Текст книги "Дорога к себе"

Глава 8

Они ехали в знакомой машине, каждая молчала о своем. Привычная тишина между девушками теперь звучала по-другому. Картинки за окном менялись со скоростью хода автомобиля, показывая другую Францию, отличную от престижных районов Парижа. Дома меньше, деревья гуще, а люди шире. Кудрявые мальчишки, несмотря на прохладный день, гоняли мяч в одних футболках и шортах. Их детские голоса, выкрикивающие but, passe, разносились по всей округе, оживляя заспанный городок. Ребята имели болельщиков в лице рыжей собаки и дедушки в инвалидном кресле. Водитель притормозил, пропуская пожилую пару через дорогу, и Розе удалось заглянуть в юные лица футболистов. Она опустила окно и помахала детям, в ответ все как по команде показали средний палец, включая старичка. Собака помахала хвостом.

– Дьяволы! Извините, мадам. Здесь не любят богачей. – Водитель нажал на газ.

– Кто тут богачи? Сплошной обман! – Роза не могла сдержать смех, к ней присоединилась Дина. – Напоминает мою жизнь, – наконец успокоившись, сказала Роза.

– И мою, – добавила Дина.

Яркие пейзажи маленьких городков перешли в сплошной лес. Дорога, сужаясь каждые пятьсот метров, уперлась наконец в высокие металлические ворота. Им навстречу выбежал гладковыбритый охранник. Задав пару вопросов, он торопливо поднял шлагбаум. Водитель, не раз привозивший сюда своих клиентов и хорошо знавший территорию клиники, аккуратно припарковал автомобиль, достал чемоданы и первым пошел ко входу. Его высокая фигура в черном костюме казалась крошечной на фоне величественного здания, затерянного в лесу. Клумбы с пышными цветами и кованые скамейки подчеркивали старинность постройки. Розе, обожавшей исторические места, не терпелось заглянуть вовнутрь, но, видя, как ее спутница намеренно замедлила шаг, она сдержала любопытство. Наконец Дина надела огромные черные очки и, опустив голову, прошла через высокие двери. Семь лет назад она дала себе слово больше сюда не возвращаться, но с тех пор нарушала его уже трижды. До боли знакомый персонал, оливковое дерево в углу, улыбчивая блондинка на ресепшене, монотонный голос терапевта. Все повторялось из раза в раз, только сейчас рядом была не Эля, а Роза.

В клинику пациенты приезжали добровольно и могли при желании покинуть ее в любой момент. Хорошие номера, вежливые сотрудники, наличие двух ресторанов и маленькой кофейни на первом этаже делали пребывание максимально комфортным. В рекламном буклете это место называли санаторием, где можно пройти «курс очищения организма от пагубных привычек». Только по списку врачей, состоящему на семьдесят процентов из наркологов, можно было понять, куда вы попали. Мягкие названия жестких вещей – обязательная часть современного толерантного общества.

Дина вышла на балкон с единственным вопросом: сколько еще? Внизу неторопливо прогуливались по двору люди в больничных пижамах. Ее мысли прервала Роза, закончившая раскладывать вещи и расставлять десятки баночек в ванной.

– Я поехала к себе в отель.

– Извини, хотела тебе помочь. – Кротость в голосе Дины звучала смешно.

– Мне нетрудно. Я пошла, надеюсь, местные привидения не слишком шумные.

– Что?

– Говорят, во всех старинных зданиях живут привидения – неприкаянные души бывших владельцев или слуг. Это ведь старая постройка?

– Шато семнадцатого века. – Зрачки Дины расширились.

– Сто процентов есть хотя бы одно, – ответила Роза.

– Я слышала, дочь первого хозяина утопилась в реке.

За семь лет она никогда не думала о привидениях, но почему-то именно сейчас дурацкое поверье засело в голове. В первую ночь Дина прислушивалась ко всем звукам, вглядывалась в окна, а наутро отправила ассистентке ругательное сообщение. В ответ пришла ссылка на статью про духов во французских замках.

Отель Розы находился в километре от лечебницы Дины, в поселке с пятью улицами и старой площадью. Главным украшением центра были старые часы с треугольным гербом на макушке. Они отставали на пять минут, давая иллюзию запаса времени. Напротив гостиницы находилась еще одна, почти точная ее копия. В городе имелось четыре магазина, два ресторана, отделение банка, заправка, парикмахерская, химчистка и мэрия. Не правда ли, многовато для населения в сотню жителей? На деле все это предназначалось для родственников пациентов наркологической клиники, или оздоровительного центра, как называли ее местные жители. Одни приезжали на пару дней навестить свое чадо, сестру или любимого, другие селились на месяцы, выполняя роль запасной няньки.

Уже стемнело, когда грузная дама протянула Розе ключ и желтую бумажку с паролем от Wi-Fi. Из-за высоких потолков и черного пола здание напоминало флоберовские особняки девятнадцатого века. Роза поднялась к себе в номер и хихикнула, едва закрыв дверь. Красно-золотистые обои, несколько зеркал и алая плюшевая мебель. Неужели бывший бордель? Она достала телефон, сделала видео и отправила его Дине с припиской: «Кажется, я поселилась в публичном доме». Ответ пришел сразу: «Доброй ночи с призраками куртизанок!» Рассмеявшись, Роза приняла душ, переоделась и собралась на ужин.

В соседнем ресторане кипела жизнь. Официант, тоненький паренек с серыми глазами, нашел для нее место в самом центре зала и, всучив в руки короткое меню, быстро исчез в гогочущей толпе. Ароматное рагу из оленины, французское вино и звуки аккордеона со скрипкой украшали вечер. Тревога уступала место спокойствию. Роза ни о чем не думала, наслаждаясь атмосферой. Сейчас она не помнила прошлого и не знала будущего, затерявшись в незнакомой толпе.

Утро в деревенской гостинице началось с криков на кухне – подавался завтрак. Пахло свежей выпечкой и крепким кофе. Роза решила остаться в номере, не спеша принять душ и поработать. Разбирая почту, она никак не могла сосредоточиться на письмах, то и дело поглядывая на стоящие возле двери напольные весы. Когда назойливое ощущение достигло апогея, крышка «мака» захлопнулась. Роза еще помнила свое разочарование после очередной диеты: тогда вес не сдвинулся со своих восьмидесяти семи килограммов. Но сегодня измерительный прибор с крошечной наклейкой Made in Japan показал цифру семьдесят семь. Роза зажмурилась, отошла в сторону, потом снова встала на весы. Прямые линии двух семерок вновь замигали на маленьком экране. Утро перестало быть томным. Мысли в голове неслись с бешеной скоростью, а волны эйфории захлестывали комнату. Сбросив халат, Роза натянула джинсы и только сейчас заметила, насколько они ей велики. Хотелось смеяться и плакать! О чудо! Десятки диет и марафонов похудания от модных блогеров и фитнес-тренеров обычно заканчивались ничем. Всегда что-то мешало, чего-то не хватало и все начиналось заново. Роза села на кровать, пытаясь сосредоточиться и пропустить прошедший месяц сквозь сито. Первое, на что упало внимание, – отсутствие вечеров с поеданием тонны закусок за просмотром сериалов. Также пропали ежедневные чаепития с коллегами в офисе, пятницы с пивом и шашлыками. На все это физически не имелось времени, да и вообще как-то не до еды было.

С этого дня рацион Розы состоял только из вареных или сырых овощей, кофе и воды. Сброшенные десять килограммов стали самым лучшим в жизни мотиватором для дальнейшего похудения. Она взвешивалась чуть ли не каждый час, доводя себя до изнеможения мыслями о потере очередных ста граммов. Через неделю весы показали цифру семьдесят. Пришлось купить новые джинсы и свитер. Накинув пальто, превратившееся в модную оверсайз-модель, она направилась к Дине обсудить рабочие моменты.

Роза ждала начальницу в кофейне на первом этаже клиники. Рядом на подоконнике, нежась в лучах солнца, лежал рыжий кот. Пахло апельсинами и корицей. Уютную атмосферу слегка портила капельница на штанге, принадлежавшая молодому мужчине в клетчатой пижаме. Наконец появилась Дина, как обычно, приковав к себе всеобщее внимание. Окружающие искоса разглядывали красивую брюнетку в спортивном костюме, прошагавшую к пустому столику.

– Дина! Дина! – Роза сидела в полуметре.

– Роза?! Ты что с собой сделала? – Дина одним движением пересела к ассистентке.

– Я похудела на семнадцать килограмм. – Роза горела, как светлячок в темную ночь.

– За неделю?!

– Нет, за неделю семь, а за месяц – семнадцать. – В голосе Розы звучали нотки гордости.

– Как ты это сделала?

– Я ем только овощи, пару морковок или перцев на обед, на завтрак яблоко и пол-литра кофе, он ведь всего две калории. Вчера вообще не ужинала. – Роза улыбалась, и в уголках глаз появились первые морщинки.

– Ты ведь осознаешь весь вред таких диет? – Дина говорила медленно, следя за реакцией собеседницы.

– Что тут вредного?

– Две морковки в день.

– Не в день, а на обед. Знаешь, мы едим намного больше, чем тратим. Для жизни нужно очень мало калорий. Наши предки по нескольку дней не ели, а мы объедаемся по пять-шесть раз в сутки.

– Плохо.

– Что?

– Крайности! Они всегда опасны для человека. Твое голодание закончится больничной койкой либо срывом. Наберешь еще больше, чем скинула.

– Думала, ты порадуешься за меня.

– Я говорю из своего опыта. Сама худела с шестидесяти пяти килограмм до тридцати семи. У меня была настоящая анорексия, проблемы со здоровьем. Пожалуйста, не попадай в эту ловушку.

– Тебе никогда не понять меня! Издевательства в школе, обидные шутки однокурсников, коллег. Выискивать одежду больших размеров, ненавидеть свое отражение в зеркале! Это моя обычная жизнь!

– Роза, существуют другие методы. У меня есть отличные диетологи, фитнес-тренеры. Я тебе помогу.

– Признайся – тебя коробит чужой успех.

– Мозгов тоже лишилась?

В тишине в фарфоровую чашку падали крупные слезы. Посетители кафе, наблюдавшие за перепалкой, демонстративно зашевелились, сделав вид, что ничего не слышали. Семейная пара, не понявшая ни слова из сказанного, громко обсуждала девушек на французском.

– Любовный скандал, – предположил мужчина.

– Любовный треугольник, – ответила женщина.

Дина тут же воспользовалась возможностью сорваться на «счастливчиках». Повернувшись, она окинула их презрительным взглядом и сказала на французском:

– Она моя коллега, а не любовница. И у нее проблемы в жизни.

Болтливая парочка быстро собрала вещи и покинула заведение под ехидные улыбки других гостей.

– Не знала, что ты говоришь на французском, – старясь успокоиться, сказала Роза.

– Я по специальности переводчик французского языка.

– Да? А я – английского. Может, поговорим о чем-нибудь другом, а не о моей диете, а?

– Как ты не понимаешь! Доведешь себя до болезни!

– Я никому не позволю сбивать меня с пути. Тебе – особенно! – Роза хлопнула крышкой ноутбука, схватила сумку и вышла из кафе.

– Идиотка! Эй, месье, у вас есть шампанское? – Дина обратилась к официанту.

– Нет, мадам.

– Дурак!

Всю следующую неделю Роза придерживалась собственной диеты и похудела еще на пять килограммов. С Диной она держала связь только через почту, направляя ей сухие письма по работе, получая такие же в ответ.

Все началось в воскресенье. Почистить зубы оказалось большой проблемой: весь рот покрылся язвами, в туалет сходить тоже не получилось. Стоматит, цистит, фурункулез по телу. Иммунитет сдался, умоляя о помощи. В местной аптеке низенький старичок за триста евро снабдил Розу разными баночками с мазями, которые не помогли. Пролежав два дня в постели без сил, она написала Дине о своем здоровье. Через полчаса пришел ответ: «Завтра в десять у тебя запись к врачу».

Просторный кабинет терапевта, заставленный фигурками из разных концов света, напоминал сувенирную лавку на восточном базаре. Роза занимала себя разглядыванием глиняных человечков, пока Дина на французском докладывала доктору о случившемся. Терапевт с огромной родинкой на носу внимательно слушал, разбавляя рассказ негромким цоканьем и легким покачиванием головой, затем осмотрел Розу и еще раз цокнул. Роза ничего не понимала и не говорила, как ребенок на приеме у педиатра, где взрослые решают, что с ней делать. Через пару минут зашла медсестра и что-то распечатала на принтере, тоже громко цокнула и тут же скрылась за дверью. Роза заговорила только в коридоре:

– Что сказал врач?

– Посоветовал больше любить себя, – подняв брови, ответила Дина.

– Что?

– Что слышала.

– Наркоманам он тоже такое говорит? – съязвила Роза.

Дина только крепко сжала губы. Дальше они шли молча. Первой нарушила тишину Роза:

– Дина, извини, я не имела в виду тебя.

– Ты назвала вещи своими именами, за это не извиняются.

Глава 9

В номер Роза вернулась с тремя аптечными пакетами и скверным настроением. Ее неосторожные слова черной кошкой пробежали между ней и Диной. Девушки вновь переписывались через почту и только по рабочим вопросам. К физическому недомоганию, переносимому с большим трудом, прибавилось и моральное.

Каждый день Роза тщательно составляла отчеты, планы мероприятий по приезде домой, проверяла договора, разговаривала с рекламодателями, поставщиками продукции, становясь образцовым сотрудником. Погружение в работу помогало скрыться от мыслей, отчаянно стремившихся занять ее голову. Отсутствие социальных сетей и людей вокруг высвобождало огромное количество часов для размышлений. Затерянные в каждодневной суете вопросы искали выход наружу. Роза делала ранее неизвестное – слушала себя. Чужая жизнь в «Инстаграме», в сериалах и сплетнях на работе вытолкнула собственную куда-то на задворки, не оставляя на нее ни сил, ни времени. Она всегда знала, о чем мечтают другие, но понятия не имела, чего хочет сама. Сравнение себя с другими из виртуального мира – заведомо проигрышная битва. С годами сопоставлений становилось все меньше, и в какой-то момент собственное Я исчезло вовсе. Сейчас, находясь за тысячи километров от дома, она настраивала личный прожектор в попытке понять, кто живет в ее теле.

Внутренний мир – заброшенный и пыльный чердак. Роза путешествовала по нему, разглядывая накопленный хлам. Вещей было множество – маленьких, больших, острых, непонятных, с шипами, липких, тягучих, хрупких. Обрезки дурно пахнувшей ткани, живой, содранной с плоти, наводящей ужас. Музыкальные шкатулки, играющие реквием, книги без переплетов. Каждая вещь – подарок: от родителей, учителей, друзей, коллег, просто знакомых. Роза бережно хранила все, никогда не пытаясь избавиться, терпя неудобства и боль. Теперь, пробираясь сквозь лабиринты души, вооруженная одним фонариком, она впервые в жизни искала дверь.

Для этого пришлось переместиться в детство в надежде найти себя там. Правда, картинки из прошлого приносили только страдания, заставляя плакать часами. Перебирая в памяти тысячи кадров, она находила какой-нибудь один особенно яркий и нажимала кнопку play. Сегодня экран воспоминаний показывал десятилетнюю девочку, танцующую в маленькой комнате. Тонкая фигурка раскачивается из стороны в сторону, отбрасывая тени на пожелтевшие обои. Из дребезжащей колонки радио раздается голос солистки группы Blondie, заполняя пространство высокими нотами. Роза кружится, падает на кровать, смеется, и что-то приятное разливается по всему телу. Сегодня утром родители сообщили о воскресной поездке на озеро. Первое путешествие в жизни. К нему она будет готовиться всю неделю, представляя теплую воду и песчаный берег. Поход за пляжной одеждой приносит небывалое удовольствие. Теперь у нее есть самый настоящий купальник, голубой с желтым фламинго на груди. Драгоценный пакет с покупками кладется в багажник, а Роза с леденцом на длинной палочке и мамой садятся на заднее сиденье папиного автомобиля. Все до невозможности хорошо, даже резкие замечания матери не кажутся обидными. Вдруг голос отца сообщает о неисправностях в машине, родители переговариваются, и поездка на озеро отменяется. Все внутри обрывается, слезы падают на разбитые коленки, щипля незажившие раны. «Прекрати – или я тебя сейчас прибью! Действуешь на нервы!» – рыком расходятся слова матери по салону авто. Роза отворачивается от искривленного в гримасе лица, всхлипывает, не сумев сдержать рыдания, за что получает оплеуху, потом еще одну, удар по спине, по голове. Леденец падает на грязный коврик, оставляя розовый отпечаток. Она видит, как отец молча следит за происходящим. Он, как и его жена, в эти минуты вымещает раздражение.

Роза нажимает на stop, плачет, отматывает пленку назад, уменьшая скорость воспроизведения, и снова смотрит этот грустный фильм. В замедленных кадрах история обретает новые детали. Она видит счастливое лицо мамы, когда обсуждается поездка, слышит ее голос, напевающий мелодию, ощущает вкус утренних блинчиков с джемом. На последнем кадре красивая женщина превращается в старуху, глаза сощуриваются в маленькие точки, а подбородок и губы образуют одну складку. Сжатая в комок, сухая и морщинистая, страдающая от разочарования. Не найдя иного выхода, она выплескивает внутреннюю боль на окружающих, напоминая недовольного ребенка. И сейчас на этих фрагментах Роза видела не себя и маму, а двух детей, у которых отобрали мечту.

Эти мысли становятся откровением, пришедшим изнутри, а не снаружи, отчего производят эффект ядерного взрыва, обнажающего истинную суть знакомых вещей. Роза наконец видит картинку целиком, а не кусочками. Как ищейка, идущая по следу зверька, она дни напролет следует за цепочкой событий из прошлого в поисках ответов. Скрупулезные старания приносят плоды, растворяя старую боль.

«Пора взрослеть», – с такой мыслью Роза, достав свой мобильный, набрала сообщение Дине: «Еду в Париж. Есть задания?»

Глава 10

В ответ Дина прислала список покупок и деньги на карту. После месячной изоляции Розе с трудом удавалось лавировать между бегущими парижанами, их собаками и несущимися автомобилистами. За полдня она дважды заблудилась, потеряла комплект носков и чуть не попала под машину. Итогом пешего набега на магазины стал приличный улов в виде двадцати пакетов разной длины и высоты. Из этой груды богатств стоимостью в средний автомобиль небольшая часть предназначалась родителям Розы. Сладости, футболки, сувениры и шарфик из лавки русской девушки возле «Лафайета». От этих мелочей приятно щемило в груди, а губы невольно расходились в улыбке. Первые гостинцы из первой поездки. Атмосферу праздника портили лишь мысли о Паше. Последний раз они разговаривали перед отлетом, потом была лишь переписка, состоявшая из одного-единственного сообщения, посланного Розой: «Я остаюсь во Франции на месяц, может, больше».

Никаких претензий или угроз в ответ. Роза видела, как муж набирал сообщение, записывал голосовое, но ничего не отправлял. Наматывая круги по мужскому «Лафайету», она спустилась на первый этаж, тело ныло от пройденных километров и тяжелых сумок. Прислонившись к стеллажу, Роза решила отложить этот вопрос, снова убежать, скрыться. Слово «развод» все чаще звучало в голове, превращаясь в навязчивую идею. Глубоко вздохнув, Роза, как профессиональный штангист, одним рывком подняла все пакеты и двинулась к выходу. Помимо сумок в руке оказались розовые трусы – треугольник с двумя веревочками. Стринги упали с полок, заставленных коробками с гигантским количеством нижнего белья всех оттенков, со стразами, вышивками и меховыми бубенчиками. По ассортименту они смело конкурировали с женским отделом, а где-то даже давали фору. Картинку дополняли два молодых человека, сосредоточенно выбиравших бикини.

Сгорбившись, похожая на ослика Роза села в такси. И уже здесь впала в мечтательное состояние, всегда выручавшее в минуты депрессивных мыслей и служившее защитой. Она представляла себя моделью Victoria’s Secret с миллионами подписчиков и фанатов. Красивые купальники, белье, загорелое тело, пляж, селебрити в друзьях. Из сладких грез Розу вытащило сообщение Дины.

«Ты все взяла?»

«Да».

«А то шампанское?»

«Да».

«Макаруны из Ladure?»

«Да».

«Я к тебе приду вечером, отпразднуем».

«Мне нельзя алкоголь».

«Мне тоже».

Через пару часов Дина сидела на бархатном покрывале и откупоривала бутылку с французским игристым. В ее глазах читался азарт к жизни, вернувшийся после ночного кошмара в Париже вместе с фирменной ухмылкой, всегда смущавшей собеседника. Они разговаривали только о работе, обходя личные темы. Первой нарушила табу Дина:

– Летим через два дня. Ты все купила?

Роза приняла подачу, поняв намек.

– Не всем. Не знаю, покупать ли что-нибудь мужу.

– Разве он не должен быть первым в списке?

– Даже не знаю.

– Вы как? Ты его любишь?

– Не знаю.

– А когда выходила замуж – любила?

– Не знаю.

– Безответственно портить жизнь себе и другому человеку. Зачем ты вышла замуж?

– Так получилось. Мы просто были вместе, и это само собой произошло.

– Ну что-то же тебя в нем привлекло?

– Если честно, он был единственным моим ухажером.

– Что? А как же чувства? Общие интересы? Взгляды? Планы? Все это?

– Извини, я не инстаграмщица33
  Здесь и далее: Instagram – экстремистская организация, запрещенная на территории РФ.


[Закрыть] с упругой задницей и сотней женихов.

– Поэтому нужно испортить жизнь себе и другому человеку? А потом не знать, как от него избавиться! Чем он занимается?

– Работает программистом, правда, не любит свое дело.

– А чем увлекается?

– Ничем.

– А ты?

– Тоже ничем.

– Да вы идеальная пара, – Дина расхохоталась и закашлялась, поперхнувшись печеньем.

– Хотя, знаешь, он отличный кинолог. Я видела, как он работает с собаками, это что-то невероятное. Он совсем другой становится. Знаю, что в детстве он дрессировал своих и соседских питомцев, потом университет, работа, пришлось бросить это дело. Однажды наш общий коллега приехал с немецкой овчаркой. Боже, как она его слушалась, просто ручная была.

– А почему не займется кинологией?

– Потому что сложно. Паша любит стабильность, пусть даже еле терпимую.

– Не такой легкий на подъем, как ты?

– Я? Ты очень ошибаешься.

– Ничего не ошибаюсь. Сменить работу за один день, улететь за тысячи километров. Таких решительных людей единицы.

– Да я вообще ничего не могу, ничего не умею, пустое место!

– Почему ты так говоришь о себе?

– Потому что это правда.

– Нет! Ты спасла мне жизнь. Бросила все и уехала в какую-то глушь. А твое похудение? Метод, конечно, сомнительный, но минус двадцать килограммов за месяц – это браво. Железная воля. У тебя отличный вкус, ты коммуникабельная, добрая и воспитанная. Я могу продолжать этот список еще час. Не обесценивай себя, пожалуйста.

Роза разрыдалась. О словах, которые произнесла Дина, ей не хватало дерзости даже мечтать.

– Да ты плакса, оказывается. На, вытрись.

Роза попыталась улыбнуться, высмаркиваясь во что-то знакомое.

– Это что, моя пижама?

– Уродливая. Выбрось ее.

Роза долго не могла уснуть, голова кружилась от шампанского и сказанного Диной. Мысли находились в броуновском движении. Перед глазами проносились сотни лиц, голосов и один вопрос Дины: «Зачем ты вышла замуж?» Роза прекрасно знала ответ, но не решалась произнести вслух. Почему? Потому что стыдно. Стыдно признаться, что ты создала семью не для себя, а для общественного мнения о тебе. Для того, чтобы это самое общество, состоящее из родственников, коллег и еще десятков таких же посторонних людей, удовлетворительно кивало в твою сторону. Ведь у современной общественности замужняя женщина до сих пор пользуется бо́льшим уважением, нежели незамужняя. Если ты не замужем, значит, с тобой что-то не так. Тебя называют одинокой, старой девой, карьеристкой, даже неудачницей. При этом желания и стремления самой девушки никогда не берутся в расчет, ее счастье якобы должно зависеть от наличия семейного статуса. До двадцатого века замужество было для женщин средством выживания, так как большинство не имело доступа к образованию, карьере и оплачиваемой работе. Но почему сегодня, когда женщины летают в космос, руководят международными компаниями и целыми странами, все еще актуальны подобные средневековые устои?