Текст книги "Опасная игра"

Глава одиннадцатая

Он сделал то, что совершенно не входило в его планы. Он хотел всего лишь поговорить с ней. Урезонить. Спокойно обсудить ситуацию.

Убедиться, что в ее доме нет Джека Палмера.

Но стоило ему увидеть Абби, как он сразу утратил над собой всякий контроль. Кэллан отпрянул от своей секретарши. В его глазах была растерянность. Щеки девушки пылали, губы были влажны после поцелуя. Всю неделю она сводила его с ума своим новым видом, духами, прической, нарядами. Но в этот вечер она буквально испепелила его. Облегающее платье из бархата, пышные волосы фонтаном низвергаются на ее гладкие плечи, будто вырезанные из слоновой кости. А запах? Аромат ее духов опьянял его так, как опьяняет медведя запах меда.

Стиснув зубы, он крепко сжал ее плечи. Абби взглянула на него. В ее глубоких сумрачных зеленых глазах застыла смесь удивления, желания и смущения. Господи, какие сладостные и шелковистые ее губы. С неуловимым привкусом шоколада и мяты. Словно конфетка. Кэллан собрал волю в кулак и отступил на шаг.

– Извини. Клянусь, что пришел сюда не для этого.

Она притронулась к своим губам. Ее дыхание было прерывистым.

– Ну что, повеселился? Или разочарован?

– Проклятье, Абби, – нахмурился он. – Я ведь уже попросил прощения. Чего ты еще хочешь от меня?

– Я ничего не хочу от тебя, Кэллан, – холодно сказала она. – Это ты пришел сюда, барабанил в мою дверь, а потом схватил меня.

Ну да. Все так. Он ведет себя как маньяк. Что с ним творится? Он ведь пришел просто поговорить, а не препираться. И уж тем более не для того, чтобы целовать ее. Мысленно ругая себя последними словами, Кэллан запустил пальцы в волосы и сделал глубокий вдох.

– Извини, – произнес он, на сей раз с подобающим смирением. – Я пришел сюда просто поговорить, а когда ты открыла дверь…

«…и вид у тебя был как у богини, и я подумал, что эта богиня моя…»

Она чуть склонила голову в ожидании, чем он закончит фразу.

– …то я просто потерял голову, – наконец выдавил он, стараясь смотреть только в ее лицо и не опускать взгляд ниже, чтобы не натворить опять каких-нибудь сумасбродств. – Обещаю, что это не повторится. Но если ты хочешь, чтобы я ушел, то я уйду.

Он похолодел, когда она направилась к двери, но едва она прикрыла ее и повернулась к нему лицом, как ему стало так жарко, будто в груди у него была огненная кузница.

– Пойду заварю целебный чай из травок. Тебе налить чашечку?

– Конечно.

Кэллан готов был пить даже тормозную жидкость, только бы Абби позволила ему остаться. Он последовал за ней на кухню. Лишь однажды он не совладал с искушением и скользнул взглядом по ее бедрам, покачивающимся при ходьбе, но лишь однажды. Если все время смотреть ей в лицо и думать только о деле, то можно держать себя в руках. И он, черт возьми, удержит себя в рамках приличия.

Кэллан заметил на стене панно с вышитыми на ткани цветами и вспомнил, что видел почти столь же искусную работу у своей сестры. Имея такие тонкие и ловкие пальцы, как у Абби, можно достичь многого в искусстве шитья. Тут же он вспомнил, как эти пальчики ласкали самые сокровенные уголки его тела, и в горле у него сразу пересохло. Он перевел взгляд с панно на вазу с красными розами. Пока хозяйка дома наполняла водой чайник, он успел прочесть надпись на карточке среди роз: «С мыслью о тебе». Проклятье! Они, должно быть, от Джека. Судя по их виду, он прислал цветы пару дней назад. А еще сегодняшний букет роз. Чертов богатей!

Он, Кэллан, загрузил бы розами весь свой грузовик, если бы знал, что это повернет дело в его пользу. Но если бы он прислал цветы своей секретарше, то она решила бы, что он продолжает домогаться ее. А ведь именно из-за этих «неформальных» отношений на работе она и хочет уволиться. Он ума не мог приложить, что ему делать. Абби загнала его в тупик.

Она включила газовую конфорку, и голубое пламя вспыхнуло под чайником.

– Так о чем ты хотел поговорить? – спросила Абби, повернувшись лицом к гостю.

После поцелуя на пороге дома весь задуманный им план полетел в тартарары. Вряд ли теперь она поверит в его слова о том, что они могли бы работать вместе и дальше, поддерживая чисто деловые отношения. Нужно выбрать какую-то иную тактику, чтобы сохранить Абби в «Фирме братьев Синклер». Нужно начать разговор издалека. Срочно выдумать причину, по которой он пришел сюда. Его взгляд вновь наткнулся на вазу с цветами.

– О Джеке Палмере.

– О Джеке? – Она прищурила глаза. – И что ты хочешь сказать о нем?

– Он предлагал тебе работу? – спросил Кэллан, затаив в уме другой вопрос: «Он пытался затащить тебя в кровать?».

– Да, предлагал.

Лицо Кэллана исказила судорога. Он постарался вспомнить, какой именно вопрос задал вслух, а какой – лишь мысленно.

– Что ты ответила?

– Я пока не дала ему окончательного ответа.

Слава богу!

– Абби…

– В любом случае я не останусь в «Фирме братьев Синклер». Понедельник – мой последний рабочий день. Мне на смену придет миссис Грин, вдова, чей муж владел большой строительной фирмой в Филадельфии. Она управляла этой компанией тридцать лет. Лучшую кандидатуру на это место трудно придумать.

«Ты – лучше», – хотел возразить Кэллан, но лишь обреченно смотрел, с каким упрямством она вздернула подбородок, и понимал, что его возражения ни к чему не приведут. Лучше уйти сейчас, пока он какой-нибудь глупой выходкой окончательно не загубил все дело. Но в последнюю минуту он спохватился. Если Абби не намерена менять свое решение, то это означает, что дело и так окончательно загублено.

– Послушай меня, и как можно внимательней. – Он стал медленно к ней приближаться, заметив, как расширились ее глаза. – Я хочу тебя.

Его слова и горящие первобытным огнем глаза действовали возбуждающе. Сердце в груди у Абби заколотилось с невероятной быстротой, когда ее босс прикоснулся к ее лицу.

– Мне не нужен никто другой, – сказал Кэллан глубоким напряженным голосом. – Ты нужна мне не только в офисе, но везде и всегда. И прямо сейчас, в эту минуту, я хочу тебя до боли в сердце.

Она разрывалась между желаниями броситься ему на шею или попятиться назад. Вместо этого она словно окаменела и ждала. Ждала, что он скажет, как сильно любит ее. Не только потому, что ему хочется с ней спать. И не ту Абби, которая шокирует новыми прическами и соблазнительными сексуальными одеждами, а подлинную Абигайл Томас. Впрочем, с тех пор как она впервые занималась любовью с Кэлланом, она сама стала различать с трудом, какое ее обличье подлинное, а какое – нет.

Абби твердила себе, что не согласна размениваться на малое: либо настоящая любовь, либо ничего. Однако все доводы рассудка улетучивались, как дым, когда мужчина, которого она любила всем сердцем, говорил, как сильно желает ее. До боли. Она чувствовала эту боль физически. Каждое его прикосновение, каждый поцелуй причиняли ей сладостную боль.

– Абби, ради бога, – хрипло произнес он. – Скажи мне хоть что-нибудь.

Признаться в том, как сильно она его любит? А потом смотреть ему вслед, когда он уйдет, удовлетворив свою страсть? Или еще хуже, посмеется над ней? Или, что ужаснее всего, станет испытывать к ней жалость? Она просто не перенесет этого.

Они смотрели в глаза друг другу. Абби попятилась назад и выключила газовую плиту.

– Поцелуй меня.

Он тихо подошел к ней, поднял на руки. Она обвила его шею, чувствуя, как жар его тела воспламеняет ее кровь. Какое блаженство! Господи, вся ее душа рвется запеть от счастья. Он закружил ее в объятиях, а потом внезапно уложил на кухонный стол. Ее сознание померкло в истоме, когда Кэллан жадно припал к ее губам.

Голова шла кругом. Стон наслаждения поднимался откуда-то из глубин горла. Она отзывалась на каждое движение его горячего влажного языка. Когда Кэллан задрал на ней платье, чувственная дрожь сотрясла ее тело. Кэллан в ответ застонал в полный голос.

– Абби, – шептал он исступленно, скользя пальцами по черному атласу пояса с подвязками.

Его ладони стали ненасытно ласкать ее бедра. Она закрыла глаза и откинулась на спину. Он еще выше приподнял платье. Теперь их тела плотно соприкасались, и Абби чувствовала у себя на бедрах грубую ткань его брюк. Платье оказалось уже на плечах, и Кэллан сжимал ладонями ее груди в черном атласном лифчике. Через мгновение полоска черной ткани полетела на пол. Кэллан припал ртом к набухшему соску Абби, та выгнулась под ним и запустила руки в волосы своего возлюбленного. Она подумала, что он сейчас убьет ее своими ласками, и закричала. Волны наслаждения захлестывали ее с головой. Все тело пылало.

– Кэллан, – шептала она, вцепившись в пряжку на его поясе и пытаясь ее расстегнуть. – Люби меня. Скорее.

Ее слова совершенно одурманили Кэла. Никогда раньше он не отдавался страсти так безоглядно. Он перестал понимать, что происходит. Все мысли улетучились из головы, и сам он превратился в сплошной клубок острейших переживаний. Молочную белизну нежной и гладкой кожи Абби подчеркивал черный атлас ее нижнего белья. Руки неутомимого любовника ласкали ее плоский живот, пышные бедра, все ближе подбираясь к самому сокровенному и горячему уголку женской плоти. Когда Кэллан коснулся этого места кончиками пальцев, бусинки пота проступили на его лбу. Он вновь прильнул к губам своей возлюбленной, запустил палец под тонкую полоску атласных трусиков на ней и резко сдвинул их в сторону. Когда он вошел внутрь ее тела, Абби издала громкий стон, который еще сильнее воспламенил кровь обоих любовников. Ее тело отзывалось на каждое его движение. В момент экстаза Абби закричала и вонзила ногти сквозь рубашку в кожу Кэллана. Он тоже не удержался от победного крика, а потом обессиленно уткнулся лицом в ее шею.

Какое-то время он не мог даже сделать вдох, а тем более вымолвить слово. Наконец, словно очнувшись от какого-то безумного забытья, он начал понимать, что они все еще находятся на кухне. Господи, на кухне!

– Абби, – произнес он надломленным голосом. – Я… прошу прощения. Следовало, по крайней мере, сделать это в спальне.

– Сделаем, – проворковала хозяйка дома и плотнее прижала его к себе, поцеловав сначала в шею, а потом в плечо.

Он облегченно рассмеялся и на руках отнес ее в спальню.

Откуда-то из тайников его памяти вдруг выплыли давние слова Кары: «Не подходи близко к скалам». Внезапно он с испугом подумал, что начинает понимать, что сестра имела в виду.

Он проснулся от шелеста летнего утреннего дождя. К его боку прижалась Абби. Ее щека покоилась на его груди, гладкая стройная нога была закинута на его бедро. Волосы девушки были разбросаны золотистым шелковым покрывалом по его плечу. Вряд ли Кэллан когда-либо испытывал столь полное умиротворение, как сейчас. С трепетной нежностью он убрал прядь волос от ее глаз, борясь с искушением разбудить их обладательницу поцелуем в губы. Но после бурной ночи, которую они провели, грешно прерывать ее сон.

Сквозь дрему Абби пошевелила пальцами. Кэллан накрыл ее руку ладонью. Конечно, он даст ей поспать еще немного, но в разумных пределах. Этим утром, как никогда, она должна быть готова принять его доводы. Делить вместе и работу, и постель. Так поступают многие. Почему их должны волновать всякие глупости, которые сочиняют в дамских журналах о таких ситуациях? В конце концов, у них не «служебный роман», а нечто… совсем особенное.

Кэллан улыбнулся собственной мысли и внезапно почувствовал голод. Его возлюбленная снова пробормотала что-то сквозь сон.

– Абби, – нежно прошептал он, поцеловав ее в лоб.

Она невнятно промурлыкала что-то в ответ. Ее теплое дыхание щекотало кожу на его груди.

– Я бы с удовольствием плотно позавтракал, – с шутливой капризностью произнес он. – Завтрак в постели – вот что я люблю.

– И я тебя люблю тоже, – сладко пробубнила она и уткнулась затылком в сгиб его руки.

Кэллан обмер. Улыбка исчезла с его губ. Даже дыхание перехватило, как будто после удара в солнечное сплетение.

Она его любит?

«Абби не из тех, чью любовь легко завоевать», – вспомнились ему слова Кары. В голове у него шумело. Когда женщина говорит о любви, то она подразумевает свадьбу, семейный очаг, детей, совместный быт. Мысль о женитьбе вызвала в Кэллане невольный озноб.

На тумбочке рядом с кроватью зазвонил телефон. Сон как рукой сняло. Абби схватила телефонную трубку, опередив своего любовника.

– Алло. – Ее голос после сна звучал с завораживающей соблазнительной хрипотцой.

Она села на край кровати, повернув к Кэллану обнаженную спину. Он не совладал с искушением провести ладонью по женской спине вниз от плеч до бедер.

– Доброе утро. – Она села прямее и через плечо бросила взгляд на озорника. – Нет-нет, ты меня не разбудил.

Кэллан нахмурился. Кто ей названивает в субботу в такую рань? Ему стало совсем худо, когда она тихо засмеялась в телефонную трубку. Конечно, черт возьми, это мог быть только Джек Палмер. Кэллан был уверен. Он разорвет молодчика на куски, каким бы выгодным деловым партнером он ни был!

– Давай вернемся к этому вопросу позже. Да, у меня есть твой номер. Хорошо. Договорились.

Она повесила трубку и потянулась за халатом. Кэллан перехватил ее руку и потащил в кровать. Абби упала на него. Глаза у нее по-прежнему были полусонными, а губы – чуть припухлыми после ночных поцелуев.

– Это был Джек Палмер, да? – раздраженно спросил Кэллан. – Какого черта он названивает тебе домой?

– Кэллан…

– Проклятье, ты не будешь работать на него!

Абби вздохнула, провела ладонью по волосам.

– Это решать мне. Пока я еще не определилась.

– Но ведь тебе нравится жить в Блумфилде. Ты сама мне говорила. Почему же ты хочешь уехать?

– Понедельник – мой последний рабочий день. – Она твердо посмотрела ему в глаза. – К тому времени я приду к окончательному решению, где работать дальше.

– Ну-ну. Джек всего лишь хочет затащить тебя в постель.

– Если это так, – в ее зеленых глазах блеснул лед, – то в моей жизни ничего не изменится. Что в Бостоне, что здесь – одно и то же.

– Как ты смеешь сравнивать меня с Джеком Палмером? – возмутился Кэллан. – С тобой у нас все совершенно по-другому!

– Что «по-другому»? – сердито спросила она.

Что «по-другому»? Он открыл рот, но не нашелся, что ответить. Ее слова «И я тебя люблю тоже» давили на грудь. Утренний дождь уже не шелестел, а барабанил в окна.

– Просто по-другому, и все. – Он вскочил с кровати и схватился за джинсы. – Мне нужно сходить на стройку и спрятать от дождя доски. Поговорим позже.

Больше всего ему хотелось заключить Абби в объятия, сказать ей что-нибудь теплое, нежное. Однако все так запуталось. И так он, похоже, наговорил много лишнего. Потом, на спокойную и трезвую голову, он сумеет внятно и толково изложить ей разумные доводы не покидать Блумфилд. А в данную минуту он рискует сорваться на крик.

Пока он одевался, она не вымолвила ни единого слова. Перед уходом он жадно поцеловал ее и сказал «до свиданья». В ответ услышал лишь одно – все то же «до свиданья».

Абби стояла у кухонного окна и смотрела, как струятся по стеклу дождевые капли. На улице шумел дождь, а в комнате булькал кофе, который варился в кофейнике. Как скверно, что Кэллан ушел рассерженным, особенно после той дивной ночи, которую они провели вместе. Но чего иного можно было ожидать? Он наверняка думал, что раз она позволила ему уложить ее в постель, то значит, готова изменить свое решение об уходе и все снова вернется на круги своя. Он никогда не воспринимал ее всерьез. Даже к занятиям с ней любовью относился слишком легко. И, похоже, не сомневался, что они охотно запрыгнут в постель, едва в них вновь пробудится плотское желание. А ведь она прямо спросила его, в чем различие между его желанием спать с ней и таким же желанием Джека Палмера. Он не нашел ответа, а это само по себе уже ответ.

У нее не было сомнения в том, что она больше не сможет работать с Кэлланом, как и в том, что они никогда не смогут стать просто друзьями. Она слишком сильно любила его для этого. Стоило ей увидеть его, и все в ней замирало. Трудно представить, как она сможет жить дальше, зная, что в магазине или на почте может случайно наткнуться на него. А ведь он рано или поздно захочет завести роман с другой женщиной. И что ей тогда делать, если она увидит, как он держит за руку другую женщину, улыбается ей, целует ее? Эта мысль словно тупой нож резала ей сердце. Этого она не перенесет. А ведь он дал ясно понять, что не создан для семейной жизни. Но одного секса, как бы прекрасен он ни был, ей уже недостаточно. Все или ничего.

Она села за кухонный стол, открыла справочник «Желтые страницы» и уткнулась в рекламные объявления. «Братья Сабрини. Эксперты по недвижимости. Срочно». Абби подчеркнула телефон работодателей. Прочла объявление ниже. «Компания по недвижимости «Западный мир». Мы оставляем только хорошие воспоминания. Страховка на случай неудачи».

Только хорошие воспоминания. Слезы навернулись на глаза Абби, когда она записывала для себя телефон этой компании. Хорошо бы застраховаться на случай неудачи в любви.

Она подскочила от звонка в дверь. Неужели Кэллан вернулся так скоро? Она не хотела его видеть в эту минуту. Потому что знала, что не совладает с собой и скажет ему то, что ему будет неприятно услышать. «Я люблю тебя». Дрожащей рукой она отперла входную дверь. На пороге стоял не Кэллан.

– Здравствуй, золотце, – в один голос произнесли тетя Руби и тетя Эмеральд.

Абби уставилась на них широко открытыми глазами.

– Можно войти, дорогая? – спросила Руби онемевшую племянницу. – На улице немножко мокровато.

Девушка моргнула, потом распахнула настежь дверь и освободила проход в дом.

– Конечно. Извините. – Только сейчас она заметила, что Эмеральд опирается на трость с гримасой боли на лице. – Тетя Эмеральд, что случилось?

– Такая глупость, – покачала головой та, с трудом добравшись до дивана. – Мы с Руби в Майами были на вечеринке в «Румба клаб». Я оступилась во время танго и подвернула лодыжку.

– А как же ваш круиз? – Абби с испугом взглянула на забинтованную ногу своей тетушки. – Вы ведь хотели уехать завтра.

– Ничего не поделаешь, – вздохнула Руби и пристроилась на диване рядом с сестрой. – Боюсь, что в ближайшее время все поездки отменяются. Мы решили погостить у вас еще пару деньков, а потом укатить к себе в Нью-Йорк. Кэллан дома, дорогая?

Глаза тетушек были добры и участливы. У Абби больше не было сил обманывать их. Она села в кресло и произнесла:

– Тетя Эмеральд. Тетя Руби. Я должна вам кое в чем признаться.

Глава двенадцатая

Погода была под стать настроению Кэллана. Стоял полумрак от нависших тяжелых туч и такая духота, что тело покрывалось испариной. Все утро Кэллан перетаскивал под навес и укрывал брезентом инструменты и строительные материалы. Наконец дело было сделано, и он, очистив с ботинок налипшую грязь, залез внутрь трейлера Люсьена.

– Проклятый дождь. – Он налил себе в чашку кофе. В трейлере сгустился такой плотный кофейный дух, что можно было задохнуться. – Бог ты мой, Люсьен, если сюда заглянет инспектор по запахам, ты за милую душу загремишь в ад.

После первого же глотка он разразился бранью, поскольку обжег себе язык.

– Что-то ты сегодня чересчур разбуянился, Кэл. – Люсьен с чашкой кофе в руках устроился на стуле. – Тебя что-то грызет?

– Твои зубы, – проворчал в ответ Кэллан.

– Может быть, твое ангельское настроение как-то связано с твоим вчерашним ранним исчезновением из таверны? – усмехнулся Люсьен.

– С чего ты взял?

– Неужели она захлопнула дверь перед твоим носом?

– Заткни пасть. – Кэллан опрометчиво сделал большой глоток кофе и снова обжег себе язык.

– Я предоставляю тебе право выбора, Кэл, – еще шире ухмыльнулся Люсьен. – Либо мы всласть отмутузим друг друга и я вышибу из тебя лишнюю дурь, либо ты сам как на духу все расскажешь своему младшему братишке.

– А я предоставляю тебе такой выбор, – отпарировал Кэллан. – Либо ты заткнешься, либо…

– Черт возьми, похоже, здесь закипает заварушка. – С этими словами в трейлер влез Гейб. Он взмахнул в знак приветствия черной ковбойской шляпой, а потом вновь нахлобучил ее себе на голову. – Привет, парни.

– Привет, Гейб. Присаживайся. – Люсьен сцепил пальцы на затылке. – Твой младший брат хотел поведать мне свою любовную историю.

– Думаю, это займет не больше тридцати секунд. – Гейб направился к кофейнику.

– Да что вы твердите, как попугаи, о любви? – взмахнул рукой Кэллан. – Разве я сказал о любви хоть слово?

– Как он скверно ведет дела, – переглянулся Гейб с Люсьеном.

– Из рук вон плохо!

– Да что вы понимаете! – рассердился Кэллан. – Она всего лишь женщина, которая любит все дико осложнять. Разве мне нужны осложнения? Нет, черт возьми. Простота и ясность – вот мой принцип. Нужно жить проще.

– Ага, проще. – Гейб поприветствовал Кэллана взмахом руки с чашкой кофе. – В этом ты весь.

– Я думал, что вы на моей стороне, черт возьми! – Кэллан обиженно поставил чашку на конторку, встал и принялся ходить из угла в угол. – Палмер предложил ей работу.

Гейб тихо присвистнул.

– Она согласилась?

– Она раздумывает над его предложением. – Кэллан взъерошил волосы на голове. – Если она по-настоящему любит меня, то почему, черт возьми, раздумывает?

– Значит, она призналась в том, что любит тебя? – удивленно поднял бровь старший из братьев.

– Не удивительно, что он с утра пребывает в таком настроении, – заметил Люсьен. – Как будто его покусала бешеная собака.

– Никто меня не кусал.

– Брось строить из себя мученика и просто женись на девушке, – с иронией предложил Люсьен. – Это, правда, превратит в мученицу уже Абби, но зато у нее появятся три отзывчивых брата и одна сестра, которая способна облегчить ее страдания.

– Жениться?! – задохнулся от возмущения Кэллан. – С какой стати я должен жениться?

– А ведь это дельная мысль. – Гейб отхлебнул кофе. – Именно такого шага ждут все женщины, которые тебя окружают. Кстати, та очаровательная юная официантка в таверне спрашивала у меня номер твоего телефона.

Далась ему та официантка, когда все его помыслы заняты одной Абби.

– А потом, признание Абби еще ничего не значит, – продолжал гнуть свою линию Люсьен. – Возможно, ее заинтересуют иные варианты. Вряд ли она захочет выйти замуж за такого старого грубияна, как Кэл, когда осмотрится вокруг себя внимательней. Жаль, если она покинет Блумфилд. Иначе она вполне могла бы заинтересоваться мной. Во всяком случае, я куда привлекательней, чем Кэл.

Кэллан решил, что оба брата пытаются свести его с ума. И весьма преуспели в этом. Он сжал кулаки.

Зазвонил телефон. Люсьен поднял телефонную трубку, а потом с ухмылкой посмотрел на Кэллана.

Неужели это Абби? Кэллан радостно обмер оттого, что она позвонила ему так скоро. За целый год, что они знали друг друга, между ними никогда не возникало ни малейших разногласий. Наверно, бедняжка проплакала все утро и теперь наконец готова выслушать разумные доводы. Кэллан взял телефонную трубку и небрежно спросил:

– Да?

Звонила не Абби.

– Извини, что беспокоим тебя, дорогой. – Тетя Эмеральд сидела на диване, вытянув с удобством пострадавшую ногу так, что та покоилась на подушке, лежащей на чайном столике. – Но Абби нам все рассказала о вашей затее с помолвкой. Легко представить, чего тебе стоило пройти через весь этот маскарад. Если бы она открылась нам чуть раньше, то мы смогли бы избавить тебя от очень многих ненужных волнений.

Кэллан примчался в дом своей «невесты» двадцать минут спустя после телефонного звонка. В дверях его встретила Руби. На ней был мешковатый ярко-оранжевый костюм. Энергия так и била в ней через край. Тетушка Абби проводила гостя в комнату, а потом метнулась на кухню готовить ему чай. Кэллан взглянул на запертую дверь в спальню. Вдруг Абби прячется за ней? Он понимал, что она, возможно, не хочет его видеть какое-то время. Зато сам он не находил себе места от желания поговорить с ней наедине. Однако пришлось довольствоваться беседой с ее тетушкой.

– Абби, должно быть, очень многое значит для тебя. – Эмеральд сжимала в руках набалдашник трости. – Я имею в виду, в профессиональном смысле. Видимо, она – исключительный работник, судя по тому, сколько усилий ты приложил, чтобы удержать ее у себя в офисе.

– Да, правда, она очень… значима. – Он вновь бросил отчаянный взгляд в сторону запертой двери в спальню. Проклятье, почему она не выходит оттуда?

– Должна признаться, – сказала Руби, появляясь в комнате с дымящейся чашкой в руках, – что ты по-настоящему нас одурачил. Видит Бог, я, глядя на вас с Абби, была абсолютно уверена, что вы по уши влюблены друг в друга. Легко представить наше с Эмеральд изумление, когда мы узнали, что в действительности вы не испытываете друг к другу никакой романтической привязанности.

Но он испытывал к Абби привязанность. Да еще какой силы! До спазма в горле. Он вновь перевел взгляд на дверь спальни.

– Вы не могли бы попросить Абби уделить мне для разговора хотя бы минуту? – обратился он с просьбой к Руби.

– Попросить Абби? – наморщила лоб тетушка. – Но ее нет здесь.

– Как нет?

Обе тетушки переглянулись, а потом со скорбным видом уставились на гостя.

– О, дорогой. – Руби притронулась к его груди. – Мы думали, она позвонила тебе, перед тем как упаковывать чемодан.

– Какой чемодан? – Кэллан почувствовал удушье. – Зачем ей упаковывать чемодан?

– Ну… поскольку мы с Эмеральд не можем отправиться в круиз, то отдали один из билетов Абби. Пусть развеется на Карибах, перед тем как переселиться в Бостон.

Переселиться? В Бостон? Круиз на Карибы? Как она могла уехать, не сказав ему ни слова? Проклятье, а еще говорила о любви к нему! Он едва не закричал от отчаяния. Было такое ощущение, будто его череп сдавили тисками. Как она могла уехать?! Он не должен ее отпускать. Она нужна ему, он не может без нее, он…

Господи, он любит ее.

– С тобой все в порядке, дорогой? – спросила Руби. – Ты побледнел.

Он просто не знал, как быть. Что теперь делать. Ноги подкашивались, и он обессиленно опустился на стул.

– Хорошо, – пробормотал он. – Я чувствую себя хорошо.

Он любил ее и хотел быть с ней. Только с ней. Пусть будут и общий очаг, и совместное хозяйство, и ватага детишек. В горле у него пересохло. Он думал, что все наладится само собой: она останется с ним, они будут вместе работать и вместе жить. Но он не предложил ей главного, того, что она желала всей душой. А теперь поезд ушел.

Но ведь она сказала, что любит его. «И я люблю тебя тоже». Это же ее слова!

Но она пробормотала их сквозь сон. А что, если наяву она так не думает? Мало ли что можно сболтнуть во сне? Вдруг она вовсе не любит его?

– Она оставила письмо. – Руби взяла с чайного столика конверт и протянула его Кэллану. – Я должна была вручить его в понедельник утром, но раз ты здесь, то чего тянуть с этим.

Кэллан жадно схватил конверт, в мгновение ока извлек оттуда письмо и впился в него глазами.

«Дорогой Кэллан.

В который раз прошу прощения за то, что оставляю тебя так внезапно. Как я уже признавалась раньше, мне очень нравилось работать в «Фирме братьев Синклер». Спасибо за то, что предоставил мне такую возможность.

Что касается личных отношений, я хочу, чтобы ты знал, как высоко ценю я все то, что ты сделал, чтобы помочь мне выпутаться из глупейшего положения, в которое я попала по своей вине. Я во всем призналась тете Эмеральд и тете Руби. Они восприняли мои объяснения с пониманием и даже с юмором. Уверена, что наступит день, когда мы тоже оба посмеемся над тем, что с нами произошло».

Кэллан стиснул зубы. Посмеемся? Ну уж нет! Только не он!

«Миссис Грин, будучи высококомпетентным специалистом, легко заменит меня в «Фирме братьев Синклер». Мне очень жаль, что я не смогу быть в офисе в понедельник, в день ее первого выхода на работу. Однако с ее опытом она не нуждается ни в обучении, ни в наставлениях. У меня нет сомнений в том, что ты будешь удовлетворен качеством ее работы.

Поскольку отправкой моих вещей в Бостон займутся мои тетушки, то, скорее всего, мы больше не увидимся. Но, пожалуйста, знай, что я всегда буду вспоминать тебя с любовью.

Абигайл».

Она будет вспоминать его с любовью?

Он сжал одеревеневшими пальцами письмо и рухнул в кресло.

– Что-нибудь не так, Кэллан? – участливо спросила его Эмеральд.

– Когда она уехала?

– О, дорогой, дай подумать. – Эмеральд взглянула на маленькие золотые часики у себя на руке. – Из дома она вышла около двух часов назад. А ее самолет на Майами вылетает через десять минут.

Через десять минут! Проклятье! У него нет никакого шанса успеть в аэропорт до вылета ее самолета.

– Как я могу с ней связаться?

Тетушки огорченно переглянулись.

– Боюсь, что никак, – покачала головой Руби. – Мы даже не знаем, где она остановится этой ночью. Ее пароход отплывает завтра утром.

Кэллан вскочил с кресла как ужаленный.

– В котором часу?

– Сейчас я уточню на билете, который мы не использовали. – Руби стала рыться в дорожной сумочке, стоящей на чайном столике. – Нужно сдать этот билет в туристическую компанию, чтобы вернуть деньги по страховке. Где же он?

– Вы позволите? – Кэллан потянул к себе сумочку из рук тетушки своей «невесты».

– О да, конечно. – Руби вручила ему толстый пакет с путевыми документами. – В самом деле, возьми себе. Когда выяснишь все, что надо, тогда и вернешь. Тебе подогреть чай, дорогой?

– Нет, спасибо. Мне нужно идти. – На полпути к двери он резко остановился. – Не вывозите отсюда вещей Абби. Ни единой вещи.

– Но, Кэллан… – Обе тетушки уставились на него в недоумении.

– Ни единой вещи. Обещайте.

– Ладно, – неохотно согласилась Эмеральд. – Думаю, что день-другой можно подождать.

Кэллан вернулся в комнату, расцеловал в щеки обеих перепуганных тетушек и опрометью выбежал из дома.

Какое-то время оставшиеся в гостиной женщины молча взирали на запертую входную дверь. Наконец Руби встала со своего места и отправилась на кухню, откуда вернулась с бутылкой шампанского, купленного в Майами. Тихо напевая себе что-то под нос, она откупорила бутылку, и шампанское запенилось в двух бокалах.

Небо над Майами было лазурно-голубым. В открытое окно спальни легкий теплый бриз доносил терпкий запах соленой морской воды. С нижней палубы в каюту проникали звуки регги и людской смех.

Лайнер только что отплыл от причала и мягко покачивался на рейде. Этот красавец корабль казался Абби воплощением мечты: огромный, сияющий белизной, с начищенными до блеска снастями. Очутившись на его борту, она в первые минуты заблудилась в лабиринте коридоров и переходов. Теперь, стоя посреди роскошной каюты, зарезервированной ее тетушками, она чувствовала еще большую потерянность, чем прежде.

Абби еще до конца не понимала, зачем поднялась на борт корабля. Как только она призналась тетушкам в обмане с помолвкой и высказала пожелание перебраться в Бостон, так тут же получила от них предложение отправиться в круиз на Карибы. На этом настояла тетя Эмеральд: раз они с Руби не могут уехать в круиз, то это должна сделать их очаровательная племянница. В других обстоятельствах Абби не поддалась бы на уговоры и осталась бы дома, но тогда ей было все равно.