Текст книги "Месть подана, босс!"

Глава 42. Ксения

Я замираю в кольце рук Давида. Сейчас мне так хорошо, как не было никогда раньше. Но после слов Маркова я начинаю чувствовать себя гнусной обманщицей, втёршейся к нему в доверие. Хочется спрятать своё лицо с полыхнувшими щеками и забыть обо всём на свете. Я позволила себе расслабиться и не думать о причине, по которой я появилась рядом с ним. Потому что чем больше времени я провожу рядом с Давидом, тем меньше мне хочется мстить. И он совсем не похож на звёздного выскочку и злобного придурка, которым мне его описала Анюта. Конечно, у Давида есть свои странности, но они такие милые и безобидные. Неужели он может быть таким гадким, каким предстал в моём воображении после слов Анюты?…

Я пытаюсь приникнуть к Давиду, но он не даёт, обхватывает лицо ладонями.

– Что опять, Оленёнок? Застыла и будто собираешься бежать, куда глаза глядят. Что случилось?

– Ничего, Давид… Просто это неправильно.

Я прикусываю губу, чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь беспричинно. Потому что сердце щемит. Давид кажется мне особо искренним сейчас. Расслабленным и полностью открытым. Спрашивай – не хочу.

– Что именно неправильно? Что у нас крышеносносный секс, и нас тянет друг к другу? Представь себе, такое случается. Я этому несказанно рад.

– Нет, просто ты… – говорю самую нелепую отговорку, – ты же мой босс…

– И что с того? – Давид иронично заламывает бровь, а потом чуть хмурится. Он немного помолчал, прежде чем спросить: – Поэтому ты такая, да? Ты думаешь, что я трахаюсь со всеми секретаршами? Ты находишься со мной в постели только по этой причине?

– Нет. Но…

– Послушай меня, Бэмби…

Давид перекатился со спины на живот и подмял меня на себя. Большим пальцем огладил щеку, проведя по губам. Вторая рука огладила бедро и поползла немного ниже, сжимая попку.

– Я скажу тебе один раз. Хорошо? Я не трахаюсь со своими секретаршами. Ты – единственное и чертовски приятное исключение. Нет, не просто приятное, а невозможно сладкое исключение. Я сам не перестаю удивляться, как возбуждающе ты на меня действуешь. Я замял мутную историю с твоим «чудесным» трудоустройством только потому, что ты меня заинтересовала как девушка. Всех прочих я выпнул бы так быстро, что глазом бы даже не успели моргнуть. Я так понимаю, что в этом замешана Самохина, которую я уволил. Понятия не имею, чего она добивалась. Возможно, просто хотела мелко напакостить. Если так, то нужно сказать ей спасибо. Пакость получилась очень-очень сладкой.

Давид потёрся своим носом о мой нос и прижался губами к губам, толкаясь внутрь рта языком. Мои руки сами потянулись вверх. Я скользнула руками по широким плечам Давида и запустила пальцы в волосы. Губы распахнулись, впуская его поглубже. Я растворилась в обжигающем страстном поцелуе, отбросив все сомнения и дурные мысли. Подумаю обо всём этом потом, а сейчас этот шикарный мужчина – мой, и целуется он потрясающе. Я оторвалась от губ Маркова, чтобы вдохнуть воздуха и почувствовала, как Давид трётся об меня своим возбуждённым членом. Кажется, он не намерен останавливаться на одном только поцелуе.

– Давид, – выдохнула я.

– Да, Бэмби, я же сказал, что замучаю тебя, – довольно протянул Марков и отодвинулся, одновременно с этим ловко переворачивая меня на живот.

– Мы только и делаем, что валяемся на постели.

– Мы не валяемся, – возразил Давид, прижимаясь членом к влажным лепесткам вокруг входа в лоно.

Толчок. Глубокий, резкий, пронизывающий до глубины. Я выгнулась в спине, потрясённо вздохнув. Давид заполнил меня всю. Дрожь предвкушения скользнула по телу, сосредоточившись в пульсации и ритмичных сокращениях лона вокруг члена.

– Мы трахаемся, – прошептал на ухо Давид, – причём очень вкусно. Так хорошо, как с тобой, мне не было ещё ни с кем. И надеюсь, что тебе тоже.

Давид начал двигаться. Каждый толчок порождал миниатюрные салюты удовольствия под моей кожей. Я даже не могла ничего сказать, потому что поймала себя на мысли, что Давид – мой первый мужчина. Именно мужчина. Дерзкий, напористый, умелый и жутко сексуальный.

– Так не пойдёт, Бэмби… – выдохнул Давид, обхватывая мои бёдра. – Я тебе признаюсь, как меня от тебя разрывает на части, а ты…

Он всадил свой член особенно глубоко. Я громко застонала, выгибаясь кошечкой. Пальцы комкали гостиничную простынь:

– У меня… просто нет слов. Дави-и-и-ид!

– Другое дело, Бэмби… А то корчишь из себя скромняшку. Может, в жизни ты и скромняшка, но жутко горячая в сексе.

Чёрт!.. Как Давид вообще может говорить сейчас? Меня качает на волнах удовольствия, и я могу лишь стонать, покрикивать, протягивая его имя по слогам, умоляя, чтобы он не останавливался. Давид ускорился, всаживая в меня свой член глубоко и быстро. Между ног стало очень горячо и ещё более влажно. Влага уже стекала по внутренней стороне бедра. Горячие волны удовольствия накатывали одна за другой, говоря о скором приближении оргазма. Но вдруг Давид остановился.

– Сейчас ты кажешься мне такой искренней, Бэмби… Я надеюсь, что ты такая и есть на самом деле.

Внезапно Давид вышел из меня. Я ахнула: так пусто стало внутри, и жутко не хватало ощущения наполненности, тянущего низ живота приятным спазмом.

– Но если узнаю, что ты мне соврала…

Давид прижался твёрдым членом к ажурной звёздочке попки, надавливая, и чётко произнёс:

– Накажу…

Глава 43. Ксения

Я замерла, боясь пошевелиться. Краска смущения залила моё лицо. Хорошо, что Давид не видел мои покрасневшие щёки. Я сглотнула ком, вставший поперёк горла, и кое-как пробормотала, краснея ещё больше:

– Давид, я ещё никогда… так…

Давид прижался губами к шее и немного прикусил кожу зубами.

– Сейчас ты завела меня ещё больше. Теперь я буду мечтать, чтобы ты сотворила нечто такое, чтобы я взял твою попку первым…

Он прижался ещё теснее и резко отстранился, заполнив через мгновение собой до упора влажное лоно. Толчок был неожиданным и резким, а за ним ещё и ещё так, что меня резко сжало вокруг его члена оргазмом.

– Сладкая Бэмби, нереально сладкая… М-м-м… – Давид поцеловал кожу за ушком и прошептал: – Ты мне доверяешь? Я хочу, чтобы тебе стало ещё лучше, чем сейчас.

Чёрт… Что ещё он мне сейчас предложит?

– Просто расслабься.

На мгновение Давид отстранился, а на месте члена оказались его пальцы. Он погрузил их в жаркое лоно, двинул пальцами несколько раз, увлажняя их.

– Давид, что ты собираешься делать? – запаниковала я.

– Успокойся, Бэмби. Ничего такого, если ты против. Я не стану мучить твою попку сейчас, но хочу немножко её подразнить, чтобы ты поняла, как вкусно может быть. Попозже, когда ты пустишь меня в эту сладкую узкую дырочку.

Давид продолжал медленно двигаться во мне, потрясающе медленно, входя до упора и скользя обратно. Одновременно с этим влажные пальцы легли между ягодиц, начав растирать отверстие попки. Я застонала и выдохнула сквозь стиснутые зубы: прикосновения пальцев Давида были приятными. Новые незнакомые ощущения рождались под натиском его пальцев, покручивающих и разминающих тугое колечко.

– Расслабь попку. Я не сделаю тебе ничего дурного, – прошептал он и настойчиво толкнулся внутрь пальцем.

Чёрт… Я инстинктивно сжалась. Давид тихо рассмеялся, продолжая медленно толкаться бёдрами, всаживая член в горячую податливость лона, охотно принимающего его.

– Ты так сильно сжимаешь мой пальчик, Бэмби. Расслабься. Или тебе сейчас неприятно?

– Не-е-ет, – простонала я, – мне просто непривычно.

– Но нравится, – убеждённо заявил Давид, вытаскивая палец.

Я выдохнула, вновь сжавшись, теряясь в своих ощущениях. И снова почувствовала, как Давид настойчиво проталкивается внутрь пальцем. Замирает, позволяя мне расслабиться. И едва почувствовав, что я привыкаю к нему, он начал осторожно двигать пальцем, надавил сильнее, входя глубже.

Это всего было слишком много: глубокие эротичные толчки члена, мягкие прикосновения губ и шаловливое покусывание кожи. И острые всполохи удовольствия, рождающиеся от непривычных ощущений. Давид уже свободно двигал пальцем внутри попки, ускоряясь одновременно с движениями члена внутри лона, истекавшего влагой.

Стало тяжело дышать, настолько плотным и влажным стал воздух, как перед грозой. Вот-вот громыхнёт сверху и польётся ливень. Сплошной стеной. Смоет всё так же, как и чересчур острое возбуждение. Невыносимо сладкое и запретное. Запредельное. Я уже не понимала, что вытворяет с моим телом Давид, все впечатления сплелись воедино, превращаясь в сильный оргазм, от которого спина выгнулась дугой. Давид не остановился, продолжая двигаться на бешеной скорости, доводя себя до предела. Глубокие резкие толчки не дали разойтись одной волне оргазма, обрушиваясь на меня снова. Чёрт… Как же сладко. Невыносимо!.. Давид едва успел выйти из меня, чтобы выплеснуть своё возбуждение на кожу ягодиц. Он придавил меня своим телом, тяжело дыша.

– Ты сведёшь меня с ума, Бэмби. Или я помру от сердечного приступа. Меня просто разорвёт на части от того, какая ты вкусная!..

Я не могла пошевелиться. И не хотела. Давид просто выжал из меня все силы, превратив в мягкий податливый комок гончарной глины, послушно превращающейся в его умелых руках во что-то другое. Давид перекатился на бок и заключил меня в свои объятия.

– А теперь спать…

– Днём? – лениво спросила я, чувствую, как нега овладевает моим телом.

– Уже вечер, Оленёнок… Время с тобой летит невыносимо быстро.

– Угу… А потом что?

– Когда? Сегодня? Мы поспим, потом поедем в ресторан, потом я опять буду любить тебя так, что ты охрипнешь от криков, – сонно пробормотал Давид.

– Нас выселят из отеля за то, что мы мешаем другим постояльцам…

– Они просто нам завидуют.

Я улыбнулась и глубоко вдохнула аромат мужского тела. Я сама себе сейчас завидовала. Я лежала в объятиях самого шикарного мужчины на всём белом свете…

Но на следующее утро я проснулась раньше Давида и испугалась. Марков вчера был очень убедителен, но мало ли что он мне говорил? Мне кажется, мужчины готовы петь какие угодно серенады, только чтобы затащить девушку в постель. А вдруг на этом всё и закончится? Вдруг наш горячий секс – это просто острая, жгучая приправа к пресным будням Маркова? Тем более, речи ни о каком продолжении не шло…

Да уж… Аппетиты у меня, прямо скажем, огромные. Я устроилась на работу к Маркову, чтобы отравлять ему жизнь, а сейчас сетую на то, что после секса не услышала заверений в вечной и верной любви. Я повернулась набок, принявшись разглядывать лицо Давида. Мужественное, красивое, влекущее.

– Мне кажется, что ты думаешь о какой-то ерунде, – прошептал Давид. И голос его был ни капли не сонным.

– Ты не спишь?

– Нет. Как я могу спать, когда ты прожигаешь меня своим взглядом насквозь? – улыбнулся Давид, приоткрыл один глаз, посмотрел на меня и вновь прикрыл веки.

Поневоле я ответила на его улыбку.

– Так-то лучше, Бэмби… Расслабься. И может быть, признаешься?

Сердце забилось чаще. Я вздохнула.

– Пожалуйста, Бэмби. Не томи меня.

– Сейчас всё так прекрасно, что я не хочу ничего портить сомнениями. Тем более, сказанными вслух, – призналась я.

– Конечно, намного лучше позволить им съесть тебя изнутри, да?

Давид, не открывая глаз, притянул меня к себе, вдыхая аромат волос.

– Ты такая вкусная, мой Оленёнок… Ты в курсе, что я тебя никуда не отпущу теперь?

– Совсем-совсем никуда? – прошептала я.

– Да-а-а, так что перестань думать о всякой ерунде, вроде мы начальник и подчинённая или что всё это только временное увлечение. Ведь так ты думаешь, да?

Мои щёки запылали. Хорошо, что Марков этого не видел, потому что я уткнулась носом в его широкую грудь.

– Молчание – знак согласия, Бэмби. Если тебе мало сказанных слов, повторяю: ты никуда от меня не денешься, ясно? Это я должен лежать со страдальческим видом и глядеть в потолок. Но только не ты.

– Почему? – удивилась я, выбираясь из кольца рук Давида.

Давид поменял положение, сложил руки замком на груди и уставился взглядом в потолок, изображая, как именно он должен страдать. Я расхохоталась, сев на кровати:

– И что это обозначает?

– Такая сложная ситуация. Я даже не знаю, что мне делать. Как теперь я смогу работать, зная, что в приёмной сидит жутко сексуальная и горячая секретарша?

– Мне тебя очень жаль… Безвыходная ситуация, – давясь смехом, произнесла я.

– И что мы будем с ней делать? А что делать вот с этим? – Давид кивком головы указал на тонкую простыню в области паха.

Я проследила взглядом. Эрегированный член Давида качнулся.

– Кое-кто рад меня видеть?

– Очень, – подтвердил Давид и подмял меня под себя, перехватывая ноги под коленями…

Выбраться из постели удалось не раньше обеда. Давид дорвался до сладкого десерта в виде меня и не хотел выпускать ни под каким предлогом.

– Я просто не смогу ходить, – пожаловалась я.

– Хочешь, я сделаю тебе массаж? И всё пройдёт.

– Массаж, который закончится глубоким проникновением?

– Ты сама меня совращаешь потрахаться. А потом ещё жалуешься? – расхохотался Давид.

Я, воспользовавшись ситуацией, бросила в него подушку и ретировалась в душ. Смывать себя яркие запахи отвязного, чувственного секса. Кажется, что я пропиталась им вся: запахом секса и Давида. Чёрт… Этот мужчина просто сводит меня с ума! В моей голове не остаётся ни одной путной мысли, стоит ему только прикоснуться ко мне. Всё сразу становится таким далёким и совершенно неважным!..

Но сейчас я осталась наедине со своими мыслями. Пока Давид всё ещё лежал на кровати, разморённый после секса, я думала. Мне было не по себе от того, что я обманывала его. Ситуация с местью затянулась. И нужно было решать её немедленно.

Глава 44. Ксения

Я хорошенько взвесила все факты, поморщилась: фактов кот наплакал. История Аньки, её слёзы и нытьё, жалобы на жизнь… И моё стремление восстановить справедливость. Только Анька потом чересчур быстро адаптировалась и даже перестала рыдать, решив, что от ненужного ребёнка она избавится. Да и не страдала она, скакала по концертам и занималась бог знает чем ещё, отвечала крайне неохотно и юлила. Да, стоило признать, что я повела себя как идиотка, пойдя на поводу у младшей сестрёнки и неуёмного желания защитить её во что бы то ни стало. А по факту… Просто вспомни, Ксю, сколько раз приходилось огребать, а потом выяснялось, что Анька виновата не меньше своих обидчиков?

Иначе говоря, стоя под душем в отеле Самары, я решила прекратить заниматься ерундой. С местью покончено. Даже если Марков чем-то обидел сестрёнку, я ему уже отомстила, испортив машину и выставив в неприглядном свете тогда. Боже, чего ему стоило сохранять невозмутимое выражение лица и не прибить меня на том же самом месте? У Давида просто железная выдержка, ангельское терпение и доброе сердце!.. Я опять унеслась мыслями к этому шикарному мужчине. И из раздумий меня вывел стук в дверь.

– Бэмби, с тобой всё в порядке? Ты так долго моешься или шалишь без меня вовсю? – раздался приглушённый голос Маркова.

Ох!.. Я уже умылась и неизвестно сколько минут просто стояла под тёплыми струями воды. Поэтому завернулась в полотенце и вышла.

– Не хочешь составить мне компанию? – выставил руки в стороны Давид.

– Хочу, но позже. Или мы из отеля никогда не выберемся. А у нас, кажется, самолёт сегодня после обеда.

– Да, Бэмби… Но, если хочешь, мы можем всё отменить и зависнуть здесь ещё немного.

– Только если у тебя нет крайней необходимости здесь задерживаться. Деловые вопросы или что-нибудь ещё?

– Нет, Бэмби. Меня просто пригласили на открытие спортивного комплекса. Больше меня здесь ничего не держит.

– Врун! Ты же говорил, что здесь и деловые вопросы, важные, требующие решения и помощницы под рукой.

– Конечно, важные. Я хотел совратить тебя и заполучить в своё распоряжение, – сыто улыбнулся Давид. – План выполнен, движемся дальше.

– Коварный мужчина!

Я прошмыгнула мимо Давида, пока он опять не затянул меня в пучину отвязного секса, и принялась собираться. А пока мужчина шумел водой в душе, решила позвонить Алику.

Тот ответил практически мгновенно. На заднем фоне слышался шум.

– Сучка, чтобы ты также страдала от недостатка информации! – выдал сразу мой приятель.

Я опешила, но рассмеялась:

– Расслабься, Алик! И, кстати, чем ты так подозрительно шумишь? Ты что, на работе? А как же царство красоты и гармонии и твои синяки?

– Тыковка, сидеть взаперти даже в такой милой квартирке, как у тебя, очень трудно! Я всё же сделал это!

– Боже, ты мой герой… А как же?…

– Пришлось немного порыться в твоей косметичке и поколдовать. Я поэкспериментировал, выкинул половину твоего барахла. Господи, как ты могла этим пользоваться? Я обновил тебе ассортимент и всё протестировал на себе!.. Я заказал такую классную штучку! Тебе, кстати, тоже… Она даже мои синяки перекрыла так, словно их и не существует. Главное, не переборщить и наносить тоненьким слоем, лёгкими взбивающими движениями… – тараторил приятель.

– Ты решил стать ещё и бьюти-блогером, Алик?

– Была мыслишка… Но ты мне зубы не заговаривай. Рассказывай!

– Я решила закопать топор войны и проститься с вендеттой, – честно призналась я.

– Наконец-то! Давно пора это было сделать! Надёжно закопала? Неоднократно и глубоко, надеюсь?

– Проказник!.. Мы возвращаемся. Давай, увидимся уже в столице и поболтаем?

– Разумеется. И ещё одно…

– Что такое?

– Я постараюсь съехать сегодня же. Я понимаю, что тебе не нужны неприятности, если вдруг секси-босс решит обрадовать своего Оленёнка внезапным визитом. Но вдруг не успею собрать все свои вещи? Не выкидывай их в панике через окно, хорошо?

Я рассмеялась:

– Алик, о таком я даже и не думала. И о визите сам знаешь кого – тоже.

Алик фыркнул:

– Конечно, не думала. И я даже понимаю, почему ты ещё не способна здраво мыслить. Всё, тыковка, я за тебя рад! Хорошая девочка, продолжай в том же духе. Целую!

Я едва успела попрощаться с приятелем, как в комнату зашёл Давид.

– Ты уже собираешь вещи? – поинтересовался он.

– Только начала.

– А который час? – потянулся Давид за телефоном. – Как удачно! Мы ещё успеем сходить в кинотеатр.

– Кинотеатр? С утра? Зачем?

– Затем, что мы выберем самый непопулярный фильм и возьмём билеты на последний ряд.

Обаянию Давида и его напору было очень сложно сопротивляться. Поэтому через час мы сидели в кинотеатре, в котором кроме нас было ещё несколько человек, сидящих по разным углам зрительного зала. Шла какая-то невероятно глупая и абсолютно несмешная комедия.

– Бэмби, ты пришла сюда смотреть фильм или целоваться со мной? – прошептал Давид на ухо, прихватывая губами мочку. Он перегнулся ко мне через сиденье, обхватив рукой за плечи.

Я повернула голову. Глаза Давида поблёскивали огоньком, лицо выглядело невероятно притягательным, лёгкая колкая щетина придавала лицу ещё больше брутальной сексуальности.

– Ты решил наверстать упущенное?

– Мы перепрыгнули через конфетно-букетный период и сразу перешли к сексу. Надо немного отмотать назад и восполнить этот пробел, – улыбнулся Давид, притягивая меня к себе.

– Куда ты меня тянешь?

– К себе на колени, куда же ещё?

– Плохая идея.

– Почему? Очень-очень хорошая. Я просто тебя поцелую…

Хитрый огонёк в глазах Давида говорил о том, что он лукавит, но я уже подалась магнетизму этих глаз и послушно залезла к нему на колени, обвив за шею руками.

– Да, Бэмби, вот так… – ладони Давида обхватили талию, согревая своим теплом через тонкую ткань платья, – а теперь поцелуй меня. Покажи, как я тебе нравлюсь.

– Наглый…

– Хочу попробовать, так ли это вкусно – целоваться в кинотеатре с любимой девушкой, как об этом рассказывают на всех углах.

Сердце забилось чаще от его слов. Я легонько коснулась его губ своими, обдав их тёплым дыханием, и отстранилась.

– И всё? Так мало? Наверное, я тебе не нравлюсь ни капли, – разочарованно выдохнул Давид.

– Просто думаю о твоих словах. Неужели ты никогда не целовался в кинотеатре с девушкой? – удивилась я.

– Попытка была. Но тогда мне было восемнадцать, я бегал за одной девчонкой. Но как только я полез к ней с поцелуями в кинотеатре, она начала вертеть хвостом и ушла, оставив меня ни с чем.

– Тебя обломали? – удивилась я. – Не могу себе представить, как это выглядело. Все женщины липнут к тебе, как мухи, и смотрят… плотоядно.

– Мне понравилось, как ты это сказала. Так недовольно поджала свои губки, ревнивица. А в тот раз меня обломали, да… Потом, правда, на городских соревнованиях я отличился, меня заметили и пригласили играть за футбольный клуб. А та девчонка на вечеринке в честь этого сама начала ко мне клеиться. Короче, одним поцелуем не обошлось, и выклянчивал его уже не я, – усмехнулся Марков. – Именно так я и понял, что необязательно бегать за тёлками, если они сами готовы вешаться тебе на шею. И тема кинотеатра у меня больше не всплывала.

– Какой ты… хищник!

– Самому смешно, Бэмби, – прижал меня к себе теснее Давид. – Мне тридцать пять лет, у меня была жена и куча самых разных девок, но ни с одной из них я не целовался в кинотеатре. Покажешь мне, как это может быть вкусно?

– Значит, я первая?

– Да, Бэмби, а теперь целуй меня поскорее, – нетерпеливо сказал Давид, обхватывая рукой мой затылок и приближая к своему лицу.

Губы Давида находились соблазнительно близко от моих, и не было ни одной причины отказаться от поцелуя. Мы самозабвенно целовались, ласкаясь языками, млея от близости тел друг друга. Отстраниться не давала рука Давида, лежащая на затылке. А вторая его рука нагло скользнула с талии на колено, а потом немного выше, до кружевной кромки чулок, и ещё… Пальцы Давида уже касались кромки трусиков, оттягивая её. Он нащупал пульсирующую горошинку и принялся растирать её подушечками пальцев. Я едва могла сдержать стоны, когда оторвалась от его рта.

– Давид, – прошептала я, – это уже не только поцелуй…

– Конечно, – нагло заявил босс, – я уже большой мальчик, и одного поцелуя мне мало. Тем более, когда ты сидишь у меня на коленях, широко расставив ножки. А я чувствую, какая ты горячая… И влажная.

Давид не дал мне ответить, притянул к себе, врываясь в рот языком глубоко и нещадно. И одновременно с этим он толкнулся пальцами дальше, в лоно, сочившееся влагой. Мужчина не дал мне возможности насладиться медленной и изощрённой лаской: его пальцы двигались внутри меня на предельной скорости, прижимаясь к эластичным стеночкам лона, массируя их изнутри. Ещё несколько быстрых глубоких толчков пальцами, и меня рассыпает на мириады осколков удовольствия.

– Какая послушная девочка, – прохрипел Давид и заставил меня потереться мокрыми трусиками о его эрекцию, – а теперь отодвинься немного назад.

Я, всё ещё плавая на волнах блаженства, исполнила его просьбу. И удивлённо ахнула, заметив, как Давид невозмутимо расстёгивает ширинку и достаёт презерватив из кармана.

– По-моему, это чересчур, Давид, – прошептала я, отдавая себе отчёт, что внутри полыхнуло огнём предвкушения.

– Кроме нас в этом зале всего три человека. И те спят, – шёпотом ответил Давид, раскатывая латекс по своему члену, – иди ко мне, Бэмби.

– Ты просто сумасшедший…

Давид притянул меня к себе и отодвинул трусики в сторону, утыкаясь крупной головкой в складочки.

– Дай мне сюда свой сладкий язычок, – попросил он и завладел моим ртом.

Мужчина надавил на мою поясницу, заставив быстро опуститься на член и заполнить им себя до предела. Я глухо застонала в распахнутый рот Давида. Наши языки переплетались, растирая обоюдные стоны, которые мы глушили поцелуями. Наши тела двигались синхронно, стремясь соединиться как можно быстрее. Давид управлял мной, сжимая попку и заставляя ускориться. Движения стали невыносимо быстрыми, дыхание – тяжёлым и влажным.

Весь остальной мир просто перестал существовать, остались только мы вдвоём, страстно целующиеся, занимающиеся сексом. Терпеть сладкую пытку не было сил, оргазм яркой вспышкой взорвался внутри, растекаясь жидким огнём по венам. Расслабленное тело охотно вбирало последние яростные толчки Давида и судорогу его экстаза.

Я оторвалась от его губ, разглядывая мужественное лицо с бисеринками пота на висках. Глаза горели шальным огнём.

– Охренеть… Сколько всего, оказывается, я упускал…

– Теперь будешь навёрстывать упущенное, Давид?

– Да-а-а, но только с тобой, Бэмби!..

Давид поцеловал меня ещё раз, прежде чем спустить со своих колен. Мы кое-как привели себя в порядок и довольно переглядывались, больше всего напоминая двух нашаливших подростков, но никак не взрослых людей.