машинально повиновалась. Она пошла в соседнюю комнату и вернулась обратно с коробкой.

Между тем Пино с большим трудом разобрал по окурку фирму и название папирос.

– Что написано на крышке? – спросил он. – Может быть, «Абдуллах», «Леди Гамильтон»?

Госпожа Орта от испуга уронила коробку на пол, и Пино решил:

– Значит, так и есть.

– Ради бога, – воскликнула фрау Орта. – Надеюсь, вы не думаете, что мой муж совершил кражу со взломом в собственном доме?!

Пино пожал плечами, указал на подушку, одеяло и папиросы и сказал:

– По всем признакам – это вполне очевидно!

– Да ведь это было бы безумие! – воскликнула фрау Орта, позвонила два раза подряд и приказала своей камеристке Фифи, которая все время подслушивала за дверью и потому тотчас же после звонка вошла в комнату, принести утреннюю почту из столовой.

В это время Пино обыскивал комнату, чтобы найти еще какие-нибудь улики. Он вынул из платяного шкафа шляпу, принадлежащую Хирну, измерил ее величину, сравнил эту мерку с оттиском, сохранившимся на подушке, и улыбнулся. Он был убежден, что уже выиграл пари.

Фифи принесла почту. Среди писем не было письма от Хирна, но сверху лежала телеграмма, которую фрау Орта поспешно распечатала. Содержание телеграммы было следующее:

«Копенгаген, 11.11.17 г. 7 часов 50 минут утра.

Остановился Метрополь-отель, возвращусь пятницу вечером 10 часов 32. Встречай Лэртский вокзал. Сердечный привет.

Хирн».

Она передала ему телеграмму и сказала с язвительной иронией.

– Судя по этому, вы вряд ли напали на настоящий след, господин Пино.

Тот прочел, изумился, внимательно осмотрел телеграмму и убедился в ее подлинности.

– Совершенно непонятно, – пробормотал он.

– Как вы это объясните? – спросила госпожа Орта.

У Пино был довольно глупый вид, когда он ответил:

– Сейчас не могу вам всего объяснить, но постараюсь найти разгадку.

Затем он поклонился и вышел.

Когда он очутился на улице и направился в одну из боковых аллей Тиргартена, до его слуха донесся громкий свист. Он обернулся и увидел на расстоянии двадцати шагов от себя Хирна, который прятался за дерево и подавал ему какие-то таинственные знаки. Пино вернулся обратно и подошел к Хирну. Хирн начал оживленно рассказывать.

– Полчаса назад какой-то незнакомец перелез через забор. Я последовал за ним, но он вскочил в трамвай, который шел по направлению к Тегелю.

– Как он выглядит? – взволнованно спросил Пино.

И Хирн описал наружность незнакомца, стараясь изобразить его совершенно непохожим на себя.

– Он среднего роста, стройный, худой? – спросил Пино, и Хирн ответил:

– Напротив, он маленький, толстенький, кругленький.

– Бритый?

– Нет, у него бородка такая, как у меня, и темные очки. Но это, вероятно, уловка и обман. Я не мог удостовериться, настоящая ли это борода или нет.

Мысли Пино совсем спутались.

– Вы видели, как он вышел из дома?

– Да.

– Был ли у него ключ? Запер ли он входную дверь за собой?

– Нет. Он вылез из окна нижнего этажа, а затем, – он протянул ему носовой платок, – он потерял эту тряпицу, когда вскочил в трамвай.

Пино жадно схватил платочек, чертыхнулся и стал его рассматривать.

– Да тут есть монограмма! – сказал он.

– Может быть, это наведет нас на его след, – предположил Хирн.

«Да, если метка окажется «В. X.»! – подумал Пино и совсем тихо произнес: Вольдемар Хирн», – но в эту же минуту убедился, что в углу платочка стояли буквы «М. Л.».

– А ну-ка, покажите мне! – воскликнул Хирн, и разочарованный Пино показал ему инициалы.

– Знаете ли вы человека с подобным именем? Хирн сделал вид, что припоминает что-то, затем

неожиданно воскликнул:

– Мартин Люкс.

– Кто это?

– Укротитель зверей из цирка Саррасани. Это великан, обладающий феноменальной силой.

– Может быть, это был он? Хирн сделал вид, что размышляет.

– Вряд ли. Он шел сгорбившись, а Люкс всегда ходит прямо.

– Может быть, он только делал вид, что горбится?

– Возможно. Но Люкс совершенно лысый и не носит очков. А мне бросилось в глаза, что у этого человека были удивительно длинные волосы.

– В конце концов это мог быть и парик, а очки он мог надеть для того, чтобы его не узнали.

Хирн кивнул головой и сказал:

– Я преклоняюсь перед вашей проницательностью. Пино самоуверенно улыбнулся. Потом он спросил:

– Как разыскать этого человека?

– Нет, это наверное, не он! – сказал вдруг уверенно Хирн.

– Да почему же?

– Потому что Саррасани переехал со своим цирком уже более недели в Грейфсвальд.

– А трамвай, которым он уехал, шел на Тегель?

– Да.

– Значит, он проходит мимо Штеттинского вокзала?

– Как будто.

– А оттуда поезд отходит на Грейфсвальд. Хирн сделал изумленное лицо.

– А ведь и в самом деле!

– Он успеет вернуться туда к началу представления.

– Вы совершенно правы.

Пино вынул из кармана расписание поездов и прочел, что следующий поезд на Грейфсвальд уходит через час. Он сел в автомобиль и крикнул Хирну:

– Ну, скорее.

Хирн тоже вскочил в автомобиль.

– На Штеттинский вокзал! – крикнул Пино шоферу. По дороге он дал нужные указания: – Вы незаметно пройдете взад и вперед по перрону, а я буду следовать за вами на некотором расстоянии. Как только увидите этого человека, подойдете к нему и попросите у него огня. После этого вы скроетесь!

– А если его не будет на перроне?

– Тогда вы обыщите поезд. А я все время буду следовать за вами по пятам. Кроме того, вы убедитесь, не заперт ли какой-нибудь туалет в поезде.

– У вас можно многому научиться, – сказал Хирн.

– Это не входит в мои намерения, – сухо возразил Пино, – помогать вам усовершенствоваться в вашей специальности.

– А я все-таки постараюсь оказаться достойным учеником такого учителя, как вы.

– Вы бы лучше переменили свой образ жизни.

– Я обещаю вам, что снова начну вести честный образ жизни в тот день, когда разъяснится история этого ограбления, и я получу обещанное вознаграждение.

– Лучше всего было бы, если бы вы воспользовались познаниями в этой области и поступили ко мне на службу.

– Благодарю вас. Но я не хочу остановиться на полдороге. Я хочу избрать себе такую профессию, где мне придется сталкиваться только с приличными людьми.

Пино понял оскорбительный намек и промолчал.

Вблизи Штеттинского вокзала Хирн вышел из автомобиля и пошел дальше пешком. Пино ожидал его на дебаркадере. Хирн обошел весь перрон. Он так внимательно осматривался по сторонам, что все вокзальные чиновники стали обращать на него внимание. Хирн при этом несколько раз смотрел на часы. До отхода поезда оставалось только пять минут. Пино, который следовал за ним на некотором расстоянии и незаметным образом посвятил во все нескольких полицейских, начинал уже терять терпение. Он ждал, пока Хирн обыщет поезд.

Но тот, казалось, совершенно забыл об этом и все время так ловко держался вдали от Пино, что тот не мог даже подать ему никакого знака.