Текст книги "Элита «Эмпайр-Хай»"

Глава 12

Суббота

– Тебе вовсе не обязательно сопровождать меня, – сказала я Миллеру, когда мы подошли к входной двери.

– Обязательно.

– Но ты просто можешь сказать мне код…

– Ты же знаешь, что не могу.

Мне не хотелось втягивать его во все это. Но я не могла размышлять о том, что случится с Миллером в случае моего побега. Сейчас я должна сосредоточиться на самой себе и убежать отсюда как можно дальше. Мой рюкзак был набит всем необходимым. Мне даже удалось потихоньку сташить из кухни несколько бутылок с водой и батончиков мюсли. Возвращаться я не собиралась.

Миллер набрал код, очень осторожно, чтобы я не успела его запомнить. Затем мы молча вышли в коридор и проследовали к лифту. Из динамиков в кабине звучала музыка. Она показалась мне умиротворяющей.

– Так что вы сегодня будете делать? – спросил Миллер, засовывая руки в карманы.

– Просто потусим вместе.

Феликс даже не знал о моем приходе. Но я надеялась, что он будет дома. Мне казалось, что я сорвусь, если не увижу сейчас знакомое лицо. От меня не ускользнуло, что сегодня утром мистер Пруитт пытался быть ласковым со мной. Подарил мне телефон, предложил поиграть в гольф, сказал комплимент по поводу моего внешнего вид. Но в то же самое время он был авторитарным и грубым. Я не хотела оставаться здесь, потому что просто не протянула бы.

– Звучит неплохо, – сказал Миллер.

– Угу.

Двери лифта открылись на двадцать четвертом этаже.

– Тебе точно хочется быть третьим лишним? Тебя это не смущает? – спросила я, когда мы вышли в коридор. Впрочем, я не знала, существовало ли на свете что-либо, способное смутить Миллера. Скорее, это я буду смущаться и чувствовать себя совершенно не в своей тарелке, когда окажусь в компании Миллера и Феликса. Все могло обернуться полным кошмаром.

– Ты даже не заметишь моего присутствия. В этом и заключается моя работа.

– Я уверена, что замечу тебя где угодно.

Уголки его губы слегка приподнялись.

Я не собиралась делать ему комплименты. Просто хотела сказать, что это будет ужасно нелепо, если Миллер станет ходить за нами с Феликсом. Но при виде его улыбки сама невольно улыбнулась. Мы остановились перед квартирой «С», и я постучала в дверь, которая выглядела точно так же, как и дверь в квартиру Пруиттов. Через несколько секунд я постучала еще раз. Феликс, пожалуйста, открой! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Если его не было дома, я просто не представляла, что мне тогда делать. Мысль о том, что меня потащат обратно в квартиру Пруиттов, приводила в ужас. Феликс был моим билетом к свободе. Но сначала он должен открыть мне дверь.

– Можно воспользоваться твоим телефоном? – спросила я.

– Разве мистер Пруитт не дал тебе сегодня утром телефон?

Ну конечно. Я вытащила его из кармашка на своем рюкзаке и стала набирать сообщение Феликсу.

Через несколько секунд дверь открылась.

– Извини, новенькая, – сказал он со смехом. – У меня нечасто бывают гости. Как у тебя дела…

Я бросилась к нему в объятия, прежде чем он успел закончить мысль. Как же замечательно было обнять кого-нибудь после того, как я целый день провела в зловещем жилище Пруиттов! Я даже начала опять верить в привидений! В его объятиях мне наконец-то удалось согреться и избавиться от ужасающего холода, который сопровождал меня все это время.

– Э‐э… здрасьте, – сказал Феликс, покрепче обнимая меня. – Чем могу помочь?

Я высвободилась из рук Феликса.

– Это Миллер. Ты ведь уже встречал его, когда приходил вчера вечером?

– Ага. – А потом, когда никто ничего больше не сказал, Феликс добавил: – Но все равно непонятно, что он здесь делает.

– Миллер должен сопровождать меня весь день, потому что мистер Пруитт чокнутый.

Миллер даже не поздоровался с ним, и Феликс посмотрел по очереди на каждого из нас.

– Что значит, он должен тебя сопровождать?

– Он мой телохранитель или что-то в этом роде.

Миллер кивнул.

– В таком случае, спасибо, что привели ее сюда, – сказал Феликс.

Миллер покачал головой.

– Если она войдет внутрь, то и я вместе с ней.

– Ла-а-аадно. Ну, тогда, наверное, заходите.

Миллер прошел мимо него и осмотрел прихожую с таким видом, словно ожидал найти там взрывчатку или снайпера с винтовкой. Он заглянул за рамы некоторых картин и посмотрел под столик у стены.

– Что это, черт побери, значит? – шепотом спросил Феликс.

– Прости. Я только сейчас узнала, что он будет повсюду за мной ходить. – Я увидела, что Миллер заглянул еще за одну картину. Вчера вечером он вел себя абсолютно нормально, а сегодня словно превратился в сторожевого пса. Мне показалось, или он понюхал вазу, проверяя, не было ли там взрывчатки?

– Повсюду?

– Есть целый свод правил насчет того, с кем я могу общаться, а с кем – нет. Ты, к счастью, прошел проверку. А вот с Кеннеди, похоже, мистер Пруитт больше не разрешит мне встречаться. Кажется, он не признает тех, кто не из его круга. Поэтому мне и понадобилась твоя помощь, – сказала я, понизив голос.

– Что тебе нужно?

– Ты можешь ненадолго отвлечь Миллера, чтобы я убежала? – На самом деле, я уже сомневалась, что мне для этого понадобится Феликс. Кажется, Миллер с головой ушел в работу. Только вот что он здесь искал?

Феликс посмотрел на Миллера, затем – на меня.

– Куда ты пойдешь? Почему не хочешь остаться здесь?

– Сегодня вечером я должна вернуться, чтобы поужинать с мистером Пруиттом. Миллер не разрешит мне остаться и просто уведет отсюда. Он уже утащил меня с похорон. Поэтому мне нужно избавиться от него. Я пойду к Кеннеди. Мистер Пруитт все равно не явится туда за мной. Ее квартира вызывает у него отвращение.

– Но он может послать туда Миллера.

Дельная мысль.

– Тогда я… пойду куда-нибудь еще. Пожалуйста, Феликс, ты должен мне помочь. Я не могу провести там еще одну ночь!

– Не нужно сразу бросаться в бегство. Проходи, расслабься немного, мы что-нибудь придумаем.

Феликс был прав. Мне не было необходимости убегать в ту же секунду. Мистер Пруитт не вернется еще несколько часов. По крайней мере, я надеялась, что игра в гольф отнимет у него достаточно времени. Когда матчи показывали по телевизору, они всегда тянулись ужасно долго.

– Я скажу Кеннеди, что ты здесь. – Феликс достал телефон и набрал короткое сообщение. – Подожди, ты мне написала. – Он поднял на меня глаза. – Значит, у тебя есть телефон?

– Ага, и ноутбук. И новый гардероб. И карточка… даже не знаю, с какой суммой.

Феликс рассмеялся.

– Мне нравится твой прикид. – Он положил руку мне на плечо и осторожно провел ладонью до локтя. – Свитер такой мягкий.

Миллер откашлялся.

– Здесь все в порядке. Может, выберем одну комнату, чтобы я не тратил весь день на осмотр квартиры? – его голос отозвался эхом. Когда я была у Феликса в первый раз, тут повсюду сновали старшеклассники, которые танцевали и пили. Даже странно было видеть такую пустынную квартиру. Но лучше уж эта пустота, чем привидения.

– Конечно, – сказал Феликс, обняв меня за плечи. – Нам сюда.

Миллер буквально буравил взглядом нас с Феликсом, пока он вел меня в гостиную. Да, я точно чувствовала, как взгляд Миллера прожигает дырку в моем затылке. Я так и знала, что мне здесь будет не по себе. Миллер утверждал, что ничего подобного не случится, но он вел себя очень странно. А я ведь еще даже не предпринимала попыток сбежать. Но, по крайней мере, третьим лишним здесь точно был он, а не я.

– Все в порядке? – спросил Феликс.

– Ага, просто…

– Мне нужно несколько минут, чтобы во всем удостовериться, – перебил меня Миллер. – Просто постойте тут немного. – Он поднял диванную подушку и осмотрел молнию на ней.

– Добро пожаловать в новую жизнь, – прошептал Феликс.

Я рассмеялась. Разве что на ближайшие несколько часов. Потому что эти странные меры предосторожности, телохранители, дорогая одежда, – все это не имело отношения к моей настоящей жизни.

– Это нормально? – спросила я. – У тебя есть телохранитель, который приходит в чужие дома и начинает вот так вести себя?

– Нет. У меня есть шофер. И шеф-повар. И горничная. Но никакой охраны. Но даже если бы у меня и был телохранитель… это уже явно перебор.

Миллер поднял настольную лампу и заглянул под нее.

– Забудь, что я только что сказал, – проговорил Феликс. – Вот сейчас это уже точно перебор.

Мне нечего было ему возразить.

– Ты предпринимаешь такие же меры предосторожности, когда сопровождаешь Изабеллу?

Миллер оторвался от журналов, которые переворачивал на журнальном столике.

– Не знаю. Я не ее телохранитель.

– Мистер Пруитт заставляет тебя проверять каждую комнату, в которую он входит?

– Нет.

Что?

– Зачем же ты тогда сейчас этим занимаешься?

– Потому что он мне это поручил.

– И что, по его мнению, со мной может случиться? – рассмеялась я.

Миллер не ответил и продолжил изучение мебели в комнате.

Это было просто смешно.

– Не нужно больше заниматься обеспечением безопасности помещений. Или как это у вас называется? – сказала я. – Никто не желает мне зла. Квартира Феликса абсолютно безопасна. Я уже бывала здесь. Что ты ищешь?

– Мистер Пруитт дал мне строгие указания на этот счет, – сказа Миллер, проигнорировав мой вопрос. – Вам придется подождать еще несколько минут.

– Почему? Мне что-то угрожает? – Я сказала это в шутку, но, как только эти слова сорвались у меня с губ, мне вдруг стала страшно. – Подожди, мне в самом деле что-то угрожает?

Он ответил после слишком продолжительной паузы:

– Нет конечно.

Однако его ответ прозвучал совсем не убедительно.

– Но если мне ничего не угрожает, зачем ты это делаешь?

– Потому что мне это поручили.

И все повторилось сначала. Я вздохнула и села на подлокотник дивана. Мистер Пруитт говорил что-то насчет моей безопасности. Именно поэтому он не хотел, чтобы я жила у Кеннеди. Но что могло со мной случиться там? Или здесь? Все это не имело никакого смысла. Меня окружали хорошие люди. Единственным человеком, который желал мне зла, была Изабелла.

– Хорошо, можете располагаться, – закончил Миллер. Скрестив руки на груди, он встал у входа и уставился на меня.

– Ты обещал не смущать меня, – напомнила ему я.

Миллер не обратил внимания на мои слова.

– Ладно, – сказал Феликс, усаживаясь на диван. – Будем просто игнорировать его.

Я не знала, как его игнорировать. И, честно говоря, мне не хотелось этого делать. Миллер был единственным человеком в квартире Пруиттов, кто отнесся ко мне по-доброму. Просто… такая жизнь была совсем не для меня. Я чувствовала себя неловко оттого, что меня сопровождал телохранитель.

– Это так странно, – прошептала я на ухо Феликсу. – Извини.

– Все в порядке. Я просто рад, что ты пришла. Вечерок был тот еще?

Я подвинулась к нему поближе, утопая в мягких диванных подушках. Боже, как я устала! Ночью мне так и не удалось уснуть.

– Просто ужас. Я рассказала мистеру Пруитту о том, что случилось за ланчем, и он выгнал Изабеллу с матерью из дома.

– Ого! Не ожидал, что эта история так закончится.

– Я тоже. Сама ничего не поняла. Почему он встал на мою сторону? Ведь он должен был выгнать меня за то, что я оклеветала его дочь. А вышло иначе.

– Вот, значит, какой у тебя был план? – улыбнулся Феликс. – Тут с самого начала можно было сказать, что он провалится. Он разыскал тебя, новенькая. И явно хочет узнать получше.

– Но зачем? Он не хотел, чтобы я появлялась на свет. Почему он делает это теперь? Бессмыслица какая-то. Почему бы ему не оставить меня в покое?

– А разве так уж плохо, что он о тебе заботится? Ты потеряла всю свою семью. Почему пытаешься избавиться от человека, проявляющего к тебе внимание?

Действительно, почему я так сопротивляюсь заботе мистера Пруитта? Он явно старался. По-своему, но старался. Взгляд упал на мои руки: пальцы переплелись так крепко, что побелели костяшки. Я разъединила руки:

– Он бросил мою маму, и она одна воспитывала меня.

Да, он думал, что мама сделала аборт. Но это было неважно. Он все равно бросил ее. Я знаю, каково это, когда тебя бросают. Мама покинула меня. А потом и дядя.

– Может, он раскаялся?

– На чьей ты стороне?

Феликс рассмеялся.

– На твоей. Я всегда за тебя. И если ты правда хочешь сбежать, я тебе помогу. Ты ведь знаешь об этом.

Я улыбнулась.

Он протянул руку и заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.

– Но мне будет приятно, если ты и дальше станешь жить в одном со мной доме.

– Поверь, то, что ты рядом – мое единственное утешение. Но, Феликс, я не могу здесь оставаться. У меня вообще не получается уснуть. И я уверена, что… – Я замолчала прежде, чем окончательно не опозорилась перед ним. Я едва не рассказала ему о том, что в моей комнате появился призрак. Феликс наверняка принял бы меня за сумасшедшую. Боже, может, я и правда сошла с ума? Одна ночь в этом доме, и я уже лишилась рассудка.

– Так в чем ты уверена?

– Ни в чем.

Он подвинулся поближе.

– Нет, что ты хотела мне сказать?

Меня спас стук в дверь.

– Оставайтесь здесь, – скомандовал Миллер так сурово, что я замерла на месте. – Я сейчас.

– Что случилось? – спросила я, но Миллер уже исчез.

Стук в дверь стал громче, и я схватила Феликса за руку. На мгновение я даже подумала, что это призрак, который преследовал меня, а теперь решил терроризировать и Феликса.

– Все в порядке, – сказал Феликс. – Здесь ты в безопасности. Если это мистер Пруитт, я не впущу его. Ты останешься со мной.

Ну кончено! Скорее всего, это был не призрак, а мистер Пруитт. Но я все равно сжала руку Феликса еще сильнее. А может, это кто-то еще? Тот, от кого должен был защищать меня Миллер?

– Я имею полное право войти сюда, – донесся до меня знакомый голос Кеннеди. – Пропустите меня!

Кеннеди! Я вскочила и бросилась в прихожую.

– В сторону, приятель, – сказала она.

– Я не могу вас пропустить, – возразил Миллер. – Вас нет в списке.

– Каком еще списке? Бруклин! – закричала она. – Бруклин, ты здесь?!

Я поднырнула под рукой Миллера, который загораживал мне проход, и обняла Кеннеди. Слезы тут же хлынули у меня из глаз. Обнимать Феликса было здорово. Но от Кеннеди пахло едой, которую готовила ее мама, и домом. От нее пахло всем тем, что я потеряла.

– Бруклин, – сказал стоявший за моей спиной Миллер. – Ты должна немедленно вернуться внутрь.

Да пошел ты!

– Их обоих нет в списке.

Обоих? Я открыла глаза и, заглянув через плечо Кеннеди, увидела Капкейка. В руках он держал коробку, в которой наверняка были калорийные сладкие лакомства.

– Бруклин, привет! – сказал он. – Я принес пироженки. Думаю, они поднимут тебе настроение.

Я в первый раз действительно была рада видеть его. Еще одно знакомое лицо, пускай он и швырнул мне однажды мячом в лицо, когда мы играли в вышибалы.

– Спасибо, что пришли, ребята. И принесли вкусняшки.

– А как же иначе? – спросила Кеннеди. – Феликс написал, что ты у него, и я поняла, что нужна тебе.

– У меня лучшая подруга на свете!

– Ну все, довольно, – строго заявил Миллер. – Бруклин, ты должна немедленно вернуться в квартиру, иначе…

Я обернулась.

– Иначе что? Они не причинят мне вреда, если ты этого боишься.

Он нахмурился.

– Они мои друзья. И мне плевать, одобрил их кандидатуры мистер Пруитт или нет, потому что они мои.

– Бруклин…

– Миллер, пожалуйста, – мой голос сорвался. – Пожалуйста!

Он вздохнул.

– Да ладно вам, – сказал за моей спиной Капкейк. – Я принес кексики.

– Да, мы принесли десерты, – подхватила Кеннеди. – И мы точно не сделаем ей ничего плохого. Вы ведь не этого боитесь, правда? – Повисла неловкая пауза. – Неужели этого? – Она подняла свой фотоаппарат. – Самое ужасное, что я могу сделать, это продать фотографии папарацци, но я не стану этого делать.

Я засмеялась.

– Видите? Миллер, пожалуйста. – Я взмахнула ресницами, не сводя с него взгляда. Вчера вечером мы с ним так мило общались. Хотя, возможно, мне это только показалось. Но я уже считала его почти что своим другом. – Пожалуйста.

– Хорошо. Только ничего не говори мистеру Пруитту.

Это обещание мне будет легко исполнить. Потому что я больше не собиралась встречаться с мистером Пруиттом.

Глава 13

Суббота

Кеннеди затащила меня в ванную прежде, чем Миллер успел выразить желание обыскать ее на предмет того… что он пытался найти.

– С тобой все хорошо? – спросила она, положив руки мне на плечи. – Рассказывай все. Как там у них в квартире? Дома они ведут себя так же ужасно, как и на людях?

– Я все испортила.

Я пыталась сдержать слезы еще с того момента, как Кеннеди обняла меня.

– В смысле?

– Я рассказала мистеру Пруитту о том, что случилось во время ланча, и он выгнал на выходные Изабеллу и ее мать из квартиры. Теперь Изабелла еще сильнее обозлится на меня. О чем я вообще в тот момент думала?

– Ты думала, что правда лучше лжи.

– Только не в случае с Пруиттами.

Руки Кеннеди упали с моих плеч, и она смотрела на меня с тревогой. Я не знала, ждала ли она от меня еще каких-то новостей или сама хотела мне что-то сказать, но прервать ее молчание мне не составило труда.

– Я не знаю, что мне делать, – сказала я. – Не хочу оставаться там еще хоть на одну ночь. Я надеялась, что Феликс отвлечет моего телохранителя, чтобы тихонько улизнуть отсюда к тебе. Но Феликс сказал, что Миллер легко отыщет меня. А пойти мне больше некуда. Что мне делать? Они меня везде найдут. Ведь так? – Я уже сама только что ответила на свой вопрос.

Кеннеди кивнула.

– Послушай, вот что тебе нужно делать. Ты должна быть смелой. И каждый день рассказывай мне о том, какие они ужасные. Ты справишься. А потом и глазом моргнуть не успеешь, как поступишь в колледж, и тогда тебе больше не придется с ними видеться.

Я ожидала от нее услышать вовсе не это. Абсолютно точно не это. О чем она вообще говорила?

– Колледж? – Но я могу поступить туда только через два с половиной года. – Твоя мама сказала, что все уладит. Она…

Кеннеди покачала головой.

– Мэтт даже уговорил своего пафосного адвоката встретиться с мамой. Только они ничего не могут с этим поделать.

– Но мистер Пруитт не мой официальный опекун. Наверняка ведь можно что-то сделать. Он же просто похитил меня!

– Поверь, они изучали этот вопрос. Но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Крутой адвокат Мэтта считает, что мистер Пруитт дал кому-то взятку. Все, к кому бы ни обращалась моя мама, даже не хотят смотреть ей в глаза. Возможно, он многих подкупил.

– Значит, ты хочешь сказать, что выхода нет? – Я попыталась вздохнуть поглубже, но мои легкие оказались не способны набрать в себя еще больше воздуха. – Мне придется остаться здесь?

– Бруклин, ты самая сильная из всех, кого я знаю. Ты пережила смерть мамы и…

– Я не пережила. – У меня перехватило дыхание. – Мое сердце по-прежнему разбито.

– Но это не делает тебя слабой. Ты все равно не сдаешься и сражаешься в каждой новой битве.

Я чувствовала, что мои силы уже на исходе.

– И я всегда буду поддерживать тебя.

– Кеннеди, он не позволит нам с тобой видеться. Он со скрипом разрешил мне сегодня выйти из квартиры. Я… я… – Я так и не смогла договорить. Я угодила в ловушку. Это было ясно с самого начала. Вчера я цеплялась за надежду, что мне удастся выбраться вечером, а сегодня утром – что получится убежать. Но мне не хотелось признавать правду. Я заперта в этом аду.

– Он не сможет запретить нам видеться, – возразила она с улыбкой. – Мы же ходим в одну школу.

Кеннеди ничего не поняла. Мистер Пруитт ясно дал понять, что он думает о Кеннеди и ее маме. Да, я смогу видеться с ней в школе. Но мы не будем встречаться после нее. Или на выходных. Или на работе. Я потеряла всякое желание сопротивляться, как только поняла правду. Я в ловушке.

– Давай постараемся забыть об этом хотя бы на день?

Ей легко было говорить. Она ведь не жила с Пруиттами. И не теряла всех своих близких. Но вместо того, чтобы выплеснуть все это на нее, я только кивнула.

Кеннеди улыбнулась.

– Да брось. Будет весело. Устроим что-то вроде двойного свидания!

О боже! Ведь со стороны все именно так и выглядело. Но она должна была понять, что мне сейчас просто не до свиданий. Мое сердце разбилось после смерти мамы. От смерти дяди оно и вовсе разлетелось на осколки. А теперь, когда я порвала с Мэттом, эти осколки смахнули на дорогу. У меня больше не осталось сердца.

Кеннеди вытащила меня из ванной и налетела прямо на Миллера.

Он стоял, скрестив руки на груди, и выглядел… взбешенным. Или озадаченным? Я ведь совсем его не знала.

Но потом поняла, что Миллер мог быть и взбешен, и озадачен одновременно, если подслушал наш разговор.

– Ты многое слышал? – спросила я.

– Почти все, – ответил он.

Значит… ему стало известно о моих планах побега и о двойном свидании. Замечательно. День и так сложился ужасно, а теперь еще и Миллер сердился на меня. Но с чего ему сердиться? В конце концов, это я должна была на него злиться. Неужели подслушивание входило в его рабочие обязанности.

– Как неловко, – проговорила Кеннеди немного писклявым голосом и протиснулась мимо него.

Феликс и Капкейк уже открыли коробку со сладостями. Обычно я не ела много сладкого. Когда твои мама и дядя умерли в относительно молодом возрасте, поневоле приходится следить за своим питанием. Но сегодня мне было на все наплевать.

Я взяла его знаменитый сахарный кексик, по крайней мере, мне показалось, что это был именно он, и с удовольствием откусила от него большой кусок. Он буквально растаял у меня во рту. Неудивительно, что эти пирожные были такими популярными! Я откусила еще кусок. И еще. Потом взяла еще один кекс и, словно варвар, запихнула в рот сразу половину.

– Погоди, не ешь так много, – сказал Капкейк и схватил меня за руку.

Что, простите? Этот грубый намек на то, что я могу поправиться, был еще хуже, чем удар мяча по лицу.

– В чем дело, приятель? – спросил Феликс, нарушая неловкую паузу, которая возникла после замечания Капкейка.

– Ничего, – ответил Капкейк. – Я просто подумал, что одного ей будет достаточно.

Теперь у меня не осталось сомнений. Капкейк считал меня жирной. Я посмотрела на свой свитер, из-под которого выглядывал живот, и слегка потянула за подол. Я так и знала, что совершила ошибку, надев эти дурацкие шмотки. Джастин ошибался насчет умения Дианы подбирать правильную одежду для других людей. Мне все это не очень подходило.

– Не хами, – сказала Кеннеди и взяла себе кекс. – Если ты еще не заметил, то последние дни у нее выдались очень тяжелыми.

– Понимаю. – Капкейк кивнул, но все равно выглядел на удивление обеспокоенным из-за того, что я съела второе пирожное.

Да иди ты, Капкейк, куда подальше! Я взяла третий кекс, только чтобы позлить его.

– Не обращай на него внимания, – посоветовал Феликс. – Ты потрясающе выглядишь.

Мне было так приятно слышать это от него, особенно после того, как его друг назвал меня жирной. Но, на самом деле, я чувствовала себя очень неловко. Потому что ощущала пристальный взгляд Миллера.

Я обернулась и посмотрела на него.

– Миллер, а ты не хочешь? – спросила я. Меня раздражало то, что он просто стоял и наблюдал за нами. Почему он не мог сесть вместе со всеми?

Миллер не двинулся со своего места у стены, и тогда я подошла к нему сама.

– Они очень вкусные, – я протянула ему кекс.

– Спасибо. – Миллер взял его у меня. – Кто этот маленький придурок?

Я сразу же поняла, о ком шла речь.

– Это Капкейк. Парень Кеннеди.

– Хочешь, я с ним разберусь?

– Что ты имеешь в виду?

Миллер стряхнул крошку с лацкана своего пиджака.

– Тебе не нужно знать все подробности.

Значит, он говорил о работе, за которую Пруитты так хорошо доплачивали своим охранникам? Я больше не хотела слышать об этом. Судя по тону, которым Миллер это сказал, речь шла о чем-то очень нехорошем.

– В этом нет необходимости.

– Дай знать, если передумаешь.

Я сама могла о себе позаботиться. Ему не нужно было делать то, на что он намекал. Почему Миллер именно так сразу отреагировал? И какую на самом деле работу он выполнял для мистера Пруитта?

Я вернулась на диван. Миллер был единственным человеком в доме Пруиттов, который казался мне милым. Но милые люди не предлагают «разобраться» с кем-то таким тоном.

– Ты нормально себя чувствуешь? – спросил Капкейк. – Выглядишь немного бледной.

– Значит, теперь я толстая и болезненная на вид? – машинально спросила я, даже не осознавая, что именно говорю.

– Что? Нет. Это не… – Он замолчал. – Я просто спросил, – добавил он чуть тише.

И тут я вдруг начала смеяться. Да так, что не могла остановиться, а мой живот, который всегда казался мне плоским, даже заболел от смеха.

Капкейк тоже начал смеяться. Наверное, от облегчения, что Миллер не надрал ему зад. А потом и остальные поддержали нас.

– У меня такое чувство, будто я ничего не ела целую неделю, – сказала я, схватив еще один кекс. – Капкейк, это так вкусно!

– Спасибо, – отозвался он, наконец-то переведя дух. – Я сам их приготовил. Это новый рецепт с секретным ингредиентом.

– И что же это за ингредиент? – спросила Кеннеди. – Любовь?

Он улыбнулся и слегка толкнул ее плечом.

И в этот момент я впервые подумала, что они отлично смотрятся вместе. Я прикончила третий кексик и рухнула на диван. Когда-то я испытывала похожие чувства к Мэтту. Но отказалась от всего этого, потому что Мэтта шантажировала Изабелла, и он не желал общаться со мной на людях. Я ясно дала ему понять, что между нами все кончено. И, тем не менее, мне хотелось написать ему. Я посмотрела на свой новый телефон. Это была плохая идея. Однако я помнила наизусть номер его телефона…

Зачем я вообще пишу Мэтту сообщение? Я покачала головой. Я просто думаю о Мэтте! Но не пишу ему. Вот и хорошо, потому что рядом со мной сейчас сидел парень, которому я на самом деле была небезразлична. Он поддерживал меня. Заботился обо мне. И не стеснялся меня. Даже когда я запихивала в рот три кекса подряд.

– Ты уже решила, что наденешь на выпускной? – спросил Феликс. – Я хочу подобрать галстук под цвет твоего платья.

Этот дурацкий выпускной! Я обещала и Феликсу, и Мэтту, что пойду туда с ними. Но мы с Мэттом вообще не могли появляться вместе на публике, так что про него можно забыть. И это даже хорошо. Мне было бы неудобно сообщить ему, что уже дала такое же обещание другому парню. Так что расставание спасло меня. Точно!

– Пока еще не выбрала платье. Но как только решу, сразу скажу тебе.

– Я нашла в интернете несколько вариантов, которые могут тебя заинтересовать, – сказала Кеннеди. – Но, думаю, теперь ты сможешь купить себе все, что пожелаешь, так ведь?

У меня не было желания это обсуждать. Я хотела забыть о Пруиттах, а не представлять себя в одном из тех идиотских платьев, которые подобрала для меня Диана Картрайт. Вдруг они будут обтягивать живот, и Капкейк станет всю ночь потешаться надо мной?

– Ребята, может, посмотрим какой-нибудь фильм? – предложила я.

Попытка сменить тему была не самой удачной, но я надеялась, что она сработает.

– Я только за. – Феликс положил руку на диван рядом со мной, но очень аккуратно, стараясь не дотрагиваться.

Я облегченно вздохнула. Кажется, попытка удалась.

Кеннеди вскочила:

– У меня идея получше. Давайте поиграем в «Я никогда не…»?

– О, чудесно, детка! – поддержал Капкейк.

Феликс посмотрел на меня, словно ожидая, что я приму решение за нас обоих.

– Да, давайте. – Честно говоря, я думала, что это будет немного странно – сидеть всем вместе и смотреть кино. Я съела так много сладкого, что совершенно забыла про свой хронический недосып. Главное было соблюдать осторожность и не вспоминать во время игры про выпускной. – Миллер, ты первый! – со смехом сказала я.

Он внимательно посмотрел на меня, но я могла поклясться, что на его губах появилась легкая улыбка.

– Я могу начать, – предложил Капкейк. – Все время забываю правила. Я должен сказать, чего никогда не делал, а если вы, ребята, это делали, то поднимаете руки, верно?

– Ага, – сказала Кеннеди, усаживаясь ему на колени.

Он кивнул.

– Ясно. Я никогда… не пользовался общественными туалетами.

Я засмеялась. Кажется, он совсем не понял правил игры. Это было полное вранье. Я уже хотела поправить его, но Кеннеди меня опередила:

– Погоди. Ты же должен говорить о том, чего действительно не делал.

– Да. Я не пользуюсь общественными туалетами. Все верно.

– Погоди, – снова сказала Кеннеди. – Ты серьезно хочешь сказать, что никогда не пользовался общественным туалетом?

– Никогда.

Она удивленно открыла рот.

– Но как такое физически возможно?

– Я просто иду домой.

– И если тебе захочется сейчас писать…

– Я пойду домой, – пожал плечами Капкейк.

Да нет, этого просто не может быть! Никогда еще не слышала такой дичи! Неужели у него не возникало ситуации, что срочно надо в туалет, а до дома далеко? Это значит, что он мог обмочиться прямо в штаны в своем роскошном лимузине?

– Но до дома тебе ехать минут двадцать, – заметила Кеннеди.

– Вы должны поднять руки, если делали то, чего не делал я, – напомнил Капкейк. – А не задавать мне вопросы.

– Прости, малыш, но ты это… серьезно?

– Конечно серьезно. Общественные туалеты отвратительны.

Мочиться в штаны еще хуже. Я мысленно рассмеялась, хотя Капкейк и не признался в том, что с ним случались подобные инциденты.

Наконец, он убедил нас продолжить игру. Мы все подняли руки, потому что не были такими психопатами, как он.

– Ну хорошо, это было даже… интересно, – сказала Кеннеди. – Теперь все ясно. Теперь мне стало понятно насчет того случая, про который ты мне рассказывал. Оказывается… некоторые пикантные подробности могут очень помочь в игре.

На лице Капкейка появился ужас.

– Не надо…

– Я никогда не обделывалась в штаны на уроках, – выпалила Кеннеди, прежде чем Капкейк успел ее остановить.

Я едва не подавилась кексом, который ела, и увидела, как у Капкейка глаза вылезли из орбит.

– Я же сказал тебе это по секрету, – прошипел он ей на ухо.

Кеннеди сдержала смешок, и только Капкейк поднял руку.

– Это было всего один раз, – уточнил он.

Феликс засмеялся.

– Возможно, тебе все-таки стоит начать ходить в общественные туалеты?

– Всего один раз, – проворчал он.

Внезапно я поняла, что уже не обижаюсь на Капкейка за то, что он ударил меня мячом по лицу или обозвал жирной. Бедняга обделался прямо в школе. Такое непросто пережить. Но, тем не менее, он оставался одним из самых популярных ребят в «Эмпайр-Хай». Даже несмотря на свое прозвище «Капкейк». Он просто обладал каким-то волшебный даром выпутываться из любой ситуации.

– Ладно. – Я потерла ладони друг о друга, пытаясь придумать что-нибудь остроумное и забавное. – У меня никогда не было настоящего парня или девушки. Ну… с которыми вы можете всюду ходить и держаться за руки на переменах в школе. – Боже, это было совсем не остроумно и не забавно. Это звучало жалко.

Кеннеди, Капкейк и Феликс все подняли руки.

– Значит, у тебя был только фальшивый парень? – со смехом спросил Феликс.

Вроде того.

– Этого нет в правилах игры, – напомнила Кеннеди, избавив меня от необходимости отвечать. – Теперь твоя очередь, – обратилась она к Феликсу.