Текст книги "Бывший будущий муж"

Миссис Скленнерд взяла на себя труд озвучить общее мнение.

– Прошедшая неделя была худшей, выпавшей на нашу долю. Она во многом изменила наше отношение к событиям, имевшим место в прошлом. Как сказал его преподобие, мы все обязаны думать о детях Тэда и Кэтрин, и я не могу представить людей, которые любили бы их больше, чем вы двое. Пожалуйста, Джессика, давай сделаем этот день счастливым началом, а не прискорбным завершением.

Молодая женщина была потрясена: она никак не ожидала протянутой ей оливковой ветви.

Ей захотелось заплакать от благодарности, но тут она заметила непримиримый взгляд Джулии.

– Почему его преподобие мистер Бреннер имеет такое влияние на вашу семью? – спросила она, сидя рядом с Найджелом на кожаных подушках лимузина.

– А ты разве не знаешь? – Он удивленно взглянул на Джессику. – Он мамин двоюродный брат. Все в семье прислушиваются к его мнению, даже я.

Глава 8

Они поженились спустя восемь дней. Найджел сделал все возможное, чтобы устранить формальные препятствия, и настоял, чтобы она надела настоящее свадебное платье и фату с флердоранжем.

Джессика сразу поняла, что его желание вызвано устроенной ею в связи с фотографией Тэда и Кэтрин глупой и жалкой сценой.

Семейство Скленнерд присутствовало на церемонии в полном составе. И Джессика с удивлением, граничащим с потрясением, обнаружила, что вручать ее жениху будет Джек, муж Джулии, а сама Джулия согласилась быть подружкой невесты.

Она испытывала странное ощущение, будто все происходит понарошку, но намеревалась сделать все, что в ее силах, чтобы их брак стал настоящим. Хотя бы ради детей, если не ради себя самой. На могиле брата и невестки она поклялась в этом и оставила там свой букет.

Тем же вечером они улетели в Нью-Йорк.

Джессике предстояло завершить свою жизнь в этом городе и приготовить все к переезду в Калифорнию. Она не собиралась бросать работу только из-за переезда и решила, что писать может и дома, лишь выезжая с Бертом на задания. Конечно, Берт расстроится, будет кричать, что Скленнерды сделают из нее домохозяйку, клушу-наседку, но ей почему-то эта роль не казалась отвратительной. Кроме того, литературная деятельность может даже выиграть от ее более оседлого, чем раньше, образа жизни.

Джессика испытывала странное удовлетворение, граничащее с мещанским довольством.

Она позволила себе любить Найджела, и он в ответ делал все возможное, чтобы поддерживать ее во всех начинаниях. Что же касается их интимной жизни, то достаточно сказать, что неделя сборов растянулась на две, потому что процесс укладывания вещей слишком часто прерывался страстными объятиями, поцелуями, и вскоре молодые отправлялись в спальню, но нередко даже не успевали добраться до кровати.

Однако Джессику не покидало чувство, что непременно должно случиться что-то, что нарушит приятное течение ее жизни. И случилось, на тринадцатый дней после возвращения в Нью-Йорк. Найджел вынужден был немедленно вернуться в Лос-Анджелес. Его долгое отсутствие плохо сказывалось на делах фирмы, а один из самых важных клиентов требовал его личного участия, угрожая в противном случае обратиться к конкурентам. Джессика еще не закончила собирать вещи, поэтому ему пришлось лететь одному.

Найджелу это не понравилось, ей – тоже.

Их брак был еще слишком молод для разлук.

Перед отлетом они так неистово занимались любовью, словно боялись никогда больше не встретиться. А когда он поцеловал ее в аэропорту, Джессика почти готова была изменить решение и отправиться с ним.

Несколько дней, казалось, растянулись на годы. Джессика пыталась заполнить их делами, встречами с Бертом и болтовней с соседкой Бобби, которая откровенно завидовала, что ей удалось «выскочить за самого сексуального во всей Америке мужчину».

«Самый сексуальный мужчина Америки» звонил ей каждый вечер, иногда, если дела позволяли, то и днем. Он скучал по ней. Она тоже.

И по детям скучала. Просто дождаться не могла, когда снова окажется с ними вместе.

Наконец Джессика покончила с вещами, отправила их специальным контейнером, и ей оставалось только последний раз встретиться с риелтером, чтобы обговорить условия сдачи в аренду ее квартиры. Но тут позвонил Меллори и сообщил, какое им предстоит задание. Он был полон энтузиазма и отказывался слушать любые возражения.

– Ничего не случится, если ты вылетишь на два дня позже. Я всю жизнь мечтал сфотографировать Майки Террена. И хочу, чтобы статью написала именно ты. Подумай, Джесс, старушка, какая возможность. Сам Майк Террен!

Ну же, ради меня! Всего два дня!

Джессика согласилась. Вечером рассказала Найджелу и выслушала целый поток проклятий, адресованных бедняге Верти. А когда немного успокоился, муж сообщил, что ее вещи уже прибыли и если она не догонит их через два дня, то он сам явится в Нью-Йорк и силком притащит ее домой.

Ей понравился его сердитый собственнический тон. Он подарил ей ощущение, будто ее носят на руках. В этом приподнятом состоянии Джессика вдруг вспомнила, что еще не была у врача и не выписала противозачаточные таблетки. Сделаю-ка приятный сюрприз Найджелу, подумала она, и договорилась о приеме.

А на следующий день, когда уже собиралась уходить от врача, вдруг решила уточнить, не опасно ли принимать лекарство, если она уже беременна.

– Сейчас мы это узнаем, милая миссис Скленнерд, – сказал пожилой доктор, натягивая перчатки.

Джессика стояла в спальне перед большим зеркалом и смотрела на свое отражение, узнавая и не узнавая себя. Когда раздался телефонный звонок, она сняла трубку и машинально ответила:

– Алло!

– Джесси, привет, дорогая, – раздался голос Найджела. – Чем занимаешься?

Схожу с ума, подумала она и сказала:

– Ничем. Я только что пришла. А ты?

– Я еще в офисе. У меня остались кое-какие дела. Но твое занятие кажется мне более привлекательным. Почему бы нам не предаться ему вместе? – протянул он низким, хрипловатым, интимным голосом. – Не кажется ли тебе заманчивой идея провести ближайшие полчаса, занимаясь… сексом по телефону?

Джессика медленно закрыла глаза, потом открыла их снова.

– Не сейчас, милый, – ответила она. – Я… я собиралась принять душ.

– Гмм… должен сказать, звучит довольно соблазнительно. Ты уже разделась?

– Н-нет. – Она, не отрываясь, смотрела на свое стройное тело в зеркале, потом перевела взгляд на искаженное мукой лицо. – Я только что вошла.

– Ты уже сказала об этом, милая. – Он немного помолчал, и Джессика ощутила растущее напряжение. – Ты в порядке?

– Да, все отлично.

– Не похоже.

Она вдруг поняла, что его голос изменился, утратил интимную хрипотцу, и повернулась спиной к зеркалу в попытке сосредоточиться на разговоре.

– Извини, у меня был трудный день.

– Чем ты занималась?

Джессика задумалась, стоит ли говорить ему правду по телефону.

– Я… – Она потерла рукой виски, лоб, провела пальцами по волосам, заставляя себя собраться. – Я ходила по магазинам, накупила кучу всего, потом… – Нет, она не может сказать ему, не сейчас, не так! – Потом не могла найти, где оставила машину…

– Джесси, – мягко произнес Найджел, – мы продали твою машину еще на прошлой неделе.

Мягкость в голосе была обманчивой – весь этот разговор явно казался ему подозрительным.

Возьми себя в руки! – приказала себе Джессика, с трудом вдохнула и умудрилась хихикнуть.

– Знаю. Представляешь, находиться по магазинам до того, чтобы отправиться искать несуществующую машину! – У нее даже голова закружилась от своей вызывающей лжи, и Джессика была вынуждена сесть на кровать. – Видишь, что ты со мной сотворил. Я уже с ума схожу потихоньку. Пока ты не вернулся в мою жизнь, со мной все было в полном порядке. А теперь…

– Что ж, если я заставляю тебя терять разум, это неплохо. Даже хорошо. Очень, – заверил ее Найджел. – А сейчас скажи мне, что же все-таки произошло.

Он не поддался на ее уловку. В который раз за последний месяц Джессика почувствовала, как на глаза навернулись горькие слезы.

– Просто голова болит, – сказала она, и это отчасти было правдой.

– О, почти как в романе, – прошептал он, – классическая головная боль. Неудивительно, что ты не склонна к сексу по телефону. – И в голосе Найджела снова зазвучали интимные нотки.

Джессике безумно нравилась эта хрипотца, до головокружения, до боли в сердце.

– Я так соскучилась по тебе, – добавила она. – И по малышам тоже. Ты видел сегодня Тэда и Кэт?

– Угу, мы провели вместе целых три часа, и мы тоже скучали по тебе, – ответил Найджел, тем не менее продолжая хмуриться, потому что безошибочный инстинкт подсказывал, что она так и не призналась в истинных причинах своего огорчения. – Они очень изменились за последние две недели, ты их не узнаешь. Особенно Тэдди – он растет быстрее Кэт… – Какой-то звук на том конце провода привлек его внимание, и он спросил:

– Послушай, может, мне лучше и правда перезвонить позже, когда ты примешь душ и приведешь себя в порядок?

– Нет-нет, – запротестовала Джессика, – я люблю слушать твой голос.

– Чем ты занимаешься? Мне послышались странные звуки.

– Устраиваюсь в постели, – призналась Джессика, заползая под простыню и сворачиваясь клубочком. Одну подушку она сунула под голову, вторую пристроила рядом и затихла, оставшись наедине с его голосом в трубке.

– Давай я все-таки позвоню, когда ты…

– Нет! Лучше расскажи мне о большом Тэде и маленькой Кэти, – попросила она.

И Найджел принялся говорить тихо, вкрадчиво, успокаивающе, словно пел любовную песнь, а Джессика слушала и слушала, обнимая подушку, словно это был ее муж.

А он в это время откинулся на спинку высокого кожаного кресла и размышлял, что же все-таки происходит с его женой.. Тоскует по ушедшему брату? Вспоминает их детство? Хорошие и плохие моменты юности? Раскаивается, что мало уделяла ему внимания? Черт, вполне возможно! Разве он не занимался тем же самым два часа назад, когда принял решение, придя домой, наконец-то разобрать бумаги Кэтрин?

Сердце его болезненно сжалось…

– Джесси, – позвал Найджел, вдруг поняв, что перестал слышать ее ответные восклицания. – Ты уснула?

– Почти, – прошептала она.

Он взял лежавшую перед ним связку ключей, которую перед этим долго разглядывал, и сказал:

– Тогда я прощаюсь с тобой, милая. Отдыхай.

– Ладно, – ответила Джессика далеко не радостным голосом, и Найджел довольно улыбнулся: ей не хочется расставаться с ним.

– Позвоню тебе утром.

– Только пораньше, – попросила она. – Я соскучилась по тебе, Найджел.

Улыбка сползла с его губ. «Соскучилась» уже не устраивало его.

– Я тоже скучаю по тебе, – проговорил Найджел и положил трубку.

Ему так хотелось сказать: «Я люблю тебя» – но он не смог… Проклятая неудовлетворенность продолжала глодать его, пока он спускался в лифте на первый этаж, подбивая и искушая вернуться, снова позвонить жене и произнести заветные слова. Но как отважиться признать, что все еще влюблен в ту же женщину, что и три года назад?

Никак, огорченно решил он и направился к ожидающему его «мерседесу», машинально подкидывая на ладони ключи.

Он не позвонил.

Джессика провела ночь, беспокойно ворочаясь с боку на бок, постоянно посматривая на часы и считая минуты, оставшиеся до момента, когда снова услышит любимый голос. А когда не услышала, стала злиться, огорчаться и волноваться, что Он не выполнил своего обещания.

Поэтому позвонила сама, но Найджел не отвечал. Что могло случиться? – недоумевала Джессика. Может, с самого утра уехал в офис?

Позвонила туда, но было еще очень рано по местному времени, поэтому ответа не последовало.

В расстроенных чувствах она отправилась на встречу с Майком Терреном, и на какое-то время все ее мысли заняла работа. Но около двенадцати перезвонила и домой, и в офис и снова не нашла мужа. Тут она всерьез забеспокоилась, и все пошло вкривь и вкось. Великий Террен хмурился, а Берт незаметно подталкивал ее, пытаясь расшевелить и привести в чувство.

Но Джессика продолжала искать объяснения исчезновению Найджела. Неужели что-то случилось с детьми? Она позвонила в больницу, переговорила с сестрой, ухаживающей за ними, и та сообщила, что Тэдди и Кэти совершенно здоровы, спят и едят хорошо, прибавляют в весе, словом, чувствуют себя замечательно. И что мистера Скленнерда сегодня здесь еще не было.

В три часа дня томительное интервью закончилось, и Джессика вернулась домой, вне себя от беспокойства. Она снова и снова набирала все известные ей номера телефонов, но Найджел пропал, словно испарился. И никто не знал, где он и что с ним произошло.

А ей надо было переговорить с ним. Немедленно!

Джессика выскочила на улицу, махнула такси и приказала везти ее в аэропорт. Ближайший рейс до Лос-Анджелеса вылетал через сорок пять минут, она быстро купила билет и кинулась к ближайшему телефону.

– Что значит ты возвращаешься в Калифорнию?! – заорал Берт, даже не выслушав ее до конца. – Да сегодня твоя прощальная вечеринка! Тебя все ждут!

– Извини, Берти. Скажи всем, что мне безумно жаль. Но я должна лететь, это очень важно!

– Хочешь сказать, он очень важен.

О да, подумала она, я даже не представляла, насколько Найджел для меня важен, пока он не исчез.

– Берти, я не могу связаться с ним, – еле слышно выговорила она. – Я боюсь.

На другом конце провода Берт Меллори нахмурился.

– Не понимаю, чего тебе бояться, Джесс, старушка. Вы с Найджелом утрясли все свои разногласия. Ты замужем за ним, не забывай.

Нет, они ничего не утрясли. Просто собрали все прошлое и убрали на самую дальнюю полку, куда годами никто не заглядывает.

– Когда вы последний раз разговаривали? – продолжил расспрашивать Берт.

– Вчера вечером.

– Что?! – Он поперхнулся, потом расхохотался. – Послушай, Джесс, очнись! Ты в своем уме?

Твой муж – занятой человек, а ты хочешь держать его на коротком поводке и требуешь звонить тебе по пять раз на день! Ты перебарщиваешь, милая, – бросил он. – Давай-ка успокойся, вытри глаза, если снова плачешь, и напомни мне, что это я поклялся никогда не жениться.

Джессика засмеялась, глубоко вдохнула и действительно немного пришла в себя. Конечно, это проклятые нервы расходились ни с того ни с сего.

– Спасибо, Берти, – благодарно произнесла она.

– Да пожалуйста, милая! Ну а теперь, может, ты вернешься к своему первоначальному плану лететь завтра, а сейчас присоединишься к бывшим коллегам и собратьям по перу и выпьешь шампанского?

– Нет, Берти, – ответила Джессика и ощутила приближение очередного приступа беспокойства. – Мне все равно надо сказать ему кое-что не терпящее отлагательства.

– Все ясно, – вздохнул старый испытанный друг. – Тебе надо срочно пролететь две тысячи миль, чтобы сказать: «Я люблю тебя, дорогой».

– Ладно, придет день, и ты вспомнишь, как смеялся надо мной, Берти. И я дорого бы заплатила, чтобы иметь возможность понаблюдать тогда за тобой, – мстительно произнесла Джессика.

– Так я прав?

– Нет! – ответила она и посмотрела на часы.

Посадку на ее рейс должны были объявить с минуты на минуту. – Мне надо сказать, что я беременна! – И швырнула трубку, не дожидаясь комментариев.

Затем замерла, наблюдая за текущими людскими толпами и прислушиваясь к своим ощущениям. Какие они теперь, когда она выговорила вслух эти слова? В основном, естественно; страх, но еще и волнение, и радостное возбуждение.

Самолет приземлился в Лос-Анджелесе на закате. Джессика поспешно кинулась к ближайшему телефону и по-прежнему услышала длинные гудки.

Дожидаясь такси, она пыталась не анализировать свои чувства. В ее душе переплелось их так много: и гнев, и обида, и боязнь потерять его, и недоумение… В таком состоянии она пробежала по дорожке к дому, открыла дверь, влетела в холл… И первым делом увидела многочисленные коробки – это прибыл ее багаж.

Джессика внутренне застонала, представив себе утомительный процесс распаковывания. И только после этого отправилась на поиски Найджела, даже не надеясь, что они увенчаются успехом.

Но, добравшись до малой гостиной, в которую вела дверь из подземного гаража, она замерла на пороге, не решаясь поверить своим глазам. Разбросанные по ковру бумаги, на столике – пустая бутылка виски, вторая, наполовину полная, стояла около дивана, а на нем возлежал ее драгоценный супруг, спящий с открытым ртом. В руке он сжимал бокал, в котором оставалось немного темной жидкости.

Джессика нахмурилась: да, неприглядная картина. Он спит, просто спит, напившись до полумертвого состояния! В то время как она места себе не находила от беспокойства, кое-как провела важное интервью, опрометью кинулась в аэропорт и глубоко разочаровала коллег, рассчитывавших хорошо повеселиться, Найджел был дома и хлестал чертово виски!

Черные глаза кровожадно засверкали. Джессика шагнула к дивану, вынула бокал из ослабевших пальцев мужа и изо всех сил швырнула его в стену. Он разлетелся вдребезги с жалобным звоном.

Найджел дернулся, будто его током ударило, приоткрыл глаза и сквозь алкогольный туман увидел стоящую перед ним жену. Несколько секунд он лежал не шевелясь, надеясь, что все это ему снится.

– Так вот почему я, целый день не могу до тебя дозвониться! – закричала Джессика, возвращая его к действительности.

– Господи всемогущий, – простонал Найджел и с трудом приподнялся на диване. – Что… что ты тут делаешь? – с недоумением спросил он. – Неужели я проспал весь день?

– И неудивительно, после такого количества виски! – огрызнулась Джессика. – Включи автоответчик и узнаешь, что я здесь делаю. Но прежде объясни мне свое поведение.

– Пожалуйста, не кричи! – взмолился он, сжимая руками раскалывающуюся голову.

– Не кричать? – повторила она, подняв голос на октаву выше. – Я летела через всю Америку, сходя с ума, потому что не могла с тобой связаться, и нашла тебя здесь мертвецки пьяным! Почему же мне не кричать?

– Я тебя не ждал сегодня, – объяснил Найджел, с трудом ворочая языком.

Но, судя по всему, его объяснение не удовлетворило Джессику.

– Да? И ты полагаешь, что это оправдывает твое поведение? Неужели я умудрилась выйти замуж за тайного алкоголика? – язвительно осведомилась она и тут же спросила:

– А что здесь делают эти бумаги?

Найджел почувствовал, как насыщенная виски кровь застыла в жилах, когда Джессика наклонилась, чтобы поднять с пола листок.

– Нет, – прохрипел он, – не трогай! – И попытался вскочить на ноги.

Но ему это не удалось.

Джессика уже держала листок в руках, и пальцы ее дрожали. А сердце билось с неимоверной скоростью, мешая дышать. Во рту пересохло, будто это она проснулась с чудовищным похмельем, глаза щипало. Она оглянулась вокруг и увидела другие листки, много листков, исписанных до боли знакомым почерком. Это были письма Тэда, личные письма Тэда к ней, Джессике!

– Как ты мог? – Она кинулась подбирать разбросанные листки. – Где ты их нашел? Рылся в моих бумагах?

Ей не хотелось верить в это. Джессика подняла голову и посмотрела Найджелу в глаза. Но не увидела ни малейшего стыда или раскаяния, только гнев.

– Как ты мог? – из последних сил повторила она.

– Довольно откровенные послания, знаешь ли, – с горькой усмешкой заявил он. – Многое объясняют. – Он нащупал рукой бутылку, поднес ко рту и хлебнул из горлышка.

– Ты… ты не должен был читать их. – Джессику так трясло, что слова едва не застревали в горле. – Они адресованы не тебе…

– Ты имеешь в виду письмо, где Тэд умоляет тебя не откровенничать со мной, потому что я могу рассказать Кэтрин, да? – Найджел тяжелым взглядом уставился на нее. – Или то, в котором он клянется, что больше никогда в жизни не сделает ничего подобного?

Господи всемогущий! Джессика с трудом сглотнула.

– Он очень боялся потерять Кэти.

– Мою влюбленную сестрицу? Да она бы простила его, даже если бы он притащил бабу в ее собственную постель!

На сей раз ему удалось встать и даже демонстративно повернуться к ней спиной. По тому, как Найджел запрокинул голову и поднял правую руку, Джессика догадалась, что он снова поднес бутылку ко рту. Голова ее гудела, мысли разбредались, колени подкашивались. Она с трудом добралась до ближайшего кресла и упала в него.

– П-простаки, – пьяно пробормотал Найджел, – ид-диоты.

– Прости, я не поняла, – произнесла Джессика, глядя ему в спину.

– Я и Кэтрин – двое наивных дураков, попавшихся на удочку парочке двуличных чернокожих. – С этими словами он повернулся, чуть не потеряв равновесие, и засмеялся отрывистым, жестким смехом.

– Не надо разговаривать со мной в таком тоне, – предостерегла его Джессика. – И что-то я не припомню, чтобы ты простил мне мои так называемые грехи.

– Ты должна была рассказать мне п-правду!

– Я и пыталась, но ты, если помнишь, отказался слушать ее.

– Не тогда – сейчас! – Найджел порывисто шагнул к ней, но его занесло в сторону, и он предпочел сесть обратно на диван. – В этот раз!

– Как думаешь, почему мне не пришло в голову пачкать грязью имя только» что умершего любимого мною человека? Может, потому, что ему мало было любви, которую он получал дома?..

– Погоди-ка, – перебил ее Найджел. – Уж не пытаешься ли ты сказать, что Тэд делал это не раз? И всегда в нашей постели?

– Нет, не пытаюсь! Тот случай был единственным! – Вне себя от ярости, она вскочила с кресла и кинулась к нему, желая вцепиться ногтями в лицо. – Он обожал Кэтрин и ты это отлично знаешь! Но с их браком не все было ладно. – Джессика заставила себя успокоиться и начала ходить взад-вперед по комнате, не выпуская писем из рук. – Кэти тогда решила, что Тэд виноват в том, что она никак не может забеременеть. Говорила, что не понимает, в чем дело, что обращалась ко многим врачам, которые заверили ее, что с ней все в порядке, и предложила Тэдди пройти обследования. Он счел это оскорбительным и отказался. Тогда Кэти вся отдалась работе, стала возвращаться домой все позже и позже. А Тэд, дурачок, подумал, что она встречается с другими, от которых сможет… Словом, он почувствовал себя одиноким и очень несчастным. Вот тогда-то на горизонте и появилась эта рыжая дрянь с серебряным язычком…

– Откуда ты все это знаешь? – Если раньше Найджел был белым как бумага, то теперь лицо его позеленело. – Всего этого нет в письмах.

– Все происходило почти на наших глазах, когда я жила здесь с тобой. – Джессика отвернулась, пытаясь сдержать навернувшиеся слезы. – Неужели ты не заметил, что были три или четыре месяца, когда Кэти совсем перестала говорить о детях, о том, что ей хочется иметь не меньше трех, и с головой ушла в работу? – спросила она.

– Я был тогда озабочен открытием филиала на Восточном побережье. – Несмотря на почти две бутылки выпитого им виски, Найджел соображал не хуже любого трезвого.

– И тем не менее находил время, чтобы каждый вечер возвращаться домой и заниматься со мной любовью.

– Намекаешь, что Кэти ушла в загул и предавалась любовным утехам с кем-то еще, кроме Тэда?

– Не знаю! – в отчаянии воскликнула Джессика. – Главное, что он верил в это!

– Господи, тебе было все известно, а ты даже не удосужилась сказать мне?

Она молча кивнула, потом вскинула голову и ехидно поинтересовалась:

– А если бы ты знал, что Кэтрин завела роман на стороне, ты бы мне рассказал?

Найджел смотрел на нее бесконечно долго и не произносил ни слова. Но в глазах его была боль, нестерпимая боль.

– Признаюсь, – продолжила она, – я тогда была настолько без ума от тебя и счастлива, что не хотела даже думать ни о чем постороннем, только о тебе и обо мне, о нас вместе.

Поэтому просто посоветовала Тэду не сходить с ума и не думать о таких глупостях. Он остался наедине со своими страхами и проблемами… – Голос ее сорвался. – Почему, ну почему тебе надо было все это раскопать? – прорыдала Джессика. – Он даже ничего не сделал!

Можешь ты в это поверить, самец ты этакий?

Я тогда полетела в Нью-Йорк, чтобы собрать вещи, помнишь? И так заскучала по тебе, что вернулась раньше времени. Все, как и сейчас, – усмехнулась она, смахивая слезы со щек тыльной стороной ладони. – А ты… ты был… Я забыла, где…

– – Я был во Флориде. – Хоть и затуманенный парами алкоголя, но мозг и тут не подвел Найджела.

– Да. – Она кивнула и прижала пальцы к дрожащим губам. Потом собралась с духом и заставила себя продолжить:

– Я вернулась сюда, поднялась в спальню и обнаружила в нашей постели женщину. Сначала я подумала, что это ты привел ее… Страшно вспомнить, что я пережила в те короткие секунды, пока не заметила полуголого Тэдди. Он тянул с женщины одеяло и требовал, чтобы она убиралась, потому что он не может, не может… – Ужасная сцена стояла перед ее глазами, словно случилась вчера. – Потом оба заметили меня, Тэд бросился в ванную, а мне пришлось выпроваживать девицу. Когда ты приехал, я уже успела все у него выяснить, кое-как успокоить и отправить домой, но прежде заставила поклясться, что он в жизни не повторит…

– Можешь не продолжать, – прервал ее Найджел.

– Да, могу, – согласилась Джессика и задрожала. – Но скажи мне, Найджел, как, по-твоему, мне следовало поступить после.

– Ты должна была рассказать мне.

Она топнула ногой, не скрывая своего раздражения.

– Опять ты за свое! Да я же рассказала! Но ты отказался поверить!

– Однажды. – Он взмахнул рукой, словно хотел кого-то ударить. – Ты произнесла его имя только однажды. А потом словно пожалела или испугалась и замолчала.

– Еще бы, ты ведь чуть не оторвал мне голову!

– Думаю, я сделаю это прямо сейчас, – процедил он сквозь зубы, но, видимо, трезво – если такое слово сейчас было к нему применимо – оценил свои возможности и пробормотал:

– Это бессмысленно. Мы так ни до чего не договоримся.

Джессика не могла с ним не согласиться. Ей было неуютно, обидно и горько, а Найджел снова казался суровым незнакомцем, который вошел в ее нью-йоркскую квартиру около месяца назад. Куда подевалось все тепло, вся нежность, возродившиеся было в них? Почему и до каких пор на них и их судьбы будут влиять поступки других людей? Может, нам вообще не стоило встречаться? – подумала Джессика.

Вдруг это был глас судьбы, говоривший нам:

«Оставьте друг друга, ради всего святого. Вы – разные, чужие».

Но ведь что-то же все-таки связывало их?

– Секс, – ответила она себе, – потрясающий, фантастический секс.

– Что?

– Я говорю, что нам с тобой никогда и ни о чем не договориться, – угрюмо сообщила Джессика. – Нас с тобой объединяет только секс.

Ничего больше.

Пришел его черед возмутиться.

– Нет, в наших отношениях есть нечто большее, чем то, чем мы занимаемся в постели!

Неужели? Джессика посмотрела на исписанные листки, судорожно зажатые в ее пальцах, и твердо сказала:

– Ты женился на мне, потому что считал, что нет другого выхода. Ты сделал это ради маленьких Тэдди и Кэти и из-за отличного секса.

Но тебе, Найджел, еще требовалась стопроцентная гарантия, что ты будешь продолжать контролировать пакет акций, который принадлежал твоей сестре и моему брату.

– Чушь! – прорычал он.

– Неужели? Тогда почему же ты почувствовал себя вправе рыться в моих бумагах? – спросила она. – Тебе нужны были серьезные основания, чтобы опуститься до такого. Наверняка ты искал любые компрометирующие меня документы, чтобы предъявить их в суде, когда наш нелепый брак потерпит крах. Правильно? Чтобы доказать, что я негодная мать для Тэдди и Кэти и что не могу быть ответственной за их наследство!

– Пресвятая Дева Мария, – выдохнул он. – Поверить не могу, что ты несешь такую чушь!

Ты ошибаешься, Джесси, ошибаешься!

Но Джессика уже ничего не слушала и не слышала. Она неожиданно заметила другие письма, завалившиеся между диванными подушками, и метнулась к ним, как тигрица, защищающая детенышей. Это были ее письма, написанные брату, когда она уже перебралась в Нью-Йорк.

– Но как… как же ты мог? – спросила она, опустившись на колени и пытаясь привести письма хоть в какое-то подобие порядка. Пальцы тряслись, глаза горели от едких слез. – Как ты мог отправиться к ним домой и разыскивать…

– Я не был у них.

Джессика недоуменно уставилась на него.

– Не был?

– Я не был в доме Кэтрин и Тэда. – И с тяжелым вздохом пояснил:

– Я ни разу не был в их доме после того, как случилась эта трагедия.

– Но где ты взял эти письма? – спросила Джессика.

Найджел с тоской посмотрел на пустую бутылку и пожалел, что виски оказалось явно недостаточно, чтобы полностью затуманить его мозг. Ему не хотелось вспоминать, чем он занимался прошлой ночью, или думать, какое будущее ждет его после сделанного открытия.

– Я разбирал стол Кэтрин в офисе, – выдавил он и закрыл лицо ладонями. – Письма были спрятаны в нижнем ящике.

– О Господи! – Джессика задохнулась, и он понял, что до нее дошел весь ужас его открытия.

– Мне неизвестно, как и когда Кэтрин заполучила их и знал ли Тэдди о том, что она нашла эти письма, – продолжил Найджел. – Но факт остается фактом: моя сестра, моя дорогая любимая сестра знала о том, что случилось три года назад, и не смогла заставить себя рассказать мне.

В этом-то и заключалась основная причина всего этого разгрома и пьяного разгула, подумал Найджел. Он не только открыл правду о событиях трехлетней давности, но и узнал, что Кэтрин, которую он обожал, скрывала факты, которые были для него важнее всего на свете, важнее самой жизни.

Джессика оказалась невиновна!

– Я прожил несколько лет, веря, что имею все основания ненавидеть тебя, – хрипло произнес он. – Какая злая ирония судьбы! Я испытал все муки ада, а моя сестра даже пальцем не пошевелила, чтобы помочь мне.

– Она защищала Тэда.

Неизвестно почему Найджел вдруг взорвался:

– И ты считаешь, это оправдывает ее?

– Нет, не считаю, – ответила Джессика. – Но Тэда и твоей сестры больше нет в живых, поэтому вряд ли стоит ворошить прошлое.

– Ты обязана была показать мне эти письма!

– О, в таком случае все это моя вина. – Она устало вздохнула. – Лучший способ обороны – это нападение.

– Я не то хотел сказать!

– А что же?

– Не знаю, черт побери! – рявкнул Найджел и снова схватил бутылку, забыв, что в ней не осталось ни капли. – Проклятье! – воскликнул он, бросая бутылку на пол, и обратился к Джессике:

– Ты не принесешь мне еще выпить?

– Ты и так упадешь, если попытаешься встать на ноги, – язвительно заметила она и направились к двери.

Но Джессика ошибалась. Удивительно, с какой скоростью мог передвигаться этот мужчина даже в таком состоянии! Раздался легкий звон стекла – Найджел, видимо, задел ногой бутылку, – и в мгновение ока он оказался между Джессикой и дверью. Задыхаясь, он схватил ее за плечи и с силой прижал к стене.

– Впечатляет! – Она нашла в себе силы съехидничать, но невольно задрожала.

– Я не позволю тебе больше уйти от меня! – прорычал он.

– А я и не говорила, что собираюсь уходить, – спокойно заметила Джессика.

– Ты имеешь право ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь, но заниматься этим будешь здесь, где я смогу видеть, как ты это делаешь!

Его глаза так лихорадочно сверкали, руки держали ее так собственнически, а губы так жаждали ее губ, что Джессика ощутила, что у нее закружилась голова.