Текст книги "Элита «Эмпайр-Хай»"

Глава 3

Четверг

Я ждала, когда приедет Мэтт. Ждала долго. Десять минут превратились в час, час – в два, два – в три.

Миллер снова отвел меня в комнату, где доктор брал у меня анализы. Я даже не стала разбирать постель, а просто легла и уставилась в потолок, пока шел четвертый час ожидания, а потом и пятый. Я смотрела и ждала Мэтта. Но он все не приезжал. А мое и без того измученное сердце страдало еще сильнее.

* * *

В дверь постучали, я повернула голову и увидела, как в комнату вошел Миллер.

– Ты нормально спала? – спросил он.

Нет. Не было никакого смысла говорить ему, в каком жалком состоянии я нахожусь. Что уснуть я могла только в объятиях Мэтта. Что от грусти и переживаний у меня началась бессонница. Мэтт умел поднять мне настроение, хорошенько нагадив в душу. Он уже не в первый раз подвел меня. Но в первый раз сразу же после того, как признался в любви.

– Да, – солгала я.

– Мистер Пруитт приедет где-то через полчаса. В ванной есть все необходимое, чтобы ты могла принять душ и привести себя в порядок. – Он ушел, прежде чем я успела что-нибудь ответить.

Я медленно встала и направилась в огромную ванную комнату. Напор в душе был просто потрясающим. От шампуня исходил запах на миллион баксов. Но все это вызывало только раздражение. Мне хотелось вернуться в квартиру Кеннеди. Я быстро вытерлась, пригладила пальцами волосы и надела ту же одежду, в которой была на похоронах дяди.

Этой ночью мне больше всего хотелось, чтобы приехал Мэтт и чтобы я не оказалась дочерью Пруитта. Первое мое желание так и не осуществилось. Но я надеялась, что хотя бы второе сбудется. Вселенная должна была мне в этом помочь. Ведь это же такая малость. После всего, что мне пришлось пережить за последние месяцы. Да, она была просто обязана сделать это для меня! Я вышла в коридор.

Но Вселенная меня ненавидела. Мистер Пруитт стоял в гостиной, держа в руках только что отглаженную форму школы «Эмпайр-Хай». Это был дурной знак. Вряд ли мне позволили бы вернуться в школу после смерти дяди. Ведь я училась там только благодаря ему. И если мистер Пруитт держал в руках форму, это означало либо то, что он уговорил администрацию школы позволить мне доучиться до конца семестра, либо мне было позволено и дальше посещать ее как… Я нервно сглотнула. Нет. Боже, пожалуйста, только не это!

Я улыбнулась, но моя улыбка была натянутой.

– Ты хорошо спала?

Я испытывала к нему еще меньше симпатии, чем к Миллеру.

– Нет. Я так и не смогла уснуть.

– Я тоже.

Мы оба какое-то время молча смотрели друг на друга. Я пыталась не думать, что этим своим ответом он пытался подчеркнуть сходство между нами. Я не хотела ничего у него наследовать. Ни бессонницу. Ни билет в «Эмпайр-Хай». Ни половину его чертовых генов. Но я ничего этого не сказала. Просто стояла и смотрела. Только не говорите мне, что это правда. Только не говорите.

– У меня хорошие новости, – сказал он с фальшивой улыбкой. – Ты в самом деле моя дочь.

Кажется, я сморщилась, когда услышала эти слова.

– Поэтому… – Он откашлялся. – Уроки начинаются через полчаса. Днем я пришлю кого-нибудь, чтобы с тебя сняли мерки. А пока Изабелла сказала, что может одолжить тебе эту форму. – С этими словами он положил вещи на спинку дивана.

Мистер Пруитт хотел, чтобы я надела форму, принадлежавшую Изабелле? Он это серьезно? Его дочь никогда бы не согласилась на такое.

Мистер Пруитт снова улыбнулся. И его улыбка опять выглядела ужасно неестественной, как будто он не привык улыбаться, и для него это было чем-то совершенно новым. Однако он старался. Я видела. Он уже держался со мной не так холодно, как вчера. Но все же… он мне не нравился. Ни капельки не нравился.

– Миллер отвезет тебя в школу и встретит после занятий, – сказал мистер Пруитт. – Сегодня за обедом я официально представлю тебя своей семье. Не волнуйся, стилист подберет подходящую для этого случая одежду.

– Я… нет. – Я покачала головой. – Не нужно снимать с меня мерки. И я не хочу идти на обед. Мне вообще ничего этого не нужно. Пожалуйста, разрешите мне вернуться к Кеннеди.

– Боюсь, что это невозможно. Но сегодня днем Миллер заберет твои старые вещи и отвезет в твою новую комнату, чтобы ты чувствовала там себя как дома. И, между прочим… какой у тебя любимый цвет?

– Какой у меня любимый… что? Нет, я не буду здесь жить.

– Конечно. Но ты будешь жить с нами.

Я только молча посмотрела на него.

– Ну ладно, тогда я буду жить здесь. – Я указала на дверь спальни, которую у меня не было ни малейшего желания называть своей комнатой.

– Это не мой дом, – рассмеялся он.

Что же тогда, черт возьми, это за картира?

– Увидимся вечером. Тебе предстоит напряженный день, так что не заставляй Миллера ждать тебя после школы. А Изабелла сказала, что за ланчем хочет сидеть вместе с тобой. Ей не терпится получше узнать тебя. Она всегда мечтала, чтобы у нее была сестра.

Мне показалось, что еще немного, и меня вырвет. Все, что мистер Пруитт говорил о своей дочери, было абсолютной неправдой.

Он повернулся и собрался уходить.

– Подождите!

Мистер Пруитт остановился, но не обернулся.

– Зачем вы все это делаете? Почему я не могу вернуться в квартиру Алькарасов? Пожалуйста. Мы могли бы обедать раз в неделю, чтобы лучше узнать друг друга. Но… только… не так. Пожалуйста, мистер Пруитт.

– Ты моя дочь. – Больше он ничего не сказал и уехал вниз на лифте. Даже не обернулся, чтобы посмотреть на меня.

Только этого его ответа было недостаточно. Я ведь знала правду. Он не хотел, чтобы я появлялась на свет. Он говорил маме, чтобы она избавилась от меня. Я была совсем не той дочерью, о которой он мечтал.

– Надо ехать в школу, не то опоздаешь, – сказал Миллер, беря в руки форму.

– Я это не надену. Давай заедем к Кеннеди, чтобы я могла взять…

– У нас нет времени. – Он сунул форму мне в руки. Я посмотрела на нее и увидела, что там даже еще осталась бирка. У Изабеллы было так много комплектов школьной формы, что ей даже не приходилось носить их все? У меня в «Эмпайр-Хай» была только одна. И то, до меня ее уже кто-то носил. Я никогда еще не держала в руках новую.

Я покачала головой.

– Не могу. Я не могу быть его дочерью. Может, стоит провести еще один тест? Возможно, в лаборатории что-то напутали? – Я попыталась вернуть форму Миллеру.

– Он не такой уж и плохой, – повторил Миллер то, что уже говорил вчера вечером.

Но тогда я ему не поверила. И сейчас тоже. Когда я спросила его, не является ли он сыном мистера Пруитта, Миллер чуть не подавился буррито с фасолью. Я видела его лицо. И поняла всю правду. Мистер Пруитт был ужасен. Как и его дочь.

Я могла бы отказаться ехать в школу. Могла закатить истерику. Но вдруг поймала себя на мысли, что уже становлюсь похожей на Изабеллу. А мне совсем этого не хотелось. И если сейчас я не могла получить желаемого… что ж, придется потерпеть.

– Подожди немного, – сказала я.

К тому же у всей этой ситуации была и положительная сторона. Я увижу Кеннеди. И Мэтта. По крайней мере, теперь я уже не переживала из-за того, что Мэтт возненавидел меня. Я ведь сказала ему, что нахожусь дома у Пруитта. А это оказалось… не так. Судя по всему. Так что он не приехал из-за этого. А не потому, что меня обманул.

Не раздумывая, я быстро надела форму Изабеллы и села в машину. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Я повторяла это про себя снова и снова, пока мы не остановились около «Эмпайр-Хай».

– Хорошего тебе дня в школе, детка, – сказал Миллер.

– И тебе тоже, – ответила я, поморщившись.

Но его смех заставил меня улыбнуться впервые за утро. Я выбралась из черного седана. Возможно, все дело было в моем воображении, но мне показалось, что, пока я шла по дорожке к школе, все рассматривали меня.

Улыбка быстро исчезла с моего лица. Нет, мне не показалось. Все в самом деле поворачивали головы в мою сторону. Я опустила глаза в землю и быстро поднялась по лестнице. Не успела я подойти к своему шкафчику, как меня обняла Кеннеди.

– С тобой все в порядке? Даже не верится, что дядя Джим не рассказал, что Изабелла твоя сестра! Неужели все уже знают об этом? У меня такое чувство, что все. – Она бросила на кого-то недовольный взгляд, а потом снова обняла меня. Вместо того, чтобы забросать вопросами, Кеннеди позволила мне положить голову ей на плечо. – Все будет в порядке, – сказала она и крепче прижала меня к себе.

Ей не нужны были ответы. Она всегда умела читать мои мысли.

– Мама во всем разберется, – сказала Кеннеди. – Она уже встречалась с юристом и подала документы на оформление опекунства. Все будет замечательно.

– Я сестра Изабеллы, – пробормотала я ей в плечо. – Что тут может быть замечательного?

Кеннеди рассмеялась.

– И ты точно лучшая из двух сестер во всех смыслах этого слова. Ты добрее. Умнее. Красивее.

Боже!

– Я Пруитт, – покачала я головой. – Даже не верится, что я Пруитт!

– Нет. – Она взяла меня за плечи и отодвинула от себя на расстояние вытянутых рук. – Тебя воспитала твоя мама. Ты Сандерс, что б тебя. Всегда была. И всегда будешь.

Я почувствовала, как у меня задрожала нижняя губа.

– Как прошли похороны?

Я не могла поверить, что мне пришлось их пропустить. Мистер Пруитт никогда не искупит вину за этот поступок. Он не дал мне попрощаться с дядей. Никакие фальшивые улыбки на свете не заставят меня об этом забыть.

– Я немного растерялась, пытаясь понять, что происходит. Но все прошло замечательно. Дядю Джима все любили. – Теперь и у Кеннеди был такой вид, будто она вот-вот расплачется. – Я так по нему скучаю.

– Прекрати. Ты ведь собиралась приободрить меня.

– Знаю. – Она вытерла слезы, прежде чем они успели хлынуть наружу. – Просто неделя выдалась очень тяжелой.

– Да. И я тоже по нему сильно скучаю.

– Кхм, – послышался чей-то голос у нас за спиной.

Я закрыла глаза, молясь, чтобы это оказалась не Изабелла. Хотя уже знала, что это она. Собравшись с силами, я, наконец, отпустила Кеннеди, которую все это время не выпускала из объятий.

Изабелла стояла передо мной в окружении своих подружек и улыбалась такой же фальшивой улыбкой, как ее отец.

– Привет, сестренка.

Сестренка? Значит… теперь она сменила свое отношение ко мне на это фальшивое дружелюбие? Отлично!

– Привет! Мне пора на урок.

– Подожди. – Она откинула волосы себе за плечо. – Я хочу предложить тебе сесть вместе за ланчем. Ты тоже можешь к нам присоединиться, – сказала она и улыбнулась Кеннеди.

Я знала, что ее дружелюбие и это приглашение были неискренними. Знала, что все это фальшивка. Но она все равно пошла на это. И меня поразило ее поведение. Судя по всему, единственным человеком, которого Изабелла слушалась и уважала, был ее отец.

– Эм… – Я даже не знала, что ответить.

– Соглашайся, – сказала Шарлотта. – Будет здорово поближе познакомиться друг с другом.

И это говорила та самая подружка Изабеллы, которая все время донимала меня на уроках? Которая пожелала мне однажды «исчезнуть»? Она была почти такой же отвратительной, как Изабелла. Почти.

– Может, как-нибудь в другой раз, – сказала я.

Изабелла снова одарила меня ослепительной улыбкой.

– Папочка хочет, чтобы мы лучше друг друга узнали. – Она взяла меня за руку. – Пожалуйста, скажи, что ты согласна? Я всегда хотела сестру. И этот новый блейзер так здорово на тебе смотрится. Рада, что он пришелся в пору. О боже. Я ведь теперь смогу делиться с тобой своей одеждой!

Фу! Просто… фу!

– Да, конечно.

Мне хотелось только одного – чтобы ее ледяные пальцы отпустили меня.

– Вот и замечательно. До встречи, крошки! – Она послала нам обеим воздушные поцелуи и зацокала прочь на своих высоких каблуках.

– Папочка? – сказала Кеннеди и сделала вид, будто ее тошнит. – Отстой!

– Да. – Я открыла шкафчик и достала оттуда кое-что из своих вещей. Большая часть учебников остались в квартире Кеннеди.

– Мы ведь не будем сидеть с ней за ланчем? – спросила Кеннеди. – Все это было фальшивее некуда. И если я еще раз услышу, как она говорит «папочка», то и правда блевану. Особенно если это произойдет за едой.

– У меня осталось такое же впечатление.

– Ну тогда ладно. Просто хотела убедиться, что ты не купилась на ее приглашение.

– Нет конечно.

Кеннеди вытащила из кармана блейзера сложенный пополам листок бумаги и протянула его мне.

– Пока не забыла… Мэтт вызывает тебя.

Я рассмеялась.

– Откуда ты это узнала?

– Случайно прочитала записку.

– Случайно?

Кеннеди пожала плечами.

– Он хотел встретиться с тобой у входа в школу.

– Но скоро начнутся уроки.

Кеннеди подмигнула мне.

– Похоже, что первый урок тебе придется прогулять. До встречи, крошка! – Она послала мне воздушный поцелуй, подражая Изабелле, и снова притворилась, будто ее тошнит. А потом исчезла в толпе.

Звонок должен был прозвенеть с минуты на минуту. Я развернула записку.

Думаю, есть вещи поважнее первого урока. Не заставляй меня ждать. Еще один раз мне удастся украсть у Джеймса машину. Но потом он просто взбесится.

Я сложила записку и спрятала ее в кармане блейзера. Мэтту не нужно было просить меня дважды. Я думала, что возвращение в «Эмпайр-Хай» немного успокоит меня. Но это место только усилило тоску по дяде. Мне казалось, что я сейчас увижу его, как в прежние дни. И только от одной этой мысли мне стало тяжело дышать.

Мэтт был единственным человеком, рядом с которым я чувствовала себя лучше. И я готова была прогулять один или даже два урока, лишь бы провести это утро в его объятиях. Или какие там еще у него были планы? В любом случае, рядом с Мэттом мне станет лучше.

Глава 4

Пятница

Мэтт стоял, прислонившись к мерседесу Джеймса и рассматривал что-то в своем мобильном. После смерти дяди он каждый вечер приходил ко мне, и лишь это помогло мне все пережить. А если уж быть честной до конца, то после переезда в Нью-Йорк мне становилось легче только от того, что я просто видела его в коридорах школы. Без него я бы чувствовала себя разбитой и отчаявшейся.

Я быстро сбежала вниз по лестнице. Он оторвал взгляд от телефона как раз в тот момент, когда я бросилась ему в объятия.

Мэтт крепко прижал меня к себе и приподнял.

– Прости за прошлую ночь, – прошептал он мне на ухо. – Я пришел в квартиру мистера Пруитта, но он сказал, что тебя там нет. И отказался говорить, где ты находишься. Он даже не пустил меня на порог. А утром, уезжая, сказал, что ты будешь в школе.

– Подожди. – Я обхватила его руками за шею, чтобы иметь возможность смотреть ему прямо в глаза. – Ты дежурил у квартиры Пруиттов всю ночь? – Я посмотрела на темные круги у него под глазами.

– Я думал, что он обманывает меня, – сказал Мэтт. – Не хотел уходить и бросать тебя там. Не хотел, чтобы ты оставалась там одна. Я миллион раз набирал тот номер, с которого ты позвонила, но мне никто не ответил.

Миллеру вряд ли понравились все те звонки. Но меня не волновал Миллер. Или недовольство мистера Пруитта. Мне было на них наплевать. Мэтт провел всю ночь на улице перед его домом, потому что переживал за меня. Он готов был поддерживать меня, пускай и не мог обнять. Это было самое замечательное, что мне только приходилось слышать. В этот момент только это имело значение.

Мэтт протянул руку и провел большим пальцем у меня под глазами.

– Где ты была?

– Я думала, что это его квартира. Но утром он сказал, что я буду жить у него вместе с его семьей. Возможно, это была какая-то… запасная квартира? Я не знаю, как это принято у богатых людей.

Мэтт нахмурился.

– Зачем ему вторая квартира?

– Не знаю. Возможно, чтобы прятать там своих внебрачных детей?

Мэтт поморщился, услышав мой ответ.

– Я пошутила. Может, он просто арендовал ее на пару дней. – У меня больше не было желания говорить об этом. Я хотела, чтобы Мэтт отвлек меня так, как умел только он один. Но я заметила вопрос в его взгляде еще до того, как он его задал.

– Он… – голос Мэтта сорвался. – Он получил результаты теста на отцовство?

Похоже, ответ знали уже все в школе. Но, возможно, это были всего лишь слухи, возникшие после той сцены, которую мистер Пруитт устроил на похоронах. Мэтт единственный знал про тест на отцовство. И только он еще верил, что я могу оказаться… просто собой. Я не хотела, чтобы это менялось. Особенно после того, как узнала, какого мнения он был о Пруиттах. Он назвал Изабеллу «заразой». Считал ее токсичной. Причем не только ее, но и всю ее семью. Они все были одинаковые. Но не означало ли это, что и я теперь была заражена этим ядом?

Я глубоко вздохнула и вспомнила, что мне только что сказала Кеннеди.

– Я Сандрес. И всегда буду Сандерс. Но да, он мой биологический отец. – Я пожала плечами, как будто это для меня ничего не значило. И все же мы оба понимали, что это не так. Теперь все изменилось. Я готова была поклясться, что Мэтт стал даже иначе смотреть на меня. Хотя, возможно, все дело было только в моем разочаровании, которое я испытывала в тот момент.

Он погладил меня по волосам.

Его прикосновения успокоили меня. Придали мужества задать ему вопрос, ответ на который он точно должен был знать:

– Он женат? У него есть другие дети?

– Только его жена и Изабелла.

– Ты не знаешь, давно они женаты?

Мэтт покачал головой.

Изабелла была старше меня. Скорее всего, мистер Пруитт уже был женат на ее матери, когда моя мама забеременела. Значит, он изменял своей жене. Знала ли об этом мама? У меня возник комок в горле. Все это было уже неважно. Я не желала становиться частью его семьи. Он сам не хотел меня и сказал об этом маме.

– Мэтт, я не хочу жить с ними.

– И не будешь. Моя мама согласилась встретиться с адвокатом твоего дяди и с миссис Алькарас сегодня днем. У нашей семьи прекрасный адвокат, и он будет с ней. Они что-нибудь придумают. Тебе и ночи не придется провести в той квартире.

Я услышала это в его голосе. То, что он говорил о Пруиттах, было правдой. Он их ненавидел. Мне показалось, что теперь, возможно, он стал немножко ненавидеть и меня. Но об этом не хотелось думать.

– Спасибо, что обратился за помощью к своей маме. Интересно, что они в конце концов решат. А сейчас я бы с таким удовольствием уехала подальше отсюда. Джеймс точно не возражает, что ты одолжил у него машину? – Меня это на самом деле не особенно тревожило. Я даже надеялась, что Мэтт поцарапает его машину или оставит на ней вмятину. Ведь Джеймс вел себя, как настоящий засранец. Незадолго до смерти моему дяде пришлось выслушивать оскорбления Изабеллы. И в этом была вина Джеймса.

– Он не возражает. Но в своей записке я пошутил. Мы не поедем на его машине. – Мэтт обнял меня за плечи и повел через маленькую парковку. – Мы просто немного прогуляемся.

– И куда мы пойдем? – Я даже обрадовалась, что нам не придется ехать в машине. Свежий воздух всегда помогал мне развеяться. Пускай воздух на Манхэттене и нельзя было назвать свежим.

Мэтт улыбнулся и повел меня к Центральному парку.

– В одно из моих любимых мест.

Он словно прочитал мои мысли.

Какое-то время мы шли молча. Наконец он отпустил мои плечи и сжал мою ладонь. Я была счастлива прогуляться по Центральному парку вместе с ним, не скрывая наших отношений от всего мира. Но при этой мысли мне вдруг стало не по себе. Совсем не хотелось возвращаться в школу и притворяться там, будто мы не пара. Только не сегодня, когда весь мой мир разваливался на части. Я чуть крепче сжала его ладонь.

– Закрой глаза, – сказал он.

Я рассмеялась и посмотрела на него. Улыбка Мэтта была такой заразительной. Глядя на него, я без особого труда могла прогнать от себя все нехорошие мысли.

Он закрыл мне глаза ладонью.

– Только не открывай их. – Его губы легко коснулись моих губ. – Я сейчас.

– Стой, что?

Он убрал руку с моего лица.

Я потянулась к нему, но пальцы схватились за пустоту.

– Мэтт?

Мне никто не ответил. Я стояла, крепко зажмурившись, пускай в тот момент мне и хотелось открыть глаза. Я доверяла ему. Он вернется. Но секунды плавно перетекали в минуту, и в душу закралось сомнение. Мне вспомнилась наша встреча в актовом зале. Тогда я думала, что это какой-то ужасный розыгрыш. Он напугал меня в тот раз до полусмерти. И сегодня я ощущала себя примерно так же. Сердце стало биться быстрее, и я почувствовала, как накатывает паника. Мэтт оставил меня одну посреди Центрального парка. Не угрожала ли мне какая-нибудь опасность?

Я стала считать про себя. Пыталась сосредоточиться на чем-нибудь еще, кроме звука шагов, который постоянно доносился до меня. Мэтт, куда же ты пропал?

Когда он неожиданно поднял меня на руки, я вскрикнула и распахнула глаза.

– Ты совсем не умеешь ждать с закрытыми глазами, – сказал он.

– Ты бросил меня.

– Я тебя не бросал. Просто нужно было кое-что быстро забрать. А теперь еще раз закрой глаза.

Я выполнила его распоряжение, и он куда-то меня понес. И чем дальше он шел, тем приятнее становился запах. Вечером я почти ничего не ела и сегодня утром позавтракала наспех. Я надеялась, что мой желудок не будет так позорно урчать, как вчера.

Мэтт остановился и опустил меня на землю. Он закрыл мне глаза ладонью и развернул.

– Это самый лучший вид во всем городе, – сказал Мэтт, убирая руку от моего лица.

Я открыла глаза и улыбнулась. Мы стояли на маленьком мостике, и перед нами простиралась водная гладь.

– Когда я был маленьким, то любил приходить сюда с родителями и кормить уток. Иногда мы задерживались в парке допоздна и обедали в том ресторане. – Он махнул рукой над водой и указал на маленькое симпатичное здание. – Больше всего мне нравилось гулять по Центральному парку после захода солнца. По вечерам во дворе ресторана зажигалось множество разноцветных фонариков. Они отражались в воде, как звезды. Глядя на них, я чувствовал, что этот город становится для меня по-настоящему родным.

Дом Мэтта никак нельзя было назвать уютным. Но он жил в пригороде. Поэтому я могла понять, что он имел в виду. Если у тебя есть возможность смотреть на звезды, то неважно, где ты находишься: они дарят тебе ощущение тепла и чего-то близкого. Примерно то же чувство я испытывала, когда выбиралась на пожарную лестницу в квартире дяди. В те минуты мне хотелось вернуться домой в Делавэр, где я могла любоваться звездами. А теперь? Я даже не знала, где теперь мой дом. При одной только мысли об этом на глаза наворачивались слезы. Квартира дяди стала для меня домом. Но я лишилась и этого.

– Я знаю, что ты потеряла своих близких, – сказал Мэтт. – Но это не значит, что у тебя никого больше не осталось.

Я почувствовала, как мои глаза наполнились слезами.

– Бруклин Сандерс, – сказал он и опустился на одно колено.

Мое сердце учащенно забилось.

– Мэтт, что ты делаешь?

Его идеальное лицо растянулось в широкой улыбке.

– Согласна ли ты… – Он завел руку себе за спину.

Он что, в самом деле собирался сделать мне предложение? Он спятил? Нам было всего по шестнадцать лет. Мы не могли обручиться!

– …стать моей девушкой? – спросил Мэтт.

– Да что с тобой такое? – сказала я со смехом. – Ты напугал меня до полусмерти.

Он так и не поднялся с колена, и я положила руки ему на плечи.

– Это не ответ. – Он пристально смотрел на меня. – Знаю, мы с тобой уже некоторое время встречаемся, но я так и не предложил тебе этого официально. Ты согласна? Стать моей девушкой?

Мэтт был самым чудесным человеком на свете.

– Да, – ответила я, улыбаясь так сильно, что у меня заболели щеки. Но, взглянув на него, я поняла, что мне нужно было от него нечто большее. Я едва справлялась со всем, что обрушилось на меня за это время. К тому же прежде он причинял мне боль. Я не хотела, чтобы это повторилось. – Но только если ты пообещаешь не разбивать мне сердце. Потому что оно и так уже разбито, и я не смогу… – Я глубоко вздохнула. Мне совсем не хотелось сейчас расплакаться. Мэтт был таким чудесным, и я не могла разрушить это мгновение. – Я не переживу, если и ты разобьешь его.

– Я никогда не сделаю этого. Ты навеки моя, Бруклин. – Он улыбнулся мне, выглядя таким же счастливым, как и я.

– Вставай, – сказала я со смехом.

Мне хотелось, чтобы он поскорее обнял меня. Но вместо этого он достал то, что прятал все это время за спиной. И я с облегчением вздохнула, когда увидела, что это была не коробочка для ювелирного украшения.

– И раз уж ты теперь стала членом моей семьи, я подумал, что тебе стоит перенять кое-что из наших семейных традиций. – С этими словами он передал мне сверток из фольги. – Знаю, ты предпочитаешь здоровое питание. Но иногда нужно просто съесть что-нибудь вкусненькое. А остатки всегда можно скормить птицам.

Я приподняла край фольги и рассмеялась.

– Сомневаюсь, что утки станут есть хот-дог.

– Но они любят хлеб. – Мэтт оторвал кусок от булки своего хот-дога и бросил его в воду. Одна из уток тут же подплыла к нему и подхватила его своим клювом.

Я улыбнулась, глядя на круги, расплывавшиеся по воде от того места, куда упал кусочек булки. Утка поплыла прочь в поисках новой еды.

– Тебе нужно поесть, – сказал Мэтт. – Пожалуйста.

Я снова посмотрела на него. И впервые увидела, как сильно он за меня переживал. Я заметила, как пристально он разглядывал темные круги у меня под глазами. Вполне возможно, что я даже похудела за это время. Последние несколько дней были просто ужасными. Я улыбнулась, пытаясь приободрить его, а потом откусила кусок от своего хот-дога.

– Ничего себе! Это так вкусно!

Мэтт рассмеялся.

– Я подумал, что тебе это может понравиться.

– Где ты их купил? – спросила я, оглядываясь назад на пустую тропинку в парке.

– У лучшего продавца хот-догов. Он находится вон там. – Мэтт указал в противоположном направлении, но из-за деревьев я ничего не увидела. – Мне хочется показать тебе столько всего интересного в этом городе. Держись со мной рядом, и совсем скоро Нью-Йорк станет твоим домом.

Я попыталась спрятать улыбку и еще раз откусила от хот-дога. Я хотела бы всегда быть рядом с ним. Проблема заключалась в том, что трудно находиться вместе с человеком, которому нельзя появляться с тобой на людях.

– Так ты рассказал обо мне своей маме?

Мэтт кивнул.

– И как она отреагировала?

Он улыбнулся.

– Хорошо. Мама видела тебя на похоронах. Она сказала, что ты милая.

Сама не знаю почему, но я ожидала более бурной реакции с ее стороны. Его родители не могли одобрить мою кандидатуру. Но потом меня вдруг осенило. Мэтт рассказал своей матери обо всем уже после того, как произошел тот скандал. И все уже считали меня дочерью Пруитта. Внезапно мне сразу же расхотелось есть.

– Но мы в основном обсуждали, как вызволить тебя из дома Пруиттов, – продолжил он.

– Подожди, разве твои родители не дружат с ними?

– Честно говоря, нет. Раньше у них был общий бизнес, но потом они рассорились.

Как интересно.

– Твоя мама единственная, кому известно о нас?

Я была счастлива, что он наконец-то хоть кому-то рассказал об этом. Но немного задело, что признался он во всем только после того, как понял, что я могу оказаться в родственной связи с монстром. Причем с богатым монстром. Да, мне льстило, что Мэтт решил прогулять сегодня уроки вместе со мной. Но я не была круглой дурой. Он передал записку Кеннеди, чтобы нас не увидели вместе. И мы сейчас гуляли в Центральном парке, так как здесь точно не встретили бы никого из одноклассников. Все это было так неправильно. Мой желудок сжался в тугой узел. Сейчас я была его девушкой, но днем в школе уже перестану быть ею. Мэтт продолжит скрывать ото всех свою любовь ко мне.

– Я рассказал Робу. На самом деле, это он вчера одолжил машину у Джеймса, чтобы мы смогли найти тебя. К тому же он слышал наш с тобой телефонный разговор, так что особого выбора у меня не было.

Его голос не казался мне сердитым. Но Мэтт явно избегал снова говорить слово «любовь». И меня это встревожило. И, кажется, я знала, почему это произошло. Мое сердце стучало слишком быстро. Я не хотела, чтобы он пошел на попятную из-за того, что я оказалась дочерью Пруитта. Мне не хотелось ничего менять. Однако все и так уже изменилось. Я поставила перед ним условие, что стану его девушкой, только если он не разобьет мне сердце. Возможно, он тоже собирался выдвинуть условие. Например, что мы продолжим наши отношения, если мне удастся отделаться от Пруиттов.

– Ты сказал Робу, почему держишь наши отношения в секрете?

Мэтт посмотрел на меня, нахмурив брови.

– Ты же знаешь, я не могу.

Если честно, то я не знала. В этом и заключалась вся проблема. Я знала, что Изабелле была известна какая-то тайна. И, если бы она открылась, это навредило бы Джеймсу. Но больше ничего.

– И Роб не спросил почему?

– Думаю, он решил, что это из-за… ну, ты понимаешь. Разницы в материальном положении.

Разницы в материальном положении? Меня почему-то разозлила эта его попытка воспользоваться научным термином. Он как будто только что признался, почему все-таки рассказал обо мне своей маме. Потому что теперь между нами не было этой самой разницы в материальном положении.

– Ты хотел сказать, потому что я бедная, а ты – богатый? – Я отступила от него на шаг. – Ты дал ему понять, что тебе стыдно быть со мной?

– Это не…

– Нет, именно так ты и поступил. Именно так он подумал. А как же иначе?

– Послушай. – Мэтт схватил меня за руку и прижал к своей груди. – Мне нужно еще немного времени. Но я обещаю, что со всем разберусь. – Он обхватил ладонью мою щеку. – Я никогда не буду тебя стесняться. Я ведь люблю тебя.

Я просто не могла и дальше сердиться на него после того, как он сказал мне такое. Я боялась, что он больше не признается мне в любви. Но он снова сделал это.

– Мне понравился этот хот-дог, – сказала я и снова откусила от него, пытаясь немного потянуть время. Мэтт сказал своей маме, что постарается избавить меня от опеки мистера Пруитта. И он уже сказал, что пока наши отношения должны оставаться секретом. На самом деле, ничего не изменилось. За исключением того, что у меня появилось новое жилье и, возможно, новая фамилия.

Мэтт рассмеялся.

– А что еще тебе нравится?

– Этот вид. – Я показала на воду.

Глупое идеальное лицо Мэтта с его идеальной улыбкой снова перевесили чашу весов в его пользу.

– И все?

Я улыбнулась ему.

– Нет.

Я прикусила нижнюю губу и притворилась, что задумалась. Но размышлять было не о чем. Я по-прежнему любила его, даже если нам придется скрываться от всего мира еще несколько дней. Или несколько недель. Главное, чтобы не несколько месяцев. Я заглянула в его карие глаза цвета шоколада.

– Ну хорошо. А еще я точно люблю тебя.

Он наклонился и поцеловал меня.

Я просто не могла сердиться на него, ведь мне так хотелось этих поцелуев! Вкус корицы на его губах успокаивал меня. Только бы это ощущение продлилось подольше! Рукой я обхватила его за шею.

Он простонал мне в рот и отстранился слишком быстро.

– Мне не хочется прерываться, но нам нужно заглянуть еще в одно место перед тем, как мы вернемся в школу. На третьем уроке у меня тест, и я не могу его пропустить. – Прежде чем я успела ответить, Мэтт схватил меня за руку, и мы побежали через Центральный парк.