Текст книги "Бывший будущий муж"

Естественно, доверять ей невозможно. Также как и собственным суждениям о ней, потому что тогда, давно, он расхохотался бы в лицо любому, кто посмел бы намекнуть, что Джессика неверна ему. Расхохотался бы, а потом избил бы до полусмерти…

Перед глазами замелькали сцены прошлого – и снова вернулась старая, но не забытая жажда мести.

Джессика, стоящая в дверях спальни и пытающаяся не дать ему войти.

– Что ты здесь делаешь?

– Я мог бы спросить у тебя то же самое. Ты должна была вернуться из Нью-Йорка только завтра утром.

– Я рано закончила дела. – И она попыталась закрыть дверь.

– Я тоже, – ответил он. – И мне понадобились кое-какие бумаги. – Инстинкт подсказал ему обойти ее и распахнуть почти закрытую дверь…

– Дьявол, – пробормотал Найджел, когда мыло попало в глаз.

Он схватил полотенце и начал тереть лицо, пытаясь избавиться не только от едкого мыла, но и от не менее едкой картины, представшей его взору тогда в спальне.

Комната была в состоянии полного разгрома. Постель смята, простыни сползли на пол. В воздухе витает запах крепкого мужского одеколона. Не его. В путанице простыней валяются трусы – тоже не его.

– Чье это? – Он одним пальцем приподнял неоспоримое свидетельство ее измены и швырнул ей в лицо.

– Я… я… – Джессика метнулась к выдвинутому ящику комода, – пришла… и нашла все вот таким…

Он схватил ее за руку и помешал закрыть ящик. И ощутил, как Джессика замерла. Заглянул внутрь и вытащил пачку презервативов.

Одного не хватало…

Но это было даже излишне. Самого их наличия довольно, чтобы рассказать всю правду о ее преступлении. Потому что они никогда не пользовались этими штуками. Да, презервативы и трусы, и сильный мужской запах, стоящий в его ноздрях.

– Я… я могу все объяснить… – Каким жалким, перепуганным был ее голос.

Не говоря ни слова, Найджел швырнул пачку и белую тряпку обратно в ящик, потом повернулся в ней лицом.

– Найджел, пожалуйста, Найджел, не делай поспешных выводов! – прокричала Джессика. – Это была не я!

– Кто же тогда?

Она посерела, глаза затуманились невыносимой мукой. По щекам потекли слезы. Судорожно сглотнув несколько раз, с Джессика трудом выдавила:

– Тэдди…

Тэдди. Из всех возможных и невозможных кандидатов она выбрала единственного, никак не способного на такое. Тэд Крейдон, образцовый муж, безумно влюбленный в свою жену, приносящий ей каждый день цветы и милые пустяки!

Подлое желание сестры опозорить его честное имя окончательно вывело Найджела из себя…

Он услышал телефонный звонок, вырвавший его из кошмара воспоминаний, взглянул на себя в зеркало и поразился. Неужели этот бледный как смерть и холодный, как арктическая зима, незнакомец – он, Найджел Скленнерд? Только Джессика могла сотворить с ним такое.

И он, идиот, снова сделал ей предложение?

Найджел надел халат и заставил себя выйти из ванной. Ноги едва сгибались, словно накануне он пробежал миль двадцать. Подошел к аппарату, снял трубку и с раздражением услышал голос своего заместителя. Раз тот в офисе в столь поздний час, значит, отсутствие вице-президента фирмы уже сказывается на состоянии дел.

Он уже заканчивал разговор, как в холле появилась Джессика в полупрозрачном белом пеньюаре. Мокрые волосы падали на плечи, глаза, блестящие от слез, напоминали звезды, распухшие от поцелуев губы приоткрыты.

Найджел немедленно испытал очередной, еще более сильный приступ желания и разозлился на себя. Повернулся к ней спиной и начал вслушиваться в голос заместителя, такой утомленный и поэтому невыразительный. Джессика продолжала стоять, где остановилась. Интересно, какого дьявола ей надо?

– Ну хорошо, Берри, – сказал он, – на сегодня довольно. Фирма не разорится, если часть дел останется на завтра. Отправляйся домой и поспи хоть часов пять.

Найджел аккуратно, излишне аккуратно, положил трубку на рычаг, выпрямился, расправил плечи, набрал полную грудь воздуха и только тогда решился взглянуть на Джессику.

Она сразу заметила, какое у него изможденное, измученное лицо, и вздрогнула.

– Извини, что вторгаюсь, – тихо сказала она. – Но мы оставили покупки в багажнике, а мне нужно приготовиться к завтрашнему дню.

Какой же я болван! – выругал себя Найджел.

Настроение его мгновенно сменилось на противоположное. И надо же быть настолько эгоистичным негодяем, чтобы в такое тяжелое время еще добавлять ей неприятностей. Он вздохнул.

Джессика не правильно истолковала его вздох, протянула руку и произнесла:

– Если ты дашь мне ключи, я сама достану сумки.

Найджел вспомнил, что не загнал «мерседес» в гараж. Выпустить ее из дому среди ночи, да еще в таком виде?

– Ни в коем случае! – бросил он в ответ на свои мысли, и Джессика попятилась, не поняв причин столь резкого отказа.

А Найджел даже не потрудился объяснить ей.

– Сам схожу! – рявкнул он и пошел к тумбочке у входной двери, на которой оставил ключи.

Когда он вернулся, Джессика ждала его у двери.

– Спасибо, – пробормотала она, забрав сумки, и направилась в свою спальню.

– Пожалуйста, – буркнул Найджел.

Оставшись в холле один, он испытал почти неодолимое желание выбить ногой эту чертову непрочную преграду и накинуться на проклятую колдунью. Но усилием воли подавил его и вернулся в свою комнату.

А Джессика кинулась на кровать и разрыдалась. Как же она ненавидит его и одновременно как безумно любит! Да, в этом все причины ее несчастья: она любила, любит и всегда будет любить этого негодяя.

Глава 7

Следующий день выдался таким тяжелым, что Джессика только надеялась, что больше в ее жизни подобных не будет. С самой первой минуты, как она надела траурный наряд, невыносимый груз потери потянул ее в глубины отчаяния.

Она встретилась с Найджелом в холле. Стоило ей только взглянуть на его бледное, осунувшееся лицо, на сильную фигуру, облаченную в мрачный черный костюм, и сразу стало ясно, что и он чувствует себя не лучше. Найджел в свою очередь внимательно оглядел Джессику, заметил ее состояние и сухо поинтересовался, готова ли она ехать.

Марк ожидал их в черном лимузине. И даже день выдался серым. Темные тучи нависли над городом, словно сама природа понимала: сегодня не время для радости и веселья.

Все молчали. Найджел и Джессика, насколько возможно, отодвинулись друг от друга и смотрели каждый в свое окно. И не прикасались друг к другу, пока лимузин не остановился и Найджел не подал ей руку, помогая выйти.

Они прибыли в особняк Джулии и ее мужа, где нашли все семейство в сборе. Скленнерды выглядели подавленными, но вели себя предупредительно по отношению к Джессике, даже несмотря на ее прошлую размолвку с Найджелом. И она оценила их решимость оставить все разногласия в стороне – по крайней мере, на сегодняшний день, – хотя некоторые дальние родственники бросали любопытные взгляды на нее и Найджела.

Миссис Скленнерд не могла взять себя в руки и одним своим видом разрывала сердца окружающих. Она прильнула к Джулии, последней оставшейся у нее дочери, и не отпускала ее от себя ни на шаг, словно боялась, что с той тоже может случиться что-то ужасное. Двадцатилетний Стэнли был суров и молчалив, а младший брат, пятнадцатилетний Роберт, плакал, не стесняясь своих слез.

Джессика держалась сама по себе, хотя знала, что Найджел рядом и готов в любую минуту прийти ей на помощь. Она едва не потеряла сознание, увидев два гроба, но собралась, подошла и опустилась перед ними на колени, затем поднялась и прислонилась лбом к полированной крышке одного из них.

Когда пришло время отправляться в церковь, Найджел деликатно взял ее под руку и повел к ожидающему лимузину. Во время службы Джессика не вслушивалась в слова священника, а смотрела в последний раз на неподвижные мертвые лица брата и невестки и живые, но сумрачные лица собравшихся. Какая толпа! – поразилась она. Чета Крейдон пользовалась всеобщим уважением и любовью.

Когда печальная церемония окончилась, все вернулись в особняк Джулии и ее мужа, видного банкира. Джессика даже там не позволила себе расслабиться. Она то сидела, то стояла, вежливо отвечая на соболезнования окружающих, кивала – словом, делала все, что требовали приличия, но мысли ее были далеко.

Мать Найджела окончательно лишилась сил, и ее отвели наверх и дали успокоительного.

Никогда в жизни Джессика не ощущала себя такой одинокой, как в этот день. Она только что похоронила единственного брата и имела право горевать, но чувствовала себя странно лишенной такой возможности среди чужих и почти чужих людей, оплакивающих Кэтрин. Ей даже захотелось завизжать что было сил: «Верните мне моего брата! Отдайте мне Тэдди!»

Кто-то взял ее за локоть, она обернулась и увидела Найджела. Он завел ее в тихую нишу неподалеку от величественной мраморной лестницы и с усмешкой произнес:

– Ты даже в горе желаешь быть сильной.

Если бы он только знал, что творится у нее в душе!

– Я не заметила, чтобы и ты позволил себе проявить слабость.

– Поверь, внутри я истекаю кровью, – неожиданно признался Найджел. – На-ка вот выпей, – добавил он и протянул ей бокал с темно-золотой жидкостью.

– Что это? – подозрительно спросила Джессика.

– Коньяк. «Курвуазье». Он согреет тебя изнутри. Ты выглядишь так, словно замерзла.

Она сделала несколько глотков и немедленно пожалела об этом, потому что сразу заплакала.

– Не надо, Джесси.

– Ты сам виноват в этом, – тихо ответила она, вытирая пальцами текущие по щекам слезы.

Найджел вздохнул в ответ, и его дыхание коснулось ее щеки. Ей захотелось обнять его обеими руками, прижаться головой к сильной груди и выплакать на ней все свои горести.

Но в этот момент кто-то появился неподалеку от занимаемой ими ниши. Джессика подняла глаза и увидела Джулию, которой достаточно было лишь взгляда, чтобы оценить интимность обстановки.

Джессика всегда считала ее умной и в высшей степени обаятельной женщиной. Но сейчас Джулия изо всех сил старалась не выказать своего неодобрения.

– Найджел, мама спустилась вниз и спрашивает тебя, – суховато проинформировала она старшего брата.

– Я приду через минуту, – ответил он, не отрывая глаз от Джессики.

– Но мама говорит…

– Через минуту, Джулия. – Найджел решительно прервал ее возражение.

Последовала напряженная пауза. Джессика ощутила, как по спине поползли противные мурашки, но продолжала упорно смотреть на строгий рисунок галстука Найджела. Потом Джулия повернулась и удалилась.

– Ты был не очень-то любезен, – упрекнула его Джессика.

– Я сейчас не в настроении для любезностей, – отрезал он. – Целый день ты выглядела одинокой и хрупкой, как фарфоровая статуэтка, которую кто-то поставил не на место и позабыл там. Я не хочу больше отпускать тебя ни на минуту.

Он не имеет права произносить такие слова, особенно после того, как повел себя вчера, подумала Джессика.

– Нам надо поговорить. Прошлая ночь была…

Все было не правильно, – отрывисто заявил он, словно снова прочел ее мысли. – Это не должно было кончиться так, как кончилось.

– Я не желаю обсуждать прошлую ночь, – ответила Джессика и собралась последовать за Джулией.

Но Найджел преградил ей путь.

– Я сказал тогда кое-что, что осталось незамеченным, но теперь ты просто обязана выслушать меня.

– О! И что же это? Новые оскорбления?

– Нет, – проскрежетал Найджел. – Это предложение… вступить в брак. Ты сказала, что не выйдешь за меня ради ребенка, но…

– Нет никакого ребенка! – выкрикнула Джессика.

– Найджел… – на сей раз их прервал тихий голос Стэнли, – мне очень неудобно вас беспокоить, но только что прибыл мистер Стивене. Он хочет…

Найджел выругался, а Джессика понадеялась, что младший брат Джулии не слышал ее последних слов.

Он оказался тактичнее сестры и удалился без единого дополнительного замечания, оставив Джессику наедине с мужчиной, который буквально пожирал ее взглядом, заставляя думать о…

Прекрати немедленно! – приказала она себе.

– Иди к матери, Найджел, или к мистеру… как его там, – вздохнув, сказала Джессика.

Но он не двинулся с места.

– Посмотри на меня! – приказал Найджел. У нас сейчас действительно нет времени на разговоры, но это ты должна услышать немедленно! – Набрав полную грудь воздуха, он начал говорить, пряча нетерпение… и что-то еще: Я прошу тебя на время забыть о себе, обо мне и о наших разногласиях и подумать о маленьких Тэдди и Кэти. И о том, что лучше всего для них.

– Я уже подумала об этом. Я забираю их с собой…

– Нет! – воскликнул Найджел и схватил ее обеими руками за плечи, едва не выбив бокал, где еще плескался коньяк. – Я так и знал, что ты задумала что-то в этом роде. – Он перевел дыхание. – Но у тебя ничего не выйдет.

– Почему?

– Потому что…

– Найджел!

Этот голос проигнорировать было никак нельзя, ибо он принадлежал миссис Скленнерд.

Джессика почти благословила ее появление, потому что Найджел отпустил ее, вздохнул и повернулся к матери.

– Его преподобие мистер Бреннер собирается уходить, но он вспомнил, что ты хотел переговорить с ним… О, Джессика… – она оборвала себя на полуслове, признав наконец ее присутствие, – я не заметила тебя.

Что было наглой ложью, потому что Джессика готова была поклясться: появление миссис Скленнерд было частью семейного заговора, имеющего целью прервать то, что происходило между ней и Найджелом. Но, заметив выражение лица пожилой леди, немедленно испытала раскаяние. Эта женщина, безусловно, имела все права желать, чтобы ее старший сын сегодня посвятил все свое внимание именно ей.

– Найджел принес мне коньяку, – пояснила Джессика, протискиваясь мимо него в холл.

– О, очень мило с его стороны проявить заботу о тебе, – одобрительно кивнула та. – Ты явно нуждалась в этом, Джесси… дорогая, – дрогнувшим голосом добавила она. – Сегодня был очень тяжелый день для всех нас.

– Да, ужасное испытание, – согласилась Джессика, мгновенно вспомнив, почему они все оказались здесь, К ее величайшему изумлению, миссис Скленнерд обняла ее и нежно поцеловала в щеку.

– Мне будет не хватать дорогого Тэдди, – призналась она.

Эти слова, произнесенные искренне и проникновенно, едва не погубили Джессику. На глаза снова навернулись слезы. Она с трудом сглотнула, но ком так и остался стоять в горле. Ей удалось только кивнуть и поцеловать пожилую леди в ответ – слова не шли. Но миссис Скленнерд поняла ее состояние, ободряюще похлопала молодую женщину по спине и обратилась к сыну:

– Не знаю, почему тебе непременно надо переговорить с его преподобием, но, думаю, не стоит заставлять его ждать.

– Не стоит, – согласился Найджел.

Джессика решила воспользоваться моментом, чтобы удалиться.

– Извините, – пробормотала она и хотела ускользнуть, но Найджел остановил ее.

– Ну, так что? – хрипловато спросил он.

Джессика, не поднимая глаз, кивнула. Она знала, что он не удовлетворится этим невыразительным жестом. Но возможности продолжить разговор не было, поэтому в конце концов Найджел отпустил ее со словами:

– Подумай, о чем я говорил.

Ни за что, решила Джессика, но снова покорно кивнула, поскольку его мать наблюдала за ними. Потом повернулась и пошла, ощущая, что он смотрит ей вслед. И миссис Скленнерд тоже.

Найджел увидел, что она все больше и больше становится похожей на статуэтку из хрупкого фарфора. Кризис явно не за горами.

– Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в своих поступках, – заметила его мать.

Он посмотрел на бледное взволнованное лицо беззаветно любимой им женщины и мысленно пожелал, чтобы смог когда-нибудь снова так же любить Джессику.

– Да, полностью отдаю, – заверил он мать.

– И все же… – миссис Скленнерд вздохнула, – лучше бы тебе воздержаться от поспешных, необдуманных решений, особенно пока ты особенно уязвим в своем горе.

Странное заявление удивило его.

– Хотелось бы мне знать, что ты имеешь в виду, мама.

– Тебя и Джессику, – прямо ответила она. – Достаточно только взглянуть на вас, и сразу становится ясно, что вы снова спите вместе.

– Мама, как ты можешь? – Он был потрясен ее откровенностью.

– А почему же еще ты настаивал, чтобы она остановилась у тебя? – Мать пожала плечами, – Почему же еще Джессика могла отвергнуть мое приглашение пожить вместе с нами у Джулии?

Вас тянет друг к другу как магнитом, и потребовались усилия троих – троих! – человек, чтобы вытащить вас из этого укромного уголка.

– Возможно, это потому, что мы не хотели быть… вытащенными, – усмехнулся Найджел.

– О, вполне естественно, что жизнь льнет к жизни в подобных испытаниях, – ответила миссис Скленнерд. – Я могу понять это, даже посочувствовать. Едва ли есть другая ситуация, которая бы столь же сильно толкнула вас навстречу друг другу. Но сейчас тебя ожидают его преподобие и мистер Стивене… И меня в высшей степени беспокоит, что ты собираешься делать.

О, он мог бы много чего ответить ей, если бы его внимание не было поглощено Джессикой. Она двигалась среди толпы, не забывая делать вид, что все еще пьет коньяк из принесенного им бокала. Собранная, сдержанная, но что-то в ее облике насторожило Найджела.

– Найджел, послушай меня, пожалуйста, взволнованно настаивала миссис Скленнерд. – Я не хочу, чтобы вы двое снова причинили друг другу боль.

Он с трудом оторвал взгляд от высокой тонкой фигуры Джессики и посмотрел на обеспокоенное лицо матери.

– Дорогая моя, я так люблю тебя, – нежно произнес он. – У меня сердце разрывается, что ты так тревожишься обо мне. Но давай поговорим об этом немного позднее…

Потому что сейчас ему пора было идти. И еще потому что, подняв глаза, он обнаружил, что больше не видит Джессики. Куда она подевалась?

А Джессика тем временем прошла в большую и, к огромному ее облегчению, пустую библиотеку. Найджел заставил ее думать, когда у нее не было на это никаких сил – ни моральных, ни физических. И теперь она ощущала приближение головной боли, которая могла стать невыносимой, если ей не удастся хоть немного отдохнуть.

Джессика подошла к раскрытому окну и постояла, вдыхая цветочные ароматы. Потом ощутила головокружение и уже хотела сесть в кресло, как вдруг заметила на секретере несколько снимков в серебряных рамках.

Она приблизилась, чтобы разглядеть их. И сразу же увидела свадебную фотографию Тэда и Кэтрин. Джессика провела дрожащими пальцами по дорогому лицу, которого больше никогда в жизни не увидит, которое никогда больше не улыбнется ей. Никогда! Какое страшное слово – никогда!

Колени подогнулись, и она рухнула на пол, сжимая фотографию, и разрыдалась в голос, давая выход всему тому, что до сих пор изо всех сил сдерживала внутри.

Дверь отворилась, и библиотека наполнилась людьми. Она не замечала этого, не отдавала себе отчета в том, что причиной всего был Найджел, который совершенно обезумел, когда не смог обнаружить ее. Не понимала, что вообще происходит, пока не почувствовала, как он опустился рядом с ней на пол и обнял ее.

– Я не могу, не могу больше выносить этого, – прорыдала Джессика, сотрясаясь всем телом.

Кто-то положил руку ей на плечо и тоже всхлипнул. Это миссис Скленнерд пыталась утешить ее.

Но Найджел, именно Найджел сжимал ее в объятиях, не давая рассыпаться на составные части.

– Ax ты глупышка, – пробормотал он, когда Джессика уткнулась мокрым лицом в его шею. Стоило мне отвернуться, и ты тут же сбежала.

Ну почему, почему ты такая упрямая? Почему думаешь, что можешь самостоятельно вынести то, что никому не под силу? Разве ты в конце концов не сломалась, как я и предполагал?

Когда мы поженимся, я прикую тебя к себе наручниками, чтобы…

– Я не выйду за тебя, – всхлипнула Джессика, даже не слыша раздавшихся вокруг охов и ахов.

Найджел слышал, но проигнорировал их. Он расстегнул заколку, распустил ее густые черные волосы, помассировал пальцами затылок.

– Выйдешь, – хрипло заверил он Джессику. Такая уж у тебя судьба. И у меня…

– Что ты такое говоришь? – раздался возмущенный голос Джулии.

– Ничего такого, чего бы ты не услышала уже сегодня вечером, – ответил брат.

Джессика разрыдалась сильнее.

– Тогда ты просто дурак!

– Да, – согласился Найджел. – Смит, будьте добры, прикажите Марку подать машину к дверям. Я отвезу Джессику домой.

Он поднялся и потянул ее за собой.

– Ты можешь идти или мне понести тебя?

– Я не собираюсь выходить за тебя замуж! Казалось, слова Джулии придали ей сил поднять залитое слезами лицо и повторить свой отказ более категорично. – Посмотри на эти фотографии, Найджел, посмотри! Только взгляни на эти счастливые лица! Так полагается чувствовать себя новобрачным. А мы… разве мы счастливы? И они все… – Джессика обвела рукой столпившихся вокруг них Скленнердов, – разве они счастливы, что ты хочешь жениться на мне?

Но Найджел не желал смотреть на многочисленные фотографии, стоящие на секретере, или на своих родственников. Он смотрел только на нее.

– Кэтрин и Тэд будут счастливы за нас, – убежденно заявил он. – И их дети будут счастливы, потому что мы усыновим их. К тому же ты…

Джессика содрогнулась, догадавшись, что он собирается сказать.

– Не смей! – выкрикнула она. – Даже думать не смей об этом!

– ..уже беременна нашим общим ребенком, – закончил он.

В ответ раздался общий вздох, потом – гробовая тишина. Миссис Скленнерд, которая все еще поглаживала Джессику по плечу, отдернула руку, словно обожглась.

– Как ты мог? – прошептала Джессика.

– Ты не поверишь, но это было очень легко, – насмешливо ответил Найджел. – Ну что, собираешься снова оставить меня в дураках, чтобы подтвердить правоту Джулии?

Она задала себе тот же вопрос. Подняла глаза и посмотрела прямо в суровое и немного грустное лицо мужчины, которого так долго любила, что даже не могла уже вспомнить, было ли вообще такое время, когда она не любила его. И ответила самой себе: нет.

Слезы высохли, глаза прояснились. Джессика собралась, перестала дрожать и обвела взглядом тех, кто когда-то был просто счастлив приветствовать ее как будущего члена семьи. Когда-то, но не теперь…

– Мы с Найджелом собираемся пожениться, – сказала она все еще подрагивающим, несмотря на ее усилия, голосом. – Мне очень жаль, что вас это огорчает, но мы оба… хотим этого.

– Церемония состоится на следующей неделе, – добавил Найджел. – Мы будем рады, если вы почтите ее своим присутствием, но не ждем, чтобы вы преодолевали самих себя, если это покажется вам тягостным долгом.

Никто ничего не ответил – ни один человек.

Ни единого доброго слова, ни единого пожелания счастливой жизни, ни единого проклятия…

– Поздравляю вас, дети мои, – неожиданно раздался мягкий голос его преподобия.

Он подошел к молодым людям – высокий, темноволосый мужчина лет пятидесяти. По пути легко коснулся пальцами руки потрясенной миссис Скленнерд, но остановился только около Найджела и Джессики.

– Теперь я понимаю твое желание поспешить со свадебной церемонией, Найджел, сказал он, улыбнулся и протянул ему руку. Это должно было произойти три года назад, конечно. Но на следующей неделе – тоже не поздно. Лично я счастлив за вас обоих, дети мои.

Его слова прозвучали столь многозначительно, что Джессика почувствовала: больше ей не вынести. Новые слезы навернулись на глаза, она всхлипнула. И внимание священника немедленно переместилось на нее.

– Добро пожаловать в семью Скленнерд, Джессика, – произнес он, деликатно положив тонкие длинные пальцы ей на плечи. – За последние годы я хорошо узнал вашего брата и могу заверить вас: Тэд мечтал, чтобы это свершилось. – Священник наклонился и поцеловал молодую женщину в обе щеки. – Теперь он может почить с миром, – прошептал он ей на ухо. – Ради него постарайтесь примириться и с самой собой.

В это мгновение Джессика поняла, что его преподобие знает обо всем. Должно быть, Тэдди рассказал ему всю правду. Она задрожала, вырвалась из крепких объятий Найджела и упала в ближайшее кресло, потрясенная совсем другими эмоциями, наполненная новой болью.

А его преподобие тем временем обнял за плечи миссис Скленнерд и повел ее к дверям.

Но на пороге обернулся и сказал:

– Найджел, отвези бедную девушку домой.

А я здесь позабочусь обо всем остальном.

Дверь библиотеки тихо закрылась.

– Поверить не могу, что ты сделал такое. – Джессика первой нарушила молчание.

– А я едва могу поверить, что ты поддержала меня, – признался Найджел. – На, – он протянул ей бокал, – выпей.

Выпей, повторила она про себя и едва не выплеснула содержимое бокала ему в лицо.

– Что такое сказал тебе его преподобие, от чего ты снова едва не разрыдалась? – с мрачным видом спросил Найджел.

– Ничего, – пробормотала она, делая глоток. – А о чем таком остальном он упомянул перед уходом?

– О завещании, – ответил Найджел. – Мистер Стивене приехал, чтобы огласить совместное завещание Кэтрин и Тэда. Там есть пункт, в котором оговорено, как следует поступить в случае их одновременной кончины, И он имеет отношение к нам обоим.

– Что это значит? – Джессика встревоженно посмотрела на него.

Он стоял, опершись о подоконник, и глядел в пол.

– Там говорится, что если они умрут вместе, то их состояние должно управляться по доверенности и идти на воспитание оставшихся у них детей до достижения теми совершеннолетия. А ответственными названы мы с тобой. Найджел покосился на нее: как она восприняла новость? – И мы же назначаемся опекунами детей, – добавил он. – Так что если ты хочешь усыновить Тэдди и Кэти, то тебе потребуется мое согласие. Как и мне – твое, если я захочу того же.

Так вот в чем смысл его предложения, поняла наконец-то Джессика. Тот самый скрытый смысл. Найджел давно знал об этом пункте завещания. Он, наверное, ощутил, как ему на шею накинули удавку, едва только прочитал его, потому что не тот он человек, чтобы позволить кому-то постороннему воспитывать детей его сестры. И кроме того, он не собирался давать ей право голоса в делах фирмы, где Кэтрин и Тэд владели тридцатью процентами акций. Джессика сразу поняла ход его мыслей: если он не женится на мне, то я могу выйти за другого, кто с удовольствием запустит лапы в его дело.

Все моментально встало на свои места.

– Так ты планировал нашу свадьбу с той минуты, как умер Тэдди? – спросила она и зло рассмеялась.

– Да. – Он не стал спорить.

– Значит, все это путешествие в прошлое, закончившееся обольщением, было затеяно для того, чтобы склонить меня в пользу твоего предложения?

– Я собирался рассказать тебе о завещании, – попытался оправдаться Найджел.

Да-да, попивая шампанское после страстной любви!

– Как неудачно, что тут на сцене появилась упаковка с презервативами, – усмехнулась она.

– Не забывай, дорогая, мы всегда дрались всерьез. Ни один из нас не любит сдаваться.

Джессика, откинув голову на спинку кресла, смотрела на Найджела и удивлялась, почему не сердится на него.

Потому что сдалась, поняла вдруг она. Он утверждает, что никто из них двоих не любит сдаваться, но она вот уступила, приняв его предложение перед кучей родственников.

Почему она так сделала? Да потому что любит этого безжалостного красавца. Потому что ей представилась возможность, которая может больше не повториться. Его преподобие был прав, когда сказал, что пришло время примириться с собой, И если быть в согласии с собой означает любить Найджела, забыв о прошлом, то это она может сделать прямо сейчас. Не ее вина, что он не в силах примириться с собой, и не его, а обстоятельств. Но Найджел любил ее однажды, и взгляд его говорил о том, что сейчас он изо всех сил борется с собой, чтобы не полюбить снова.

Выходит, он все-таки ее. Все, что он делал и говорил, подтверждает это. И прошлой ночью выдвинул свое «бизнес-предложение» только тогда, когда обольщение не возымело успеха.

– Когда ты так улыбаешься, у меня по телу мурашки бегают, – пробормотал Найджел.

Но Джессика проигнорировала его слова и сказала:

– Твоему семейству очень не понравится наше решение. Как только они придут в себя, то накинутся на тебя со всеми возможными и невозможными возражениями и приведут тысячи доводов против нашего брака.

– Неужели не заметно, что меня это не волнует? – Найджел вопросительно выгнул бровь.

Сердце ее затрепетало, потому что это было очевидно.

– Учти, Найджел, я не собираюсь мириться ни с какими упреками по поводу прошлого. Если такое случится хоть раз, я заберу детей и уйду.

А ты можешь затевать судебные процессы. В конце концов это твоя профессия – тут тебе и карты в руки.

– Что такое прошлое? – поинтересовался он, заставив ее вздрогнуть.

Потому что невооруженным глазом было видно: его сейчас интересует не прошлое, а только ее скрещенные длинные ноги в темных чулках.

Джессика медленно, чувственным жестом поменяла их местами, с интересом наблюдая, как в синих глазах запрыгали искорки волнения.

– Ах ты маленькая ведьма. – Найджел прекрасно знал, что у нее на уме.

– Да, – бесстыдно согласилась она.

Он двигался с быстротой молнии. Бокал мгновенно исчез из ее пальцев. Сильные руки обхватили ее тонкую талию и поставили Джессику на ноги. А губы впились в ее рот жадным поцелуем.

– Поедем домой, – прошептал он, с трудом отрываясь от благоуханного рта.

Джессика моментально очнулась. Поехать домой означало выйти из библиотеки и оказаться лицом к лицу с негодующими будущими родственниками.

– И-извини, – пробормотала она, отодвигаясь.

– За что?

– За то, что сломалась и послужила причиной той ужасной сцены.

– Полно, все равно это должно было случиться, – ответил Найджел, приподнимая указательным пальцем ее подбородок, чтобы заставить взглянуть ему в глаза. – Если ты беременна моим ребенком – мы женимся. Если ты не беременна, но хочешь быть матерью маленьким Тэду и Кэти – мы женимся. Так что, видишь, так или иначе, а мы женимся.

– Я не беременна, – заявила Джессика.

Найджел нахмурился.

– Почему тебе так ненавистна эта мысль?

– Я уже говорила тебе. – Она попыталась отвернуться, но он крепко держал ее. – Не желаю умирать от родов.

– Почему ты так убеждена, что должна умереть?

– Бабушка умерла, когда рожала мою мать.

– Ну и что, ведь твоя мать родила и Тэдди, и тебя. А то, что случилось с ней потом, никак не связано с родами. По-моему, ты напрасно пугаешь себя, дорогая, – тихо сказал Найджел. Если ты беременна, то я обеспечу тебе самое лучшее медицинское обслуживание, и врачи позаботятся, чтобы с тобой ничего не случилось. Клянусь! А если не беременна, но действительно так боишься, то мы примем меры, чтобы Кэти и Тэдди были нашими единственными детьми.

– Но будет ли этого довольно для тебя? Джессика понимала, как уныло и безнадежно звучит ее голос, но ничего не могла с собой поделать. Его ответ значил слишком много.

– Да, – хрипло отозвался он и снова поцеловал ее, но на сей раз иначе. Поцелуй, казалось, скрепил все, хотя, что именно, она не знала…

Ожидаемого ею сурового неодобрения их поступка не последовало, потому что большинство присутствующих уже знали содержание завещания. А посему на место неодобрению пришло молчаливое приятие их брака.